Текст книги "Безрассудное счастье"

Автор книги: Аманда Лиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Вот, прихватил в беспошлинном.

– Боже, это совсем не обязательно! Ну ладно, пойдем. Я заказал две большие пиццы.

В принципе Саймон следил за своим весом, но в данном случае он рассудил, что ему может потребоваться более солидная порция. По крайней мере он на это надеялся. И конечно, как и большинство мужчин на нашей планете, какой бы ориентации они ни были, он был способен при случае разделить раблезианскую трапезу. Он суетился, расставляя на столе перечницы и миски с тертым пармезаном, в то время как его гость отдавал должное пицце и пиву, делая небольшие перерывы, чтобы поддержать вежливую беседу. Саймон болтал о работе и делился семейными неурядицами. Через два часа они перешли в гостиную, чтобы, расположившись на диване, насладиться виски. Саймон уже готов был начать соблазнение гостя, как вдруг зазвонил телефон. Подавив приступ досады, он поднял трубку. Как и следовало ожидать, это была Алекс, немного пьяная и в легкой истерике.

– Он ублюдок, Саймон! Дерьмо, настоящее дерьмо!

Нельзя сказать, чтобы это была ошеломляющая новость. Однако Саймон в очередной раз терпеливо повторил слова утешения, которых от него ждали, и в ответ полились потоки жалоб и стонов:

– Сегодня Валентинов день, и мы собирались поужинать, а он забыл про меня и ушел развлекать какого-то своего клиента. Я просидела здесь до десяти, как дура, а потом догадалась отправить ему сообщение на мобильник. Пока он мне перезвонил, я одна выпила почти все его «Шато Чего-то-там». Вот сволочь!

Последние слова были произнесены с таким чувством, что Саймон ощутил что-то вроде дежа-вю. Так же, как Алекс могла проследить весь ход его очередного романа по количеству звонков за день, так и он мог вычертить схему ее отношений с Ричардом по опозданиям (когда все было хорошо) или (в противном случае) ноткам сарказма в голосе. В данном случае дело было серьезно.

Героически отбросив личные интересы, Саймон мягко заговорил:

– Брось, Алекс, не драматизируй. Я сам тоже совсем забыл про Валентинов день. Мужчины часто забывают о таких вещах, для нас это не так важно.

Надо сказать, что это было не совсем правдой, поскольку утром Саймон нашел на коврике перед своей дверью довольно крикливую открыточку. Впрочем, она была тут же помещена в мусорное ведро из соображений хорошего вкуса. У него возникло смутное подозрение, что открытка от Себастьяна, результатом чего было испорченное на весь день настроение. Просто детский сад! К большому сожалению Саймона, утешения не очень подействовали на Алекс. Всхлипывания в трубке стали еще громче и отчетливее. Оставив всякую надежду с ней справиться, он велел ей брать такси и ехать сюда за дозой квазибратского участия. «Если это и не распахнет передо мной врата рая, то по крайней мере чистилище мне обеспечено», – с горечью подумал он.

Алекс рассыпалась в благодарностях и, пообещав совершить налет на винный погребок Ричарда, положила трубку. Вздохнув, Саймон принялся объяснять ситуацию заинтересовавшемуся Нику.

Он уже вплотную подобрался к перечислению недостатков характера Ричарда, когда в дверь постучали. На пороге стояла Алекс, заплаканная, но явно в боевом настроении. Характерная деформация ее сумки позволяла надеяться на то, что через минуту на стол будет выставлена пара-тройка экземпляров из ценной коллекции Ричарда. Протопав в направлении, указанном заботливым хозяином, Алекс едва кивнула Нику и сбросила куртку на белоснежное кресло. Да, тяжелый случай. Чтобы она потеряла любопытство, должно было произойти что-то совсем уж из ряда вон.

Не прошло и минуты, как она уже снова пустилась в охи и вздохи, размахивая позвякивавшей сумкой:

– Хорошо еще, я мариновалась в его квартире, а не в своей. Я уж постаралась выбрать что получше. Самые пыльные, которые у него годами стоят. Вот ему за это, ублюдку!

Бравое заявление. Если бы еще глаза не были мокрыми и голос не дрожал…

– Как насчет чашечки кофе, а?

Саймон бегал вокруг Алекс, пытаясь успокоить, а Ник смотрел на нее со все возрастающим интересом. Его поразили глаза этой девушки: они были огромными, а стоящие в них слезы только усиливали впечатление трогательной беззащитности. Этот ее парень, кто бы он ни был, – просто придурок, Саймон еще его перехвалил.

– Не опекай меня, Саймон! Я совсем не такая пьяная, просто чуть-чуть устала. Давай сюда этот чертов штопор.

Алекс открыла сумку и вытащила оттуда бутылку. Выглядела она очень и очень солидно. Саймон почел за лучшее не спорить и оперативно достал штопор, поставив бокалы на безопасном расстоянии один от другого.

– Вот черт, проклятый штопор сломался!

Не в силах дольше смотреть, как Алекс издевается над бутылкой, Ник взял дело в свои руки, чем и спас положение. Правда, пробка все же раскрошилась, но зато вино оказалось первоклассным. Алекс немедленно воздала ему должное.

– Не унывай, солнышко, все не так плохо! В конце концов это не в первый раз. – Саймон никогда не скрывал неприязни к Ричарду.

– Вот в этом все и дело. Я прекрасно знаю, что он толстокожий боров. Только на прошлой неделе я с ним говорила, и он обещал постараться. А теперь это. Я потратила на этот обед уйму времени, в кои-то веки надела платье и эти жуткие чулки, которые ему так нравятся. Смотри.

И она быстрым движением приподняла юбку. У Ника перехватило дыхание. В одном он был явно согласен с отсутствующим дружком Алекс: бедра у нее были восхитительные. В чулках она выглядела так, что могла свести с ума половину мужского населения Британских островов. Эта заплаканная полупьяная барышня становилась ему все интереснее.

– Конечно, моя хорошая. Думаю, что под старанием он подразумевал, что будет почаще звонить тебе с мобильного и сообщать, на сколько затягивается встреча.

Саймон сказал это очень мягко, но Алекс в отчаянии опустила голову и вздохнула:

– Знаю я, знаю! Пора уже привыкнуть. Он гораздо больше интересуется скачками цен на этой чертовой бирже, чем подобными движениями в постели.

Она мрачно посмотрела на бокал, не заметив неловкого молчания, которым были встречены ее слова. Саймон бросил на Ника многозначительный взгляд, однако тот был полностью поглощен ссутулившейся фигурой напротив. Саймон постарался подавить досаду, но ничего не смог с собой поделать. Алекс была не единственной, чьи романтические планы потерпели крушение.

– По крайней мере у него хороший вкус. – Мягкий голос Ника прервал тишину, что было очень кстати.

Алекс издала воинственный клич:

– Ага, правда?! Он сто лет собирал эту коллекцию. А видели бы вы, что там еще есть! Кому-нибудь добавить?

Пожав плечами, Ник протянул бокал. Не отказываться же от такой роскоши. Саймону ничего не оставалось, как последовать его примеру. На этой стадии знакомства не стоило выглядеть старым занудой, а Ник явно был не прочь продолжать.

Итак, все снова наполнили бокалы. Алекс сделала глоток и мелодраматически откинула голову. Комната завертелась у нее перед глазами.

– Эх, ребята, как же вам везет! Вы небось не гадите друг другу.

Как ни странно, на это замечание отозвался Ник:

– О, насчет этого я не уверен. Мужчины частенько не ладят между собой. Соперничество и все такое.

– Да, но не когда это касается отношений. Ни один мужчина не поступит так с другим. Ему и в голову не, придет.

– Не уверен, – уклончиво сказал Ник.

Саймон решил, что пора сменить тему.

– Ник только что вернулся с Востока, – объявил он.

Алекс проглотила наживку, однако Саймону тут же пришлось пожалеть об этом.

– Ты говорил.

Саймон свирепо посмотрел на нее, но было уже поздно. Забыв, что он звонил по секрету от Ника, Алекс с видом святой невинности продолжала:

– Ну, Ник, и что же ты делал в солнечном Сингапуре?

– В основном в Таиланде, – уточнил тот. – Так, шатался по окрестностям.

Алекс усмехнулась:

– Полагаю, на папину кредитную карточку?

Ник не отреагировал. В конце концов, она была в расстроенных чувствах, к тому же под градусом.

– Да нет. Я подрабатывал моделью в Японии и Гонконге, а оттуда попал в Таиланд. Мне так понравилось, что я пробыл там почти полтора года.

Это было интересно. Алекс решила копнуть глубже.

– Так какого же черта ты вернулся обратно в старую скучную Англию?

Ник насторожился.

– Ну, я подумал, что пора и честь знать. Потом там кое-что произошло, в общем, я решил вернуться домой и подыскать работу по душе. Хотел стать фотографом.

И похоже, ему это удалось. Но что-то в голосе Ника не понравилось Саймону. Действительно, почему он уехал из Таиланда? Может, что-нибудь не сложилось с богатым белым любовником? Саймон знал много таких случаев: парень как сыр в масле катается, а потом так называемый покровитель пресыщается и находит более молодого и угодливого. Без сомнения, даже свежее лицо Ника могло показаться потрепанным по сравнению со свежими физиономиями вновь прибывших из Европы. В местах типа Таиланда всегда найдется хорошенький мальчик, с которым можно скоротать время.

Алекс растрогалась, что отчасти объяснялось благотворным влиянием вина.

– Ну и молодец. Всегда надо добиваться того, о чем мечтаешь, и вообще.

И она торжественно подняла бокал, чуть не расплескав его. Испугавшись за мебель, Саймон решительно отобрал бокал, невзирая на протесты. Алекс высказала все, что она о нем думает, а потом принялась за главное. Ее хлебом не корми – дай протянуть руку помощи (в данном случае не слишком уверенную).

– Саймон, ты же можешь ему помочь. У тебя хорошие связи.

Саймон слегка улыбнулся:

– Уже сделано. Ник будет моим новым ассистентом.

Алекс в изумлении воззрилась на него:

– Да иди ты! Быстро у вас! А как же скромняга фриц?

– Георг решил вернуться в Германию. Скромность осталась при нем, в его случае сомневаться в этом не приходится. Я всегда чувствую такие вещи.

Сказав это, Саймон пристально посмотрел на Ника. Тот, казалось, не заметил. Решив, что маневр не удался, Саймон добавил:

– По-моему, он вообще ничего не видит за пределами объектива.

Алекс театрально вздохнула:

– Прямо как Ричард со своим проклятым банком. Я это очень хорошо понимаю. Но, Ник, это великолепно, просто замечательно! И все же ты поосторожнее с Саймоном. С ним надо держать ухо востро.

Ник улыбнулся:

– Я уверен, вы шутите. Это и в самом деле потрясающая возможность. Я нашел как раз то, что хотел. Нельзя всю жизнь ходить вокруг да около. Я уже не в том возрасте.

Алекс не любила всей этой ерунды, но тут она рассмеялась:

– Ой, брось! У тебя в запасе полно времени на что угодно. Ну сколько тебе может быть? Двадцать три? Двадцать четыре?

Как раз столько Нику дал бы и Саймон. Поэтому его ответ заставил обоих вытаращить глаза.

– Очень мило с вашей стороны, но через пять дней мне будет двадцать девять.

Это еще лучше. Мужчина двадцати девяти лет – перспектива поинтереснее, чем незрелый мальчишка. Саймон воспрянул духом. Ему основательно надоели интрижки с юнцами типа Себастьяна, чье физическое развитие значительно опережало духовное. Теперь он был уверен, что отношения с равным партнером принесли бы ему гораздо больше удовлетворения.

– Ты на столько не выглядишь, – прямо заявила Алекс.

Саймон заметил, что она смотрела на Ника с симпатией. Когда через некоторое время тот вышел в туалет, он небрежно закинул ногу на ногу и спросил:

– Ну, как он тебе?

Его показное равнодушие не произвело на Алекс ни малейшего впечатления. Она слишком хорошо знала Саймона, чтобы позволить ввести себя в заблуждение после того, как она увидела Ника.

– Замечательный парень. К тому же умный. Немного похож на того малого, с которым ты был в баре «Риджент»… У него еще были такие большие щеки, и он не замечал никого вокруг.

Саймон знал, кого она имела в виду. Надо признать, очень точное описание. Но все же надо было отстоять хотя бы свой вкус.

– Брось, Алекс, в ту неделю Себастьян много работал. Но, конечно, ты права, сходство есть. Хотя, на мой взгляд, Ник несколько… интереснее.

«И куда содержательнее», – мысленно добавил Саймон, но вслух этого не сказал. Он бы скорее умер, чем признался себе в этом, но где-то в глубине души у него зародилось сомнение. Ему вдруг показалось, что в случае с Ником все может оказаться не так просто. Он все еще не мог сказать с уверенностью, по какую сторону баррикад находится Ник. Например, Саймону совсем не нравилось, как он смотрит на Алекс.

– Конечно, Ник тоже работал моделью. Между нами, я думаю, что он удрал домой после разрыва с любовником.

Саймон говорил очень авторитетно: этакий друг и наставник. Всегда готов протянуть свою крепкую руку тем, кто в нем нуждается.

Как и любая женщина, Алекс кожей чувствовала мужской интерес и сейчас могла бы поклясться: в случае с Ником что-то не так, как предполагает Саймон. Но в теперешнем своем нетрезвом состоянии она предпочла не спорить с Саймоном. В принципе она никогда не подвергала сомнению его суждения о чьей-либо ориентации. У него был наметанный глаз; благодаря его советам многие избежали разочарования. Алекс прекрасно помнила, как однажды увлеклась одним меланхоличным музыкантиком, а потом оказалось, что он большую часть года живет у своего импресарио, который, вне всякого сомнения, был мужчиной. Правда, иногда ей приходило в голову, что половина парней, которых она встречала у Саймона, были ориентированы не столько на представителей своего пола, сколько на карьеру. Но в любом случае конкурировать она тут никак не могла. Да и не пыталась.

– Понятно. И ты надеешься его утешить, не так ли?

Каков бы он ни был в качестве сексуального эксперта, Алекс не собиралась отпускать его без пары колкостей. Но тут раздался слабый шорох, и Саймон встрепенулся:

– Тс-с-с… Он вышел из ванной. Кстати, если хочешь знать, я делаю это из-за его отца. Он старый друг нашей семьи.

– А, ну да.

Альтруизм был явно не его сильной чертой, но если он хочет себя обманывать – в конце концов, кто она такая, чтобы мешать ему? Саймон со своей стороны был совсем не прочь пообсуждать некоторые пикантные детали, касающиеся его нового соседа. Ему даже хотелось, чтобы Алекс вытянула из него как можно больше.

Когда Ник вошел в комнату, она выстрелила в него своей самой обворожительной улыбкой:

– Скажи, Ник, а какие фотографии ты делаешь? Можно мне посмотреть?

Не исключено, что в его альбоме можно найти зацепку. Алекс принюхивалась, словно гончая, взявшая след.

Ник улыбнулся:

– В основном достопримечательности и пейзажи. В конечном счете я бы хотел заняться именно этим, но, конечно, любое предложение для меня сейчас праздник.

И он с признательностью посмотрел на Саймона, который в ответ еле заметно кивнул. Однако Алекс не собиралась отступать:

– Грандиозно. Ты можешь мне что-нибудь показать?

– Я почти все отправил родителям. Но у меня есть альбом здесь, в моей… э-э… комнате. Хотите взглянуть?

Саймон решительно вмешался. Мысль о подвыпившей Алекс наедине с Ником в спальне привела его в ужас.

– Принеси его сюда, Ник. Я бы тоже посмотрел еще раз.

– Давай, Ник, неси, – заторопила его Алекс. – Мне в самом деле интересно увидеть твои работы.

Ник взглянул в ее широко открытые горящие глаза и улыбнулся. От вина она раскраснелась и была особенно хороша.

Однако ее румянец стал еще ярче, когда она начала листать альбом. Алекс смотрела на фотографии с явным одобрением.

– Ник, но это замечательно! Вот эта просто прелесть! Какое славное личико!

Тронутый ее интересом, он кивнул:

– Хорошенькая, правда? Ее родители живут в глухой деревушке на севере. Пришлось потрудиться, прежде чем мне разрешили ее снимать. Некоторые люди до сих пор верят, что фотограф крадет у них душу.

Алекс в удивлении подняла глаза. Она впервые слышала о таком необычном поверье.

– Как интересно! Хотя, если подумать, действительно – тебя как будто замораживают в одном мгновении.

От алкоголя она всегда становилась красноречивой. Правда, увеличение ее лексикона оказывалось прямо пропорциональным количеству звуков, которые она проглатывала. Ник вежливо не замечал ее странной манеры опускать согласные.

– Вот-вот, что-то в этом духе они и говорят. Будто ты крадешь из их жизни этот момент.

На вкус Саймона, это звучало несколько сентиментально. Он перелистнул еще несколько страниц, пока они любовались вполне невинными (и тем не менее пленительными) видами рисовых полей и горных вершин с отблесками закатного солнца. Минуту спустя нетерпеливый взгляд Саймона замер над изображением белой женщины. Ее своенравная красота резко контрастировала с мягким очарованием аборигенок, которые мелькали на предыдущих страницах.

– Кто это?

Алекс тоже уставилась на фотографию. Любопытство вспыхнуло в ее глазах. Интересно, что эта дама делает среди местных красоток?

– А, это одна моя знакомая. Мы работали вместе.

Несмотря на небрежный тон Ника, она уловила болезненное выражение, промелькнувшее по его лицу. Но тут зазвонил телефон, и шанс дожать его был потерян.

Саймон поднял трубку:

– Это тебя. Ричард.

У Алекс упало сердце. Теперь у нее не было никакой возможности избежать разговора с ним. Дура, зачем она дала ему телефон Саймона! Уже в сотый раз она жалела об этом. Но что сделано, то сделано. Оставалось только по возможности притвориться беззаботной и говорить как ни в чем не бывало. Задача усложнялась бесчисленными порциями поглощенного вина и еще тем, что она целый вечер придумывала разнообразные эпитеты, которыми наградит его при встрече.

– Привет.

Ледяного тона не получилось. Вместо этого в ее голосе прозвучал явный вызов. Саймон вздохнул, по опыту зная, что сейчас прольется кровь.

– Нет, черт побери, я не приду, чтобы приготовить тебе ужин. Ты мог бы заметить, что я его уже приготовила. Открой духовку, там стоит прекрасный остывший ужин.

Похоже, Ричард был не способен усвоить этот урок. Не то чтобы это была нарочитая невнимательность, просто горячие ухаживания, естественные для большинства мужчин, были за пределами его среднестатистического воображения. Алекс зловеще молчала, слушая его успокаивающий голос. Плечи ее словно окаменели. Саймон поймал взгляд Ника, и они обменялись сочувственными улыбками. Это не ускользнуло от внимания Алекс. Она бросила на них испепеляющий взгляд и прервала поток разумных и целесообразных доводов Ричарда, бросив трубку. Завершив таким образом разговор, она с победоносным видом плюхнулась обратно в кресло.

– Нет, вы бы только его слышали! Напыщенный кретин! Он мне стал рассказывать, что должен был подписывать договор и что вообще Валентинов день существует для производителей открыток и торговцев цветами. И разумеется, для удачных сделок.

Выплеснув в последней фразе все свое презрение, Алекс замолчала, донельзя довольная собой. Саймон усмехнулся. Несмотря на свою дурацкую манерность, Ричард был в чем-то прав. Впрочем, он почел за лучшее в данном случае не высказывать своего мнения. Вместо этого он снова напустил на себя привычную братскую заботливость.

– Ну и что ты собираешься делать? Так, слушай, ты ведь ничего не ела. Алекс, тебе будет плохо. По-моему, в холодильнике остался камамбер и еще что-то. Пойдем посмотрим.

Она послушно протопала за ним на кухню. Саймон заглянул в холодильник и вытащил на выбор несколько тарелок со снедью. Для полной картины был извлечен также кусок дорогого сыра и несколько бисквитов. Последним штрихом стала гроздь винограда. Пока Алекс мыла его под струей холодной воды, Саймон небрежно спросил:

– Ну, и что же ты думаешь по поводу своего парня?

Его безыскусный тон сделал бы честь профессиональному актеру. Алекс в раздражении встряхнула виноград и бросила:

– Я думаю, он просто свинья.

– Ну да, это само собой. Это нам известно. Но что ты думаешь делать?

– Ничего.

– Ничего? Опять?

– Слушай, а что я могу? Этот мерзавец всегда найдет всему объяснение. В нем столько рассудительности, что я в конце концов начинаю чувствовать себя шестилетним ребенком! – Ее голос сорвался на крик.

Да, к сожалению, в последних словах был резон. Саймон ощутил новый всплеск сочувствия к Ричарду. Продолжать этот разговор было бесполезно. Нагрузив Алекс тарелками, он вслед за ней вышел из кухни, возвращаясь к тому, кто интересовал его куда больше этих проблем. К тому же была надежда, что Ник еще что-нибудь расскажет. По крайней мере про свое последнее путешествие.

Едва они воткнули нож в восхитительный желтоватый камамбер, как раздался требовательный звонок в дверь. Саймон пошел открывать. Когда он вернулся, у Алекс кусок в горле застрял: рядом с ним стоял явно рассерженный, но как всегда благопристойный Ричард. Отклонив учтивое приглашение к столу, он проследовал прямо к Алекс и взял у нее из рук тарелку.

– Я думаю, тебе пора. Нам надо поговорить.

Спорить было бесполезно: в голосе Ричарда ясно слышалась непреклонность. Ошеломленная его собственническими интонациями и задыхаясь от ярости, Алекс бессильно смотрела на конфискованную у нее тарелку с долгожданной едой. Однако закатить сцену и испортить всем вечер было бы нехорошо. Поэтому она покорно поднялась со своего кресла.

И тут неожиданно на выручку пришел Ник:

– Алекс, вы не доели.

Его стальной голос не допускал возражений. Но когда дело касалось людей и прочих тонких материй, Ричард терял свои аналитические способности.

– Она может поесть у меня. Там полно еды. Кроме того, я думаю, мы и так злоупотребили терпением Саймона. Сейчас мы оставим вас в покое. Алекс, бери свою куртку.

Возможно, в совете директоров его речь и произвела бы впечатление, но здесь его акции котировались невысоко. В кои-то веки растерявшись, Саймон не знал, сердиться ему на Ричарда или радоваться, что его оставят наконец наедине с Ником. Прекрасно осознавая это, Алекс с усилием выдавила:

– Нет, Саймон, мне в самом деле пора. Спасибо за все. Ник, была рада познакомиться. Увидимся.

Он посмотрел ей прямо в глаза и ответил:

– Буду ждать с нетерпением.

Улыбнувшись ей, он обернулся к Ричарду и коротко кивнул. После серии объятий и благодарностей Алекс удалилась, оставив Саймона наедине с его гостем. Предвкушение наслаждения заставило его забыть о чувстве вины: конечно, он вел себя не по-братски и спасовал перед Ричардом, но сейчас ему было не до этого.

Когда он вернулся в комнату, Ник задумчиво смотрел в свой бокал.

– Этот парень просто подонок! – вдруг выпалил он.

Саймон несколько удивился его горячности, но не мог не согласиться:

– Это само собой. Но наверное, у него есть какие-то достоинства, иначе она не была бы с ним так долго. Но до сих пор он их тщательно скрывает. Так же как и свое чувство юмора. Ну ладно, хватит об этом. Еще вина?

К его огромному разочарованию, Ник потянулся, зевнул и сказал:

– Нет, спасибо. Пойду-ка я спать. У меня глаза закрываются.

Беспомощно оглянувшись в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы его удержать, Саймон схватил со стола альбом.

– Хорошо, только покажите мне еще раз снимки той деревни. Я подумал, не использовать ли мне их в рекламе. Если поставить этих аборигенов на заднем плане, может получиться неплохой фон.

Больше всего на свете Нику не хотелось отказывать Саймону после всего, что тот для него сделал, но мысль о том, что эти милые люди станут фоном, показалась ему по меньшей мере абсурдной, чтобы не сказать отвратительной. Однако он взял альбом и нашел нужные страницы.

– Вообще-то они сами по себе интересны, – сказал он.

Неожиданно прозревший Саймон чуть не стукнул себя по голове. Боже, какая бестактность!

– Ну конечно! Я имел в виду, что их безыскусность будет великолепно контрастировать с легковесностью моды. Понимаете, что-то настоящее…

Он сам чувствовал, что это звучит ужасно неискренне, и изо всех сил старался загладить неловкость.

Казалось, Ник был удовлетворен объяснениями, и ставки Саймона возросли. Он перелистнул еще две страницы и увидел прелестную фотографию девочки-туземки. Она хохотала прямо в объектив: очевидно, Ник умел расположить к себе. Обернувшись к нему, Саймон заговорил голосом, который должен был означать священный трепет перед неземным совершенством:

– Ее глаза! В них столько правды! Вы действительно похитили ее душу.

Саймон клокотал, словно вулкан. Он уже не контролировал себя. Запах близкой победы и захватывающая близость Ника чрезвычайно сильно подействовали на него, лишив обычного самообладания. Он посмотрел на Ника с откровенным восхищением и заявил:

– У вас потрясающий глаз. Вернее, глаза. Ха-ха!

Итак, веер был обронен, платок выпал из кармана… Но Ник не понял намека. Подавив очередной зевок, он улыбнулся в ответ на похвалу, встал и снова потянулся. Было ясно: он уже с ног валится. Саймон чувствовал себя словно человек, уже склонившийся над бездной и неожиданно отброшенный назад в последнюю, роковую секунду. Ужаснувшись своей почти неприличной прямоте, он был только рад, что Ник оказался тупицей. Он тоже поднялся и взял у Ника пустой бокал. Очевидно, парень был совершенно измотан и мечтал о постели только как о месте, где можно выспаться после изнурительного перелета. Ничего, Саймон был готов ждать. У них еще будет достаточно времени, чтобы поближе узнать друг друга. Главное – и в этом он был уверен – между ними возникло взаимное притяжение.

Вжившись в роль безобидного (по крайней мере до поры до времени) хозяина, Саймон захлопотал вокруг Ника, но тот сказал, что у него все есть, и попросил разбудить его утром.

– Отправляйтесь спать, Ник. Оставьте здесь все. Завтра придет уборщица. Спокойной ночи. Я постучу к вам завтра около семи.

– Хорошо, спасибо. До завтра.

Не слишком похоже на любовное признание, но ему хватило и короткой улыбки, которую изобразил Ник, волоча ноги к долгожданной постели. Какое-то время Саймон не мог заснуть, лежа в темноте и пытаясь разобраться в непривычном чувстве, согревавшем его сердце. Поежившись от мысли, что это могло означать зарождение настоящей любви, он провалился в сон, полный волнующих видений о грядущих ночах в объятиях Ника.