Текст книги "Космическая странность (СИ)"

Автор книги: Анастасия Коробкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Зачем? – из чистого любопытства спросила я.

Ответил он не сразу, что само по себе настораживало. Я молча ждала.

– Дине из-за меня пришлось пережить неординарные для ее жизненного уклада и травмирующие для ее психики события. Она все свое пребывание вне Земли связывает со мной. Если она будет знать, что я рядом, но не пытаюсь защитить ее от опасности – получит еще одну травму. Поверь, это уже лишнее.

Так. Смысл его решения для Дины понятен. А для него самого?

– Ты настолько ответственный или это норма для вашего общества? – подождав еще немного, спросила я.

Кристо опять тянул с ответом. Денис рассматривал его «фильтрующим» зрением, потом перевел уже нормальный взгляд на меня, скорчил разочарованную гримасу и отрицательно качнул головой. А вслух сказал:

– Ася, не отвлекай его. Тут совсем другая система управления.

Я почувствовала облегчение, изошедшее от Кристо, и отступилась.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи спал на единственной в зале скамье, свесив с нее кенгуриный хвост и свернув уши, поэтому в разговоре мы перешли на русский – так нас точно не могли подслушать.

– Сильно отличается? – обращаясь к Денису, я смотрела на Кристо. Слишком встревоженным он не выглядел, то есть ситуация вполне контролируема.

– Ну, принципиально – нет, – предположил Денис. – Похоже на то, что сообщества делятся друг с другом техническими идеями. Правда, подгоняют их под свои потребности. Интересно, добровольно делятся или нет?..

Кристо чуть заметно вздернул уголок рта в усмешке.

– Конечно, добровольно, – включилась я в репризу. – А как же иначе? Они все – потомки землян, осознают свое родство и единство. Они тут, в космосе эта, как ее? А, большая дружная семья!

Кристо расхохотался в голос.

– Про то, чем закончилось твое путешествие на нашем космическом корабле, ты уже забыла? – осведомился он, все так же не отрываясь от мониторов и замерших во временном бездействии вахтенных. – Кроме того, родство объединяет только внутри сообществ, а у представителей разных сообществ ничего родственного нет. Только Земля. Но она – в запредельно далеком прошлом.

– Почему нет общего? – сразу стал серьезным Денис. – Почему в запредельно далеком? Разве нас от твоих предков-основателей отделяют не сотни земных лет?

– Нет, не сотни, – сохраняя улыбку, ответил Кристо. – Примерно двадцать тысяч. Мы похожи, потому что и вы, и мы, из одного человеческого генотипа… серии…

– Что? – не поняла я.

– Мы кроманьонцы, – догадался Денис. – Ты ведь слышала: многие народы верят, что боги создавали человечество несколько раз.

– Слышала, что четыре, – кивнула я.

Если честно, слышала я об этом раза три, не больше. В «наколдованных мирках» меня мало волновали вопросы религии. Скорее, раздражали. Я позволяла вовлечь себя в религиозные разговоры, только если они облекались в форму легенд – вот это было интересно и даже красиво. Вроде сказки.

А если это были не сказки? До меня тоже начало доходить.

– Так, значит, есть и те, которые из более ранних «серий»? Других генотипов?

– Да, – ответил Кристо и показал на пленников: – Предки этих покинули Землю гораздо раньше, наверное, не меньше миллиона земных лет назад.

Мы с Денисом от потрясения уже ничего не могли сказать. Миллион лет!

Потом заработало воображение, оттолкнувшись от нескольких важных моментов.

Во-первых, внешнее сходство. Да, те, чей корабль мы заняли, отличались от нас странной линией волосяного покрова головы. Теперь я видела, что под вертикальной полоской на лбу скрывается рельефный костяной нарост, и нетипичные неровности имеются еще и за ушами, практически лишенными раковин. Но рук – две, ног – тоже две, и рост – в среднем такой же. Может быть, разница в строении внутренних органов? Но на Земле даже животные, внешне сильно отличающиеся от человека, имеют такие же и сердце, и печень, и прочее… Или это от того, что мы с животными тоже из «одной серии»?

Во-вторых, уровень развития. Потомков разных «серий» словно не разделял миллион лет. Кристо легко ориентировался в чужом корабле, а поведение «предтечей» было абсолютно понятно и предсказуемо. Миллион лет не было никакой эволюции? Ни технической, ни нравственной?

С другой стороны, почему это меня удивляет? Кроманьонцы появились на Земле около сорока пяти тысяч лет назад, и те, что остались дома, начали действительно развиваться только спустя сорок тысячелетий. И очень медленно – в сравнении с темпами последних двух веков! Кто знает, что затормозило развитие людей, научившихся пожирать космическое пространство… Возможно, они поубивали друг друга, и в какой-то момент из всей популяции, прижившейся на новой планете, осталось человек пять… Ух ты! Или прибывшие на новую планету не смогли на ней дышать, и запустили химические реакции для преобразования атмосферы, а сами на это время впали в летаргию, которая затянулась… Обалдеть! Или деградировали до животного уровня, а потом стали развиваться по-новой…

В-третьих, они все-таки встретились. Представители разных человеческих «серий», разлетавшиеся в разных направлениях миллионы лет, умудрились в огромной Вселенной найти друг друга… Наверное, далеко не все еще нашлись. Нет, ну обалдеть же!

В-четвертых: Звезды избрали для своих перворожденных человеческий облик. Не смогли придумать ничего лучше? Почему не облик кскривсов? Кое в чем они совершеннее людей. В этом, наверно, и дело: те, кто лучше приспособлен к неблагоприятным условиям, лишены стимула к развитию. Или вот еще объяснение: «детей звезд» оформили как людей именно для того, чтобы они встали во главе человеческих рас. Зачем это нужно сущностям с разумом звезд? Какова цель: контроль или уничтожение? Может, просто интерес?

Все эти мысли захватили меня настолько, что время в пути пролетело незаметно. Воображение рисовало удивительные планеты и невероятные людские поселения рядом с домами аборигенов, борьбу за существование на первых шагах в новом мире и невероятные встречи в космосе. До чего же мне хочется знать, как все это было на самом деле! Насколько же зудяще интересно увидеть другие планеты!..

Между тем, у меня на шее рок.

А на ближайшее будущее назначено свидание с врагами.

От которых я даже не знаю, чего ждать…

И не пойти на него я не могу – из-за меня страдает Дина, бедная человеческая девочка, ни за что ни про что ставшая приманкой в космической мышиной возне.

Денис не терял времени, хоть и был впечатлен не меньше моего. Прихватив свободного (пока корабль перемещался в канале) помощника капитана, он разыскал нужные припасы и внимательно выслушал инструкции по их использованию. Поэтому, когда Кристо объявил об окончании перехода, посреди зала уже кучковались большие и маленькие упаковки, которые нам, очевидно, предстояло тащить с собой.

– Нет, много хлопот они кскривсе не доставят, – сказал Денис, глядя, как четко команда выполняет приказы Кристо. – Они знают, что от Черного Командующего никуда не денутся, и теперь стараются не провиниться еще больше, перед тобой, хотя бы.

– Они так уверены, что он проявит ко мне интерес?

– Да, они в этом уверены.

Денис помедлил, а потом с отчетливо слышимой долей презрения объяснил:

– Хватит подходить ко всем с мерками твоих не сильно умных земных родственников. «Детей звезд» мало, и лишней ты не будешь. К тому же – ты у них первая самка. Для всех очевидно, что твоей гибели Командующие не простят.

М-да, прикольное слово он подобрал. Двусмысленное какое-то.

– Что ты хочешь этим сказать? – обиделась я.

В ответ он тихо, но еще более обидно, рассмеялся и отошел будить Дикое Сердце Из Лесной Чащи.

Самка?!

– Всё, оптимальная близость, – сообщил Кристо. – Идем в стартовый зал.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи потянулся, со змеиным изяществом навернувшись со скамьи, и окинул оставшихся пятерых подопечных недобрым взглядом.

– Может, отвести троих в казарму? – быстро спросила я.

– По пути, – согласился Кристо, забирая с пола два больших мешка, – задерживаться не будем.

Он велел троим из отработавшей вахты идти с нами, мы подняли руки, прощаясь со кскривсой, подобрали оставшиеся вещи и вышли из командного пункта в обратный путь.

В моем мешке весом килограмм десять что-то булькало, а другой, зажатый под мышкой, был приятно мягким. Подумав о том, что в него запаковано, наверное, съедобное, я почувствовала голод. Скорей бы добраться до места и устроиться… Хоть какое-то время провести в покое.

Пленники покорно топали за нами, не пытаясь воспользоваться нашей загруженностью и устроить бунт. Пожалуй, у них действительно отпала охота причинять мне беспокойство. Впрочем, у самого стартового зала они пропали: Кристо с Денисом засунули их в первую попавшуюся «кладовку» и, за неимением ключей, сломали замок в закрытом положении. Кто-то замучается всех тут освобождать…

На пороге стартового зала Кристо остановился, рассматривая корабли. Я проследила за его взглядом. Здесь были аппараты гораздо вместительнее того, который нас привез, но он явно не был уверен в своих способностях управлять ими.

– Идем в мой, – предложил он и, не интересуясь ответом, стал спускаться по лестнице.

В общей толпе машин я увидела еще одну такую же, как наша, к ней Кристо и направился. Мы пошли за ним, хотя Денис и косился с сожалением на «свою».

Подойдя вплотную к аппарату, Кристо не стал лезть на крышу. К моему глубокому удивлению, он открыл вход сбоку. Заметив, что мы замерли, он объяснил:

– Этот вход используется, когда не нужен шлюз. Так ведь удобнее…

А внутри он, понятное дело, чувствовал себя как дома: не глядя, уронил мешки на пол, уселся в центральное пилотское кресло и небрежно, одним мизинцем, активировал панель управления.

Мы с Денисом сложили свой груз в ту же кучу и молча заняли боковые места.

– Они увозили Дину на этой машине! – рассмотрев непонятные каракули, возникшие на экране, обрадовался Кристо. – Отлично! Даже маршрут высадки сохранился!

Наверное, все это здорово облегчало ему задачу. Наверное, это было хорошо.

Если забыть о том, что мы отправлялись в ловушку…

Я легонько прижала руку Кристо ребром к панели.

– Значит, я и одна могу справиться?

Он посмотрел на меня взглядом, из которого исчезла радость. Денис сделал вид, что такой вопрос вообще не мог быть адресован ему.

Интересно, есть ли среди моих потенциальных способностей такая, которая позволила бы выпереть их обоих отсюда без шума и пыли?..

– Ася, давай останемся друзьями, – рассматривая символы, ему уже, вроде, знакомые, спокойно сказал Денис. – И Кристо сам за себя отвечает.

С наигранным равнодушием пожимая плечами, я отпустила ладонь Кристо:

– Только если так. Я не собираюсь никем командовать и вести в бой. Ясно?

Оба кивнули, и уже в полной тишине и абсолютном согласии наш катер покинул гостеприимный корабль.

Бросив попытки разобраться в мелькавших на экране схемах, я стала смотреть сквозь корпус. Планета, к которой мы быстро приближались, была странной. Конечно, я не спец в астрономии, но я привыкла, что планеты имеют форму, максимально близкую к шару. Эта же по форме напоминала, скорее, гандбольный мяч. Плюс к тому – в свете своей звезды она переливалась всеми цветами и оттенками, и сквозь разрывы в окружавшем ее сизом, мертвенном каком-то, тумане ярко поблескивала.

– Там точно есть твердь? – усомнился Денис. – Выглядит оно не очень пригодным для жизни…

– А форма тебя не удивляет? – поинтересовалась я, напрашиваясь на лекцию по астрономии.

– В солнечной системе есть похожая карликовая планета, – легко повелся он. – Хаумеа. Это транснептуновый объект пояса Койпера. У нее очень короткий период обращения вокруг своей оси – в этом причина вытянутой формы. Наверное, эта планетка тоже быстро вращается, или когда-то вращалась. Мне ее цвет не нравится… атмосфера точно нам не подойдет.

– Значит, ни при каком раскладе мы не должны оказаться под прямым воздействием, – завершил ход мысли Кристо. – Причем Аси это тоже касается. Мне ничего неизвестно о способностях перворожденных существовать в сжиженном газе.

Подумав, что этот вопрос еще нужно будет разъяснить, но попозже, я согласилась. В любом случае, действовать предстояло по моему любимому плану – то есть как получится.

От стремительно приближающейся планеты-жемчужины невозможно было отвести глаз, особенно в то короткое мгновение, когда мы, пройдя сквозь сизую дымку, еще не нырнули в перламутровый океан. Но теперь цветные сверкающие вихри проносились мимо нас, и сосредоточить на них даже «фильтрующее» зрение оказалось сложно – тем более, что они оказались достаточно плотными и почти непрозрачными.

Между тем, этот второй слой неба тоже оказался не бесконечным, «радуга» ушла вверх, и стало видно, что до самой твердой поверхности над планетой стелятся голубовато-белые размытые облака.

Автоматически управляемый катер лег на параллельный поверхности курс и стал замедляться. Живописные клубы газа заслоняли обзор во все стороны, затрудняя даже эхолокацию катера, и если бы не забытый прежним пилотом в памяти приборов маршрут, мы, наверное, очень походили бы на некоего колючего зверька в тумане…

Наконец, катер окончательно сбросил скорость и плавно остановился, прижавшись пузом к гладкой поверхности, а боком – к огромному сооружению почти идеальной полусферической формы, с трудом различимому в облачном море.

– Приехали, – сказал Кристо и разомкнул крепление своего сиденья.

– Подожди, – естественно, остановил его Денис. – Надо договориться, как будем выходить. Может, еще удастся обмануть ловушку и выйти.

Хотя вся моя интуиция говорила, что это бесполезно, с ним пришлось согласиться.

Кристо открыл проход с прижатой к стене стороны катера. Перед нами появилась еще одна стена – гладкая и белая.

– Тоже растворяется от прикосновения? – предположил Денис.

– Не узнаем, пока не попробуем, – отозвался Кристо.

Мое «фильтрующее» зрение сквозь нее не проходило – перспектива была так же матово-бела, как и преграда. Я посмотрела на Дениса. Он понял и сразу ответил:

– Непроницаема. Тебе же сказали: это ловушка для Перворожденных.

Сказав это, он протянул руку и коснулся белой стены.

Что произошло дальше, я не смогла рассмотреть. Денис исчез. Мне лишь показалось, что он вроде бы, с ошеломляющей скоростью, втянулся в стену.

С воплем: «Чёрт!» – я схватила часть поклажи и бросилась за ним так, будто никакой стены вообще не было.

И действительно, ощущения при прохождении сквозь нее были такими же, как если бы я воспользовалась порталом на Острове: лишь небольшое сопротивление воздуха, словно ветер в лицо, да слабый перепад температуры.

Уровень пола здесь совпадал с уровнем пола в катере. Хотя я и приготовилась к неожиданностям в прыжке, за стеной я приземлилась на обе ноги, рядом с живым и невредимым Денисом, едва успевшим отскочить в сторону, чтобы я его не сбила.

Все вокруг, за исключением черного ровного пола, было светло-никаким. То есть, здесь будто бы ничего не было – какое-то неограниченное пространство без горизонта, перспективы и прочих привычных и приятных иллюзий.

Я повернулась, шагая назад.

И уперлась плечом во что-то твердое.

Выпустила из рук мешки и ощупала невидимое препятствие, которое показалось бесконечным во все стороны, кроме низа, где был черный пол.

– Потом файерболом попробуешь, – весело посоветовал Денис.

Так, значит воздух тут есть, раз он может говорить. Впрочем, конечно, есть – хотя бы ради Дины, которая должна остаться живой. Кстати, где она?!

Мимо меня пролетел мешок, из тех, что еще оставались в катере. Молодец, Кристо! Упираясь плечом в невидимое нечто, я отошла подальше, когда в наше пространство влетели прочие вещи. Кристо будет не только молодцом, но еще и умницей, если сам сюда не полезет.

Он полез.

Возник из ниоткуда, остановился и огляделся.

Мне оставалось только вздохнуть.

Денис быстро, будто боясь потерять ориентацию в виде Кристо, пошел вперед, то есть дальше от стены. Я двинулась следом.

Уже через пять шагов вдалеке стал различим силуэт лежащего человека. Еще через пять в нем уже можно было опознать худенькую девушку с длинными темными волосами, еще через два – Дину. Наконец-то!

Она лежала на боку, согнув ноги и подложив под голову обе руки, а ее глаза, мне показалось, были открыты. Когда произведенный нами шум дошел до нее, она заметно вздрогнула, села, опершись одной рукой о пол, и подняла голову. Встретив ее взгляд, я замерла.

Господи, что с ней случилось… Перемена была сродни той, которая произошла с Денисом около года назад – резкое взросление, словно в считанные дни они пережили все, что было запланировано судьбой на десятки лет. В ее лице появилась какая-то твердость, слегка прикрытая усталостью, в глазах – глубина мудрости, и круги под ними оттеняли ясность прямого взгляда. Такие лица я видела у девочек, отцы которых надолго уходили в море, а матерей перебили кочевники. Такие глаза были у юной царицы во время ее собственной коронации: когда настал момент глотнуть вина из ритуальной чаши, она уже знала, что оказалась в перекрестке трех заговоров, и имела все основания считать этот глоток последним в своей жизни. Она выпила все до дна – другого варианта, в ее представлении, не было.

Вот и Дина сейчас – жила, дышала, вовсе не потому, что хотела, а потому что выбора не было. Ее мысли, очевидно, блуждали в области сложных категорий вроде смысла жизни и причин моральных страданий, или, боюсь, еще чего-нибудь похуже… Передо мной находился совсем другой человек, имеющий очень мало общего с моей легкомысленной подружкой из детского лагеря. Только внешность – и тем страшнее произошедшая перемена, ведь в теле, идеально подходящем для обеспеченного беззаботного существования, теперь оказалась другая личность, более стойкая и жесткая, для которой сгодилось бы тело и погрубее.

Утрата чего-то нежного подчеркивалась резким контрастом между взглядом Дины и ее одеждой: на ней была белая в мелкий романтический цветочек юбка, легкие белые кроссовки и весьма минималистичный топик.

– Ой, – вырвалось у меня. – Почему на тебе лифчик?

– Это бюстье, – автоматически поправил Денис.

Она нас не услышала. Она напряженно смотрела, мне показалось, на Дениса, и если бы это было так, то меня не удивило бы меняющееся выражение ее лица. А оно вдруг стало восторженным, и Дина из обреченной царицы превратилась в малышку, получившую в подарок долгожданную куклу.

Она вскочила на ноги и совершила невероятное. Бросившись нам навстречу, она одним жестом нетерпеливо смела с пути Дениса, да так, что он, ни секунды такого не ожидавший, отлетел метра на два в сторону и растянулся на полу.

Дина прыгнула на шею Кристо.

Хотя тому удалось устоять на ногах, судя по лицу, он был поражен не меньше нас с Денисом. Он явно не знал, какой должна быть ответная реакция с его стороны и лишь рефлекторно поддержал ее за поясницу, когда она обхватила его ногами. Вид у него был растерянным.

– По-моему, она очень жива, – поделился своим наблюдением Денис.

Однажды мне пришлось видеть вспышку двигательной активности перед наступлением смерти, но это явно другой случай. Я протянула ему руку.

Он не стал выделываться и поднялся с моей помощью. Прикоснувшись к его руке, я почувствовала, как сильно он устал – во-первых, и как нудяще болит у него колено, на которое он не очень удачно упал, выпрыгнув из катера при захвате корабля – во-вторых.

– Спать? – спросила я.

– Обязательно, – согласился он и пошел за мешками.

Проходя мимо скульптурной группы «Кристо-Дина», он осмотрел ее очень пристально, расширенными зрачками, и с явным уважением.

Один мешок он бросил под ноги Кристо, нашел на нем помеченный красным клапан и пнул по нему пяткой. Мешок мгновенно раздулся, трансформируясь в довольно высокий диван. Кристо сел, продолжая осторожно придерживать Дину, а Денис предупредительно положил рядом с ним паек из его же, Кристо, запасов. Это правильно – не стоит подсовывать Дине незнакомую пищу. Меня тоже не тянуло пробовать то, чем питаются потомки допотопных людей. Я нашла бутылку с водой и положила там же.

Уверенный, что достаточно позаботился о слабых и беззащитных, Денис занялся устройством места для нас, удалившись от Кристо с Диной на приличное расстояние. Когда лежак разбух до предела, он с видимым удовольствием улегся поперек.

Я распечатала упаковку с едой и дала ему нечто, напоминающее хлебную лепешку, а потом положила ладонь на его колено.

– Спасибо, – лениво куснув лепешку, сказал он.

Свободной рукой я достала паек ялгорсцев. А что делать? Проверенной еды мало, а мне, вроде, свойственна всеядность… В жестком контейнере оказался зеленый брусок, похожий на пластилин. Так ли я голодна?..

– Больше не болит, – Денис благодарно погладил мою руку. Он все еще смотрел на Дину, и мне приятно было тепло его взгляда. Обычно он вообще избегал смотреть на девушек, боясь провоцировать мелодрамы. – Представляешь, – задумчиво прокомментировал он, – она действительно его любит. Не играет в любовь, а действительно ее чувствует. Такое редкое явление – чистые эмоции, без ментальных вкраплений, без любопытства, без обиды…

Денис любовался Диной. От неожиданности я съела весь «пластилин», что находился в контейнере.

– А он ее? – проглотив, обеспокоилась я.

Денис помрачнел.

– А он ее – нет. Не то, чтобы он морочил нашей девочке голову, но нет. Он просто не знает, что это такое. У них не принято любить.

Я поняла, что он гораздо больше внимания уделил инопланетным эмоциям, чем казалось, но просветиться на этот счет не успела. Денис заснул.

Со стороны Кристо и Дины, наконец, стали доноситься голоса – значит, Динин ступор благополучно прошел. Ладно, пусть наговорятся, а мне, наверное, тоже надо поспать. Позже такой возможности не представится, ведь я буду ждать гостей. Врагов.

Я попробовала заснуть, как мама учила в глубоком младенчестве: закрыла глаза и свернулась калачиком. Она говорила, что так засыпают лучше и быстрее, – я верила. И засыпала. Я верила, что дочки похожи на мам, и росла, копируя очертания ее лица и фигуру… Я верила в холод и в жару, в непроглядную тьму и необходимость дышать, в семь цветов спектра и собственную незначительность. Хорошо, что многому меня научить не успели – поэтому кое в чем я перешла границы общепринятого возможного.

…Файербол. Может, попробовать? «Броня» появилась от короткой фразы, насыщенной уверенностью, как заклинание. После всего случившегося поверить в то, что я могу кидаться сгустками энергии, очень просто, нужно всего лишь сказать себе, например…

Я даже не придумала, каким словом можно назвать такую способность, как ощутила в ладони ясную пульсацию тепла. Ладонь налилась тяжестью, и ее даже покалывало слабыми электрическими разрядами.

Но это же оружие, а пользоваться оружием мне запрещено. Не попытаться ли и вправду пробить огненным шариком стену? Нет, с ума я не сошла, и прекрасно помню, что за этой стеной клубится непонятный газ, в котором не только моим друзьям, но и мне самой, возможно, не выжить, но как иначе хозяева ловушки узнают, что я попалась? Мы ведь нарушили их планы. Огненный шарик стене, рассчитанной на Перворожденных, никакого вреда не причинит, зато подаст сигнал. Иначе мы тут вечность просидим.

Пульсация заметно щекотала ладонь.

И все-таки это оружие. Не стоит. Я ведь не знаю, какой получится эффект: что, если он отразится от стены, или даст ударную волну такой силы, что нам всем головы поотрывает, или опасно наэлектризует воздух? Короче, я не зря дала себе зарок никогда не пользоваться оружием, и не должна искать пути для обхода своего собственного закона.

Враги и без этого догадаются, что я здесь.

Сгинь.

Моя ладонь опустела. Только сейчас я посмотрела на нее, и, конечно, ничего не увидела. Не умею я делать файерболы, и забудем об этом.

Сон почему-то не идет.

Голоса со стороны другого матраса стихли. Я решила посмотреть, в каком, все-таки, состоянии Дина, и тихо подкралась к ней. Кристо, очевидно, срубился так же быстро и непреодолимо, как Денис, и это было более чем понятно. Он крепко спал, а Дина по-прежнему прижималась к нему всем телом, словно боялась, что он исчезнет, как только она его отпустит. Да, досталось же ей…

– Дина, ты там как? – негромко позвала я.

Она подняла голову с плеча Кристо и счастливо улыбнулась. В тот же миг у нее из глаз брызнули слезы.

– Аська… Это фантастика!

Тут с ней не поспорить.

Так. А что у нее за черное пятнышко на кончике носа? Будто она его отморозила.

– Да отклейся ты уже от него, – предложила я. – Никуда он отсюда не денется.

– Точно? – недоверчиво спросила она.

Наверное, ей довелось пережить такое, что теперь она допускает любую вероятность, поэтому смеяться я не стала.

– Точно.

Она осторожно вытащила из-под шеи Кристо руку и села. Я устроилась рядом с ней на полу.

– А он больше не умрет? – шепотом продолжала Дина.

На этот вопрос однозначно ответить было бы трудно.

– Когда-нибудь, конечно, умрет… – прямолинейно начала я, но, увидев неподдельный ужас в ее глазах, быстро добавила: – Только не сейчас.

Что же творится у нее в голове? Наверное, она очень прочно записала Кристо в мертвые, и нужно время, чтобы убедиться в обратном. Бедняга. Когда все это закончится, точнее, если все это закончится хорошо, ей понадобится курс лечения в психушке, не меньше.

– Кристо сказал, что ты его нашла и спасла. Аська, спасибо!

– Денис нашел, – справедливости ради поправила я. – Его благодари.

Она торопливо закивала и вновь разразилась восторженными слезами:

– Я своими глазами видела, как его… Это потрясающе, что мы с тобой здесь встретились!

Разделять такой оптимизм мне, почему-то, не хотелось. Даже странно.

– Что тут потрясающего? Ты же сама дала мой адрес!

Она громко шмыгнула носом и без капли чувства вины объяснила:

– Извини. Я надеялась, что тебя дома не будет. Ты ведь говорила, что больше в другом месте живешь, на каком-то острове.

Ну, в общем, да. Мы с Денисом оказались в тот день в Солнечном Берегу благодаря странной случайности, одной из множества в этом приключении. В любом случае, я не собиралась обвинять Дину в том, что оказалась здесь – все наоборот, это она из-за меня подвергается опасности.

– Давай, я полечу твой нос, а ты расскажешь, как провела новогодние каникулы?

Не интересуясь согласием, я наложила ладонь ей на лицо. Она, видимо, забыла о своей болячке, и сперва даже шарахнулась от моего прикосновения, но потом обмякла и сама уткнулась мне в горсть носом.

– Ты действительно не человек, да?

Меня непроизвольно передернуло, но «нечеловек» прозвучало лучше, чем «самка», хотя по сути это одно и то же.

– Кажется, да, – через силу призналась я.

Вот на Дине и проверим, какая реакция на такую новость типична для нормальных людей. Правда, Дину считать нормальной теперь можно только с большой долей условности.

– Круто! – заявила она.

А я попыталась представить, что сказали бы на это Алёшка, Дима с Тимой, девочки-островитянки, Тим и Толя. И Герман. Нет, Герман бы ничего не сказал – он со мной не разговаривает. Ох, не ручаюсь я за такую же реакцию.

– А ты знала? – задала Дина резонный вопрос.

Обдумывая ответ, я представила себе всю ситуацию со стороны, и она напомнила мне анекдот про Штирлица, который шел по Берлину и не понимал, что же выдает в нем советского разведчика: неужели папироса «Казбек» в углу рта? или красная звезда на кокарде? или парашют, волочащийся за ним по мостовой? Ну, ничто-ничто не указывало на мою нестандартную сущность: ни способность руками залечивать раны, строить парусник и обтесывать камни, изменять растения, видеть сквозь стены, ни «дар знания языков», ни боевые психотрансформации! И кто я после этого? Совсем глупая перворожденная, мягко говоря. А еще обижалась на Денисовы намеки… Кстати, не забыть бы с ним разобраться за «самку».

– Даже не догадывалась.

Хорошо, что Дине все это неизвестно, а не то мой рейтинг, в смысле умственного развития, для нее бы сильно упал.

Некроз на носу рассосался, и я поспешила свернуть со скользкой темы:

– Расскажи о себе. Похоже, ты больше, чем я, повидала.

Она вздохнула, придвинулась к Кристо еще ближе, что было почти невозможно, и начала. Ее рассказ был гораздо подробнее его сухого отчета и для меня, если честно, интереснее. Ей в переносицу имплантировали фильтр для воздуха, и Кристо регулярно пичкал е антибиотиками! Оказывается, это ее уже четвертая планета, и она побывала даже на военной базе, и видела и огромную луну, и танцующие цветы! Оказывается, ни у одной из человеческих рас не принято есть пищу животного и растительного происхождения, а население их планет меньше населения Земли! Оказывается, есть консул Земли, а сама Земля имеет среди человекоподобных потомков своих сбежавших обитателей дурную репутацию, там, вроде как, всякие непонятные существа тусуются… Ну, про существ, допустим, я не впервые слышу, правда, никогда не думала, что духи и боги серьезно затрудняют жизнь – вмешиваются-то они нечасто, да и скучно без них было бы. Ой! Так они все без богов и духов живут?! Бедные! Конечно, «не принято любить» – кому они нужны такие!

Эти мысли, разумеется, я оставила при себе, а Дине, когда она закончила свое повествование, напомнила выпить воды и помогла заснуть. Надо долго подумать. В тишине и покое. А лучше, поспать.

Я вернулась на матрас к Денису, легла на спину и закрыла глаза.

Враги, образ которых в памяти ялгорсцев ограничивался лишь эмоциями ужаса и почтения, явно сильнее, чем хотелось бы. Об этом говорит хотя бы то, что они считают для себя возможным действовать против Черного Командующего, авторитет которого непререкаем. Ловушка делалась под него. Но именно ловушка. Захватывать его на Янтарной планете они не пытались, атаковать его корабль – тоже. Он, по всей видимости, вообще не ждет от них такой пакости, иначе его подчиненные не были бы такими безалаберными и лучше проверяли бы поступающие приказы. Значит, они сильны недостаточно, и боятся как мощи армий, так и одновременного отпора двух перворожденных.

Не стоило бы мне терять время. Я должна выяснить, что еще могу сделать. Но как? Пока никто не нападает, это невозможно. Все мои способности проявлялись при необходимости, в тот самый момент, который решал, жить или умереть.

Я бы не волновалась, если бы была одна – в таком случае я с нетерпением ждала бы встречи с «неизвестно кем», но какая участь ждет Дину и Кристо, которые моим личным врагам не нужны?

Заснуть мне так и не удалось. Однако тревожные мысли, роящиеся в голове, не принесли страха. Почему-то я надеялась, что справлюсь. Может быть, тревогу отгонял покой троих глубоко спящих людей, а может быть, к этому располагала иллюзорная беспредельность самого места. Я встала и пошла обследовать окрестности.