Текст книги "Безрассудное счастье"

Автор книги: Аманда Лиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Доброе утро, радость моя! Хорошо спала?

Саймон явно издевался. Ему было прекрасно известно, что Ричард храпит, как паровой двигатель, да и насчет супружеской гармонии в данном случае он не питал никаких иллюзий. Даже если бы у него и оставались какие-то сомнения, бледность Алекс могла послужить достаточным доказательством его правоты. Равно как и тот факт, что она села рядом с Ником и взяла себе чашку кофе, – а ведь можно было провести утро совсем иначе.

Алекс отхлебнула горячего кофе, и тут неожиданное воспоминание пронзило ее. Она тайком потрогала свой синяк, как бы для того, чтобы удостовериться в реальности ночного происшествия. Определенно, ее жест не остался незамеченным. Подняв глаза, она встретила взгляд Ника. Выражение его лица было непроницаемым. Вспыхнув, она откинулась на спинку стула и вновь принялась за свой кофе.

– Да, сегодня мы с тобой – два сапога пара. Не слишком весело, а?

Что касается Саймона, то он спал просто замечательно, особенно для человека, подверженного бессоннице. Теперешнее же его счастливое расположение духа объяснялось вчерашней осторожностью в отношении виски, а еще больше – тем, что он проснулся в одной комнате с человеком, которого любил. Саймон догадался, что Ник не спал ночью, но расценил это как результат неутоленного желания и втайне уже поздравлял себя. Нет, перед ним совершенно невозможно устоять! Еще одна такая ночь – и Саймону даже придется отбиваться от Ника! Очевидно, он пытался справиться со своей застенчивостью. Что ж, пусть сам придет, когда наступит время. В конце концов, ему надо победить свои страхи, чтобы найти путь к счастью. Пусть это произойдет не сразу, зато потом все будет прекрасно.

Поставив перед своими унылыми гостями тарелку с тостами, Саймон радостно продекламировал:

– Тосты хрустящие, самые настоящие!

И снова захлопотал у плиты. Оживления не отмечалось. Эти двое все так же понуро сидели над своим кофе. Похоже, им было все безразлично. Бедный Саймон устал от бесплодных попыток их разговорить, так что был счастлив, когда дверь открылась и на пороге появился Ричард. Алекс всегда считала, что его привычка слоняться по утрам из угла в угол – одно из свидетельств их несовместимости. Правда, оставалась надежда, что он когда-нибудь отучится от этого или хотя бы станет менее подвижным с годами.

Как бы то ни было, его появление оказалось как нельзя более кстати. Они с Саймоном тут же стали оживленно обсуждать планы на день, предоставив остальным в молчании продолжать завтрак. Алекс удивилась, с чего это Саймон решил сменить свою смесь из бананов и ростков пшеницы на жареное мясо, однако была слишком утомлена, чтобы спрашивать.

Саймон предлагал всем вместе прогуляться по окрестностям, зайти пообедать в паб, а по прибытии домой выпить чаю. Все в прекрасном деревенском стиле. К тому же у него будет достаточно времени, чтобы окончательно прощупать Ричарда и разработать план по предотвращению катастрофы – а именно это слово, с его точки зрения, подходило для надвигающегося брака. Несомненно, Ричард был благовоспитан и все такое, но для Алекс это не тот человек, а она сама слишком подавлена, чтобы понять это. Несмотря на склонность манипулировать людьми, Саймон по своей сути был глубоко порядочным человеком, а к Алекс питал искреннюю привязанность. Один Бог знает, почему она позволила втянуть себя в эту авантюру, но в любом случае должен быть какой-то способ выручить ее. Бедная девочка совсем запуталась и не в силах предотвратить эту страшную ошибку, а Ричард очень хорошо знал, на что делать ставку. И вот здесь-то, возможно, ключ ко всему. Нужно только убедить его, что это не такое уж хорошее вложение. Исподволь дать понять, что Алекс – совсем не то, что он думает. Может быть, намекнуть на наследственную склонность к расстройству рассудка или на какую-нибудь жуткую фамильную тайну, которая заставит общество в ужасе отвернуться от них, если она когда-нибудь выйдет наружу.

Главное – действовать осторожно. Если Алекс узнает, она его убьет как пить дать, а ведь Ричард не преминет ей все выложить. Нет, это должно быть что-то сугубо секретное, так что даже сама Алекс якобы об этом ничего не знает. Какая-нибудь семейная тайна, которую он случайно узнал и скрывал от нее все эти годы. Что-нибудь, что будет угрожать его карьере – тогда он уберется подобру-поздорову. Крайне довольный собой, Саймон решил держать свой план втайне. Ник бы его не одобрил. Он бы стал настаивать, чтобы все рассказать Алекс, такой уж он совершенно бесхитростный, честный человек. Не важно. Слишком многое было на кону. Пусть он не рыцарь в сияющих доспехах, но кто еще спасет Алекс от нее самой, а заодно и от бесконечных вечеров в загородном гольф-клубе?

Как только завтрак закончился, Саймон приступил к действию. Каждому были выданы кроссовки и прочая экипировка, необходимая для прогулки. Кто-кто, а уж он-то умел все организовать, к тому же еще в детстве он исходил все окрестности. Вскоре экспедиция была в полном снаряжении: вода, шоколад, запасные носки и плащи – все это невзирая на протесты, что на дворе лето и солнце светит вовсю. Словно строгий родитель, он отмахнулся от их капризов, и вот уже все сидели в его машине. Кабриолет Ричарда был отвергнут за вопиющей непрактичностью: Саймон заявил, что эта штуковина разобьется о первый же плетень.

Пока они тряслись проселочными дорогами, Ник улучил время подумать о собственных планах. То и дело ударяясь плечом о плечо Алекс, он прилагал все усилия, чтобы не смотреть на нее. Она же была полностью поглощена созерцанием ландшафта. Распределяя посадочные места, Саймон указал Ричарду на переднее сиденье, так что Алекс и Нику ничего не оставалось, как молча забраться назад. Так они и ехали, не произнося ни слова. Алекс уставилась в окно и, глядя на мелькающую вдоль дороги изгородь, впала в забытье, так что почти перестала ощущать присутствие Ника.

Ник переносил это нарочитое пренебрежение так же, как все в эти дни, – с безрассудным вызовом. Даже вчера вечером, накачавшись виски, он не позволил себе отчаяться. Главное – не падать духом. Он чувствовал, что все еще может быть хорошо, только бы Алекс дала ему шанс. А если не даст, он сам возьмет! Об этом-то он и думал, сидя на заднем сиденье и глядя в затылок Саймону. Если Алекс не доверится ему здесь, где слышно только пение жаворонков и шум ветра, значит, у него нет шансов. И все же ему казалось, что, глядя на бескрайние вересковые поля и огромные серые валуны, она не сможет скрыть от него правду.

Через некоторое время – слишком скоро для горожанина вроде Ричарда – машина остановилась, и вся компания выгрузилась для начала экспедиции. Ричард, всю жизнь проживший в окружении стекла и бетона, относился к природе с некоторым недоверием – проще говоря, недолюбливал ее. Грязи-то кругом! Еще не хватало запачкать свой новый костюм. Прогулка вокруг Фулхама была для него уже почти подвигом; если же он иногда выезжал куда-нибудь на выходные, то только с тем, чтобы насладиться роскошью какого-нибудь загородного отеля или поговорить о бизнесе за партией в гольф. Однажды побывав на вечеринке у кого-то на даче, он поклялся, что больше никогда не примет участия в такого рода великосветских забавах. Холод, дискомфорт, и ничего больше. Ужин был несъедобен, камин не грел, и уж совсем невыносимым было это принужденное веселье.

Похоже, эта прогулка станет испытанием похлеще. Дело усугублялось тем, что в последний раз Ричард делал нечто вроде гимнастики полгода назад. Рядом с этими здоровяками он будет выглядеть просто смешно. Но никуда не денешься. Саймон твердо вознамерился провести их по всем окрестным горам и долам, остается только стиснуть зубы и примириться с неизбежным. Кто знает, вдруг его мужество произведет впечатление на Алекс? Надежда умирает последней.

Итак, компания двинулась в путь. Саймон зашагал впереди, за ним рысью потрусил Ричард, Ник и Алекс замыкали шествие. Они отставали все больше и больше, так что вскоре передовая часть группы перестала слышать их шаркающие шаги, и только пение птиц да редкий хруст ветки под ногой развлекали путников. Дорога, которую выбрал Саймон, затейливо изгибалась, то петляя между деревьев, то открывая широкий обзор вересковых полей, а затем спускалась к речке, около которой они оставили машину. Они прошли мимо очаровательной тихой запруды – если знать кое-какие секреты, тут можно поймать роскошного лосося. Потом начался довольно крутой подъем, и скоро Ричард почувствовал, что бедра у него болят, икры ноют, в боку колет и вообще все тело настойчиво сопротивляется такому обращению с ним. Саймон как ни в чем не бывало болтал о том о сем, а его собеседник отделывался все более короткими фразами, пока не стал невнятно пыхтеть в ответ на любой вопрос. «Ага, это-то мне и нужно, – не без злорадства подумал Саймон. – Скоро он будет готов для осуществления второго этапа моего плана». И он прибавил шаг, не заметив, что Ник и Алекс остались далеко позади.

Поднимаясь в гору вслед за маячившими где-то впереди Саймоном и Ричардом, Алекс что-то тихонько мурлыкала. Так ей было легче переносить неловкую тишину. Бессонная ночь была не лучшей прелюдией к такой экспедиции, однако она бодрилась изо всех сил и храбро шла вперед, остановившись только один раз, чтобы завязать шнурок.

К ее удивлению, Ник проявил дружелюбие и подождал ее. Правда, не исключено, что он просто решил посмотреть на горизонт – во всяком случае, именно туда был устремлен его взгляд, и мысли, судя по всему, были так же далеко. Алекс не знала, сколько еще сможет вынести эти перепады от жара к холоду. Еще недавно она была в его объятиях, почти без сознания от наслаждения, а теперь он ведет себя так, будто подхватил заразную болезнь. Что ж, как угодно. Если он думает, будто она будет навязываться, он очень ошибается. Однако они могли бы вести себя как цивилизованные люди и поддерживать хотя бы видимость разговора.

Она решила нарушить молчание, ставшее уже невыносимым.

– Спасибо, что подождал. – С этими словами Алекс улыбнулась ему.

Ник вышел из задумчивости и вполне дружелюбно пожал плечами:

– Нет проблем.

И они снова побрели по дороге. Искоса глядя на ее побледневшее от усталости лицо, Ник смягчился. Их поцелуй сегодня ночью выбил его из колеи. Алекс была так холодна, что ему постоянно приходилось напоминать себе: это не привиделось, она в самом деле обнимала его и тянулась навстречу ему так же страстно, как и он к ней. Нет, лучше не думать об этом. Он вернулся к настоящему и тут заметил, что Саймон и Ричард скрылись из виду. Возможно, это единственная возможность поговорить с Алекс, вызвать ее на откровенность. Теперь или никогда. Он откашлялся, стараясь не привлекать внимания, и стал думать, как бы получше приступить к делу. Прямые нападки на Ричарда могли ни к чему не привести: очевидно, что-то в нем все-таки импонировало Алекс, такова уж необъяснимая женская натура. Нет, надо сконцентрироваться на них двоих. Нужно заставить ее говорить правду, пусть она скажет, что для нее главное. Наверное, лучше всего ему взять и объясниться напрямую, открыть свои чувства. Головой в омут, и будь что будет. Все во имя любви.

В теории прекрасно, но как это сказать? Нику казалось, он не сможет составить ни одной фразы, слова застрянут у него в горле. Нет, так не пойдет. Надо начать с самого начала и сказать, как сильно он ее любит. Главное – не впасть в умоляющий тон. Что бы Алекс ни сказала, он примет это хладнокровно, как подобает мужчине. Даже самое худшее. А что было бы самым худшим? Надо прямо смотреть в глаза правде: да, она может сказать ему ужасные вещи. Она может сказать, что все это было ошибкой, и поцелуй, все еще пылающий у него на губах, – тоже ошибка. Что ночь, ставшая для него самой прекрасной в жизни, была для нее одной из многих, и что она никогда не станет жить с мужчиной, у которого каждый месяц выходит кредит и который к своим двадцати девяти годам не сделал никакой карьеры.

Так он боролся сам с собой, в отчаянии пытаясь найти выход. Алекс ничего этого не замечала. Дорога постепенно стала спускаться к ручью. Каждый шаг давался ей с трудом, так что ей было совсем не до того, чтобы замечать перемены в настроении Ника. То и дело попадались упавшие деревья и неизвестно откуда взявшиеся огромные камни. Пару раз она чуть не оступилась. После вчерашнего дождя дорогу развезло, было ужасно скользко. Пытаясь удержать равновесие, Алекс резко взмахнула руками. Ник подхватил ее как раз вовремя, иначе она плюхнулась бы прямо в грязь. Почувствовав себя в его объятиях, Алекс едва не задохнулась от нахлынувших чувств: здесь было и сожаление, и горечь – в общем, целый букет эмоций, одна «приятнее» другой. Сердце у нее забилось сильнее – то ли от страха, то ли от радости. Но Ник разжал руки и со странной улыбкой посмотрел на нее.

– Давай-ка я пойду впереди. Тогда я успею тебя подхватить.

Вот этого она и хотела. На всю жизнь. Но в данной ситуации Алекс сочла за лучшее ограничиться благодарной улыбкой. В самом деле, что бы она ни сказала сейчас, это бы только смутило ее еще больше. Ей и так было нелегко оставаться с ним наедине. Еще не хватало ляпнуть что-нибудь, о чем она тут же пожалеет, или задать вопрос, ответ на который она не хочет слышать. И она молча пошла вслед за ним, с тоской глядя, как он ловко спускается по склону.

Как только спуск закончится, он начнет говорить. Ник пообещал себе это, когда ему пришлось выпустить Алекс из объятий. Вот спустятся целыми и невредимыми – и тогда он наберет побольше воздуха и начнет. Он много раз рисковал в жизни, но тогда это был физический риск, а тут на карту были поставлены его самые глубокие чувства. Одно дело – разбитое колено, и совсем другое – разбитое сердце. Но никогда не узнать правды было бы еще хуже. Что, если есть хоть малейшая надежда, а он ее упустит? Вдруг он что-то значил для нее? Нет, он должен знать, иначе ему не будет покоя. Мучиться долгие годы… Нет, лучше сразу, как у хирурга: чик – и готово. И можно жить дальше. Любовь – как таблетка от кашля. Закрыть глаза, открыть рот – и проглотить. Правда, ему казалось, эта таблетка встанет у него поперек горла раз и навсегда, но все равно метафора была хорошая.

И вот они спустились вниз. Ник протянул Алекс руку, помогая перелезть через поваленный ствол дерева. Она спрыгнула к нему, и они остались стоять друг против друга. Его рука лежала у нее на плече. Она вопросительно смотрела на него. «Будь что будет», – решил Ник и набрал в грудь побольше воздуха.

И вдруг раздался такой оглушительный вопль, что они оба подскочили чуть ли не на метр от земли. Через несколько секунд крик повторился. На этот раз они узнали голос Саймона, который, судя по всему, звал на помощь. С мечтой о романтическом объяснении пришлось распрощаться. Ник сорвался с места и припустил по тропинке, раздвигая перед собой кустарник. Алекс поспешила за ним, стараясь не отставать. Выбежав за поворот, они остановились как вкопанные. Ричард стоял в ручье, по колено в мутной воде. Он был злой как черт и мокрый до нитки. Волосы облепляли его лоб тоненькими прядями – зрелище, надо сказать, было не из приятных. Саймон, чей внешний вид не претерпел никаких изменений, бегал по берегу, давая несчастному разнообразные указания.

Одного взгляда на эту сцену было достаточно, чтобы понять, что произошло. Спортивный от природы Саймон решил не искать мост, а просто перепрыгнул с одного берега на другой. Ричард неблагоразумно последовал его примеру, не приняв в расчет, что ноги у него несколько короче, да и мышцы не те. Итак, он приземлился прямо в воду и теперь пытался выбраться на берег, что было не так-то просто: дно было скользкое, а одежда прилипала и мешала двигаться. Саймон протянул ему руку, однако Ричард во что бы то ни стало хотел вернуться на место, с которого прыгал.

Алекс и Ник будто в землю вросли, наблюдая этот спектакль. Первоначальный испуг прошел, и они не смогли удержаться от смеха. Это было уже слишком. Ричард сердито выругался и тут же поскользнулся и упал навзничь, на этот раз окунувшись с головой. Поднявшись, он с перекошенным лицом выбрался на берег, не обращая внимания на протянутую Ником руку. Вид у него был такой, что даже Алекс сочла за лучшее не проявлять излишней веселости. Ричард беспорядочно размахивал руками, ругался на чем свет стоит и был преисполнен жалости к себе.

– Черт! Идиотизм! Нет, вы посмотрите, на кого я похож! На мне сухой нитки нет! Я схвачу воспаление легких! Надо срочно возвращаться и переодеться во что-нибудь сухое. Вы же знаете, у меня астма! Вот, мне уже трудно дышать.

Он выглядел действительно ужасно, и, несмотря на жаркий летний день, его зубы выбивали мелкую дробь. Саймон перепрыгнул обратно, и все четверо затрусили к машине самой короткой дорогой. Ричард еле передвигал ноги, всем своим видом показывая, что терпит непереносимые мучения. Мечты о пабе потонули в пучине отчаяния Ричарда. Немым укором плелся он позади всех. Переглянувшись, его более удачливые спутники только вздохнули и продолжили путь. Алекс пришло в голову, что Ричард со своей в прямом смысле слова подмоченной репутацией больше всего похож на персонажа комикса, однако она сочла за лучшее держать свои мысли при себе. В конце концов, надо щадить чужое самолюбие.

Наконец они добрались до машины. Путь до дома был проделан в полном молчании. Саймон предусмотрительно положил под Ричарда пару целлофановых пакетов, которые шуршали при малейшем его движении, что еще больше усугубляло его страдания, если только это было возможно. Компании стоило большого труда игнорировать несколько необычный запах, который усиливался по мере того, как одежда Ричарда начинала высыхать. Не успел Саймон выключить зажигание, а жених Алекс уже стоял перед дверью, в нетерпении подпрыгивая на месте. Дверь открыли, и он стремглав ринулся в ванную комнату, чтобы наконец смыть с себя эти отвратительные склизкие водоросли. Но очевидно, сегодня был неудачный для него день. Ветхозаветный бойлер с утра израсходовал все свои силы, так что несчастному пришлось испытать на себе бодрящее действие ледяного душа. Наконец дверь распахнулась, и Ричард, изрыгая проклятия, проследовал в спальню. Все встрепенулись и заговорили с неестественным оживлением, только бы он не подумал, будто они смеются над ним, тем более что так оно и было.

Когда Ричард появился снова, все такой же мрачный, Саймон дружески обнял его за плечи и весело сказал:

– Эх вы, дети цивилизации! Думаете, можете ходить по воде?

Шутка повисла в воздухе. Саймон опустил руки и ретировался. Ричард плюхнулся в кресло и скорбно посмотрел на носовой платок, принесенный из спальни.

– Вы могли бы проявить немного больше сочувствия. Я замерз как собака, к тому же растянул ногу, а в груди у меня уже начинаются хрипы.

В подтверждение своих слов он кашлянул и скривился в болезненной гримасе.

– Ох, ты мой бедный! То-то я заметил, что ты хромаешь. Где у тебя болит?

И Саймон протянул руку к его бедру. Ричард подпрыгнул, словно ошпаренный.

– Вот здесь.

– Прости! Как насчет горячего чайку? Алекс, налей Ричарду заварки. В чайнике должно было остаться.

Алекс протянула ему полную чашку. Все замерли и молча наблюдали, как он пьет.

– Бьюсь об заклад, тебе уже теплее.

Саймон так и этак старался восстановить с таким трудом взлелеянную атмосферу дружелюбия, однако Ричард был явно в дурном расположении духа.

– Не сказал бы. Алекс, думаю, нам лучше вернуться в Лондон. Я не взял с собой ингалятор, а приступ не заставит себя долго ждать. В прошлый раз я провалялся в больнице неделю, потому что у меня его не было в нужный момент, и врач сказал, что больше рисковать мне нельзя.

Алекс как-то не верилось, что все это правда. Она никогда не видела у Ричарда ингалятора или как его там и вообще впервые в жизни слышала, что он страдает астмой. Гораздо вероятнее, что он задыхался от оскорбленного самолюбия. И что же – снова он отрывает ее от друзей. А ведь еще минута – и у них с Ником все бы решилось! Она не знала, что он собирался ей сказать там, на берегу, но это было что-то очень важное. А разве его глаза не говорили яснее всяких слов? В этом долгом взгляде читалась такая нежность, столько надежд появилось в ее душе… И теперь она должна уехать только потому, что Ричард промочил свою драгоценную гордыню?

– Слушай, ты наверняка сможешь обойтись без этой штуки. Может, вообще не будет никакого… приступа.

Алекс старалась говорить ласково, но при этом твердо: пусть поймет, что на этот раз она не намерена потакать его самолюбию.

– Нет, Алекс, поедем. Мне хуже с каждой минутой. Если я не доберусь до ингалятора…

Окончание фразы потонуло в невнятном бульканье и перешло в кашель. Алекс пожала плечами и в отчаянии обернулась к Саймону, но тот проявил полное непонимание:

– Ну конечно, если это так серьезно, поезжайте. Ты сможешь сам вести машину? Алекс, ты взяла права?

Саймон заливался соловьем. Она была готова убить его. Неужели он не видит, что Ричард просто воспользовался ситуацией? А ведь это не только его выходные! Конечно же, Саймон все понимает. Наверняка ликует от радости, что останется с Ником наедине в этом романтическом уголке.

При мысли, что Алекс окажется за рулем его шикарного кабриолета, Ричард нашел в себе новые силы сопротивляться болезни.

– Нет-нет. Если мы поедем прямо сейчас, я прекрасно справлюсь. Но еще немного, и… Саймон, мне очень жаль, что так получилось. Надеюсь, ты ничего особенного не планировал на вечер…

– Нет, конечно. Ничего особенного. Жаль, что вы так рано уезжаете, но все равно было очень приятно вас здесь видеть.

Сам того не подозревая, Ричард играл Саймону на руку. Остаться наедине с Ником на весь вечер – это же Божья благодать. Баранина наверняка не пропадет, а если еще прибавить к ней бутылочку вина из погреба, а в старенький магнитофон поставить кассету Джонни Холидея… В этой записи было что-то ностальгическое, пробуждающее аромат тех далеких беззаботных дней… Единственное, о чем Саймон сожалел, – это что он не успел поведать Ричарду историю о зловредных генах, таившихся в крови Алекс.

Так или иначе он согласился, что ждать дольше было бы опасно. Алекс улучила момент и прошипела ему что-то вроде «Иуда!», но Саймон предпочел не обращать внимания. Заручившись обещанием, что Алекс и Ричард приедут снова как можно скорее, он вышел с ними во двор и даже помог сложить вещи в машину.

С отчаянием Ник смотрел, как Ричард включил зажигание и новенький блестящий кабриолет сорвался с места, поднимая дорожную пыль. Саймон предложил вернуться в коттедж, но Нику хотелось быть совсем в другом месте. Он бы все на свете отдал, чтобы можно было вернуться туда, к ручью, где они с Алекс смотрели друг другу в глаза, а еще лучше – в ночную кухню. Ему казалось, даже воздух вокруг отравлен ощущением потерянной возможности. Так он стоял, глядя вслед удаляющейся машине, пока она не скрылась за поворотом. В последний момент Алекс обернулась, и у него зашлось сердце: может быть, она смотрела на него?

Надежда вновь ожила в душе Ника. К досаде Саймона, он весь вечер витал в облаках и абсолютно не обращал внимания на романтическую обстановку, которую тот с таким трудом создавал. Свечи, музыка – все пропало впустую, а баранина осталась почти нетронутой. Свет в конце тоннеля, который увидел Ник, не давал ему думать ни о чем другом.

Саймон был в недоумении. Очевидно, произошел какой-то перелом, но это было совсем не то, на что он рассчитывал. Что-то случилось, о чем он не знал. Так что Ник был не единственный, кого в этот вечер мучили неразрешенные проблемы.

Проведя таким образом вечер, товарищи по несчастью пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам – теперь у каждого была отдельная спальня. Никогда еще ни один диван не казался Нику таким удобным. Едва положив голову на подушку, он погрузился в глубокий сон и до самого утра видел приятные сны. Проснувшись, он еще помнил бездонные глаза Алекс, обещавшие ему так много…