Текст книги "Возвращение воина"

Автор книги: Аллан Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Мы брели по огромным помещениям дьявольской фабрики, в которых стояли связки золотых мечей, копий и щитов. Я могла чувствовать излучение магического поля, исходящее от оружия, и быстро догадалась, что оно изготовлено из того же материала, что и латка. Однажды мы подошли очень близко к куче волшебных мечей, и я метнула быстрый завистливый взгляд на острые лезвия. Импульс, побуждавший меня броситься к куче, схватить оружие и лечь костьми в бою со стражей, был настолько силен, что я испытала физическую боль.

Этот импульс внезапно сменился тревожным предчувствием, что все это волшебное оружие может вскоре быть направлено против моего народа. Тревога заставила меня идти быстрее. Пора действовать, и не мешкая.

Задумавшись, я врезалась в раба, идущего впереди меня, и он огрызнулся:

– Куда спешишь, сестренка? Не ведала, знать, Чрева Ада? Там нет похлебки, усекла?

Я сбавила темп, но продолжала, осторожно поворачивая голову, изучать военный потенциал противника, и моя тревога возрастала.

На шестом, последнем, уровне мы приблизились к огромным золотым воротам в скале. От ворот исходило такое ослепительное сияние, они выглядели столь чистыми и отполированными, что я быстро догадалась – они были сделаны из волшебного материала Новари.

Мы остановились перед воротами, стражники отмыкали замки и освобождали рабов из общей связки.

– Рали, – донесся до меня свистящий шепот Залии, – пока мы здесь, ты будешь делать только то, что я тебе скажу.

Я кивнула. Два огромных, обнаженных по пояс раба, которые обливались потом, с усилием открыли ворота.

Удар горячего воздуха чуть не сбил меня с ног. Я поперхнулась, почувствовав отвратительную кислотную вонь. Горло быстро начало гореть, губы пересохли.

Прежде чем я успела собраться с духом, нас пинками и тумаками затолкали внутрь. Вне себя от ярости, я увидела, как стража быстро вышла наружу. Охранники крикнули, чтобы мы приступали к работе, и с размаху захлопнули ворота. Мы оказались взаперти.

В Чреве Ада было настолько жарко, что работать, тем более с напряжением, там было возможно не более часа. По истечении часа рабов меняли. Они отдыхали в течение часа, пока другая команда страдала внутри. Затем их снова загоняли обратно в адскую кузницу. Рабы трудились до полного изнеможения. За сменой команд следили специально обученные охранники, которые меняли людей. Потом другие рабы отводили нас туда, где мы могли немного восстановить силы, пока вторая группа не приступала к работе. Во время отдыха нам давали обильное питье. Вода была холодной. Мы могли утолить жажду и умыться. Это не являлось благородным жестом со стороны хозяев. Это была жестокая необходимость. Если бы не отдых и не холодная вода, мы быстро бы поумирали. Кто бы тогда выполнял адскую работу?

Помещение, где мы работали, было огромным, наполненным машинами, изрыгающими огонь и дым. То и дело мимо нас ковыляли рабы, с усилием тащившие деревянные платформы на роликовых катках. Платформы доверху были нагружены длинными, толстыми стержнями, сделанными из обычного золота.

Эти стержни потом перетаскивали к огромным машинам, которые занимали почти половину кузницы. Стержни загружались на широкий, грохочущий цепями конвейер, формой напоминающий лоток для промывания золотоносного песка; конвейер уносил стержни прямо в огнедышащую утробу машины.

На выходе вместо золотых стержней на конвейере лежала тонкая пленка блестящей пыли.

Именно из этой пыли, как позже рассказала мне Залия, и производился волшебный материал Новари. Из него и был построен золотой корабль Мэгона, сделано его оружие и моя замечательная латка.

Рабы двигались вдоль конечного звена конвейера, волоча на катках большие, но складные мехи, создающие обратный поток воздуха. Гибкими шлангами рабы отсасывали с конвейера золотую пыль. Она попадала в большие кувшины серого цвета, которые были сделаны, как мне позже рассказала Залия, из сахара. Эти кувшины направлялись в другой цех, где сахар испарялся, а пыль превращалась в тонкий золотой лист, который можно было шить и кроить так, как будто это была обычная материя, а также обрабатывать, придавая ему любую форму, как обычному металлу. Мечи, к примеру, были сделаны из множества слоев путем последовательного наворачивания одного слоя на другой, до тех пор пока лезвие не становилось прочным и упругим.

Помещение, в котором мы находились, я рассматривала урывками, на миг отрываясь от однообразной и мучительно тяжелой работы, которую боги, похоже, специально создали для осужденных. Под присмотром Залии я нагружала и сгружала золотые стержни. Помогала отсасывать пыль и относить наполненные сахарные кувшины, которые оказались удивительно легкими.

Нестерпимый жар и грохот машин отбирали всю энергию до последней капли, и очень скоро мне начало казаться, что я плаваю в горячей овсяной каше. Требовалось значительное усилие даже для того, чтобы поднять руку, не говоря уже о предельном напряжении, которое было необходимо, чтобы приподнять смертельно тяжелые стержни. Мне доставалось вдвойне по сравнению с остальными, потому что волшебная пыль, изготовленная машинами Новари, опалила мои чувства, иссушила их непрерывными энергетическими ударами магического поля.

Каким-то неведомым мне самой способом я сумела преодолеть это мучительное ощущение. К концу дня один из рабов не выдержал. Это был тот самый парень, который обругал меня за то, что я так неразумно спешила в ад. С ним случился апоплексический удар перед самым концом заключительной смены. Раб шлепнулся на пол и оставался там до тех пор, пока один из стражников нехотя не приблизился и не оттащил его прочь. Когда я попыталась пожать на прощание его руку, он испустил дух. Это был очень длинный вздох. Мне показалось, что в нем слышалось облегчение.

Когда я услышала его, то подумала: «Может быть, боги не оставят тебя, брат. Независимо от того, куда попадет твоя душа, там не может быть хуже, чем здесь».

Нас обработали химическим препаратом, от которого щипало в носу, а кожа покраснела так, будто мы неделю находились под солнцем пустыни.

Последний вздох умершего раба еще долго отдавался в моем сознании после окончания рабочего дня, когда я, едва волоча ноги, добралась до камеры и без сил рухнула на каменную скамейку.

Я услышала, как Залия слегка застонала, опускаясь на каменное ложе.

– Теперь скажи мне, ради всех святых, которые прокляли нас и забыли, – простонала она, – ты придумала копать наши могилы все глубже и глубже?

Я вскочила с постели, стараясь размять совершенно одеревеневшие мускулы, о существовании которых я забыла, переступив порог Чрева Ада. Но душевное равновесие быстро возвращалось, поэтому вместо ответа на причитания я ухитрилась изобразить улыбку и произнесла:

– Глянь-ка сюда, друг мой.

И протянула Залии кисть здоровой руки. Глаза Залии расширились, когда она увидела золотую пыль, набившуюся под ногтями.

– Получится симпатичная маленькая кучка, когда я почищу их, – сказала я.

– Мне казалось, что ты хочешь раздобыть кусочек конечного продукта, – озадаченно произнесла Залия.

– Хотела, – сказала я, – но я вовремя сообразила, что он не сможет послужить мне так, как я задумала. Кроме того, для моей цели потребовалось бы очень много готового волшебного металла. Новари или один из ее фаворитов обязательно заметили бы пропажу.

– Ты собираешься пустить в дело именно пыль? – спросила Залия, как-то очень недоверчиво глядя на меня.

– Да, – ответила я, – но предстоит совершить не менее дюжины походов в Чрево Ада, чтобы набрать достаточное количество пыли.

Залия ошеломленно спросила:

– Двенадцать?

– Может быть, и больше, хотя надеюсь, что этого не потребуется.

– Ради богов – нет, – умоляюще выдохнула Залия, – ради всех богов прошлого, настоящего и будущего, если у нас вообще будет какое-либо будущее.

Я рассмеялась, пытаясь перевести спор в шутку, но мой смех прозвучал в тишине.

Позже, когда я извлекла золотую пыль из-под ногтей, кучка получилась удручающе маленькая.

Как и опасалась Залия, нам потребовалось спускаться в Чрево Ада более двенадцати раз, для того чтобы наконец получить желаемое. Думаю, что мы отработали там вдвое больше смен, а каждый час, проведенный у горнов, был пыткой, которую я не люблю вспоминать.

Я утешала себя тем, что осталась жива, хотя нынешний мой опыт был достоин только проклятий. Одно меня удивляло – почему Новари оставила меня в живых.

Может быть, она чувствовала себя в большей мере отомщенной, обрекши меня на это жалкое существование? Сколько еще времени она будет наслаждаться моим унижением? Кроме того, если Новари решила использовать рудники Короноса для того, чтобы сделать меня податливее, так чтобы я в конце концов подчинилась ее воле, то когда же она наконец явится ко мне? Роилось много вопросов, каждый из которых был, по сути дела, вариацией на тему: удивление тем обстоятельством, что я до сих пор жива.

У Залии до сих пор была иная версия происходящего.

– Не исключено, что Новари не может убить тебя, – предположила она, – по крайней мере, не причинив вреда самой себе.

Поначалу я восприняла такое предположение с иронией.

– Не думаю, что ты права, друг мой. Новари в состоянии в любой момент и без особенного труда прикончить меня. Ведь однажды она чуть-чуть это не сделала, после того как я неудачно атаковала ее. В результате ответного удара Новари были убиты несколько ее слуг. Новари послала в меня смертельное заклинание, а так как я в тот момент находилась на воспринимающей стороне, то я могу поклясться на любом святом предмете, который ты выберешь, что это было разящее заклинание, нацеленное точно в меня.

– Да, понимаю, – произнесла Залия, – но сначала ты атаковала ее, – и это доказывает только то, что Новари в состоянии защититься от твоих ударов. Но я все-таки не исключаю, что ей запрещено – может быть, над ней довлеет какое-либо проклятие – действовать прямолинейно. Она не может приказать тебе умереть. Но она способна создать такие условия, которые гарантированно приведут тебя к гибели.

– Такое возможно, – признала я, – но маловероятно.

– Думаю, что этот довод ничуть не хуже всех твоих предположений, – возразила Залия. – У меня было гораздо больше времени, чтобы изучить Новари. Если уж на то пошло, именно моему королевству угрожает непосредственная опасность.

Я вскинула свой здоровый глаз на Залию.

– Твоему королевству? – спросила я.

– … Я имела в виду – моей родине, – немного невпопад ответила Залия и тут же уточнила: – Владениям королевы Салимар.

– Ага! – торжествующе произнесла я. – Вот как, оказывается, зовут твою королеву. Черт бы тебя побрал, Залия, наконец-то я умудрилась из тебя что-то вытянуть!

Она покраснела.

– Так что из этого, я и так собиралась тебе все рассказать. Я возликовала:

– Пра-виль-но!

Залия замолчала и больше не проронила ни слова.

Я знала, что моя победа была детской забавой. Но в рудниках Короноса она показалась мне очень приятной, почти как те победы на полях сражений, которые я знавала в прежние времена. И я испытала настоящую детскую радость, когда поняла, насколько Залия была инфантильна, когда жалобно захныкала, что все равно собиралась все рассказать.

Ну что ж, женщина, теперь моя очередь посмеяться над тобой.

Моя очередь посмеяться.

Накапливая золотую пыль, я собирала также информацию о рудниках Короноса.

Почти сразу я обратила внимание на то, что охрана рудников организована из рук вон плохо. Конечно, повсюду стояла стража. Нас часто сковывали цепями, в особенности когда мы выходили из рудников на поверхность, подгоняемые в Чрево Ада.

Тем не менее мне казалось, что причина, по которой нас приковывали друг к другу, не имела никакого отношения к возможности побега. Искусственная рука моментально остановит любого раба, даже самого одержимого. В дополнение к этому была еще заколдованная похлебка, к которой все рабы, кроме Залии и меня, имели необоримую привычку. Нет, цепи предназначались в первую очередь для того, чтобы предотвратить нападение на охрану, а также любые попытки причинить вред себе, когда перед глазами замаячит мираж свободы и начнется бунт.

По большей части мы были предоставлены самим себе, в особенности тогда, когда находились в камерах, где нам было позволено без свидетелей питаться и спать. Кроме того, было довольно просто пройти в соседние камеры. Для этого требовалось всего-навсего миновать нескольких стражников, охраняющих наш «кроличий садок», которые обычно едва удостаивали раба сонным взглядом и вялым жестом разрешали пройти. Много раз на протяжении суток эти охранники отлучались на короткие промежутки времени по своим делам, часто спали. Никому до этого не было дела. Металлическая рука, намертво привернутая к запястью раба, предотвратит любое мало-мальски серьезное неподчинение.

Никто из охранников вовсе не собирался обращать внимание на «старожилов». Отбор был столь жестким, что выжившие в течение года отличались, по-видимому, необыкновенной приспосабливаемостью. Старожил мог говорить уголком рта так, чтобы не быть услышанным и увиденным никем, кроме собеседника. Старожил знал, как принимать удары кулаком и кнутом, чтобы последствия были минимальными. Старожил знал, как урвать несколько секунд для отдыха, как отслеживать настроение охраны, и точно знал, когда можно «закосить», то есть демонстративно уклониться от работы. Он знал систему. И система работала лучше всего, если раб уворачивался от ударов, внимательно выжидал удобного момента для того, чтобы урвать побольше еды, получить более удобные условия для работы и отдыха, улучшить качество рабской жизни. И все это в конце концов сводится к тому, что раб обеспечивает себе дополнительный срок жизни, секунда за секундой.

Точно так же – крупинка за крупинкой – я отбирала у Новари волшебное золото.

Собирая волшебную пыль, я сделала небольшое приспособление. Это была обычная крысиная кость, длинная, тонкая и довольно прямая. Я вычистила костный мозг, поэтому кость стала полностью пустой. Затем я отполировала ее внутреннюю поверхность с помощью грубой нитки, которую вытащила из своей робы. Много ночей подряд я неутомимо стачивала кость изнутри, пока ее стенки не стали тонкими, как бумага. Залия с любопытством наблюдала за мной. Но вопросов не задавала, так как знала, что я не отвечу ни на один из них. Вскоре она потеряла интерес к моему однообразному занятию.

Дасиар была права. Настоящему колдуну секреты раскрываются так же просто и естественно, как и эфир, которым он управляет.

Однажды ночью я вернулась из Чрева Ада такой изможденной, что даже не имела сил поесть. Удары магического поля со стороны дьявольской кузницы в тот день были особенно интенсивными, и мои мозги к концу дня стали похожи на раздробленную руду, которую мы нагружали на желоб.

Я заснула, не успев даже вычистить из-под ногтей драгоценную пыль. Не успела я вытянуться на каменном ложе, как надвинулся мрак и унес меня в неизвестные дали.

Я покачивалась на волнах сна, но без сновидений, в течение довольно длительного времени.

Потом в мирную дрему ворвался заглушённый крик. Он был слабым, как отдаленное эхо, в нем чувствовалась боль, как в криках, которые мы слышали, входя в Чрево Ада. Во сне у меня возникло внезапное желание разобраться, в чем дело, найти того, кто кричал, и успокоить. Я протянула вперед здоровую руку – руку с золотым налетом под ногтями – и почувствовала, как меня захватило мощной силой притяжения, как обычно луна подхватывает воды морей и создает приливы и отливы.

Я позволила этой силе завладеть мной, мое астральное тело свободно взлетело и зависло над дремлющим телом.

Снова я услышала слабый крик. Астральное тело двинулось в ту сторону, откуда он доносился, проплыло сквозь каменные стены. Его движение напоминало свободный подъем со дна глубокого пруда.

Рывком я выбралась на поверхность и очутилась под полной луной. Почувствовала, как луна упруго тянет меня за руку, вытянула ее и увидела, что все пальцы светятся. Я с восхищением посмотрела на яркий свет, исходящий от них, и ощутила, что нарастает энергия.

Будучи совершенно невидимой для спящей охраны, я поплыла по направлению к скалам и достигла Чрева Ада. В ярком лунном свете Чрево Ада казалось черным, оно выглядело как какой-нибудь айсберг, оторванный штормом от огромного ледника. Адская кузница притягивала меня значительно сильнее, чем луна. Я плавно спустилась, как призрак прошла сквозь каменные стены и металлические двери и наконец добралась до огромной машины Новари.

Помещение, в котором она находилась, было пустым, конвейер замер. Но магическое пламя продолжало реветь, притягивая меня к мерцающей границе, которая отделяла материальный мир от эфирного.

Тут я остановилась. Меня отталкивал почти непреодолимый поток магической энергии.

В который раз я услышала вскрик. На этот раз мне показалось, что кричали ближе. К первому голосу присоединился второй, потом третий, четвертый… пока не возник целый хор истязаемых душ, взывающих из ада.

Я закрыла здоровый глаз и обнаружила, что способна видеть сквозь магический занавес. Это напоминало взгляд через телескоп в Другие Миры.

Сначала я увидела сплошной шторм пламени, потом видимость стала более контрастной.

Там оказалось множество, может быть, даже сотни душ, извивающихся в агонии. Их лизали желтые, зеленые и голубые языки пламени. Несчастные были намертво прикованы к месту длинными волшебными цепями, которые бесполезно было пытаться разорвать. Некоторые из попавших в адскую машину боролись с кольцами цепей, как Лаоокон с удавами, но жалобно хныкали и просили, чтобы их освободили. Там находились души мужчин и женщин, а также волшебных существ. Все они кричали и стонали от непереносимой боли.

Я быстро догадалась, что раньше все эти люди были колдунами или обладали магическим биополем. Цепи представляли собой те заклинания, которые создала Новари, чтобы удерживать плененные души.

Сейчас все эти обладающие магическим даром души являлись рабами Новари. Они работали в созданном с ее помощью аду. Точно так же, как я работала в ее рудниках. Но, клянусь богами, здесь было хуже. Хуже, чем я способна выразить словами.

Одна из жертв Новари увидела меня и стала кричать громче. Я более пристально взглянула на нее с помощью божественного глаза и с изумлением увидела лицо Сирби.

Потерянный заклинатель нашелся!

Он сделал попытку приблизиться ко мне, непрерывно выкрикивая мое имя. Я хотела помочь ему, но не могла допустить, чтобы и меня затянул и поглотил этот личный ад Новари. Сирби до предела натянул цепь, изо всех сил пытаясь подойти как можно ближе.

Потом он вскрикнул и из последних сил бросился ко мне, но вскоре туго натянувшаяся магическая цепь остановила его. Сирби, похоже, свисал с нее перед самой мерцающей границей миров. Он был теперь так близко от меня, что, будь это в реальном мире, я могла бы протянуть руку и дотронуться до него.

– Спасите меня, госпожа Антеро! – закричал он. – Спасите меня!

– Я бы обязательно это сделала, если бы могла, друг мой, – сказала я как можно мягче. – Но не буду причинять тебе дополнительную боль, давая невыполнимые обещания. Я не уверена даже в том, что смогу спастись сама.

Несмотря на страдания, которые испытывал Сирби, лицо его внезапно приобрело хитрое выражение.

– Я могу быть очень полезен для вас, госпожа Антеро, – произнес он, – мне известен план Новари.

Я уже стала забывать, насколько болтлив может быть Сирби. И немало удивилась тому, что когда-то доверяла ему.

– Тогда расскажи мне, в чем состоит этот план, – попросила я, – это знание поможет мне освободить тебя.

– Нет, на этот раз вы не сможете так легко обвести меня вокруг пальца, – ответил Сирби.

– Зачем мне это делать? – удивилась я. – Ты же один из моей команды.

– Потому что я предал вас, – произнес он с едва заметной краской стыда на щеках, – и я предал Ориссу.

– Тебя заставили это сделать. Я не буду использовать против тебя твое предательство.

Сирби опустил голову.

– Я был слаб, – сказал он, – и испуган. А она обещала… обещала…

– Ты не обязан рассказывать мне о том, какие обещания дает дьявол в облике женщины, Сирби. Хотела бы я, чтобы тебя нельзя было так просто соблазнить. Но большинство из нас не так сильны, как представляется поначалу. Я, к примеру, вовсе не берусь судить, какое испытание может выдержать кто-нибудь, кроме меня.

– Я не трус! – запротестовал Сирби. – Вы не можете так думать обо мне.

– Не имеет особенного значения, трус ты или нет. Поведай мне план Новари, и все твои грехи будут стерты. По крайней мере для меня.

Сирби помедлил, призрачно покачиваясь на волнах магического биополя сразу за мерцающей границей. Вслед за этим адское пламя взметнулось выше, крики стали более пронзительными, за цепь, удерживающую Сирби, кто-то изо всех сил дернул. Он выгнул спину, пытаясь сопротивляться и стараясь остаться на прежнем месте.

– Я расскажу вам! – визгливо прокричал Сирби. – Но вы должны будете освободить меня… после этого.

– Быстро, – приказала я, – а то будет слишком поздно.

– Эта машина является основным источником могущества Новари, – бормочущей скороговоркой начал Сирби, – вся ее магическая сила исходит именно из этого ада. В него Новари отправляет каждого колдуна, каждую ведьму, любое живое существо с магическим биополем, которое удается захватить. Новари может почерпнуть энергию из этой машины по своему желанию, в любой момент и независимо от того, где она находится Каждый день все новые и новые души присоединяются к нам и становятся топливом для этой адской машины, делая Новари все сильнее и сильнее.

Мне не надо было гадать, для чего Новари понадобилась столь большая энергия. Все те, кто встает на подобный путь, являются сумасшедшими или параноиками. Чем больше возможностей они получают, тем жаднее становятся. В сочетании с непрекращающимся зудом дьявольского соблазна, который поглощает все эмоции и превращает их в чувство самоудовлетворения, все это породило экстраординарного из всех правителей – Новари, Птицу Лиру.

– Она не знала о существовании… Ориссы до тех пор, пока… я не рассказал ей, – продолжал Сирби. Мне показалось, что ему стыдно, он говорил неуверенно, запинаясь, как будто бы это было очень мучительное признание. – Ничего важного… Но Новари заинтересовалась… когда услышала обо всех тех… тех… открытиях, которые были сделаны в Ориссе.

– Орисса очень далеко, – сказала я, – Новари предстоит сразиться еще с очень многими другими королевствами, прежде чем нашему народу придется столкнуться с ней лицом к лицу.

– Нет, нет и еще раз нет, – взвыл Сирби, – это совсем не так! Новари замыслила другое – сразу напасть на Ориссу. Для этого она собирается создать портал, что-то вроде ворот в пространстве. Я точно не знаю, не уверен. Задумано так, что проход должен привести прямо в Ориссу.

– Так почему же Новари до сих пор не сделала того, что задумала? – спросила я.

– Она не может, – ответил Сирби, – есть другое… королевство или другое препятствие… на ее пути… Могущественная королева. Она заблокировала усилия Новари. Новари показалось, что ей удалось победить эту королеву, но она исчезла. Новари не знает, где теперь эта королева. И поэтому боится атаковать – до тех пор, пока не найдет ее или же не соберет достаточно душ для того, чтобы ударить напрямик и захватить Ориссу.

Немного помолчав, Сирби продолжал:

– Я попал сюда… хм… совсем недавно. Может быть, неделю назад. Но, боже мой, я чувствую себя так, как будто нахожусь «здесь тысячи лет!

– Вот как? – спросила я, почувствовав, что жалкое подобие нарождавшейся было симпатии улетучивается, – только неделю, я правильно поняла? И что же ты сделал, друг мой, чтобы навлечь на себя гнев Новари?

– Она просто не… она сказала, что больше не… Я имею в виду, что стал ей бесполезен. Поэтому она швырнула меня в ад. Протянула указательный палец, и я молниеносно оказался здесь. Но я думаю, что Новари постепенно овладевает отчаяние, госпожа Антеро. Королю приходится без конца совершать набеги и захватывать колдунов и ведьм то вблизи от его владений, то вдалеке, чтобы насытить утробу адской машины. По этой причине Новари и бросила меня сюда. Ей необходимы и мои способности заклинателя. А живой я не очень нужен.

– Скажи мне вот что, друг мой, – попросила я, – почему меня нет тут, рядом с тобой?

– Потому что вы – Антеро, – ответил Сирби, скрипя зубами не от боли, а от плохо замаскированной ненависти. – На самом деле именно вы должны были в числе первых попасть сюда. Новари сказала мне, что у вас есть некоторые возможности, с помощью которых вы не допустили этого. Некоторая очень древняя сила, которая может передаваться только через кровные узы, от родственника к родственнику, из поколения в поколение. Новари призналась… что она была… ранена… в первый раз, когда она по-настоящему столкнулась с вами.

Я припомнила атаку Новари, которую она предприняла на мои сны, пока я находилась в подземной тюрьме, вооруженная лишь косточкой ящерицы. Теперь я знала наверняка, что, когда наотмашь била осколком бокала по изображениям моего брата и Омери, я ранила Новари.

Я представила, как ей было больно. И это доставило мне удовольствие.

– Это все, что я знаю, – закончил Сирби, – теперь вытащите меня отсюда. Вы обещали.

– Как только у меня появится такая возможность, друг мой, – сказала я.

В этот момент за магическую цепь Сирби еще раз очень сильно дернули, и его отшвырнуло назад, туда, где неистовствовало адское пламя.

Заклинатель вскрикнул, пытаясь из последних сил вернуться к границе.

– Пожалуйста, госпожа Антеро! – взвыл он. – Спасите меня. Скорее!

– Не могу! – прокричала я. – Не могу!

Волшебное пламя разгорелось яростнее, чем раньше, и Сирби силой втащили в него. Когда его бросило в массу корчившихся в адском пламени колдунов, он завизжал от боли и страха.

– Я попытаюсь! – еще успела крикнуть я. – Попытаюсь! Вслед за этим я проснулась и увидела, что Залия сжимает меня в своих могучих объятиях, а я неудержимо плачу, уткнувшись лицом в ее плечо.

Полностью придя в себя, я рассказала Залии о том, что произошло. Она выслушала меня, не задав ни одного вопроса, как бы принимая, что все это являлось реальным, хотя и произошло во сне. Закончив рассказ, я спросила как можно мягче:

– Ведь это о твоем королевстве говорил Сирби, не так ли? Именно поэтому твоя королева – королева Салимар – послала тебя сюда.

– Да, Рали, это так, более того, я не из этого мира, если именно это ты хочешь услышать. Мое королевство находится в другом… измерении – мне на ум приходит только такое слово. Давление на нас уже было практически непереносимым, когда Новари услышала об Ориссе. Теперь нам должно быть совсем худо.

– Твоя королева исчезла, что может быть хуже этого? Залия пожала плечами, не проявляя видимого интереса, и сказала весело и почти шутливо:

– Думаю, что хуже – вовсе не найти ее.

Затем Залия нахмурилась и произнесла серьезным тоном:

– Мы обязаны выбраться отсюда, Рали!

– Знаю, – сказала я.

– Новари может напасть в любой момент.

– Это я тоже знаю.

Залия изо всех сил ударила по камню скамейки, на которой сидела. Камень раскрошился.

– Я чувствую себя совершенно слепой здесь, – произнесла Залия, – не знаю, что творится вокруг! Что замышляет Новари! О чем она думает!

Теперь наступила очередь Залии плакать. Это были злые слезы. Такие горькие, что они могли бы сделать соленым озеро.

Я утешала ее, обнимала ее, пока Залия не успокоилась. Она затихла в моих объятиях, необычайно легкая, несмотря на свои большие размеры.

Тихим голосом я попросила:

– Расскажи мне о своем королевстве, Залия. Что это за страна? И Залия пробормотала:

– Она называется Халилоу. Там постоянно лето. Куда бы ты ни посмотрела – повсюду цветы и цветущие деревья. Люди и животные свободно живут рядом. Небо всегда голубое. Солнце всегда яркое.

– А твоя королева? – спросила я. – Она красива? Мудра?

– Может быть, ты сама когда-нибудь увидишь ее, – пробормотала Залия, – но должна сказать вот что: она живет в хрустальном дворце с прекрасными фонтанами и фруктовыми деревьями и с библиотекой. Больше всего мне запомнилась библиотека. В ней столько книг – больше, чем женщина может прочитать за тысячу жизней.

– Я уже люблю твою королеву, – произнесла я, – хрустальные дворцы – это прелестно! Фонтаны и фруктовые деревья – тоже хорошо. Но книги? Ради такого сокровища я бы отдала мой левый…

Я внезапно замолчала. Потом со смехом продолжала:

– Теперь я уже точно знаю, какую часть своего тела я бы смогла пожертвовать. Всякий раз придется вспоминать, с какой стороны что осталось.

Залия усмехнулась.

– О Рали, дорогая моя! – сказала она со вздохом. – Если бы мы встретились с тобой… в другое время.

Вслед за этим Залия закрыла глаза и быстро уснула. На ее губах блуждала легкая улыбка. Она выглядела почти хорошенькой.

И я еще подумала о том, какая жалость, что больше не смогу сосредоточенно думать о предстоящем побеге.

Было бы так приятно побывать в стране, где живет Залия. Увидеть дворцы, сады, книги и великолепную Салимар. И, может быть, даже получше узнать Залию в более приятных обстоятельствах.

Но побег теперь не занимал самую верхнюю позицию в перечне моих ближайших планов.

Каким-то образом я должна остановить Новари.

Я должна уничтожить ее машину.

Залии я об этом ничего не сказала. У меня осталось чувство вины перед ней. Потому что теперь я была уверена, что могу полностью ей доверять.

Но что, если я все-таки ошиблась? Моя ошибка может стоить жизней многим орисситам. Поэтому я похоронила чувство вины. В очень большой общей могиле, которая была почти полной, но я нашла все-таки маленький уголок, в который сумела затолкать очередной свой грех.

Первое, что мне предстояло сделать, – решить проблему уродливых металлических болванок, которые делали меня и Залию рабами, – проблему искусственных рук.

Для того чтобы осуществить задуманное, у меня уже имелось достаточно волшебной пыли Новари, но заклинание, которое я держала в голове, было настолько сильным, что оно наверняка бы насторожило колдунов Новари.

Для того чтобы не раскрывать планов врагу, необходимо было прибегнуть к помощи Залии. Я была еще больше пристыжена, когда посвятила ее в часть своего плана.

После того как я закончила, Залия радостно захлопала в ладоши, приговаривая:

– Наконец-то! Ты решила довериться мне.

Она слегка шмыгнула носом, засопела, вытерла слезы и произнесла, заставляя меня с каждым новым словом чувствовать себя все более гадкой:

– Я знаю, ты все эти дни ходила вокруг да около, Рали. Я продолжала повторять себе, что ты все еще страдаешь от пережитого. И если я буду такой терпеливой, какой только я умею быть, то ты в конце концов убедишься, что мы просто обязаны доверять друг другу. – Залия усмехнулась, на мгновение став похожей на ягненка, и продолжала: – Я должна честно признать, что не всегда была достаточно терпелива, Рали. Я оскорбляла тебя. Надеюсь, что ты примешь мои извинения. Я опустила голову и невнятно забормотала: