Текст книги "Космическая странность (СИ)"

Автор книги: Анастасия Коробкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Пока я, несколько заторможенно, обо всем этом размышляла, Кесс ушла уже далеко, и у меня в ушах вдруг раздался ее торжествующий резкий возглас, а вслед за ним – голос Кристо:

– Кесс обнаружила какой-то след. Она знает, как искать Черного Командующего. Идем за ней!

Наверное, в шлеме имелось переговорное устройство.

Несмотря на бодрость Кесс и покорность Кристо, мне оказалось очень тяжело переставлять ноги. И дело вовсе не в непривычной гравитации – как раз ее я вообще не замечала. У меня было очень четкое ощущение, что я иду на собственную казнь, и в тот момент мне стало предельно ясно, что я не доверяю Кесс, что ее уверенность и энтузиазм фальшивые. Но Кристо уже направлялся к ней, нетерпеливо поглядывая на меня, и я, видя, насколько важно для него выполнить это задание, задушила крик собственной интуиции, сказав себе, что у инопланетян все по-другому, и, может быть, они всегда проявляют эмоции так топорно, и ничего фальшивого в поведении Кесс нет.

Наконец, я же сплю. Что бы плохое ни случилось во сне, это не оставит даже следа, когда я проснусь.

Я заставила себя сойти с места.

Кесс шла впереди, и ее бодрые движения, вынужденно плавные, выглядели, как неумелая клоунада. «Ну да, – решила я, – все из-за того, что здесь приходится двигаться неестественно».

Низко над поверхностью, от какого-то из скалистых нагромождений, полз бледно-желтый туман. Он распространялся внизу во всех направлениях сразу, но, поднимаясь вверх примерно мне до коленей, растворялся в безвоздушной пустоте.

Я побрела, стараясь, насколько это возможно, смотреть под ноги.

Вообще-то Ася была права, назвав планету Янтарной. Все вокруг было словно из золотисто-коричневой смолы, застывшей в самых невообразимых формах. Среди множества идеально ограненных кристаллов попадались каменюки, похожие на большие кактусы или грибы.

Даже интересно: первая моя планета была пустыней (там, где мы с Кристо высадились), вторая – садом, а эта, третья, – горами…

Сделать из этого наблюдения какой-нибудь вывод мне помешал голос Кристо, раздавшийся в наушниках:

– Дина, быстро возвращайся а корабль!

Потом он что-то крикнул, обращаясь к Кесс, а я остолбенела и подняла голову.

Их обоих не было видно, но я понимала, куда они могли деться – «тропинка» в рассеявшемся под их ногами тумане вела к щели между двумя огромными желто-оранжевыми глыбами. Обернувшись, я увидела кораблик, от которого ушла не так уж далеко. Пойти туда одной?! Немыслимо.

В этот момент по земле прошла волна дрожи.

– Дина, ты меня слышишь? – прерывисто, словно задыхаясь, позвал Кристо.

– Да! – поспешно отозвалась я.

– Иди на корабль! – рявкнул он, но в этой резкой фразе было не столько раздражение, сколько боль.

– А ты? – крикнула в ответ я, причем ноги уже сами понесли меня к щели между камнями, и никак не к кораблю.

– Без меня! Кесс…

Он замолчал, а я, сообразив, что произошло нечто катастрофическое, побежала насколько могла быстро.

Уже через три шага меня сбила с ног новая волна, прокатившаяся по поверхности. Это было похоже на то, как если бы я непонятным образом стояла на воде, реке, например, и она волновалась.

Подумав так, я вскочила и побежала вперед.

Третья волна. Я снова упала. Что ж, теперь ясно, почему планета называется Пульсирующей.

Вновь поднимаясь на ноги, я увидела Кесс, протискивавшуюся в щель. Я не стала терять времени до следующей почвенной конвульсии и кинулась вперед на четвереньках, а следующий удар кинул меня прямо на Кесс. Она вцепилась мне в рукав, и, глядя выпученными от страха глазами, стала тащить в обратную сторону, к кораблю. Я вырвалась, пнув ее ногой в грудь, и ужом проскочила в проход.

– Кристо!!! – завопила я в шлем, хотя так орать, конечно, было бессмысленно.

Он не ответил. Странное дело, но, отчетливо осознавая, что с ним случилась беда, и что находиться там, где он, опасно, я не допускала даже мысли об отлете без него. Тогда я думала: «Даже если он мертв, мне лучше с его неподвижным телом, чем где бы то ни было еще». У меня было чувство, что рядом с ним я проживу если не дольше, то точно больше, чем где-то в безопасности.

Я опять упала. Все вокруг двигалось, и я ползла по качающимся камням, озираясь в поисках каких-нибудь признаков Кристо.

И я увидела… Торчащую из огромного камня его руку…

Камень шевелился, отмеряя пульсацию планеты: он сокращался в поперечнике и вытягивался в высоту, будто напрягался, а потом резко сплющивался, опадая и расширяясь. Вообразив, что внутри него происходит с Кристо, я начала терять сознание.

С трудом разогнав застилавшую глаза тьму, я доползла до камня и потянулась к безжизненно торчащей руке, надеясь только на чудо – а вдруг удастся вытащить его, и он жив? Ведь могло быть такое? Пусть даже, я согласна, у него перемолота половина тела – его ведь можно вылечить, на планете Кесс Кассэт, например? Если они такие умные, что летают по космосу, то и лечить умеют, ведь правда?

Но дотянуться до руки я не могла, как ни старалась. Новый толчок швырнул меня в сторону, я упала, ударившись плечом, и только начала подниматься, как на меня откуда-то свалилась Кесс.

– Дина, гоу! – услышала я высокий резкий голос, и поняла по шевелящимся за прозрачным забралом губам, что это произнесла она.

Она вскочила, снова схватила меня за локти и поставила на ноги.

– Гоу, гоу! – продолжало раздаваться у меня в ушах, когда я с отчаянной тоской пыталась увидеть руку Кристо.

До меня вдруг дошло, что Кесс говорит со мной по-английски. «Консул Земли – англоязычный», – мимоходом объяснила я себе то, что представляло сейчас минимум интереса, и опять попыталась вырваться из ее хватки. Теперь мне это не удалось.

– Хилл дай эниуэй, – убежденно продолжала она. – Иф ю стэй ю уилл дай ту.

Смысл ее слов пробивался с трудом, ведь в последнее время мне было не до английского, но внезапно перевод сам возник у меня в голове.

Он все равно умрет, и если я останусь, то умру тоже.

Не вовремя оказались мы на этой планете. Никто нас не звал.

Я не собиралась ее слушаться, но она, поняв это, что-то сделала со шлемом – я увидела, как, на мгновение отпустив мои локти, ее руки метнулись к моей голове – и я действительно отключилась.

Очнулась я уже в кораблике, прижатая всем телом к креслу, все еще в шлеме со шлангами. Кесс, тварь, сидела на месте Кристо и шарилась по пульту с хозяйским видом. На участке стены над пультом я разобрала примитивное схематичное изображение удаляющейся планеты…

Той планеты, на которой я не осталась.

Той, где осталась моя жизнь.

6. Ася. Поиск

До цели нашего пути было рукой подать. Ярко-желтая звезда с единственной планетой-спутником висела перед нами, доступная… до ужаса.

Близость к звезде, возможно, меня создавшей, ничего во мне не изменила. Я не получила ответа ни на один вопрос. Надо высаживаться на планете – так будет максимально близко, так энергия звезды соприкоснется со мной.

Ярко-голубая звезда, также не обремененная большим количеством спутников, виднелась совсем близко, на расстоянии не больше половины парсека (по прикидкам Дениса). Придушив волнение первооткрывателя, он сказал по этому поводу:

– Может быть, они когда-то были двойной звездой… Или, что вероятнее, когда-нибудь ею станут.

Ему виднее: из-за любви к астрономии он поборол даже нелюбовь к математике.

Выбора у меня не было. Полпарсека – только кажется, что мало. До Ледяной Звезды нашему крошечному маломощному катеру еще тащиться и тащиться, а к Янтарной Звезде нас вывел будто по заказу недавно пробитый кем-то канал. Да и дорогу на планету Денис со кскривсой уже обнаружили. Правда, планета немного сдвинулась с тех пор, как этой дорогой пользовались, но действительно немного, это мы могли пролететь сами.

Никто меня не торопил. Графика корабля сейчас довольно правдоподобно передавала вид близких звезд и далеких галактик, поэтому Денис находился в состоянии, граничащем с эйфорией. Дикое Сердце Из Лесной Чащи вообще отличался терпеливостью.

Мне казалось, что сделать то, что нужно, очень просто. Но просто ли будет жить после этого?

Глупости. Я всего лишь загляну в еще один мирок. Каждый из них дает мне бесценно много, но еще ни один не изменил меня так, чтобы перевернуть жизнь.

Почему они создали планеты, а потом, на них, людей? Почему не на себе самих?

Даже без знания астрономии понятно, что на звезде разумное существо выжить не сможет. В смысле, существо, имеющее физическое тело… А не имеющее? А это возможно?

Возможно… Чистый разум, не заключенный в биологическую клетку… Бог, что ли? Разум звезды. Порождает ли себе подобного – неизвестно. Но порождает менее совершенное, более уязвимое. Зачем? Зачем ему люди?

Насколько спокойнее было без всех этих вопросов!

Но они возникли, и Денис прав: я пожалею, если не попытаюсь выяснить о себе правду.

– Давай, пилот, лети к планете и садись, – сказала я неожиданно хриплым голосом.

Денис с готовностью подчинился, расположив свои длинные пальцы на панелях пульта, а Дикое Сердце Из Лесной Чащи тряхнул головой, будто проснулся.

– Все равно, где? – уточнил Денис. – Тут есть след от телепорта.

– Подальше от него, – вздрогнув, попросила я.

Кому надо было телепортироваться на Янтарной планете? Только Черному Командующему, а к встрече с ним я не была готова.

Планета на экране стала быстро приближаться: сначала скачком, а потом плавно, и, наконец, ее поверхность помчалась под нами.

– Она вся однородная на поверхности, как Луна, ни лесов, ни морей, – заметил Денис. – Заходить на посадку?

– Да, не выбирай.

Он покосился на кскривсу, и тот, сообразив, что тормозить Денис еще не умеет, напрягся в своем кресле.

И десяти секунд не прошло, как всякое движение прекратилось.

Я освободилась от прижимного устройства и встала.

– Тут ведь есть шлюз, да? – спросила я у кскривсы.

Он озадаченно подтвердил. Денис смотрел на меня широко открытыми глазами.

– Ну, отпирайте люк, – поторопила я.

Никто из них не пошевелился.

– Ася, с ума не сходи, – наконец, смог сказать Денис. – Надо найти скафандр или что-то вроде, и кислород.

– Зачем? – не поняла я.

Денис переглянулся с Диким Сердцем Из Лесной Чащи.

– Я не могу сказать, какая там температура, но ты же знаешь, что на этой планете нет атмосферы. Скорее всего, эта, обращенная к звезде, часть, слишком нагрета. Также мы не знаем, какое тут давление, и очень велика вероятность, что убийственное. Кроме того, здесь нет воздуха.

– Ну и что? – возразила я. – Черный Командующий тут появился и вырос, он иногда тут живет – для него здешние условия нормальны. Если я такая же, как он, для меня это тоже должно быть нормально. Разве ты не понял: чтобы получить ответ на самый первый вопрос, мне достаточно только выйти наружу, как есть! Или ты уже сомневаешься в том, о чем недавно говорил так уверенно?

– Ася! – Денис отстегнул свое крепление, словно готовился в крайнем случае остановить меня силой. – Я однажды брякнул, что ты настолько самодостаточна, что можешь выжить даже на бескислородной планете, но вряд ли это так! Ты комфортно живешь в условиях Земли. Вспомни, как тебе трудно пришлось без одного легкого…

– Это потому, что я пыталась им дышать, – перебила я. – В то время я не предполагала, что можно иначе.

Я действительно была уверена, что не нуждаюсь ни в чем, чтобы выйти на поверхность. Эта уверенность была озарением, мощным энергетическим вихрем, в котором блекли любые, даже самые логичные и обоснованные, мысли. Такое часто случалось, когда надо было немедленно действовать, и в такие моменты мне помогало все вокруг, и даже враги, бывало, переходили на мою сторону.

Уговоры Дениса я инстинктивно восприняла, как нападение, и ответной реакцией внутри меня ожил воин: ощутимо затвердели мускулы, а в голове понесся просчет возможных приемов боя.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи что-то говорил, играя всем телом, и Денис стал шарить рукой под креслом.

– Подожди, – сказал он, – тут должна быть какая-то амуниция. И я пойду с тобой, подстраховать.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы заставить мышцы расслабиться. Ну не с ним же мне воевать! Если считать врагом Дениса, то я одна во всей Вселенной…

Воин ушел, но решимость осталась. Теперь я чувствовала «творческую энергию» – просто искрящуюся уверенность в том, что все мои усилия приведут к единственно нужному результату, и ничего невозможного нет.

– Денис, притормози, – уже спокойно попросила я. – Вспомни: ты зарекался навязывать мне свое мнение.

Он замер, поняв, о чем я говорю. Видимо, сравнив, что чувствовал вечность назад, настойчиво предлагая своих друзей в команду моего брига, с тем, что руководило им сейчас, он увидел полное сходство. Он выпрямился в кресле, признавая ошибку. Потом сквозь зубы просипел:

– Выруби меня, хотя бы. Ну не могу я так тебя отпустить, мне мой рассудок не позволяет!

Предельно честен. Лучший из лучших.

Я шагнула к нему, обхватила его лицо ладонями и поцеловала в лоб.

Он, давно привыкший получать от женщин по максимуму их возможностей, растерялся и захлопал глазами, как нелюбимый ребенок, которого приласкали впервые в жизни.

– Люк открывай, – тихо сказала я. – Когда откроешь внешний, жди. Я постучу, если там все плохо.

И, не отрывая от него глаз, подошла к люку. Он, все еще в оцепенении, положил ладонь на пульт. Люк открылся, появилась короткая лестница. Я поднялась по ней, все еще не чувствуя страха, и сложилась в три погибели в тесном простенке.

Внутренний люк закрылся. Спустя три удара сердца растворилась часть потолка, и я увидела нереально яркие звезды. Напомнив себе не дышать, я поднялась на ноги.

Ни холода, ни жары, никаких неприятных ощущений в теле.

Может быть, это шутка, хорошо разыгранный спектакль? Трудно представить, чтобы существовала еще одна планета, такая же комфортная и уютная, как Земля.

Попробовать вдохнуть? Осторожно потянув носом, я поняла, что дышать особо нечем. Какие-то газовые частицы проникли мне в легкие и вылетели обратно. Хотя бы, это меня не убило.

Очень тихо. Даже в ушах не шумит. Или я уже умерла, быстро и безболезненно? Тьфу, ну и фантазии!

Я выбралась из люка и, посидев немного на шершавом корпусе катера, спрыгнула вниз.

Прыжок слегка затянулся. Было такое ощущение, словно меня подхватили прохладные упругие руки, чуть подержали и поставили на землю.

Я огляделась. Это было немного не так, как запомнил Капитан-Командор. В картинке из его мозга желто-коричневых оттенков играло больше, а очертания валунов и кристаллов были прозрачнее. Его зрение острее моего. Когда я поняла это, изображения, сохраненные в памяти, совместились с реальностью, и стало окончательно ясно, что я попала по адресу. Интуиция привела меня туда, где я и хотела оказаться. Многое сошлось.

Роскошный сад камней был великолепен. Один и тот же материал сразу или с течением времени принял невероятные формы: некоторые участки поверхности были гладкими, словно озера, а другие будто когда-то подверглись взрыву и застыли, растопырив ажурно разорванные края в направлении звезд. Кое-где пластичная субстанция принимала форму растений, и при наличии фантазии можно было разглядеть травинки-ветви, удивительно переплетенные и соединенные прозрачными пленочками, и чешуйки-листики, и клонящиеся к земле ниточки-цветки. В других каменных конструкциях можно было бы жить: огромные валуны имели полости, видные через аккуратные круглые дырки, размерами они походили на дома, а конфигурацией – ни на что.

Тут многое ни на что не походило. По сути, это было множество островков невероятного, выросших из первоначальной зеркальной глади. Передвигаясь от одного к другому, я внимательно рассмотрела штук пять. В моем состоянии ничего не менялось. Все, что я чувствовала, вписывалось в слово «норма». Лишь к ощущению движения это слово не подходило: я словно в чем-то скользила, встречая сопротивление и легко его преодолевая одновременно. По моим голым рукам это было особенно заметно – отвлекшись на секунду, я вспомнила, что так же чувствую себя, плавая в воде. Я посмотрела на кожу рук. В свете звезд она выглядела по-здоровому загорелой и мерцала.

Наверное, это ошибка, и какая-то атмосфера здесь есть, хоть и очень тонкий слой, лишь легчайшей периной укутывающий планету, но есть.

…И мне тут хорошо…

Черт, я все-таки ненормальная! И самое место мне на планете, где нет ни одной живой души!

А если нет? А если здесь любой гуманоид может нормально жить? Проверить на Денисе?

Эта мысль, только появившись, сразу окрасилась в черный цвет и сжала мне сердце. Значит, нельзя. Я привыкла слушать свое сердце. Вроде бы, это называется безрассудством.

Тут же я поняла, что совсем не хочу возвращаться на катер, что мне оч-чень интересно, какие еще удивительности можно найти на этой планете, и просто – что может здесь со мной случиться. Это напоминало не столько знакомство с новым миром, сколько знакомство с человеком, не похожим на всех, кто встречался раньше, и который с каждой минутой этого знакомства становится все привлекательнее, слово за словом и взгляд за взглядом заманивая в бездну своей необычности.

Стоп. В другой раз. Если я здесь дома, то смогу еще вернуться. А сейчас меня ждут.

Я отправилась назад, борясь с искушением свернуть в сторону и уставиться на еще какое-нибудь каменное чудо.

Чтобы попасть на крышу катера, пришлось подпрыгнуть. И вновь у меня было ощущение чутких заботливых рук, которые поддержали мое тело в прыжке, помогая взобраться к люку.

Наверное, я отображалась на мониторе, потому что, стоило коснуться катера, участок обшивки с готовностью растворился, и ничего мне больше не оставалось, как, вдохнув и выдохнув во второй и последний раз, просочиться внутрь. О том, почему вдруг возникло желание впустить в себя газовый покров планеты, я задумалась уже в шлюзе, ожидая его открытия. Не знаю, почему. Рефлекс сработал.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи, лежавший на полу в совершенно собачьей позе, мордой на лапах, сразу сел и уставился на меня вопросительно.

Денис изучал длинные колонки непонятных значков над пультом. Его тело расслабилось, но лицо сохраняло напряжение. Видно, что мое отсутствие далось ему нелегко.

– Привет, мальчики.

Кскривса махнул хвостом. Денис до сих пор не был способен улыбаться. Как-то уж слишком надежно я его вырубила.

– Привет, Принцесса, – лишь скосив на меня глаза, отозвался он. – Катер завершил анализ забортных условий, а я, кажется, начал понимать химические термины. Интересно?

Никогда не дружила с химией. Но вопрос был в том, подтвердит ли голос разума вопли интуиции, и ответ на него важен для цели нашего визита сюда.

– Обобщи, пожалуйста, – попросила я.

Денис кивнул и бросил еще один быстрый взгляд на полоски из иероглифов.

– Без защитной одежды я туда не полезу. А ты на будущее имей в виду: если тебя снова захотят поджарить на открытом огне, вовсе необязательно совершать лишние телодвижения: вырываться там, убегать…

Он многозначительно замолчал и посмотрел на меня. Я кивнула в знак того, что внимательно слушаю.

– Ты не сгоришь, – проглотив застрявший в горле комок, объяснил Денис.

По его все еще слишком серьезному лицу было понятно, что он не шутил. Он сам был поражен своим выводом.

– Огонь жжется, – напомнила я. – Это больно.

– Да, – согласился Денис. – Сначала будет больно. Но потом твои человеческие нервы отключатся от перегрузки, и боль пройдет. Сильного вреда огонь тебе не причинит.

«Отключение» нервов было знакомо, но я не поверила. Денис любит преувеличивать.

– Фантазируешь, Бес.

Хотя я всего лишь адекватно парировала его «Принцессу», он разозлился, выбрасывая в воздух накопившуюся в душе тревогу, и, вскочив с кресла, предложил:

– Давай выйдем вместе, так, как есть, – увидишь!

Дикое Сердце Из Лесной Чащи предупредительно рыкнул. В разговоре мы с Денисом все время сбивались на русский, но ему нетрудно было уловить смысл нашего спора.

А я, лишь на секунду допустив, что принимаю предложение Дениса, поняла, что не смогу позволить ему выйти из катера. Это будет равносильно убийству. Интуитивно я знала, что он прав.

– Тихо, не злись. Думаешь, так легко привыкнуть к мысли о том, что я ненормальная?

Он усмехнулся и сел обратно.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи спросил, что дальше.

Я не была способна соображать – неявно и нерезко мое сознание погрузилось в состояние шока.

– Тебе все-таки нужно пообщаться с Командующими, – обдумав все за меня, сказал Денис.

– Согласна только на Капитана-Командора, – упрямо буркнула я.

Он снова задумался и кивнул.

– Встреча с любым из них проблематична. Надо выбираться отсюда, для начала. Куда-нибудь к людям.

Он потянулся к пульту, и на стене появилось кажущееся объемным схематичное изображение нашего сектора галактики. Тонкими мерцающими линиями его прочерчивали пробитые кем-то каналы. Чтобы уйти из этой звездной системы, мы могли воспользоваться лишь одним, тем, которым пришли.

– След телепорта, – вспомнил Денис. – Давай посмотрим, может, там кто-то есть.

Встречаться с Черным Командующим мне по-прежнему не хотелось.

– Он ведь давнишний, – я сделала сомневающееся лицо. – Наверняка никого уже нет.

Денис понимал, что я увиливаю, и играл по этим правилам, чтобы я сама поняла свою ошибку.

– Посмотрим. На безлюдной планете найти человека легко, – заявил он, меняя фокус глаз.

Когда его глаза стали совершенно черными, до меня дошел смысл этих слов. Здесь легко найти человека по эмоциям, ведь ничто больше их не излучает. То есть, по поводу эмоций у Дениса была своя теория. Он считал, что они существуют независимо от людей в каком-то своем «тонком», то есть невидимом нормальным зрением, мире, и, чем-то привлеченные в человеке, «прилипают» к нему, входя в его «поле», «душу» или «ауру», а потом его покидают, возвращаясь к сородичам, или остаются надолго, если человек за них цепляется. Поэтому Денис соглашался с постулатом «Уныние – грех», презирал страдающих депрессией и вообще был уверен в том, что человек сам хозяин своим чувствам. От людей эмоции «напитывались» некоей «энергетикой», разрастались и становились ярче. Чрезмерно «откормленные» могли попадать в «поля» других людей, создавая им вроде бы ничем не обусловленное настроение. Если «прилипать» было не к кому, эмоция вновь трансформировалась в энергию, которая переполняла носителя-человека, на время давая возможность совершать необычные и непосильные для него поступки. Теория Дениса находилась в постоянной разработке, но суть ее была приблизительно такова.

Значит, сейчас он искал свежие, «напитанные» эмоции. В густонаселенной местности, где много людей одновременно что-то чувствует, это не помогло бы никого найти, но здесь поиск по эмоциям был неплохим методом.

Как можно короче я объяснила кскривсе, чем занимается Денис, и он глубоко погрузился в раздумья. Действительно, интересно: он свободно видит мысли, а Денис – чувства. Что круче?

– Есть, – сказал Денис. – Боль, злость и страх, прямо сейчас. Двигаем к точке выхода!

На сей раз желание возражать не появилось. Командующие не могли чувствовать здесь страх – это не они. А тех, кому больно и страшно, я привыкла спасать.

Денис потянулся к панели на пульте, но Дикое Сердце Из Лесной Чащи легонько шлепнул его лапой по руке. На планете не так надо управлять. Денис смутился, и его движения стали механическими – он снова открыл мозг кскривсе. Сменившаяся на экране схема вновь показывала рельеф планеты, который скоро начал скользить со скоростью перемещения катера. Теперь изображение транслировалось на всю внутреннюю поверхность катера, кроме потолка.

Губы Дениса сжались в узкую полоску: ему было трудно следить за действиями Дикого Сердца Из Лесной Чащи и удерживать искомый источник эмоций в поле зрения. Я видела, что его способности к контролю используются до предела, и этот предел уже близок.

Катер остановился перед большой, почти идеально сферической глыбой.

– Страдалец внутри, – сообщил Денис сквозь все еще стиснутые зубы. Вообще-то, я и сама могла это заметить. – Помощь нужна?

Стенки каменного шара были достаточно проницаемы для нашего «фильтрующего» зрения, и человек, скорчившийся в этом своеобразном яйце, просматривался хорошо. Уже только своими натренированными сенсорами я видела, что боль ему причиняют серьезные поверхностные раны и какие-то внутренние разрывы. Если поврежден защитный костюм, вытаскивать его из камня под воздействие разъедающих газов рискованно. Я пригляделась внимательнее и обнаружила, что защитный костюм остался целым. Значит, кожа лопнула от натяжения…

– Нет, думаю, что справлюсь.

Денису хотелось выйти, чтобы собственными ногами постоять на чужой планете, но кто тогда, скажите пожалуйста, откроет мне люк?

Он мрачно кивнул в ответ на наши общие мысли и, не сдержавшись, бормотнул себе под нос: «В другой раз».

Я вышла и сразу поймала себя на том, что прикосновение скудной и одновременно чудесной атмосферы доставляет мне радость, а потом поняла, что на этой части планеты наступила ночь. В полном смысле ясного дня не было и на прежнем месте стоянки, но здесь звездное небо не украшали особенно крупные светила, и мягкий свет более далеких звезд давал вполне приличную видимость.

Каменная сфера, заключившая в себя человека, была высотой метра три, и в поперечнике столько же, а ее стенки казались твердыми и толстыми.

Как же его доставать оттуда?

Сделав два шага от катера до валуна, я прикоснулась к нему кончиками пальцев. Маленький участок под пальцами вздрогнул. Это что-то живое…

Я положила вторую ладонь на шершавый бок камня, ощутила контакт и осторожно провела ладонями вверх и в стороны. Камень стал мягким. Я продолжила гладить стенки, мысленно рисуя картинку, как пленник камня выбирается наружу.

Глыба словно вздохнула – резко разбухла, а потом обратно сжалась. Я отошла немного назад. Глыба вновь увеличилась в размере, а потом по всей поверхности снизу вверх пролегли глубокие складки, сделав ее похожей на гигантский апельсин. Складки расширялись, превращаясь в щели, и скоро я увидела, что камень раскрывается, как бутон цветка.

Я быстро взглянула на стоявший слишком близко катер – хоть немного подвинуться он не успевал и серьезно рисковал одним боком, если у каменной глыбы не хватит чувствительности и меры…

Однако хватило. Один гигантский лепесток замер, едва коснувшись обшивки катера, в то время как остальные продолжали раскрываться, пока не распластались по земле всей поверхностью. Внутренняя выстилка удивительного валуна оказалась рыхлой и плотной, а толщина ее была где-то мне по колено.

Тело, безвольно развалившееся и сразу скорчившееся, я увидела сразу, ночные звезды осветили его достаточно хорошо. Чтобы добраться до раненого, пришлось залезть на чудо местной флоры-фауны с ногами и встать на четвереньки, но отреагировало оно на это совершенно спокойно.

Так, человек…

Точно в таком же прикиде, какой был на десанте, забравшем нас с Денисом: нечто плотное темно-синее и маска с двумя трубками… А ведь можно было надеяться на кого-нибудь новенького…

За усыпанным отражениями сотен звезд стеклом виднелось сведенное болезненной судорогой лицо. Темные глаза невидяще уставились сквозь меня.

Я огляделась. Вообще-то я и так помнила изображение окружающей местности, заполнившее изнутри наш катер, и знала, что никаких других транспортных средств здесь совершенно точно нет. Как же он сюда попал? Может, его забросило тем телепортом, который оставил замеченный Денисом след?

По всему видать, что я должна отнести его в наш кораблик. Надеюсь, там обнаружится спальное место для тяжелобольных.

Лежавший передо мной человек имел комплекцию нормального взрослого мужчины, но мне случалось таскать и более серьезные тяжести: когда я кого-то лечила или что-то строила, вес и прочие мелочи теряли свое значение.

Лишь бы не навредить по дороге…

Я провела рукой вдоль напряженного тела, улавливая очаги боли, и поняла, что хуже не будет. Нет, не то, что хуже некуда, но позвоночник цел, а ребра я как-нибудь постараюсь не доломать. Думая о ребрах и внутренних кровоизлияниях, я взяла тело на руки.

Очень кстати оказался «лепесток», застывший у корпуса катера, по нему я поднялась на трехметровую высоту как по пандусу. А поднявшись, захотела погладить его рукой… Ведь мы с ним, похоже, одной крови.

Люк открылся, и я положила свою ношу в тесную камеру, а сама осталась сидеть верхом на катере. Неожиданно подувший ветер растекся по моему лицу теплой мягкой струей, закрутил вокруг головы выбившуюся из косы прядь. Это было приятно и неожиданно, и в тот момент я поверила, что планета-сестра пытается со мной разговаривать.

Когда люк открылся вновь, мне стоило усилий уйти от ласк ветра, от дыхания моей Янтарной планеты. Но я должна была уйти. Снова вдохнув, уже полными легкими, и выдохнув, я залезла в катер.

Незнакомец был уложен на узкую лавку, раздобытую Денисом из стены, а сам Денис пребывал в раздумьях, снимать с гостя маску, или нет. Дикое Сердце Из Лесной Чащи предлагал снять, а если наш воздух от этого обеднеет, то вытравить потом нужный газ из его же баллона. Я одобрила, молча кивнув: баллоны еще должны быть в запасах катера, так что не задохнемся.

Денис, чертыхаясь, начал стягивать с гостя форму. Тот отключился, и помогать в нелегком деле пришлось Дикому Сердцу Из Лесной Чащи – он подсказывал, как это должно расстегиваться. Нижняя, тонкая, одежда в местах разрывов пропиталась кровью. Она хорошо растягивалась, и Денис не стал снимать ее целиком, а лишь обнажил повреждения. Кскривса, деловито подвинув Дениса, слизнул с краев капельки крови, после чего довольно хмыкнул. Денис издал смешок: уж слишком величественный воин в своей традиционной процедуре знакомства напоминал собаку.

Мои ладони стали теплыми, когда я из-за Денисова плеча углядела рваные повреждения на коже ног и боках гостя. «Фильтруя» верхний слой, мне удалось разглядеть, что творится у него внутри: несколько костей все же сломалось, и осколки порезали органы. Жевала его эта штука, что ли?.. Впрочем, запас времени у него еще был.

– Может, пропустите?

Я в нетерпении оттолкнула кскривсу с Денисом и наклонилась над самой большой раной на боку, где была разорвана не только кожа, но и мышцы. Так. Охладим для начала, чтобы кровь отступила из этого участка, и не было слишком больно. А теперь поехали: осколок ребра ставим на место и фиксируем, другой не ставим – сначала уберем из-под него ошметки ткани, от гостя не убудет, потом нарастим новые… Я плюхнула пригоршню перемолотого мяса с кровью в первую попавшуюся емкость, которую мне подвинул Дикое Сердце Из Лесной Чащи.

На сердце маленькая ранка… Легким повезло… Как это называется? а, плевра! вообще не пострадала… Ранка быстро затянулась. Теперь скрепляем осколки второго ребра, главное – ничего не напутать, хотя что такого, если напутаю? Срастутся и срастутся… Что-то у него ребер маловато, кстати… Особенности строения скелета всех в его расе или уже ломался? Есть еще два внутренних разрыва с кровоизлияниями. Лечим…