Текст книги "Смотритель Пустоты. Голос из тьмы"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Наконец-то. Гнусный щенок издох.

Продий молчал несколько минут, прежде чем заметить:

– Странно, что об этом мечтал ты – человек, бывший первым соратником его отца.

– Его отец был королем, а не тупым мечтателем, неспособным отличить военное искусство от сказочек о смотрителях, историю от легенд, а необходимость обороны от дурного юношеского бахвальства о подвигах. Его отец был человеком! – злобно гаркнул Молдвинн в пустоту. – И в первую очередь, ради его памяти – памяти о человеке, разгонявшем раз за разом любых вторженцев, мне и пришлось это сделать. Фантазеру не место на троне!

– Сейчас на троне вообще никого нет, – заметил Продий как бы между прочим.

– Там все еще сидит моя дочь, королева Хеледд.

– Чьи притязания основываются только на супружества, Брайс. Её не поддержат.

– Зато поддержат нас, когда мы разгоним парталанцев.

– А мы сможем? – спросила чародейка.

– Разумеется, – заверил Молдвинн. – Хильвин и Драммонд сделали максимум, чтобы существенно уменьшить численность врага. К тому же, окрыленные победой парталанцы наверняка погрязнут в бахвальстве, а оттуда до ошибки – полшага.

– Судя по тому, как они сражались, едва ли это будет роковой промах, – заметила Валисса, ставшая в некотором роде свидетельницей бойни у лагеря Драммонда.

Молдвинн ответил:

– Из самой ничтожной ошибки при желании можно сделать фатальное обстоятельство.

– Там был шаман сокрушения гор, – не сдавалась женщина, пытаясь объяснить степень угрозы со стороны вторженцев. – Это самый редкий вид шаманов, и они используют силу…

– А рядом со мной, – перебив, Брайс улыбнулся ей и взял за руку, – заклинатель душ, самый редкий вид колдунов. Подчинив себе дух какого-нибудь мертвяка, ты сможешь вырубить этого шамана, милая. И его, и их командира, хотя бы на время. Этого хватит, дальше мы сами справимся.

Женщина посмотрела на Брайса в ответ с сомнением.

– А пока, – продолжил Молдвинн после паузы, коснувшись женской щеки, – иди отдохни, после чего снова принимайся следить за Редгаром через эту его подстилку.

Валисса и на этот раз не улыбнулась, отодвинувшись от ласки мужчины:

– Сделаю, что смогу, Брайс. Но я давно не следила за ними, я понятия не имею, держатся они прежнего тракта или придумали какой-то обходной путь. Ты хоть представляешь, сколько трупов мне придется поднять, чтобы хотя бы один напал на нужный след? Это тебе не ратное поле короля Драммонда, где мертв каждый первый, и в качестве наблюдателя можно вытащить дух любого солдата.

– Но ведь это возможно? – нахмурился Молдвинн. Тон чародейки ему совсем, совсем не нравился.

– Да, – твердо ответила женщина, и дальше Молдвинн особо не вслушивался. Валисса меж тем продолжала: – Но на это уйдет много времени. Последнего духа-наблюдателя я подняла из трупа колдуна. Это был серьезный чародей, через него было легко найти магический след редгарской девчонки. А тут могут быть большие трудности, и как скоро…

Брайсу это надоело. Он положил женщине руку на плечо и перебил:

– Тогда тебе лучше поторопиться с отдыхом и побыстрее прийти в себя.

Валисса, замолчав, сжала губы.

– Хорошо. – Выдавила женщина и ушла, не простившись. Когда чародейка удалилась достаточно, Продий обратился к предводителю:

– Что будем делать? Я имею в виду, после того, как доберемся до твоей крепости и дадим первый отпор этим заморским выродкам, – уточнил он сразу, хотя Молдвинн и так понял, о чем речь.

– Редгар все еще жив, как и бежавшие дезертиры Гвортиджирна. Их, конечно, надо поймать по возможности, но главное – убрать его. Так этим трусливым собакам некому будет донести скверные вести, что король убит, а Брайс Молдвинн – предатель. Кто их станет слушать без командора? Слава ордена разрушена, им, беглецам, нигде не предложат ни ночлега, ни еды. А уж если они не врали насчет исчадий, то и скрыться сучонкам не удастся: недаром ведь в близости скверны Пустоты у каждого смотрителя буквально на роже написано, что он-де – смотритель? – Брайс широко усмехнулся. Продий хохотнул:

– Пожалуй.

– Ну так что? – теперь осведомился Молдвинн. – Есть идеи, как быстрее убрать Редгара? Даже если она, – Брайс кивнул в сторону, куда ушла Валисса, – найдет наших путников довольно быстро, не помню, чтобы ей хоть раз удалось не вытащить дух из мертвяка, а поднять живого трупа, способного переломать Редгару хребтину.

Продий улыбнулся:

– Разумеется, Брайс. Редгар ведь неспроста стал Тысячей Битв. Хотя правильнее было бы звать его Тысячей Смертей Исподтишка. Есть много желающих свести с ним счеты и при этом хорошенько подзаработать.

Брайс хмыкнул: он, кажется, уловил, куда клонит товарищ, но перебивать не стал, предпочитая дослушать. Девирн, глядя в лицо Молдвинна ясным, незамутненным и тенью вины взором, не стал томить:

– В Береговом Братстве его наверняка кто-то да помнит, или, по крайней мере, слышал рассказы о нем, на них лучше не рассчитывать. Но разве мало в Аэриде других головорезов? Как насчет Эйтианских Гадюк?

Данан была тихой и молчаливой до самой гавани Идвала. Благо, дорога последнего дня пути оказалась спокойной. То ли в этой части страны о злодеяниях смотрителей еще не знали настолько, чтобы подозревать смотрителя в каждом путнике и постояльце (хотя, разумеется, Редгар с компанией скрывали себя, как могли), то ли злоумышленники просто на что-то отвлеклись. За эту версию выступало и то, что никаких соглядатаев не было за ними уже несколько дней, хотя Данан совсем недавно обнажала чародейский меч, притом дважды подряд.

В любом случае, это походило на затишье. Перед бурей или нет – неважно. Это походило на затишье, то есть – вполне могло сойти за относительно хорошую новость. На просто отличную новость, если учесть, что зловещая тварь, знаменующая Пагубу восстала, поглотив, несколько сотен или тысяч исчадий Пустоты и, тем самым, нашла выход из недр земли на поверхность.

Мужчины старались, как могли не думать об этом, и Ред поощрял в них такую затею. Лучше пока думать простыми задачами – добраться до гавани, сесть на корабль, дойти до Талнаха, как можно скорее, встретиться с Первым Смотрителем, решить, как быть и что делать, увидеть, кто откликнется на зов Смотрителей…

Данан, напротив, всячески старалась сосредоточиться на Архонте. В её ситуации тоже все было ясно, и Редгар не препятствовал.

Скрываясь под относительно новыми плащами, не настолько затертыми, как прежние (те тут же отошли на нужды ночлегов), которые они купили за несколько серебряников у одной женщины из деревни, путники взяли дополнительный привал прямо на подступах к городу-порту. Переждав в окрестностях ночь, они зашли в Идвал рано утром с полной готовностью сесть на любой корабль, идущий на восток. Оставаться в Даэрдине было нельзя.

На их счастье, с ближайшим отливом в Кадфаэль, вольный город на востоке за пределами южного континента, отправлялось торговое судно, набитое товаром до верху трюмов. Капитан за умеренную плату был готов взять до десяти человек. Двое, судя по всему, уже примостились с краю кормы: какая-то мечница явно смешанного происхождения (похоже, наемница, решили путники) и эльф – тощий, сухой и даже на вид беспомощный в старом, поношенном балахоне.

– Эльфы так не одеваются, – шепнул под нос Хольфстенн.

– Он маг, – шепнула Данан, кивнув на посох в руках эльфа. Тот сидел на прямо на досках, вытянув посох перед собой и наваливаясь на него. Спал он, очевидно, как мертвый, поскольку, несмотря на то, что какие-то пришлые заслонили солнечный свет и еще говорили, эльф не шелохнулся и не поморщился.

– Эльфы и не выглядят так. Ты глянь, какой щуплый, – не унимался Стенн.

– Оставь его, – посоветовал Ред. Чужестранец-эльф – последняя их забота сейчас.

– Точно, – ехидно отозвалась Данан, почувствовав привычный укол несправделивости, какой испытывала всегда, когда кто-то и где-то начинал лезть к магам с вопросами или комментариями просто потому, что они – маги. – Вряд ли он глухой.

Путники расселись. Редгар привалился к переборке. Теперь, когда Темный архонт восстал, голова больше не мучила. Все, как сообщали хроники предыдущих пяти Пагуб. Когда пробуждается сознание архонта, он говорит с каждым, в ком есть капля родственных ему сил, кто несет в себе хоть кроху Черной Смерти – сокрушительного удара Опустошения, который настиг теократов Империи и их прислужников в наказание от богов. Он зовет их обещаниями, требует прийти к нему – угрозами. Словом, делает все, чтобы привлечь своих последователей, способных наполнить его и волшебной, и, главное, жизненной силой. И когда это происходит, архонт избирает тело одного, как оболочку для воплощения. После пробуждения ему больше нет необходимости ни звать, ни требовать: всякий, кто осквернен Пустотой, рано или поздно сам придет к нему, потому что он, архонт, и есть то, чего хотят опустошенные.

Редгар приоткрыл глаза, обводя взглядом смотрителей. Каждый из них наверняка ощутил эту перемену. Прочувствовал и пытался свыкнуться с ней. Они не обсуждали случившееся хотя бы оттого, чтобы никто даже краем уха не услышал, что они – смотрители Пустоты.

Хроники также говорили, что пробуждение архонта не прекращает ночных кошмаров, но об этом пока из остальных знал только Дей. Может, он найдет способ шепнуть им. Может, и нет. В любом случае, хорошо одно: теперь наверняка и в Талнахе – да по всему миру – знают, что Шестая Пагуба началась.

Борво, который нес основную часть поклажи, разложился и заметил:

– Пойдет дождь, и конец нашим вещичкам, командор.

Ред кивнул. Он сам об этом подумал, но решил пытаться разбираться с ситуацией не раньше, чем корабль тронется. Присмотрелся к здоровяку: после пробуждения архонта Борво стал спокойнее. Неизбежное встало перед его глазами, а рядом с ним чародейство Данан показалось детским пустяком. Он не жаловался ни на запах моря, который был ему прежде незнаком и очевидно сейчас не радовал, ни на портовый гвалт и шум – от починки судов, сгружаемых бочек, сбрасываемых с грохотом сходен. Исчезла былая меланхоличность, и почему-то командор был уверен: дело отнюдь не в том, что, узрев пробуждение монстра, Борво отыскал свой путь к геройству и подвигу.

Данан время от времени бросала взгляды на эльфа: она вдруг почувствовала к нему определенную приязнь, какую обычно испытываешь, встретив земляка на чужбине. Маг! Еще один маг! Неважно какой и кто – маг, создание, которое не будет смотреть на неё с бесконечным немым укором, как остальные товарищи. Кроме, быть может, Хольфстенна. К ней прилила энергия, вдруг отчаянно захотелось растолкать этого эльфа и поговорить о чем угодно. Это бы здорово отвлекло вообще от всего остального. Но пришлось держать себя в руках.

Дей больше всех остальных явил походные привычки: свернулся клубком и тут же попытался уснуть. Однако готовящиеся к отплытию матросы галдели так, что Диармайд даже подумал обратиться к Данан за помощью: заклятие Усыпления сейчас бы здорово пригодилось! Удивительно, как в таком шуме удалось уснуть эльфу-колдуну. Может, Усыпление можно сколдовать и на себя самого? Дей ворочался так и эдак, потом не выдержал, сел, огляделся. Все жутко мрачные, кроме Хольфстенна, который, к слову, тоже, видимо, решил, что слишком уж в их компании уныло. Потому он наскоро сориентировался и теперь сидел рядом со странствующей мечницей, о чем-то весело болтая. Диармайд вытаращился на это с сокровенным ужасом: вот так запросто! Подсел к незнакомке и давай болтать о всякой ерунде?! Дей не мог определиться, от чего больше готов сейчас умереть: зависти или любопытства. Он попытался прислушаться и вдруг понял, что они говорят на гномском.

Проклятье!

Корабль тронулся только ближе к вечеру. И стоило судну всерьез отойти от берега, обнаружилось две проблемы.

– Если что-то пойдет не так, – сообщила Данан, – я не умею плавать.

Ред уставился на неё с недоверием: серьезно?

– Ну да.

Судя по тому, что она ответила, Ред понял, что спросил вслух.

– То есть развалить городскую стену ты можешь, – шепнул он, борясь с недоумением, – а хотя бы держаться на волнах и дрейфовать, пока не додрейфуешь до берега – нет?!

– Нет, – ответил коротко и прямо. Да уж, какие тут могут быть шутки или ложь, в их-то ситуации.

– Ладно, – успокоил командор и чародейку, и себя. Об этом он будет переживать, если что-то пойдет не так. А пока можно подумать, что делать со второй бедой: Борво, зеленый, как ландышевый лист, сообщил, что, кажется, готов предстать перед Вечным, перегнулся через борт и выпустил наружу все съеденное накануне. В другой ситуации Ред напомнил бы: еда стоила денег. Но вид у Борво был до того жалкий, что командор не решился.

Довольно скоро прояснилось, что по любым меркам Борво переносит море очень тяжело, и даже капитан – просоленный, лысый и черный от загара моряк – выказал некоторое беспокойство.

– Трупы мы сбрасываем за борт, – сообщил капитан Редгару тоном дружеского совета. Борво, услышав краем уха такой замечание, вцепился в края борта, насколько мог крепко.

– Он оклемается, – без особой уверенности сказал командор.

Оклемался Борво только на другой день – потому что исторг даже желчь и теперь просто лежал, как труп, разве что чуть теплый и серо-бурый. Путешествующая по соседству мечница, которая, похоже не говорила на наречиях южного континента, кроме гномского – и та исполнилась сочувствия. О чем сообщила Хольфстенну. Они неплохо поладили, и Диармайд вдруг ощутил острую недостачу общения со стороны товарища. С другой стороны, Стенна можно было понять в нежелании быть свидетелем пробуждения той тайны, которая составляла удел и бремя Смотрителей Пустоты. Относиться к ним с почтением или бить наравне исчадий Пустоты – это одно. Но лезть добровольно в их шкуру гном не желал. Мало он, что ли, до того, как стать наймитом, провел времени в подземельях Таз’Гарота, где то и дело бок о бок с ним вставали смотрители, чей час приближался, и бились с Пагубной нечистью?

Поэтому с мечницей Хольфстенну было, как намазано. К тому же своя компания по разным причинам сделалась неразговорчива.

К вечеру второго дня пути похолодало. Заморосил дождик, который, впрочем, быстро закончился, предоставляя перевозимым на палубе странникам шанс обсохнуть. Только эльф-маг оставался почти недвижным, если не считать того, что за первую ночь в плавании он свалился из положения сидя и теперь лежал ничком, по-прежнему удерживая одной рукой посох. Все маги со странностями, в разное время решили Дей, Ред и Хольфстенн, и про незнакомого колдуна забыли думать.

Ночью подул влажный морской ветер. У Данан, которая на сей раз сама прижалась к командору в поисках тепла, стучали зубы. Редгар, не настолько терзаемый прохладой, обнял её, не задумываясь. Окутанная его теплом и запахом, Данан заснула быстрее, чем можно было ожидать. А он… в душе Ред посмеялся над собой: наверное, по нему не скажешь, но возраст у него без пяти минут тот, чтобы мучиться старческой бессонницей. Или все дело в ней? Чародейке, которая несмотря ни на что, по-прежнему жалась к нему? Которая, что бы он ни сказал, оставалась рядом больше как женщина, чем как подчиненная? По крайней мере, теперь Ред по-честному признавался, что надеялся на это. И еще надеялся, что можно позволить себе побыть глупым романтиком хоть немного – впереди все равно лишь одна непроглядная ночь.

Редгар прильнул к женщине ближе. Втянул её запах – усталости, страха, дороги, морского ветра и надежды. Это Данан заразила его надеждой – болезнью, к которой он не имел ни слабости, ни склонности. Он вдруг осознал, что хочет стать счастливым. С ней, в Калагорне. Если бы он дал ей какую-то ясность, она, наверное, не захотела бы возвращаться в Цитадель, когда все кончится. Но если Данан все же затребует отпустить её из ордена, и он все еще будет в его главе, он… Он что? Сможет отказаться от неё, отпустить, не удерживая? Тут Редгар даже себе не врал никогда: он отталкивал Данан столько времени именно потому, что не знал, как и когда все закончится, для него или для всех. Но с недавних пор твердо нацелился, если закончится хорошо, дать себе и им второй шанс. Сделать счастливым и себя, и её, раз уж это ему по силам. Там, в крепости смотрителей. И это значило, что никуда отпускать он её не намерен.

Не удержавшись, Редгар невесомо коснулся губами волос. Отпустил талию, перехватил ладонь – шершавую, как у копьеносца, и поднес к груди. Все спят сейчас, даже Борво вырубился (не без помощи чародейки), измученный собственным туловищем. Никто и не заметит, если он все-таки немножко, самую крохотную малость, побудет романтиком.

Никто, кроме Данан, осознал Редгар внезапно. Он уставился в ночное звездное небо, широко открыв глаза, когда женская ладонь, шевельнувшись в его собственной, высвободилась и скользнула по груди вверх. Ему было трудно почувствовать эту руку через кожевенник, но когда Данан добралась до шеи, Редгар запрокинул голову дальше, встав на лопатки. Сглотнул.

– Дан, – хрипло позвал он. Чародейка, прильнув еще ближе, усмехнулась – Ред почувствовал это кожей.

– Ты… – он замолчал, вытянувшись еще сильнее, словно не позволяя ей дотянуться до лица, куда она уверенно двигалась рукой. – Тут люди. – Редгар мог поклясться, что большей глупости в такой ситуации не сделал бы ни один мужчина.

– Все спят, – ответила Данан. Она все-таки положила руку на щетинистую щеку, вытягиваясь за мужчиной вслед и поворачивая его лицо к себе. Святые, он… ему шла ночь. Он весь был словно её дитя. Только серьга, в которую Данан влюбилась за собственным свадебным столом, мерцала в лунном луче, как благословляющая звезда самой Митриас.

– Они проснутся. – Доспех стал мал от одного её запаха.

Данан мотнула головой, не сводя с него глаз.

– Ты будешь осторожен. – Она огладила его вдоль виска, всматриваясь в каждую черту. Потом повела жест в обратном направлении, увидев, как дрогнули в мимолетной улыбке губы Редгара. Он не выдержал, подставился под замерзшую руку. А когда тонкие пальцы накрыли мужские губы, Данан почувствовала, как Ред задрожал.

Он вскинулся молниеносно, приподняв голову и плечи, уставился на Данан темными от намерений глазами. «Что же ты делаешь?» – спрашивало его лицо. Он перехватил руку у своих губ, безотчетно сдавил крепче, чем стоило бы. Смотрел, требуя, чтобы она прекратила, сейчас же – Данан отчетливо читала это, но лишь подтянулась еще немного, чтобы смотреть в его лицо прямо. Горячее женское дыхание, полное самых желанных обещаний, обожгло кожу губ.

Поведя головой, Редгар снова сглотнул.

– Данан. – Он предпринял нечеловеческое усилие в последней попытке образумить её. – Мы оба пожалеем об этом уже к утру.

«Да что же ты за дурак!» – Данан едва сдержалась, чтобы не выпалить такое вслух. Вместо этого она потянулась пальцами прямо из его руки к мужскому подбородку. Облизнулась и заглянула в глаза, полные голода – не смотрителя, а мужчины.

– Мы оба, Редгар, не доживем до весны.

Как он ни пытался сжать губы, челюсть под женскими пальцами все еще дрожала: она никогда не была так близко и тем более никогда, ни разу, не смотрела на него так.

Проклятье. Он не считал её падшей. Никогда не смотрел как на падшую. И, кажется, сейчас обладал отличным шансом это доказать.

Весь корабль проснулся под утро от опасного скрежета по днищу.

– Риф?! – боцман первым кинулся к рулевому.

– КУДА ТАМ!!! – отозвался тот, налегая на штурвал всем весом так, чтобы направить судно к ближайшему берегу.

– Ты сдурел?! Ты что творишь?! – влез боцман, пытаясь помешать рулевому. Тот отталкивал товарища одной рукой, но тяжеленный штурвал было не удержать только лишь другой, свободной.

Корабль немного подкинуло, и по днищу снова заскрежетало, как если бы огромное чудище, поелозило вдоль основания шипованной спиной. Сообразив, боцман тут же изменил курс и бросился помогать рулевому. Корабль подкинуло в другую сторону, напротив, от берега, потом так, что корма опасно вздернулась над уровнем волн. Неуправляемое и хаотичное подводное течение говорило только об одном. Капитан уже вовсю носился по кораблю, выкрикивая команды. Право руля, изо всех сил право руля, изо всех, к берегу, на мыс Предвечного Хаоса…

«Изо всех сил» привело к тому, что вскинутое на очередной гребень судно опасно заскрипело, а рычаг, соединяемый со штурвалом, треснул надвое. Бесполезное колесо рубки завертелось вокруг себя с бешенной скоростью, лишив моряков надежды на маневрирование.

– ОТКУДА ОНА ЗДЕСЬ?! – кричали матросы.

– НИКОГДА! НИКОГДА В ЮЖНЫХ ТЕЧЕНИЯХ! – обрывочно кричали другие.

– ОНО СОЖРЕТ НАС!

– ОНА ВСЕХ СОЖРЕТ!!!

– ЯЙЦА УЛЬТТУМА, СПАСИ НАС ПРОРОЧИЦА! – кричали третьи, вспоминая всех богов, какие когда-то были в Аэриде.

Мечница, оглянувшись на гнома, качнула головой в вопросе: чего ждешь? Тот пожал плечами, и женщина, ловко открепив утяжеленные пластинами части доспеха, вскочила на борт.

– Тхо’дервос, – сообщила она, оглянувшись на мгновение, и сиганула в море.

– Что это значит?! – спросил Диармайд, поймав гнома за плечо. У того вытянулась физиономия. – Какой еще Тодрвос?

– Черепаха, – в некотором недоумении перевел гном на всеобщий.

– ЧЕРЕПАХА?! – выкрикнул ближайший матрос. – Это Сотрясательница Бу…

Конец его фразы потонул во взвившемся прямо из воды утробном реве. Огромная голова, размером с их судно, появилась над поверхностью лишь частью, и в следующий миг в судно со скоростью пущенного требушетного снаряда прямо по воде вылетел столп пламени. Данан, насколько могла успеть выставила собственный огненный щит – это не защита телемантов, но огонь должен был хоть немного поглотить жар встречного пламени. Даже если мысль была дурацкая, другой у неё просто не было. Пламя прорвалось и опасно лизнуло всех путников, которые, ощущая в голове грохот сердец с той же силой, с какой недавно слышали голос Темного изверга, жались к противоположному борту. И вдруг остановилось в дюйме до того, как схватиться за одежду и плоть.

Маг-эльф, тот самый, в поношенном балахоне, стоял прямо посреди огня. Созданный им щит сковал пламя чудовища, словно гибкий сосуд. Но даже не маги видели, как стенки этого сосуда трещат от жара.

Матросы метались по палубе, пытаясь либо сделать хоть что-нибудь, либо, кто уже сдался, уговорить остальных покинуть судно. Доносились какие-то крики, но все, о чем мог думать Редгар в эту минуту – Борво беспомощен и слаб, а Данан не умеет плавать.

Черепаха дохнула снова. Судно схватилось целиком, и теперь все, как один прыгали за борт. Хотя до этого кричали, что сия подводная тварь заглотит их всем разом, не почувствовав.

– В ВОДУ! – не выдержал эльф-колдун. – Я не удержу его вечно.

Данан не умеет плавать.

– Пробирайся к нам!!! – потребовал Редгар.

– Иди отсюда, идиот!

– Давай к нам, живо! – заорал командор. Дей все понял: он схватил за ногу Борво, за руку дернул Данан – поближе к ним. Ред сам шагнул к остальным, за шкирку схватив гнома, который взялся за Борво с другой стороны. Недолго думая, Редгар вытащил последнюю сферу хранителей. Едва в командорских пальцах треснул амниритовый шарик, и вокруг них засветилось мягкое облако цвета грозового неба, эльф-маг, поколебавшись ровно четверть мгновения, сиганул к ним, налету хватаясь за навершие гномского топора, и ощущая, как распадается под пламенем чудища не поддерживаемый никем телемантский щит.

На этот раз Ред не делал глупостей и перенес их так близко к Талнаху, как ему удалось.

А удалось далеко не к стенам.

Они упали на землю, раскатываясь в разные стороны. Кое-как, помогая друг другу, поднялись. Особенно трудно пришлось Борво. Огляделись: с запада простиралась мертвецки голая, мрачная пустошь, выеденная так, как не пожрет никакое время. С севера и юга грозила горная гряда. Редгар глянул в небо, солнца не было видать даже на востоке. Ни черточки, ни узкой полоски света. Еще бы, эту часть Ас-Хаггарда в свое время поглотил Излом мира, образовавшийся, когда в одночасье был свержен Консорциум теократов. Поблуждав взглядом среди редких звезд, Редгар с некоторым сомнением пришел к мысли, что это те самые, Атарсинские, горы, в отрогах которых они прятались прежде, только та их часть, которая не принадлежала Даэрдину.

Первый раз в жизни ему пришлось при дороге в Талнах намотать такие баснословные петли.

– Почему говорят, что телеманты встречаются среди колдунов чаще всего, но когда они нужны, их все время и нет? – сказал эльф-колдун. Сейчас, когда он встал, можно было сказать, что он красив. У него были правильные, даже в некотором смысле утонченные черты лица. Запылившиеся светлые волосы свисали до плеч, а необычные янтарные глаза выдавали редкую породу. Одежда, висевшая, как на костях хоть и была заношена и подлатана, явно когда-то принадлежала представителю благородного семейства.

Хольфстенн присвистнул:

– Походу, все маги родом из аристократии в один день приобретают довольно жалкий вид, – сообщил он и скосил взгляд на Данан.

– Они увеличил барьер, – сказал Редгар. Взор его был мрачен. – Раньше при телепортации мы всегда оказывались по ту сторону эти гор, сразу у патруля.

– Патруля? – уточнил гном.

– Патруль смотрителей, который стережет эту часть Ас-Хаггарда. Этого стоило ожидать, раз теперь все в курсе. Надо добраться до смотрителей во что бы то ни стало. – Он обернулся к остальным и глянул свирепо. – Вы поняли меня? Добраться до патруля!

Путники кивнули вразнобой. Именем эльфа он даже не поинтересовался, принимая его подчинение как должное.

– Ред, – позвала Данан, шагнув ближе и протянув к мужчине руку. Все его лицо горело черными мерцающими жилами. Обсидиановые глаза, утратившие очертания зрачков, были лютыми.

– Идем, – приказал он, отворачиваясь.

Данан закусила губу: на него не хватало ни слов, ни злости. Но это чародейка вполне могла отложит на потом, сказав главное:

– Борво ноги не держат. Куда мы пойдем?

Редгар обернулся и жестко выплюнул:

– В Талнах. Сейчас же. – Он перевел взгляд на эльфа. Тот, дрогнув, присел к Борво и наскоро слепил несколько укрепляющих печатей.

Дей, чьи глаза и жилы светились серебристым – равно как и у Данан с Борво – оглядел остальных с выражением, словно извинялся за поведение командора.

– Коварный недуг – эта ваша скверна Пустоты, – заметил гном громко. – Из приличных людей делает трусов, а из трусов – тиранов.

Редгар насилу заставил себя проглотить это. Не сейчас. Просто все это не сейчас. В Талнахе. Он непременно напомнит в Талнахе гному его место.

– Ну так, телемант? – спросил гном. Эльф и Дей приподняли Борво с двух сторон под руки. Данан и Хольфстенну пришлось взять весь немногий скарб, который им удалось прихватить при перемещении. – Как тебя звать?

Вопрос заставил мага как будто заколебаться. Или задуматься.

– Фирин, – ответил он вскоре. Совсем неприветливо. – И я не из тех, кто будет молчать, если этот ваш главный еще раз будет разговаривать со мной, словно я раб.

– Да с ним хоть говори, хоть нет, – выдохнула Данан. Дальше шли молча. Вскоре Борво от печатей Фирина окреп и смог идти сам.

У Небесной Гряды, как называли Ас-Хаггардскую часть горного хребта, к которому приблизились путники, не было ни одного перевала. Поэтому патрулям Ас-Хаггарда было по-своему удобно контролировать выходы исчадий Пустоты на свою сторону, – скупо объяснил Ред на подходах к подножью одной из вершин.

– А значит, идти придется тоннелями, – резюмировал командор. Потом глянул на Фирина: – Спасибо за помощь, маг. Мы идем в Талнах.

– Я уже пон…

– Потому что мы – Смотрители Пустоты.

– Ты думаешь, не видно? – Хольфстенн не смог смолчать. – У вас же все на рожах написано! Буква… а-ально, – он отчего-то расхохотался. Редгар проигнорировал его веселье.

– Можешь идти с нами, как этот полоумный. Можешь – любой другой дорогой.

– И сколько тут дорог? – мрачно спросил Фирин, равняясь с Редом. – Назад, в Долину Жатвы, или вперед, через Небесную Гряду в Талнах. Оттуда хотя бы ходят корабли в Кадфаэль, – заявил Фирин таким тоном, что остальным только осталось принять это за ответ.

Ред кивнул гному достать карту. Его была при нем, свою смотрители оставили с частью брошенных вещей на корабле.

– Данан. – Приказ.

В скупой тени горных вершин было темно, и чародейка одним движением высыпала в воздух несколько огоньков для освещения.

– Значит, мне не показалось, – приговорил Фирин, пока Редгар пялился в начертания местности. – Дом Владык, – сказал маг, глядя на Данан. Его не стали разубеждать.

– Сюда, – сообщил Редгар и повел их к одному из углублений в основании хребта.

Стоило приблизиться к провалу, и знаки смотрителей на лицах Реда и остальных замерцали ярче. Очень плохо.

– Давайте попробуем другой вход, – настоял командор.

Они прошли в южном направлении три входа во внутренние тоннели хребта, и лишь у четвертого входа знаки стали слабее. Однако Данан явно не торопилась внутрь. Встала близ входа, принюхалась. От пещеры тянуло гнилью – не обычной подгнившей влажностью, а тем отвратным запахом, который сопровождает все кормежки трупоедов.

– Слушай, Ред, там меньше исчадий Пустоты не просто так, – заметил Диармайд. – Даже мне не по себе.

Редгар замер. Не время поддаваться страху, но ноги и впрямь не несли внутрь горы.

– Предлагаю послать вперед магов! – зажегся идеей гном. Чародейка, обернувшись уставилась на него глазами, которые разве что из орбит не лезли. – Они ж постоянно имеют дело с призраками да духами, если там какая нечисть – им не привыкать.

– Предлагаю послать вперед гнома! – щелкнув пальцами, не осталась Данан в долгу. – Они же вечно копаются в тоннелях и пещерах, ему не привыкать!

– Я пойду, – вдруг решительно шагнул вперед Борво. Его, однако, вело в разные стороны, и это смазывало эффект, но, кажется, он был настроен серьезно. – Даже если меня сожрут первым, хотя бы перестанет тошнить, – сообщил он и подался вглубь лаза.

Остальные шли сквозь пещеру, лишь немного наклоняя голову, но Борво из-за своего сложения приходилось сгибаться почти вдвое. Осмотреться долгое время было попросту негде. Они шли тупо, молча, продвигаясь по земляной кишке, которая вела их в единственном доступном ей направлении, с одной-единственной печатью света на всех (чтобы не выдать себя). Лишь придерживаясь обеими ладонями за стены пещеры или свод. Каждый слышал, как груди и горле стучало не только собственное, но и соседское сердце. Войти в логово исчадий еще ни для кого не и никогда не заканчивалось удачей, даже если им и нужно было всего лишь миновать его.

Только спустя полчаса лаз стал удобнее, шире и больше. Повеяло воздухом, не таким застоявшимся и смрадным, какой был в горловине прохода.

– Данан, – снова позвал командор, намекая, что света можно и больше. Но Фирин на этот раз придержал её руки.