Текст книги "Тайна заколдованного кафе (СИ)"
Автор книги: Анастасия Коскова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Не сдержавшись, стукнула кулаком по снегу. Из глаз непроизвольно потекли слезы. Что мне делать, а? Говорила мама, не ходи с незнакомыми дядями. Кто же знал, что этого не нужно делать даже будучи взрослой?…
Всхлипнула. Ужасно хотелось свернуться калачиком и пожалеть себя. Сил на злость уже не осталось.
Ладно. Успокойся, Женя. Прорвемся. Не я сама, так парни вытащат. Все будет хорошо.
Вытерев тыльной стороной ладони слезы и тяжело вздохнув, я заставила себя подняться. Желания пройтись по периметру моей клетки, я больше не испытывала. Во всяком случае сегодня.
__
* Стивен Кинг «Сияние». Посмотрите, если еще не видели😉
Глава 14
В кафе, как и каждый день до этого, играла легкая, ненавязчивая музыка. Только кто сказал, что она должна каким-либо образом меня расслаблять?
Чем ближе я подходила к своей тюрьме, тем злее я становилась. Раздражало абсолютно все. Я просто жаждала взять стул и разнести все вокруг. Смести все со столов, содрать все эти украшения со стен и потолка, уронить елку и разбить окна. И да, я с удовольствием закинула бы всю эту горку красиво упакованных подарков в мирно горящий камин.
Кулаки сжались сами, а дыхание стало сиплым. Меня рвало на части желание совершить какую-нибудь импульсивную глупость. Жаль, что делать я этого не буду. Мари я все-таки опасаюсь не зря.
Я прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Как там нужно делать вдохи, чтобы успокоиться?
– Женя, ты похожа на побитую собаку, – далеким от деликатности голосом произнесли совсем рядом.
– Спасибо за замечание, – я криво улыбнулась хозяйке, поворачиваясь в ее сторону.
Она сидела возле того самого камина, о котором я недавно думала, и что-то вязала.
Этот недошарф я бы тоже с удовольствием спалила в огне. Мысль мелькнула и пропала. Это явно не то место, где можно позволить себе не то что свободу слова, а свободу мысли.
– Мари, расторгни договор. Я заслужила свободу, – упрямо начала я в который раз.
– Чем же? – лениво произнесла женщина, не отрываясь от вязания.
– Я здесь уже кучу времени! Я вправе уйти! Ты меня обманула, назвав невыполнимые сроки!
Мои аргументы, как и ее ответы, не менялись. На что я вообще надеялась? На справедливость? И от кого? От ведьмы. Ха!
Сегодня что-то изменилось. То ли Мари была не в том настроении, то ли мой тон не подразумевал сомнений, но она медленно отложила вязание и встала.
Спустя миг разгневанная ведьма оказалась передо мной, заставив отшатнуться.
– Не называй меня лгуньей, – угрожающе прошипела она мне в лицо. – Если ты считаешь, что договор выполнен, то почему же ты все еще здесь? – она ткнула пальцем в порез на руке, заставив ойкнуть от боли. – Я вижу, ты уже пробовала нарушить свое слово и получила заслуженное наказание.
– Оно незаслуженное! – против воли воскликнула я.
– Да что ты? Так иди, если действительно веришь в свои слова. Кто тебя держит? Прочь из моего дома!
Я растерянно посмотрела на женщину. Куда прочь? Домой?
– Ты меня отпускаешь? – недоверчиво начала я, но Мари тут же гневно мотнула головой.
– Нет. Если ты хочешь уйти – иди. Но знай, ты станешь клятвопреступницей. Беги, коли хочешь. Беги и помни о последствиях.
– Я не… – откашлявшись, замолкла и все же продолжила: – Я не преступаю свое обещание… Это ты…
– Так проверь! Иди и проверь еще раз. Хочешь, я перемещу тебя к границе прямо сейчас?
Отчаянно помотала головой, ярко представляя, что со мной будет, если я еще раз попробую переступить черту.
– Тогда не бросайся подобными фразами. Имей смелость признать, что договор составлен верно, и его срок еще не истек.
– Это не так, – упрямо повторила я, сжимая кулаки. – Я… я отказываюсь работать здесь.
– Что ты говоришь, – ухмыльнулась Мари, приподнимая мой подбородок своими холодными пальцами. – В таком случае я отказываюсь предоставлять тебе место в этом доме. Сколько ты так продержишься: каждый день с утра до ночи мерзнуть на улице? Заболеть ты, может, и не успеешь за день, но промерзнешь до костей. Это я тебе обещаю.
Последние слова были сказаны зловещим шепотом. Кожа покрылась мурашками.
– Или, – ее голос вновь стал веселым, почти беззаботным, а рука разжалась. – Мы можем сделать вид, что этого разговора не было. Пусть все вернется, как было. Утром будем мило щебетать, играя в настольные игры, кататься на коньках, изучать латынь и зельеварение…
– Все не может быть как прежде, – глухо отозвалась на ее предложение. – Я не смогу забыть твоих угроз.
– По-дружески могу устроить амнезию.
– Ни за что. Я останусь в здравом уме и твердой памяти… – отчаянно произнесла я, не скрывая опасения.
– Какая же ты скучная, – скорчив недовольную рожицу, Мари махнула рукой. – Если так нравится, то оставайся такой же дерганной. Но в кафе ты обязана работать, иначе выгоню на улицу.
Прошло всего пару недель. Хотя, как можно говорить об этом с уверенностью, когда дни между собой очень похожи, а ты даже не можешь палочки на стене рисовать, пропадут ведь.
Утром я все также завтракала с Мари. Ведьма неизменно предлагала вернуться к нашим урокам, во что-нибудь поиграть или как-то меня развлечь. Но пересилить себя и сделать вид, что все как было, я не могла.
До недавнего времени находиться в кафе мне было очень приятно. Здесь было тепло и уютно, будто вернулась в родное дом, где тебя давно ждали. Сейчас же я могла спокойно начинать утро с фразы: «Здравствуй, дорогая паранойя».
За ночь я несколько раз вскакивала с постели, разбуженная кошмарами. Однажды после такой побудки я включила свет и сидела почти до утра, вглядываясь в темные углы. Может, хорошо, что ни один из снов я так и не вспомнила?
Дровишек в огонек моей нервозности подкидывала и Мари. Она была душкой с посетителями, все также улыбалась мне в лицо, но стоило хоть ненадолго отвести взгляд, чуть прищурившись, следила за мной с недобрым видом. Хотя фактически мне она ничего не делала, это беспокоило. Я стала дерганой, паниковала из-за любого шума, что сказывалось на работе.
Что бы там эта ведьма не говорила о том, что не против моего возвращения, ей это явно не нравилось.
Но больше всего я переживала из-за отсутствия парней. После того разговора с ними, в кафе они больше не появлялись. Очень надеюсь, что ребята просто заняты, а не Мари с ними что-то сотворила. Иногда казалось, что она способна на это.
Я не знала, как мне прекратить метания и избавиться от ощущения, что варюсь в котле из собственных сомнений. Вот только крышку этого котла кто-то прикрыл, и выбраться было невозможно.
Я понятия не имела, что мне дальше делать. Экспериментировать с прогулками больше не хотелось. Разговоры с Мари ни к чему не приводили, только злили ее. Плюнув, я решила просто ждать.
Большую часть свободного времени я проводила за разговорами с Кузьмой. Обычно мы беседовали, сидя на кухне, но, случалось, что я молча наблюдала за его готовкой, стараясь вспомнить, как делала это в детстве с мамой. Ее образ слегка покрылся дымкой, только фото в телефоне еще помогало. Жаль, ненадолго.
Пару раз мы общались с Карлом. Он увлеченно рассказывал о своих исследованиях, сыпал терминами и названиями растений, о которых я даже не знала. Как-то мужчина поделился, что, кроме них с Феликсом, здесь имеются еще постояльцы – два брата, живущие друг напротив друга. Они занимаются магическими изысканиями и крайне негативно относятся к людям, не имеющим дара. Как они отреагируют при встрече, неизвестно. Но их характер Карл называл мерзким. Попадаться им на глаза он настоятельно не советовал. Кажется, самое время радоваться, что в первой комнате тогда никого не оказалось.
Когда из-за неясной попытки разозлить Мари и расшевелить Карла я осторожно попыталась узнать, чем же мой собеседник был болен, и отчего его спасла эта ведьма, мужчина отреагировал странно. Он нахмурился и, ссылаясь на важные дела, ушел. На следующий день он опять говорил о тех же растениях, что и накануне. Симптоматика была знакомой.
Постепенно мной овладевало безразличие. Что делать, к чему стремиться, если лично от тебя ничего не зависит?
Вечерами я уже давно передвигалась по инерции. Принимала заказы, улыбалась, мыслями будучи где-то далеко.
Я забирала очередную уже опустевшую тарелку, когда почувствовала, что к донышку было что-то приклеено. Из-за постоянного недосыпа соображала я туго, но догадаться, что не стоит на виду у всех ее разворачивать, все-таки смогла. Ура мне.
Кинув быстрый оценивающий взгляд по сторонам, а также отыскав Мари, убедилась, что никто не видел «передачку».
Быстро переставила всю посуду на поднос и, постаравшись вернуть лицу то же безразличное выражение, зашла на ту часть кухни, которая была отгорожена от посетителей.
Записку я отклеила не так быстро, как хотелось бы. Пока судорожно, путаясь в пальцах, открывала ее, постаралась припомнить, кто сидел за тем столом… Но дело было изначально безнадежным. На лица я в последнее время вообще не обращала внимания.
Почерк был витиеватым, с сильным уклоном вправо, а бумага на ощупь была твердой, словно пергамент.
Здравствуйте, Евгения. Ваши друзья попросили передать вам несколько строк. И, как их должник, я не смог отказать в этой маленькой, но опасной просьбе.
«Женя, вспоминай каждый день о своей семье. Представляй, как они выглядят, какие у них привычки. Мы узнали, как тебе помочь. Не опускай руки. Знай, границы только в твоей голове».
Надеюсь, я рисковал не зря, и эти строчки приободрят вас. За сим откланиваюсь.
Ваш невольный друг.
Дочитав, прикрыла глаза и выдохнула. Живы…
Больше немедля, я сложила записку и тут же убрала в передник. Оставив поднос на нужном месте, я вернулась в зал.
То, что ребята в порядке и даже передают сообщение, дарило облегчение. Последнее время, глядя на Мари, я начала подумывать, что она их, кхм, устранила. Насовсем.
Видимо, стоит больше верить в людей. Хотя если парни тут появятся лично, не могу быть уверенна, что все пройдет для них благополучно.
Мотая ногами, я сидела на стуле и в который раз наблюдая за сосредоточенно готовящим Кузьмой. Одной головы, чтобы понять, что именно имели в виду ребята, мне не хватало.
– Я помню, что тебе нельзя выдавать мне страшные тайны, – с некоторым сомнением начала я. – Но если что-то секретом для меня не является, мы можем это обсудить?
Домовой усмехнулся в бороду и, оставив тесто на соседнем столе, сел напротив.
– Отчего же не поговорить на отвлеченные темы?
– Вот скажи, если мне сообщили, что рамки только в моей голове, что это может означать?
– А у тебя-то самой какие мысли есть? – приподнял бровь мужчина, приложив указательный палец к губам.
– В первую очередь вспоминаются фразы вроде: «Мы можем все, если захотим» и «Выйди из зоны комфорта», – под внимательным взглядом домового начала развивать тему.
Кузьма довольно кивнул:
– Давай все-таки вернемся к твоему изначальному вопросу.
– Хорошо. Границы – ограничения. То, что нас сковывает и не дает покинуть какое-то место, – осторожно подбирая слова под кивки Кузьмы, произнесла я. – Соответственно, запрет на покидание этого места в голове.
– Интересные рассуждения, – опять кивнул он. – И что из этого следует?
– Нужно осознать, что меня ничего не держит, чтобы уйти, – с долей сомнения сообщила собеседнику. – Пойми, я пробовала, но результат мне не понравился, – машинально я потерла горло.
– О чем ты? Откуда тебе уходить? Мы же обсуждаем абстрактные темы, верно? – показательно нахмурился домовой, кинув взгляд в сторону входной двери.
– Да, да. Абстрактно покинуть границы, – я неопределенно мотнула рукой, озвучивая первое пришедшее в голову. – Ну, там новому научиться. Выйти из зоны комфорта. Только как?
– Какими способами – тебе нужно понять самой. Попробуй узнать что-то о том абстрактном месте, которое хочешь покинуть. Книги почитай.
– В каких книгах может быть написано о волшебном кафе? – устало спросила его, подперев голову рукой.
– Женя, – укоризненно посмотрел он на меня. – Про кафе не знаю, но вот где про волшебные места пишут? Подсказываю: все дети знают правила общения с ведьмами. Откуда?
– … Им рассказывают воспитатели?..
– Думать ты сегодня вообще не хочешь? – вопросом на вопрос спросил он, тяжело вздыхая.
– Я уже кучу времени не могу спать ночью, голова совершенно не соображает, – виновато пояснила, подпирая голову, которая так и стремилась прижаться к теплой деревянной столешнице. Может, он удобнее, чем кажется?
– Что же ты раньше не сказала? – Кузьма взглянул на подвешенные часы. – Хотя это может быть выходом…
Он жестом попросил подождать и ушел куда-то в дальнюю часть кухни.
Растянувшись на столе, оценивая мягкость стола, я чуть не заснула, пока мой собеседник искал что-то.
– Открой глаза. Вот. Выпей это, – он протянул стакан, наполненный зеленоватой жидкостью. – И иди приляг. Я же тебе заговоренную вещицу сделаю, чтобы плохие сны отгоняла.
С сомнением взглянула на домового, я пододвинула странный напиток, который должен был помочь. Зеленая «микстура» слегка горчила, но буквально через пару секунд в голове поселилось чувство легкости. Я словно опьянела.
– Иди приляг, Женя. Я разбужу тебя, когда придет время.
Глава 15
У вас бывало такое: заснешь часиков в пять летом, а с закатом просыпаешься? Вроде и выспался, только ощущаешь себя слегка пожеванным… Именно так я себя и чувствовала. Кто же меня жевал, пока я спала?
В глазах рябило, голова кружилась, а руки и ноги были, словно ватные.
– С добрым утром, Женечка, – сидя на краю кровати, мне улыбался Кузьма.
Я произнесла что-то невнятное и кивнула. Соображалка будто отключилась. Слова на ум не приходили, бросаясь врассыпную. Медленно и неуверенно я ловила каждое из них, стараясь составить нужный вопрос.
– Я долго спала? – спустя пару минут смогла выдавить из себя заплетающимся языком.
– Не очень, – вставая и подходя к окну, отозвался домовой. – Ты не волнуйся, ничего важного ты не пропустила.
С сомнением проследила за ним, укутываясь поплотнее в одеяло. Фланелевая пижама приятно льнула к телу, но мне все равно было холодно.
Некоторое время, я лежала, зажмурившись, и только, поняв, что могу говорить внятно, уточнила:
– Ты что-то недоговариваешь? Давай я спрошу, а ты честно ответишь. Эти загадки и недоговорки уже порядком надоели. Хоть ты меня не дури…
За окном вовсю бушевала метель, да так, что ставни едва слышно дребезжали. Если бы не погода, то попросила бы открыть окно, освежить голову. Но впускать снег в дом я поостереглась. Сегодня придется пользоваться так нелюбимой мной ледяной водой. Она должна помочь взбодриться.
– Спрашивай, Женя, – повернулся ко мне домовой, коснувшись своей бороды и слегка за нее дернув.
– Я долго спала? – собрав мысли в кучу, повторила вопрос.
Он как-то горько улыбнулся и с небольшой задержкой ответил:
– Снаружи прошло пару месяцев.
Я со стоном опустилась на подушку и накрылась одеялом. Ну как так? Кому вообще в этом доме можно верить?
До двери проводил… «Спи, Женечка, восстанавливай силы». Восстановила. Спасибо…
– Женя, Женечка, я же не со зла, – начал Кузьма, снова подходя к кровати.
Пружинки чуть задребезжали, когда он присел рядом.
– Пока ты спала, ты не забывала никого и ничего. Это только для твоего блага.
– И почему же ты разбудил меня сейчас? Зачем вообще будить, если можно оставить как есть? – глухо спросила я из-под одеяла.
– Потому что знаю, что помощь рядом, – домовой сделал небольшую паузу, ожидая ответа, которого не последовало. – Женечка, идем завтракать. Я тебе такую вкусную кашу приготовил – ум отъешь!
Я в ответ угукнула что-то неопределенное.
– Не серчай. Так надо было.
Кузьма еще немного посидел рядом, потом пару раз хлопнув по кровати, поднялся.
– Ты знаешь, что я желаю тебе только добра. Умывайся и спускайся ко мне.
В коридоре Мари не было. Отсутствовала она и на первом этаже. Может, не имея возможности общаться со мной, ведьма вспомнила про Карла? Было бы неплохо. Встретить ее хотелось, как можно позже.
– Ну, что же ты застыла, проходи, – Кузьма, поприветствовал кивком, и начал накладывать кашу по тарелкам.
– Зал совсем не изменился, – заметила я, присаживаясь на привычное место.
– А с чего ему меняться? Обычно он стоит, не меняясь, долгие годы, – он подал мне тарелку, от которой шел пар.
Даже и не вспомню, когда я в последний раз кушала овсянку, а уж с учетом этих непоняток со временем и подавно.
Домовой заботливо поставил передо мной миску с нарезанными фруктами, предлагая добавить в кашу.
– У меня ощущение, словно я – Спящая красавица, которую разбудили не долгожданным поцелуем, а просто тряской за плечо.
– Уж прости, ждать, когда за тобой приедет твой принц некогда. Он у тебя вообще имеется?
Я неопределенно пожала плечами. Сложно сказать, есть он у меня или уже кончился. Сколько я там спала? Может, меня уже забыли.
Вздохнув, принялась за завтрак. Каша была потрясающей. Надо было давно перейти завтракать к Кузьме.
– Я будто проспала целую вечность, – после затянувшейся паузы произнесла я задумчиво.
– Это хорошо. Говорят, во снах мы находим ответы на беспокоящие нас вопросы.
– Так и есть… Как думаешь, нужно говорить Мари о том, что я покидаю эту гостеприимную обитель или сразу взять и уйти?
Домовой отхлебнул из своей чашки, не отводя внимательного взгляда.
– Опасаюсь я за тебя. Который раз ты хочешь ей сказать это? Насколько ты в этом убеждена? Или это простая бравада? Разговаривать с нашей ведьмой придется в любом случае, и нужно быть твердо уверенной в своем решении. Она постарается тебя запутать.
Хмыкнула. Кажется, я еще до конца не проснулась, чтобы сказать точно. И хотя с момента пробуждения я еще не думала об этом, во мне уже зрела решимость.
– Кузьма, – после недолгих колебаний обратилась я к собеседнику. – Можно тебя попросить сделать какао? Хочу пойти к камину, подумать.
– Иди, Женечка, конечно, – кивнул он. – Какао с печеньем я принесу тебе сам.
– Спасибо. И как бы все не сложилось, знай, только что я ела самую вкусную кашу в своей жизни!
Домовой по-доброму усмехнулся, погладив свою окладистую бороду:
– Никогда этого не забуду.
Кружка была огромной красной с изображением оленьих рогов. Имбирное печенье я отодвинула подальше, отчего-то вспомнив, как Мари отламывала голову пряничному человечку.
Привычная ненавязчивая музыка. Все такой же вечно горящий в камине огонь. Придвинутые к нему поближе удобный диван и кресла. В последнем я и устроилась, закинув ноги на подлокотник и укрывшись пледом. Подумать было о чем.
После пробуждения я вспомнила все: первый рабочий день здесь, первое недопонимание с Мари и ее лекции по магии. Даже забавно, что она сама вначале рассказала, как многие ведьмы в древности дурили простым людям головы, а потом стерла это из моей памяти.
Основной ее постулат гласил: человек сам себе худший из судей. Скажи ему несколько раз, что он близок к нарушению договоренности, и тогда человек сам будет за собой следить и сам же себя наказывать. Но стоит ему это понять, как начнет ставить каждый момент из соглашения под сомнение и найдет-таки лазейку. И я ее нашла. Снаружи-то первое января уже давно настало. Осталось только увидеть хоть какое-то подтверждение. Вариантов, как именно это сделать, оказалось несколько.
Первое – я прибыла в это кафе шестнадцатого декабря вечером. Значит, до Нового года оставалось пятнадцать полных дней. Могу ли я припомнить такое количество событий, отличающих сутки друг от друга? Легко. А значит, дни по договору истекли.
Второе – Кузьма говорил, что Мари может изменить погоду. Если бы я ее уговорила сменить сезон на любой другой, то поняла бы, что погода действительно зависит только от хозяйки этого заведения. А время снаружи идет, несмотря на то, что тут все остается неизменным.
Третье – и это было странным. Я действительно ощущала, что нахожусь в «застойном болоте» и то, что проспала несколько месяцев.
Осознание любого из пунктов дало бы возможность поговорить с Мари и при этом не отказаться от попытки покинуть кафе. В моем случае сработал первый вариант.
Готова ли я? О, да. Осталось сообщить о решении, только как? Не бегать же и искать ее?
Нервно откашлявшись, я постучала по столу.
– Мари, я ухожу, – сказала в пространство немного смущенно.
Ничего не изменилось. Ну, что же, я попыталась. Значит сейчас надо собрать свои вещи и зайти к Кузьме попрощаться. А позже все-таки поставить Мари в известность о том, что договор завершился.
– Очнулась и решила взяться за старое? – открывая дверь, ведущую на лестницу, очень спокойно и даже величественно произнесла хозяйка этого заведения.
С прошлой нашей встречи она ничуть не изменилась. Да и с чего бы? Но я смотрела на нее будто другими глазами, сравнивая с первым появлением. Отличалась все. Сейчас передо мной была уверенная в себе, жесткая женщина. Даже шаги сейчас она словно печатала.
– Что-то вроде этого, – усмехнулась я, вставая. – Только на этот раз обратного хода не дам.
– Что, уже не боишься последствий за нарушение контракта? – чуть дернула ведьма плечом.
– Нет.
Женщина, чуть прищурившись, смерила меня взглядом, остановившись в двух шагах.
– Ты хоть представляешь, что с тобой будет?
– Разумеется, – я скрестила руки на груди. – Я благополучно вернусь домой и иногда долгими зимними вечерами буду вспоминать тебя и это место. Возможно, с небольшой ностальгией.
– Это вряд ли. Ведь никаких вечеров вне моего дома не будет. Ты сегодня либо умрешь, – она улыбнулась. – Либо забудешь о своих неуместных, бесполезных желаниях вернуться. Выбор за тобой.
– Разве что ты меня убьешь, – хмыкнула, невольно передергивая плечами. – Зачем тебе такие заморочки? Не понимаю. Неужели ты будешь так скучать по моему обществу? Я же могу приходить к тебе. Мы будем так же проводить время, как и раньше. Только без риска, что я останусь здесь навсегда.
– Не лги мне, Женя. Ты думаешь, подобного мне уже не обещали? Никто не возвращается. Может, месяц-два или даже год, но потом у всех появляется своя жизнь, а на меня нет времени, – с каждым словом она повышала тон, гневно глядя на меня. – Это при том, что здесь время даже не идет!
Нахмурившись, я встала. Вовсе не это представляла, когда Кузьма упоминал, что я не первая.
Мари на секунду остановилась, яростно сверкнув глазами, но после короткой заминки голос вновь стал спокойным и уверенным:
– Вы все эгоисты. Я столько для тебя и всех остальных делала, а ты? Нет. Хватит. Теперь эгоисткой буду я.
– Мари…
Она остановила меня жестом, но, когда я все же попробовала продолжить – лишила голоса.
Я открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни слова. Из горла выходили только хрипы. Руками я дотронулась до шеи, но там, конечно, ничего не было.
– Решай. Либо смерть, либо забвение, – сжав вытянутую перед собой руку в кулак, женщина усмехнулась. – Достаточно только кивка.
Мой взгляд судорожно прошелся по обстановке в поисках того, что могло бы мне помочь.
– Женя, я считаю до трех.
Издав очередной вздох-хрип, я заскребла ногтями по шее, будто это могло мне помочь.
– Раз.
Еще раз обернувшись, я заметила красную кружку.
– Два.
Нагнувшись, я схватила ее и швырнула в сторону Мари.
– Тр…
Остатки какао украсили собой диван. Кружка, откинутая силой ведьмы, разлетелась вдребезги. Сама же она удивленно посмотрела на меня:
– Что это было?
– Отвлекающий маневр, – прохрипела я, чувствуя, как горло раздирает от боли.
– Умно… – растерянно отозвалась женщина, переводя взгляд с меня на красные осколки.
Мы замерли. Я не знала, что еще от нее ожидать, но почему-то была уверена, что ничего действительно плохого она не сделает, только попугает… Но зачем тогда я швырнула кружку?..
– Ну, здравствуй, Мари, – внезапно прозвучало, отвлекая нас друг от друга.
Одновременно мы оглянулись в сторону входной двери, где в проходе высился Николя. Мужчина ничуть не изменился с нашей последней встречи. Все такая же красная куртка и белая борода. Только вот сегодня глаза его не улыбались. Меня вошедший, кажется, даже не заметил.
Ведьма побледнела и слегка подалась назад. Шумно сглотнув, она все же натянула на лицо радостную улыбку, будто преображаясь для него.
– Николя, как я рада видеть тебя! Я тебя совсем не ждала в этом десятилетии.
Кто мне там говорил о том, что понятия не имеет, как течет время за стенами кафе? Очередная ложь. Ну, разумеется…
– Даже не сомневаюсь, – он посмотрел на меня, кивнув в знак приветствия, и опять повернулся к Мари: – Ты знаешь, зачем я пришел.
– Она – моя! – все такая же бледная женщина упрямо уперла руки в бока. – Контракт не истек. Даже ты не имеешь права вмешиваться.
– Уверена? – чуть тише, но с интонацией, заставившей меня поежиться, а мою оппонентку побледнеть еще сильнее, уточнил мужчина. – Женя свободна от вашего договора. И свободна уже давно. Признай это.
– Ты не можешь мне указывать. Никто не смеет этого делать, – дрогнув в начале, ее голос набирал обороты.
Затем Мари сжала руки в кулаки и взглянула на меня.
– Довольна вмешательству? Это все твои приятели. Лучше бы им теперь сюда не приходить, – сквозь зубы сказала она, словно выплюнула.
– Николай прав. Я признаю договор завершенным, а свидетель подтвердил, – быстро проговорила я, опасаясь, что ведьма сможет меня задержать.
Свет в комнате на мгновение погас и тут же появился снова.
– Теперь ты ничего с этим не сможешь сделать, – усмехнувшись произнес Николай, расслабляясь. – Женя, собирай вещи, а мы с Мари кое о чем побеседуем.
Я успела сделать только пару быстрых шагов к лестнице, когда вспомнила про постоянных жильцов этого дома.
– А что будет с остальными? Они останутся здесь?
Мужчина, уже прошедший в зал и собиравшийся занять один из столиков, резко обернулся ко мне:
– О каких «остальных» идет речь?
Я только собралась ответить, даже набрала в легкие воздух, как вдруг в груди закололо. Охнув, прижала к ней руку. В глазах начало стремительно темнеть. Я пыталась сделать вздох, но не получалось. Шею сдавило, и я опять судорожно начала скрести по горлу, надеясь сбросить невидимую, но ощутимую удавку.
– Прекрати сейчас же! – донеслись до меня зычный мужской баритон и звук тяжелых шагов.
Последнее, что я запомнила, так это женский возглас:
– Нет! Эта гадюка хочет поссорить нас!..
