Текст книги "Может быть"

Автор книги: Алла Шильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Алла Николаевна Шильман
Может быть

Все события, описанные в книге – плод фантазии автора и не имеют ничего общего с настоящей действительностью. Любые совпадения с реально существующими людьми и организациями – случайны и непреднамеренны.

Автор не хотел разжечь межнациональную рознь и оскорблять чувства верующих.

При оформлении книги использованы стихи Иланы Вайсман и Юлии Могилевер.

Между Было и Будет в сторонке

закоулок Mогло-бы-быть.

Развалившийся мостик тонкий,

другой вариант судьбы.

Mежду Не-было и Не-будет

пунктирная вьется нить.

За каким-то несбывшимся чудом

полустанок Mогло-бы-не-быть.

Стоим между тем и не этим,

беспомощны – тошно смотреть.

Что выпадет, чет или нечет,

в неведомо чьей игре?

А кто-то в чужой вселенной,

в Ах-если-б твоем вожделенном,

мечтает в тоске унылой

о том, что тебе постыло.

Раскинув своим умишком

на поле застыли фишки,

обдумывая свой ход.

Но из разжавшейся горсти

упали игральные кости -

и как кому повезет!

Юлия Могилевер

Часть 1. Жизнь до жизни

Глава 1. О том, что климат в большинстве потусторонних областей, в принципе, одинаков

В месте, именуемом людьми Чистилищем, к отправлению на Землю готовились души – те, кто уже однажды пытался родиться, но неудачно. Не получилось, так бывает. А душа, она ведь вечная, ей обязательно нужно прожить свою жизнь или, может быть, даже не одну. Не отправлять же ее в Ад из-за того, что кто-то там, на Земле, подумал, что ему еще слишком рано становиться матерью, или вспомнил про свои материальные проблемы, или еще из-за какой-то ерунды.

У каждой из этих душ был свой первый раз, когда они, неопытные и полные оптимизма, из места под названием «рай» отправлялись в неизвестность под названием «жизнь». Оптимизма – хоть отбавляй. Позитива – тоже. И единственное, что по-настоящему волновало души, обитавшие там и готовившиеся к Телепортации (научное название перехода, в просторечии именуемого «рождением»), – это правильно пройти подготовку к отправке на Землю (первая часть задачи) и (вторая часть) удачно родиться. Думаете, это просто? Вот так вот взял, да и родился? Вероятно, вы стартовали из Рая, и вам просто повезло. Любой горемыка из Чистилища на этот счет может рассказать немало грустных, очень грустных, печальных и даже откровенно трагичных историй. Если захочет, конечно.

На первый взгляд процедура Телепортации выглядит достаточно просто. По прибытии в Рай проходишь стандартный для всех душ курс обучения безусловным рефлексам: есть, пить, одергивать руку от огня и еще нескольким, которые даже при удачном рождении не понадобятся еще как минимум лет пятнадцать-двадцать. Одновременно изучаешь факультатив по изучению приемов выживания в земных условиях. Конечно, бойцов спецназа здесь не готовят, да и сам процесс рождения – штука коварная, во время него почти все полученные навыки забываешь, но некоторые приемы все равно бывают просто жизненно необходимы. Например, не родиться раньше срока. Или мило улыбаться при рождении, вызывая симпатии и умиление у окружающих.

Еще один важный курс – инструктаж по управлению человеческим телом. Читается полностью, с изучением даже таких сложных вещей, как левитация, телекинез, телемагнетизм, сенсорное видение и прочее. Из более простого – основные механизмы управления человеческим телом. Практически полностью забывается при рождении, однако навыки, полученные при подготовке, будут перенесены в подсознание и, при необходимости, могут быть оттуда извлечены, например, в экстренной ситуации (а откуда, думаете, берутся силы у матери, поднимающей одной рукой многотонную машину, чтобы вытащить из-под нее своего ребенка?) либо путем долгих медитаций и тренировок (вспомним «чудеса» монахов Шаолиня).

Да, и не забудь прослушать напутственную речь, читаемую обычно кем-нибудь из высших иерархов, обычно архангелов. Как правило, это либо Михаил, либо Гавриил, в зависимости от обстоятельств. Под «обстоятельствами» в данном конкретном случае могут выступать краткосрочные командировки, неотложные текущие дела или банальные выходные одного из лекторов. Вот и все. Не пройдет и двух недель, как ты будешь полностью готов к жизни на Земле. Можешь идти и рождаться, что, собственно, души с радостью и делают. Не проходит и месяца (в земном летоисчислении, естественно, чтобы было понятно), как они, переполненные радостью и оптимизмом, в огромном количестве излучая позитивную энергию, отправляются в Телепортационный центр. Дело за малым – из огромного списка возможных родительских пар, рассортированных для удобства по различным областям земного шара, выбрать подходящую. После этого заполняется небольшая заявочка (в установленной форме, чтобы было проще), вакансия бронируется, а продолжающая радоваться душа отправляться в последний раз прогуляться по райским просторам, дабы насладиться красотами и морально подготовиться к рождению. Впрочем, вторую половину задания (про подготовку) радостные души, как правило, опускают, рассудив, что они и так уже достаточно подготовились. Души в Раю вообще, как правило, чересчур самоуверенны.

Иное дело – Чистилище. На первый взгляд – устроено точно так же. Тот же мягкий, не раздражающий и не навязывающийся климат. Точно такие же пейзажи – всегда неизменно свежие, красивые и – обязательно – умиротворяющие. Процедура телепортации, в принципе, тоже идентична. Списки на рождение, может быть, чуть-чуть короче, но не факт. Единственное отличие, причем принципиальное, – контингент, из-за которого, собственно, и было задумано Чистилище. В отличие от Рая, где к рождению готовились новенькие оптимистичные души, в нем проходили реабилитацию те, у кого родиться с первого раза не получилось или получилось, но неудачно. Естественно, оптимизма в них было уже намного меньше, а потому персонал в Чистилище подбирался тщательнее и с условием дополнительного специального образования, режим в чем-то сильно смахивал на больничный, а процедура подготовки к рождению обязательно включала в себя период адаптации души. Последний, в свою очередь, подбирался строго индивидуально, в зависимости от вида и тяжести полученных при рождении травм: одним, не сильно пострадавшим, требовалось всего несколько недель, другим не хватало и десяти лет. Из этого периода адаптации вытекало и еще одно немаловажное отличие Чистилища. Поскольку души находились в нем достаточно продолжительное время, постепенно они начинали объединяться в группы, так сказать, по интересам. В Раю из-за быстротечности процесса подобного не могло быть просто по определению. Так, пообщались, да и разошлись каждый по своему собственному Телепорту.

В Чистилище все по-другому. Новенькие, не сильно пострадавшие при первой неудачной телепортации души (как правило, жертвы выкидышей на раннем сроке) с оптимизмом смотрели в будущее, строили планы и горячо обсуждали новые вакансии на рождение. Первая неудача не убавила в них ни оптимизма, ни любви к жизни, ни уверенности в своих силах: не получилось – с кем не бывает, значит, получится в следующий раз. Главное – это верить в удачу и, не раздумывая, отправляться вперед. Они и не раздумывали: пара – тройка месяцев и жертвы неудачного стечения обстоятельств, помахав на прощание воздушными крылышками, отправлялись в молочный туман Телепорта, свято веря в Судьбу, Удачу и собственную Избранность.

Иногда они, впрочем, опять возвращались…

Несколько отличалось поведение второй группы душ – слабо и средне пострадавших при первом рождении. Как правило, это были либо жертвы абортов на малых сроках, либо умершие в младенчестве по естественным причинам. В Чистилище они находились несколько дольше – примерно от года до двух, самое большее – до пяти лет (последнее, впрочем, достаточно редко), например, при ранних неудачных родах или поздних абортах. Оптимизма у них, конечно, было намного меньше, чем у первых: жизнь уже не казалась радужной, судьба – милосердной, а люди – добрыми и пушистыми. Впрочем, несмотря на все это, надежда на новое счастливое рождение все равно оставалась. В глубине души (если, конечно, это выражение применимо непосредственно к душам) они все равно верили в неудачное стечение обстоятельств и очень хотели надеяться на светлое будущее. Они более тщательно изучали списки кандидатов и более ответственно подходили к вопросу выбора имеющихся вакансий, часто советуясь с работниками Чистилища. Только перебрав несколько вариантов, опросив всех экспертов и тщательно изучив данные графиков компьютеров Телепортационного центра, они, наконец, принимали решение. А далее – уже известная процедура: краткая подготовка, усеченный курс лекций (на тот случай, если с первого рождения уже позабыли), напутственная речь, мигающая красная лампочка с твоим идентификационным номером над входом в Телепорт. Здравствуй, мир!

Эти не возвращались практически никогда.

Третью группу обитателей Чистилища составляли те, кто рождаться не хотел, причем в самой категорической форме. Их «сроки» нахождения в Чистилище составляли пять и более лет, любой оптимизм отсутствовал как понятие, жизнь казалась особо поганой штукой, Судьба – Злодейкой, люди – моральными уродами и дегенератами (все без исключений), а справедливость – никогда не встречающимся на свете чудом (тоже – без исключений). Не удивительно, впрочем, если вспомнить, кто входил в эту группу – жертвы убийств или пострадавшие в особо тяжелых несчастных случаях младенцы. Внешне – такие же дети (пусть пока и бесплотные, пусть даже с крылышками), как все остальные. Только глаза – не по детски мудрые, не по годам печальные. Казалось, в Чистилище они попали не после неудачного рождения – как минимум после неудачной жизни. И в глазах этих бездонно-печальных всегда, вне зависимости от сезона или времени суток, плескался страх, панический и всеобъемлющий, мешающий общаться с людьми, убивающий доверие, закрывающий солнце. Даже самым ярким днем в Чистилище им мерещились тучи, и чудилась гроза. Рождение уже не радовало, как в первый раз. Семьи уже не казались идеальными, люди виделись порочными, а в каждой новой потенциальной маме сквозь милый образ то и дело проглядывал призрак жестокого убийцы. Что поделать? Опыт всегда накладывает на нас свой отпечаток, причем далеко не всегда – положительный. И хотя с душами, естественно, работали опытные небесные психологи, хотя с ними играли ангелы, а повара в столовых и кафе всегда выдавали дополнительные порции сладостей (дети – всегда дети, даже не родившиеся), но … Проходил первый, самый тяжелый приступ панического страха, снималось большинство ненужных рефлексов защиты, а в глазах детей все равно оставалось опасение, заставлявшее снова и снова отправляться в Телепортационный центр, просматривать все новые и новые вакансии и мешая остановиться на чем-нибудь.

Именно такие – бездонные глаза, наполненные страхом, были у ребятишек, небольшой компанией собравшихся в зарослях небесных лопухов, в изобилии растущих прямо за корпусом Отдела Небесной канцелярии. За долгие годы, проведенные в Чистилище, они обвыклись, сдружились и переиграли, наверное, во все возможные детские игры. У них была своя, давно облюбованная детская площадка (как раз за Отделом Небесной канцелярии), свои игрушки и даже свой штаб, тщательно замаскированный и постоянно (по мере возможностей и в зависимости от распорядка дня) охраняемый. От кого охраняемый, правда, неизвестно, скорее, просто так, на всякий случай. С другой стороны, враги, они ведь не дремлют, могут и напасть, причем совершенно неожиданно. Ну и что, что до этого никаких врагов не было? А может быть, они просто маскировалась? Вот и приходилось ребятам по очереди нести тяжелую военную вахту. Ангелы, глядя на это, только посмеивались. Небесные психологи, радовались, справедливо рассудив, что дети (пусть пока еще не родившиеся и с крылышками) через игру быстрее восстанавливаются. И только новоприбывшие мало пострадавшие души, не понимая, размышляли над тем, а чего, собственно, так все носятся с этими странными детьми, которые отчего-то не хотели рождаться.

Как обычно, в это время суток, в штабе заседал собственно штаб. А именно – несколько мальчишек и пара девчонок, тоже из старожилов.

– Ну как, ты уже выбрал? – по обыкновению тихо спросил один из них, которого звали Витька.

– Нет, – так же тихо (конспиративно, как подшучивал над ними архангел Петр), но весьма торжественно ответил второй мальчишка по имени Гришка.

Эти двое были неразлучными друзьями с тех самых пор, как их вернули в Чистилище и они прошли период первой адаптации. Впрочем, ее-то как раз можно и не считать: в это время душа настолько потрясена произошедшим с нею на земле, что не может не только общаться или, скажем, играть в догонялки в зарослях небесных лопухов, она часто вообще отказывается разговаривать. А какая же дружба без разговоров? Да и не до них в период адаптации. Ангелы, работающие в Чистилище, кажутся виноватыми. В том, что не досмотрели. В том, что не помогли, когда ты из последних сил пытался зацепиться за жизнь и остаться на Земле. И хотя умом каждый понимает, что и ангелы были другие, и компетенция это, по большому счету, не их, непонятная обида все равно остается. С другими душами общаться тоже особого желания никто не испытывает. Они, конечно, не виноваты в твоем несчастье, а их истории, возможно, даже намного сложнее твоей, но выслушивать чужую трагедию – нет никаких сил. Тут бы со своей собственной справиться. Или хотя бы не справиться, а сжиться, привыкнуть к ней, а там, глядишь, и забыть. Чужое горе так явственно напоминает о своем. Нет, уж лучше замкнуться в себе и молчать. О том, что это «лучше» не обязательно «полезней», как-то никто не задумывается.

Но время, как известно, лечит, причем в Чистилище, где работают самые первоклассные специалисты по адаптации душ, лечит намного эффективнее. Проходят дни, складываясь в недели и месяцы. Душа потихоньку начинает отходить, отогреваться, заново учиться общаться и, самое главное, доверять другим. И только после этого она находит себе друзей. Как раз примерно лет через пять – семь после возвращения в Чистилище.

Старожилов в Чистилище не так уж и много – всего несколько человек. Это, впрочем, нисколечко не говорит о том, что само оно маленького размера: чтобы души не путались в нем, его даже разбили на отдельные сектора, отличающиеся друг от друга типом климата и картинкой за окном реабилитационного корпуса. По задумке Главного Архитектора, каждая область соответствовала той или иной на Земле. Подразумевалось, что в таких условиях души лучше подготавливались к рождению, заранее привыкая к земным условиям. При этом область проживания выбиралась не самой душой, а специальной комиссией, в которую входили ангелы-служители Чистилища, ангелы-хранители душ и работники Телепортационного центра. Тщательно взвесив все «за» и «против», а так же просканировав жизненную нить души, выносилось решение о ее поселении. Иногда, правда, по специальным показаниям, область могла меняться, и душу переселяли в соседний сектор. Происходило это, правда, не так часто. Однако выбор у комиссии был огромен, потому что Чистилище хоть и разделялось на области примерно одинаковые, в целом они весьма и весьма отличались друг от друга. На выбор представлялись прекрасные долины гейзеров и изумрудно-зеленые склоны гор, песчаные пляжи океанических островов и прохладно-тенистые дубовые рощи, светлые березовые пригорки и роскошные заливные луга, а так же всевозможные прерии, саванны и джунгли. При желании можно было даже попасть в летнюю тундру или мангровый лес. Чистилище было задумано так, чтобы любая душа с любыми предпочтениями могла чувствовать себя здесь комфортно. Климат, кстати, в каждой из областей соответствовал: всюду царила ровная, теплая погода, без каких-либо проявлений стихий. И, естественно, никаких диких зверей и ядовитых гадов. Это же не Ад, в конце концов! Впрочем, о том, что от Рая Чистилище отличалось только контингентом проживающих в нем, мы уже кажется, упоминали…

Глава 2. Мерзлявец

В секторе 15.00.846.453А Чистилища в это время было не так уж и много душ. Гришка – загорелый белобрысый парнишка примерно лет шести, с царапиной на левой коленке и сбитым локтем. А что удивляться? Можно подумать мальчишки, попадая в Чистилище, становятся другими. Мальчишки, где бы они ни были, всегда остаются верными себе: дергают девчонок за косички, дерутся друг с другом, расшибают локти и колени, расквашивают носы и всеми силами стараются не заплакать при этом – они ведь уже мужчины, хоть и очень маленькие.

Витька – смуглый черноглазый малыш с огромными, слегка раскосыми черными глазами. В правой руке – яблоко, подаренное кем-то из ангелов во время посещения Телепортационного центра, ввиду своего приличного размера съеденное только наполовину. В левой – замечательная длинная и очень крепкая палка, которая по желанию Витьки может превращаться в удобный и очень надежный посох, в коня, в летучего змея-дракона и во все остальное, чего только не придумает буйная детская фантазия. В настоящий момент бывший воин (в прошлый раз Витька с ребятами соорудили замечательный дзот, в котором практически профессионально организовали засаду против врагов, жаль, вот, только враги не пришли) раздумывал, как при помощи нескольких листьев пальмы, найденной в лесу за оградой и подручных средств соорудить из имеющейся в наличии палки настоящий флаг, который был бы, во-первых, гордостью и олицетворением могущества их маленькой команды (главным образом, перед другими группами маленьких душ, играющими в тех же лопухах, но вроде как бы отдельно от них), а, во-вторых, предметом зависти. Впрочем, для последнего были как раз все шансы, потому что насколько знал Витька, у всех остальных не было даже такой замечательной палки, как у него, не говоря уж о настоящем (пусть и сделанном из листьев пальмы) флаге.

Собственно, именно за решением этой, бесспорно, очень важной проблемой, они и отправились в потайное место, где можно было спокойно посидеть вдвоем, не опасаясь, что на горизонте появиться чья-нибудь любопытная физиономия, и подумать. Вообще они часто оставались вдвоем, не зря же были лучшими друзьями! Они вместе шалили, вместе бегали за ангелами, упрашивая их рассказать «чего-нибудь интересное» и, конечно, вместе дрались с девчонками. В Чистилище Витька с Гришкой попали примерно в одно и тоже время – целых одиннадцать лет назад. Сначала, конечно, дичились друг друга, но потом ничего, сдружились. Сначала, как водиться, присматривались друг к другу, потом несколько раз поговорили о вечном (о войнушках и коварстве девчонок, разумеется, о чем же еще?), подрались (правда, ни один из них уже не помнил, за что), помирились, повторили процедуру несколько раз. А потом, как-то незаметно, сдружились. Как оказалось, вместе намного легче переносить боль, даже если она очень большая.

Витька первым попал в Чистилище, после того, как его молодая мать, запершись в пустой комнате студенческого общежития, самостоятельно родила маленький живой комочек.

Не то, чтобы Маргарита не хотела детей, нет. Когда-нибудь потом, может быть, через пять, а, может, и через все десять лет, когда она доучиться и станет (обязательно станет!) великой актрисой или, на худой конец, фотомоделью (но лучше и то, и другое, вместе взятое), она создаст свою семью или просто родит себе ребенка, который обязательно (слышите? обязательно!) будет таким очаровательным, что за его снимок зарубежные таблоиды будут обещать целые состояния. А почему собственно нет? Чем ее ребенок хуже приемных камбоджийских детей знаменитой поп дивы или известной голливудской пары? Ничем! Тем более, что к тому моменту сама Маргарита твердо намерилась стать известной если уж не актрисой, то топ-моделью – точно. В Голливуде вообще топ-модели часто становятся потом актрисами. Так почему не она?

У нее должна будет родиться девочка. Да, именно девочка. С самого детства она будет приучать ребенка к съемочной площадке, к слепящему свету софитов и вспышкам фотокамер, чтобы ее дочери было намного легче, чем ей самой: несмотря на свое явное везение, Марго считала, что жизнь пока явно не задалась. Вот если бы ей повезло родиться у нормальных родителей, проживающих в нормальном месте (в Москве), а не в их богом забытой деревне (на самом деле в районном центре средних размеров). И если бы ее папа был не мелкой шишкой районного масштаба, а великим режиссером… Или мама – великой актрисой. Так ведь нет же! Отчего-то везло всем, но только не ей. О том, что она с первого раза поступила на престижный актерский факультет (да еще безо всякой блата!) как-то уже не вспоминалось, хотя прошло-то всего – ничего, год с небольшим. Намного более наглядными были примеры одногруппников, с первого курса приезжающих на занятия на собственных автомобилях, иногда даже с персональными шоферами. А одежда? Кто из нормальных режиссеров мог взглянуть в ее сторону, если она одевалась в тряпки с местного рынка? Конечно, у нее была неплохая фигурка, именно неплохая, потому что до стандартов подиума надо было худеть и худеть. И ведь не объяснишь, что это у тебя с рождения такой склад телосложения.

– Что-то вы, милочка, поправились, – передразнила Марго одного из преподавателей. И это несмотря на то, что она как раз только что похудела на целый килограмм!

К сожалению никто, кроме нее, изюминки в ее исконно славянском телосложении не видел. Не спасала даже врожденная статность.

– Ну и ладно! – сцепив зубы, повторяла Марго. – Я все рано стану великой! Раневской ведь не помешало ни отсутствие симпатичной внешности, ни возраст, ни мерзкий характер режиссеров. Вот и я обязательно стану знаменитой. А что до моделей… Говорят, японцы как раз предпочитают таких, как я.

Вот только где найти этих самых японцев, да еще и главных редакторов журналов или, на худой конец, просто профессиональных фотографов, она не знала. Плюс еще проблема отсутствия денег.

Юная актриса рано поняла, что актерский путь лучше всего начинать задолго до окончания института. Только поступив и едва обжившись в своей тесной комнатушке в общежитии (бывшая «сушилка», переоборудованная под комнату, практически крошечная – не более 6 метро, но зато без соседей), она начала искать подработки. Устроилась уборщицей в расположенный ночной клуб (не очень престижно, зато рядом с общежитием и на работу приняли без кастингов и собеседований), по выходным иногда везло подработать промоутером (раздавать рекламные листики возле подземного перехода), а все остальное время тратила на поиски Настоящей Работы, ну или хотя бы съемок в рекламе. Она даже портфолио тогда сделала. На профессиональное денег не хватало, поэтому пришлось договариваться с одним знакомым мальчиком из общежития, который подрабатывал фотографом. Он просил интима, но сошлись на более прозаичных вещах – она отдала ему сумку картошки, которую передала ей мать, и еще потом целый месяц потом ходила ее жарить. Облизываясь, иногда жалела о том, что не согласилась на интим.

Зато получила настоящее портфолио. Ну, или почти настоящее. По крайней мере, у нее было хоть что-то, с чем можно было отправляться на кастинги. На солидные, устраиваемые профессиональными агентствами, где требовали хорошее портфолио, она даже не совалась – и так было понятно, что не возьмут. Знакомая девчонка Верка (с другого курса, жила на одном этаже в общежитии), предложили пойти на «левые» кастинги. Не факт, что действительно возьмут. Почти сто процентов потом отберут гонорар – за услуги агента, но ведь когда ты ничего не имеешь, ты не боишься ничего потерять. Кроме того, как рассудили девчонки, главное не деньги, а возможность засветиться на экране.

Правда, риск, что цель кастинга будет другой, нежели объявлена, был очень велик. А что делать? Надо же когда-то начинать. Вдруг повезет? Вдвоем не так страшно. В юности вообще многие вещи воспринимаются по-другому.

Решили рискнуть.

На выходных их попросили прийти к назначенному времени в один из павильонов Выставочного центра. В пустой комнате, с покрашенными стенами и высокими, теряющимися во мраке потолками за обычной школьной партой сидело три человека. Перед каждым лист бумаги. Лиц почти не видно – мешал свет направленных в сторону девушек ламп. Радовало – агент, устраивавший кастинг, был тоже тут. Хотя, с другой стороны, а нужно ли было этому радоваться?

Их поприветствовали. Один из членов комиссии (из тех, кто сидел за столом) усталым голосом объявил, что сейчас им предстоит пройти первый тур отбора для участия в рекламной компании крупного холдинга. Какого именно – Марго не запомнила: название было слишком длинным и слишком неизвестным. После этого девушек по одной попросили пройтись перед столом, поворачивая лицо то в профиль, то в анфас.

Двадцать минут. Девушки (их было около двадцати) по очереди, следя командам «агента», проходили перед столом, поворачиваясь к комиссии. Натянуто улыбались.

Все. Комиссия удалилась на совещание. Девчонки остались ожидать решения все в том же полупустом павильоне. Их «агент» удалился вместе с «отборочной комиссией».

Марго не взяли. Верку, впрочем, тоже. Они не прошли даже первый отбор. Трое мужчин среднего возраста и средней внешности, отличаясь друг от друга только оттенками своих серых пиджаков, после нескольких минут совещания указали на трех разукрашенных девиц. Две из них были со старших курсов, третью они вообще ни разу не видели. Девицы, заговорщицки подмигнув парню-организатору, удалились в следующих зал, а всех остальных, в том числе и Риту с подружкой, попросили удалиться, пожелав удачи на следующих просмотрах.

– Ну и ладно, – сказала подружка. – В следующий раз больше повезет.

Она вообще по жизни была оптимисткой.

– Видимо, мы что-то делали не так, – подумала Марго, но вслух ничего не сказала.

Она не впала в депрессию, не бросила вуз и свои подработки. Она даже продолжала активные поиски следующих кастингов, но се это время одна-единственная деталь не выходила у нее из головы – улыбки, которыми обменялись отобранные девушки с «агентом» и пренебрежительные взгляды победительниц, которыми они одарили поверженных соперниц.

– Может быть, я что-то изначально сделала не так? – думала Марго.

Случай с картошкой не выходил из головы. Интим казался не такой уж и большой жертвой.

– Жаль, что нет выхода на «комиссию»! – сокрушалась она. И через несколько дней стала усиленно искать подходы к «агенту», при этом не забывая, конечно, прорабатывать и другие варианты.

Найти «агента» в жизни оказалось не так уж и сложно. Он учился на старшем курсе и в конце года у него должен был быть выпускной. Познакомиться с ним тоже оказалось несложно. Пришлось, правда, научиться курить, но ведь это совсем не сложно, если ты живешь в общежитии.

Они разговорились в курилке. Она удачно пошутила, потом – к месту засмеялась. Задала несколько вопросов о его жизни.

– А она ничего! – думал парень, которого на самом деле уже тошнило от плоских фигур моделей. – Шлюха, конечно, иначе бы не подошла. Переспать с ней, что ли?

– А он ничего, – оценивала его Марго. – По крайней мере, не отвратителен.

– Наверное, рассчитывает на моментальную славу, – размышлял парень. – Дура!

– Не очень-то и много я потеряю – успокаивала себя Марго.

Сигареты заканчивались, и надо было как-то продолжать или заканчивать разговор.

– Может быть, встретимся сегодня? – спросил парень.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Марго.

– Так я зайду?

– Комната 205, -ответила Марго.

– Точно, шлюха, – окончательно уверился в своем мнении парень.

Он, конечно, зашел. Они немного выпили.

– Зачем тратиться, если телка сама на тебя вешается? – подумал парень.

– Зачем затягивать? – размышляла Марго. – Закончить с этим, и дело с концом.

Быстрый секс.

– Знаешь, тут у меня на днях намечается один кастинг, но он будет вечером. Я мог бы предложить тебе принять в нем участие, – на прощание сказал он. – Если ты, конечно, захочешь.

– Захочу, – по деловому ответила Марго. – Когда и где?

– И вправду шлюха, – думал парень, объясняя раздетой, валяющейся на смятой постели Марго дорогу в новый павильон.

– А что за кастинг? – спросила Марго.

– Не волнуйся, – ответил парень. – Тебе обязательно понравиться.

И улыбнулся на прощание.

Гаденько так улыбнулся.

Верку она с собой тогда не взяла.

– Пусть сама добивается, – подумала Марго.

Вечером следующего дня она, тщательно сверяясь с адресом, отправилась на поиски. Кастинг должен был проходить почти в центре, но не на главной улице, а где-то в одном из переулков. Как оказалось, в подвале какого-то полуразрушенного дома, скорее всего, организации, судя по тому, что в нем не было света. На мощной металлической двери не было никаких надписей, только приклеенная скотчем бумажка с напечатанным на принтере нужным названием конторы. Перед дверью она столкнулась с еще одной девчонкой.

– Конкурентка, – несколько раздраженно подумала Марго. – Ее только здесь не хватало.

Тем не менее, заставила себя улыбнуться, и даже первая нажала на кнопку звонка.

За дверью было полутемно и очень, очень тепло. Их встретила странно одетый (скорее – полураздетый) мужчина. Очень высокий, довольно крепкий. Улыбнувшись, пригласил внутрь.

Появился «агент».

– Привет! Хорошо, что вы пришли. Народу мало, конкурса почти никакого, я на сто процентов уверен, что вас обеих возьмут.

– Возьмем, возьмем! – послышались пьяные голоса из боковой двери.

Марго, судорожно вздохнув, повернулась назад.

– Передумала? – с мерзкой улыбкой спросил мужчина, открывавший дверь. – А поздно!

И мягко, но сильно подтолкнул ее вглубь коридора.

Тот вечер Марго старалась не вспоминать. Как и утро, когда она, выброшенная из машины, пришла в себя на снегу возле общежития, в наброшенном прямо на голое тело пальто и незастегнутых сапогах. Поднялась. Шатаясь, доползла до своего второго этажа.

Хорошо, что воскресенье и общага спит.

Хорошо, что вахтерша куда-то отошла.

Долго отмывалась в душе. Потерянно, непонимающе и оттого долго рассматривала многочисленные зеленые бумажки, найденные в кармане пальто. С печальной улыбкой спрятала их в потайной кармашек за ковром. О том, чтобы куда-то заявить, не было даже речи.

– Путь к славе тернист, – смирившись, думала Марго. – Но я обязательно добьюсь своего!

На полученную валюту она купила себе новую, красивую одежду и дорогую косметику, сделала хорошую прическу, а самое главное – оплатила фотосъемку у профессионального фотографа. Свои фотографии она отправила сразу в несколько профессиональных агентств.

– Теперь у меня все будет хорошо! – думала Марго. – Я уже получила порцию своего горя. Теперь у меня обязательно все наладится!