Текст книги "Черный оксюморон (СИ)"
Автор книги: Анастасия Леннон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
Лифт остановился на нужном этаже, и в кабине раздался негромкий, приятный звук, оповещающий пассажира о том, что пора выходить. Чимин нехотя оттолкнулся головой от зеркала и направился в кабинет, где его ждали Йоко и Чонгук. Он молился про себя о том, чтобы они не бранились при нем, а молча занимались своими делами, и каково было его удивление, когда он открыл дверь и понял, что все именно так. Чон заполнял бумаги, практикантка что-то вбивала в компьютер. Тихая, спокойная идиллия.
– Ты где был? – спросил Чонгук, бегло глянув на напарника.
– Кроки вызывал по поводу ограбления. У нас состоялась профилактическая беседа, в которой мы обсудили мое плохое поведение на месте преступления, – хмыкнув, Чимин сел за свое рабочее место. – Не хочу говорить об этом. Лучше давайте вернемся к нашим баранам… Что там насчет свидетелей?
– Как сказала Йоко, – Чонгук процедил эти слова сквозь зубы и просканировал взглядом девушку, – у Гун Чжина была возлюбленная. Из показаний соседей следует, что пара была счастлива, но лишь до того момента, когда девчонка свалила в Германию. Парень страдал, писал грустную музыку, ну и с головой ушел в творчество. Говорят, что он почти не выходил из дома.
– Его дважды погубило то, что он любил, – в тоне голоса Йоко проскользнули холодные нотки грусти. – Сначала девушка, затем музыка… Странно все это. За что с ним так?
– Я уверен, что это тот самый мужик, что замочил двух девушек, – Чимин легонько хлопнул по столу. – Вы же видели, с какой точностью было проделано убийство? Я прежде не видел такого.
– Чтобы что-то утверждать, нужно опросить его друзей, родственников… У него же был кто-то? – детектив Чон стал копаться в бумажках.
– Да, у него была мать, только она уже который год живет в доме престарелых, – добавила практикантка. – Мы можем к ней съездить.
– А что насчет друзей? – спросил Чимин, встречаясь со взглядом Йоко.
– Соседи ничего не сказали по этому поводу. Та женщина, что часто приходила к нему послушать музыку, не видела, чтобы его навещали друзья. Одиночка, наверное, – ответила девушка.
– Надо съездить в музыкальную школу, где он обучался, – Чонгук поднялся с места. – Там наверняка что-то скажут. Я поеду туда, а вы с Чимином езжайте к его матери. Потом созвонимся.
– Как скажешь, – детектив Пак равнодушно пожал плечами и синхронно встал вместе с Йоко. – Ты поедешь на машине?
– Нет, берите ее вы, а я на такси.
Музыкальная школа, в которой когда-то учился покойный Нам Гун Чжин, находилась в центре города, так что Чонгуку не пришлось долго ехать – десять минут на такси, и он уже на месте. Пока детектив ехал в то место, где нашел себя юный музыкант, он размышлял о том, что сегодня произошло. Он сорвался на Йоко, оскорбив ее на национальной почве, и чуть было не стал виновником ее ухода, а ведь это так низко. Она действительно хотела помочь, хотела проявить себя в раскрытии убийства и показать, что она не пустое место, что она что-то может. Что в этом дурного? Она на практике, и это ее обязанность – содействовать и помогать. В глубине души Чонгук все это понимал и соглашался с внутренним голосом, но упрямство и излишнее самолюбие втаптывали логику в грязь и громко кричали в голове самые обидные слова в адрес Йоко. «Сама виновата, нечего совать свой длинный нос куда не просят. Я только лишь поставил ее на место», – шептал себе под нос Чонгук, когда вышел из такси.
К счастью, музыкальная школа была открыта. На входе охранник оживился, завидев постороннего, но когда Чонгук показал свое удостоверение (он всегда делал это с особым удовольствием), мужчина без лишних вопросов пропустил его.
– Скажите, где я могу найти директора? – поинтересовался парень, убирая удостоверение во внутренний карман пальто.
– Последний этаж, кабинет 302. Когда выйдете из лифта, повернете налево.
– Хорошо, спасибо.
Тем временем Чимин и Йоко были уже в доме престарелых. Госпожа Нам сидела в инвалидном кресле и выглядела не самым лучшим образом. То ли смерть единственного сына так подкосила ее, то ли возраст сделал свое, но вид у пожилой женщины оставлял желать лучшего. Санитары и медсестры предупредили детектива и практикантку, что госпожа слаба и лучше ее лишний раз не напрягать тяжелыми вопросами. Главврач, на котором лежала ответственность за всех стариков, что проживали здесь, лично поприветствовал пришедших и пообещал помочь следствию, если будет нужен.
– Госпожа Нам, здравствуйте, – Чимин поклонился женщине, сидящей перед ним. Йоко повторила его движение. – Вы позволите задать Вам пару вопросов? Это касается Вашего сына…
– Утром ко мне приходили люди из полиции, я все им сказала, – сухим, дрожащим голосом ответила бедная мать. – Что нового вы хотите от меня услышать?
– Мы детективы, госпожа, и нам хотелось бы знать как можно больше, – Йоко села на диван. Все трое находились в зоне отдыха, где располагалась комфортная мебель, висел телевизор, стояли автоматы с едой, всюду ходили медсестры, чтобы следить за пожилыми людьми. – Скажите, как давно Вы здесь?
– Пятый год. Когда умер мой муж, я стала совсем слаба. Мой сын, – на этих словах женщина замолчала. На ее тусклые глаза набежали слезы, но она смогла не дать им скатиться по щекам, – мой сын заботился обо мне, но у него была девушка, музыка, концерты. Я понимала, как трудно ему, и предложила перевезти меня сюда. Здесь уютно и тепло, врачи всегда рядом.
– Гун Чжин Ваш единственный ребенок? – спросил Чимин.
– Да. Вы, наверное, думаете, что я слишком стара для такого молодого сына, – госпожа грустно улыбнулась. – Мы с мужем долго не могли зачать ребенка, никак не получалось. Я уже отчаялась, боялась, что муж уйдет к другой, но однажды ночью, спустя долгие годы, в годовщину нашей свадьбы на нас напала страсть. Через неделю я узнала, что беременна. Мы были так счастливы… Теперь я осталась совсем одна. Сначала муж ушел, теперь Господь забрал и моего долгожданного, единственного мальчика.
– Прошу, не расстраивайтесь, – Йоко потянулась к женщине и погладила ее по руке. Госпожа Нам кивнула. – Вы что-нибудь знали о друзьях своего сына?
– У него почти не было друзей. Так, знакомые в музыкальной школе… Но был у него один близкий друг. Все его звали Сэм, настоящего имени я не знаю. Он мне никогда не нравился. Парень был талантлив, ничего не могу сказать, хорошо играл на барабанах, но сидела в нем какая-то червоточина, – женщина поморщилась, отчего ее лицо стало похоже на сухую персиковую косточку. – Я видела его пару раз. Весь в наколках, громко разговаривает, матерится… Ужасно стыдно! Я всегда говорила своему мальчику, чтобы он не водился с ним, но разве он меня слушал?
– А про его девушку слышали? Мари, кажется? – Чимин усердно записывал всю информацию в блокнот.
– Ах, эта маленькая негодница! – женщина слабо ударила кулаком по подлокотнику своего кресла. – Она разбила сердце Гун Чжину! Сначала заставляла его ревновать, а потом еще и в Германию уехала. И чем ей не угодила Корея?
– Заставляла ревновать? Это как? – Йоко любопытно сузила глаза.
– Ну как же! Все время крутилась возле Сэма, обжималась с ним, а потом хватало наглости утверждать, что они просто друзья. Знаю я, как они дружили! Водила моего мальчика за нос, – губы госпожи Нам затряслись от злости, а пара слезинок все же полилась из измученных тоской глаз. – Вы извините меня за эмоции, но я не могу спокойно вспоминать жизнь своего сына… Я так его любила и так быстро потеряла.
– Не извиняйтесь, все в порядке, – Чимин покачал головой и убрал блокнот в задний карман своих брюк. – Спасибо за показания, госпожа Нам, Вы очень помогли. Пожалуйста, берегите себя.
Детектив Пак и Йоко синхронно поклонились женщине, пожелали ей всего самого лучшего и покинули дом престарелых. Когда они вышли на улицу, девушка села в машину, а Чимин отошел в сторону, чтобы позвонить напарнику. Тот ответил почти сразу.
– Ну что там у тебя? – спросил Пак.
– Директор музыкальной школы сказал, что Гун Чжин почти ни с кем не общался. Йоко была права, он был одиночкой, – было слышно, с каким трудом даются эти слова детективу Чону, – но с ним водился один из главных раздолбаев. Барабанщик Сэм. Все педагоги жаловались на него. По словам директора, парень был талантлив, но совсем не уделял музыке должного внимания.
– Ах, опять этот Сэм, – хмыкнул Чимин. – Мать Гун Чжина тоже упоминала его. Сказала, что возле него частенько крутилась Мари. Улавливаешь связь?
– Убийство на почве ревности? Месть?
– Похоже на то, – детектив Пак шмыгнул носом и поднял голову вверх. Кажется, дождь собирается… – Но не будем утверждать, пока еще ничего не известно. Надо съездить в гости к этому Сэму. Ты узнал адрес?
– Да, директор мне предоставил полную информацию о нем. Встречаемся в офисе, обсуждаем, а после едем к Сэму. Идет?
– Идет.
– Тогда до связи.
========== То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.4 ==========
Нам Гун Чжин, молодой музыкант, одиночка с разбитым сердцем, лучший друг – тот еще бунтарь-барабанщик, пожилая мать, отправленная в дом престарелых, настоящий талант и виртуоз, вряд ли наживший врагов. Соседи ни единым плохим словом о нем не обмолвились, наоборот – расхваливали его мягкий характер и любовь к музыке. Никогда не ввязывался ни в драки, ни в мелкие потасовки, все свободное время проводил дома за игрой на скрипке. Это была вся информация, которой обладали детективы и практикантка. Единственное, за что они могли зацепиться, – дружба с тем парнем по имени Сэм. Если принять во внимание тот факт, что он водился с девушкой убитого, то можно предположить, что Сэм был влюблен в Мари и на почве ревности убил лучшего друга, но разве можно настолько жестоко и извращенно убрать конкурента? Преступление было выполнено слишком идеально, дилетант вряд ли смог бы провернуть все настолько профессионально. Если Сэм и захотел бы устранить Гун Чжина, то явно использовал бы методы попроще: выстрел в голову или сердце, удушение, подсыпанная в пищу или напитки отрава, да и следов было бы оставлено целая уйма. Но здесь видна была рука профессионала – чтобы настолько умело вшить струны, не повредив участки кожи, надо обладать определенными способностями, коими раздолбай-барабанщик точно не был одарен свыше.
– Струны я еще могу понять – связь с музыкой и все такое, – рассуждал вслух Чимин, жуя кончик ручки, – но почему был заклеен рот?
– Чтобы не кричать? – предположила Йоко.
– Бред, – фыркнул Чонгук. – Если Гун Чжин чувствовал боль, то клей вряд ли смог бы удержать его рот закрытым. Тогда губы были бы разодраны в мясо.
– Но он не только играл, верно? Он еще и пел? – девушка вопросительно подняла брови. – Наверное, это тоже можно связать с музыкой.
– Тогда это точно извращение, – поморщившись, детектив Пак отбросил ручку на стол и откинулся к спинке стула. – Создается впечатление, что убийца тупо развлекался. Сделал из бедняги живую гитару…
– Вряд ли Сэм смог бы провернуть такое дело, да еще и не оставить после себя ни единого следа, – Чонгук подошел к окну и пристально посмотрел на небо. Снова тучи, снова проклятый дождь, снова суетящиеся люди, которые судорожно прятались под круглыми зонтами от проливных осадков. – Убийство было выполнено слишком сложно для простого человека. Это настоящее искусство…
– Чего гадать? Мы битый час сидим здесь как офисные крысы и пытаемся разгадать голый ребус. У нас нет ничего, с чем можно было бы поиграть, – голос Чимина звучал громко и настойчиво. – Надо ехать к Сэму и поговорить с ним. Хоть поймем, что он из себя представляет.
– Мы поедем вдвоем, – настойчиво и твердо сказал детектив Чон, медленно разворачиваясь лицом к напарнику и девушке. – Йоко остается тут и продолжает думать, а мы с тобой поглядим на этого Сэма и выудим из него по максимуму.
– А почему это ты решаешь, что мне делать? – возмутилась практикантка. – Что еще я могу предположить? Мы все разобрали и детально обсудили.
– Удиви меня, – склонившись к Йоко, Чонгук подмигнул ей и вместе с Чимином покинул кабинет.
Район, в котором проживал Сэм, был знаменит высоким уровнем преступности. Что ни день, то очередное ограбление, изнасилование или, что самое страшное, убийство. Детективы частенько бывали здесь и знали, насколько гибло это местечко. Наркоманы повсюду оставляли после себя шприцы и свободно разваливались либо в кустах, либо под деревьями, проститутки расхаживали по грязным улочкам в коротких юбках, и едва завидев машину, громко выкрикивали непристойности, крутили задницами и охотно зазывали к себе новых клиентов. Дети, живущие здесь, не знали, что такое образование. Им нравилось представлять себя дезертирами: бессмысленно шатаясь по району, они пинали покрышки, курили дешевые сигареты и запугивали даже взрослых. Это был словно отдельный мир, в котором творился настоящий хаос. В бочке меда всегда найдется ложка дегтя, вот и в таком приличном городе, как Сеул, размножилась своя червоточина. Обитающие в этом районе люди привыкли к грязи, к беспокойству, к бесконечному страху, который пожизненно въелся в их сердца несмываемой краской. Ночью здесь всегда что-то происходило, да и день не мог похвастаться своей светлой стороной. Если не грабеж, так нарушение порядка, если не нарушение порядка, так насилие, если не насилие, так убийство. Случайно находить трупы на дорогах стало чем-то привычным для местных жителей. Таких людей вряд ли возможно было чем-то удивить. Приличная публика сюда не захаживала, ибо кому хочется перебираться из каменных джунглей в настоящие, где в любой момент на тебя могут напасть и убить просто за то, что ты случайно сверкнул камешком на своем колечке?
– Эй, красавчик! Глянь, что покажу! – одна девица подскочила к крадущейся сквозь ужасающие кварталы Ауди и стукнула рукой прямо по стеклу. Ее привлек шатен-водитель, коим выступал настороженный Чимин. Она распахнула рваную куртку, которая явно была на несколько размеров больше положенного, задрала майку и продемонстрировала свою обвисшую грудь. – Тебе сделаю скидку за смазливую мордашку.
Детектив Пак поморщился от увиденного и прибавил скорость, желая поскорее отвязаться от прилипчивой мадам, которая все никак не хотела оставлять дорогую машину и ее пассажиров в покое. Чонгук ругнулся себе под нос и с нескрываемой ненавистью осмотрел улицу. Где-то неподалеку должна находиться квартира Сэма, но чтобы до нее дойти, придется выйти из машины, пройти через заваленный мусором двор и подняться по открытой лестнице. Какими бесстрашными ни были бы детективы, в столь опасном районе могло случиться все что угодно, поэтому, когда они вышли из салона и поставили автомобиль на сигнализацию, Чонгук приготовил заряженный пистолет и спрятал его в кармане пальто – лишним не будет, самооборону пока еще никто не отменял.
– Кажется, я понял, почему ты не разрешил Йоко сюда ехать, – Чимин на долю секунды улыбнулся.
– Она хоть и заноза в заднице, но пусть еще поживет, – Чонгук по привычке нахмурился и прикусил нижнюю губу с внутренней стороны.
– А я-то думал, ты желаешь ей самого худшего.
– Да, Йоко выворачивает меня и я всем сердцем желаю, чтобы и духу ее не было в моей жизни, но быть случайно застреленной в этом дерьмовом районе она не заслуживает.
Чимин больше не стал давить на своего друга вопросами с явным подтекстом. Он понимал, что ему и так тяжело проявлять хоть капельку заботы по отношению к молодой практикантке, но джентльменский поступок оценил по достоинству. Пак и подумать не мог, что Чонгук способен на такое благородство. Пусть и со скрежетом, но он не позволил девчонке окунаться во все вязкие, кровавые ужасы криминального района.
Детективы прошли через двор, в котором повсюду был разбросан не только мусор, но и пьяные, шумные тела. Да, именно тела, ведь людьми назвать то, что захлебывалось в собственной брани и допивало остатки алкоголя из грязных банок, весьма трудно. Кто-то спал на лавочке, кто-то на пару с приятелем курил сигареты, ну а кто-то, как упоминалось выше, жег горло и желудок высокоградусными напитками. Шум стоял невозможный, так и хотелось заткнуть уши и убежать поскорее из этого свинарника. И кто бы мог подумать, что в таком приличном городе водится подобный сброд? Как говорится, в бочке меда всегда найдется ложка дегтя, но тут было целое ведро поганой черноты. Чимин старался не обращать внимания на окружающий его ужас, Чонгук же, в свою очередь, откровенно морщился и поглядывал в сторону людей, которых ненавидел всей душой. Йоко по сравнению с ними казалась ему ангелом во плоти, и на секунду он подумал о том, что будь она здесь, то ему стало бы даже жалко ее девичью психику.
– Ну и вонь тут стоит, – буркнул Чонгук в воротник своего пальто, когда они поднимались с напарником по лестнице.
– Да, запашок тот еще. Так пахнет свобода и естественность, – детектив Пак коротко засмеялся. – Вот, Гук, захочешь когда-нибудь отойти от дел, приходи сюда. Здесь и выпить нальют, и девчонку подберут. Чем тебе не идеальная пенсия?
– Будь ты младше меня, я бы тебе врезал, хён, – Чон толкнул приятеля коленом под зад.
– Разговорился! – Чимин остановился на секунду, чтобы играючи замахнуться на Чонгука. – Иди уже!
Дверь, ведущая в жилище Сэма, была белая… вернее, она когда-то была белая – теперь же она посерела и пожелтела в некоторых местах, краска свисала крупными кусками, оголяя потрескавшееся дерево. Даже смотреть на нее было неприятно, но нужно было постучаться к хозяину жилища, прикоснувшись к этому дивному творению. Казалось, что не только пелена прошлых лет коснулась двери, но и сам владелец квартиры нехило прикладывался о нее не только телом, но и прочими предметами – были заметны черные следы, будто углем выводили незамысловатые узоры, царапины и дырки, словно кто-то отчаянно пытался просунуть в нее то ли ножи, то ли еще какие острые предметы.
С самым серьезным лицом, которое можно дождаться от детектива Пака, он пару раз стукнул костяшками по двери и, поджав губы, опустил голову. Он прислушивался, но никаких посторонних шумов не было. Может, Сэма нет дома и они зря приехали? Ни музыки, ни звуков телевизора, ни шагов…
– Он дома вообще? – тихо спросил Чимин, как вдруг ему громко ответили.
– Открыто, заползайте! – крикнул, скорее всего, Сэм.
И детективы заползли. Такого ужаса они никогда не видели. В квартире стоял такой бардак, что чтобы пройти в нее, нужно было приложить особые усилия. На полу валялись пустые пачки из-под чипсов, которые громко хрустели под ногами Чимина и Чонгука, смятые пивные банки, какие-то салфетки (страшно было подумать, для чего они использовались), бумажки, крошки… Детектив Чон чертыхался себе под нос, когда случайно задевал чистыми ботинками какую-нибудь грязную мебель или мусор. Чимин же старался не думать о внутреннем убранстве квартиры: он мечтал поскорее опросить Сэма, понять, виновен ли он в убийстве музыканта, и удрать прочь в нормальную, ЧИСТУЮ обстановку, к которой детектив так привык.
Сэм развалился на старом, повидавшем виды диване, из которого торчали маленькие пружинки. Парень сидел в одних домашних спортивных штанах, пил пиво и невидящим взором смотрел на детективов. На его торсе, руках и шее виднелись всевозможные татуировки: это были и выбитые иероглифы, и надписи на английском языке, и рисунки. Чимину больше всего понравилась змея, выбитая на длинной шее парня, а вот Чонгука воротило. Он даже не смотрел в сторону Сэма и усердно делал вид, что разглядывает тот ужас, что расположился у него под ногами. Увиденное не развидеть…
– Добрый день. Детективы Пак и Чон, – Чимин показал свое удостоверение. – У нас к Вам пара вопросов.
– А ты чего не показываешь? – ухмыльнулся Сэм, поглядывая на Чонгука. – Представься, красавчик, а то вдруг ты забрел сюда с улицы.
– Откуда я еще мог сюда забрести? – детектив Чон злобно стрельнул глазами на нахального парня. Он ловко выудил из пальто свое удостоверение и резко его раскрыл. – Доволен, красавчик?
– Вполне, – Сэм почесал ухо. – Валяйте, что там у вас?
– Вы слышали про убийство Вашего друга? – спросил Чимин.
– Слышал… – парень медленно растянул губы в улыбке, которая не могла предвещать ничего хорошего, и, забросив голову назад, громко рассмеялся. – Эй, ты… Как там тебя? Детектив Чон, забредший с улицы? Принеси-ка мне во-он тот пакетик со стола.
– Думаешь, в этой куче грязного мусора я найду сраный пакетик? – Чонгук изогнул бровь, удивленно качнув головой. – Ноги есть, сам вставай и иди.
– Какие мы нервные, – цокнув языком, Сэм лениво встал с дивана и направился в сторону маленькой, совсем не уютной кухни. Он беззаботно скинул на пол все, что лежало на столе, взял прозрачный пакетик с белым содержимым и плюхнулся обратно на диван. – Не хотите за компанию?
– Ты что, собрался нюхать?! – вспылил Чонгук. – Окончательно башня поехала? Дружок, я сейчас позвоню в отдел, и тебя мигом скрутят. Либо ты рассказываешь все, что знаешь, либо я обеспечу тебе проблемы.
– Я знаю, что у меня будут проблемы, – нагнувшись, парень втянул в себя уже приготовленные маленькие дорожки порошка и быстро потер нос, ехидно разглядывая озлобленные лица детективов. – ОН предупреждал, что вы придете. ОН продумал все наперед. Думаете, я решился бы нюхнуть перед вами, будь у меня шанс на спасение? Я уже обречен, ОН сделал мне одолжение, но сказал, что мне придется расплачиваться за ЕГО подарок. Вот вы здесь, пришли, чтобы забрать меня, но отъебитесь на пару минут. Дайте кайфануть напоследок.
Детективы ни черта не понимали. Они удивленно смотрели на парня, которого постепенно забирала в свои липкие, сладкие лапки наркотическая эйфория, и пытались хоть немного понять смысл сказанных слов. Когда Сэм говорил «ОН», он интонационно выделял это местоимение и коварно дергал уголки губ в неком подобии улыбки. Значит ли это, что он сознался в убийстве своего друга? Можно ли звонить в полицию и давать указания к аресту? Но ведь Сэм прямым текстом не заявлял, что это он виноват в смерти Гун Чжина.
– Объясни по-человечески, – Чимин, сделав шаг вперед, дернул ослабевшего парня за худощавое плечо. – Что за херню ты нес?
– Вы можете надевать на меня наручники, – Сэм пьяно улыбался, тихо посмеивался и протягивал бледные руки вперед. – Мне так похуй, если честно… Да, так и запишите, что это я замочил Гун Чжина. Это я устранил его с дороги, которая вела меня к Мари. Как я любил эту шлюху… Хотя бы за одну ее жопу можно было пойти на это! Вот это подарок, согласитесь! ОН пришел и сказал, что поможет мне убрать конкурента, и я согласился. Круто, просто прелесть! Я стоял и наблюдал, как ОН вырубает моего друга, лишает его сознания, а потом вытворяет то, от чего я блеванул прямо на пол возле трупа. Нет, ну вы бы видели, как ОН разрезал ему пузо… Я тащусь!
– Опять, – Чонгук тяжело вздохнул под громкий, вульгарный смех парня, – опять появился наш загадочный мистер Икс. Надо же, прошел месяц, и я уже понадеялся, что ничего подобного не произойдет.
– Я звоню парням в отдел, а ты звони в скорую. Пусть этого придурка приведут в чувства, а потом отвезут на допрос к нам в прокуратуру, – Чимин поморщился, когда увидел, в каком состоянии находился Сэм, отвернулся и набрал короткий номер.
***
Когда детективы вернулись в офис, Йоко встретила их с расспросами. Ей было любопытно узнать, что из себя представляет Сэм, виновен ли он в убийстве Гун Чжина и прочее, прочее, прочее… За время отсутствия Чимина и Чонгука она разобрала папки, расставила в алфавитном порядке все документы, сложила листы в аккуратную стопочку, ну и, конечно же, размышляла над новым делом. Ей казалось, что этот человек снова дал о себе знать, и как она была рада слышать, что ее мысли оказались верными. Нет, она не радовалась тому, что юного, талантливого музыканта лишили жизни – она была горда собой, ведь ее раздумья и теории подтвердились на практике.
– И что делать дальше? – спросила девушка, когда Чимин вернулся в кабинет с чашечкой только что заваренного кофе. – Этот Сэм жив, он может что-то сказать.
– На допросе он, естественно, возьмет всю вину на себя и сознается в убийстве, – детектив Пак плюхнулся на стул, который чуть проехался назад от навалившегося на него тела. – Если он начнет говорить о том человеке, его, скорее всего, сочтут психом. Ты бы видела его, Йоко… Нарик с поехавшей крышей, живущий в свинарнике. Такого точно упекут либо в психушку, либо за решетку.
– Я уверен, нам нужно ждать следующего убийства, – совсем не весело проговорил Чонгук. Он стоял возле окна, сложив руки на груди, и смотрел себе под ноги. – Меня выворачивает наизнанку тот факт, что мы не можем угадать, кто станет следующей жертвой. У нас нет ни единой ниточки, ведущей к этому человеку. У нас ни черта нет. Только время, которое мы тратим на всякую херню.
– Да, эта падла не оставляет после себя ни единого следа, – усмехнулся Чимин. – Сколько эксперты ни рыскали, они не могли найти ничего, что привело бы к настоящему убийце. Эй, Гук?
– Чего тебе, хён? – детектив Чон повернулся на звук.
– Скоро должны позвонить и вызвать на допрос. Пойдешь? – детектив Пак как-то странно, загадочно улыбался. – У тебя хорошо получается выбивать из людей дурь.
– Разумеется, – Чон Чонгук ответил той же улыбкой, и будто что-то дьявольское блеснуло в его черных глазах.
Делать в офисе было нечего. Сэм был пойман, нового убийства пока, слава Богу, не планировалось, поэтому детективы послушно ждали, когда их пригласят опрашивать парня. Йоко изучала методички и учебники по юриспруденции. Ей хотелось все знать, прямо как маленькому ребенку, только начавшему знакомство с окружающим миром, но если ребенок тянулся к светлой стороне, то девушка копала как можно глубже в самый мрак, пропитанный кровью. Поглощая страницу за страницей, она выписывала в тетрадь интересующие ее моменты, старалась запомнить максимальное количество информации и не думала прерываться даже на чай.
Чимин завис в компьютерных играх. Он сосредоточенно смотрел на яркий экран, быстро щелкал мышкой, нажимал определенные комбинации букв на клавиатуре и слишком неожиданно выкрикивал ругательства, когда его несправедливо ранили или вообще убивали. В эти моменты Чонгук и Йоко вздрагивали и прожигали детектива самым злобным, ненавистным взглядом, но когда подобные эмоциональные всплески стали регулярными, детектив и практикантка привыкли к посторонним шумам и уже не реагировали на них. Разве что Йоко временами тяжело вздыхала, сдувая упавшую на нос прядь темных волос.
Чонгук молча с задумчивым видом вырисовывал линии на белых листах. Он раскладывал в голове происходящую ситуацию по полочкам, выделял для себя особо важные моменты, разбирал каждое действие, каждое слово на мелкие детали, но ничего не получалось. Детектив не мог найти то, за что можно было бы ухватиться. Убийство двух влюбленных девушек, убийство молодого музыканта, и все это умело сделано этим человеком. Он ищет людей, которые страдают, которым хочется осуществить задуманное, но слишком страшно, и тогда за дело берется он – волшебник с косой смерти в руках. Он готов просто так устранить человека, он готов запачкать руки в крови, но вину всегда перекладывает на плечи заказчика, если можно так выражаться в адрес тех, кому он делал одолжения. Где связь между теми девушками и музыкантом? Чонгук помнил, что мужчина с изуродованным лицом сказал в видеообращении: «Я убежден в том, что каждый из нас спятил по-своему, просто не каждого еще поймали… ОН хочет это доказать, и я уверен, что у него получится». Получается, загадочный мистер Икс решил выступить в роли психолога, изучающего людские души? Он захотел вывернуть их и продемонстрировать, какая чернота сидит в каждом из нас? В какой-то степени Чонгук соглашался с таинственным убийцей: нет в мире человека, которому была бы чужда жажда мести, а ведь именно желание отомстить порождает в нас страшные пороки. Даже в детстве, когда твою машинку ломает чужой мальчик, ты либо бьешь его в отместку, либо ломаешь его игрушку, только уже с более проявленной жестокостью. Точно так же происходит в мире взрослых, но игрушки и жестокость становятся куда серьезней. К примеру, ты любишь девушку, но на пути к вашему счастью появляется другой парень, и эта девушка отдает предпочтение ему. Что ты делаешь? Правильно, ты ненавидишь его всей душой, в которой разрастается вязкая, грязная клякса, растущая с каждым днем все сильнее. Клякса пачкает когда-то цветущее сердце, теперь там гниют сплошные сорняки, и ты мечтаешь, чтобы с этим парнем случилась беда: переехал грузовик, упал кирпич на голову, сразила смертельная болезнь… И тут появляется некто, готовый устранить камень в твоем ботинке. Здравые люди убегут куда подальше, а вот те, чьи души осквернены грязными мыслями, кляксами, хлопнут в ладоши, радостно подпрыгнут и пойдут на поводу своих кровавых желаний. Да, он действительно хороший психолог…
– Чонгук! – над самым ухом задумавшегося детектива прокричал его напарник. – Может, вернешься к нам в реальность?!
Чон Чонгук снова покинул пределы осязаемого мира и погрузился туда, куда доступ был только у него. Бесконечные лабиринты, вьющиеся замысловатыми зигзагами, туго сплетенные нити, в которых детектив неосознанно путался, стальные тиски неразгаданных задач и острые, впивающиеся в сознание вопросы, оставшиеся без ответов… В голове периодически всплывал туманный, нечеткий образ этого человека. Чонгук представлял его высоким, худым, с обезображенным лицом, в глазах томное желание убивать, нести смерть, на губах застыла холодная усмешка, от которой по спине пробегали миллионы мурашек. Парень понимал, что боится встретиться с ним лично, но подсознательно только этого и желает. Быть может, наступит время, когда и в душе детектива Чона разрастется та самая клякса, как чума, поразившая целое поколение людей?
– Что? Прости, хён, я задумался… – Чонгук почесал нос и виновато посмотрел на Чимина. – Что-то стряслось?
– Тебя ждет Сэм в комнате для допросов, – детектив Пак хлопнул напарника по плечу. – Желаю удачи, мы с Йоко подождем тебя здесь.
– А можно я попробую опросить этого парня? – неожиданно спросила практикантка.
– Нет, милая, нельзя, – сказал Чонгук, как отрезал. Он поднялся со стула, не спеша избавился от галстука и посмотрел на девушку так, как может удав посмотреть на маленького, беззащитного кролика, – у тебя силенок не хватит… и не только физических. Тут нужен холодный, бьющий прямо в цель разум, а у тебя интеллект как у табуретки.
– Да ты просто боишься, что у меня получится не хуже, чем у тебя. Или даже лучше… – Йоко улыбнулась, сложив руки на груди. – Я знаю, почему ты так меня ненавидишь. Мы оба это знаем, детектив Чон Чонгук.
