Текст книги "Замки из песка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Майстренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Прости меня.

– Эй, ты что? – Мужчина повернул голову, но девушка оставалась у него за спиной.

– Не смотри на меня. Мне очень стыдно.

– Прекрати. Со всеми бывает. – Он снова уставился в окно, стараясь прогнать от себя чувство внезапно навалившей усталости. Но стоило ей обнять его еще крепче, как усталость сменилась покоем. Уютом. Теплом.

– Прости, ладно?

– За мокрую футболку?

– Нет, за вчерашний день. Я все делаю неправильно. Я… я просто не умею ничего делать. Я действительно дурочка. – Она хлюпнула носом, – я так сильно запуталась…

– Иди сюда. – Ему удалось повернуться в ее руках. Волосы ее были влажные после душа, и немного пахли сигаретным дымом после клуба. Глаза на мокром месте. И смотрит куда-то на его шею.

– Нет. Не нужно. Так все запутывается еще больше. Я пойду кофе пить.

Она убрала руки с его талии, и он, к ее разочарованию, беспрекословно отпустил ее. Затем сел в кресло и открыл московский журнал, купленный в самолете. А она сидела перед чашкой с кофе, стараясь не заплакать. Прошло не меньше пятнадцати минут, когда чашка особенно громко звякнула по блюдцу.

– Два дня, да?

– Что? – Саша сделал вид, что не понял, о чем она говорит.

– Два дня осталось.

Несколько секунд молчания.

– Ну да. – Он постарался застывшим взглядом скользить по строчкам. – И Москва. И домой, наконец-то…

Настя закусила дрожащую губу. Слеза сорвалась из уголка глаза и скользнула по скуле. Хорошо, что он сидел спиной к ней.

– Давай… в этот раз погуляем по Дании? Даже если будет дождь, давай? – Тихо попросила она, желая только одного – чтобы он не обернулся.

Он снова несколько секунд молчал, прежде чем ответить.

– Ну хорошо. Хотя мы не успеем многого увидеть в Дании, перерыв между рейсами только два часа. Все достопримечательности можно посмотреть и в интернете.

Чувствуя, что кофе становится поперек горла, Настя встала.

– Спасибо.

И через несколько секунд дверь за ней захлопнулась.

Саша откинул голову на спинку кресла, понимая, что ни черта не понял из того, что хотел прочесть. И даже не помнил, о чем пытался читать.

Глава 27

– О, Настя! А где же ваш сопровождающий? – Фабиан Янош, покачивая в руке бокал с коньяком, стоял возле входа в «Сказку». Настя приветливо улыбнулась ему, хотя на душе скребли кошки.

– Он сегодня остался в гостинице. Неважно себя чувствует.

– А как себя чувствуешь ты? – Выражение лица венгерца стало сочувствующим.

– Ох, мне так стыдно за вчера… – Девушка рукой прикрыла глаза, – я не думала, что вы знаете…

– Нет-нет… я не о том… насколько я понял, вы с Александром поругались?

Девушка приподняла брови.

– Немного…

– Душевные травмы порой куда сильнее болят, чем физические, верно? – Янош отсалютовал ей бокалом и опрокинул содержимое в рот. – За трезвость ума. – Зажмурившись, он слегка тряхнул головой, – идемте, провожу вас в зал. Вы прекрасны, как всегда…

– Спасибо. – И, натянув на губы улыбку, девушка заставила себя идти за мужчиной. Невысокий. Не слишком красивый, но обаятельный. Совсем не такой, как Саша… И тут же в голове возник образ Рублева, сидящего в кресле, закинувшего ноги на журнальный столик. Неизменный московский журнал в руках.

– Саш, идем. Я готова. – Настя заглянула в его номер и нахмурилась, заметив его в расслабленной позе, накинувшего на плечи халат и с влажными волосами. На секунду у нее от восхищения перехватило дух, но тут же отведя глаза, Настя потупилась. – Почему ты не одет? Нам же на семь.

В тайне девушка пообещала себе, что, раз уж им и осталось провести вместе только два дня, то выжмет из этих дней все, что сможет. И каждая секунда будет на вес золота.

Мужчина даже головы не поднял. Не глядя, нашарил на тумбочке бокал с бурбоном, и отпил немного. Настя слышала, как стукнул по стеклу лед.

– Саша.

– Что? – Раздраженно спросил он, приподняв бровь и, наконец, взглянув в ее сторону. Взгляд прошелся по ее наряду, к выбору которого девушка подошла с особой тщательностью. Это было то самое зеленое платье, что когда-то они купили вместе. На секунду глаза его потеплели, но затем он снова уткнулся в журнал. – Я не сказал тебе? Ты едешь сама.

– Что? – Повторила его же вопрос Настя, – как сама?..

– Элементарно. – Он перевернул страницу, снова погружаясь в чтение. – Я уже предупредил Олафура. Водитель ждет тебя внизу. Удачно повеселиться.

– Почему ты не едешь со мной?

– Хотел провести спокойный вечер. В одиночестве. Позвоню жене, надоело общаться перебежками. Хочется нормально поговорить. Да и я слегка устал.

Создалось ощущение, что ее сильно ударили кулаком в грудь. Дыхание перехватило, а глаза тут же застелила пелена уже привычных слез.

– Я думала, тебе важно присутствовать на… – голос сорвался, и Настя взяла себя в руки, – на каждом из… мероприятий. Это послужит пользу для «Амарантайса» и…

– Я слышал, как Олафур обещал Алексею Серову переслать фонд помощи на раскрутку их кафе. «Амарантайс» в проигрыше. Скорее всего, спонсировать будут либо венгерский «Вкус детства», либо киевский «Райский уголок». Спасибо за сотрудничество, Горлова.

Вот значит, что обозначает выражение «рухнувшие иллюзии». И Настя даже слышала, как у нее внутри все с воем рушится. Сердце стучало так сильно, что грудная клетка начинала болеть.

– Мне… жаль, Саша.

– Да, мне тоже. – Ответил он неправдоподобно громко. Сухим, официальным тоном. Будто Настя стояла в форме официантки, а он отчитывал ее за что-то. Прямо как… директор. И тут ей по-настоящему стало страшно. Распахнув дверь с такой силой, что та стукнулась о стену, девушка в два шага оказалась перед ним.

– Меня хочешь обвинить?! Давай! Что я сделала не так?!

– Все. – Довольно короткое слово, и столько боли приносит. Ну, пули тоже крошечные. И они зачастую убивают. – Разве не ты говорила мне не ранее нескольких часов назад, что не умеешь ничего делать? Не ты?

Сжав губы, Настя почувствовала, как кровь отливает от лица. А он сидел, такой спокойный, листающий журнал. Сейчас она выйдет из комнаты, а он возьмет мобильный, позвонит жене. Скажет, что любит ее.

– Подло бросать мне в лицо мои же слова, сказанные от чистого сердца! – Крикнула она, – ты твердишь, что я ребенок?! Виски в стакане не делает из тебя взрослого, когда твои поступки намного более… детские! И необдуманные! – Губы Насти дрожали, и ее не волновало, что дверь в комнату распахнута, а она кричит в полный голос.

– Соблюдай субординацию, Горлова. – Саша снова пригубил виски, и его спокойствие просто убивало, – я хочу…

-Ты сам не знаешь, чего хочешь! Зато я знаю наверняка – я не хочу, чтобы ты когда-либо касался меня! Я презираю себя за то, что согласилась ехать сюда! Я все отдам за то, чтобы забыть и тебя, и все, что с тобой связано! – Взорвалась девушка, – И иди ты к черту со своей субординацией! Иди к черту!

Руки, державшие журнал, сжались так, что смялись страницы. На щеках Саши заходили желваки.

– Уволена. – Сквозь зубы прошипел он.

– Что?!

Мужчина отшвырнул журнал и подлетел к девушке, глядя на нее сверху вниз. Цветное глянцевое издание вылетело в коридор, стукнувшись о дверь чужого номера, а Насте на секунду показалось, что ее сейчас просто убьют. Однако злость заставила ее стоять на месте и сверлить зеленые глаза – своими.

– Я сказал, ты уволена!

– Сам уволен! – Ляпнула первое, что пришло на ум.

Саша моргнул. Настя тоже стояла, не двигаясь. Она только что уволила своего директора. Отлично. Зашибись.

– Пусти меня! – Толкнув его плечом, она вышла из его номера, захлопнув за собой дверь с таким грохотом, что у Саши слегка зазвенело в ушах.

Он медленно выдохнул. Фух.

Так, Рублев. Соберись.

Ссориться с девушкой было непривычно и дико. С Таней они обычно ссорились… односторонне. Она закатывала истерики – он молчал. И не потому, что ему нечего было сказать. С ней просто было неинтересно. И причины были глупые.

Словно по мановению волшебной палочки в кармане халата завибрировал телефон. «Танечка» вызывает.

Несколько секунд он смотрел на мигающий экран. Они почти не созванивались, пока его не было дома. Точнее…она звонила. Но он был занят. Вчера ночью, когда тащил Настю в номер, и три дня назад, когда завтракал с Настей в «Водяном драконе». Подумав немного, он сбросил звонок. Телефон скользнул обратно в карман.

Саша тяжело опустился в кресло, шаря по столику в поисках журнала. Но тут же вспомнив, что выкинул его, выругался. С минуту массировал виски пальцами, затем схватил бокал с бурбоном и опрокинул содержимое в рот.

– Черт… черт, черт!

Сжав пальцами холодное стекло, Саша швырнул его в стену. Брызги осколков разлетелись во все стороны, а к его ногам откатился кубик не успевшего растаять льда. Кажется, стало легче.

– Она меня уволила. С ума сойти можно. – И он рассмеялся.

Достал сигарету и закурил.

* * *

Веселиться и смеяться вместе со всеми!

Все. Настя сама пообещала себе, что выкинет все глупости из головы. Сегодняшний ужин – предпоследний, который ей предстоит провести в шикарном ресторане Исландии, и дурацкие мысли его не испортят. Просто не имеют права испортить!

– Настя! – Почти тут же к ним с Фабианом подскочила Кира, – как я рада видеть тебя… живую.

Не удержавшись, девушки рассмеялись, вспомнив «Солнце полуночи». Кира оттащила Настю в сторону, и, схватив с разноса проходящего мимо официанта, два стакана, протянула один Насте. Та с подозрением принюхалась к содержимому.

– Клубничный сок! – Кира перекрестилась, – клянусь, там ни капли алкоголя нету! Давай, за Исландию!

Сделав по несколько глотков, девушки уселись за стол. Кира тут же наклонилась к уху Насти.

– Леша мне такую истерику закатил, когда мы приехали в отель! Он не любит, когда я выпиваю. – Она хихикнула, – а что Саша?

– Ничего. Уложил меня спать. А буквально полчаса назад мы поссорились, и он меня уволил.

Глаза Киры округлились. Затем она с прежней улыбкой похлопала ее по руке.

– Не переживай. Это просто эмоции. Уверена, ты тоже не промолчала.

– Да. – Настя, приподняв брови, кивнула и поджала губы, – я тоже его уволила. Ну, в отместку.

Девушка расхохоталась, прикрывая рот ладонью и глядя на Настю с восхищением.

– Ты потрясающая девушка!

– Ну да. Спасибо. – Она опустила глаза, стараясь не показывать, какое отвратительное у нее настроение.

– Слушай, не расстраивайся ты, – Кира бросила в рот дольку мандарина, и, прожевав, изрекла, – секс после ссоры – это самая обалденная вещь в мире.

– Боюсь, что после такого он на меня и не посмотрит. Я столько гадостей наговорила… назвала его ребенком.

– Я бы не отказалась от такого сынишки.

Настя даже на секунду потеряла нить разговора.

– Фу. – Наморщив нос, она улыбнулась, когда Кира показала ей язык, выдавая несерьезность своих слов. Она хотела сказать что-то еще, но Олафур встал, поднимая бокал с вином.

Тост затянулся минут на пять. Выпив, (Кира и Настя обошлись клубничным соком), и немного подкрепившись, все были приглашены на танцевальную площадку. В этот раз Настя танцевала куда более сдержано, чем накануне, получив даже шуточное замечание на эту тему от Олафура. Настин взгляд упал на танцующих вместе Киру и Серова. Они никак не выражали симпатии друг к другу, но она была очевидна. В тепле взглядов, в «случайных» прикосновениях. В улыбках.

Вздохнув, девушка отвернулась. На глаза попался балкон с высокими дверями, почти до потолка. Около него замер швейцар. Словно кукла, глядя одновременно и всюду – и в никуда.

Стараясь не привлекать внимания, Настя покинула площадку, направляясь к балконным дверям.

– Ты куда это? – Ее взял за локоть Олафур, улыбаясь открыто и искренне. Настя тоже улыбнулась.

– Хочу немного отдохнуть. Тем более, там не так уж холодно.

– Что-то случилось, blom?

– Нет, Олафур, я в порядке.

– Тогда я сейчас принесу тебе одежду.

Не давая Насте раскрыть рта, мужчина пресек ее препирания:

– Не спорь со мной. Можешь подождать там. Дай мне поухаживать за красивой девушкой.

Этой улыбке невозможно было сказать что-то вперекор. Кивнув, она отправилась к дверям.

– Желаете выйти? – ожил швейцар.

– О, как хорошо, что вы говорите по-русски. – Не удержалась Настя. – Да, если можно, подышу немного воздухом.

– Одну минуту. Вам сейчас принесут пальто.

– Не нужно, мистер Хальдорсон сейчас принесет его.

Удивление мелькнуло только в его глазах. Он кивнул и открыл дверь.

– Прошу.

– Спасибо.

С улицы повеяло холодом, и Настя сделала шаг к массивным мраморным перилам, чуть притрушенным снегом. Банкетный зал располагался на четвертом этаже, поэтому взгляду открылся вид на узкую, погрузившуюся в темноту улочку. Внизу ходили люди, над уровнем цветных крыш мелькали огни.

Запрокинув голову, и, неосознанно кутаясь поплотнее в свою легкую накидку, Настя смотрела, как мерцают звезды. Красным мигающим светлячком по темной мерцающей завесе двигался самолет. Мысли свелись к запретной теме – возвращение в Москву. Осталось два дня, и от осознания этого факта в носу начинало щипать.

Что-то она слишком часто плачет в последнее время! Не много ли чести для одного Саши?

Постояв еще с минуту, она собиралась, было, вернуться в зал, когда почувствовала, что на плечи ей накидывают тяжелое, но восхитительно теплое пальто.

– Спасибо, Олафур! – С улыбкой поблагодарила Настя, глядя по-прежнему на небо.

– Не за что, истеричка. – Вместе с мягким, вибрирующим голосом до нее донесся запах одеколона, идущий от воротника, который бережно запахивали у нее под подбородком, знакомые руки. Сердце девушки замерло. Она резко обернулось, и пальто чуть не упало с худых плеч.

Саша.

– Почему ты здесь?

– Ну, подумал, что ты замерзла. Вот и решил приехать, пальто одолжить. А ты, я смотрю, не меня ждешь. – Он смотрел ей в глаза со спокойным и немного уставшим выражением лица.

– Просто… мистер Хальдорсон пообещал принести мне пальто… когда узнал, что я иду сюда… Но, наверное, забыл.

Саша кивнул, улыбаясь краем рта.

– Ты его за это еще не уволила?

Щеки Насти вспыхнули.

– Мне стыдно, но я не буду извиняться! – Вот уж она разбаловалась, раз даже теперь, когда сердце заходится от счастья, показывает свой характер. – Ты первый начал валять дурака.

– Ох, как же ты права. – Он, закончив с воротником, сделал шаг назад, любуясь на свою работу. – Я свалял большого дурака, предложив тебе ехать сюда со мной.

– Да. – С удовольствием согласилась Настя, но почти тут же ее глаза округлились, – погоди, что значит большого дурака? С кем бы ты поехал, если не со мной?

Саша с напускной серьезностью почесал подбородок.

– Ну… знаешь… незаменимых людей не бывает… Один Баландин чего стоит. Я шучу. – Добавил он, когда заметил, что Настя не улыбается. Но она просто была сосредоточена на том, чтобы завернуться в пальто еще сильнее. Хотелось насквозь пропахнуть запахом Саши.

Попахивает фетишизмом? А и ладно…

– Слушай, извини. Я действительно веду себя, как осел.

– Нет.

– Нет? – встревожено переспросил он.

Настя заглянула в его лицо.

– Ты прав во всем, что говорил. Серьезно. Я не обижаюсь.

– Нет, это ты права. Я действительно не знаю, чего хочу.

Краем глаза Настя заметила прилипших носами к балконным дверям Киру, Серова, Яноша и Олафура, которые, поняв, что их застукали, тут же отвернулись, делая вид, что активно обсуждают что-то. Саша усмехнулся.

– Группа поддержки?

Улыбка растянула и Настины губы тоже.

– Идем внутрь. Ты замерз, наверное, в одной рубашке.

Они вошли вместе. Он – в белоснежной рубашке и черных брюках, с чуть растрепанными волосами. Она – в прекрасном изумрудном платье, оттеняющем ее глаза, и в его дорогом пальто.

Кажется, они сразу приковали к себе взгляды. Восхищенные, завистливые, оценивающие… Лишь швейцар молча закрыл за ними двери и снова превратился в куклу.

Глава 28

На собрании озвучили победителя – кафе «Вкус детства» будет спонсироваться рестораном «Saga I munni» под руководством Олафура Хальдорсона лично!

Аплодисменты затянулись – все питали симпатию как к Фабиану Яношу, так и к молодому, молчаливому парню, достаточно миловидному. Насте он почему-то напоминал подающего надежды молодого актеришку, который все никак не мог понять, действительно ли верным путем он идет.

Когда все начали расходиться, а сам Янош остался в кабинете Олафа, чтобы подписать контракты и договора, Саша взял Настю под руку, от чего она вздрогнула, поворачивая к нему голову.

– Теперь поехали обедать! – Улыбка освещала его лицо, не смотря на то, что рядом стояла Кира, которая, непременно, все замечала, хоть и не подавала виду. Обычно на людях Саша осторожничал.

– Обедать? – повторила Настя, старалась не обращать внимания на тепло его пальцев. По руке будто пронесся ток.

– Да. Ну это… ам-ам.

– Кажется, я не голодна. – Она действительно с большим удовольствием прогулялась бы до гостиницы пешком. Тем более, солнце светило с таким упорством, что, кажется, вот-вот растопит весь снег.

– Ты снова начинаешь? Что с твоим аппетитом?

– Не знаю, просто, наверное, организм решил сбросить пару кило. – Настя пожала плечами, – но если ты хочешь есть, идем в «Водяного дракона».

– По харкалу? – Саша подмигнул ей, смеясь, когда ее передернуло.

– Фу, Саша… Я не питаюсь гнилыми акулами.

– Как неаппетитно ты говоришь… – Саша поморщился. – Кира, Алексей Викторович? Идете?

– Да, конечно. – Кира, которая в этот момент как раз успокаивала Серова, мужчина немного расстроился, что из двух ведущих кандидатур – его и Фабиана, выбрали именно последнего, тут же оживилась, – Мне очень нравится там блюдо из поджаренного в масле риса с тушеным луком и болгарским перцем. Кажется, там еще есть креветки.

Алексей Викторович со вздохом позволил Кире увести себя под руку из офиса Олафа. Настя и Саша шли молча, девушка смотрела по сторонам, на стеклянные двери, расположенные друг напротив друга. Люди – мужчины и женщины, в свободных и светлых комнатах, красиво и уютно обставленных, били пальцами по клавиатурам современных компьютеров, отвечали на телефонные звонки, пили кофе или листали журналы. Настя никогда не думала, что за границей действительно такие офисные здания, как показывают в фильмах. Вычищенные, с множеством окон, мягкими диванчиками и кофейными аппаратами чуть ли не на каждом углу.

– Красиво здесь, да? – Нажимая кнопку лифта, Настя смотрела, как загораются цифры на верхней панели.

– Не красивее, чем в любом другом офисе.

– Вот в чем ваша прелесть, Рублев. Вас ничем не удивишь. – Кира рассмеялась, когда тот лишь пожал плечами.

А автомобиль уже ждал их на парковке.

** *

– Я немного переживаю. – Татьяна крутила в руках салфетку, – ты решил познакомить меня со своим лучшим другом… это будто первый шаг в твое личное пространство.

– Не преувеличивай, дорогая. – Коля успокаивающе погладил девушку по щеке, – я просто хочу, чтобы ты знала, что за люди меня окружают. Виктор действительно очень близкий мой друг. Самый близкий. И я тоже немного переживаю.

– Думаешь, я ему могу не понравится? – Таня заправила длинные, слегка вьющиеся черные волосы за ухо. – Как я выгляжу?

– Ты нравишься всем. Есть такие люди, которые не могут не нравится.

Коля с улыбкой смотрел на сидящую напротив него девушку. Потрясающе красива. Нервничает, кусает полные губы. Это их первый выход «на люди» вместе. Не так уж много времени им осталось провести без страха, что в любой момент может появиться Рублев.

Какое, все-таки, обманчивое впечатление она производит одним своим видом. Уверенная в себе, никогда не опускающая голову, всегда отлично выглядящая. На самом же деле, это была ранимая, и глубоко несчастная в бесцветном браке девушка. Интересно, сможет ли Коля обеспечить ее так, как Александр. На нехватку денег он никогда не жаловался, но все же, все познается в сравнении. А в данной ситуации перевес явно не у него. Зато он любит ее… безумно любит.

– Своим видом ты затмеваешь всех девушек, сидящих здесь. Прекрати рвать салфетку, давай лучше закажем кофе. Виктор вот-вот придет.

Оставив в покое бумажное изделие, Татьяна заказала себе кофе со сливками. Улыбаясь какой-то Колиной шутке, она думала о том, что как только приедет Саша, она заведет серьезный разговор об их совместной жизни. А точнее, о ее грядущем отсутствии. Если подсуетиться, то развод можно и не затягивать. Можно даже не подавать на раздел имущества – Татьяна и без Рублева не будет нуждаться. Ее давно приглашают на достаточно хорошую работу, да и Николай получает неплохие деньги. А у нее в центре Москвы есть своя трехкомнатная квартира, оснащенная по последнему слову моды и техники.

Лесенка последующих действий выстраивалась у нее в голове, когда в кафе внезапно зашел Сашин знакомый. Мужчина, с которым когда-то Таня познакомилась на Сашиной встрече выпускников. Он запомнился ей потому, что еще тогда напомнил ей ее бывшего ухажера. Очень улыбчивый, любящий поговорить. Взгляд, походка. Бывает, что люди просто запоминаются. И сейчас обознаться она не могла, хотя никак не могла вспомнить имя этого человека.

Быстро отвернув голову, она начала делать вид, что высматривает кого-то в гуще людей за столиками. Краем глаза она видела, что мужчина какое-то время постоял у входа, будто ища кого-то, а затем уверенным шагом направился к ним.

«Вот незадача! Заметил, узнал! Что же делать…». В голове тут же начали строиться оправдательные речи, но Таня оборвала сама себя. Разве не она только что думала о разводе? Нужен же им толчок. Пусть это толчком и будет. Неожиданно Николай встал.

– Витя!

Таня подняла глаза. Точно, Виктор. Однокурсник Саши. Мужчины сжимали друг друга в медвежьих объятьях. На нее ни один, ни второй пока внимания не обращали.

– С приездом! Садись к нам!

Выпустив, наконец-то, друг друга, они уселись за стол. Таня поймала на себе взгляд Вити. Сначала неуверенный. Затем озадаченный. И, наконец, понимающий.

– Знакомься, это Таня. Моя девушка. – Коля, видимо, ничего не заметил. – Я очень много тебе рассказывал о ней.

– Очень приятно. – Виктор смотрел на нее, и ей казалось, что во взгляде читается осуждение. Но, наверное, ей лишь показалось, потому что в следующую секунду он улыбнулся. – Мы знакомы, Коль. С мужем ее учились вместе.

Коля опешил.

– Рублева знаешь? – он чуть не выронил кофе, который собирался поднести к губам, – ты не говорил…

– Откуда же я знал, что ты… тоже его знаешь? – «Откуда же я знал, что ты спишь с его женой?» – почему-то услышала Таня. Виктор снова взглянул на девушку и рассмеялся. – Вот ситуация забавная получается! А я Сашку видел буквально дня три назад.

– Не может такого быть. – Подала голос она. – Он уехал в командировку неделю назад. – Она старалась говорить уверенно, но голос звучал как-то глухо. Она не знала, как вести себя с ним. Лучший друг ее любимого оказался однокурсником ее же мужа.

– Не в Рейкьявик, случайно? – Глаза Виктора смеялись, пока Танино лицо вытягивалось от удивления. Коля соизволил объяснить.

– Витя ездил в Рейкьявик к родственнице.

– Угу, племянница родилась. Ездил, знакомился. В гостинице остановился, в которой остановился Саша с девушкой этой. Имени не знаю, не спросил. – Глядя на удивленные лица перед собой, Виктор снова улыбнулся, – как там говорят… Мир тесен?

– С какой девушкой? – Наконец спросила Таня, отгоняя ощущение, что все это происходит не с ней, а в каком-то глупом фильме, где случаются такие совпадения. Но не с ней, и не в реальной жизни.

– Я не знаю, с какой. Они обедали в ресторане. Заметив меня, он встал и подошел поговорить со мной. Поздравил с рождением племянницы. Поговорили минут пять, пока девушка за столом его ждала. Я ей рукой помахал, но не знакомил он нас. Потом я ушел на регистрацию, а они мимо меня прошли, и не заметили. Он тогда обещал зайти за ней ближе к вечеру, чтобы идти в театр.

Потрясение на Танином лице нельзя было передать никакими словами. Ей не было больно, обидно, она не чувствовала себя оскорбленной. Это просто был шок, плавно переходящий в радость. Он был с какой-то девушкой, в то время, как она была с Колей. Ситуация вдруг стала казаться жутко смешной и абсурдной.

– Не расстраивайся, Тань. – Коля поймал ее руку, видимо, приняв выражение потрясения на ее лице за глубокое несчастье.

– Мы разведемся! – С широкой улыбкой и сияющими глазами, Таня схватила его руку и крепко сжала. Мужчины уставились на нее с легкой претензией на испуг во взгляде. – Ты что, не понимаешь?! Мы с ним разведемся благодаря этому!

И, дрожащим от счастья голосом, Татьяна заказала себе бокал шампанского.

** *

Настя, закутавшись в полотенце, выходила из душа.

На нее навалилась какая-то приятная усталость, надоедливые мысли наконец-то покинули голову.

Они вчетвером провели отличный день, покушали в «Водяном драконе», прогулялись по центру, даже настроение Серова поднялось, несмотря на то, что он был расстроен. Если в ресторане он оставался еще немного молчаливым, то игра в снежки окончательно вытрусила из головы Алексея все мрачные мысли. Наигравшись и основательно замерзнув, они всей компанией завалились в ближайшую кофейню, облепленные снегом и смеющиеся.

Кажется, на какой-то момент даже Рублев забыл о том, кем он приходится, и из мужчины-в-деловом-костюме превратился в мальчишку с растрепанными волосами и покрасневшими от холода скулами. Когда он, закинув Настю, словно она была мешком с картошкой, на широкое плечо, поскользнулся и чуть не рухнул в сугроб, девушка подумала, что могла бы прожить с этим мужчиной всю жизнь.

Кира и Леша уже ушли в гостиную, когда он поставил ее перед собой на ноги и принялся вытрушивать ее рукава и плечи от налипшего снега, а она застыла, стараясь запомнить его таким.

Зеленые глаза смотрят с хитринкой. Губы улыбаются. Волосы взлохмачены. На воротнике пальто и в волосах где-то за ухом белел снег – это Настя попала в него снежком, после чего и началась борьба. Саша накинулся на нее и принялся крутить в воздухе, удерживая на плече. А теперь стоял и струшивал с нее снег, перед входом в гостиницу.

«Я люблю тебя».

– Что?

Настя вздрогнула. Она что, вслух произнесла?

– Да ничего.

– Ты открыла рот, будто хочешь что-то сказать. Но потом передумала.

Фух…

– Просто сегодня отличный день был.

– Да, день действительно был отличный. – Саша спрятал руки в карманы. Он стоял, повернув голову к заходящему солнцу и прикрыв глаза. Настя смотрела на него, размышляя, о чем он мог думать в этот момент. Правильный профиль на фоне тускнеющего неба заслуживал написания картины. Истинная мужская красота.

Он глубоко вдохнул морозный воздух и он вырвался изо рта легким облачком пара.

– Не верится, что завтра мы вернемся в Москву. Не хочется уезжать.

– Ты прав. – Она подняла руку и провела по его воротнику, струшивая попутно снег. Затем легко струсила снег с волос, приглаживая мягкие влажные пряди. Взгляд ее немного затуманился, когда она смотрела, как ее собственная рука пропускает сквозь пальцы его волосы. – Как я могла называть тебя старым? Ты моложе меня, кажется.

Он рассмеялся, немного напряженно, как бывало всегда, когда Настя позволяла себе какую-то глупую вольность.

– Ну, явно не моложе. – С улыбкой ответил он. Настя смотрела, как от улыбки собираются морщинки в уголках его глаз, и от этого у нее заходилось сердце. – Мне тридцать четыре. – Внезапно он стал очень серьезным, заглядывая в ее глаза. – Тридцать четыре. – Повторил он.

В притворном ужасе девушка округлила глаза.

– Вот ужас то! Бывает же такое!

– Горлова…

– Сам замолчи. – Она рассмеялась, поднимаясь на носочки, и, не совладав с порывом, чмокнула его в подбородок. – Идем. Холодно все таки.

Опустившись на стул перед зеркалом, Настя принялась расчесывать мокрые волосы. Самолет у них завтра в шесть вечера. В Москве они будут примерно в четыре утра.

Она подняла глаза и уставилась на свое отражение. Расческа замерла в руке. Взгляд метнулся к часам – начало первого ночи. Их последней ночи.

Уже завтра они лягут спать в своих постелях. Саша – в обнимку с женой. Настя – в мыслях и воспоминаниях. Она ведь чуть не сказала ему те самые три заветных слова сегодня, на улице. Но что бы они поменяли?

Отложив расческу, она вспомнила слова Баландина, пока шла до кровати и расстилала покрывало. Он часто говорил, что она слишком нерешительная. Что она останется в «девках» до свадьбы, которая тоже будет не так скоро, судя по тому, как она сходит с ума по начальнику. Он говорил это не потому, что хотел обидеть. Он действительно беспокоился о ней.

– Бред…

Улегшись, как была, в полотенце, она свернулась под одеялом, подтянув колени к груди, чувствуя себя уязвимой и беззащитной перед собственными чувствами. Минута проходила за минутой. Она не двигалась. Смотрела перед собой, на темнеющий проем окна. Вспомнилось окно в ее комнате, в Москве. Как точно так же она лежала месяц назад, мечтая, чтобы Александр Михайлович хотя бы посмотрел на нее, улыбнулся, проявил знак внимания…

В следующую же секунду она отпихнула одеяло и, бросив полотенце, закуталась в халат. Прошлепав босыми ногами до двери, она вышла, остановившись перед его дверью. Сердце билось спокойно и ровно. Видимо, она просто еще не осознала, что делает. Затянув пояс халата потуже, она постучала к нему в дверь.

Он уже спал. Она поняла это, когда, немного щурясь, его лицо появилось в проеме двери. Рубашка, в которой он лег спать, слегка помялась, и была расстегнута на груди. Увидев, кто был его ночным гостем, он тут же проснулся.

– Настя? Что случилось? Тебе снова приснился…

– Я люблю тебя.

Глава 29

Саша моргнул. Открыл рот.

– Ты только не говори сейчас ничего. – Настя смотрела, как одно выражение сменяется другим на его лице. – Просто мне показалось, что ты должен знать. Человек имеет право знать, что кто-то испытывает к нему это чувство. А иначе… не честно как-то получается. – Она сделала шаг назад. – Извини, что разбудила. Спокойной ночи.

Отвернувшись, она пошлепала обратно к своему номеру, кутаясь в халат. Какая-то странная радость распирала ее изнутри. Она видела лицо Саши, полное недоумения, недоверия, шока… Давно следовало это сделать. Может, теперь будет легче его отпустить. Все так просто, когда чувство слишком долго живет в тебе, а затем ты говоришь эти слова. Интересно, а он…

Мысли ее оборвались, когда она почувствовала, что ее хватают за плечи и разворачивают к себе. Заметив лишь его глаза, она не успела сказать ни слова – он прижался к ее рту губами, запуская руку в ее все еще влажные волосы.

Подняв голову, он снова легко поцеловал ее в губы.

– Еще раз скажи.

Настя улыбнулась, и вот тут-то сердце пустилось вскачь.

– Я люблю тебя, Саша.

Снова поцелуй. Нежный, теплый.

Его руки обхватили ее талию, прижимая к себе. Обняв горячие плечи и шею, девушка упивалась ощущением его голой кожи под своими пальцами. Приподнявшись на носочки, она старалась крепче прижаться к любимому телу.