Текст книги "Возвращение воина"

Автор книги: Аллан Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Я услышала шорох шелковых одежд и заметила, что служанки молча покидают комнату.

Музыка зазвучала громче, но и приятнее, так что наплыв чудесных звуков полностью захватил меня.

Я увидела, как на некотором отдалении, на фоне светлого лика луны дрейфует неясное облачко. Затем оно превратилось в птицу, которая стремглав пронеслась по ледяным просторам, опускаясь все ниже и ниже, до тех пор пока не заскользила над самой поверхностью белого, сверкающего в лунном свете льда и не подлетела наконец к окну.

Птица быстро налетала на поверхность стекла – но в последний момент перед неминуемым столкновением широко раскинула крылья и замерла, паря в воздухе.

Музыка все больше усиливалась, когда хвост этого необычного создания раскрылся веером, демонстрируя все великолепные цвета оперения, которое мерцало в такт музыке, – как будто бы перья были струнами волшебной арфы.

То была Птица Лира.

Именно ее я и ждала.

Птица Лира начала извергать фонтанирующий свет, и, когда я заслонила от него глаза, она медленно прошла сквозь оконное стекло. Музыка прекратилась. Свет погас.

А передо мной стояла Новари.

Она замерла на некоторое время, позволяя сердцу успокоиться, а ее проникновенной красоте распространиться вокруг, как ароматам необыкновенно редкого мускуса.

Тонкие, почти невесомые, разноцветные шелковые одежды трепетали вокруг ее превосходных форм. Тонкая тиара, богато украшенная бриллиантами, венчала голову с длинными, чудесными волосами. Она мило улыбнулась; улыбка на мгновение обнажила белые крепкие зубы, на фоне которых ее губы показались мне лепестками только что распустившейся розы. Плавным и в то же время летящим шагом Новари шагнула, поднимая изящную руку и прикасаясь к моей руке в знак приветствия. Пока Новари приближалась, ее шелковые одежды разошлись, обнажая участки тела золотисто-медового цвета.

Я непроизвольно поежилась, когда ее пальцы скользнули по внешней поверхности кисти моей руки. Это вызвало еще одну улыбку Новари, после чего она очень пристально и глубоко взглянула в мои глаза, как бы окончательно признавая факт взаимного притяжения. Ее глаза были похожи на бледные зеркала, которые вызвали непреодолимое желание увидеть в них отражение моих самых заветных мыслей.

Я вернула ей улыбку, щедро сдобренную заклинаниями страсти и желания. Позволила моим чреслам запульсировать от того жаркого прилива, которого она добивалась. Почувствовала, как покрылась гусиной кожей от воздействия возбуждающего биополя Новари. Но на самом деле все мои средства самозащиты были приведены в полную боевую готовность, позволяя обострившейся ситуации вести меня к цели сквозь толстое облако ароматного дурмана, которое создала Новари.

Новари напряглась, и я уловила своего рода гримаску разочарования, потому что сочла, что я недостаточно податлива под влиянием ее чар.

– Как любезно с вашей стороны, что вы пришли навестить меня, – произнесла я, показывая на яства и напитки, расставленные служанками на подносах, расположенных вблизи камина, – хотя теперь мне кажется, что я вас ждала.

Я почувствовала сгусток неукротимой жизненной энергии после того, как Птица Лира полностью превратилась в Новари. Она откинула назад свою красивую голову и рассмеялась. Звук был сильный, глубокий, бархатный. Ее дыхание пахло маком.

– Ты хочешь услышать правду, Рали? – спросила она. – Так в этом мое призвание. Я не могу говорить ничего, кроме правды. Даже пожелай я обратное, – не могу ничего с собой поделать.

Сказав это, Новари подмигнула мне с таинственным и одновременно циничным видом.

– Давай, дорогая Рали, не стесняйся, спрашивай все, что пожелаешь. Я думаю, что у нас впереди столько, – она остановилась, вздрогнула так, как будто бы только что пережила острый оргазм, – столько времени для изысканных способов самоотдачи…

Новари прижала мое запястье к своей груди и повела меня к очагу, где нас дожидались закуски и мягкие подушки.

Волшебница долго хлопотала, чтобы ублажить меня, и я наконец смогла опуститься на уютное ложе. Новари взбивала, перекладывая, поправляя, подушки, а потом, как какая-нибудь служанка, подала мне маленькую тарелку с деликатесами и наполнила мой бокал коньяком.

Я позволила ей суетиться. Заставила ее суетиться все больше и больше. Я играла в ее собственную игру – буквально швырнула ей в ответ требование льстить моей женственности и непрерывно преувеличивала это требование.

Я жаловалась и капризничала по мелочам, говоря, например, что бутерброды с печенкой, а я больше всего на свете не люблю печенку.

В то же время я исповедовалась Новари доверительным, сестринским тоном, что, когда у меня наступают месячные, меня неудержимо тянет на хороший кусок жареного сердца.

Я решительно отодвинула от себя бокал с коньяком, заявив, что предпочла бы чай. Однако, убирая бокал, я позволила верхней части моего платья сползти с плеча и увидела голод в глазах Новари. Я покраснела и быстро прикрылась, стыдливо опустив глаза, позволив моим длинным ресницам трепетать, как крылья колибри.

И все это время я втайне потешалась над волшебницей – если бы я дала волю своим эмоциям, то это был бы громогласный солдатский хохот.

Новари возбудилась, ее лицо покраснело от нетерпения и похоти.

– Ты знаешь, – сказала я, когда она подала мне чашку чаю, который сама заварила, вскипятив воду над очагом, – пожалуй, я все-таки выпила бы немножко коньяку, – я поежилась, – что-то сегодня мне кажется холодно.

В крепкий чай, поданный Новари, я добавила изрядную порцию коньяку, посмаковала аромат получившегося напитка, потом залпом выпила. Затем я посмотрела прямо в глаза Новари ничего не выражающим солдатским взглядом.

– Я буду принцессой, – спросила я хриплым голосом, – или ты будешь принцессой? По мне – все равно, так как мы обе знаем, что и так и эдак – только игра.

Блеклые глаза Новари моргнули. Несмотря на то, что ее лицо оставалось вежливой маской, я смогла распознать, что мой маленький дротик, брошенный почти наугад, попал точно в цель.

Новари пришла в себя и, звонко рассмеявшись, произнесла:

– Ты поразительная женщина, Рали Антеро.

– Я точно такая же женщина, как все те, которых ты встречала на своем веку, моя дорогая Новари.

Подцепив кувшин согнутым пальцем, я вновь наполнила чашу. Расслабившись на подушках, я скрестила локти, поставив их под грудь.

После этого я посмотрела на Новари, слегка скривив губы в презрительном недоумении.

– Ты заявила, что твердо намерена говорить только правду?

– Да, – ответила Новари.

– Не могу твердо сказать, что окончательно поверила тебе, – продолжала я, – обсуждение этого вопроса может завести нас в непроходимые дебри длительных и абсолютно бесполезных дискуссий о нравах и множествах философских терминов, как то: когда правда может стать ложью, а ложь – правдой.

– Давай, Рали, я расскажу тебе свою историю, – полупросительно сказала Новари, – а потом ты сама решишь, где правда, а где – ложь.

Я пожала плечами.

– Если тебе так охота, я ведь нахожусь в твоей власти и не смею командовать. Тем не менее я все равно не смогу узнать, насколько правдива твоя история, не так ли?

– Так или иначе, поведаю тебе, Рали, свою историю, и посмотрим, что ты скажешь, когда я закончу.

Костер постепенно угас. Я сделала магический жест, и он снова вернулся к жизни и весело затрещал.

Новари засмеялась, звук ее голоса напоминал музыку, струнную музыку лиры.

– Я принимаю это как приглашение к рассказу, – сказала она.

Птица Лира нахмурилась, черты ее прекрасного лица стали серьезными. Потом лицо Новари прояснилось, и она начала говорить.

Глава 10.
РАССКАЗ ПТИЦЫ ЛИРЫ

– Я единственная в своем роде, – сказала Новари, – насколько мне известно, больше нет… созданий… похожих на меня.

Я возникла задолго до того, как начал править первый король Белый Медведь, может быть, тысячу лет назад… или больше. Я была создана могущественным колдуном для того, чтобы стать рабыней его принца. С моей помощью этот колдун намеревался подчинить себе своего хозяина и его королевство.

Для того чтобы создать меня, колдун долго рыскал по всей стране в поисках подходящего сырья. Он высматривал наиболее красивых и интеллигентных девственниц. Я не знаю, сколько именно девушек похитили его охотники. Две тысячи или даже больше.

Новари выпила. На этот раз она почти полностью осушила бокал. Я увидела, как ее щеки совершенной формы непроизвольно дернулись при болезненном воспоминании. И это не являлось лицедейством: те воспоминания, которые Новари сейчас поднимала из самых затаенных уголков подсознания, не были приятными.

– Когда колдун получил уверенность в том, что имеет достаточно материала, он принес девушек в жертву в храме, который построил специально для этих целей на территории королевского дворца. Кровь текла рекой. Крики умирающих девушек можно было услышать на таком удалении, что жители деревень вынуждены были плотно затворять ставни и дополнительно закрывать двери, думая, что вдали зреет шторм невероятной силы.

Потом колдун, используя тела и души убитых им девушек, а также их муки и все, что могло их составлять, – создал одно-единственное существо. Рабу любви, которая была без ума от своего рабства. – Новари опустила глаза. – Меня.

Я спросила:

– Так что же, этот колдун сделал все это для себя?

– Нет, – ответила Новари, – он заключил сделку с демоном. Со злым демоном, мошенником и негодяем, который был изгнан даже из демонической среды.

Я, похоже, догадалась, о ком идет речь. «Злой демон» звучало почти как лорд Элам, который был могущественным, но диким демоном, с которым я столкнулась в Западном море.

– А что произошло с демоном? – спросила я.

Новари рассмеялась. И на этот раз в ее голосе не было музыки – только грубый цинизм.

– А ты как думала? Колдун убил его. Он обманул демона, украл все его магические способности и присоединил к своим.

– А теперь этот колдун не только обладает огромным могуществом, но у него есть еще и ты, – сказала я.

– Да, – подтвердила Новари, – у него есть я. Но для того чтобы завладеть мною, ему пришлось трансформировать мою сущность. Сначала он создал волшебную лиру, потому что лира является самым благозвучным и самым чувствительным из всех музыкальных инструментов. Даже морской бриз может заставить звучать ее струны. Даже мягкое дыхание. А мелодии, которые можно извлечь из лиры, трогают самые зачерствелые души, будят давно спящие воспоминания и воскрешают яркие эмоции. Более того, в умелых руках она способна управлять воспоминаниями, эмоциями и душами.

Потом колдун применил лиру для того, чтобы создать волшебную птицу. Птицу Лиру. Он выбрал именно эту птицу благодаря ее красоте. И благодаря ее способности точно подражать крику любого живого существа, обитающего на земле. Будучи в магическом образе, птица способна понять самые глубинные мотивы мыслей и действий, забот и печалей тех, рядом с кем она находится.

В конце концов колдун использовал Птицу Лиру, чтобы создать меня. Дух, первичной формой которого было обличье женщины. Несмотря ни на что, я по желанию могу выбрать между тремя образами – лиры, птицы и женщины.

– Таким образом ты была создана для того, чтобы обслуживать интересы принца? – вклинилась я с вопросом. Новари ответила:

– Да, ублажать его. Но моей самой главной обязанностью было служить колдуну.

Новари голосом выделила ключевое слово, подчеркнув, что речь идет о совершенно разных услугах. Она продолжала:

– После того как принц сделал меня своей рабыней, он поработил и себя. Я могла – и я в действительности доставляла ему все мыслимые и немыслимые удовольствия. Для принца я явилась тем, что и обещал колдун, но, может быть, и чем-то большим. Не существует и, по-видимому, нельзя вообразить себе такого способа сексуального контакта, который я не предлагала бы принцу. С момента первого проникновения в меня, когда я кусала губы от боли дефлорации, – я становилась все более изощренной и искушенной с каждым последующим часом. И к концу дня я без скованности и стеснения участвовала в самых разнузданных актах. А на следующее утро вновь становилась девственницей. Невинной и чистой. Готовой к тому, чтобы меня вновь соблазнили и лишили девственности.

Будучи превосходной куртизанкой, я поощряла его гордость. Я без конца хвалила его воображаемую силу, не замечала или же упорно отрицала его многочисленные неудачи. Он полностью мне доверял, так как я всецело завладела его душой и телом.

Часть заклинания, которое было применено для того, чтобы создать меня, требовала, чтобы я всегда оставалась правдивой, поэтому принц верил мне буквально во всем. Конечно, правда может облачаться в разные одеяния, некоторые из них могут быть более приятными, чем остальные. Вот почему мой истинный хозяин – колдун – позаботился о том, чтобы я приобрела достаточно опыта в искусстве приукрашивания правды с целью угодить желаниям принца.

По указаниям колдуна я зажгла в принце искру амбиций. Я раздувала огонь до тех пор, пока не загорелось неукротимое пламя жажды власти. Принц вообразил себя великим завоевателем. Армии устремлялись в чужие земли. Создавались заклинания, поощряющие войну. И многие королевства были принуждены склонить свои знамена под нами.

Все это принцу удалось совершить, даже не покидая пределов дворца. Я поддерживала его в состоянии перманентного счастья, пока колдун лично руководил военными действиями и управлял разросшимся королевством.

– А потом все пошло наперекосяк? – спросила я.

– Да, конечно, – ответила Новари, – и довольно быстро. Колдун слишком растянул фронты армий, в результате чего королевство потерпело унижающее поражение. Несколько вражеских правителей объединили свои усилия, ворвались в пределы королевства и захватили принца и его колдуна.

– А тебя? – спросила я. – Им удалось поймать тебя? Новари помрачнела от страшного воспоминания.

– Конечно, – промолвила она, – я ж была рабыней, как же я могла скрыться?

– И что же сделали короли? – спросила я. Новари продолжала:

– Они устроили суд и предъявили принцу и колдуну обвинения в преступлении против самой природы, естества и богов. Я была заметным участником этого суда, меня представили как злую ведьму, которая соблазняет невинные жертвы и которая завладела сознанием принца и склонила его подчиниться колдуну.

Народ открыто ненавидел каждого из нас. Но люди сосредоточили свой гнев на мне как на воплощении зла. Я была обвинена во всех грехах, которыми страдали мои монаршие негодяи.

Каждый из нас был признан виновным и осужден.

Принцу повезло более всех других. Он был убит быстро и безболезненно.

Колдуна пытали в течение многих недель. Потом было создано заклинание, которое позволило поддерживать жизнь в колдуне, пока его расчленяли на куски и заставляли меня поедать их – один за другим.

Новари замолчала. Ее грудь высоко вздымалась от волнения. По ее щеке скатилась слезинка. Потом она вздохнула, и ее вздох прозвучал как скорбная музыка – похожей я никогда не слышала. От этой мелодии защемило сердце, обострились эмоции, как будто бы и они вдруг стали чувствительными струнами лиры.

Я поставила защитное заклинание, и тоска Птицы Лиры иссякла.

И я спросила:

– А что случилось потом?

Новари, похоже, не обратила никакого внимания на ледяной тон моего голоса.

– А потом они без конца насиловали меня, – произнесла она без какого-либо выражения, – долго и упорно. И я становилась девственницей для каждого нового мужчины, который овладевал мной.

Наступила еще одна длительная пауза. Тишина нарушалась только потрескиванием огня в очаге.

Я молчала. Мой мозг отказывался воспринимать то унижение и боль, которые пережила Новари. Но в то же время я отдавала себе отчет в том, что она говорит правду. И это последнее откровение было настолько мощным, как будто бы Новари специально создала заклинание, чтобы до основания потрясти меня.

Мой рот внезапно пересох, я произнесла:

– Но они не убили тебя. Каким-то чудом ты выжила.

Новари мрачно улыбнулась и сказала:

– До этого я постоянно находилась во власти чар колдуна. Я не была способна совершить ни одного магического действия, которое не исходило бы от него. Я была не в состоянии контролировать ни свои действия, ни окружающую действительность… – Новари тронула грудь. – Ни свое тело… – Прикоснулась к голове. – Ни свое сознание… – Она ласкающим движением провела ладонью по воздуху. Я услышала мягкий звон лиры. – Ни свою магию.

Новари позволила звукам лиры постепенно угаснуть и продолжала:

– Но пока меня… истязали… я сумела зажечь в себе искру самосознания. И из этой искры я выковала волю. Я начала брать по чуть-чуть – совсем помалу – от каждого мужчины, который насиловал меня. И я постепенно копила силы, преследуя единственную цель. Я создала заклинание, которое вызывает чувство большого сожаления. Постепенно я делала это заклинание все мощнее и мощнее, до тех пор пока сожаление не стало таким огромным, что оно гарантировало – каждый, кто осмелился бы убить меня, потом переживал бы нестерпимые страдания из-за того, что уничтожил столь красивое существо, как я.

Несмотря на это, я постоянно ощущала очень сильную неприязнь к себе, которую мне не удавалось преодолеть. Поэтому колдуны собрались для того, чтобы найти приемлемое решение. Они не могли убить меня. Но необходимо было сделать так, чтобы я не представляла больше опасности.

Поэтому колдуны привезли меня на маленький скалистый остров. Они посоветовали мне принять форму духа, чтобы я не умерла от ударов стихии, голода и болезней.

И с этим островом я распрощалась всего несколько лет назад. Я была духом, едва заметно шепчущим одной мне понятные молитвы, пока я без конца пролетала над безжизненной поверхностью острова, такого маленького, что простой смертный мог бы за десять минут пройти из одного его конца в другой. Я изучила каждую пядь этого острова так, что знание стало для меня болезненным наваждением. Много раз мое отчаяние достигало таких пределов, что я едва удерживалась от того, чтобы принять материальную форму, стать смертной и умереть. Но я знала, что даже это не прекратит моего изгнания. Слишком много зла было мне причинено. Поэтому мне предстояло стать злым привидением, ведущим бесконечную яростную борьбу с пустотой. – Новари посмотрела на меня и спросила: – Ты можешь представить себе что-нибудь более ужасное?

Я молча замотала головой. Конечно же, не могла…

Новари продолжала:

– Так как этот мир отверг меня, я сосредоточила все усилия на магических способностях. И в этом деле преуспела. Я стала достаточно могущественной. – Она хихикнула и пояснила: – В конце концов, у меня было достаточно времени для того, чтобы отточить мастерство.

– А также для размышлений, – сказала я. Новари задумчиво кивнула и произнесла:

– О, именно этим я занималась. Я размышляла на протяжении веков.

– И ты поклялась отомстить?

– Да, – ответила она бесцветным голосом.

– Те, кто причинил тебе зло, давным-давно мертвы, – возразила я.

Новари пожала плечами.

– Теперь у меня есть другие цели, кроме мести.

– И ты используешь короля Мэгона для того, чтобы осуществить свои честолюбивые замыслы?

– Да, – ответила Новари.

– Играешь роль оборотня в облике женщины, не так ли? – спросила я. – Ведь именно за это ты и была осуждена много лет назад. И именно этим ты и являешься, не правда ли?

– В большей или меньшей степени, – ответила она, – ответ более сложен, чем «да» или «нет».

– Как ты вышла на короля Мэгона? – спросила я. Новари усмехнулась и произнесла:

– На самом деле он вышел на меня. Он был мелким военачальником, который пытался завоевать себе имя. Однажды он оказался на моем острове во время одного из пиратских набегов, которым руководил.

– И ты вошла в его мечты и завладела им? – спросила я. Новари хихикнула, как девочка, и сказала:

– Для него это не так уж плохо.

– И он только по счастливой для тебя случайности набрел на остров? – спросила я, едва сдерживаясь.

Новари качнула головой и ответила:

– Нет, я его заставила сделать это. Не его именно, а кого-то, похожего на него.

– Как тебе это удалось? – спросила я. – Ведь ты рассказала, что остров расположен в стороне от всего живого. Слишком далеко даже для того, чтобы твое заклинание достигло цели.

– Я наслала на него шторм, – ответила Новари, при этом на ее лице засветилось какое-то подобие гордой улыбки, – я научилась использовать штормы для таких вещей.

Теперь я поняла, что произошло, когда ледяной шторм захватил нас врасплох в бухте Антеро. Однако надо признать, что заклинание, использованное, чтобы привлечь дурака из дальних стран, должно значительно отличаться от заклинания, позволившего вызвать магический шторм. Я была уверена, что ни один колдун не способен осуществить такое в одиночку.

– Ну вот ты и услышала мою историю, – произнесла Новари. Я не ответила. Я неотрывно смотрела на пламя в очаге и ждала. Бесконечные секунды тянулись и тянулись… Новари была разочарована.

– Ты ни о чем больше не хочешь меня спросить? – резко бросила она.

– Нет, – ответила я. И снова я молча ждала.

Ее буквально корчило от нетерпения. Наконец она выпалила:

– Что за несносная женщина! Спроси же меня о чем-нибудь! Спроси что хочешь!

– Где мои люди? – требовательным голосом произнесла я. Новари вздохнула и спросила:

– И это все, о чем ты способна думать? О своих драгоценных людях?

– Они и есть драгоценные. По крайней мере – для меня.

– Подумала бы лучше о себе, Рали, – посоветовала Новари, – неужели тебе не интересно, что ждет тебя?

Я пожала плечами.

– Задумаюсь об этом после того, как увижу, что мои люди живы и здоровы.

Новари иронически подняла бровь и сказала:

– Такая верность солдатскому долгу меня трогает. Одно жаль, что не все из твоих людей столь же верны тебе. Один из них уже успел тебя предать.

Как бы горько ни было мне услышать эту новость, я не стала переспрашивать Новари о правдивости ее заявления. Я презрительно сказала:

– Всегда найдется один… думаю, ты имеешь в виду лорда Сирби, моего заклинателя. Именно его ты назвала предателем, не так ли?

– Да, это именно он, – ответила Новари, блестя глазами.

– В действительности я удивлена, что предал только один, – сказала я. – В конце концов, ты же дьявол в облике развратной женщины. И ты немало преуспела в мастерстве соблазнения. Ты умело порабощаешь с помощью магии мужчин… или женщин..

Губы Новари раскрылись, влажные, вызывающие. Она лукаво произнесла:

– Ты хорошо меня знаешь, сестра…

– Лучше, чем хотелось бы.

Новари поморщилась и сказала:

– Тебе не стоит быть жестокой. Кстати, твой драгоценный заклинатель вовсе не нуждался в совращении. Он заявил о согласии сотрудничать сразу после того, как мои капитаны захватили его.

Я буквально подпрыгнула, когда Новари допустила такой прокол.

– Ты признала это! – крикнула я. – Ты признала, что преднамеренно атаковала моих людей. Убила их. Пытала одного из них до тех пор, пока он не умер. И похитила другого. – Я презрительно усмехнулась и произнесла: – И после этого ты толкуешь мне о жестоких колдунах и королях!

Вместо того чтобы разгневаться, Новари казалась ошеломленной, она покраснела.

– Мне очень жаль. Я сделала это не из жестокости. Это была необходимость.

– Пытки – необходимость? – яростно спросила я.

– Это не моя вина, – отрезала она. – Предполагалось, что его доставят ко мне в целости и сохранности. Захватившие его были дикарями. Они вышли из-под контроля. Если это доставит тебе хоть какое-нибудь удовлетворение, это стоило им жизни. Так что твой заклинатель отомщен.

Пока нарастающий гнев опалял мне горло, я почувствовала, как Новари напряглась, ощутила завихрение эфира, когда она начала аккумулировать энергию, чтобы ударить меня первой, если я буду столь неразумна, что попытаюсь атаковать ее. Я обрела контроль над эмоциями. И сразу почувствовала, как растаяло напряжение биополя Новари. Как можно мягче я спросила:

– Что сказал тебе лорд Сирби? Если он рассказал о цели моего путешествия, что ж, она в том, чтобы разобраться на месте, какую угрозу представляет для нас король, превращенный тобой в безвольную марионетку. Если уж быть до конца откровенной – это не столь невинная цель, как я объявила вначале, но моя откровенность принципиально ничего не меняет.

Новари рассмеялась, неопределенно взмахнув рукой.

– Будь уверена, он быстро выболтал все, что касается этой стороны дела, – иронически произнесла она, – а остальные подробности твоей экспедиции меня совершенно не интересуют.

– А что тебя интересует? – спросила я.

– Конечно же, ты, – ответила она, – Рали Эмили Антеро. Солдат. Колдунья. И, что наиболее важно, женщина. – Новари резко подалась вперед. Она, казалось, светилась от возбуждения, но продолжала: – Я должна была когда-нибудь встретить такую женщину. Которая нашла в себе смелость столько сделать в жизни. Сделать, будучи простой смертной, а не духом. Можешь не поверить, когда я впервые узнала о тебе, то сразу же поняла, что ты именно та, которую я ждала.

Легкая рука прикоснулась к моему колену.

– Вместе мы могли бы совершить великие дела, Рали!

Я смахнула ее руку с колена и хрипло рассмеялась.

– Если ты видишь меня спутницей твоей жизни, – презрительным тоном произнесла я, – то ты выбрала неверный способ добиться моего расположения. Думаю, что это от бога, и тут уж ничем не поможешь. Тебя запрограммировали соблазнять, поэтому сейчас твои слова и действия, когда ты претендуешь на то, чтобы добиваться любви, как простая смертная, выглядят как чудовищная комедия. – Я скривила губы. – Но сначала ты все-таки попробовала магию, не так ли? Ты попыталась завладеть моими сновидениями. Сначала ты являлась ко мне в облике моего брата. Потом – в облике жены моего брата, которая является моим самым близким другом. А после этого у тебя хватило наглости, чтобы попытаться использовать против меня давно умершую мать. Но ты потерпела неудачу! Во всех трех попытках.

Новари кивнула и сказала:

– Это порадовало меня. Все было бы испорчено в самом начале, если бы мне удалось так легко и просто победить тебя с помощью колдовства.

– И поэтому теперь ты используешь в качестве последнего средства такие приемы, как угроза и устрашение? – с издевкой спросила я.

– Рали, постарайся посмотреть благосклонно на мои неуклюжие действия, – взмолилась Новари. – В таких делах я как была, так и осталась наивным ребенком. Ведь у меня не было никакого опыта грамотного общения, меня только готовили к службе при дворе. Во мне сосредоточены сотни и сотни тех юных девушек с дурными манерами и без образования, которые потом были принесены в жертву, чтобы создать меня. Мое могущество столь огромно, что ты могла бы, вроде бы по ошибке, принять меня за равную во всех людских делах. В действительности же я не равна тебе в этом. Но способна научиться. Я могу расти. Дай мне этот шанс!

Лицо Новари засияло юношеской открытостью, но «нежное сердце» демонстрировалось слишком легко и чересчур невинно.

Я пригубила коньяку и молча посмотрела на огонь.

Новари сидела тихо в течение некоторого времени. Ее красивые руки изящно легли на колени. Затем она сказала:

– Я открыла великую тайну.

Я продолжала молчать. Новари продолжала:

– У меня были сотни лет на проведение экспериментов и на обучение с помощью этих экспериментов. У меня не было ни книг, ни учителей. Остров, где я находилась в бессрочной ссылке, был абсолютно безжизнен, за исключением, может быть, моллюсков в лужицах, оставляемых приливом. Иногда к острову подплывали крупные рыбы. Одним словом, я могла работать с нетронутой природой.

Передо мной были свет, тепло, холод, воздух, земля, вода и силы, созданные из них… движение. У меня нет уверенности в том, что это слово правильно отображает суть понятия. Но именно о движении я могу думать как о понятии, наиболее близко подходящем для описания частиц эфира, потоки которых я чувствую то здесь, то там – во всех перечисленных стихиях.

Мои глаза совершенно независимо от моей воли снова повернулись к Новари. То, что она говорила, свидетельствовало о том, что Новари нащупала нить в те запредельные области познания, которые открыл Янош Серый Плащ. Колдун, который думал, что все естественные и магические силы на самом деле – различные проявления одной силы, которая трансформируется разными путями в зависимости от обстоятельств.

Как Новари оказалась на пороге такого невероятного открытия, о котором до Серого Плаща никто даже и не помышлял? И в придачу будучи в полной изоляции от остального мира?

– Ты ведь знаешь, о чем я говорю, Рали, не правда ли? – спросила она.

– Да, – ответила я.

– Твой исключительно преданный заклинатель рассказал мне, что ты осведомлена о проблеме, – сказала Новари. – Он рассказал мне все о Яноше Серый Плащ. О твоем брате, матери и семье. О Дальних Королевствах. О твоей битве с Архонтом. Все-все. В мельчайших подробностях. Это была очень трогательная и захватывающая история. И вдохновляющая.

Лорд Сирби, подумала я, был в эти последние несколько дней трусливым мерзавцем.

Новари сместила акценты в обсуждаемой теме.

– Ты знаешь, что существуют Другие Миры, не правда ли? – спросила она.

– Да, – ответила я.

– Лорд Сирби поведал мне, что ты посещала некоторые из них, когда воевала против Архонта.

– Если ты знаешь, тогда зачем тебе спрашивать? – произнесла я в ответ.

– Я могу притягивать к себе эти миры и черпать из них энергию, – сказала Новари.

– Это достаточно обычно для магии, – заметила я, пожав плечами. – Мы обычно достигаем Других Миров и извлекаем из них энергию для создания заклинаний.

– Нет, я имею в виду настоящую энергию. Энергию, с помощью которой можно взорвать гору.

– Ты не сможешь взорвать гору. Ты же сама сказала, что для переноса на значительные расстояния заклинаний тебе приходится использовать естественные стихии, такие, как уже зародившийся где-то шторм. И ты не способна сфокусировать свое заклинание. Это похоже на бросание обрывков бумаги по ветру. Тебе приходится создавать пургу из этих заклинаний-обрывков, чтобы быть уверенной, что ты поразила цель. Более точна, по-видимому, аналогия с залпом лучников в наступающего врага.

– Да, сейчас я не готова к решительным действиям, – признала Новари, – но я приобрету к ним способность довольно скоро. Мне необходимо сначала кое-что доделать. Тогда мои возможности будут гораздо больше. Рассуди сама – энергия безгранична. Я смогу стереть в порошок целые горные хребты.

– Не торопись… Да и с какой целью? С чего бы это вдруг тебе потребовалось уничтожить эти ни в чем не виноватые горы?

Новари засмеялась.

– Не прикидывайся глупой, – сказала она. – Ты хочешь знать, какое мне дело до заоблачных вершин? Суть дела в могуществе. В беспредельном могуществе. Ведь именно об этом и мечтают все колдуны, не так ли?