Текст книги "Искупление (СИ)"
Автор книги: Анастасия Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
Глава 22
В течение двух или трёх часов, точно не помню, – время будто остановилось, – я молча просидела на грязном полу, у пыльного лежака, где и пристроили Мэрла; бок о бок с, казалось, уже совсем поникшим Дэрилом, и Риком, иногда захаживавшим в ветхую постройку. Больше никто не интересовался, им не было дела ни до укуса, ни до нашей скорби, и даже несмотря на то, что Рик вскользь упоминал о волнениях в группе, я не верила ни единому слову. Правда, минут тридцать назад появлялась Кэрол, и то по большей части обеспокоенная состоянием Дэрила. Но я не судила, не осмеливалась винить её за равнодушие. Мэрл никогда не был частью группы, да и не претендовал, отнекивался и усмехался на каждую попытку привить симпатию к нашей небольшой «семье». Он знал и чувствовал, что не уживётся в стае. Одинокий волк, покинутый и затравленный с детства, но никогда не скуливший о своей нелёгкой судьбе. О, боже, Мэрл мог остаться в одиночестве, но я бы ни за что не простила такой вольности!
– Ему не помочь, Шейлин, – тихо напомнил Рик, лишь раздражая не только словами, но и своим присутствием, – ступай, приведи мысли в порядок.
Разумеется, я не винила его во всех бедах и не огрызалась без причины, но с завидным упорством не соглашалась покинуть дом, покосившийся от старости; боялась, что Мэрл умрёт, а ведь это был единственный шанс застать его в сознании и проститься. Навсегда. О, нет, я не готовилась к этому, как ни старалась, но осмелилась смириться, осознать, что всё кончено. Прошло уже слишком много времени, и организм был заражён, ампутация бы ни за что не решила проблему – только смерть, но разве мы могли застрелить ещё живого человека? Нет, ни за что. Я бы никогда не простила ни себя, ни Дэрила, и тем более Рика, осмелься он на подобное безрассудство!..
– Ты слышишь? – чуть громче спросил дядя, распалив в душе ещё пущую тревогу.
– Нет, пожалуйста…
– Мы побудем здесь, – вдруг перебил Дэрил, но я не обернулась, не смогла, и предательские слезы вновь оросили щёки, – подождём, пока всё не закончится.
– Не оставляй её одну, – шёпотом попросил Рик, но я расслышала каждое слово.
Видимо, Дэрил кивнул, ибо ни единого звука не вырвалось в ответ. А потом дверь со скрипом закрылась, и небольшая комната опустилась в тишину.
Мэрл по-прежнему лежал без движения, весь мокрый, он едва дышал, и я слышала тяжёлые и редкие вздохи; без конца смачивала оборванный кусок ткани и прикладывала к огненному лбу, в надежде, что мужчина откроет глаза и снова усмехнётся, пробормочет что-то неуместное, как обычно, будто ничего не изменилось! Но с каждой минутой он только угасал; на лице тем временем проступали красноватые пятна, а на лбу и шее, прямо сквозь чуть загорелую кожу, виднелись набухшие вены. Раньше я не сталкивалась с обращением, но Дэрил говорил, что лихорадка у всех проходит по-разному, кто-то может пролежать и несколько суток, а кому-то достаточно и двух-трёх часов… Я сделала один глубокий вдох и плотно сжала губы, беззвучно шмыгнув носом. Реальность казалась сном, а видения настоящей явью.
– Ты сам сделаешь это? – шёпотом спросила я, заметив, как Дэрил, совсем не находя себе места, принялся расхаживать по дому.
Расслышав вопрос, он остановился у изголовья и скользнул отрешённым взглядом по заточенному ножу, приготовленному на случай внезапного обращения.
– Это не нам решать, – сдавленно, почти холодно, произнёс младший Диксон, а потом вдруг перевёл взгляд на брата. – Он ещё жив.
Я почувствовала, как судорога прошла через всё тело, а следом за ней невольно задрожал подбородок; меня заколотило, очень сильно, не так, как прежде. Носогубный треугольник снова занемел от волнения, впрочем, как и кончики пальцев, поэтому я принялась разминать ладони, опасаясь, как бы ни повторился один страшный приступ, однажды сковавший тело и удерживавший в неподвижном состоянии примерно несколько часов. Это произошло в детстве, наверное, после тех страшных событий, которые и пошатнули мою психику.
– Ты на самом деле здесь, или это всего лишь одно из бесконечных видений? – прерывистый шёпот мгновенно всколыхнул моё сознание и заставил чуть ли не подпрыгнуть на дощатом полу.
Мэрл приоткрыл опухшие, местами потемневшие, веки и громко закашлялся. Сначала я растерялась и молча уставилась на обессиленного мужчину; отняла тряпку от жаркого лба и, поспешно смочив в холодной воде, обтёрла не только лицо, но и шею. Мэрл выглядел ужасно, и в голове не укладывалось, как быстро здоровый человек оказался на волоске от гибели…
– Лежи, – попросила я дрожащим голосом, – здесь мы в безопасности.
– Вот так просто? – Он прижал ладонь к губам, и на пальцах показались редкие капли крови.
Словами не описать все те эмоции, которые волной прокатились по телу и комом встали в горле, позволив горьким слезам заскользить вниз по щекам, явив Мэрлу моё совершенное бессилие.
– Не стоит раскисать, сладкая, – едва ли не по слогам промямлил он, – никто этого недостоин, а уж ублюдок, вроде того, что лежит перед тобой, и подавно.
Но я не слушала.
– Почему ты не сказал? – буквально вырвалось из горла. – Не поделился тем, что произошло? Не признался даже брату! Мы бы могли спасти, продлить твою жизнь!..
– И как же, глупышка? – Мэрл скривил губы, и сердце забилось быстрее, подталкивая ком все ближе к глотке. – Отрезали бы ногу, как бедняге Хершелу? Это не выход, особенно для меня. – Он вяло улыбнулся и из последних сил приподнял металлический протез, приделанный к руке.
– И снова ты подумал только о себе… – с горечью заметила я, но глаз не отвела, запоминая эти последние минуты, наполненные душераздирающим отчаянием.
– Не совсем, – с трудом отозвался Мэрл и снова закашлялся, – ведь если бы сказал вчера, то положил конец своему путешествию, а ведь так нравилось всё что было, Белоснежка.
Я не выдержала и до боли закусила нижнюю губу, чуть ли не рыдая от собственного бессилия что-либо исправить!..
– Эй, не стоит, милочка, не начинай.
– Замолчи, Мэрл! – неожиданно даже для самой себя, воскликнула я, крепко сжав ткань в руке, да так, что костяшки пальцев побелели. – Хотя бы сейчас прекрати лгать себе, пожалуйста!
– По мне никто скучать не будет.
Внезапный и настолько явственный укол негодования сразил мой разум и заставил слезы мгновенно высохнуть на глазах. Неужели он так и не понял? Не догадался?!
– У тебя был брат, группа и я. Да, Мэрл, чёрт подери!..
За спиной скрипнула половица. Дэрил. Боже, охваченная эмоциями и противоречивыми чувствами, я совсем позабыла о его присутствии! Идиотка. Но чего таить, ведь он уже давно всё понял, в отличие от своего брата, и остановился подле меня; посмотрел на Мэрла пристально и серьёзно, что показалось, будто слезы вот-вот выступят на глазах. Но, нет, вопреки всему, взгляд Дэрила горел лишь мукой и был начисто лишён слёз.
– Я долгопо ступал не по совести, делал многое не так и не к месту. – На лбу Мэрла образовалось несколько глубоких морщинок, глаза померкли, расстались с жестокой усмешкой, а ресницы стали влажными. – Наверное, это искупление, Шейлин.
И я бы ни за что не узнала в лице, на котором отразилось выражение несказанной печали, прежнего мужчину! Но этот голос, переполненный сожалением и добровольным покаянием!.. Ах, нет, это было выше моих сил. На секунду наши взгляды пересеклись. И я не выдержала; вскочила на ноги и метнулась к запотевшему окну, стиснула кулаки так крепко, насколько только была способна и молчаливо расплакалась, уже в который раз, но не обернулась, не осмелилась. Половицы снова скрипнули, наверное, Дэрил подошёл к лежаку. Точно, спустя мгновение донеслись тихие голоса, но я не стала прислушиваться, провалилась в какую-то непонятную прострацию; просто стояла у окна, всматривалась в пустоту, мысленно корила себя за привязчивость, но всё равно никак не могла избавиться от дерущей, невыносимой, въедливой боли, к тому моменту уже полностью заполонившей душу и сознание.
Финал. Да, он был близок, и мы ничего не могли поделать.
Просто наблюдали.
В тишине.
Я плохо помнила последние минуты его жизни, почти не смотрела, изредка поворачивалась и видела обездвиженное тело. Мэрл не шевелился, всего лишь немного поговорил с Дэрилом, а потом вновь провалился в беспамятство и больше так и не пришёл в себя. Это был наш последний разговор. И я хорошо запомнила каждое слово, взгляд, интонацию. Ох, как будто наблюдала со стороны, будто находилась во сне, не в своём теле. Дэрил стоял неподалёку, немного позади, и, кажется, тогда я изъявила желание освободить Мэрла, но только потом, после того, как он испустит свой последний вздох. Никто не возразил. Дэрил не произнёс ни слова. Ну а я схватила нож и замерла у лежака, в то время как Мэрл постепенно угасал прямо на глазах. Он умирал медленно и безболезненно, по крайней мере, именно так мне казалось. Мужское тело постепенно расслабилось, лицо осунулось, стало куда более бледным и влажным; лихорадка отступила.
Затишье.
Я шмыгнула носом и медленно приблизилась вплотную к изголовью, вознамерившись проверить сердцебиение, но рука неожиданно замерла всего лишь в паре сантиметрах от мужской шеи. Это было по-настоящему страшно, до мурашек!.. Непередаваемое, необъясняемое чувство! Однако я решилась, шумно выпустила воздух из лёгких и тотчас же прикоснулась кончиками пальцев к жилке на шее, но не ощутила даже малейшей пульсации, а тело показалось таким холодным, хотя и должно было сохранять прежнее тепло ещё непродолжительно время.
На секунду показалось, будто мир внезапно рухнул, словно хрустальный бокал разбился о непролазные булыжники, сильно придавившие ноги. Моя душа опустела окончательно, до последней капли. И не осталось ничего, кроме страшной боли, бесцеремонно пробивавшейся через грудную клетку, наружу, вместе с безмолвным криком непередаваемого отчаяния. Я потеряла последнюю нить. Она оборвалась. И даже несмотря на прощальные слова, слезы и мнимую решимость самостоятельно облегчить участь Мэрла, руки медленно опустились. Я не смогла и слова вымолвить, что уж говорить о том, чтобы пошевелиться. Просто замерла у обездвиженного тела, едва не задыхаясь от внутреннего хаоса. Всё закончилось. Чувства обнажились. А ведь это был последний шанс. Теперь-то я и не сомневалась, что непременно пропаду, сгину за людьми, которые сначала ворвались в жизнь, а затем столь же внезапно её покинули. Майкл, Хершел, Бэт, Мэрл… Нет, к этому невозможно подготовиться.
– Шейлин… – Тёплые мужские руки опустились на мои осунувшиеся плечи. Это был Дэрил. Больше бы никто не осмелился. Ни за что! Он остановился за спиной, и я ощутила, как дрожат его ладони. – Отдай нож.
Мужской голос был осипшим и сбивчивым, но ведь он просил, а не требовал. Увидел, что я не смогла совершить задуманное, поэтому и решил взвалить всю ношу на свои плечи. Мой бедный, загнанный в угол, верный друг. Одинокий, раздавленный и разбитый. Дэрил… Он приблизился, и мгновения хватило, чтобы почувствовать – наша боль едина. Мэрл до сих пор оставался его братом. Родным человеком.
– Я сам, – не прошло и минуты, как мужчина подтвердил догадки. – Ты не обязана.
Дэрил оказался прав. Он понял, с первых секунд!.. Мой дорогой друг знал, что я не справлюсь. Несмотря на все попытки и слезы. Он чувствовал – сил не хватит. И был прав. Я не решилась вонзить лезвие в голову человеку, которого полюбила. Именно – не осмелилась.
И снова ком подкатил к горлу, лишив возможности вздохнуть. Кончики пальцев занемели, веки приоткрылись, и меня занесло в сторону. Тело будто самовольно отшатнулось от лежака, да и осознание пришло не сразу. Затуманенный разум никак не хотел воспринимать реальность. Но ведь всему пришёл конец. Мэрл умер. Его не стало, чёрт возьми!..
Я всхлипнула и сама не заметила, как попала в крепкие объятия и выронила нож, с глухим стуком приземлившийся на пол.
– Тише-тише.
Дэрил прижал мою голову к своей груди и опустил подбородок на вздыбленные волосы. Я почувствовала, как его тело ощутимо содрогнулось, но хватка не ослабла. И мы просто замерли на месте, охваченные глубокой, непередаваемой тоской. Слова стали излишни. Мы чувствовали друг друга в тишине и отчётливо понимали – жизнь больше никогда не станет прежней. Сколько бы человек ни спаслось, к прошлому возврата нет. Они покинули нас. Самые близкие и незаменимые ушли из этого несправедливого мира, где хозяйничали мертвецы, а люди лишь отчаянно боролись за выживание.
– Ты не должна смотреть, – хрипло заговорил Дэрил, и я уткнулась лицом в его рубашку, отрицательно замотав головой. – Не нужно, Шейлин. Я сделаю всё сам.
– Не могу, – сбивчиво зашептала я, – нечем дышать.
– Тебе лучше выйти на улицу, – более уверенно, но по-прежнему мягко предложил мужчина, легонько погладив по спине. – Ну же, иди к родным.
– Я тоже потеряла брата, – невольно вырвалось из горла, – не заставляй вновь оставаться в стороне…
– Мне нужно побыть наедине с Мэрлом, прежде чем он обратится.
Дэрил отстранился, и только в ту самую минуту, оторвав заплаканное лицо от вздымавшейся груди, я подняла глаза и почувствовала, будто сердце забилось в самый дальний угол грудной клетки. Мужчина плакал. Он стоял совсем близко, сгорбленный, с поникшей головой и лицом, едва прикрытым спутанными волосами, а по бескровным щекам медленно стекали слёзы.
– Пожалуйста, – тихо попросил Дэрил, и я не смогла ни слова вымолвить в ответ, – подожди с остальными. – Он тяжело выдохнул, а затем, подняв нож, стер слезы тыльной стороной ладони. – Сделай это для меня.
Я подчинилась молча, не произнося ни звука. В последний раз посмотрела на обездвиженного Мэрла, принявшего смерть, как неотвратимый результат всех его земных злодеяний, а потом, с тяжёлым сердцем приблизилась к выходу и покинула хижину.
– Шейлин! – Навстречу сразу же выскользнул Рик. Он поспешил обнять и хоть как-нибудь утешить, но я лишь выставила руку и отрицательно покачала головой. – Он умер?
– Да.
Я отвернулась, сразу. И даже не стала дожидаться очередных расспросов. Частичка сердца, уже в третий раз за несколько недель, откололась и навсегда осталась в той самой хижине, как напоминание о потерянном времени. А ведь мы даже и не были толком знакомы или близки. Просто, в один момент, обнаружили нечто важное и незаменимое. Желание и обстоятельства вынудили познать друг друга, проникнуться симпатиями. Ну а я умудрилась испытать и нечто большее, однако поняла это слишком поздно, всего несколько минут назад. Но от этого боль лишь усилилась, стала более отчётливой и яркой. Я буквально могла соприкоснуться с ней, слиться в единое целое. И до сих пор, по неведомым причинам, сдерживала эмоции под контролем, позволив лишь минутную слабость в обществе Дэрила. А теперь он остался там, наедине со своими внутренними страхами и чувствами, и должен был покончить со всем этим – избавить брата от незавидной участи ходячего мертвеца.
– Мне очень жаль, – послышался грустный женский голос, и только потом я почувствовала, как хрупкие руки обхватили за плечи. – Мэрл и Кэрол, они вдвоём спасли нас всех.
Это была Мегги. Она не осталась в стороне, проявила сочувствие, хотя в одночасье и лишилась всех своих родных. И я, тронутая ее словами, кивнула в ответ, ощутив колкую дрожь, вновь охватившую тело.
В лесу было тихо. Никто не разговаривал, за исключением редких перешёптываний, доносившихся из-за спины. Нет, они не сочувствовали Мэрлу, потому что не знали другим, не бродили в его обществе и не делили кров, как я; не прожили долгие годы, не пускались во все тяжкие, как Дэрил. Однако, судя по всему, притихли, осознав, какое это, должно быть, горе для нас. И на том спасибо. Большего и не требовалось. Рик попытался поддержать, но я ощетинилась, не позволила приблизиться, опасаясь снова разрыдаться, а вот Мегги удалось достучаться, соприкоснуться с болью, которая рвала не только мою, но и её душу. Мы потеряли многих, пережили, казалось бы, непостижимые потрясения, и произошло это за ничтожно короткий срок! Я даже опомниться не успела, как история закончилась, так и не начавшись.
– Вот и всё, – дверь скрипнула, и на крыльце появился Дэрил.
Он провёл в доме не больше пяти минут, вышел взъерошенный и угрюмый, мрачнее тучи, но собранный, как никогда; ссутулился, опустил окровавленный нож и вытер о рваные штаны, не удосужившись даже посмотреть на друзей, которые заметно оживились вместе с его появлением. Дэрил скорбел, там, внутри, не напоказ, не так открыто, как всего несколько минут назад, под ветхой кровлей хижины. Он позволил эмоциям вырваться наружу, но всего лишь на мгновение, а потом, точно как и после смерти Бэт, замкнулся и замолчал, сделался каменным и отрешённым.
– Мы похороним его как положено, – пообещал Рик, провожая друга участливым взглядом, переполненным неподдельным сожалением.
– Да, – Дэрил, будто не до конца расслышав, растерянно кивнул, а затем отправился в самую пущу леса, обронив между делом: – Надо всё подготовить.
Я медленно обернулась, проследив за ним до самой опушки, в расстроенных чувствах, наконец, признав, кому больше всего досталось. Мы оба понесли потери, лишились не только братьев, но и верных спутников, друзей, – хоть Мэрл до последнего и отказывался признавать нашу связь, – и уже не тешились надеждой залечить кровоточившие раны.
Было слишком поздно.
***
Мы похоронили Мэрла неподалёку от ветхой хижины, прямо за невысокими кустарниками с размашистой листвой, уже изрядно пожелтевшей из-за продолжительной засушливой погоды. Земля была каменистой, с трудом поддавалась, но Дэрил без устали корпел, прибывал далеко от здешних мест, глубоко в своих мыслях; размахивал ржавой лопатой до тех пор, пока, удовлетворённый результатом, не отбросил инструмент подальше и не вылез из свежевырытой могилы. Он будто и не замечал моего присутствия.
Солнце клонилось к закату, отбрасывало свои ленивые, багрово-алые лучи между деревьев, пробивалось сквозь листья, подпитывая душевные тревоги, а Мэрл к тому времени уже покоился в сырой земле, укрытый запачканной простыней, позабыв тревоги и все свои грехи. Он был совсем один, где-то там, за гранью, возможно, вместе с Бэт и Майклом… Я втянула воздух в лёгкие, остановилась рядом с невысокой насыпью, точно как и в последний раз, когда прощалась с подругой, и молча уставилась на самодельный крест, снова собранный младшим Диксоном. Как ни странно, многие захотели присоединиться. Рик и Мэгги встали ближе всех, прямо позади меня и Дэрила, следом подтянулись Кэрол, Мишонн и Карл, даже Гленн не остался в стороне, впрочем, как и наши новые знакомые. Вопреки нелестным ожиданиям, никто не обрадовался скоропостижной смерти Мэрла, по крайней мере, не высказал свои мысли вслух. Все уважали Дэрила, ценили его, как одного из незаменимых членов команды, поэтому и отнеслись с должным пониманием. Слава богу.
Я не была уверена, что когда-то понимала этот мир, ощущала истину, как нечто осязаемое, нет, наоборот, с потерей Майкла, Бэт, а теперь и Мэрла, жизнь изменилась, стала совсем не такой, как прежде. Всё не так и не к месту. Другой мир – иная судьба.
– Он поступил правильно, – тихо промолвил Дэрил, сохранивший молчание на протяжении почти двух часов.
– И спас нас, – подхватила я, скользнув мимолётным взглядом по грязным волосам, обрамлявшим мужское лицо.
– Да, от судьбы не уйдёшь.
С этими словами, Дэрил повернул голову и доверчиво заглянул в мои глаза, и не было в них ни ненависти, ни злости, совершенно никакого напускного равнодушия, только покорное смирение и отчаянная тоска. Мы молча поняли друг друга, осознали, насколько оказались схожи не только характером, но и непримиримой судьбой, разбросавшей на пути такое множество препятствий. Жизнь – странная штука!.. И чем больше я раздумывала над этим, тем отчётливее понимала, что мы оба понесли равные потери, навсегда лишились братьев и простились с дорогими сердцу людьми.
Несправедливо? Бесспорно! Невосполнимо? Тем более!..
Я прерывисто вздохнула и почувствовала, как одинокая слеза, вопреки всем стараниям и пыткам, всё-таки скользнула вниз по щеке и застыла на подбородке. Невыносимо!.. Мне пришлось сильно стиснуть кулаки до едва ощутимой боли, чтобы проглотить слезы, не позволить им вновь оросить лицо и шею, не поддаться душевному порыву, удержаться от желания забиться под дерево и прорыдать до самой ночи! Вот какие чувства переполняли меня, терзали тело и разум! Но до поры до времени, пока, совсем неожиданно, горячая мужская ладонь не обхватила запястье и буквально заставила пальцы расслабиться. Дэрил. Наверняка, он не только заметил, но и почувствовал мои страдания, да и сам уже не первый день ощущал нечто схожее – отрешение и смирение.
«От судьбы не уйдёшь», – промелькнуло в голове, и я невольно улыбнулась, взглянув на своего верного друга.
Он приподнял уголки губ, но ненадолго. Хмурая тень снова опечалила бледное лицо, едва прикрытое спутанными волосами. Дэрил выпрямился и крепко стиснул мою ладонь в руке, осторожно переплёл наши пальцы и сцепил в замок, будто продемонстрировав свою заботу и молчаливое покровительство. А на душе тем временем расплывалось спокойствие. Я поняла, наконец, осознала, что больше никогда не останусь в одиночестве; и чтобы не случилось, мы будем рядом, поможем друг другу и в горе, и в радости, как одна большая и неразлучная семья.
Прошлое навсегда останется где-то там, позади, но светлая память о любимых и дорогих людях будет жить вечно, покуда сердца наши преисполнены надежд и по-прежнему бьются.
Продолжение следует.
