Текст книги "Кэтрин (СИ)"
Автор книги: Анастасия Чудная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Какой кошмар! Отец не обмолвился ни словом. Что же делать? Возможно, денег из тайника хватит на то, чтобы оплатить долги? Вряд ли они задолжали много, тогда бы отец уж точно не стал молчать...
– Чтобы ты понимала масштабы, наш дом заложен, – словно читая мысли падчерицы, произнесла Аделаида с прямой жестокостью.
Глаза Кэтрин округлились от ужаса перед неотвратимой трагедией. Им нечем платить. И их могут выселить из дома. Куда подастся трём женщинам? Разве что, тётя Энн приютит свою сестру и племянниц? Другого выхода Кэтрин просто не видела. Зато, кажется, у ее мачехи созрел план.
– Изучив хозяйственные книги, расписки и письма твоего отца, – Аделаида нарочито не упоминала слово «муж», будто отделяя себя и Оливию от их общей проблемы, – я узнала, что главным кредитором выступает некий мистер Гарднер. Прежде чем он потребует своё, я решила написать ему первой и пригласить в наш дом.
Кэтрин недоумевала. Интересно, каким образом они решат вопрос посредством гостеприимства?
– В письме я также упомянула, что у покойного мистера Грэйнджера осталась взрослая незамужняя дочь.
С секунду Кэтрин переваривала услышанное. А потом до неё дошло, каким именно способом Аделаида решила расплатиться.
– Вы собираетесь выдать меня замуж за этого... за этого..., – Кэтрин запнулась, в панике она забыла имя их заемщика, – Как зовут этого мистера?
– Мистер Гарднер, – Аделаида вела себя совершенно спокойно, не обращая внимания на эмоциональную реакцию падчерицы.
– И вы отдаете меня, не глядя? Хотите избавиться, предложив первому встречному? – голос девушки взвинчивался до истеричных ноток.
– Успокойся, – холодным тоном осадила Кэтрин мачеха, – Судя по всему, твой отец давно имел дела с мистером Гарднером. Он кстати живет неподалеку от моей старшей сестры.
– А если он уже женат?
– Человек, который одалживает другим, попросту не может быть женатым, – философски заметила Аделаида.
Сама она уж точно не позволила бы своему мужу разбрасываться деньгами. Если бы конечно, они имелись.
– Я не выйду за него замуж!
Кэтрин возмущало, что ее судьбу решали за нее. Более того, что с ее помощью хотели расплатиться с долгами. Как будто Аделаида и Оливия здесь вовсе не жили, и не покупали себе новые наряды, заставляя весь дом экономить на свечах.
– Если мистер Гарднер пожелает тебя в жены, еще как выйдешь, – зло заявила мачеха, – Или окажешься на улице. В любом случае, я не желаю держать в доме лишний рот.
Вот оно что. Мачеха так и так планировала сбыть Кэтрин в самом ближайшем времени. Не важно кто это будет. Не мистер Гарднер, так кто-нибудь другой. Если бы только Джон... Нет. Кэтрин мотнула головой. Не время предаваться жалости к себе и плакать по несбывшимся мечтам.
Спасение мелькнуло в образе тети Энн.
– Мы можем попросить помощи у леди Аддингтон.
– Не глупи. Моя сестра безусловно любит благотворительность, но она не станет выплачивать за нас кредиты. Более того, я не смогу вернуть ей деньги, – слова Аделаиды были полны желчи и какой-то затаённой злобы.
Кэтрин подумала, что та просто завидует старшей сестре, судьба которой сложилась куда удачнее. Разве что у Аддингтонов не было детей. Она и сама без ведома мачехи могла бы послать тете Энн весточку. Но барон и баронесса отдыхали где-то на юге Англии, собираясь вернуться в особняк ближе к лету. То есть только через месяц. Если очень постараться, то можно протянуть до этого времени. Нужно только, чтобы мистер Гарднер не был озабочен поиском жены.
– Тебе уже давно пора замуж, Кэтрин, – произнесла Аделаида, как бы подводя итог их малоприятного разговора.
– А как же Оливия? – дерзко спросила девушка.
– Оливию ждет куда более выгодная партия, чем какой-то мистер. Пусть он и при деньгах.
Прекрасно. Расчет мачехи был как на ладони. Выставить Кэтрин из родного дома как можно скорее, а потом заняться поиском мужа для родной дочери. Желательно при титуле, и само собой, при деньгах. До чувств Кэтрин никому не было дела. Впервые со смерти отца, девушка почувствовала себя бесконечно одинокой и беззащитной. Даже тетя Энн была слишком далеко, чтобы хоть как-то ей помочь.
– На этом все. Можешь идти, – Аделаида вернулась к бумагам на столе, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Кэтрин взметнулась с кресла и быстрым шагом покинула кабинет, поборов желание хлопнуть дверью – ни к чему новые стычки.
Она выбежала на улицу и долго гуляла по окрестностям, не отдавая себе отчета куда именно идет и сколько уже прошло времени. Ее жизнь, которая еще год назад казалась безоблачной и прекрасной, пошла под откос. Несостоявшийся жених исчез. Отец скончался. А ее саму используют для выплаты долгов, отдавая замуж за незнакомца. Долго сдерживаемые слезы наконец нашли свой выход, и Кэтрин разрыдалась громко и отчаянно. Она совершенно не чувствовала себя взрослой девушкой. Как маленькому ребенку, ей хотелось утешения и объятий. Возможно пустых, но так необходимых слов, что все будет хорошо. Даже если в обозримом будущем ничего хорошего не предвидится.
Только бы злополучный мистер Гарднер не захотел на ней жениться. Возможно, в этом следует ему помочь. И в голове Кэтрин начал созревать план.
Тем временем, ничего не подозревающий мистер Роберт Гарднер, сидел в своей столовой и занимался своими обычными делами. Для него это был самый обычный апрельский день, ничем не отличающийся от многих других. Его жизнь уже давно завела определенный порядок, и он редко, когда от него отклонялся.
Даже сейчас, сидя за обеденным столом и завтракая, перед ним лежала корреспонденция, которую он всегда проверял по утрам. Кто угодно скажет, что это дурной тон. Но только не для мистера Гарднера. Он считал пустым расточительством тратить время исключительно на приём пищи, когда попутно можно прочесть и ответить на пару другую писем.
Роберт как раз разбивал ложкой яйцо всмятку, когда его взгляд упал на конверт, подписанный от некоей миссис А. Грэйнджер. Разделавшись с яйцом, он распечатал письмо. Пробежавшись по строчкам, его брови слегка нахмурились. Еще один заемщик умер. За последние полгода уже третий. То ли зима выдалась суровой, то ли сердце не выдерживает гнета долгов. Но озадачило его вовсе не это. Если у должника оставались родственники, то они совсем не спешили сообщать Роберту о его кончине. Скорее наоборот – ждали до тех пор, пока он не заявится сам.
Жена покойного мистера Грэйнджера не стала откладывать дело в долгий ящик. Похоже, что ей есть чем платить. Роберт постарался припомнить детали договора. Кажется, поручителем мистера Грэйнджера выступал его сосед барон Аддингтон. Роберта вполне удовлетворило слово барона. В крайнем случае тот определенно сумел бы заплатить долг.
Одно смущало мистера Гарднера. Миссис Грэйнджер зачем-то приглашала его к себе в дом.
За время ожидания ответа от мистера Гарднера, Кэтрин предприняла еще несколько попыток уговорить мачеху написать своей старшей сестре. Аделаида и слышать об этом ничего не хотела, в последний раз предупредив, что если Кэтрин снова об этом заговорит, то на целую неделю останется без ужина.
Кэтрин никогда особо не интересовала прошлая жизнь Аделаиды. Как она вышла в первый раз замуж. Что сталось с первым мужем. И как так вышло, что он оставил жену и дочь без какого-либо содержания? Она знала, что им помогала леди Энн. Но почему сейчас, когда они сильнее всего в этом нуждаются, Аделаида наотрез отказывается просить у сестры помощи?
Кэтрин снова стала размышлять о деньгах из тайника. Но теперь не для того, чтобы сбежать. В тот раз, когда ее посетили подобные мысли, девушка еще не ведала о долгах. Теперь же, она не сможет вот так бросить мачеху с сестрой, пускай она и не питала к ним особой любви. К тому же, Кэтрин вдруг осознала, что оставить дом, все равно что оставить очень близкого друга. Представив, что она может никогда не увидеть его вновь, сердце сжималось от тоски.
И она не позволит неизвестному мистеру Гарднеру отнять его у нее. Несмотря на все угрозы мачехи, Кэтрин не собиралась выходить за него замуж. Она достанет из тайника деньги и передаст их как залог того, что она сдержит слово и заплатит все, до последней монеты. Кэтрин обязательно найдет работу и вернет себе дом.
Дождавшись, когда мачеха отправится спать, Кэтрин, осторожна ступая по деревянному полу, спустилась в кабинет. Она поостереглась зажигать свечу, ориентируясь в комнате только с помощью луны, освещающей стены. Кэтрин и не нуждалась в свете, она отлично помнила местонахождение отцовского тайника. Всего то и надо, что открыть средний ящик стола, там, где хранились чистая бумага, чернильница и новые перья. А затем отодвинуть правую стенку в сторону, тогда откроется небольшая ниша. Помнится, Кэтрин еще спрашивала отца, почему он не поставит на ящик замок? На что мистер Грэйнджер отвечал: то, что закрыто, манит куда сильнее, чем то, что лежит на поверхности. Ведь никому не придет в голову искать что-то ценное в ящике, где лежат бумага и перья. А вот новый владелец стола похоже мыслил совершенно иначе.
Поскольку на среднем ящике висел замок.
Кэтрин машинально дернула пару раз ручку, хотя тут и дураку все было понятно. Железные замки не рассыпаются в прах под руками хрупких дев.
Невероятно! В Кэтрин закипала нешуточная злоба. Как мачеха посмела? Она повесила замок неслучайно, в этом не было сомнений. Хранить под замком бумагу? Смешно! Аделаида нашла тайник и решила защитить его. Девушка не могла ждать до утра и прямо из кабинета направилась в спальню мачехи.
Кэтрин буквально взлетела по ступеням лестницы, полы ее халата взметнулись как от сильного порыва ветра. В дверь спальни она постучалась достаточно громко, чтобы уже через пять секунд на пороге комнаты возникло немного сонное и много злое лицо Аделаиды.
– Что ты себе позволяешь?
– Что вы себе позволяете? – ответила вопросом на вопрос Кэтрин, – Кто вам дал право запирать стол отца?
– Как? Ты шарила у меня в кабинете? В моем столе?
Кэтрин собиралась возмутиться, но Аделаида жестко ее оборвала:
– Да-да, не смотри на меня так. После кончины твоего отца, теперь все принадлежит мне.
– Эти деньги не ваши!
– Еще как мои. А я что-то не припомню твоего имени в завещании. Которого и вовсе не было.
Кэтрин тяжело дышала, пытаясь испепелить мачеху взглядом. Та краснела от бешенства, что ее разбудили, но никуда не исчезала.
– Вижу, апеллировать тебе нечем. А за то, что ты меня разбудила, когда я уже почти уснула, завтра целый день проведешь на воде и хлебе, – на этих словах Аделаида захлопнула дверь перед самым носом Кэтрин, не дав той даже пискнуть напоследок.
Девушка чуть ли не задыхалась от вопиющей несправедливости жизни. Чем она это заслужила? Ей хотелось кричать и топать ногами, но только не плакать. Плечи поникли, и она молча поплелась в свою спальню.
Всю ночь Кэтрин не сомкнула глаз и на пару минут. Ее последний шанс на то, чтобы хоть как-то отодвинуть расплату с мистером Гарднером, был заперт под надежным замком. А ключ скорее всего мачеха носила при себе. Кэтрин была уверена, что дорвавшись наконец до отцовского кабинета, Аделаида обыскала там каждый угол. Девушка прекрасно понимала, что та не собирается отдавать эти деньги в уплату долга. Мачеха железно решила выдать Кэтрин замуж и постарается добиться своего.
За завтраком Кэтрин была слишком вялой, чтобы вступать в новые баталии с миссис Грэйнджер. Мачеха, приняв усталость падчерицы за смирение, с удовлетворением наблюдала, как Кэтрин ковыряет свой скудный кусочек хлеба.
– Утром мне доставили письмо от мистера Гарднера.
Девушка застыла, ожидая, когда Аделаида поделиться содержимым послания.
– Он прибудет уже завтра, – довольно заявила та, – Похоже, медлительностью этот человек не отличается.
Неприятный комок возник на том месте, где у Кэтрин был желудок. Аппетит совсем пропал. Она грустно поглядела на свой хлеб, и уже собиралась подняться из-за стола, как ее взгляд снова вернулся к неприглядному завтраку. Кажется, в ее голове возникла идея.
На следующий день мистер Гарднер переступил порог дома Грэйнджеров. Встреча была очень радушной, даже чересчур. Хозяйка то и дело стремилась присесть в реверансе, от чего пару раз наступила Роберту на ногу. Сдерживая вскрик мучительной боли, он попросил проводить его в кабинет, чтобы уже приступить к делам.
– Так скоро? – удивилась миссис Грэйнджер, – Предлагаю сначала отобедать. Вы должно быть очень устали с дороги.
Роберт согласился с этим предложением. Дорога и вправду была неблизкой, и ему был необходим отдых.
В столовой миссис Грэйнджер представила ему свою дочь Оливию.
– Приятно познакомиться, – он поклонился девушке и повернулся к Аделаиде, – Но в письме вы писали, что дочь мистера Грэйнджера зовут Кэтрин.
– Все именно так и есть. Дело в том, что Кэтрин родная дочь Эдварда Грэйнджера, а Оливия моя родная дочь. Для нас обоих это был второй брак, в котором не случилось общих детей.
– М-м-м, ясно, – Роберт улыбнулся из вежливости, хотя его мало занимали эти родственные узы, – А где же ваша падчерица?
Он оглянулся вокруг, но в столовой кроме них троих никого больше не было.
– Сейчас я ее приведу!
Аделаида поспешила наверх, по пути подав знак кухарке, чтобы та готовилась выносить блюда. Миссис Грэйнджер не могла припомнить, выходила ли Кэтрин сегодня из своей спальни. Несносная девчонка! Пусть только попробует не явиться к обеду с гостем!
– Кэтрин! – она ворвалась в комнату без стука, – Где ты пропадаешь?
– Уже иду! – раздался звонкий голос девушки из-за ширмы для переодевания.
– Поторопись, – проворчала мачеха и вышла.
Кэтрин прислушалась к шагам. Отлично, кажется ушла. Она на ощупь двинулась к зеркалу, чтобы оценить общий эффект своего внешнего вида. Окружающий мир сузился до пяти миллиметров. Именно на столько Кэтрин могла теперь открыть глаза.
Перед зеркалом она запрокинула голову, чтобы хоть что-то увидеть в отражении. Кажется, все в порядке. Точнее, не в порядке. Как и задумывалось. Девушка усмехнулась. Мистер Гарднер никак не ожидает такого.
Тем временем в столовой, Аделаида старательно развлекала гостя, нервно поглядывая на часы. Прошло уже пятнадцать минут! Что за неуважение! Она уже собиралась вернуться за Кэтрин, и если надо, силой притащить девушку к столу, как дверь театрально распахнулась с должным грохотом ударившись о стену, заставив всех присутствующих разом обернуться к выходу.
На зрелище, которое им предстало, все отреагировали по-разному. Оливия вскрикнула от ужаса, закрыв лицо руками. Мистер Гарднер поморщился от неприязни, а миссис Грэйнджер просто онемела. Она раскрывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на сушу.
Кэтрин совершенно невозмутимо прошла к столу, врезавшись в него на подходе.
– Прошу извинить меня за задержку, – произнесла девушка как ни в чем ни бывало, и с третьей попытки уселась на стул.
Роберт в жизни не видел сцены более неприятной чем эта. Вернее, будет сказать, попросту мерзкой. Молодая девушка была сплошь усыпана какими-то красными пятнами. А глаза! У него возникло подозрение, что на них был засохший гной. Утка, которую он только что поедал с удовольствием, осталась нетронутой до конца обеда.
– Меня зовут Кэтрин Грэйнджер, – дружелюбно представилась девушка, повернув голову немного правее плеча Роберта.
– Мистер Гарднер. Приятно познако…, – он запнулся, с ужасом заметив, как несколько кусочков гноя упало с глаз прямо в тарелку мисс Грэйнджер.
Кэтрин безумно хотелось расхохотаться ошарашенному тону, каким с ней разговаривал мистер Гарднер. Она не могла толком его разглядеть, смоченный в воде мякиш хлеба полностью загородил ей обзор. От хлебных крошек чесались глаза, но Кэтрин стойко переносила желание дотронуться до них.
Послышался звук отодвигаемого стула и чьи-то быстрые шаги в сторону выхода из столовой.
– Кэтрин? – сиплым шепотом позвала мачеха, – Что с тобой произошло?
– Точно не знаю, – протянула девушка, наслаждаясь произведенным эффектом, – Все тело с утра чешется, а глаза невозможно разлепить.
– Лучше и не пытайся, – тут же вставила Аделаида, – Почему ты не осталась в постели?
Идею сказаться просто больной и проваляться в кровати, Кэтрин сразу отмела. В этом случае мистер Гарднер лишался «удовольствия» лицезреть ее, так сказать, во всей красе. А сегодняшний ее вид, он запомнит надолго. И, как надеялась Кэтрин, будет вспоминать исключительно с содроганием.
– Я не хотела пропустить приезд мистера Гарднера, – скромно промолвила Кэтрин, пытаясь улыбнуться мужчине, сидящему напротив нее.
Роберту казалось, что еще совсем немного, и его точно хватит приступ. Потому что в улыбке мисс Грэйнджер определенно не хватало одного зуба.
– По моему мнению, девушке необходим постельный режим и доктор.
– Я сейчас же за ним пошлю! Кэтрин, живо в постель!
Спотыкаясь и извиняясь, Кэтрин покинула столовую, чуть ли не корчась от еле сдерживаемого смеха. Если у мистера Гарднера и было желание жениться, то после увиденного, оно еще долго не появится.
Кэтрин чуть ли не бегом ввалилась в свою спальню, с порога кинувшись к тазу с водой. Кажется, несколько крошек попали прямо в глаз, и теперь они сильно слезились. Она не волновалась на счет мачехи или сестры. Она произвела должное впечатление, что те теперь с неделю будут обходить ее за милю, не говоря о таком сумасшествии, как заглянуть к Кэтрин в комнату.
Оставалось придумать, что делать с доктором. Она конечно догадывалась, что увиденное мачехой напрочь отобьет у той охоту заниматься самостоятельным лечением. Но до последнего рассчитывала, что доктора все-таки не вызовут. А все этот мистер Гарднер! Чтобы ему пусто было!
Кэтрин смыла краску с лица и рук, и прополоскала рот. В порыве вдохновения, она закрасила передний зуб в черный цвет, чтобы у их кредитора не оставалось сомнений в ее «красоте». Переодевшись в ночную рубашку, она забралась в кровать и принялась нервно ожидать доктора.
Мистер Адамсон прибыл в дом Грэйнджеров со всей возможной скоростью. Буквально с неделю назад он получил срочный вызов, чтобы зафиксировать кончину Эдварда Грэйнджера. Тогда мистер Адамсон все сокрушался, что если бы его повозка мчала быстрее, то возможно он бы успел…
А сейчас что-то приключилось с его дочерью мисс Кэтрин. И он бы ни за что себе не простил, если бы вдруг не поспел сюда вовремя. Невзирая на свой далеко уже не молодой возраст, мистер Адамсон прытко преодолел ступеньки, ведущие на второй этаж, пробежался и распахнул дверь спальни, чтобы обнаружить вполне себе здоровую девушку, завернувшуюся в одеяло.
– Мисс Грэйнджер?! – мистер Адамсон тяжело привалился к стене. Недавняя пробежка дала о себе знать.
Приведя наконец дыхание в порядок, он подошел к кровати и сердито уставился на девушку, которая цветом лица могла сравниться с цветом своих рыжих волос.
– Здравствуйте, мистер Адамсон, – пропищала Кэтрин, чуть ли не полностью скрывшись под одеялом. Ей было невыносимо стыдно, что ради ложного вызова, он примчался сюда быстрее, чем обычно. Точно переживал.
– Как я вижу, вы в полном здравии? – хмурясь, брови доктора опускались все ниже.
– В общем и целом… да, – вздохнула Кэтрин.
– Мисс Грэйнджер! – не выдержал доктор, – Вы уже достаточно взрослая для таких шуток! Я ждал от вас совершенно другого поведения. Тем более после смерти вашего…
Мистер Адамсон замялся, глядя как синие глаза девушки наполняются слезами. Какой же он дурак! Ляпнуть такое!
– Ну-ну, – он неловко похлопал Кэтрин по плечу, – Я совсем не то хотел…
Горестно вздохнув, он снял свои маленькие круглые очки и протер их карманным платком.
– П-простите, мистер Адамсон, – чуть заикаясь, произнесла Кэтрин, – Но у меня не было другого выхода.
– Что произошло? – доктор водрузил очки на место и приготовился внимательно слушать.
Спустя минут десять, он воскликнул:
– Немыслимо! Я и предположить такое не мог. Но Эвард… Эх. Если ему нужны были деньги, он мог бы обратиться ко мне.
Кэтрин тактично промолчала. Вряд ли дохода доктора хватило бы на заем. Как никак их дом заложен, а это точно немаленькая сумма.
– И теперь миссис Грэйнджер рассчитывает уладить дело с вашей помощью?
– Я постаралась приложить максимум усилий, чтобы этого не произошло.
– Это уж точно, – заметил доктор и, к удивлению Кэтрин, подмигнул ей.
– Но теперь мачеха узнает, что я их обманула, и тогда…
– Кто сказал, что она узнает?
Кэтрин озадаченно взглянула на мистера Адамсона:
– Но вы разве не скажете ей, что я здорова?
– Боюсь, что там на небесах, Эдвард отвесит мне хорошего тумака, если я не попытаюсь помочь его дочери, – доктор улыбнулся и дружески сжал ее руку.
– Спасибо, спасибо, спасибо!
Кэтрин была готова запрыгать от радости.
– Тише, дитя. Иначе нас заподозрят. Вот что мы сделаем. Я передам миссис Грэйнджер, что у вас острая форма краснухи, и вам необходима изоляция от остальных членов семьи в течение, скажем, двух недель.
– Просто замечательно!
Доктор усмехнулся такому рвению «поболеть» от всегда живой девушки.
– Такой срок точно должен отпугнуть этого мистера Гарднера, даже если у него и были намерения найти жену.
– Будьте уверены, мистер Адамсон, – довольно заявила Кэтрин.
Доктор ушел, и девушка сладко потянулась в постели. Ну наконец удача ей улыбнулась! А теперь можно и поспать.
Кэтрин показалось, что она проспала не больше часа. Ее разбудил какой-то шум снизу. Поднявшись с постели, она тихонько вышла на лестничную площадку, чтобы узнать в чем дело. До ее слуха донеслись чьи-то громкие споры. Уже через мгновение в холл выскочил разъяренный мистер Гарднер. Миссис Грэйнджер не отставала от него ни на шаг.
Часом раннее, из спальни Кэтрин вернулся доктор. Он склонился к уху хозяйки и что-то ей зашептал. Но так громко, что Роберт удивлялся такой «конфиденциальности». Поскольку он явственно различил следующие слова «краснуха» и «две недели». Роберту оставалось только посочувствовать девушке. И восхититься тем, как миссис Грэйнджер переживает за Кэтрин, хоть та и не приходилась ей родной дочерью. Потому что после слов доктора о болезни, лицо хозяйки исказилось от искреннего ужаса, а рука схватилось за сердце.
Она проводила доктора, и вернулась к мистеру Гарднеру определенно побледневшей. Хозяйка предложила ему чай и долго молчала. При этом часто бросала на него взгляды и выглядела очень задумчивой. Спустя некоторое время миссис Грэйнджер начала рассыпаться в похвалах своей падчерице:
– Наша Кэтрин такая талантливая девушка. Рисует акварелью! Пейзажи у нее выходят просто изумительные! Будто живые! А еще…
Потом она перешла к расхваливанию ее внешности:
– Волосы такие густые! Большая редкость, скажу я вам. А глаза…
Роберт только вежливо улыбался на такое проявление любви миссис Грэйнджер к своей падчерице. Однако ему порядком наскучило выслушивать дифирамбы девушке, которая его абсолютно не интересовала. К тому же, он приехал сюда совершенно по другому делу.
– Миссис Грэйнджер, – Роберт выждал момент, чтобы прервать новый поток восхвалений, – Я очень за вас рад, что в вашем доме обитают такие прелестные юные мисс, – хотя ему было тяжело говорить о прелестях падчерицы после увиденного за обедом, – Я уверен, что вам не составит труда найти им подходящих мужей. Но…
– А вы женаты мистер Гарднер? – Аделаида решила пойти ва-банк.
– Нет, – ответил Роберт, и вопрос ему очень не понравился. Он начал догадываться к чему было это приглашение, – Сейчас это не имеет значения. Я здесь…
– Очень даже имеет! – радостно воскликнула миссис Грэйнджер, в очередной раз прервав Роберта.
– Как вы галантно успели заметить, в этом доме живут целых две прелестных мисс, – глаза хозяйки сияли, словно она обладала такими сокровищами, о которых все только и делают, что мечтают, – И я доверительно вам сообщаю, что мисс Кэтрин может составить блестящую пару любому неженатому джентльмену.
Взгляд миссис Грэйнджер с такой силой вперился в Роберта, что тот чуть не поперхнулся чаем. Целиком и полностью было ясным, какого именно «неженатого джентльмена» она заприметила.
– Миссис Грэйнджер, – Роберт старался звучать уважительно и спокойно, хотя вся эту ситуация вызывала у него только отвращение, – Боюсь разрушить ваши чаяния, но я прибыл сюда не для того, чтобы искать себе жену.
– Но как же! Любому состоятельному холостяку нужна женская рука в доме. Вы наверняка много работаете…
– Чего вы добиваетесь? – напрямик спросил Роберт, откинув маску галантности.
Под этим новым тяжелым взглядом мистера Гарднера, Аделаида слегка растеряла свою браваду. А ведь он казался таким милым молодым человеком, что заставить его жениться на Кэтрин не представляло особого труда. Сейчас же перед ней возник мужчина, которому определенно нельзя навязать свою точку зрения. Но миссис Грэйнджер решила не отступать от задуманного и идти до конца:
– В силу обстоятельств, я посчитала, что самым выгодным решением вопроса для обеих сторон, станет брак.
Роберт бы рассмеялся такой формулировке, если бы не был так зол. Он целый день протащился сюда по карете только ради того, чтобы вместо оплаты получить предложение жениться на покрытой красными пятнами девушке. Еще и без зуба! За какого дурака его тут держат, предлагая ему такую «выгодную» сделку? Похоже и сама мисс Грэйнджер очень жаждет этого брака, раз решилась покинуть спальню в таком виде ради встречи будущего жениха. Какова семейка!
– С вашей стороны не совсем честно предлагать мне в жены такой «нездоровый товар», – Роберт откровенно издевался, – А как насчет вашей дочери мисс Оливии?
Оливия, которая все это время не проронила ни слова, как-то вся сжалась и стрельнула в мать испуганным взглядом.
– Боюсь, что моя Оливия уже почти помолвлена, – не моргнув и глазом, солгала Аделаида.
– Вот оно что, – Роберт холодно улыбнулся, – Боюсь, что в этом случае ваше предложение мне неинтересно. Если вам нечем заплатить долг, через месяц ваш дом перейдет в мое владение. Всего доброго.
Мистер Гарднер поклонился и быстрым шагом вышел в холл. Давненько его не выводили так из себя! Подумать только! Наглости этой женщине не занимать. Роберт от всей души посочувствовал покойному мистеру Грэйнджеру.
А миссис Грэйнджер бежала за ним из кабинета, никак не желая смириться с отказом.
– Возможно вы передумаете? Кэтрин выздоровеет всего через две недели! Я знаю какое у нее крепкое здоровье! Вот увидите, скорее всего даже через неделю вы сможете на нее посмотреть.
Роберт развернулся так резко, что миссис Грэйнджер чуть было в него не врезалась.
– Ваши методы мне отвратительны. Вы торгуете собственной семьей.
Ни сказав больше ни слова, мистер Гарднер был таков.
Аделаида замерла в холле, не в силах пошевелиться. Все пропало!
Ее внимание привлек скрип половицы, она резко повернула голову в сторону лестницы, где, застыв на верхней ступеньке, стояла Кэтрин. Без единого пятна на лице.
– Ах ты маленькая дрянь, – зло прошипела Аделаида и стала медленно подниматься наверх.
Кэтрин спустилась на одну ступень ниже, чтобы получше расслышать обрывочные фразы диалога между ее мачехой и мистером Гарднером. Она застыла, когда входная дверь захлопнулась, и уже хотела было вернуться обратно в комнату, как старая лестница предательски скрипнула. Голова Аделаиды тут же дернулась в ее сторону и более страшного выражения лица Кэтрин еще никогда не приходилось видеть.
Аделаида вся исказилась от бешенства и гнева. Повинуясь животному страху, Кэтрин помчалась скорее к безопасности своей спальни. Закрыв дверь, ей никак не удавалось совладать с ключом – руки тряслись так, что она пару раз его выронила.
Видимо Аделаида заподозрила ее план, потому что на удивление быстро оказалась возле ее комнаты. Дверь с треском распахнулась и Кэтрин отпрянула к дальней стене. Мачеха застыла в проходе и долго на нее смотрела, не произнося ни слова. Словно она наслаждалась беспомощностью Кэтрин перед ней. С каждой секундой страх девушки только усиливался. Какое же наказание ее ждет?
– Оливия! – вдруг громко позвала Аделаида.
Спустя минуту, которая показалась Кэтрин вечностью, явилась ее сестра. Взглянув на нее, лицо Оливии вытянулось от удивления, рот сам собой приоткрылся.
– Передай Томасу, чтобы принес мне кнут.
Последнее слово прозвучало хуже удара. Кэтрин дернулась, но бежать было некуда. Никто и никогда ее не бил. Ее родители были с ней мягки и ласковы. Да и самым страшным наказанием было оказаться запертой на целый день.
– Оливия! Ты меня слышала? – обратилась Аделаида к дочери, которая так и не шевельнулась.
– Д-да, сейчас, матушка.
За время отсутствия Оливии в голове Кэтрин пролетело множество сумасшедших мыслей. Хоть бы она не нашла Томаса. Хоть бы он куда-нибудь ушел. Хоть бы потерялся кнут.
– Ты пожалеешь о своей выходке, – наконец произнесла Аделаида.
Сейчас она дышала более ровно и спокойно, чем мгновение назад. Вероятно, предвкушала расплату над падчерицей. А возможно всегда мечтала устроить той порку.
Очень скоро, скорее, чем хотелось бы Кэтрин, подоспел ничего непонимающий Томас. Их старый и единственный мужчина-слуга. Он уже давно работал только за еду и крышу над головой. Из-за своего возраста ему больше некуда было податься.
В его дряблых руках мелькнул черный кнут, но он не спешил отдавать его хозяйке, поглядывая в сторону перепуганной Кэтрин.
– Дай его мне, и можешь быть свободен.
В глазах Томаса промелькнули проблески понимания ситуации, но он только сильнее сжал кнут, не решаясь протянуть его Аделаиде.
– Если ты сейчас же не отдашь мне кнут, я вышвырну тебя из дома! – мачеха схватилась за конец кнута и дернула на себя.
Томас отдал его чуть ли не со слезами в глазах. Он горестно поглядел на Кэтрин, опустил голову и ушел. Между мачехой, кнутом и Кэтрин больше никого не осталось.
Не успела девушка опомниться, как мачеха железной хваткой схватила ее за руку и со всей силы дернула ее вниз, лицом на кровать. Ноги подкосились, и Кэтрин уже распласталась на мягком одеяле.
– Из-за тебя мы окажемся на улице! – на последнем слове Аделаида рассекла воздух кнутом, который ожег нежную кожу с такой силой, словно на Кэтрин не было никакой одежды.
– Из-за тебя мы с Оливией не поедем в Лондон! – еще один удар.
Мачеха кричала и била еще и еще, но от боли и собственных вскриков Кэтрин не разбирала слов.
На пороге появилась Оливия:
– Матушка, хватит!
– Что? – Аделаида взглянула на дочь расфокусированным взглядом, словно не понимала где она.
– Уже достаточно. К тому же из-за криков я не могу сосредоточиться, – произнесла она немного дрожащим голосом.
Сквозь пелену слез Кэтрин вгляделась в свою сестру, и на миг ей показалось, что на лице Оливии проскользнула жалость.
Аделаида снова повернулась к Кэтрин, оценила свои «труды» и согласилась:
