Текст книги "Ничего личного. Книга 8 (СИ)"

Автор книги: Amadeo Solitario

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Да, но вы так гладко говорили, вообще без запиночки! Правда, мне, наверное, не стоит говорить Кейси, что вы раскритиковали его новую систему прогнозирования…

– Вот видишь, ты быстро учишься, – похвалил Амадео. – Кое о чем можно и умолчать для пользы дела. Если, разумеется, это не нанесет ощутимый вред…

Он нажал кнопку снятия с сигнализации.

В воздух взметнулся столб пламени, с силой ударившись о потолок парковки. Обжигающая волна швырнула Дэнни на Амадео, и оба врезались в припаркованный неподалеку автомобиль.

Легкие забило горячим воздухом и дымом, Амадео кашлял и пытался столкнуть с себя навалившегося на него Даниэля. Парень был оглушен, но в сознании и что-то удивленно мычал.

– Дэнни, – прохрипел Амадео, пытаясь приподнять парня. – Дэнни, ты меня слышишь?

Юноша кивнул и сполз на пол. Орала пожарная сигнализация, из разбрызгивателей в потолке лилась вода. Амадео отбросил мокрые волосы с лица, и пальцы окрасились кровью.

Несколько минут спустя оба сидели в медкабинете «Гандикапа». Даниэль не пострадал – тяжелое пальто, которое он носил для солидности, приняло на себя осколки. Если бы не оно, юноша превратился бы в решето. Амадео по счастливой случайности оказался за ним – парень бежал спиной вперед, радостно разглагольствуя, и это спасло их обоих.

Сейчас Даниэль обеспокоенно поглядывал на Амадео, на левой скуле которого красовался порез. Медсестра осторожно обрабатывала его, с губ не сходила блаженная улыбка, глаза сверкали восхищением, и она что-то беспрестанно щебетала, наслаждаясь обществом красивого мужчины. Который, впрочем, практически ничего ей не отвечал, погруженный в раздумья.

– Шрам останется? – перебил ее попытки флиртовать Даниэль.

Недовольно покосившись на наглого мальчишку, она ответила:

– Нет, что вы. Никакого шрама, порез неглубокий.

– Спасибо, – поблагодарил Амадео, и та зарделась.

Амадео и Даниэль вышли из медпункта, и их тут же обступили со всех сторон. Здесь было трое полицейских и Голдман, еще несколько сотрудников топтались поодаль. Следующие полчаса пришлось отвечать на вопросы, и Амадео старался не думать о том, какая это потеря времени. Он-то прекрасно знал виновника, но предпочел не бросаться голословными обвинениями.

По пути домой Даниэль кутался в слишком большое для него пальто Дэвида и молчал, подавленный случившимся. Если инцидент в баре не особо убедил его соблюдать осторожность, то взрыв совершенно ошеломил.

– Как думаете, – несмело начал он, – это…

– Да, – ответил Амадео, глядя в окно. Дэвид за рулем хмуро молчал, бросая обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида.

Больше ни один из них не произнес ни слова.

Благодаря вовремя выставленному оцеплению инцидент пока не попал в новости, и когда Амадео приехал домой, Тео как следует наворчал на него за вторую царапину за последнюю неделю.

– Папа, у тебя снова неприятности? – спросил он тоном строгого родителя, чем вызвал у Амадео улыбку.

– Ерунда, малыш. Все в порядке. Ты же знаешь, твой папа не такой хилый, каким кажется на первый взгляд.

Тео обнял его и принюхался.

– От тебя пахнет горелым. Ты что, костер разжигал?

– Нет. В «Гандикапе» была пожарная тревога, но я держался подальше от огня, честно.

Даниэль слушал и заливался краской стыда. До него все яснее и яснее доходило, что автомобиль мсье Амадео взорвали из-за него. Бьянка осмелилась на такой решительный шаг! Да разве стоит какая-то компания человеческой жизни?!

– Ты как будто котят из огня спасал. – Тео продолжал морщить нос. – Даже не знаю, что для тебя опаснее!

– Ты прав, надо принять душ и переодеться, – задумчиво протянул Амадео. – А потом как насчет того, чтобы пригласить дона Грегорио с Паоло и Лили с Люком и устроить домашние посиделки?

При упоминании имени Лили Тео покраснел.

– Я только за! Приберусь в комнате! – И мигом умчался.

Амадео выпрямился и взял Даниэля под руку. Юноша вздрогнул.

– Пойдем. Тебе тоже надо привести себя в порядок. Эй, что с тобой? – Амадео заметил, что парень еле переставляет ноги и трясется, как осиновый лист. – Сильно испугался?

– Да… То есть нет, – промямлил Даниэль. – Я просто… Ну… Понимаете, Бьянка ведь не могла знать, что я тоже поеду сегодня с вами, я же сам напросился в последний момент, и она совершенно точно об этом не подозревала, но тогда получается, что…

– Что Бьянка хотела убить меня, – спокойно закончил за него Амадео. – Она прекрасно знает, что покушение на тебя вызовет ненужные подозрения в ее адрес.

– Вот именно! – выкрикнул Даниэль. – Но она пошла на это только из-за меня! Вы едва не погибли по моей вине, как я должен себя чувствовать?!

Амадео приложил палец к губам и указал на дверь кабинета.

– Не кричи, пожалуйста, Тео может услышать. Поговорим там.

Даниэль замолк и проплелся в кабинет.

– Может, мне отдать ей компанию, и дело с концом? – прошептал он. – Вы ведь чуть не…

– Послушай, – Амадео не стал садиться за стол, а присел на корточки перед плюхнувшимся в кресло юношей, – что бы ты себе ни надумал, твоей вины в сегодняшнем происшествии нет.

– Но Бьянка…

– Бьянка не единственная, кто пытается добиться своего с помощью насилия. И уж точно не единственная, с кем я сталкивался в этой жизни. Мне не привыкать. Но крепко запомни одно: ты тут ни при чем. Ты не отвечаешь за ее действия, не отвечаешь за электрические импульсы в ее мозгу, как не отвечаешь и за то, что Бартоло не отсасывается от бутылки. Они – другая семья, Даниэль. Семья, ставящая свои интересы превыше всех остальных. И когда ей что-то угрожает, ее члены используют все доступные средства, чтобы ее спасти.

– Но тогда… – Даниэль сглотнул, – я ведь от них не отличаюсь. У меня тоже есть семья, и я…

– Ты станешь взрывать чью-то машину, чтобы избавиться от конкурентов?

Даниэль заметно побледнел и облизнул пересохшие губы.

– Нет.

– Вот тебе и главное отличие между тобой и Бьянкой. В твоей голове такая мысль возникнуть не может, а если и возникнет, ты не дашь ей реализоваться. Бьянка же рассмотрит все варианты и в конце концов примет губительное решение, посчитав, что так будет правильно, и жертва того стоит. Так скажи мне: ты несешь ответственность за нарушение ее психики?

– Ну… Нет, наверное. Но если бы вы не согласились стать моим учителем, ничего этого не случилось бы!

– А вот это уже мое решение и моя ответственность, Даниэль. Я прекрасно осознавал последствия, когда подписывал договор. Поэтому прекрати винить себя в том, чего не делал, и иди принимать душ. Я позвоню Катрин и попрошу привезти тебе чистую одежду.

– Хорошо. – Юноша вытек из кресла и с удрученным видом отправился в ванную.

Оставшись один, Амадео глянул в зеркало, а потом – на свой портрет, где от царапины на лице не было и следа, и поморщился. Пустяковая ссадина, заживет, но бедняга Даниэль до чертиков перепугался и вдобавок теперь будет винить себя в произошедшем. Амадео по себе знал, насколько это разрушительное чувство, и не собирался допускать, чтобы Даниэль топил себя в этом болоте.

– Ну, Бьянка, – прошептал он, – ты за это ответишь.

Этого вечера Себастьян ждал целую неделю.

В просторной гостиной собрались пятеро – не считая охраны – и играли в так полюбившуюся ему в Китае баккара. Один исполнял роль крупье, объявляя выигрыши и проигрыши, двое ставили поочередно то на банкомета, то на игрока. Себастьян охотно играл любую роль, азарт подстегивал его, заставлял сердце биться чаще. Пожалуй, больше ничего на свете не могло разогнать его кровь сильнее, чем ощущение напряжения, которое росло с каждой секундой… пока не открывали карты.

Триумф. Триумф возносил его еще выше, триумф, доставшийся волей случая. Он не прилагал никаких усилий, чтобы взлететь – вот так просто возносился на вершину, не пошевелив и пальцем.

Разумеется, бывали и падения, но боль от них Себастьян ощущал не так явно – в конце концов, он мог позволить себе проиграть и не потерять все. Да, он ставил на кон огромные суммы, но их потеря его не особенно беспокоила. Бизнес процветал, с голоду он не умрет. Так почему бы не потратить миллион-другой на сладкое ощущение, что ему подвластен даже мир случайностей?

Вовсе не деньги радовали его при выигрыше. И не их потеря огорчала при проигрыше.

– Какая жалость, – вздохнул он, бросая тонкую сигару в пепельницу. – Сегодня карта мне категорически не идет.

– Я бы не стал так рано сдаваться, сеньор Бланко, – подобострастно заговорил Эмилио Моралес. Его бритый череп блестел в приглушенном свете ламп. – У нас впереди еще несколько партий, может статься, сеньора Суэрте приберегает свои силы для вас.

– Ах ты, беспощадный льстец. – Себастьян усмехнулся и собрал карты. – Но не могу не признать, что ты прав. Все в этом мире переменчиво, а ее благосклонность – тем более.

И моя тоже, добавил он про себя. Этот младенец Моралес быстро поднялся благодаря связям почившего отца, но сам по себе ничего выдающегося не сделал и вскоре промотал бы все доставшееся по наследству могущество, если бы Себастьян вовремя не взял над ним шефство. Жаль было бы терять такого козла отпущения. Он никогда не поставит под сомнение его авторитет и не начнет строить козни за спиной, сговариваться с противниками и прочее. Попросту не хватит мозгов и сил. Вот его отец был тем еще строптивцем, мир его праху, и мог создать много проблем, если бы так вовремя не сыграл в ящик.

– На этот раз крупье буду я! – провозгласил Фернандо Лопес и, шмыгая носом, придвинул к себе раздаточный «башмак». – А то что-то берут меня сомнения насчет честности игры…

– Считаете, я жульничаю? – оскалился Моралес. – Если бы я жульничал, делал бы это в пользу сеньора Бланко!

– Да что ты. – Лопес жевал сигару, тасовал карты и запихивал в «башмак». – В свою ты пользу делал бы, и никак иначе.

Моралес вскочил, сжав кулаки.

– Да вы…

– Сядь, – лениво протянул Арройо. – Ни к чему затевать ссору, сеньора Суэрте видит все и всех. И воздает всем по справедливости. Раздавай, – подстегнул он Лопеса.

Еще один тип, от которого следовало бы избавиться, но свой человек в Институте по борьбе с наркотиками лишним не будет. Особенно после того, как он заключил контракт на перевозки с Санторо. Лопес был никудышным игроком, но заядлым наркоманом, плотно подсевшим на «снежок», и в случае чего убрать его ничего не стоило.

Равно как и держать на коротком поводке, снабжая время от времени излишками товара.

Двое других – начальник иммиграционной службы и главный врач одной из крупных больниц – страдали от лудомании, что также позволяло удерживать их под колпаком. Эти карты Себастьян приберегал на случай, если возникнет проблема с Солитарио.

В том, что она возникнет, он не сомневался ни минуты – красивый гордец не станет терпеть неподобающее отношение к своему драгоценному другу, которого шантажом вынудили заключить контракт. От шпионов Себастьян знал, что Амадео роет носом землю, намереваясь подкопать стену неприступного замка, но пока позволял ему развлекаться. Все равно ничего стоящего он не отыщет, а если начнет зарываться, приструнить его труда не составит. Достаточно лишь пригрозить его лучшему другу, и тот сам заткнет рот своему обожаемому принцу.

До чего же легко управлять зависимыми!

Дверь распахнулась, и охрана, растворившаяся в тенях по периметру гостиной, схватилась за оружие. Игроки встрепенулись, только Себастьян не отрывал взгляда от выложенных на столе карт. Этого человека было приказано впускать в любое время дня и ночи. Вреда он хозяину дома все равно не мог причинить, а вот поводы для визита всегда были занятными.

– Добрый вечер, сеньор Санторо, – нараспев произнес он. – Кажется, мы с вами расстались не так давно, чтобы вы успели по мне соскучиться.

– Вы не дадите заскучать. – Ксавьер хмуро смотрел на него, не удостоив вниманием остальных игроков. – Надо поговорить. Наедине.

Что-то в его тоне заставило Себастьяна поднять голову. Надо же, он и правда пришел один, оставив свою верную собачку с подстреленной лапкой где-то далеко. Во дворе? Или вообще в Мехико? Отменная смелость.

– Хм. Вы ехали в такую даль только ради того, чтобы поговорить? Есть же телефоны.

– Телефон могут прослушать.

Себастьян задумчиво теребил уголок лежащей перед ним карты, раздумывая, доиграть партию или нет. Ксавьер стоял прямой, как палка, кулаки стиснуты и слегка дрожат. На лице застыло каменное выражение, и Себастьян не мог прочесть, о чем тот думает. Что же такого могло произойти, что он добровольно явился сюда, да еще и требует приватной аудиенции?

Себастьян поднял свои карты и, не глядя на них, сунул обратно в «башмак».

– На сегодня игра окончена, сеньоры. В следующую пятницу в это же время.

Никто не произнес ни слова. Все молча сняли пиджаки со спинок стульев и тихо ретировались. Только Моралес, упрямо выпятив подбородок, прошел мимо Ксавьера, толкнув его плечом. Следом за ними гуськом двинулась охрана, и вскоре гостиная опустела.

Себастьян со вздохом убрал «башмак» со стола и достал богато украшенный портсигар.

– Желаете? Ах нет, я же забыл, что вы бросили… – Он раскурил тонкую сигару и с наслаждением пыхнул, успев ухватить краткий миг вожделения во взгляде Ксавьера. – Похвальная сила воли. Мне никак не удается избавиться от этого губительного пристрастия. Что же случилось, что вы соизволили добровольно меня посетить?

Как только дверь гостиной закрылась за последним посетителем, вся выдержка слетела с Ксавьера, будто газетный лист, подхваченный ветром. Он шагнул к столу и треснул по нему ладонями. Боль наверняка жуткая, мимоходом отметил Себастьян, а этот стальной монстр даже уголком рта не дернул. Поразительная выдержка.

– Что вы сделали, черт вас подери?!

Себастьян едва успел захлопнуть рот, чтобы сигара не брякнулась на брюки. Он аккуратно обхватил ее двумя пальцами и непонимающе уставился на Ксавьера.

– Что именно я сделал, позвольте узнать?

– Вы обещали, что не тронете Амадео! Тогда как назвать это нелепое покушение?

Похоже, Солитарио все-таки допрыгался и получил сполна. Вот только Себастьяну ничего не было об этом известно – его недавние угрозы были просто блефом. Но Санторо так перепугался за свою принцессу, что принял все за чистую монету.

Что ж, раз так, надо играть роль до конца.

– Это можно назвать предупреждением, – невозмутимо произнес он, тщательно подбирая слова. – Или наказанием, как вам больше нравится.

– Наказанием? – Глаза Ксавьера сверкнули серым льдом. – Я уже присягнул вам на верность, и даже больше! Какого черта вам еще от меня нужно?

– О, не от вас. – Себастьян довольно попыхивал сигарой, наслаждаясь видом беснующегося монстра, которого с такой легкостью подчинил. – Ваш любимый принц то и дело сует нос куда не надо, считаете, ему за это ничего не будет? Как бы не так. Наш договор, – он хитро подмигнул, – касается не только нас двоих.

Ксавьер на мгновение прикрыл глаза, успокаиваясь. Себастьян воочию видел, в каком направлении движутся шестеренки у того в голове: с Амадео все в порядке, Себастьяну нет резона убивать его – в противном случае он потеряет хороший рычаг давления – и случившееся было всего лишь предупреждением. Жестоким, но все-таки не смертельным.

В том, что Солитарио жив, Себастьян не сомневался. Погибни он – и Себастьян сейчас сидел бы в этом кресле с пулей во лбу.

– Ладно. – Ксавьер выпрямился и, поморщившись, согнул ладони. – Больше не трогайте Амадео, и я даю вам слово, что не позволю ни ему, ни кому-либо другому мешать вашему бизнесу.

– Вот это другой разговор. – Себастьян довольно раскачивался в кресле. – Запомните то, что случилось, и вспоминайте об этом каждый раз, как захотите сбежать. В следующий раз осечки не будет.

Когда Санторо ушел, Себастьян бросил сигару в пепельницу и закашлялся. Но не от дыма – его душил смех.

– Сейчас он в каждой его царапине будет меня обвинять? – хихикал он. – Подумать только! Да что же там на самом деле случилось?

Он вытащил из ящика стола планшет и просмотрел недавние новости. Взрыв на подземной парковке «Гандикапа» выскакивал в верхних строчках.

– Ну надо же, – присвистнул он. – Пора бы выяснить, чем там без меня занимается прекрасный принц. Враг моего врага…

Несколько касаний – и на весь экран высветилась фотография Бьянки Мартинес.

– …мой друг, – закончил Себастьян и раздавил сигару в пепельнице до основания.

Случилось то, чего ни Амадео, ни Дэвид, ни вся многочисленная охрана, ни даже Тео не ожидали.

Катрин уговорила Розу пойти отдохнуть и занялась приготовлением ужина сама.

Что было еще более удивительно – экономка поддалась на уговоры и даже показала Катрин где что лежит, чтобы та не путалась. Амадео и Дэвид с открытыми ртами наблюдали, как Роза, гордо вскинув голову, прошествовала в свою комнату и заперла дверь.

– Как у тебя получилось? – тихо спросил Амадео у Катрин. – Сколько бы мы ни предлагали ей помощь, она всех выставляла вон. Чтобы она кого-то пустила на свою кухню!..

– Мужчины! – фыркнула польщенная Катрин. – Потому и не пускала, что вы там как слоны в посудной лавке!

Амадео и Дэвид озадаченно переглянулись, вспомнив, что Роза действительно позволяла помогать себе только Чилли, когда той случалось зайти в гости.

– Никогда бы не подумал, – честно прогрохотал Дэвид. – А я все считал, что это не из-за моих габаритов…

Амадео фыркнул от смеха.

– Габариты тут точно ни при чем. Как все прошло с Гаррисоном?

– О, отлично. Мужик он мировой, я же говорил. Бьянка ему поперек горла, он ее в кандидаты даже не рассматривал. Ну а Бартоло… Небось, слышал об их ссоре?

Амадео кивнул. Этот случай ему рассказал Даниэль. Бартоло устроил жуткий дебош, когда лошадь, на которую он ставил, пришла последней. Правило «сотрудники не играют» он начисто забыл или не хотел вспоминать, считая, что ему как члену семьи Мартинес позволено все.

– Спасибо, Дэвид, я тебе обязан.

– Да пустяки, – отмахнулся здоровяк. – Уверен, майор и без моей подсказки проголосовал бы как надо. Бьянка его, кажется, немного побаивается.

Вернувшись в кабинет, Амадео без удивления обнаружил множество пропущенных звонков, как на мобильнике, так и на экране ноутбука. Если он не перезвонит сейчас, Ксавьер запустит ракету, написав на ней «Быстро ответил, что ты жив».

– Я в порядке, – сказал он, как только на экране возник Ксавьер.

– Тогда что это за царапина на твоем лице? – подозрительно тихо спросил друг. Лицо его потемнело от злости. Судя по дрожащему изображению, он едва сдерживался, чтобы не швырнуть телефон в стену. – Я звонил тебе тридцать семь раз, черт побери.

– Знаю, я видел пропущенные. Успокойся, Ксавьер, со мной все хорошо, ты же сам видишь. – Амадео хмурился, пытаясь сообразить, почему друг настолько зол, что не может разговаривать в полный голос. Этот инцидент был не первым в его жизни, но еще никогда Ксавьер не выглядел настолько…

Напуганным.

От этого открытия у Амадео перехватило дыхание. Ксавьер? Напуган? Нет, ему, должно быть, показалось. Еще никогда он не видел друга напуганным, так откуда ему знать?

– Бьянка очень хочет завладеть «Гандикапом», – осторожно сказал он, – но я справлюсь.

– С чего ты взял, что это… – Ксавьер осекся. – С чего ты взял, что справишься?

– Ксавьер, что происходит? – Амадео устало откинул волосы с лица. – Что с тобой такое?

– Я в порядке, – буркнул друг, повторив его слова. – А вот за тебя беспокоюсь, что в этом необычного? Ты вечно влипаешь в неприятности.

– Не первый раз. И что в этом необычного? – передразнил его Амадео.

Друг подколку оценил. Лицо оставалось таким же мрачным, но складка на переносице наконец разгладилась. Поговорив еще немного, они распрощались. Ксавьер не стал утруждать себя словами «до свидания» и просто выключил связь. Так друг делал, когда был чем-то сильно расстроен или злился, но сейчас Амадео видел, что ни то, ни другое не являются причиной его состояния. Ксавьер никогда ничего не боялся, но теперь Амадео казалось, что тот в ужасе.

– Черт тебя побери, Себастьян, – прошептал он, глядя в экран ноутбука. – Что ты с ним сделал?

Три хрустальные люстры переливались волшебными огнями, отражая мерцание многочисленных гирлянд. Их свет смягчался пушистой мишурой, укутывавшей все вокруг, словно снег. Конфетти сыпалось то тут, то там, повсюду разносился смех. Был канун Рождества.

Посреди зала до самого потолка возвышалась пушистая красавица-елка, унизанная разноцветными шарами и сосульками. Серпантин вился вокруг, искусственный снег мерцал в сиянии огней. Вокруг – бутафорские подарки в нарядных коробках.

Люк и Лили с визгом гонялись за Тео и Паоло вокруг елки. Катрин, одетая в вечернее платье, строила из себя серьезную даму, но то и дело фыркала, глядя на детей. Даниэль держался чуть лучше, напуская на себя строгий вид, но все равно получалось не очень. Его распирало от радости. Так и подмывало подбежать к мсье Амадео, который здоровался с вновь прибывшими гостями, и стиснуть учителя в объятиях, но он неимоверным трудом сдерживал себя. Как-никак, вскорости ему предстоит занять пост генерального директора, и такое поведение будет чрезмерно фамильярным, надо учиться этикету!

Но в том, как мсье Амадео приветствовал гостей, не было ничего чопорного и притворно вежливого. Он тепло улыбался каждому, и те отвечали ему если не таким же искренним, то хотя бы не холодным приветствием. Даниэль слышал разные слухи, самым кошмарным из которых было убийство Кристофа Солитарио собственным сыном, но не верил и половине. Людям только дай позлословить о тех, кто забрался выше них…

Амадео поцеловал руку полной даме в изумрудном бархатном платье, и та кокетливо рассмеялась. Даниэль с изумлением узнал в ней бабушку Бьянки и Бартоло. Вот это да! Неужели она была знакома с Кристофом Солитарио? Вот уж точно, тесен мир…

Покосившись на Катрин, которая о чем-то оживленно болтала с Чилли Райо, Даниэль двинулся вокруг елки в стремлении подобраться поближе к учителю.

Раскланявшись минимум с десятком гостей, встреченных по пути, он наконец подошел достаточно близко, чтобы услышать, о чем говорят Амадео и мадам Альварес. Да, подслушивать нехорошо, но любопытство прямо-таки сжигало изнутри. Если их связывает дружба, как это повлияет на родственные отношения с Бьянкой и Бартоло?..

Даниэль воровато оглянулся через плечо. Бьянка с надутым видом стояла неподалеку от сцены, на которой негромко играли музыканты, и лениво скользила взглядом по толпе. Даниэль понадеялся, что она его не заметила, и обогнул елку.

И едва не врезался в спину Амадео. Нырнув обратно за огромную бутафорскую коробку с красным бантом, перевел дух. Чуть не попался!

– …Кристоф гордился бы таким сыном, – услышал он журчащий голос Марии Альварес. – Жаль, что он не увидел, какое королевство ты создал!

– Наследовал, – мягко поправил ее Амадео. – Это отец создал все с нуля, я ему и в подметки не гожусь.

– Скажешь тоже! – Мария расхохоталась. – Серьезно, ты достойный сын своего отца. А вот кто в подметки не годится, так это Лукас. Доказывал это и словом, и делом. Но не будем об этом червяке сегодня! – Она внезапно понизила голос так, что Даниэлю пришлось высунуть ухо из-за коробки, чтобы расслышать, что она говорит. – Я проверила координаты, что ты мне дал. Чжао Юнь Фэн работал там несколько лет назад, имел дела с несколькими иностранцами, но того, кого ты ищешь, среди них нет.

– Он мог сменить имя, – так же тихо ответил Амадео.

– Запросто. Я уже попросила Ребекку покопать под каждое. Если под одним из них скрывается наш знакомец, мы об этом узнаем. И еще кое-что – в процессе мне подвернулся один любопытный субъект. – Она передала Амадео небольшой конверт, который тут же исчез в кармане его пиджака. – Обретается в Старом квартале, неподалеку от аптеки Боунса. Тебе знакомо это место?

– Еще как. – Амадео сохранял бесстрастное выражение лица. – Очень вам признателен за помощь, Мария. Шампанского?

– О, разумеется! – Она снова рассмеялась. – И отправь кого-нибудь найти моего жениха, он потерялся где-то в казино!

Сегодня праздновалось не только Рождество, не только день памяти Кристофа Солитарио. С этого дня двум крупным компаниям, «Азар» и «Гандикапу», предстояло тесно сотрудничать ближайшие пять лет, и всех подобный расклад устраивал.

Всех, кроме Бьянки.

Выборы неделю назад она с треском проиграла. На ее стороне оказался только Бартолито, но толку от него было как от петуха-кастрата. Все – абсолютно все! – заняли сторону Солитарио и малыша Даниэля. Чем он их так умаслил? Предложил деньги? Чушь! Это старичье давно нагребло себе полные карманы, таким их не заманишь… А Майкл Корсо, этот бабник, которому хватило бы одного легкого обещания! Единственный, на кого Бьянка ставила без сомнений! Она почти дожала его, почти перетянула на свою сторону, но тут произошел чертов компьютерный сбой, в систему проник хакер, или еще что там случилось с этими железками – и он мгновенно потерял к ней всякий интерес. Прождав двадцать минут, она была вынуждена уйти – Майк совсем позабыл о ее существовании, погрузившись в виртуальный мир.

Чертовы мужчины, сами не знают, чего хотят!

Признаться, она недооценила Солитарио. Абсолютно зря пренебрегла слухами о его деловой хватке. Она-то считала, что он просто пришел на все готовое, заграбастав империю после смерти отца, и теперь горько жалела, что не изучила его историю повнимательней. Ее бывший муж совершенно не умел договариваться с людьми и эффективно управлять компанией, доставшейся от родителей, поэтому ей не составило никакого труда обчистить его при разводе и развить убыточное предприятие до приемлемого уровня. А этот тип совсем не прост.

Она поискала его глазами в толпе гостей. Вон он, разговаривает с Марией Альварес. Должно быть, они старые знакомые…

Глаза Бьянки подозрительно сощурились. Какие у него могут быть дела с ее бабушкой? Неужели та помогла ему заполучить «Гандикап»? Нет, чушь, сеньора Мария никогда бы так не поступила, дети для нее всегда были на первом месте. Не мужья, нет – тут Бьянка с трудом подавила усмешку – а вот дети…

Старшая дочь, мать Бьянки, разбилась на том злосчастном самолете. А сына похитила некая группировка, и нашли его уже мертвым. Бьянка знала лишь обрывки той истории, но именно тогда появилась «Рука Бога». И если дело не в «Гандикапе», значит, Солитарио зачем-то понадобилась «Рука»…

– Выпьешь?

Бартоло протиснулся к ней, сжимая в обеих руках по фужеру шампанского. Сам он уже успел изрядно накачаться – лопнувшие капилляры в белках глаз и перегар не оставляли сомнений.

Бьянка поморщилась и отмахнулась от брата.

– Бартолито, ты вообще когда-нибудь просыхаешь?

– А зачем? – искренне удивился тот. – Сегодня нам есть что отпраздновать, разве нет? В смысле, – быстро проговорил он, поймав уничтожающий взгляд сестры, – залить горе. Мы ведь проиграли…

– Мы не проиграли. – Бьянка выхватила у него бокал и залпом осушила его. – Ничего еще не кончено. Завещание вступит в силу только через полгода, а за это время мы сумеем перевернуть его так, как пожелаем! – Она оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. – Если бы ты так не прокололся, мы уже были бы в шоколаде.

– Я же говорил, что нашел лучшего специалиста, – начал оправдываться Бартоло, не озаботившись понизить голос. – Но что-то пошло не так…

– Вижу. – Бьянка с трудом сдержалась, чтобы не дать ему подзатыльник. Они не разговаривали уже две недели с того самого инцидента, и злости у нее накопилось столько, что, дай она ей волю, разгромила бы весь этот банкетный зал и подвесила чертова Солитарио на гирлянде. – Надеюсь, никто не сможет связать тебя и этого «специалиста».

– Не-не. – Бартоло так энергично замотал головой, что та едва не отвалилась. – Я делал все через троих посредников. Расслабься.

– С тобой только в Аду расслабишься, идиот, – прошипела Бьянка и сунула ему пустой бокал. – Принеси еще.

В ожидании она снова поискала глазами Солитарио, но тот куда-то подевался. Бабушка вовсю щебетала со своим новым женихом – интересно, она когда-нибудь угомонится? Уже пятый! И моложе Бьянки. Подумать только…

Даниэль держался поблизости от Реми Бенуа и странноватого на вид паренька. Его Бьянка видела рядом с Амадео Солитарио, но поверить не могла, что тот – его телохранитель. Больше смахивает на секретаря, но, согласно слухам, он объединял обе должности. Где Амадео только его отыскал? Поговаривали, что раньше он состоял в тайной организации, с детства тренирующей наемных убийц, но всей этой чуши Бьянка не верила. Похоже, ни об одном бизнесмене не ходило столько невероятных слухов, сколько о Солитарио.

И при этом никто не мог сказать о нем ни единого дурного слова. Скольких Бьянка обошла в попытках узнать нечто компрометирующее, что позволило бы ей свалить красавчика с трона, но все безрезультатно. Среди множества конкурентов ни один не отозвался о нем дурно, хотя он отбирал их же деньги! Уму непостижимо. Демон он, что ли?

Размышляя, она изучала яркую звезду, венчающую гигантскую елку. И вздрогнула, когда услышала низкий приятный голос:

– Позвольте пригласить вас на танец, Бьянка.

– Вы что, смеетесь? – фыркнула она, оправившись от испуга. – Меня?

– Почему нет? Я слышал, вы прекрасно танцуете. – Амадео подошел ближе и тихо проговорил: – Не надо выказывать открытой враждебности. Или вы хотите, чтобы пошли разговоры о том, кто именно приказал взорвать мой автомобиль?

Она мгновенно вскипела, но, бросив взгляд по сторонам и увидев, что многие смотрят на них, выдавила милую улыбку.

– Что ж, с удовольствием потанцую с вами, господин Солитарио, – сказала она громче, чем следовало, и подала ему руку.

Амадео вывел ее в центр зала и приобнял за талию. Зазвучала музыка, заглушая поднявшиеся было шепотки гостей, наблюдавших за ними.

– Продолжайте улыбаться, – сказал Амадео, растянув губы в тонкой улыбке. – Иначе все подумают, что вы хотите меня убить.

– Я и так достаточно мила с вами, чего вы еще от меня хотите? – пропела Бьянка, чуть запрокинув голову назад. – Вам идет этот шрам. На лбу. Сразу выглядите, как настоящий мужчина, а не кукла. Фарфор с трещинами годится только на выброс.

– Благодарю за комплимент, вне зависимости от того, что вы под ним подразумевали.

Бьянка обиженно замолкла.

Они двигались по залу, и другие танцующие пары старались не попадаться им на пути. Вскоре в центре образовалось достаточно большое пустое пространство, и Амадео с Бьянкой остались единственными, кто танцевал. Бьянка не понимала, зачем он это делает. Хочет выставить ее на всеобщее посмешище? Мог бы придумать куда лучший способ, нежели танец, уж в этом занятии ей не было равных.

– Хотел поговорить без свидетелей, – тихо произнес Амадео, будто прочитав ее мысли. – Но, к сожалению, в такой толпе кто-нибудь да услышит.

– Оригинальный способ вы выбрали. – Бьянка незаметно огляделась. И правда, вокруг них никого не было, лучше не придумаешь. Она мысленно восхитилась, но тут же одернула себя. – И что такого важного вы хотели мне сказать?