Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Майстренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Нервный смешок вырвался из пересохшего горла.
– Одного пока. – Выдавила она, осознавая всем своим существом, что стоит рядом с Рублевым, запрокинув голову и глядя в его лицо, под дождем, а его руки лежат на ее плечах. Только тушь потекла. И уже, наверное, радостно расплывается по всему лицу.
Зато теперь она точно может сказать – глаза у Александра Михайловича действительно зелено-карие, с россыпью светлых точек у самого зрачка.
– Все нормально? – Он сделал шаг назад, а Настя чуть не шагнула к нему, но, слава Богу, сдержалась. Можно было, конечно, рухнуть в его объятья, претворившись, что теряет сознание, но не стоило ожидать слишком многого – в конце концов, не факт, что кто-то ее собирался ловить. Не хватало еще и буквально ударить в грязь лицом.
– Да, нормально. – Вот, уже лучше! Голос тверже становится! – Извините, я…
– Залазь в машину.
– Что?! – Девушка вытаращилась на Александра Михайловича, чуть не хлопнувшись в обморок, в этот раз не намеренно.
– Вот машина. Залазь, говорю. – Он отвернулся, и отправился на свое покинутое водительское сидение. «Майбах» по-прежнему фырчал и слепил фарами. А Настя стояла, как мокрый ободранный котенок, и понимала, что Рублев смотрит на нее через лобовое стекло. А она, черт возьми, даже не знала, садиться ей в машину или нет. Гудок машины заставил ее подскочить на месте.
– Иду, иду…
На негнущихся ногах она подошла к автомобилю. Открыла заднюю дверцу и упала внутрь. Тут же ее окутал запах его одеколона и ароматизатора, прикрепленного к приборной доске. Она в его машине. В «Майбахе» Рублева. Мокрая до нитки. И тушь потекла.
А может, она успеет достать из сумки косметичку и возродить свой макияж прежде, чем Александр Михайлович повернется? Она медленно просунула руку в сумочку и начала быстро шарить внутри. Телефон, наушники, рабочая футболка, упаковка леденцов, блокнот, расческа, блеск для губ, еще один леденец, еще один, кошелек, снова телефон… Как только пальцы ее наткнулись на косметичку, тихий голос заставил ее подскочить на месте.
– Куда тебе ехать?
– Пару остановок на четвертом автобусе. – Пробормотала она, с ужасом понимая, что на какой то миг забыла свой домашний адрес. – Улица Виноградова, 44.
Ничего не сказав, он продолжал смотреть в окно. «Майбах» мягко тронулся и поехал по дороге, набирая скорость. Крупные капли лупили по лобовому стеклу. Заставив себя дышать глубже, разжать стиснутые челюсти и расслабить кулаки, Настя принялась осматривать салон. Кремовая обивка сидений, мягкий свет от приборной доски. Возле зеркала заднего вида раскачивается из стороны в сторону декоративный крестик из светлого дерева. Руль красивый, спортивный. И руки, лежащие на нем красивые…
Пару минут она посвятила рассматриванию его рук, с выступающими венками на внешней стороне ладони, с крепкими запястьями, мужскими пальцами с аккуратно постриженными ногтями. В полутьме салона не было видно татуировки, которую девушка заметила на работе. Да и черт с ней. Она подняла глаза на его спокойный профиль. С мокрых волос по шее за ухом и по скуле стекло несколько капель дождевой воды. Жадно проследив за ними взглядом, девушка подавила вздох и вдруг поймала на себе взгляд в зеркальце заднего вида.
Вспыхнув, она отвела глаза. Рублев вздохнул, немного устало и немного раздраженно. Ничего не сказал, только немного наклонил голову и уставился на дорогу. Со своего места Настя могла заметить, какие длинные и загнутые у него ресницы.
Переведя взгляд на немного расплывающиеся в мокром стекле фонари, она задумалась. Машина стрелой мчалась по улице в нужном направлении, но страшно почему-то не было. Она доверяла этим рукам на руле.
В сумке затрещал телефон.
На экране мигал «Ромка», и его самая лучшая фотография, с Настей в обнимку.
– Алло?
– Настюх, ты ключи на работе забыла.
– Ничего, у меня запасные есть. Завтра заберу.
– Хорошо. Положу на баре. Ты где сейчас?
– Меня подвозят. – Брякнула девушка и поджала губы, глядя на Александра Михайловича. «Чертов, чертов болтливый язык! Сейчас он спросит, кто подвозит и куда, и что я отвечу?! А может, не спросит? Может, у него работы много? Или просто не интересно…»
– Кто подвозит? И куда?
«Ты идиот, Баландин!».
– Домой… эм… э-эм… Александр Михайлович. – Тихо, почти одними губами произнесла девушка, но Рублев, она могла бы поклясться, отлично услышал. Только виду не подал.
– Кто-о?! – Задохнулся Рома. Судя по всему, у него отнялись руки, потому что послышался грохот. Видимо, телефон упал на барную стойку. Шерох, шум, и Баландин снова пыхтит ей в ухо. – КАК?!
– Ну… давай… давай завтра обсудим это? Я сейчас просто не могу. Занята.
– Хорошо. Только скажи мне что-то такое, чтобы он понял, что это не кто-то с работы, а то подумает еще, вот пустил себе в машину, а она сразу звонить всем…
Настя нервно рассмеялась, покосившись на Рублева, который, казалось, полностью был погружен в свои мысли и совершенно ничего не слышал.
– Давай, Насть. Назови меня… Алена! Скажи, хорошо, Алена, завтра обязательно пройдемся по магазинам. Давай, у нас на работе Ален нету, он не решит, что это с работы.
– Хорошо, Алена. Завтра пройдемся по магазинам. – Пролепетала Настя, стараясь сохранять спокойное выражение лица, в то время, как Рома самозабвенно заржал. – Давай, Ален, пока. – И она отключилась, все еще слыша его смех.
– Грубоватый голосок у Алены. – Пробормотал Рублев, взглянув на девушку в зеркальце.
– Она болеет. Это моя сестра.
– Ясно. – Остановившись на светофоре, Александр Михайлович потер переносицу, откинувшись на спинку сидения. Вздохнул глубоко, будто пытался успокоить нервы. Затем сжал челюсть и упрямо уставился вперед, сдавив руками руль так, что побелели костяшки пальцев.
Несколько секунд Настя смотрела на него, затем отвела глаза.
– Извините, что так вышло. Я не хотела попадать под машину. Просто дождь, капюшон падал на лицо, да и шла, задумавшись.
– Я тоже никогда не попадал в такие ситуации. Всегда очень внимательный на дороге. – Рублев покачал головой. – Ничего страшного, видимо, просто у всех идиотский вечер. Скоро он закончится. И черт с ним.
Настя в свою очередь подумала, что могла бы вечно сидеть так, рядом с ним в машине, и смотреть на него. Серьезного и сосредоточенного. Немного чем-то расстроенного.
– Что-то…случилось? – Очень тихо спросила она.
Он снова взглянул на нее в зеркальце. На какую-то долю секунды девушке показалось, что сейчас он скажет ей что-то, что приоткроет крошечную дверцу на пути к этому человеку. Но светофор переключился на зеленый. Александр Михайлович усмехнулся, как-то очень горько, ничего не ответил и отвел глаза. Машина мягко поехала дальше.
Насте почему-то очень захотелось заплакать от странной, неясно откуда взявшейся обиды. Даже непонятно на кого. Остальную часть дороги они ехали в тишине, и только очень сдержанно попрощались, когда Настя выходила у подъезда своего дома. Точнее, она попрощалась, а он кивнул.
Если ей не показалось.
Глава 6
Утро следующего дня, первого Настиного выходного после рабочей недели, выдалось солнечным и морозным. Лужи после ночного дождя прихватились коркой льда. Проснулась она ни свет, ни заря. Полежала, листая книгу, в постели. Затем вздохнула и поплелась в душ. Мыслями она все еще была далеко от дома, в белой машине, мчащей по городу.
Трухнув головой, постаралась выкинуть идиотские мысли. Раздражало жутко то, что она чувствовала разочарование от того, что сегодня Александра Михайловича она не увидит. Нужно срочно себя чем-то занять.
Настя звонком разбудила Рому, который в десять утра все еще сладко спал. Несколько секунд он медленно и спокойно рассказывал ей в телефонную трубку меню коктейльной карты, которую ее на работе заставили вызубрить на память. А когда окончательно проснулся и осознал, что что-то говорит, прокашлялся и хрипло буркнул:
– Алло…
– Ты закончил на ликерах, входящих в состав «Б-52». – Настя, придерживая трубку плечом, проводила по улыбающимся губам помадой.
– Что ты хочешь от меня, Горлова? Еще ночь вообще…
– Уже десять утра! Пора вставать, мы идем в гости!
Послышался глубокий вздох. Шуршание. Шлепанье босых ног по полу. Тихий скрип дверцы холодильника и хруст упаковок, свидетельствующий о том, что Баландин отправился на поиски еды.
– Я тебя ненавижу. – Наконец-то произнес он, снова вздыхая. – Куда мы идем?
– Помнишь, я рассказывала тебе, как помогала мужчине, по имени Николай, донести ёлку?
Рома немного помолчал. Настя слышала, как он включает кофе машину и шлепает в ванну.
– Тогда, когда ты опозорилась перед Рублевым?
– Да. – Очень быстро ответила Настя. – В этот вечер дядя Коля пригласил меня на чай. И я думаю, что сегодня можно будет посетить его.
– С утра?
– Снимай чехлы, Роман Федорович. Через полчаса на остановке.
– Я то тебе там зачем?! – Почти в полном отчаянии воскликнул Рома.
– Будем тебя знакомить с хорошими девушками.
– Девушками, по имени «дядя Коля»? – Совсем тихо спросил он, и Настя улыбнулась.
– У Николая есть внучка.
– И ты молчала?! Хорошенькая?
Девушка закатила глаза, натаскивая на ноги сапоги.
– Ром…
– Снимай чехлы, Горлова, я через 3 минуты выскакиваю из дома и мчу на остановку!
И он отключился.
Что-то в этом мире остается неизменным всегда. И слава Богу. Постоянство в своем непостоянстве придавало Роме определенного шарма. Настя сказала когда-то, что ему просто нужно влюбиться. По-настоящему. По-взрослому, как он сам это называл. Он только отмахнулся. Когда-то Настя даже пообещала, что если Рома хоть с кем-то остепенится, и в добром уме и трезвом здравии скажет, что хотел бы с кем-то серьезных отношений, она купит выпивки, и они отметят это событие, напившись до чертиков.
Застегнув куртку под самое горло, Настя выскочила за дверь, слетая по ступенькам подъезда, предвкушая встречу с Ромой и своими новыми знакомыми.
***
– Еще кусочек?
– Не-ет, спасибо, я наелась до такой степени, что не смогу встать, наверное. – Настя еле сдержалась, чтобы не положить себе на тарелку еще ароматной шарлотки, приготовленной любезной молодой хозяйкой. Рома же особо не стеснялся. Навалив себе полную тарелку выпечки, он уплетал за обе щеки, без стеснения восхищенно осматривая Диану. Дядя Коля был очень рад гостям, с удовольствием поддерживал разговор, смеясь и улыбаясь вместе со всеми.
– Значит, вы работаете вместе? – Спросил он, когда за столом повисла небольшая пауза, только Ромина вилка стучала по тарелке.
– Мы вместе росли и вместе работаем. Наши родители в очень хороших отношениях. – Ответила Настя за двоих, отметив, как Диана сияющими глазами наблюдает за Ромой. От этого взгляда у нее потеплело на душе. Это так прекрасно, когда один человек так смотрит на другого. И ничего, пожалуй, больше не нужно.
На секунду ей представилось, как похожими глазами смотрел бы на нее Александр Михайлович, и по спине у нее забегали мурашки. Она, наверное, сошла бы с ума от счастья. От одного такого взгляда.
– Так вы обручены?
Рома подавился шарлоткой.
– Нет. – Быстро ответила Настя, стараясь проглотить смешок, и постукивая Баландина по спине. – Он как мой брат, только некровный.
– Простите. – Извинился Рома, вставая. На гольфе у него появилось небольшое пятно от кофе, – я на одну секунду. Где здесь…
– Идем, Рома, я покажу тебе. – Дядя Коля вскочил и повел под руку Романа в сторону ванны. – Замочим, чтобы пятна не было.
Диана и Настя остались наедине.
– Вы очень вкусно готовите. – Вежливо заметила девушка, откладывая вилку.
– Давайте на «ты»? – предложила Диана, приглаживая светлые волосы, – мы ведь, наверное, одногодки?
– В апреле мне будет 22. Конечно, давай на «ты»!
– А мне в июле! – Диана радостно хлопнула в ладоши. – Прошу прощения за мою радость, у меня не так много друзей, я часто сижу дома, помогая дедушке.
– Ты коренная москвичка?
– Да. – В голосе девушки послышалась плохо скрываемая гордость. Вполне объяснимая. – Я покажу тебе город, если захочешь!
– Конечно. – Настя обрадовалась. Она была открытым и общительным человеком, но все-таки немного боялась открываться незнакомым людям. Диане же она доверяла. Неясно почему. – Нам с Ромой будет очень интересно!
– О, Роман очень приятный молодой человек. – Покраснев, как на картинке, девушка потупилась. Настя восхищенно подалась вперед.
– Ты покраснела! – с какой-то непонятной радостью воскликнула она, – здорово!
– О… – Диана прижала ладони к щекам, зажмурившись, – никак не избавлюсь от этого…
– И не стоит! Это очень мило! А Рома действительно хороший. Он очень ответственный и серьезный. Не раз выручал меня, когда я почти отчаялась. На работе он на хорошем счету, и начальство обещало повысить его до администратора. Когда-нибудь. – Добавила она, молясь, чтобы в этих словах была хоть доля правды. В эту же минуту в столовую заскочил Рома, зажав в руках освежитель воздуха из ванной. Место, где было крошечное пятно от кофе, было залито водой.
– Это террористический акт! Всем на пол! – завопил он, размахивая цветочным освежителем из стороны в сторону. Настя поджала губы.
«Боже, добавь Баландину мозгов».
К ее облегчению Диана рассмеялась совершенно искренне. Девушка с облегчением вздохнула, наблюдая за хохочущей парочкой. Не хотелось потом извиняться перед дядей Колей и его внучкой за то, что привела с собой на чаепитие слабоумного.
Почему то представился Роман в форме администратора, размахивающий распылителем из стороны в сторону, и губы растянулись в улыбке. Затем вспомнился тяжелый взгляд зеленых глаз в зеркале заднего вида и улыбка растаяла. Интересно, как теперь видеться с ним? Работать рука об руку, не вспоминая тихих слов, что он говорил в салоне. Самых обычных слов, но она, Настя, слышала их как-то иначе. Они были сказаны ей, наедине. Не было вокруг посетителей и персонала.
Рука с чашкой опустилась сама собой. Но девушка заставила себя улыбаться, глядя, как дурачатся Рома с Дианой. И как светятся их глаза.
Глава 7
– Ну и как она тебе? – Придерживая плечом мобильный, Настя завязывала шнурки на рабочих кроссовках.
– Ну… она умна, весела. – Рома хмыкнул, и динамик сделал задумчивую паузу. – Своевольна, красива.
– А если закрыть мамин женский роман в мягкой обложке и сказать своими словами?
– Она отпадная! – выдохнул он в трубку и девушка рассмеялась. Сутра они с Ромой поспорили, что он хотя бы сутки будет вести себя как нормальный, взрослый человек. И в разговоре будет употреблять только слова, не обезображенные молодежным сленгом. – Я не шучу. Она такая… даже не знаю, как сказать. Светлая.
– И не стоит ее очернять. – Настя многозначительно помолчала, представив себе выражение лица Ромы.
– Ты вот сейчас что имела ввиду?
– Ничего. Меня работа ждет.
– Насть…
– Все, пока пока, Ром, Рублев идет давать мне пинка за то, что говорю по телефону. – Быстро протараторила Настя и положила трубку. Вздохнула, разгладила на боках футболку и, резко развернувшись… врезалась в большое и твердое препятствие. В нос ударил запах сладкого мужского одеколона, а прямо перед глазами замер замысловато завязанный узел голубого галстука.
– Горлова. – Коротко поздоровался Александр Михайлович.
– Здравствуйте. – С какой-то странной радостью пропела Настя, отступая на шаг, и стараясь спрятать дрожащие руки. – Что вы здесь делаете?
– Пришел давать пинка. – Усмехнулся он, загораживая своими плечами почти все пространство узкой раздевалки. Настя вспыхнула, поняв, что он слышал ее последние слова.
– Я уже выхожу, мне просто Рома позвонил, и я немного отвлеклась на решение небольшой…проблемы. – Она смотрела на его галстук, стараясь не поднимать глаза выше, потому что тут же растеряла бы весь свой словарный запас. Его глаза, зеленые с карими крапинками, делали ее слабой.
Сделав попытку обойти Александра Михайловича, девушка лишь уперлась в его плечо, потому что он не сдвинулся с места.
– Вообще-то мне нужно было у тебя кое-что спросить, Горлова.
Сердце Насти загрохотало где-то между ушей, оглушая ее.
Тук-тук… тук-тук…
– Я слушаю.
– Ты занята сегодня вечером?
Кювет… Тудух-тудух-тудух! Ее взгляд взлетел к его глазам, спокойным и глядящим прямо на нее. Зеленым, притягивающим. Господи, за то, чтобы провести по этому красивому, скуластому лицу рукой, она отдала бы полжизни. Если не всю. Если капля здравого ума все-таки еще осталась у нее в голове.
– Я?.. А-а… я…
Она стояла, чувствуя, как его расслабленная поза постепенно становится напряженной. Тишина в раздевалке вдруг стала давящей. Прошло, наверное, всего несколько секунд, но Насте показалось, что пролетел целый день.
– Александр Михайлович! – крик вбежавшей в раздевалку молоденькой посудомойщицы Иры заставил Настю подскочить на месте, едва не выронив из рук фартук, который она сжала побелевшими пальцами. – Я и не знала, что вы здесь! Здравствуйте! К вам там пришли, Огаф… Ораф… в общем, вас спрашивают.
– Здравствуй, Ира. – Рублев обернулся, и, кажется, ни один мускул на его лице не дрогнул, в то время как лицо Насти пылало, будто светофор. Посудомойщица подняла, было, голову, собираясь что-то сказать, но встретившись взглядом с Настей, которая была в ловушке у самой стены, и выход ей перекрывала фигура Александра Михайловича, девушка так и замерла с приоткрытым ртом.
– Э-э… привет, Насть…
– Привет.
Настя наконец-то протиснулась к выходу, и, обойдя Иру, помчалась в туалет. С ходу открыв холодную воду, она сунула под струю сложенные ковшом ладони и умылась. Мысли метались в голове. Колени подгибались. Он только что чуть не пригласил ее на свидание.
***
– Кто это?
Официантка, стоящая рядом с Настей за стойкой официантов наклонилась так близко к ее уху, что, казалось, они вот-вот соприкоснутся лбами. Бейджик вещал, что девушку зовут Ника. Симпатичная блондинка с облаком вьющихся волос, собранных в негустой хвост на затылке.
Они смотрели, как Рублев здоровается за руку с каким-то молодым человеком, сильно выделяющимся из общей толпы посетителей. Высоченный, с отличной фигурой, в длинном шерстяном пальто, джинсах и белоснежных туфлях с удлиненным носком. Светлые волосы его были слегка растрепаны, видимо, ветром на улице. Глаза, даже на таком расстоянии, на котором находились официантки, можно было различить – серые, с голубым отливом.
Всем своим видом загадочный гость излучал уверенность в себе, возможно, легкую заносчивость. Он был красив, как бог. Но что-то в нем было настолько отталкивающее, что Настя поежилась, отворачиваясь.
– Настя, я запала! – Одними губами произнесла Ника, не сводя глаз с приближающегося блондина и Рублева, – какой он сексуальный! Ты только посмотри на него! Губы… глаза… мечта! Вот бы меня Александр Михайлович поставил на обслуживание этого красавчика…
– Угу. – Настя лихорадочно шарила взглядом по залу, пытаясь отыскать хоть один пустой бокал или оборачивающегося по сторонам посетителя, что значило бы, что нужно подойти к столу. Но таковых не было, и пришлось замереть на месте, как истукан.
Рублев со своим гостем подходили, и, отчаявшись куда-нибудь сбежать, Настя просто уставилась в системный компьютер.
– А кто эти красавицы? Неужели официантки? – у блондина был странный, слегка горловой акцент, и стало ясно, что он иностранец, хотя на русском говорил идеально, – Саша, что же ты нас не знакомишь? – Он посмотрел на Нику, затем взгляд его ощупал Настино лицо, спустившись по обтягивающей грудь футболке к подтянутому животу. Едва не поморщившись под взглядом, столь бесцеремонно ощупывающим ее тело, она заставила себя улыбнуться, в то время как Ника уже сияла, подобно белокурому солнышку. Стоя и ожидая, пока Рублев представит их посетителю, Настя чувствовала себя, как дама на выданье. Неужели это обязательно? Почему бы его просто не усадить за один из свободных столиков, не вынести меню, и пусть себе сидит, выбирает…
– Это Анастасия Горлова, а это Вероника Белоус, но мы ее зовем Ника. – Рублев вежливо улыбнулся блондину, – Тебя, Олаф, будет обслуживать Анастасия.
«Черт возьми!»
– Прекрасно. – Голубые глаза блеснули, от чего желудок Насти резко сократился. – Мое имя Олафур Хальдорсон. Будем знакомы.
Пришлось пожать протянутую руку с длинными пальцами и идеальной формой ногтей. На среднем сидел внушительного размера золотой перстень с черным камнем.
– Садись, Олаф. – Рублев пригласил его в свою кабинку, что лишний раз подтвердило – в «Амарантайс» зашел гость VIP. Взглядом зеленых глаз он указал на стопку меню, будто говоря, давайте, девочки. Подсуетитесь.
Со вздохом Настя взяла меню и положила перед Олафом, как сокращенно его назвал Александр Михайлович. Полного имени она не запомнила бы с первого раза даже под дулом пистолета.
Пока блондин выбирал, что хочет поесть, Ника старалась скрыть расстройство от того, что ее не поставили обслуживать его.
– Имя у него странное… европеец что-ли…
– Как думаешь, откуда он? – Настя говорила шепотом, наблюдая, как Рублев снова вежливо улыбается Олафу и идет к ним.
– Центральная Европа, наверное… Германия. Ну или ближе к Северу, Исландия. Я хорошо учила географию и историю, и все труднопроизносимые имена в основном в этой области. – Ника снова мечтательно вздохнула, но, завидев Рублева, юркнула на кухню, не успела Настя и глазом моргнуть. Александр Михайлович подошел к ней.
– Пробей мне по системе кофе, пожалуйста.
Молча исполнив просьбу, Настя дождалась, пока заказ с жужжанием вылезет на баре и бармен начнет промывать холдеры, чтобы загрузить в них свежемолотый кофе. – Имя запомнила? Тебе нужно будет попрощаться с ним, когда он будет уходить, назвав полностью и правильно его имя и фамилию.
– О, Господи. – Настя мысленно пожелала, чтобы сейчас на ее месте была Ника. – Я запомнила только то, что вы назвали его Олаф.
– Олафур Хальдорсон. Это очень важный человек. Потренируйся в произношении. Только тихо, чтобы он не услышал. Олафур… Халь-дор-сон.
Настя одними губами постаралась произнести диковинное имя. Чертыхнулась, вызвав легкую улыбку у Рублева, и тут же ее щеки залились румянцем. Он снова шепотом повторил имя блондина, и у девушки по спине полезли мурашки. Ей показалось, что тихий голос слишком интимный, что он наклонился слишком близко, что его одеколон слишком приятный. Сделав судорожный вздох, она слегка отстранилась, беря себя в руки.
Оказалось, что Рублев к ней даже не наклонялся. Стоял где стоит. И шепот его был, наверняка, самым обычным.
Идиотка.
– Тренируйся. – Он сделал, было, шаг в зал, но обернулся, – и да, Горлова. Насчет вечера.
Сердце снова в волнении замерло.
– Да?
– Ты не занята после смены?
Губы ее растянулись в кокетливой улыбке, какой, по мнению Насти, должны отвечать девушки, приглашенные на свидание.
– Нет, я свободна.
– Ты ведь работаешь до девяти?
Он всегда с работы уходил в девять, если не задерживался по каким-либо причинам. Сердце барабанило все сильнее.
– До девяти. – Тихо произнесла девушка, почти чувствуя, как счастье захлестывает ее изнутри. Грудная клетка ходила ходуном. Настя начала бессознательно считать удары. Раз, два, три…
– Отлично.
Четыре, пять, шесть…
– Тогда ты наверняка сможешь остаться на смене подольше. Придет довольно большой банкет, нужно помочь ночному официанту…
Семь…
Настя замерла с идиотичной улыбкой, приклеенной к губам. Что-то внутри дрогнуло и покатилось вниз.
– Н-ночному официанту? – очень тихо прошептала она, все еще улыбаясь, но чувствуя, как на глазах закипают нежданные слезы. Быстро опустив голову, она уткнулась в системный компьютер. Сердце, кажется, остановилось. Будто кто-то очень сильно толкнул ее в грудь. Сбил с ног.
«Прекрати улыбаться. Прекрати улыбаться».
– Ну так что, Горлова? – Рублев не сводил с нее глаз.
«Господи, пусть он не увидит, что со мной происходит» – пронеслось в голове, а в следующую секунду она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Александру Михайловичу.
– Конечно. Конечно, я останусь. – Улыбка ее стала шире, а руки, сжатые в кулаки она спрятала за спину, – смотрите, ваш кофе готов! И Олаф, наверное, уже выбрал, что хочет поесть. – И, сжав зубы, она обошла слегка удивленного Рублева, схватив с барной стойки крошечную чашечку с ароматным эспрессо внутри, цокнув ею о стол в кабинке.
Встретив на себе взгляд блондина, Настя лучезарно улыбнулась ему в ответ, молясь, чтобы злость, неясно откуда взявшаяся, не была видна в ее глазах. Даже не злость, а ярость. Принимая заказ, она так давила карандашом по блокноту, что грифель с треском отпал.
Тарелки, которые Настя в течении вечера выставляла на стол перед гостем, громко звенели. Хорошо, что ни одна не разбилась.
Прощаясь с Олафом, она, продолжая улыбаться, очень четко и громко произнесла:
– До свидания, Оларув Хальродсун. Была очень рада с вами познакомится!
То ли от странного, нездорового энтузиазма в голосе девушки, то ли от полностью исковерканного собственного имени, Олаф удивленно поднял брови, взглянув на слегка побледневшего Рублева. Затем запрокинул голову и расхохотался, светя своими идеально ровными зубами.
– Я обязательно приду к вам еще. – Все еще посмеиваясь, произнес он, в то время, как Александр Михайлович старался искренне улыбаться ему. – Отличный вечер, Саша, спасибо. А вам, Анастасия, спасибо отдельное. Надеюсь на скорую встречу.
И они оба ушли. Блондин, светя зубами, и Рублев, бросив на последок на Настю такой взгляд, от которого ей захотелось поежится. Злость прошла. Осталось что-то очень неприятное, создающее ощущение пустоты в груди.
Зато теперь она наверняка знала, сколько времени нужно для того, чтобы надежда родилась, раскрылась, словно цветок, возросла до невероятных размеров… и умерла.
Ровно семь ударов сердца.
Глава 8
– Ром, говорят, если долго сидеть и смотреть на юг, на затылке может вырасти мох. – Бросила Настя, выходя из раздевалки и поплотнее кутаясь в куртку.
Баландин вздрогнул и заморгал. Он задумался, глядя куда-то между кофе-машиной и пивным аппаратом. Соковыжималка с жужжанием пережевывала апельсиновые шкурки. Свежий фреш переливался через края стакана.
– Ты мне тут не умничай! Во блин!
Он начал торопливо вытирать со стола свежевыжатый сок.
Целый день парень был странно расстроенным. Настя только и делала, что ходила и удивлялась. Очень необычно. Рома никогда таким не был. Со всей своей несерьезностью к работе он относился ответственно, за что не раз получал премии от Рублева.
– Что случилось, Рома?
– Ничего. – Мокрая тряпка шлепнулась о раковину и Рома стукнул стаканом с выполненным заказом о стойку бара. – Слушай, не трогай меня. Просто плохой день.
– А ты мне не указывай. Ты мой друг, и я обязана вникать в твои проблемы! – Девушка уселась за барный стул. Рома вздохнул. Доверительно придвинулся к ней, оперевшись о стойку руками.
– Иди в баню. – Тихо сказал он, наклонившись, – на сегодня я разочарован в женском поле, и единственное, чего я хочу – это напиться.
– Выпивка… фу. Печень посадишь.
– Зато мысли дурацкие уйдут. Отстань, говорю.
– Тебе еще утром смену сдавать.
– Я заем. Мятной жвачкой.
– А мятная жвачка понижает эрекцию.
– Горлова!!! Что в фразе «иди в баню» тебе не ясно?! Моя эрекция это моя эрекция, и кто-кто, а ты не должна за нее переживать!
Настя не успела даже покраснеть от того, что как минимум половина кафе слышала этот вопль, когда у нее из-за плеча послышалось покашливание.
– Тогда позволь, Роман, мне по переживать за твой график работы, который я еще не составил. – Послышался насмешливый голос и на бар зашел Рублев. – Настя, ты домой?
– Да. – Ответила она, в то время, как Рома вспыхнул и тихо матерился себе под нос.
– Подожди меня, нам в одну сторону ехать. – Бросил Александр Михайлович и отвернулся, листая график работы персонала, в то время, как Настя замерла. Ну нет. Второй раз на подобное она не поведется. Наверное, он просто узнал, что официантка влюблена в него по уши, и теперь решил просто поиздеваться. Ну, нетушки. Не выйдет.
– Я спешу.
Странно, голос твердый и непоколебимый.
Рома моргнул. Александр Михайлович поднял удивленные глаза.
– Я же попросил, подожди одну минуту. Мне поговорить нужно с тобой. – Тихо сказал он, чуть повернувшись, – это важно, Горлова.
– Ну… ну хорошо.
Не такой уж и твердый. Не такой уж и непоколебимый. Черт…
Они вышли из Амарантайса. Вдвоем.
– Вы поговорить хотели. – Тихо напомнила Настя, когда он уверенным шагом пошел к «майбаху».
– Угу. Иди, садись.
Настя переставляла заплетающиеся ноги. Снова эта машина. В мыслях тут же замерла картинка – зеленые глаза в зеркале заднего вида. Дождь. Ночная дорога.
– Садись, Настя. – Поторопил Рублев. Оказывается, он стоял и держал открытой дверь переднего пассажирского места.
Приблизившись, девушка рухнула в салон, как подкошенная, и чуть не отфутболилась от мягкой кожи светлого сидения. Тихо хлопнула дверь. Синхронно с еканьем ее сердца.
– Пришла. Села. – Пробормотала девушка, пока он обходил машину, чуть щурясь от мелкого снега.
«Сейчас что-то будет. Сейчас что-то будет…»
***
«Майбах» мягко поехал по заснеженной дороге.
– Слушай сюда, Горлова. Какой там адрес у тебя?
– Виноградова, 44.
– Слушай, что я тебе говорю. – Рублев обернулся, сдавая назад, чтобы разверуться. Рукой он уперся в сидение, в каком-то миллиметре от ее плеча. Девушка нахмурилась.
– Ты помнишь вчерашнего нашего гостя?
– Какого из миллиона?
– Олафура Хальдорсона.
– О да, его помню. – Настя опустила глаза. Ей стало нестерпимо стыдно от того, что она вспомнила, как назвала их VIP клиента. – Простите, я действительно не хотела оскорблять его. Я очень старалась выучить… но вот… и не… ну да.
– Не напрягайся. Он в восторге.
– Чтооо?
– Что слышала. Он только и говорил что о тебе. Понимаешь, у него слабость к…
– Официанткам? – Настя вспомнила блуждающий по ее груди взгляд и ее передернуло.
– Нет. К молоденьким девушкам.
– О, их великое множество вокруг. Ему очень повезло.
– Ты могла бы немного помолчать и послушать?
Настя поджала губы и уставилась перед собой.
– Он владелец сети ресторанов в Исландии. Недавно несколько открыли в Лондоне и одно в Париже.
– Значит, он исландец? – Настя хлопнула в ладоши, – Ника угадала! – Встретив на себе взгляд Рублева, она почувствовала, как зажигаются ее щеки. – Я молчу. Молчу, точно молчу.
– То, что он обратил внимание на Амарантайс должно нам очень льстить. Мы с ним старые знакомые, и это стало толчком к его действиям – он хочет помочь нам с раскруткой. Но не за просто так, ясное дело. Финансовые вопросы мы уже обговорили. – Рублев запнулся, поджал губы, будто хотел сказать что-то не очень приятное. – Он довольно красивый, я думаю, ты заметила.
Настя почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем. Выражение лица Рублева говорило само за себя, но она решила уточнить.
