Текст книги "Возвращение воина"

Автор книги: Аллан Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Там я нашла Эмили. Она присела около своего любимого дерева, на котором рос один серебряный лист. Теперь он едва держался и непрерывно дрожал, как будто бы предчувствуя надвигающийся лютый холод.

– Он почти созрел, тетя Рали, – произнесла Эмили слегка дрожащим голосом.

Ее глаза были широко раскрыты, и в них отчетливо читался страх. Но еще я увидела в них отчаянную храбрость Антеро, которые всегда боролись со страхом. Я присела рядом с Эмили, откинула назад капюшон голубого плаща, поцеловала ее и погладила непокорные кудри, чтобы немного подбодрить и тем самым помочь одержать ей победу в борьбе.

После того как она успокоилась, я сказала:

– Эмили, дорогая, сделай так, чтобы пошел снег.

Девочка вздохнула и поднялась. Она встала около волшебного дерева и, как прежде, взмахнула руками и одновременно пошевелила растопыренными пальцами. И снова с ее ладоней стали слетать снежинки, которые медленно кружились в воздухе и опускались на серебристый лист, превращаясь на его поверхности в блестящую волшебную пыль.

Я старательно собирала «Эмили-пыль» в каменную чашку, которую припасла заранее, и смешивала ее с хлопьями первого снега, вызванного ледяным штормом Новари.

– Думаю, этого будет достаточно, – сказала я через несколько минут.

Я поставила чашку на каменный пол, пригласила Эмили подойти ближе и обняла ее. На несколько мгновений мы замерли. Каждая думала о чем-то своем, глубоко личном.

– Надеюсь, что Дерлина сделает все как надо, – произнесла крошка, когда пауза закончилась. И затем добавила, как будто бы не хотела обидеть отсутствующих друзей: – И Пальмирас и Квотерволс тоже. – Повела рукой, как бы показывая на всех тех, кто защищал Галану, со словами: – И что у всех все будет хорошо.

– Так и будет, дорогая Эмили. С твоей помощью.

– Я очень рада, тетя Рали, что ты не считаешь меня слишком маленькой.

– Конечно же, ты не маленькая, – подтвердила я, – уверена, что ты уже достаточно взрослая девочка, чтобы все сделать правильно.

Ласковый котенок радостно поежился в моих объятиях. И тут же попытался сделать яростный выпад против обидчицы:

– Я покажу этой… этой… этой Новари! Вот только подожди немного!

– Без сомнения, ты покажешь, радость моя, – заверила я.

В течение некоторого времени Эмили молчала. Я смогла вновь услышать зловещую музыку, которая звучала теперь гораздо громче. Но она все-таки не смогла заглушить звуков сражения.

Вскоре наши силы должны будут изобразить, что атака захлебнулась, и начать отступать в кажущемся беспорядке. Новари и Като, сгорая от нетерпения поскорее расправиться с нами, поспешат, не дожидаясь шторма, воспользоваться нашей воображаемой слабостью. И ударят всеми силами. Войска «в панике» побегут. Квотерволс и Дерлина будут пытаться остановить их, но в конце концов и им, и всем заклинателям тоже придется покинуть поле боя.

Оставив нас с Эмили в храме.

– Как ты думаешь, тетя Рали, – спросила вдруг племянница, – смогу ли я стать таким же хорошим воином, как и ты, когда вырасту?

– Ты превзойдешь меня, – улыбнувшись, ответила я.

– И я буду такой же красивой?

Я слегка погладила ее, думая при этом: «Боги, подарите ей лучшую судьбу!». А вслух произнесла:

– Даже еще красивее.

Эмили повернулась, чтобы еще раз посмотреть на свой волшебный лист.

– Уже почти наступил мой день рождения, – объявила она, показывая на лист. Потом продолжала: – Как только он упадет, мне исполнится семь лет. – Она посчитала по пальцам: – Один, два, три, четыре, пять, шесть… и семь.

Потом подняла их, как бы подтверждая полученный результат, и сказала:

– Тогда я стану на самом деле сильной!

Эмили с серьезным видом приподняла свою маленькую руку и сделала вид, что напрягает мускулы. Вслед за этим ее плечи опустились.

– Но не такой сильной, как Новари, – сокрушенно произнесла она.

– На ее стороне значительный перевес в численности войск и заклинателей, – постаралась утешить я Эмили, – ты же знаешь, это неравный бой.

– Но я все равно буду становиться все сильнее и сильнее, не правда ли, тетя Рали?

– Через каждые семь зим, – ответила я, – ты помнишь, как мы с тобой это выяснили? Когда мы бросили кости судьбы, которые я взяла у нашего Главного Заклинателя, у Пальмираса.

Эмили кивнула и сказала:

– Я уверена, что так и будет. В каждый седьмой день рождения я буду переходить на новый, более высокий уровень. И каждый раз буду становиться все сильнее и сильнее. До тех пор, пока не стану настолько могущественной, что смогу вызвать молнию, которая оторвет Новари пальцы ног. – Девочка хлопнула в ладоши и произнесла: – Эмили говорит – покончить с Новари!

– И с Новари будет покончено, – сказала я. Эмили рассмеялась:

– И она брякнется на землю.

И теперь мы уже обе рассмеялись.

Вдруг мы услышали звук, отдаленно напоминающий звон маленького серебряного колокольчика. Мы быстро обернулись и увидели, что волшебный лист оторвался и опускается на пол.

Я подхватила его золотой рукой и поднесла к самым глазам Эмили.

– Поздравляю тебя, Эмили, теперь уже все по-настоящему. Тебе исполнилось семь.

Ее глаза наполнились откровенным детским изумлением. Малышка протянула руку и дрожащими пальцами осторожно взяла волшебный лист. В то мгновение, когда она прикоснулась к поверхности листа, я почувствовала, как из Других Миров ударил Импульс магической энергии.

Эмили вскрикнула:

– Мне больно, тетя Рали! Хватит!

Она задрожала всем телом, и я обняла ее еще крепче. Божественный огонь тек по ее венам и начинал вливаться в меня. Огненная магическая сила и боль, которую испытывала девочка, стали почти неразличимы. Нам обеим было больно. Стремясь облегчить положение Эмили, я приняла удар на себя и постаралась поглотить как можно больше избыточной энергии. Но это была все-таки сила Эмили. И ее боль. Поэтому она должна была страдать, чтобы стать по-настоящему сильной.

Когда этот неприятный момент прошел, крошка ослабла в моих объятиях и тихо заплакала.

– Все кончилось, тетя Рали? – спросила она сквозь слезы, – неужели все кончилось?

– Да, почти.

Я вытерла слезы и повернула в ту сторону, где стояла каменная чаша с «Эмили-пыль», которая теперь плавала в воде, образовавшейся от растаявшего снега.

Отголоски сражения доносились теперь уже почти от входа в храм. Двери храма были закрыты на засов.

– Они приближаются, капитан, – донесся голос Уини. Эмили последний раз всхлипнула и выпрямилась, стараясь держаться как можно солиднее.

– Теперь я это сделаю, – объявила она.

Она погрузила лист в чашу, начала размешивать «Эмили-пыль» и произнесла волшебные слова:

 
Что мало – то мало,
А большое – большим и пребудет.
Только свинье все равно,
И – Новари не забудет.
Старается дождь,
Но солнце никак не намочит.
Эмили с тобой,
Не робей, мой волшебный листочек.
 

Жидкость в каменной чаше, которая только что была простой талой водой, смешанной с «Эмили-пыль», превратилась в густой серебристый расплав, напоминающий ртуть.

С помощью волшебного листа Эмили зачерпнула немного этого расплава и начала понемногу его разбрызгивать, произнося при этом заклинание:

Восток – это солнца подъем, Запад – владение ночи. Мир встает вверх дном, Если Эмили захочет.

Вслед за этим Эмили вытянулась как можно выше, широко раскинула руки, совершенно бессознательно, но очень точно подражая Пальмирасу, и крикнула:

– Эмили приказывает… остановись!

Мгновенно за стенами храма стих ветер и смолкла музыка. Сразу стало очень хорошо слышно, как кричат наши солдаты, изображая паническое отступление.

Вслед за этим послышались гулкие удары в двери храма. И властный голос произнес:

– Дорогу диктатору Като!

Эмили спокойно отдала мне серебряный лист, на поверхности которого теперь матово блестел плотный спекшийся слой «Эмили-пыль». Я свернула его в трубочку, вовнутрь поместила серебряный осколок корабля, на котором когда-то вырвалась из плена. Затем быстро вернула лист Эмили. Она бережно спрятала драгоценную трубочку во внутреннем кармане плаща.

Я ее поцеловала. Мы коротко обнялись.

Снова послышалось грозное требование:

– Выдайте ребенка, пока не поздно!

Я отошла немного назад. Торпол и Уини подбежали и встали с двух сторон от Эмили.

– До свидания, тетя Рали.

– До свидания, Эмили, – как эхо отозвалась я. Вслед за этим девочка хлопнула в ладоши.

Раздался звук, напоминающий удар грома во время сильной летней грозы. Голос Эмили зазвучал как грозный глас рассерженного великана. Она крикнула:

– Эмили приказывает – начнись!

И шторм, о котором мечтала Новари, подавленный могучей волей Эмили, со всего маху обрушил свой ледяной кулак прямо на Галану.

В одно мгновение в реве бушующего урагана исчезли все звуки. Все чувства стали казаться приглушенными и придавленными неимоверной тяжестью. Я ощутила, как, закружив бешеный эфирный вихрь, меня обжигает злая магия Новари.

Эмили и ее верных стражниц накрыло туманное, зыбкое марево, из-за которого их фигуры стали казаться расплывчатыми. Видимость быстро ухудшалась. Племянница протянула ко мне руки. Я увидела, что ее губы шевелятся, но слов разобрать уже было нельзя.

Вслед за этим изображение начало стремительно исчезать.

Я быстро протянула указательный палец волшебной руки в сторону призрачных фигур. , Эмили и обе стражницы исчезли. Откуда-то издалека до меня донесся зовущий голос Новари:

– Эмили… Эмили. Где же ты, Эмили?

И совсем рядом со мной раздался голос, который отвечал:

– Я здесь, Новари.

Голос Новари медленно приближался на волнах чудесной мелодии, исполняемой на лире…

– Эмили… Эмили…

И я услышала, как зовет умоляющий голос ребенка:

– Я здесь, Новари. Пожалуйста. Мне страшно!

Вслед за этим воздух передо мной сгустился, и я ощутила знакомый аромат.

Голос Новари зазвучал прямо мне на ухо:

– Так вот ты где, моя прелесть! Пойдем со мной. Новари спасет тебя.

Внезапно стены храма растворились, и вихрь поднял меня и понес все выше и выше. Меня кружило, швыряло и бросало в неистовом штормовом ветре, как какое-то мелкое насекомое, каким-то чудом прилепившееся к спасательной веточке. Я сталкивалась с облаками, проваливалась в воздушные ямы, пока наконец шквал не подхватил меня и не забросил далеко-далеко вниз по течению магической реки Новари.

Неожиданно ветер стих, и я начала падать с огромной высоты. Земля медленно, но неумолимо приближалась.

Вслед за этим я услышала радостный клич этого хищного существа, похожий на крик ястреба, поймавшего добычу, и на меня обрушилась Птица Лира. Она схватила меня когтями и, взмахивая мощными крыльями, зависла в воздухе. После очередного взмаха крыльев я обнаружила, что стою в саду на вилле Амальрика.

Светило яркое солнце, вокруг меня было много цветов, вблизи могилы моей матери тихо журчал ручеек.

Из тени деревьев вышла прекрасная женщина. На ней была сверкающая безупречной белизной туника горожанки с длинными развевающимися рукавами и подолом, который мерно вздымался в такт ее шагам, точно легкое облачко тумана, дрейфующее в слабом ветре.

Женщина приблизилась ко мне. Она показалась мне чрезвычайно высокой.

– Здравствуй, дорогая Эмили, – произнесла Новари сладким голосом, в котором слышалась чистая трель горного ручейка

– Здравствуйте, – сказала я в ответ очень тонким голосом. И протянула Новари руку, которая показалась мне очень маленькой. Соответствующей моему детскому голосу. Затем я позволила этому голосу задрожать: – Вы ведь не причините мне боли?

– Конечно же, нет, дорогая Эмили, – ответила Новари, слегка сжимая мою руку, – у меня никогда и в мыслях не было обидеть такую симпатичную девочку, как ты.

– Правда? – спросила я. На мои глаза навернулись слезы. – Вы клянетесь?

– Мне нет нужды приносить клятву, Эмили, радость моя, – уверяла меня Птица Лира, – я Новари, Птица Лира. И первое, что тебе следует узнать обо мне, это то, что… я всегда говорю правду.

Глава 8.
МЕСТЬ ЭМИЛИ

Новари склонилась надо мной. Сладкая улыбка играла у нее на прекрасном лице.

Внешне я была Эмили, нежной, как полевой цветок. У меня были глаза семилетней девочки. Молочные зубы, напоминающие по цвету жемчужины. Но на самом деле я была Рали Антеро. С искусственной, хотя и волшебной, рукой, с единственным живым глазом и сожженной дотла душой.

Однако Птица Лира видела только Эмили и обращалась именно к ней, когда говорила:

– Я так долго ждала часа, дорогая, когда смогу наконец с тобой встретиться.

Она непроизвольно красовалась передо мной. Белоснежная туника ослепительно сверкала на солнце. Прическу Новари украшал венок из маргариток. Браслеты с драгоценными камнями, выполненные древними мастерами, сверкали на запястьях. Кожа издавала необыкновенный аромат, напоминающий запах спелого лимона.

Но я хорошо помнила, как обольстительна Новари, как умело пользуется она своим порочным искусством. Я увидела, как Птица Лира демонстрирует мне пышные формы. Легкий ветер перебирал складки ее платья, ласкал тело и подчеркивал его естественную красоту.

Я помнила также и ее изощренность в магическом соблазнении. До сих пор я ощущала ее теплые руки и горячие губы, которые однажды заставили меня трепетать. Тогда я затаилась и долго выжидала, чтобы в удобный момент убить Новари. Но во владениях Мэгона эта попытка не удалась.

И вот я снова встретилась с Новари.

И вновь затаилась.

Я огляделась с чисто детским любопытством. Казалось, только что меня кружила метель, но здесь, на вилле моего брата, где я родилась, магия Новари оградила нас от буйства стихии.

В саду было по-весеннему тепло. Под приветливым солнцем кивали разноцветными головками цветы. Насекомые жадно собирали нектар, не спеша перелетая от одного растения к другому. Среди деревьев порхали, радостно щебеча, птицы.

Я увидела, как старый серый кот притаился в тени куста черной смородины и ждал удобного момента, чтобы стремительно броситься на жертву. У кота был один глаз. Как и у меня, Рали Антеро.

Наконец Новари произнесла:

– Ну вот, Эмили. Теперь расскажи мне, что тебя тревожит.

Я опустила голову и постаралась поплотнее закутаться в голубой плащ, накрыв голову капюшоном, как будто бы внезапно почувствовала холод, и спросила:

– Я была очень плохой девочкой?

Новари положила руку на крутое бедро и укоризненно посмотрела на меня. Затем сказала:

– Ну что ж. Ты действительно помешала мне направить метель куда следует.

– Я сделала так, чтобы она никуда не поворачивала, – пропищала я, пытаясь отстоять свою точку зрения.

– Но на самом деле, моя дорогая Эмили, – настаивала Новари, – ты все испортила.

Она махнула рукой в сторону Галаны.

– Потому что из-за тебя метель кончилась слишком рано. Она продолжалась всего пару часов, вместо того чтобы бушевать в течение нескольких дней. Мне бы очень хотелось, чтобы этого не было, Эмили. Но ты вмешалась. Это просто отвратительно.

– Но ведь умирали люди, – возразила я, – именно по этой причине я и вмешалась.

– Но я все-таки думаю, что все это можно понять и простить, – произнесла Новари, сменив гнев на милость, – у тебя настолько деликатная натура. Мне с самого начала нужно было сделать скидку на это. Учесть при составлении заклинаний. А что… эти люди… были твоими друзьями?

– Так они все умерли? – спросила я дрожащим голосом и заставила задрожать свою нижнюю губу.

– Нет, моя радость, – ответила Новари, – они все… не мертвы. Твои друзья живы. Но я не могу дать никаких прогнозов насчет их будущего. Мои войска сейчас успешно преследуют их.

– Почему вы не разрешите им всем просто уйти? Я бы попросила их больше не быть плохими.

– О, дорогая Эмили! Это не так просто сделать, – ответила Новари. – Мне бы очень хотелось сделать тебе приятное, но я не могу. Не в состоянии, даже если бы и очень захотела. В особенности теперь, после того как они сбежали, убив директора Като. Бедняга!

С нескрываемым детским изумлением я вытаращила глаза и спросила дрожащим голосом:

– Като убит? Как?

Новари пожала плечами. И ответила:

– Я думаю, один из твоих друзей отрубил ему голову. Топором. Мне рассказали, что это была очень большая женщина.

Я с усилием подавила непроизвольную улыбку.

– Однако это не имеет для меня значения, – продолжала Новари, – Като не был моим другом. Мысли у него текли совсем в другом направлении. Видишь ли, мужчины начинают думать обо всем сразу. И их намерения вступить в дружбу с женщиной всегда оборачиваются стремлением быть поближе к ее чреслам. Но Като был полезен, этого у него не отнять. Он был диктатором Ориссы. Несмотря на то что всегда имелось достаточно кандидатов, чтобы занять его место, я не могу позволить, чтобы бедный Като остался неотомщенным. – Вдруг Новари улыбнулась, явно довольная пришедшей ей в голову мыслью, и сказала: – Однако вот что я должна тебе сказать.

– Что? – спросила я, изображая детское нетерпение.

– Обещаю тебе, что, когда мои люди поймают твоих друзей, я не допущу, чтобы над ними издевались и тем более – пытали. Они все умрут быстро. И безболезненно. Это я умею. – Новари радостно всплеснула руками, как будто бы только что сделала мне исключительно щедрый подарок. – Ты поняла? – спросила она, пристально вглядываясь в мои глаза. – Разве это не улучшило уже твое самочувствие? Так что мы теперь друзья? Договорились?

Сделав вид, что глубоко задумалась и размышляю, я нахмурилась. Затем я улыбнулась и вместо ответа сказала:

– Я хочу есть.

Новари громко рассмеялась.

– Что за прелесть этот ребенок! Не сомневаюсь, что мы с тобой отлично поладим. – Перейдя на более деловой тон, она скомандовала: – Пошли, Эмили.

И предложила мне руку.

Я молча смотрела на нее, как бы борясь с последними сомнениями и приходя к трудному, но окончательному решению.

– Я не кусаю маленьких девочек, Эмили, – уверила меня Новари.

Я нервно хихикнула. Потом взяла ее руку и слегка прыгающей походкой пошла с Новари по тропинке. Она привела меня к знакомой с детства скамейке в саду, на которой я вместе с Амальриком и Омери часто беседовала, ужинала, пробовала молодое вино их собственного изготовления… И все это – более пятидесяти лет назад.

На сей раз нас уже ожидали подносы, уставленные всевозможными лакомствами – кексами, печеньями, пирожными. На подносах красовались запотевшие кувшины с молоком, фруктовыми соками. На блюдцах и в вазах были уложены сыры, нарезанные светящимися ломтиками, и сочные фрукты. В маленьких глиняных горшочках, поставленных в ведро со льдом, нас ожидал шербет.

Я немедленно вскарабкалась на скамейку и устроилась как можно ближе к целой горе сладостей. При этом я позаботилась о том, чтобы ни на секунду не выходить из роли Эмили. Поэтому я подчеркнуто осторожно достала финик. Затем преувеличенно деликатно надкусила и принялась стряхивать с плаща невидимые простым глазом сахарные крошки. Одним словом, я была такой же привередливой, разборчивой, утонченной, как и моя маленькая Эмили.

– Мне нравится, – сказала я.

– Почему бы тебе не снять плащ, Эмили? – предложила Новари. – Тебе, должно быть, в нем очень жарко.

Моя глубоко спрятанная сущность – Рали Антеро – торжествовала: «Ты ничего не учуяла».

Псевдо-Эмили плотнее запахнула плащик. Я слегка погладила его, как будто бы он был старым надежным другом, и заодно незаметно проверила содержимое внутреннего кармана, где был спрятан серебряный лист, туго обернутый вокруг осколка волшебного корабля.

– Нет, мне хорошо. Я мерзлячка. – И добавила: – Надеюсь, я вам не грублю?

Новари рассмеялась.

– Так вы, оказывается, маленькая принцесса! Такая положительная, чувствительная и нежная. Я тебя люблю, Эмили. Честное слово.

А я в это время подумала: «Ты всегда торопила события, Новари. Ты что же – на самом деле влюбилась в ребенка?» Но почти сразу спросила высоким голосом Эмили:

– Почему вы всех убиваете, Новари?

Гладкое чело Птицы Лиры нахмурилось. Так обычно изображают озабоченность родители, которые сдувают пылинки со своих обожаемых чад.

– Ты слишком долго слушала речи моих врагов, – ответила Новари, – вовсе я не… убиваю всех подряд. Только тех, кто заслуживает смерти. И то – только в тех случаях, когда это крайне необходимо.

Мое лицо внезапно сморщилось, и брызнули слезы.

– Ты убила моего папу! – вскричала я.

– О, моя радость, мне так жаль, что пришлось это сделать, – сказала Новари.

В ее глазах заблестели слезы симпатии и сочувствия. Она продолжала:

– Сейчас я чувствую, что была невероятно жестокой и причинила тебе огромное горе. Но я сделала это не потому, что на самом деле являюсь злой волшебницей. Новари не злая волшебница, понимаешь, Эмили? Она никого не уничтожает ради собственного удовольствия. Она ненавидит причинять людям боль. Но, к сожалению, люди сами иногда заставляют ее причинять им боль. И тогда эти люди делают Новари совершенно неуправляемой. Сумасшедшей. Абсолютно сумасшедшей.

Дрожащими губами я спросила:

– И ты была сумасшедшей, когда убивала моего папу? Именно поэтому ты убила его? И всех остальных Антеро? Ты и тогда была совершенно неуправляемой?

– Думаю, что, к великому сожалению, так и было, моя дорогая Эмили, – ответила Новари, – я уже рассказала тебе, что способна говорить только правду. А это означает, что самой себе я время от времени должна признаваться в вещах, которые заставляют меня почувствовать душевный дискомфорт. – Она вздохнула и сокрушенно произнесла: – Правда приносит столько печали. Это очень тяжелая ноша. Ты все равно не поймешь.

– Так почему же ты была сумасшедшей с моими родными? – спросила я. – Какой вред они причинили тебе?

– О твоей семье, моя дорогая крошка, я не хотела бы говорить ни одного плохого слова, – ответила Новари, – но правда в том, что один из них много лет назад попытался убить меня. Этого человека звали Рали Антеро. Кажется, это твоя двоюродная бабушка.

Я кивнула.

– Я слышала много историй о тете Рали. Она была великим воином. И заклинателем.

– Именно об этой Рали Антеро я и говорю, – сказала Новари с горькой улыбкой, скорее похожей на гримасу, – Она признанный всеми герой. – И тихо добавила: – Даже мной.

– Так почему же она попыталась убить тебя? – спросила я. – Ты поступила с ней подло? Была ли ты подлой с моей тетей Рали?

Я была изумлена, когда, вместо того чтобы ответить, Новари заплакала. Я взглянула на нее и увидела, что она пытается найти подходящие для ответа слова. Слезы, струящиеся по ее щекам, явились совершенной неожиданностью.

– Подлой по отношению к ней? – переспросила она. – Почему же? Я предложила ей почти все, чем обладаю. Я любила ее, Эмили. Она была самой сильной и самой прекрасной женщиной на свете. Рали всегда была так уверена в себе. Абсолютно надежна. Я любила ее даже тогда, когда мне пришлось бросить ее в подземную тюрьму. – Плечи Новари вздрогнули от неприятного воспоминания. Она сказала: – Я совершила небольшую ошибку. И я ни в чем ее не обвиняю. Тем более в том, что Рали рассердилась на меня за эту ошибку. Погибли люди. Вот такие дела. Пролилась кровь. Но я постаралась искупить свою вину. Я хотела сделать ее своей королевой. Равной мне во всем. – Птица Лира помедлила. Потом уточнила: – Ну хорошо. Почти равной. За исключением малого. В ответ мне хотелось всего-навсего, чтобы она поделилась со мной своим магическим мастерством, Волшебной силой Антеро.

– Если ты была так добра, как утверждаешь сейчас, – спросила я, – то почему же тогда моя тетя Рали ответила «нет»?

Слезы мгновенно высохли на щеках Новари, она рассердилась и воскликнула:

– Потому что она была дурой! Как посмела она отвергнуть меня – Птицу Лиру? Ведь я выстрадала все, познала все горести и печали, которые выпадают женщинам. Кто же, как не я, мог бы лучше всех других понять ту боль, ту душевную муку, которую испытывала Рали? Как посмела она в ответ повернуться ко мне спиной, пренебречь моей женской мукой? Ведь я представляю собой воплощение всех земных страданий. И она об этом знала. Я все рассказала, понимаешь, Эмили. Все! Поэтому не может быть ей прощения. – Новари подошла почти вплотную ко мне. На меня нахлынул ее дурманящий магический запах. – Я создана из тысяч и тысяч юных существ, многие из которых были похожи на тебя, Эмили. Эти бедные девочки были сначала унижены, а потом уничтожены ради прихоти одного очень злого человека. – Новари прикоснулась к груди. – Все они – внутри меня, Эмили. Внутри меня стонут души этих несчастных девушек. Стонут и плачут. День за днем. Не переставая. Ты даже представить себе не можешь, что это значит – без конца слушать их стоны и причитания. Постоянно. Даже сейчас. Но сама посуди – как я смогла бы всех их выпустить на свободу и остаться после этого… Птицей Лирой?

– И поэтому ты убила ее? – спросила я без всякого выражения в голосе. – Ты убила мою тетю Рали?

Новари постаралась сдержать гнев. Затем кивнула. И сказала:

– Да, Эмили, я убила ее. Но сначала она дважды пыталась прикончить меня. Во второй раз ей это едва не удалось.

Плечи Новари непроизвольно вздрогнули от страшного воспоминания. Она пояснила:

– Я не могу умереть просто так. Более того, я не уверена, что вообще смертна. Однако думаю, что рано или поздно я это выясню.

– Так ты будешь жить всегда? – спросила я голосом, полным детского, почти суеверного восторга.

– Думаю, что так и есть на самом деле, – ответила Новари, – и именно это я и предлагаю и тебе, Эмили. Ты тоже сможешь жить бесконечно. И когда-нибудь, когда ты вырастешь и станешь красивой и сильной, ты сможешь стать моей королевой.

– А если я отвечу тебе «нет» – ты меня убьешь, как убила тетю Рали?

Последний вопрос вывел Новари из равновесия. Она пристально посмотрела на меня, затем рассмеялась, пытаясь замять неловкость, и произнесла:

– Вот только посмотрите, какие вопросы задает эта маленькая симпатичная девочка!

Птица Лира устроилась на скамейке рядом со мной.

– Ты такая прелесть, Эмили. – Глаза Новари увлажнились. – Такая умная и восприимчивая.

Она крепко меня обняла, и мое лицо прижалось к ее теплому и мягкому животу. Ее пальцы рассеянно ласкали мои волосы.

Но, когда Новари собралась все-таки ответить на мой последний вопрос, я сразу обратила внимание на то, что она старательно уходит от прямого ответа.

– Я думаю, что у нас с тобой будет достаточно времени, чтобы подробно обсудить все интересующие тебя проблемы. Сейчас ты немного подавленна. Расстроена гибелью друзей. Я не собираюсь форсировать события. Со временем ты все поймешь. Во многом разберешься сама. И тогда наступит время, когда перед тобой откроются неограниченные возможности для получения удовольствий. Тогда я покажу тебе некоторые волшебные игры, в которые ты научишься играть. Тебя будет окружать изобилие – одежда, игрушки, подарки. Их будет гораздо больше, чем может вообразить себе маленькая девочка в самых сладких грезах.

В этот момент я подумала, что сама Новари никогда не имела ничего подобного, не знала простых детских радостей, вот почему тон ее голоса стал завистливым.

Но волшебница продолжала изливать свой сладкий яд:

– И в конце концов люди будут вынуждены исполнять то, что ты им прикажешь. Потому что ты станешь настоящей маленькой принцессой. Представляешь, Эмили, одно твое слово – и все сразу выполнено! Все с радостью подчиняются!

– Кроме тебя, – уточнила я.

Новари рассмеялась. И снова с восторгом воскликнула:

– Что за ребенок! Бьет не в бровь, а в глаз! – Она слегка погладила меня по спине. Затем продолжала: – Я думаю, что мы с тобой, моя прелестная Эмили, хорошо поладим. Мы будем замечательно проводить вдвоем время. Ты будешь каждое мгновение купаться в лучах счастья.

– А что будет, если я не соглашусь? – спросила я.

– Не согласишься – что, моя радость?

– Каждое мгновение купаться в лучах счастья.

Новари немного помолчала, а потом тихо произнесла:

– Тогда я буду вынуждена обойтись без тебя, моя прелесть. Точно так же, как я сумела обойтись без твоей тети Рали.

Вот мы и добрались до ответа на мой вопрос.

Несмотря на извилистый путь, который выбрала Новари, чтобы избежать прямого ответа на мой «детский» вопрос, я сумела все-таки заставить ее сказать в конце концов правду.

Внезапно я с силой вцепилась в нее и начала испуганно причитать:

– Я буду хорошей девочкой! Обещаю, что буду. И заплакала.

В отличие от Новари, я способна лгать. Она начала успокаивать меня словами и жестами. Это дало мне возможность еще крепче схватиться за нее и… скользящим движением скрытно послать в это самое мгновение волшебный щупалец – на разведку в Другие Миры. Послать для того, чтобы он разыскал моего маленького демона – обезьянку.

И тут же услышала, как она работает совсем рядом:

Чит-а-чит. Чит-а-чит.

Счет идет. Счет идет.

Она пробилась сквозь все слои магической защиты, поставленной Новари.

Я освободила ее от заклинания, она тут же радостно заверещала и с невероятной скоростью умчалась прочь. Наверное – в свой обезьяний рай.

Затем я слегка отстранилась от Новари и начала проявлять беспокойство в ее объятиях, как обычно делают маленькие девочки.

Она позволила мне отойти, и я соскочила со скамейки и стремглав бросилась к фонтану, потом к могиле моей матери.

– Куда же ты собралась, Эмили? – спросила Новари, поднимаясь вслед за мной.

– Вон туда, – ответила я.

И этот мой ответ прозвучал достаточно обычно для семилетней девочки.

Около маминой могилы я внезапно остановилась.

– Чаще всего я играла здесь, – сказала я, когда Новари приблизилась. Она шла не спеша, легкой, грациозной походкой. Казалось, что она плывет над тропинкой.

– Надеюсь, что и в будущем ты вдоволь наиграешься в этом чудном месте, в конце концов – это был твой дом. И теперь он будет твоим навсегда. Но жить в нем ты будешь вместе со мной. Я научу тебя новым играм, в которые ты сможешь играть столько, сколько душа пожелает.

– Чаще всего я играла с Амальриком и Халебом, – сказала я, – они были моими братьями.

Новари нахмурилась. Она спросила озабоченным голосом:

– Как же так, Эмили? Я не знаю, кем был Халеб, но Амальрик Антеро был твоим двоюродным дедушкой. Вовсе не братом.

Я пожала плечами и произнесла:

– Может быть, это призраки?

Я показала на могилу и пояснила:

– Вот особое место для моей матери. Затем я показала на фонтан и сказала:

– А это – особенный фонтан.

Новари начала заметно нервничать. Она сказала:

– Да ладно тебе, Эмили. Ты ведь очень хорошо знаешь, что это могила Эмили Антеро, твоей прабабушки. Той, в чью честь ты была названа. Скажи, наконец, какую игру ты затеяла на сей раз?

– Это не игра – все правда. – И я нахмурилась. Затем предположила: – Но, может быть, и другой призрак. Здесь много призраков Антеро. Очень и очень много.

Я отвернулась и быстро достала из кармана голубого плаща свернутый в тугую трубочку серебряный лист. Я развернула его и зажала в кулаке осколок моего серебряного корабля. Затем я погрузила серебряный лист в воду фонтана.

Лист моментально посвежел и повеселел, как будто бы только что упал с волшебного дерева. Сверкающие крупные капли гулко шлепались на мраморные плитки у моих ног.