Текст книги "Кэтрин (СИ)"
Автор книги: Анастасия Чудная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Вечером должен был состояться грандиозный ужин по завершению уикэнда, после чего все гости разъедутся. Поэтому у Кэтрин оставался последний шанс объясниться с Джоном, и время неумолимо несло ее к мгновению, когда глядя в некогда любимые голубые глаза, ей придется произнести «нет». Короткое и беспощадное.
По своей сути прощальный вечер ничем не отличался от пира по случаю приезда гостей. Разве что атмосфера праздника была отмечена не радостным предвкушением, а легкой меланхолией, которая, впрочем, быстро улетучилась, стоило леди и джентльменам испить по паре бокалов шампанского.
Тетя Энн была занята тем, что отдавала последние поручения по приготовлению и подаче ужина. Барон о чем-то беседовал с Робертом и Уильямом, стоя в дальнем углу залы. Пока что Кэтрин успешно справлялась с задачей держаться подальше от мистера Гарднера, и очень надеялась, что так оно и будет до самого конца ужина.
Увлеченная тем, чтобы случайно не упустить Роберта из виду и, следовательно, не дать тому возможность оказаться с ней рядом, Кэтрин чуть ли не подпрыгнула на месте, когда возле нее раздался знакомый голос:
– Мисс Грэйнджер?
Девушка обернулась, чтобы обнаружить Джона, внимательно за ней наблюдавшего. Его взгляд устремился в то место, куда Кэтрин только что смотрела, и в голубых глазах сверкнули молнии. Точь-в-точь как летнее небо перед грозой. Лицо Джона вновь обернулось к ней и слегка прояснилось.
– Я надеялся, что нам удастся переговорить.
У Кэтрин пересохло во рту.
– Разумеется, – она оглянулась вокруг, – Но не здесь. Прогуляемся по саду?
Вокруг все были слишком увлечены весельем, чтобы обращать внимание на других. Посему Кэтрин под руку с Джоном беспрепятственно спустились по ступенькам в сад Аддингтонов.
На девушку нахлынула волна ностальгии. Она вспомнила как Джон в первый раз настиг ее здесь, пока она брела по дорожкам, наслаждаясь летним воздухом. Сегодняшний вечер совершенно не отличался от того дня, казалось даже легкий ветерок дул в ту же самую сторону. Несмотря на теплую погоду, Кэтрин немного поежилась. То, что должно было произойти почему-то казалось неправильным, но в то же время неизбежным.
Джон поглаживал ее пальцы, покоящиеся на его руке, и Кэтрин нестерпимо захотелось их отнять. Только сейчас она поняла, что ей стала в тягость близость графа. И вообще любого другого мужчины. А все из-за мистера Гарднера! Кэтрин ругала себя всеми известными бранными словами, подслушанными от их слуги Томаса, за то, что ей хотелось, чтобы именно Роберт сейчас шел с ней под руку.
Девушка неосознанно свела брови, и это не укрылось от Джона.
– Вы чем-то обеспокоены?
– Что? – встрепенулась Кэтрин, – Нет.
Но уже через секунду выдохнула:
– Да. Давайте присядем здесь.
Она махнула рукой в сторону скамьи, с обеих сторон укрытую кустами зелени. Кэтрин присела на самый краешек, чувствуя сильное волнение. Она долго расправляла складки, а потом принялась теребить ткань платья, глядя в сторону. Джон хранил молчание и это нервировало Кэтрин еще больше. Ей казалось, что граф сейчас прожжет ее взглядом.
– Кэтрин.
Она вздрогнула от звуков своего имени.
– Вас что-то тревожит?
Джон внимательно изучал ее профиль, отчего Кэтрин стало и вовсе не по себе. Спокойно. Нужно просто на просто сказать, что она не может принять его предложение. Просто на просто. Просто?
– Кэтрин?
– Я не выйду за вас замуж, – выпалила она.
Вышло слишком резко. Не так она хотела отказать Джону. Но ни одна заготовленная речь не шла сейчас в голову.
– Это из-за мистера Гарднера?
Лицо Джона оставалось бесстрастным, и Кэтрин не могла понять, как он воспринял ее слова. Но судя по холоду, сквозившему в его тоне, не очень хорошо. А чего она собственно ждала?
Нет, – ответила Кэтрин.
Это было правдой, и в то же самое время не до конца. Мистер Гарднер оказался лакмусовой бумажкой ее чувств к Джону. Будь они сильны как прежде, она бы даже не взглянула в сторону Роберта.
– Что ж, – начал Джон и как-то замялся. Кэтрин стало безумно его жаль, хотелось утешить графа, но тогда бы она подарила ему надежду, а этого нельзя было допустить.
Она дотронулась до его руки и легко сжала в некоем ободряющем жесте.
– Простите меня. Мне очень жаль...
– Не извиняйтесь. Вашей вины нет, – Джон поднялся, собираясь уйти.
– Возможно ли, чтобы мы остались друзьями?
Кэтрин боялась, что он так и уйдет. Навсегда.
– Думаю, да, – уголки губ дернулись, будто Джон собирался улыбнуться, но в последний момент передумал. Или же просто не смог.
– Хорошего вам вечера, Кэтрин.
Граф удалился, а Кэтрин не могла заставить себя подняться и вернуться в залу. Она чувствовала себя опустошенной. На душе было гадко и противно, но иначе поступить было нельзя. Хотелось плакать, но почему-то не получалось. Будто из нее разом вышли все эмоции и наступила апатия.
Краем глаза Роберт уловил, как Кэтрин и Джон покинули главную залу, и вышли в сад. Внутри него словно зарычал некий зверь, присутствие которого не было замечено раннее. Ревность. Роберт до белеющих костяшек ревновал Кэтрин к Джону. Да и вообще к любому, кто окидывал девушку заинтересованным взглядом. Мысленно она уже принадлежала ему. Но это пока что. Рыжий котенок сколько угодно может себе думать, что она не выйдет за него замуж, но Роберт сумеет ее уговорить. После вчерашнего поцелуя он только и мечтал о том, что последует после, и не мог сосредоточиться ни на чем другом. Кэтрин словно околдовала его разум. А ведь он еще как минимум пару лет не собирался думать ни о какой женитьбе! И уж точно не помышлял делать предложение руки и сердца всего через пару дней знакомства. Роберт ухмыльнулся. Наваждение. Вот что это такое. Он был целиком и полностью очарован Кэтрин. Его Кэтрин. Осталось только ей сообщить об этом.
Роберт ни на минуту не сомневался, что граф останется ни с чем. После вчерашнего поцелуя, он даже представить себе не мог, чтобы Кэтрин ответила тому согласием. Глупец. Джон Рассел обладает пагубной чертой, присущей многим аристократам, обладающими высоким титулом. Неспешность. Они думают, что мир принадлежит им и не спешат его завоевывать. В отличие от них, Роберт привык все делать здесь и сейчас. И часто оказывался на шаг впереди.
Джон вернулся спустя десять минут. По его выражению лица трудно было что-либо определить. Но если бы он получил положительный ответ, то наверняка они с Кэтрин ввернулись вместе. Либо же граф был чуть более весел. Роберт решил разыскать Кэтрин в саду, ему не терпелось снова прижать к себе ее мягкое податливое тело. Ощутить вкус алых губ. Чувствовать, как девушка дрожит от с трудом сдерживаемого возбуждения. Кэтрин была невероятно чувственна. Перепробовав многих женщин, Роберт с уверенностью мог сказать, что ее чувственность не была наигранной или вследствие бурного опыта. Девушка невинна и наивна. Она отдавала всю себя. И ему хотелось отдать взамен еще больше.
Роберт не сразу сумел разыскать Кэтрин. Ее черное платье практически сливалось с темным пейзажем цветов, краски которых угасли с закатом. И только рыжее пятно густых волос выделялось во мраке. Скамья, на которой сидела девушка была идеально скрыта от любопытных глаз, заставив Роберта улыбнуться своей удаче.
– Кэтрин.
Девушка испуганно дернулась. Голос, при звуке которого сладко замирало сердце, раздался совсем рядом. Кэтрин резко поднялась ос своего места. Нужно срочно придумать какой-нибудь повод и ускользнуть от мистера Гарднера раньше, чем она попадет под его чары.
– Добрый вечер, мистер Гарднер, – прошептала она слегка охрипшим голосом.
– Зовите меня Робертом.
Он улыбнулся так маняще, что Кэтрин не уловила момент, когда он захватил ее руку и переплел их пальцы вместе. От прикосновения побежали мурашки. Уйти теперь стало еще сложнее.
– Я не могу позволить себе называть вас так. Это неприлично, – взволнованно проговорила Кэтрин.
– Не более чем вчерашний поцелуй, – Роберт хитро прищурился и поднес ее дрожащие пальцы к своим губам.
Никакого стыда! Джентльмен не стал бы напоминать о таком... А еще не стал бы так медленно-сладко целовать каждый ее палец, опускаясь ниже к запястью, притягивая Кэтрин ближе к себе. Ласка оказалась чересчур откровенной, Кэтрин резко освободила руку, но Роберт уже успел обнять ее за талию, надежно удерживая рядом с собой.
– Вы дрожите, – хрипло произнес он.
От его низкого голоса слегка кружило голову. Хотелось отбросить все переживания и наслаждаться этими звуками, утопать в них.
– Мистер Гарднер, – начала Кэтрин и предприняла слабую попытку вырваться из его плена.
– Роберт, – поправил он и нежно погладил ее волосы, поцеловал висок, обжигая своим дыханием.
– Мы не можем…, – Кэтрин увернулась от поцелуя, вызвав хриплую усмешку.
Роберт начал целовать ее щеки, коснулся губами мочки уха, едва скользнув по ней языком. От этих головокружительных чувств, Кэтрин прикрыла глаза, из уст вырвался непроизвольный стон. Но когда Роберт дошел до шеи, мир словно перевернулся. Ноги подкашивались, все тело охватила приятная истома.
– Нет, постойте! – Кэтрин собрала последние остатки воли и с усилием отстранилась от Роберта, – Вы… вы хотели нас выселить из дома!
Девушка цеплялась за этот аргумент, словно утопающий за палку. Она должна помнить какой он жестокий на самом деле, и не поддаваться ему.
Роберт хрипло рассмеялся:
– Я заберу вас к себе.
– Я серьезно! – Кэтрин уперлась руками в его грудь, не придавая значения этим словам, – Как вы могли быть таким равнодушным?
В синих глазах мелькнула обида, и Роберт постарался заверить девушку:
– Кэтрин, я не собирался никого выселять, – он твердо встретил ее ищущий подвох взгляд, – Я дал взаймы вашему отцу, в то время, когда никто не хотел этого делать, даже несмотря на слово барона Аддингтона.
Глаза Кэтрин расширились, она не успела ничего произнести, как губы Роберта накрыли ее. Сначала мягко и аккуратно, словно исследуя, затем поцелуй приобрел какой-то безумный, бешенный ритм. Роберт коснулся ее рта языком, открывая в Кэтрин невероятные границы эмоций. Девушка почти задыхалась от охвативших ее чувств и ощущений. Весь мир сжался до этих твердых, сминающих ее губ. Рука Роберта легла на ее грудь, сжимая и поглаживая эту вершину, сводя с ума. Если она сейчас ничего не предпримет, не попытается прекратить это сумасшествие, то потеряет не только свое сердце, но и свое имя. Еще немного, и Кэтрин забудет себя, отдастся в полное его владение.
В панике девушка решилась на отчаянный шаг. Оторвавшись от его губ, она сумела прошептать:
– Я помолвлена.
Слова Кэтрин дошли до него не сразу. Голова была окутана туманом сильного желания, начисто похоронив всякую способность нормально соображать. Секунда другая и смысл сказанного врезался в сознание, как если бы кто-то запустил в Роберта острым камнем.
– Помолвлены? – переспросил он нарочито спокойным голосом и опустил руки.
Кэтрин с тревогой наблюдала за лицом Роберта, которое словно заледенело. Страсть, полыхавшая в глазах зеленым огнем, уступила место холодному пренебрежению.
– Помолвлена, – повторила она, ругая себя за эту ложь.
Это был единственный способ остановить Роберта, пока не стало слишком поздно. А поздно могло стать уже через несколько минут.
– И кто же этот несчастный? – поинтересовался он с каким-то брезгливым видом. Роберт сложил руки на груди и отошел от нее на шаг, будто она была заразной.
– Как вы смеете так о нем отзываться? – возмутилась девушка. Ее задел его тон, в конце концов именно Роберт ее преследует, а не наоборот! Кэтрин ожидала, что он как порядочный джентльмен принесет извинения и оставит ее в покое. Хотя, о чем это она? Ни один порядочный джентльмен не стал бы вести себя столь распутно и беспринципно!
– Поверьте, ничего дурного я о нем не думаю. Пусть примет мои искренние соболезнования.
Только после звона пощечины, Кэтрин поняла, что сделала это. Ударила по лицу Роберта. В его глазах полыхнул гнев и Кэтрин отпрянула назад на несколько шагов, испугавшись расправы. Но Роберт словно застыл на месте, крепко сомкнув челюсть.
– Так кто же он? – спросил Роберт опасно тихо.
– Лорд Рассел, – ответила Кэтрин дрожащим голосом. Правая рука горела, а на скуле Роберта проступил красный след.
– Почему?
Он смотрел на нее таким испытующим взглядом, словно от ее ответа что-то зависело. Однако Кэтрин понимала, что на самом деле ему абсолютно неважно кто это. Добыча сорвалась с крючка, и только это и расстраивало Роберта.
– Я люблю его, – третья ложь далась на удивление легко.
На лицо Роберта набежала тень. Он прищурил глаза, пронизывая Кэтрин взглядом, будто пытался заглянуть внутрь ее головы.
– Вот как, – подытожил он, – Вы лжете либо мне, либо себе.
– Откуда вам это может быть известно? – встрепенулась девушка.
– Люби вы графа, не отвечали бы на мои поцелуи столь пылко. Хотя, – протянул Роберт и окинул ее презрительным взглядом, словно она насекомое, попавшее к нему в тарелку, – Возможно, что вы действительно любите. Его титул и деньги.
Кэтрин пришла в бешенство. Как он смеет судить ее? Человек, который хотел разрушить ее репутацию?!
Следующую занесённую ладонь Роберт перехватил и сжал с такой силой, что Кэтрин охнула от боли.
– Я бы очень не советовал этого делать, – произнёс он ужасным голосом.
– А я бы посоветовал вам убрать свои руки от мисс Грэйнджер.
Роберт разжал пальцы и одновременно с Кэтрин обернулся к Джону.
Мысли Кэтрин заметались в панике, отказываясь собираться во что-то цельное. Почему Джон вернулся? Что он успел услышать? Она не понимала к лучшему или к худшему, что он здесь оказался.
На лице графа застыло выражение неистовой ярости, он подошел ближе и встал между Кэтрин и Робертом, загораживая девушку собой.
– Вы нанесли мисс Грэйнджер оскорбление.
– Прежде всего мисс Грэйнджер нанесла мне пощечину.
– Уверен, что вполне заслуженно.
Воздух между двумя мужчинами сгустился настолько, что Кэтрин казалось, сейчас ударит молния. И попадет прямо в нее. На мгновение она даже перестала дышать, страшась того, что может произойти что-то ужасное.
Какое-то время Роберт буравил взглядом Джона, затем мельком взглянул на Кэтрин, уголки его губ неприязненно скривились.
– Желаю вам удачи и спешу отклоняться.
– Боюсь, что удача может понадобиться вам, – резким тоном Джона можно было резать металл, – Вызываю вас на дуэль.
Сердце Кэтрин пропустило удар, а затем пустилось в такой галоп, словно собиралось покинуть свою хозяйку в самое ближайшее время.
– Дуэль? – еле слышно прошептала она, но никто не обратил на нее внимания.
– Как вам угодно, – равнодушно согласился Роберт, чуть ли не доведя Кэтрин до обморочного состояния, – Пришлите своего секунданта. Полагаю, мое поместье подойдет.
– Нет! – истошно воскликнула Кэтрин, метнувшись между Джоном и Робертом, – Пожалуйста, не нужно дуэли! Это просто недоразумение…
– Разумеется, – обронил Роберт и, окинув напоследок ее жёстким взглядом, оставил их с Джоном одних.
– Джон, прошу тебя, – Кэтрин вцепилась в руку графа, надеясь воззвать к его благоразумию, – Это только досадное недоразумение.
– Прекрати, – оборвал ее Джон, и Кэтрин тут же замолчала. Еще ни разу он не разговаривал с ней столь резко.
– У тебя нет защитника, а барон слишком стар. Не стоит его волновать, – произнес он уже мягче, – я провожу тебя в дом.
После сумрачного освещения сада, яркий свет свечей болезненно ударил по глазам. Кэтрин чувствовала себя совсем больной. Словно в бреду она доплелась до своей спальни, даже не потрудившись извиниться перед тетей и гостями. Ее мутило, а страх сковывал все движения. Хоть бы никто не пострадал! Все случилось по ее вине. Не стоило оставаться одной в саду, а после появления Роберта не стоило падать в его объятия. Надо было сразу же уйти! Как бы ей не хотелось обвинить во всем Роберта, Кэтрин осознавала, что причастна к случившемуся не меньше него. Ее также терзало чувство, что она сделала недостаточно, чтобы предотвратить дуэль. Но как она могла противостоять этим двум сильным мужчинам?
Несмотря на все треволнения, очень скоро Кэтрин забылась болезненным сном, то просыпаясь, то снова впадая в забытье.
Садясь в карету и приказывая кучеру доставить его как можно скорее домой, Роберт мечтал кого-нибудь придушить. И думал он далеко не о графе Расселе.
Рыжеволосая искусительница, дьяволица в обличии ангела, вот кому принадлежали все его мысли. Какой же он слепой глупец! А он то полагал, что разбирается в людях. Невинна и наивна? Это уж точно не относится к мисс Кэтрин Грэйнджер. Отдаваться бурным ласкам с мужчиной, при этом иметь за пазухой жениха, на такое не каждая способна. Она определенно не влюблена в графа, но отказаться от титула не смогла. И размышляла над ответом только для того, чтобы набить себе цену повыше, заставить Рассела помучиться как можно дольше. Коварная и хитрая, вот какое определение подойдет для Кэтрин!
Руки, сложенные на коленях, сами собой сжимались в кулаки. Кэтрин стала его самым большим разочарованием. Но это было и его собственной ошибкой. Роберт открылся и доверился этим чувствам, позволим им овладеть собой. Что ж, он действительно заслужил эту пощечину, и все остальные, которые могли за ней последовать. Кэтрин задела его настолько сильно, что обычная сдержанность ему изменила. Надо бы предложить графу стрелять в воздух, тем самым принеся извинения. Хотя куда гуманнее было бы пристрелить несчастного лорда, чем приносить его в жертву брака с Кэтрин.
При мысли о девушке, кровь в жилах начинала закипать. Вероятно, Джон недостаточно страстный любовник, и Кэтрин вздумалось поискать приключений на стороне. Она наверняка знала, что граф может заявиться в любую секунду и устроила этот спектакль, чтобы вызвать в женихе ревность. Расчетливая, хладнокровная…
Тут Роберт опомнился, что кое-что забыл. Точнее кое-кого. Похоже, что Уильяму придется добираться до его поместья самостоятельно. Да и к тому же того ждет сомнительная участь быть его секундантом.
Когда Кэтрин проснулась, ей казалось, что она проспала все на свете. Солнце светило достаточно высоко для утра, а значит дело близилось к полудню. Ленивые мысли о времени суток резко прервались и Кэтрин вскочила с постели. Дуэль! Когда же она состоится? Или уже состоялась?
Девушка забегала по комнате, спеша умыться и одеться для того, чтобы как можно скорее отыскать Джона, пока тот еще не уехал. Она должна еще раз попытаться отговорить его от этого безумного поступка. Кэтрин своими глазами видела, как стреляет Роберт. Легко и уверенно, будто каждый день только этим и занимается.
Раздался стук и в комнату вплыла тетя Энн.
– Милая Кэтрин! Я уже испугалась, что ты заболела. Вчера ты так рано поднялась к себе и проспала почти до самого обеда. Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, – отмахнулась та, но баронесса с сомнением оглядела растрепанные волосы племянницы, лихорадочно блестевшие глаза и раскрасневшиеся щеки, – Скажите, а лорд Рассел все еще здесь?
Плечи тети поникли:
– Он отбыл на рассвете, оставил записку.
Отбыл на рассвете. Кэтрин осела на кровать, сознавая чудовищную действительность. Дуэль уже состоялась, а она спала тут, совершенно не в курсе происходящего!
– Кэтрин, что произошло? – тетя обеспокоенно вглядывалась в ее побледневшее лицо, – Ты приняла предложение графа?
Кэтрин поняла, что больше не может носить это в себе. Она глубоко вдохнула и выдохнула все свои злоключения, начиная с того, как мачеха пыталась предложить ее мистера Гарднеру в уплату долга, и заканчивая дуэлью. Кэтрин старалась опустить такие непристойные моменты, как жаркие поцелуи с Робертом.
– Силы небесные, – тетя побледнела сильнее племянницы, но при этом начала обмахиваться веером, будто ей было нестерпимо жарко.
Леди Энн прикрыла глаза и долго молчала.
– Простите меня, – со слезами в голосе прошептала Кэтрин.
Какая же она неблагодарная! Свалила свои заботы на голову этим добрым и уже далеко не молодым людям. Заставила переживать за нее.
– Ты поступила верно, что все рассказала, – наконец произнесла тетя, – Чего нельзя сказать о другом. Притвориться больной? Ох, надеюсь, Аделаида не узнала.
Кэтрин закусила губу. Она умолчала о порке, что ей устроила миссис Грэйнджер. Говорить об этом было как-то унизительно… К тому же ей не хотелось стать причиной разлада между сестрами.
– И мистер Гарднер хорош! – в глазах тети засветился воинственный блеск, – Преследовать молодую беззащитную девушку! А Джон? Неужели он не подумал, что дуэль может загубить твою репутацию, доведись кому-нибудь о ней узнать.
– Я очень боюсь, что они могли друг друга ранить.
Сейчас ее меньше всего волновала собственная репутация. Кэтрин старалась не думать о том, что раны могли оказаться смертельными.
– Брось, Кэтрин. Это цивилизованные взрослые джентльмены. Конечно же, они не будут друг в друга стрелять. Скорее всего, мистер Гарднер предложил выстрелить в воздух, а Джон, разумеется, согласился.
Слова тети успокоили Кэтрин, но не на много. Что именно произошло на дуэли оставалось для нее тайной.
Кэтрин даже не подозревала, что чем беспокоиться об исходе дуэли, девушке стоило бы поволноваться о собственной участи.
В тот самый миг, когда она собралась с духом, чтобы, несмотря на неприязнь, лично приехать к Роберту и все разузнать, в особняк Аддингтонов заявилась миссис Грэйнджер. Ее приезду удивился даже дворецкий, который не был предупрежден о визите.
– У меня отличные новости! – начала она чуть ли не с порога, – Моя Оливия в самом скором времени выходит замуж!
Барон и баронесса принялись осыпать Аделаиду искренними поздравлениями, однако Кэтрин не спешила радоваться за сестру. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что здесь должен быть подвох. Не зря мачеха примчалась сюда собственной персоной, даже не прислав весточку. Что-то точно тут не так.
И действительно. Не успела Кэтрин как следует задуматься над мотивами миссис Грэйнджер, как та ошарашила присутствующих следующей новостью:
– Я забираю Кэтрин в Лондон.
– В Лондон? – опешила леди Энн и оглянулась на мужа, словно желая удостовериться, что не ослышалась.
Тот только пожал плечами и приготовился внимательно слушать Аделаиду.
– Именно так, – довольно улыбаясь, подтвердила мачеха.
– Но почему? – нахмурилась баронесса.
Аделаида выглядела так, будто только и ждала, когда же зададут этот вопрос.
– Оливии сделал предложение барон Бомонт, – голос мачехи переполняла гордость, смешанная с самодовольством, – Прекрасный и достойный молодой человек. У него городской дом в столице, родовое поместье всего в каких-то трех часах езды от города, а годовой доход не менее трех тысяч фунтов! Моя Оливия будет просто блистать. У барона замечательные родственники, один только его дядя мистер Даррел чего стоит. Уважаемый и надо отметить довольно обеспеченный человек. Разве что женой пока не обзавелся.
На последних словах до Кэтрин начало доходить, к чему клонит мачеха. Аделаида продолжала как ни в чем не бывало:
– Узнав, что у Оливии есть сестра, мистер Даррел преисполнился желания как можно скорее познакомиться с Кэтрин.
Теперь стало ясным, почему Аделаида не потрудилась прислать записку. Она на всех парах летела сюда, чтобы поскорее представить Кэтрин некоему мистеру Даррелу. Надежда на то, что мачеха о ней забыла, рухнула на глазах.
– Мистер Даррел, мистер Даррел…, – бормотал барон себе под нос, – Смутно знакомое имя. Неужели это тот самый полковник Даррел?
– Это именно он и есть, – ответила миссис Грэйнджер.
– Святые угодники! Но он же мой ровесник!
Тетя охнула, а Кэтрин, взглянув на дядю, попыталась представить «ухажера» в таком почтенном возрасте. И как-то совсем не представлялось. Девушка с ужасом осознала, что предполагаемый жених был старше ее отца.
– Возраст красит мужчину, – без тени смущения заявила Аделаида.
– Аделаида, по моему мнению, Кэтрин не подходит этот человек, – леди Энн отошла от первого шока.
– Только я решаю, кто подходит и не подходит для моей падчерицы. Не может же она вечно жить у вас.
Кэтрин передернуло от такого лицемерного высказывания. Она была уверена, что не нарисуйся перед мачехой этот мистер Даррел, миссис Грэйнджер и не вспомнила бы о ней.
– К тому же, мистер Даррел готов жениться на девушке без приданного. А это большая удача для Кэтрин.
– А что если у меня есть приданное? – произнесла Кэтрин и резко замолкла. Черт, проговорилась.
– Приданное? – брови мачехи дотянулись чуть ли не до корней волос.
Кэтрин как воды в рот набрала и с опаской взглянула на тетю с дядей. Заметив это, Аделаида уставилась на сестру выжидательным взглядом.
– Мой муж выкупил долговые расписки у мистера Гарднера.
– Вот как, – протянула миссис Грэйнджер и сплела пальцы, – Полагаю после того, как Кэтрин выйдет замуж за мистера Даррела, ей будет ни к чему этот старый затхлый дом, а посему мы его продадим и на вырученные деньги сошьем изумительное подвенечное платье.
– Я не позволю вам его продать! Это мой дом! – вспылила Кэтрин, начисто забыв о присутствии барона и баронессы.
– Энн, позволь мне переговорить со своей падчерицей наедине.
Тетя Энн поджала губы и сдержанно кивнула.
Как только они остались вдвоем, Кэтрин отбросила всякую сдержанность:
– Я не собираюсь выходить замуж за этого старика!
– Еще как собираешься, – с лица Аделаиды сошла маска заботливой мачехи, которую та демонстрировала в присутствии родственников, – Пока я твой опекун до свадьбы, я решаю за кого ты выйдешь, и твоим приданным также распоряжаюсь я.
Кэтрин тяжело дышала, придавленная обстоятельствами.
– Вы украли письма от лорда Рассела, – скрипнула зубами девушка.
– Наивная, граф бы никогда в жизни на тебе не женился. Скажи спасибо, что избавила тебя от этих детских грез. А теперь марш собираться. Выезжаем сегодня. И никаких фокусов с болезнями, я с тебя глаз не спущу.
– А если я откажусь?
– Если откажешься, я не просто продам твой дом, я разберу его на кирпичики, чтобы стереть с лица земли. Но если поедешь добровольно, я возможно и передумаю, и не стану его продавать. Выбор за тобой.
Кэтрин удержалась от того, чтобы яростно не хлопнуть дверью своей комнаты. Запершись, она уселась в кресло у камина и сложила на груди руки. Никуда она не поедет! Упросит дядю, чтобы тот не вздумал передавать мачехе расписки, а миссис Грэйнджер придётся хорошенько потрудиться, чтобы сдвинуть Кэтрин с этого места.
Кто-то постучался в дверь.
– Я никуда не поеду!
Кэтрин и не подумала открывать. Уж лучше пусть она умрет здесь с голоду, чем поедет в Лондон.
– Кэтрин, нам надо поговорить. Впусти меня, – за дверью раздался голос тёти Энн.
Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и пошла отворять.
Леди Энн выглядела очень взволнованно. Кэтрин в который раз уколола совесть за то, что этих людей угораздило с ней познакомиться.
– Присядем, – тётя указала в сторону кресел у камина, в одном из которых Кэтрин ранее предавалась праведному гневу.
– Я не хочу уезжать в Лондон, – упрямо повторила девушка, стараясь не глядеть на тетю.
– Боюсь, мы не можем прятать тебя здесь от моей сестры. По закону она твой опекун и решает твою судьбу.
– Но это нечестно, – грустно прошептала Кэтрин, – Почему вы не можете быть моим опекуном?
– Я бы с радостью, дитя, – баронесса крепко обняла племянницу, – Жизнь не всегда справедлива. Если бы только ты согласилась стать женой Джона. Возможно ещё не поздно?...
Кэтрин отрицательно замотала головой.
– Нет. Я не могу решать свои заботы за счёт его счастья.
– Но как ты можешь быть уверена, что с тобой граф не будет счастлив? – мягко возразила леди Энн.
– Невозможно быть счастливым рядом с несчастным человеком. Я люблю его, но скорее как брата и желаю ему только самого лучшего. Но без меня.
– Кэтрин, ты удивительна, – сказала тетя, будто вынесла не очень хороший вердикт.
Кэтрин только мрачно улыбнулась на это замечание.
– Вот как мы поступим. Я не смогу отговорить Аделаиду не везти тебя в Лондон, если она так решила. А судя по тому, как скоро она сюда примчалась, у нее самые серьезные намерения на этот счет. Но, – она подняла в воздухе руку, чтобы не дать вырваться потоку возражений, – я могу отправиться с вами и попытаться убедить сестру подыскать тебе другого жениха. Возможно, ты в кого-нибудь влюбишься...
Кэтрин вспомнила о Роберте и у нее защемило сердце. Потом она подумала о Джоне. А может Кэтрин не права? К чему ей любовь? Она влюблялась в двух мужчин, и каждый раз разбивала свое сердце. Может ей действительно стоит выйти замуж за человека, к которому она будет абсолютно равнодушна. Тогда и жить будет спокойнее. Вот только как-то очень тоскливо от этих мыслей. Словно Кэтрин по собственной воле желает упустить что-то очень важное в жизни.
– Пожалуй, я соглашусь, – Кэтрин попыталась улыбнуться тете, но вышло очень скупо. Уголки губ дрогнули, и она устало приникла к плечу леди Энн.
Известию, что леди Энн отправится в Лондон, Аделаида обрадовалась точно также, как если бы ей сообщили, что в июле пошел снег. Она недовольно поджала губы, но ничего возразить этому не смогла.
Кэтрин казалось, что со смертью отца закончилось ее спокойное существование. Жизнь, размеренная до этого, теперь напоминала крутые горы, дорога в которых держит в постоянном напряжении, а один неверный шаг и ты уже летишь с огромной высоты вниз. Кэтрин все никак не могла понять, полетела ли ее жизнь в тартары, или же еще есть шанс все наладить? Все чаще она чувствовала себя куклой, которая не вправе собой распоряжаться.
На пути в Лондон на Кэтрин напало оцепенение. Она не ощущала никакого предвкушения увидеть наконец столицу их страны, рассмотреть архитектуру, побывать на пышных приемах, впервые увидеть спектакль. Все это было далеким и пресным, не вызывая в девушке хотя бы малую толику интереса.
Кэтрин полагала, что причина ее потухшего настроения кроется в противостоянии с мачехой, которое вытягивало из нее все душевные силы. Однако перед собой Кэтрин была вынуждена признаться, что кое-что еще навевало на нее тоску. Точнее кое-кто. Мистер Роберт Гарднер. Его имя отзывалось глухим ноющем чувством. Кэтрин было до боли обидно, что единственное, чем Роберт наградил ее напоследок, были злоба и презрение в зеленых глазах. Она вспоминала как в этих же глазах отражались ухмылка, смех, страсть, смешанная с нежностью. Закрывая глаза, она явственно ощущала его губы на своих. То твердые, то мягкие, волнующий все ее естество язык. Но Кэтрин приходилось напоминать себе, что все это было обычным обольщением наивной деревенской девушки, не более. И в эти минуты все очарование их встреч мигом испарялось, оставляя после себя горькое послевкусие разочарования.
– Слушай, я больше не могу целыми днями любоваться твоим кислым лицом, – заявил Уильям в один из вечеров, обыгрывая друга в карты, словно пятилетнего ребенка, – Впору сбежать от тебя в Лондон.
