Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Майстренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Настя пожала плечами, соглашаясь с Ромой.
Нельзя было сказать, что Саша ухаживал за ней. Он был не настолько убедителен в своих притязаниях, как Олафур. Но в то же время, никак не реагировал, когда тот смазливо улыбался Насте. А значит, Саше все равно? Простая, прямая, женская логика.
И все же, в преддверии поездки, у девушки сладко ныло где-то в груди. Неделя. Неделя с Сашей.
– Я волнуюсь. – Призналась она, отодвигая от себя пустую чашку.
– Ну, судя по глазам, это больше напоминает не волнение, а щенячий восторг.
Проигнорировав язвительную фразу, Настя вздохнула:
– Он обещал помочь мне с языком.
Тут Рома не выдержал и кофейня, в которой они сидели, содрогнулась от взрыва грубоватого смеха.
– Что, так и сказал? – утирая рукой выступившие слезы, наконец выдавил из себя Баландин, – с языком?
– О, Боже… – Девушка прижала ладонь ко лбу, терпеливо дожидаясь, пока восторги Ромы прекратят фонтанировать из него через все щели.
– Ладно, все… все… – Рома с дрожащей на губах улыбкой попытался восстановить свое серьезное выражение лица, – прости. Мне нужна была разрядка. Я никогда в жизни не был серьезным столько времени.
Официант принес кофе и булочки.
– А почему мы здесь сидим?
– Мы ждем Рублева.
Рома, не донеся булочку до рта, замер.
– Как? Зачем?
– Олафур составил целый список одежды, которую мы должны приобрести для меня. Саша сказал, что одежда, которая у меня есть, не подходит для Рейкьявика.
– Ре… что? – голос Ромы казался слабым.
– Рейкьявик – столица Исландии. Там находится аэропорт. В переводе означает «дымящаяся бухта».
– Какое-то беспокойное название, скажу я тебе. Ты что, весь вечер вчера сидела за ноутбуком, шерстя «Википедию»?
Настя кивнула, прожевывая кусочек сахарной булочки. Какая же, все-таки, вкусная здесь выпечка.
– Да я за Исландией заметил уже, что переводить дословно их странные названия – себе дороже. Чего только стоит их «Оральная сказка».
– «Сказка во рту»! – Чуть не подавилась Настя. – Но лучше называть это просто «Saga i munni».
– Все, не умничай, Горлова. Объясни лучше, что здесь делаю я. Меня Рублев не интересует совершенно. – Рома в два глотка выпил свой кофе и отодвинул от себя чашку.
– Скрашиваешь мои часы ожидания.
– Это очень эгоистично с твоей стороны. И давай ка я лучше пойду. Пока он меня здесь не увидел. Не хочу с вами выбирать для тебя белье.
– Я не думаю, что нам понадобится белье. – Тихий, мягкий голос откуда-то сбоку и сверху. Настя и Рома повернули головы, уставившись на Сашу, подошедшего совершенно незаметно.
Рома залился густым румянцем. Настя улыбнулась.
– Здравствуйте.
– Привет. – Он с немым вопросом в глазах смотрел на Рому. Тот покраснел еще больше. Встал и начал торопливо застегивать куртку.
– Я уже ухожу, Александр Михайлович. Мы просто кофе пили…
Насте стало смешно, она ведь действительно просто попросила Рому выпить с ней кофе , и рассчитывала, что он уйдет быстрее, чем появится Саша.
– Ты можешь остаться, Роман. Я не имею ничего против.
Но Рома торопливо покачал головой.
– Меня девушка ждет. Я не смогу…
– Еще одна девушка? Не много ли на один вечер?
Настя еле удержалась от того, чтобы локтем не пихнуть Сашу в бок. Трогательное ребячество взрослого мужчины вызывало какое-то теплое чувство в груди.
Стоило Роме скрыться за прозрачными дверями кафе, Настя обратила улыбающиеся глаза на Сашу. Тот смотрел на нее слегка недовольно.
– Я разве не просил сохранять…
– Это мой лучший друг. Он не будет болтать. – Тут же встала на Ромину защиту девушка.
– Разве? Лучший друг? А мне показалось, что голос похож на голос твоей простуженной сестры, Алены. Как, кстати, ее здоровье?
– Почти выздоровела, спасибо. – Стараясь сохранять серьезное выражение лица, ответила Настя.
– Вот и отлично. Идем, за покупками. – Саша бросил на стол бумажку, с лихвой покрывающую счет.
***
– Так, вылет из Шереметьево второго января, в семь вечера. Лететь с пересадкой, через Данию. – Саша проходил между рядами с одеждой. – До Копенгагена летим два с небольшим хвостиком часа. Четыре часа у на есть на то, чтобы пройти паспортный контроль и посмотреть на Данию, а затем нас подхватывает следующий самолет и мы летим прямо в Рейкьявик. Четыре часа пути и мы на месте. И того, весь путь займет у нас меньше двенадцати часов.
– Почти одиннадцать… – Пробормотала Настя, с ужасом понимая, что путь в Исландию станет для нее настоящим испытанием. – Ну, втроем будет веселее.
Саша кашлянул. Настя подняла брови.
– Ну, вообще-то вдвоем.
Девушка нахмурилась.
– Вы же сказали, что едете. – Ее голос опасливо дрогнул, и Саша, заметив это, улыбнулся.
– Я еду. Олафур – нет.
– Как? – Настя постаралась скрыть радость за удивлением.
– Вот так. Через двадцать минут его самолет приземлится в Аэропорте Рейкьявик Кефлавик.
– Уф… – Следовало бы остановиться и перевести дыхание. Слишком много информации, слишком сильные эмоции, слишком быстро разворачиваются события. Через три дня она будет с мужчиной своей мечты на острове посреди Атлантического океана. А перед этим они вдвоем целых четыре часа будут гулять по Дании. Черт возьми, этого стоило ждать всю жизнь!
– Как тебе платье?
Саша остановился возле манекена на витрине. Прекрасную, правда, пластмассовую, женскую фигуру облегало шикарное шелковое платье, пастельно-изумрудного цвета с открытой спиной. Широкий шелковый пояс подхватывал платье под грудью, а длинная юбка прямыми длинными складками спускалась прямо в пол, до лодыжек. Рукавов не было. Прозрачная накидка на плечи тоже имела зеленоватый оттенок, удивительно гармонируя с нарядом.
Видимо, восхищение в глазах девушки сказало все за нее, Саша подозвал продавца и сообщил, что «девушка желает примерить платье». Продавец – молодая и симпатичная, со строгим хвостом на голове – окинула оценивающим взглядом костюм Саши. Его фигуру и улыбку, которую он послал ей. Через несколько минут Настя держала платье в руках перед входом в примерочную комнату.
– Вам нужна помощь?
– Нет, спасибо. – Она с сомнением взглянула на Сашу. Тот ободряюще улыбнулся ей.
Решительно вздохнув, Настя шагнула в кабинку.
Ей показалось, что только что она сделала шаг в свою новую жизнь.
Глава 13
Саша нес шесть огромных бумажных пакетов по торговому центру, стараясь одновременно придерживать плечом мобильный телефон. Рядом с ним вышагивала Настя. Никогда она не покупала столько прекрасных и дорогих вещей за один раз. Олафур настоял на том, чтобы все расходы покрыл он. Хоть они и скупились на довольно внушительную сумму, для Олафа эти цифры были не более, чем обычной затратой.
Стоило им дойти до машины, Саша наконец-то закончил разговор и сгрузил пакеты на заднее сидение. Девушка уселась рядом с ним. Глаза у нее сияли. Зарычал мотор, и «майбах» выехал со стоянки.
– Оказывается, шопинг влияет одинаково на женщин любого возраста. – Пробормотал он, и Настя постаралась не зацикливаться на фразе, которая в очередной раз напомнила ей о том, какая разница в возрасте лежала между ними.
– Шопинг радует всех. Просто девушки не стесняются показывать это. Мама когда-то сказала, что радость даже не всегда идет от вещей. Любимый человек когда-то купил ей шарф, жуткого, бронзового цвета. И она носила его, потому что это купил именно он. И именно этот шарф поднимал ей настроение на порядок сильнее, чем все остальные шарфы.
Кажется, Саша слушал в пол уха. Но все-же улыбнулся.
– Где ты завтра отмечаешь Новый год?
– С Ромкой и его девушкой. И дедушкой его девушки. А вы? – После того, как задала вопрос, она вспомнила о Сашиной жене, – а… точно.
Тот кивнул, кривя губы в улыбке.
– А у тебя довольно необычная компания.
– Так уж вышло…
Настя была рада отметить Новый год именно с Дианой, Баландиным и дядей Колей. Бывают на свете такие люди, которым невозможно сказать что-то негативное. Просто язык не поворачивается. Они были именно такими. Все. Кроме Ромы, конечно. Он иногда выводил. А чаще всего, даже не иногда.
– А мы с Таней думали поехать в Германию. В Мюнхене у нее живет сестра, приглашала на новогодние праздники. Даже билеты купили, пришлось вернуть. – Саша краем глаза взглянул на Настю, которая немного насупилась.
– Почему? – спросила она, глядя в сторону.
– Из-за нашей поездки в Исландию. Какого скандала мне это стоило…
– Жалко. – Выдавила она из себя.
– Да все в порядке. – Саша нахмурился, – в последнее время она только и делает, что выражает свое недовольство по тому или иному поводу. Я устал. Устал от того, что мне постоянно портят настроение.
Настя прокашлялась. Она не была готова к разговору с Сашей о его проблемах в семье. Подразумевалось, что она должна дать какой-то совет, как-то ободрить. Но она не могла. Язык не поворачивался сказать что-то, что улучшило бы их отношения с женой.
Отвратительно и подло. Лучше что-то сломать в себе, чем чувствовать отвращение к собственным поступкам.
– Может быть, это потому, что вы много работаете? Попробуйте уделить ей больше внимания. Сходите в театр.
Он промолчал.
– Организуйте поездку за город в выходной. Выйдете на улицу, слепите снеговика. Это… очень банально, но любое внимание будет приятно девушке… вашего возраста.
– Может быть. – Наконец ответил он, помолчав. Затем вдруг усмехнулся, – а что скажешь о вашем возрасте? Что приятно юным дамам?
Отчего-то девушка покраснела. Что приятно? Думать о любимом человеке. Делать что-то, что вызовет его улыбку. Говорить приятные вещи, не только шепотом в своей комнате, представляя, что его голова лежит рядом на твоей подушке. Уткнуться носом в воротник его рубашки. Обнять без зазрений совести, не боясь, что кто-то увидит, и не мучаясь, что так делать нельзя. Держать за руку, ободрять, слушать слова успокоения, смеяться, молчать, говорить, любить…
– Юным дамам приятен шопинг. – Настя выдавила из себя улыбку, и Саша хмыкнул.
Остальную часть пути они проехали в молчании, но тишина эта была какой-то уютной и теплой, несмотря на заметающую за окном вьюгу. Стоило «майбаху» остановиться, Саша повернулся к девушке.
– Я твой номер запишу. Так как твой отпуск уже начался, я наберу тебя завтра, чтобы договориться, когда и где мы увидимся. Ты же успеешь собрать вещи?
– Они уже собраны. – Настя кивнула на заднее сидение, где были свалены пакеты с покупками. – А вы не будете слишком пьяны для поездки? – С улыбкой протянула она.
– Пью, только если хочу расслабиться. В Новый год мне это не грозит. – С ответной улыбкой произнес он, чуть прищурившись, и у Насти зашлось сердце. Достаточно было лишь немного придвинуться к нему… – Номер телефона, уважаемая. – Напомнил он, все еще улыбаясь.
Продиктовав набор цифр, девушка почувствовала, что телефон в кармане завибрировал.
– Сохранишь мой номер. – Саша выпрямился и вышел из машины. Достал с заднего сидения пакеты и помог Насте донести их до двери подъезда.
– Дальше я сама.
– Точно?
Он смотрел на нее, не отводя глаз. Затем, будто очнувшись, чуть тряхнул головой. Отвернулся.
– С наступающим.
– Вас тоже.
Она смотрела, как его широкая спина удаляется в сторону белого монстра обтекаемой формы. Сел за руль. Поехал. Ни разу не обернулся. А она стояла, смотрела на него. С пакетами в руках.
Дура.
***
– Этот год был очень насыщенным! – Баландин одарил Диану теплым взглядом, и улыбнулся Насте и дяде Коле. Бокал в Настиных пальцах дрогнул. Это точно, насыщеннее не придумаешь… – Я встретил Диану, познакомился с Николаем, Настя пришла ко мне на работу. Я хочу, чтобы все те чувства, что мы испытываем сохранились в нашем сердце. На целый год. Не зря ведь говорят…
Бой курантов перебил Рому.
– С Новым годом! – От веселого крика Дианы все заулюлюкали и от звона бокалов пошла кругом голова.
– С Новым годом!!! – залпом осушив бокал, дядя Коля схватил хлопушку и разноцветное конфетти с грохотом вырвалось из бумажного плена, попадая в салаты, в выпивку, в волосы и на пол. Рома подхватил Диану и закружил по комнате, пока та хохотала, разливая напиток.
«Желание, желание… загадывай желание»
Настя зажмурилась, с улыбкой сжимая в пальцах бокал. В такой ответственный момент у нее вдруг стало совершенно пусто в голове. Ни одной мысли. Лишь одно желание – чтобы рядом был человек, который никогда не будет с ней. Который сейчас счастливо улыбается своей жене. С которым у нее не будет никакого будущего.
Сохраняя на лице улыбку , девушка выпила шампанское, морщась от пузырьков, которые тут же дали в нос.
Наблюдая за тем, как Баландин с Дианой валяют дурака, Настя покосилась на мобильный, лежащий недалеко от стола. Протянула руку, взяла его. Открыла раздел в меню «Контакты». Саша.
– Кого ты там поздравляешь? – Рома с ухмылкой смотрел, как подруга вздрагивает, закрывая телефон и отбрасывая его в сторону, на мягкий диван.
– Никого. Показалось. Маме чуть позже позвоню, линии заняты сейчас.
– Идемте, на фейерверк посмотрим. – Дядя Коля первый побежал на балкон, распахивая его.
Настя снова взглянула на телефон. Покачала головой.
– Что за бред… – и, решительно вздохнув, пошла смотреть фейерверк вместе со всеми.
*** *
Били куранты.
Саша с улыбкой смотрел, как Таня морщится от газированного шампанского. Иногда она была невероятно похожа на маленькую девочку, и за эти мгновения он ее обожал. Жаль, что чаще всего она была сама собой.
– Уф, какое кислое! Дай скорее заесть! – Таня бросила в рот виноградину и с удовольствием начала ее живать. – Мм… но послевкусие шикарное.
– Можно я попробую? – Саша с той же улыбкой наклонился к жене, и она безропотно прижалась губами к его губам.
Какое удовольствие – целовать красивую женщину.
Он оторвался от ее рта и принялся рассматривать Таню, пока она пальцем стирала из уголка рта помаду.
Густые черные волосы собраны сзади в косу, карие глаза, ресницы. Губы, вытерпевшие немало операций, теперь приобрели идеальную форму. Лучики ранних морщин в уголках глаз и рта. Красивая женщина-кукла. Предмет зависти многих знакомых. Фигура стройная, немаленькая грудь, тоже следствие операции, довольно узкие бедра. Ногти длинные, красивой формы, с рисунком на ярко-красном цвете.
– С Новым годом, любимый. – Шепнула она, целуя его в мочку уха.
– Тебя тоже. – Саша обнял ее за плечи, поигрывая пальцем с узкой лямкой открытого платья. Почему-то ему вспомнилась та Таня, которой она была, когда выходила за него замуж. Почти без денег, но с железной хваткой. С небольшим размером бюста и не идеальной формой губ. Видение появилось и исчезло. Отец часто говорил, что Саша портит девушек, делая их зависимыми от его денег. Саша не хотел верить в это. И сейчас не время об этом думать. – Идем в постель?
– Решил от боя курантов перейти сразу к подаркам?
– Угу… – Он уткнулся лицом в ее шею, вдыхая аромат дорогих духов.
– Дай мне минуту. Можешь пока раздеться. – Завлекающим шепотом произнесла Таня, вставая и отправляясь в ванную. Саша проводил ее улыбкой соблазнившегося мужчины. Когда щелкнул замочек на двери, он со вздохом повернулся к телевизору, где после последнего удара курантов возобновился Голубой огонек, шедший до обращения президента.
Наклонился, задул свечи.
Встал, поправляя рубашку. С хрустом потянулся. Взгляд упал на мобильный телефон, лежащий экраном вниз.
Нажал кнопку. Одно новое сообщение. Сердце сбилось с привычного ритма.
«С Новым Годом тебя и Татьяну! Счастья, удачи, тепла. Отец».
Разочарование.
Разочарование? Интересно, чего он ждал?
Решив умолчать даже в своем внутреннем монологе о том, чего он ждал, отбросил телефон. Что-то сжалось в груди, и Саша на секунду задумался, глядя через огромную стеклянную стену на усеянный фейерверками горизонт сияющей Москвы.
– Черт… – Тихо, на выдохе. – Черт, что ж ты себе думаешь, дурак?
Снова щелкнул замочек. Таня справилась быстрее, чем за минуту.
Саша старательно спрятал дурацкое стеснение под ребрами. Спрятал куда-то далеко, и, надеясь, что навсегда. Обернулся.
Обнаженная, жена медленно приближалась к нему.
На крутых бедрах в полумраке комнаты поблескивал мужской кожаный ремень с крупной пряжкой в обрамлении мелких черных камушков. Саша усмехнулся. О, как давно он намекал ей, что хотел бы приобрести именно эту вещь. Надеясь, что бриллиантовое колье, которое он припас на утро, не разочарует ее, Саша протянул руку и провел по жесткой коже ремня пальцами. Таня замурлыкала, улыбаясь ему в губы:
– С Новым Годом, дорогой...
Глава 14
– Я что-то забыла. Я точно что-то забыла.
Настины причитания действовали на нервы, как капающая из крана вода посреди ночи, когда пытаешься уснуть. Рома сжал губы, стаскивая по подъездной лестнице ее чемодан.
– Перечисли еще раз все, что ты брал с собой, когда ехал в Турцию. – Закрыв дверь непослушными руками, она принялась заламывать пальцы.
– Паспорт, загранпаспорт, билеты… – Настя кивала, стараясь выровнять дыхание, – одежда, деньги, презервативы…
На последнем слове панический взгляд зеленых глаз буквально въелся в Ромино лицо.
– Ах, я забыл. Тебе они не пригодятся. Ты же до свадьбы даже в щеку не целуешь. Зря, кстати. Пора взрослеть. В девках останешься.
– Спасибо, Баландин. Я забыла про свои страхи и нервы. Теперь я думаю только о том, как ты меня бесишь.
Рома хохотнул, и этот звук эхом отозвался в пустом подъезде, залитом дневным светом из мутных окон.
«Майбах» уже стоял у подъезда, а Саша шел от машины им навстречу. Настя залюбовалась его мощной фигурой и красивым лицом. Тщательно выбрит, высокие скулы чуть покраснели от мороза, черные волосы блестят на солнце. На губах играет обворожительная улыбка, а зеленые глаза гипнотизируют.
На смену пальто пришла черная, короткая куртка с приподнятым воротником. Вместо привычных выглаженных брюк – модные джинсы с кожаным ремнем, блестящим на солнце. Рома, который готов был поклоняться стильной одежде, и людям, которые могли себе позволить стильно одеваться, опешил. Замер с чемоданом в руках.
– О, Баландин, едешь с нами?
– За вами – куда угодно. – Промычал Рома, не отрывая глаз от одежды Саши, которая, кстати говоря, шла ему куда больше, чем костюмы. Хотя и в костюмах он был похож на голливудского актера, которого сдернули с какой-то великосветской вечеринки.
– Что это с твоим другом? – Саша подошел к Насте, продолжая улыбаться. Она постаралась взять себя в руки.
– Травма с детства. – Пробормотала она, – когда он был совсем малышом, его из колыбели похитил дизайнер. В общем, Рома – это мальчик, воспитанный штанами в обтяжку и футболками со стразами. Почти Маугли, только наоборот.
Саша рассмеялся.
– С Новым годом вас, ребята. – Он крепко пожал руку Роме, а, повернувшись к Насте, легонько похлопал по плечу. – Ну, идем. Рейс через полтора часа, нужно еще сдать вещи и пройти паспортный контроль.
Дотащив Настин чемодан до такси, они закинули его в багажник, рядом с чемоданом Саши, игнорируя суетящегося вокруг Сашиного водителя.
– Спасибо, Ромка. Постараюсь забыть о том, что я боюсь самолетов до смерти…– Настя снова нервно заломила пальцы.
– Не за что. Успокойся, Насть. Постарайся представить, что ты любишь самолеты до смерти. Мне помогало, когда мама заставляла съесть ее ужасный рисовый пудинг перед тем, как пойти гулять в детстве. – Он раскрыл руки, и девушка послушно обняла его, чувствуя у себя между лопаток напряженный взгляд Саши. Рома шепнул ей на ухо: – помни мой совет. Не затягивай. Только с резинкой!
Настя отпихнула его от себя, зло уставившись в довольную физиономию. Ей показалось, что шепот был до невозможного громкий. Обернувшись на Сашу, она обнаружила, что он вообще не смотрит на них, общаясь о чем-то с курящим подле водителем.
– До свидания, Александр Михайлович. – Рома снова пожал руку директору.
– Остаешься за главного, Роман! – Подмигнул Рублев.
– Йес, серрр. Удачного полета.
Настя проводила взглядом быстро удаляющуюся фигуру машущего им вслед Ромы. Затем глубоко вздохнула и села ровно. На переднем сидении Саша и водитель уже завели тему аэропортов, поездок и туристических фирм. Внезапное чувство «дежа вю» раздвоило ее сознание. Мама всегда говорит, что если тебя постигает это чувство, значит, все идет как надо.
Господи, пусть она окажется права.
– Завершается посадка Москва-Копенгаген, рейс 356. Завершается посадка Москва-Копенгаген…
Настя стояла рядом с Сашей, комкая в руках листовку, полученную еще при входе в аэропорт. Она никогда не бывала в Шереметьево, огромными глазами осматривая сначала рыжие стены снаружи, а затем светлое стеклянное пространство внутри. От женского, немного металлического голоса девушка вздрогнула, прижимая к себе маленькую сумочку. Багаж они уже сдали, поэтому при ней осталось только самое необходимое – документы, деньги и косметичка.
– Мы не опоздаем на рейс? – Тихо спросила она, и Саша, который наблюдал за ее восторженным и перепуганным одновременно взглядом, улыбнулся.
– Не опоздаем. Все эти люди ждут, когда их пригласят в самолет.
Настя окинула быстрым взглядом стоящих вокруг людей. Мама с маленькой дочкой. Молодой человек с красивой девушкой. Мужчина, с огромным животом, нависающим над ремнем штанов, листающий на весу журнал. Группа молодых разодетых девушек, бросающих на Сашу соблазняющие взгляды, которые он упорно игнорировал. Почувствовав себя крайне глупо, Настя опустила глаза, уставившись в свою мятую листовку. Создавалось ощущение, что она совершенно теряется на фоне своего спутника. Будто ее и вовсе нет. С таким мужчиной должна быть не менее видная женщина. Женщина. Не девочка.
– Прошу медленно, без спешки пройти в эти двери. – Уверенный, громкий и одновременно спокойный голос прозвучал в зале, и люди оживились. – Соблюдайте порядок очереди. Спасибо.
– Наконец-то. Идем. – Саша крепко взял ее за руку и повел к открывшимся дверям. Пожатие большой руки заставило Настю вспомнить, как мама в детстве проводила ее через толпу на остановке или в магазине. От тепла его пальцев становилось спокойнее. И сердце перестало колотиться, как ненормальное.
В такие моменты человек обычно начинает сомневаться, нужно ли ему то, на что он столь покорно согласился. Настя была не исключением. Затаив дыхание, она шла по длинному коридору без окон, чувствуя, как пол под ногами вибрирует от шагов людей идущих вместе с ними. Где-то здесь шел и большой мужчина с журналом. И молодая пара. Сбоку послышался детский смех, значит мама с дочкой тоже здесь.
Думая о том, что через это ежедневно проходят тысячи человек, Настя и не заметила, как они оказались в самолете. Стюардесса с улыбкой приняла у Саши билет. Ее улыбка тут же стала еще более масляной, чем была.
– Рада приветствовать вас на борту. Ваши места бизнес класса находятся сразу за этой аркой, в передней части самолета. Приятного полета.
– Большое спасибо. – Саша улыбнулся, и девушка тут же зарделась, как школьница. Настя покорно ждала, пока Саша поведет ее за собой. Изнутри самолет выглядел не так устрашающе, как снаружи. Стоило им попасть в помещение, которое стюардесса назвала «бизнес классом», у Насти от удивления приоткрылся рот.
Создалось ощущение, что они находятся в небольшой и очень уютно обставленной комнате. Сидения были расположены только по одной стороне , а не как в фильмах, которые видела Настя, в три ряда. Каждая пара сидений была отделена от остальных тонкой деревянной панелью. Таким образом, пять кабинок выстроились по правую руку от Саши и Насти. Две из них были уже заняты.
На самом первом месте сидели два мужчины, оба в деловых костюмах, с какими-то странными черными креплениями на левом ухе, мигающим время от времени. Уткнувшись в ноут-буки, они, кажется, отключились от окружающего мира.
В третьей кабинке сидела пожилая пара, обменивающаяся тихими репликами, наклонившись друг к другу. Несмотря на свой возраст, выглядели они очень представительно.
Саша, легко подтолкнув Настю в спину, направил ее к самой последней кабинке. Ноги проваливались в мягкую ворсу красивого бежевого покрытия пола.
Заглянув внутрь кабинки, Настя восторженно ахнула, не сдержавшись. Сидения, обшитые светлой дорогой кожей, были устланы небольшими подушками. Так и хотелось провести по обивке рукой. Из стеночки, разделяющей сидения с соседними, торчал небольшой стол, накрытый красной салфеткой. На нем стояли приборы, стакан и бутылка минеральной воды. Иллюминатор был чуть прикрыт бежевой, под цвет всего здесь, шторкой.
Над сидениями крепился букет свежих цветов. А прямо над столом поблескивал плоский экран телевизора.
– О, Боже. Вот это да!
Саша кивнул на место у иллюминатора, и Настя тут же скользнула туда, дважды просить не пришлось. С виду кресла выглядели довольно неплохо. Сидеть же в них оказалось истинным наслаждением. Кажется, поверхность, обшитая мягкой кожей, была подстроена специально под Настину спину и бедра. Будто она родилась в этом кресле.
– Мне кажется, я обожаю летать на самолетах! – В восторге прошептала Настя, припадая к иллюминатору. Саша рассмеялся, усаживаясь рядом и вытягивая ноги. Он расстегнул и снял свою куртку, девушку тут же окутал запах его одеколона. Свежий. Под голубой галстук.
Настя по привычке повернулась, уткнувшись взглядом в основание его шеи, но тут же резко отвернулась, уставившись в иллюминатор на стеклянное здание Шереметьево столь же стеклянным взглядом.
Увиденное застыло перед глазами. Галстука не было. Был обтягивающий, черный свитер, который подчеркивал каждый мускул на широких плечах и груди. Там же, где должен был быть галстук, был V образный вырез, открывающий ключицы. Кажется, Саша ничего не заметил, пока возился с курткой.
Дрожащими пальцами девушка расстегнула верхнюю пуговицу своего пальто, и на этом остановилась. Глубоко вздохнув, она прислушалась к приветствию пилота, зазвучавшего из всех динамиков состава. В суть слов она не вникала.
До нее донеслось лишь «Удачного полета!» и просьба пристегнуть ремни. И, стоило самолету легко двинуться с места, сердце тут же сжало ледяной рукой страха, а ремень впился в грудную клетку.
Но ничего страшного не происходило. Махина медленно плыла вперед, затем начала столь же медленно разворачиваться.
– Может, мы поедем до Дании по земле? – С тихой надеждой спросила Настя, – мне нравится, когда он едет вот так, как сейчас.
– Боюсь, это займет намного больше времени, чем два часа, если мы будем ехать по земле на аэроплане. – Ответил Саша, который, кажется, не нервничал вообще.
Самолет набирал скорость. Несмотря на то, что практика в летаниях у нее была равна нулю, девушка знала, что они сейчас на взлетной полосе. Приковав взгляд к опускающемуся за горизонт солнечному диску, она повторяла про себя молитву, которую выучила в детстве еще с прабабушкой. Вот сейчас они оторвутся от земли. Сейчас. И огромная куча железа, весом в миллиард тонн, нагруженная людьми и их багажом, взлетит в небо. О, Господи.
– Если ты подерешь обивку кресел, эти места перестанут быть бизнес классом. – С тихой иронией произнес Саша, отрывая ее ледяную руку от сидения и сжимая ее в ладони. Вцепившись в его теплые пальцы, Настя закусила губу, стараясь не думать о том, что железо не летает. Железо очень тяжелое, и обычно падает, если оказывается без поддержки в воздухе.
– Горлова, а ну-ка посмотри на меня.
Она повернулась почти механически, ощущая, как на плечи и живот начинается давление. Самолет слегка трухнуло, давление усилилось. Но стоило ей взглянуть в зеленые, с золотыми точками, глаза, как все исчезло вокруг.
– Все хорошо, слышишь?
– Слышу. – Ответила она, почти не размыкая побелевших губ.
– Считай до пяти. Вслух.
– Р-раз… – Настя смотрела, как зеленые глаза улыбаются ей, – два, три… – взгляд его стал чуть прищуренным, скользнул по ее лбу и высоким скулам. Коснулся растрепанных волос. Рука осторожно поправила выбившуюся прядь. – Четыре… – Глаза опустились на ее губы, предоставляя ей рассматривать длинные темные ресницы. Мурашки пробежали по Настиной спине. Его рука, оставив волосы, потянулась к подбородку девушки. – Пять…
– Бинго! – Его лицо исчезло из ее поля зрения, и Настя вздрогнула, будто очнувшись. Давление на плечи прекратилось. Она вопросительно взглянула на Сашу. Тот кивнул на иллюминатор.
Девушка припала к стеклу и сердце ее зашлось от восторга. Москва подмигивала ей своими огнями, переливаясь и будто провожая. Где-то далеко внизу. А они мягко плыли по воздуху, навстречу темнеющему небу, окрашенному бардовым закатом. И стало совсем не страшно.
Ведь сильная рука все еще сжимала ее пальцы.
Глава 15
– Ты знаешь, что мне больше всего не нравится во всем этом? – Подперев подбородок рукой, Саша сидел, уставившись в глухую стену дождя за окном застекленного кафе в аэропорту.
– Догадываюсь. – Настя рассеяно помешивала ложечкой кофе со сливками. Первые полчаса полета они только и говорили о том, как здорово будет, когда они прилетят в Копенгаген и будут гулять по улицам, рассматривать достопримечательности. И на полпути в Данию их встретили грозовые тучи. – Обидно. Очень хотелось побывать на Ратушной площади.
Собрав в ложечку пенку, присыпанную какао, она отправила ее в рот.
Они уже прошли паспортный контроль, получили и снова сдали багаж, а теперь пили кофе, меланхолично перебрасываясь ничего не значащими фразами. Настя взглянула на наручные часы. Из Москвы они вылетели в пять.
– Полдевятого. – Сообщила она.
– А в Дании полседьмого.
– Вот ужас то. Прошло почти полдня, а на по времени – полтора часа, время будто остановилось.
Саша согласно кивнул.
– Разница во времени – это та еще сволочь. Из-за нее организм больше всего страдает. Особенно когда я летал в Токио. На часах – два часа ночи. А в Москве десять утра. И лежишь всю ночь, в потолок смотришь. А утром, когда дома вечер, а в Токио разгар дня, наваливается жуткая усталость. И так пока не привыкнешь. А только привык – пора обратно ехать. И снова мучение.
– Вы везде побывали, да, Александр Михайлович?
– Саша.
– Что?
– Какой я тебе Александр Михайлович в тысяче километров от Москвы?
Настя сдержала улыбку, вопросительно глядя на мужчину, вальяжно раскинувшегося в удобном кресле перед ней. Он ничего не ответил, поэтому девушка только пожала плечами.
– Ну, хорошо, Саша.
– Так-то лучше. Александр Михайлович – это вон тот мужчина, видишь? – Он указал взглядом на соседний столик, где над газетой скрючился старичок, лет восьмидесяти, в огромных очках. На седых волосах сидела широкополая шляпа. – А я молодой еще. Так что прошу не ставить меня в неловкое положение.
– Прошу прощения! – С преувеличенной серьезностью произнесла Настя.
– Ты жутко неубедительна.
– А вы не так молоды, как вам кажется.
Саша, не донеся чашку с кофе до рта, замер с комичным выражением лица.
– Нет, Горлова, ну ты нормальная вообще?
Откинувшись на спинку кресла, Настя расхохоталась, закрывая лицо руками. Вид оскорбленной невинности совсем не подходил мужественному лицу.
