Текст книги "Легенды и быль о лекарственных растениях"
Автор книги: Алла Сорокина
Соавторы: Нелли Гринкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Нелли Ивановна Гринкевич, Алла Анатольевна Сорокина
«Легенды и быль о лекарственных растениях»
Рецензенты: доктор фармацевтических наук В. Е. ЧИЧИРО, доктор медицинских наук В. В. РЯЖЕНОВ
Предисловие
Бурный прогресс науки нашего века позволил разгадать многие тайны природы. Однако и сегодня мы продолжаем поражаться ее сложностью и красотой. Не устали удивляться историям о чудесных исцелениях, о волшебной силе лекарственных растений, пришедшей на помощь нам или нашим близким. Да, в наш просвещенный век есть место легендам, но в отличие от легенд и сказок прошлых времен, приписывавших волшебные свойства тем или иным травам, легенды наших дней – это дань их чудесным свойствам, позволившим спасти огромное количество людей. Сопоставить прошлое и настоящее некоторых лекарственных растений, апробированных веками и из седой старины, пройдя длинный путь, пришедших в научную медицину, – этому и посвящена предлагаемая вашему вниманию книга.
В начале нашего века лекарственные растения составляли 80 % всех используемых лечебных средств, затем их потеснили синтетические, антибиотические и гормональные препараты, однако в настоящее время, несмотря на значительные успехи в создании ценных синтетических лечебных препаратов, лекарства из растений продолжают занимать важное место в современной научной медицине и соотношение тех и других стабилизировалось.
В СССР препараты растительного происхождения составляют приблизительно 40 % общего количества используемых в практической медицине лекарств.
На мировом рынке каждый третий лечебный препарат имеет растительное происхождение и широко используется в медицине. Даже в США, где особенно широко применяют антибиотики и гормональные препараты, 26,2 % всех рецептов, реализованных аптеками и больницами, содержат лекарственные растения. Еще шире лекарственные растения используются в ФРГ, Франции, Японии, Италии, европейских социалистических странах. Во многих развивающихся странах, особенно в Индии, Пакистане, Шри Ланке, странах Индокитайского полуострова, Мали, Танзании, лекарства из растений имеют даже большее значение, чем синтетические препараты. В наши дни всесторонним исследованием лекарственных растений занимается фармакогнозия[1]1
Название «фармакогнозия» происходит от двух греческих слов: «pharmakon» – лекарство (яд), «gnosis» – знание.
[Закрыть].
Она изучает лекарственное растительное сырье, входящее в Государственный реестр лекарственных средств, разрешенных для применения в медицинской практике и к промышленному производству.
До сих пор ряд ценных лечебных препаратов получают только из растений. Такие важные для медицины группы биологически активных соединений, как алкалоиды и сердечные гликозиды, имеют настолько сложное строение молекулы, что вряд ли в ближайшие годы они будут получены синтетическим путем.
В чем же заключается преимущество растительных препаратов? Биологически активные вещества растений принципиально более родственны человеческому организму по своей природе, нежели синтетические препараты. В ходе длительной эволюции человек приспособился к их усвоению; они легче включаются в процесс жизнедеятельности, отсюда значительно большая их биодоступность и сравнительно редкие случаи непереносимости, проявления лекарственной болезни. Химиотерапевтические препараты из растений имеют, как правило, более широкий спектр действия, а главное – активны в отношении штаммов микроорганизмов и вирусов, уже приобретших устойчивость к антибиотикам и синтетическим лекарственным препаратам.
Вторая особенность лекарственных средств растительного происхождения заключается в том, что в них проявляется комплексность действия природных соединений.
При рациональном сочетании лекарственных растения терапевтические возможности расширяются. Не вызывает сомнений целесообразность применения лекарственных растений при первичной профилактике ряда заболеваний, а также поддерживающей, постоянной или курсовой терапии при их вторичной профилактике.
Глава 1
Целебные яды растений
В этой главе, уважаемый читатель, мы хотим рассказать о некоторых ядовитых растениях. Большинство из них сыграло себе печальную известность в истории человечества, а любуясь красотой других, многие даже не подозревают об их ядовитости. Но в то же время еще Парацельс, врач и химик эпохи Возрождения, говорил, что «одна только доза делает вещество ядом или лекарством». Так и в нашем случае: выделенные из ядовитых растений биологически активные соединения оказались ценными лекарственными средствами. В химическом отношении они относятся к группам алкалоидов и кардиостероидов (сердечных гликозидов).
Ласточкина трава
Это растение, в изобилии встречающееся во влажных и тенистых местах, около заборов и вдоль дорог по всей европейской части СССР, на Кавказе и в Сибири, известно под многими названиями: гладишник, желтомолочиик, чистотел, чистая трава, чистоплот, ласточкина трава. За склонность селиться подле тына его прозвали подтынником. Распространено это растение в осветленных лесах, на залежах, по оврагам.
Научное название чистотела происходит от латинского слова Chelidonium (ласточка) и объясняется древним поверьем: будто бы растение зацветает весной с прилетом ласточек, которые собирают сок и летят с ним к своим слепорожденным детям, чтобы возвратить им зрение.
Чистотел трудно спутать с чем-нибудь другим. Это стройное растение, достигающее полутора метров высоты, с ярко-зелеными листьями, покрытыми белыми волосками. Нижние листья перистые, на черешках; верхние рассечены на крупные доли, слегка напоминающие лиру. В пазухах верхних стеблевых листьев находятся соцветия довольно мелких желтых цветков.
Цветет ласточкина трава с мая по август. Широко раскрытые лепестки цветков чистотела привлекают своим сладким нектаром многочисленных насекомых. Если же небо затянуто тучами, идет дождь, то лепестки плотно смыкаются и пыльники внутри бутона склоняются к пестику, чтобы самостоятельно совершить опыление. Недолга жизнь цветков. Всего два дня тянутся лепестки к весеннему солнцу, чтобы затем уступить место созревшим плодам – стручковидным коробочкам. Раскрывается коробочка двумя створками с характерным треском, за что чистотел получил еще одно народное прозвище – щелкунец. Хорошо развитое растение дает за одно лето до семи тысяч семян. На семенах чистотела есть небольшие выросты в виде гребешка. Сочная и маслянистая ткань этих гребешков привлекает муравьев, которые и являются распространителями семян чистотела.
Но вот разлетелись семена – и снова ожил чистотел. Над засохшими стеблями появляется новая зеленая поросль, а чуть позже и цветы. Правда, теперь их не так много, да ведь в конце лета заметны и они. Совсем отмирает чистотел с уходом бабьего лета. Отпылает прощальным теплом солнышко, исчезнет серебристая паутинка-тенетник – и нет больше чистотела. Не увидишь его ни в заглохшем уголке сада, ни на опушке леса, ни в роще, ни в овраге. Будто и не было его вовсе. Но с отмиранием надземной части чистотел не погибает. Это многолетнее растение вновь появится весной, лишь бы уцелела его корневая система. А она у чистотела стойкая и выдерживает самые холодные зимы.
Чистотел принадлежит к семейству маковых, но его род состоит только из одного вида – чистотела большого, другого чистотела нет на земном шаре. Правда, в зависимости от места произрастания его внешний вид немного меняется. На западе нашей страны чистотел имеет сильно надрезанные листья и острые лепестки, а в Сибири у него все части более вытянуты.
Если переломить прямостоячий узловатый стебель или многоглавый корень чистотела, на изломе мгновенно появляется оранжевый млечный сок, вызывающий сильное жжение кожи. Именно благодаря этому соку ласточкина трава многие столетия привлекает к себе внимание. Средневековые алхимики с помощью «золотого» корня чистотела пытались получить золото из неблагородных металлов. В тиглях и горнах пришлось ему тогда побывать, только не дался он алхимикам, не оправдал их надежд.
Однако в металлургии чистотел все же пригодился, к его соку до сих пор прибегают при травлении и чернении металлов. А жирное масло семян чистотела рекомендовано как средство от коррозии металла.
Больше всего чистотел известен в быту. В отваре его травы в деревнях купали детей, чтобы снять чесотку и золотуху. С помощью чистотела лечили кожный туберкулез (волчанку), избавляли от желтухи и желчных камней, за что лекари звали его желтушником. Соком чистотела сводили бородавки и веснушки, поэтому понятно его прозвище «бородавник». А прозорником чистотел называли из-за использования его при лечении глазных болезней. Травой чистотела парили молочные крынки и горшки, чтобы не скисало молоко, окуривали скот от падежа. В отваре из корней с добавкой квасцов красили шерсть в желтый цвет.
На пастбищах скот не трогает чистотел из-за его ядовитости. А если какое-то животное все-таки наестся травы чистотела, то у него развивается сильное отравление с воспалением желудка и кишечника, а свиньи вдобавок заметно глохнут. Безвреден чистотел только для некоторых диких копытных животных.
Согласно Плинию, чистотел считался лекарственным растением уже в Древнем Риме. Широко применялся он и в средние века, особенно в Германии. В настоящее время медицина использует все части растения. Трава чистотела является официальным растительным сырьем в СССР, США, Венесуэле, ГДР и ФРГ. Причем в ГДР и ФРГ используется не только трава, но и корни чистотела для возбуждения перистальтики кишечника, при заболеваниях печени и как желчегонное средство. В СССР корни чистотела применяются в гомеопатии. Народная медицина Польши, Австрии, Франции, Болгарии также очень широко использует траву чистотела при различных заболеваниях печени, желчного пузыря, желчных протоков, для сведения бородавок и т. д. А тибетская медицина использует цветки чистотела. Основными свойствами чистотела являются спазмолитическое, желчегонное, противовоспалительное (бактерицидное).
Чем же можно объяснить такое действие травы чистотела на человеческий организм? Ну, конечно, ее химическим составом. В траве чистотела найдены алкалоиды,(хелидонин, хелеритрин, сангвинарин, протопин и др., всего свыше 20), флавоноиды, сапонины, аскорбиновая кислота, каротин, органические кислоты.
Особый интерес, конечно, представляют алкалоиды – сложные органические азотсодержащие соединения основного характера, вырабатываемые растительным организмом. Алкалоиды имеют очень разную химическую структуру и обладают сильным специфическим действием на организм человека.
Название этой группы соединений происходит от двух слов: арабского «алкали» – щелочь и греческого «ейдес» – подобный, т. е. щелочеподобный, что указывает на основной характер этих соединений. Оно было дано Мейснером в 1819 г., так как именно это свойство особенно поразило первых исследователей алкалоидов; ведь до этого времени считалось, что растения продуцируют кислые и нейтральные вещества, а вещества основного характера вырабатываются только животными.
С открытием алкалоидов началась новая эра в медицине и химии. В течение XIX в. химиками и фармацевтами всего мира был открыт ряд важнейших алкалоидов в давно известных лекарственных и ядовитых растениях, были изучены их свойства. А вот установление структуры алкалоидов шло медленнее и произошло главным образом в XX в.
Большая роль в изучении алкалоидов в СССР принадлежит школе академика А. П. Орехова. Под его руководством в 1930 г. в Москве во Всесоюзном научно-исследовательском химико-фармацевтическом институте (ВНИХФИ) был организован алкалоидный отдел. Задачей этого отдела являлось изучение флоры СССР на алкалоидосность. К 1950 г. было выявлено во всем мире около 400 алкалоидов, 120 из них – в нашей стране. В настоящее время изучением алкалоидных растений занимаются ученики и последователи А. П. Орехова в разных городах Советского Союза. А. П. Ореховым была предложена и классификация всего многообразия алкалоидов. В ее основу он положил строение основного углеродно-азотного скелета алкалоидов.
Изучение строения алкалоидов позволило установить, что ботанически родственные виды растений часто содержат и алкалоиды, родственные по своей химической структуре. Этот принцип, получивший название филогенетического, широко используется при изыскании новых растительных источников уже известных алкалоидов. В растениях, как правило, содержится несколько разных алкалоидов с преобладанием одного или двух. Алкалоиды одного вида растения могут быть или близко родственными в химическом отношении, или относиться к разным группам.
Эти положения полностью подтверждаются при химическом изучении чистотела. Так, в траве чистотела содержатся алкалоиды группы изохинолина – той же группы, что и алкалоиды снотворного мака, который, как и чистотел, относится к семейству маковых. Алкалоиды чистотела можно разделить на четыре группы: производные нафтофенантредина (хелидонин, хелеритрин, сангвинарин и др.); алкалоиды группы протонина (представлены в основном аллокриптонином); алкалоиды группы диизохиполина (берберин, коптизин, спартеин), а также малоизученные основания.
В настоящее время медицина рекомендует траву чистотела в виде настоя или основного компонента в сборах при некоторых заболеваниях печени, желчного пузыря, при подагре. Наружно сок из свежей травы применяется для прижигания бородавок, кандилом, при папилломатозе гортани и начальных стадиях красной волчанки. Однако лечение чистотелом можно проводить только под контролем врача, так как он относится к сильнодействующим лекарственным средствам и в больших дозах может вызвать отравление, основными симптомами которого являются сильная жажда, тяжесть в области желудка и головы, головокружение, обморок.
Цветок богини плодородия
Этим таинственным растением оказался мак снотворный.
По преданиям и легендам древних греков и римлян считалось, что мак снотворный был посвящен богине земного плодородия и созревания хлебов Деметре (Церере) и служил ей в качестве утешения, так как давал забвение и тем самым облегчал страшные страдания, вызванные похищением ее дочери Персефоны (Прозерпины) богом подземного царства Пидом (Плутоном).
По преданию, мак был создан богом сна Морфеем и считался цветком сна и забвения. Отсюда главный алкалоид, содержащийся в млечном соке мака, получил название морфин. У греков маковая головка была символом плодородия и часто изображалась вместе с колосом в руках Деметры, а у древних римлян Церера – богиня земледелия и хлебных злаков – изображалась с венком из колосьев и цветков мака.
Таким образом, мак снотворный как усыпляющее средство известен давно. В римской литературе впервые о культуре мака сообщает Вергилий.
Культура мака с давних времен была известна главным образом в Малой Азии и в областях, прилегающих к Средиземному морю. Его культивировали не только для получения наркотических средств, но и ради съедобных семян. О действии мака и его сока знали в Древней Греции во времена Гомера; под названием «опион» был в обращении вываренный или выжатый сок мака; опий же в нашем понимании стал известен после Гиппократа, знали его также и древние египтяне. Плиний описал способ получения опия путем надрезов маковых головок. Добывался опий в то время в Малой Азии, а позднее в Египте около города Тебанс (откуда и произошло название одного из алкалоидов опия – тебаин). Арабы применяли опий под названием «афиун». В Европу в средние века опия ввозилось мало; применялся он под названием «териак» в смеси с другими веществами школой Салерно. Опий входил в состав знаменитого болеутоляющего средства Филона из Тарса в Киликии (Малая Азия). Прекрасно сказано о маке в поэме Одо из Мена «О свойствах трав»,(ХI в.):
«Всех благороднее мак, что цветком отличается белым;
Делают опий из нежных головок подобного мака,
Кожицу срезав вверху, молоко, что стекает оттуда, в домы улиток вмещают, сухим сохраняя: для многих противоядий годится, а равно лекарств всевозможных».
Был известен опий и народам Индии. Оттуда он, вероятно, лишь в середине XVII в. проник в Китай. После захвата Индии Англией получение опия составляло монополию правительства. В 1820 г. правительство Китая запретило ввоз опия, что усилило контрабандную доставку его из Индии. Все это послужило поводом для так навиваемой «опийной войны» между Китаем и Англией, окончившейся договором 1842 г., предоставившим Англии права беспрепятственного ввоза опия в Китай. Китайские переселенцы занесли культуру опийного мака в русский Туркестан и контрабандой вывозили получаемый млечный сок в Китай. Опий, перехваченный русским правительством, сжигался, а культура опийного мака была запрещена.
Для медицинских целей Россия ввозила это средство из Турции, и только в 1916 г. во время первой мировой войны из-за острого лекарственного голода стали использовать опий, полученный с запрещенных ранее туркменских плантаций.
В настоящее время в СССР опийные сорта мака не культивируются. Для медицинских целей опийные алкалоиды выделяют из коробочек мака масличного, который возделывается в разных районах страны, а опий импортируется.
Мак снотворный является мощным травянистым растением высотой до 1,5 м. Все растение богато белым млечным соком. Стебель мака прямостоячий, густолиственный, сизовато-зеленый. Листья сизые, широкоэллиптические, острозубчатые, стеблеобъемлющие. Цветков от одного до десяти. Они крупные, располагаются на верхушке стебля и его разветвлениях. Венчик четырехлопастный; лепестки широкояйцевидные. У масличного мака лепестки венчика разной окраски (белые, фиолетовые, красные, розовые), у опийного – только белые. В основании лепестков имеются пятна более темной окраски, чем весь лепесток. Плод у мака – коробочка округлых очертаний. Семена белые или светло-желтые (у опийных сортов), голубые, серые или серовато-черные (у масличных сортов). Коробочки мака снотворного содержат алкалоиды изохинолинового ряда, производные различных подгрупп, свыше 20 разных алкалоидов. Главнейшими из них являются морфин, кодеин, папаверин. Алкалоид морфин оказывает сильное болеутоляющее, а также противошоковое действие, а в больших дозах вызывает снотворный эффект. Морфин вызывает выраженную эйфорию, и при его повторном применении развивается болезненное пристрастие (морфинизм).
В связи с этим врачи подходят крайне осторожно при назначении препаратов морфина. Все препараты морфина и других опийных алкалоидов, способных вызвать наркоманию, подлежат хранению, назначению и отпуску из аптек согласно особым правилам, утвержденным Министерством здравоохранения СССР.
Морфин применяется как сильное болеутоляющее средство при травмах, различных заболеваниях, сопровождающихся сильными болями (злокачественные новообразования).
Кодеин уменьшает возбудимость кашлевого центра и назначается главным образом при кашле. В сочетании о ненаркотическими анальгетиками (анальгином, амидопирином), кофеином и др. применяется при головных болях, невралгиях и т. п. Входит в состав микстуры Бехтерева, применяемой в качестве успокаивающего средства. Кодеин является также составной частью лекарств пенталгин и седалгин. В связи с тем что при повторном применении кодеина могут наблюдаться явления пристрастия, он отпускается с такими же ограничениями, как и другие наркотические средства.
Папаверин применяется как спазмолитическое средство при спазмах кровеносных сосудов (гипертоническая болезнь, стенокардия, мигрень), спазмах гладкой мускулатуры органов брюшной полости и при бронхиальной астме.
В заключение хочется отметить, что в наши дни препараты, полученные из мака снотворного, входят во все фармакопеи мира и являются в руках врачей мощными средствами, излечивающими многие недуги человека.
Целительница из Южной Америки
В конце 1641 г. в Европу приехал вице-король Перу Дон Луис Геронино Кабрера де Вабадилла граф Чинчон, обессиленный не известной в те времена болезнью – малярией. Едва добравшись до берегов Испании, он сразу же передал лучшим врачам Мадрида самый дорогой груз – пакет с корой перуанского дерева, которая, как утверждали индейцы, прекрасно вылечивала малярию. Но европейские знаменитости не смогли разгадать секрет загадочной коры и спасти от смерти графа Чинчона.
Эпидемия малярии захватывала все новые и новые страны. Еще не был известен возбудитель этого заболевания и на сцене не появились главные действующие лица – англичанин Росс, итальянец Грасси, француз Лаверан, шотландец Менсон, русский профессор Д. Л. Романовский, много сделавшие для того, чтобы исследовать природу малярии и найти средства борьбы с нею. Пришлось бы расстаться с жизнью и заболевшему малярией королю Англии, если бы не появился при дворе знахарь Тальбор, который за несколько дней избавил монарха от тяжелого недуга. Но, вылечив короля, Тальбор наотрез отказался раскрыть состав использованного им лекарства. И только позднее, после щедрого вознаграждения, он сообщил, что пользовался порошком коры хинного дерева. Сотни тысяч больных европейцев молили врачей избавить их от недуга, но почти невозможно было достать целебную кору – местные индейцы свято хранили тайну сбора коры, да и сами деревья старались не показывать чужеземцам.
Только в 1678 г. французский ученый Кондамин впервые увидел вечнозеленое хинное дерево и был восхищен красивой серебристой корой на могучем стебле, блестящими кожистыми листьями и собранными в метелки светло-малиновыми цветками, напоминающими кисти сирени (рис. 1). Кондамин послал гербарный образец растения Карлу Линнею, и тот в память о погибшем вице-короле Перу дал ему имя цинхона.
Рис. 1. Хинное дерево
Есть, правда, и другая версия, согласно которой растение было названо в честь графини Анны дель Чинчон (Chinchon), жены вице-короля Перу, которую лечили корой этого удивительного дерева, правда спасти графиню не удалось, она умерла в Панаме, по пути на родину. Ее муж знал о лечебных свойствах коры и эти сведения передал испанским врачам. Латинское название цинхоны писалось раньше как Chinchona, и лишь в 1866 г. Международный ботанический конгресс принял решение изменить правописание этого названия на более благозвучное Cinchona.
Интересна история еще одного названия растения – хинное дерево. Оно происходит от перуанского quina-quina. Что обозначают эти слова, неясно. Некоторые связывают их со значениями «кора» или «одежда». Удвоение корня слова в Южной Америке выражало особое уважение, тем самым подчеркивалась высокая ценность растения. В Европе, не понимая этого индейского слова, стали его всячески изменять, разделили на два разных слова, в результате и получилась хина (china).
Длинная и трагическая история хинного дерева хранит много имен мужественных людей, отдавших свою жизнь за попытку проникнуть в чащу тропических лесов. Среди них можно назвать французского ботаника Жюсье, 17 лет по крупицам собиравшего сведения о перуанском дереве, индейца Мануэля Мамени, доставившего своему хозяину Леджеру кору и семена хинного дерева, и многих других.
Сложным был путь установления действующего начала коры хинного дерева. Идея извлечения из растений чистых веществ занимала умы ученых со времен Парацельса. Идя по пути, указанному работами шведского фармацевта Карла Шееле, французский исследователь Фуркруа в 1791 г. выделил из коры цинхоны кристаллическое вещество, которое при нагревании разлагалось с образованием аммиака и обладало, как и сама кора, очень горьким вкусом. Но, к сожалению, ученый не довел свои опыты до конца и не дал полной характеристики полученного вещества. И хотя Фуркруа был твердо уверен, что ему удалось установить действующее вещество хинного дерева, до сих пор в ученом мире идут споры о том, какое соединение выделил французский исследователь из коры цинхоны. А химическое изучение хинной коры продолжалось. В 1811 г. португальский врач Гомец получил из цинхоны кристаллическое вещество, обладающее всеми свойствами алкалоидов и назвал его цинхонином. Однако в 1820 г. французские (фармацевты Пельтье и Кавенту доказали, что выделенный Гомецом цинхонин является смесью двух алкалоидов, названных ими хинином и цинхонином. Именно хинин и обусловливал антималярийные свойства растения. Но уж если быть совсем точными, то впервые наличие хинина в коре цинхоны было установлено В 1818 г. в Харькове русским ученым профессором Ф. Гизе, однако работа его не получила широкой известности, и хинин был открыт вторично французскими исследователями.
Открытие хинина рассматривалось современниками как начало новой эпохи в развитии медицины, вселяло уверенность в благоприятный исход лечения. И если раньше при использовании отвара коры врач вынужден был действовать в известной мере вслепую, не зная точной активности и дозировки отвара, то теперь при применении чистого действующего вещества появилась возможность точного дозирования.
Несмотря на то что сразу же после сообщения в Парижской академии врачи Дубл и Шомель, испытав на больных выделенный хинин, доказали его огромную эффективность в лечении малярии, долгих 16 лет он не находил всеобщего признания. Даже присуждение Пельтье и Кавенту в 1827 г. Парижской академией наук национальной премии в 10 тыс. франков «за важное достижение в медицине» не смогло поколебать предубеждения к хинину в медицинских кругах. Лишь смелость и стремление к новаторству молодого французского врача Майо помогли переубедить врачей. Результаты применения хинина для лечения малярии в действующей французской армии в Алжире в 1836 г. оказались настолько великолепными, что слава о новом эффективном противомалярийном препарате разнеслась по всей Европе.
В 1900 г. в Париже первооткрывателям хинина был поставлен великолепный памятник. На его открытии директор Высшей фармацевтической школы, в которой когда-то работали оба исследователя, сказал: «Наука также имеет свою книгу, в которую история записывает одержанные победы. Победы эти не стоят слез ни одному народу, а, наоборот, являются благодеянием для всех. И если судить о значении этих побед по числу людей, спасенных от смерти, то имена Пельтье и Кавенту должны быть записаны в этой книге на почетном месте».
Хинное дерево имеет очень ограниченный ареал естественного распространения: деревья дико растут только в Перу, Боливии, Эквадоре и Колумбии, на восточных склонах Анд, на высоте 1600–3200 м, не образуя сплошных зарослей. Огромная потребность в целительной коре хинного дерева привела к тому, что к середине XIX в. возникла опасность полного уничтожения цинхоны. Необходимо было вводить дерево в культуру, но на его родине в Перу не нашлось предприимчивых организаторов, а правительство не хотело лишаться своей монополии по продаже ценного лекарственного растительного сырья и не давало посевного материала. Тем не менее семена хинного дерева были похищены и доставлены на остров Ява. Потребовался многолетний труд для освоения культуры цинхоны и для повышения алкалоидности деревьев путем селекции. В настоящее время обширные плантации хинного дерева имеются в Индии, Индонезии, Африке, Южной Америке. Наиболее широко культивируются два вида цинхоны: красносоковая и Ледгера. Кора первого вида используется для получения настоек, а кора второго вида, содержащая до 20 алкалоидов, идет для получения хинина.
В России неоднократные попытки введения хинного дерева в культуру были начаты в начале XX в. в Батумском ботаническом саду, но растения погибали в холодные, морозные зимы. Новое направление культуре хинного дерева дали работы советских ученых-фармацевтов Г. К. Момота и М. М. Молодожникова, показавшие, что цинхону в нашей стране можно выращивать в виде двулетней культуры, правда, содержание алкалоидов в таком сырье будет небольшое (около 2 %).
Наряду с работами по повышению эффективности размножения цинхоны советские ученые пошли по пути создания синтетических противомалярийных препаратов. Первый такой препарат – плазмохин был получен в на шей стране в 1925 г., а в настоящее время арсенал противомалярийных средств очень велик. Созданы препараты, действующие на разные виды возбудителя малярии в разные стадии его развития. А сам хинин, бывший основным средством в борьбе с малярией в прошлом, сейчас имеет ограниченное применение, так как уступает своим синтетическим собратьям по эффективности.
Царь-зелье
В древние века, в средневековье и даже в новое время яды растений вызывали чаще всего нездоровый интерес. В греческой поздней мифологии покровительницей отравителей считалась богиня Геката – существо в высшей степени загадочное и темное по своему происхождению. Вначале Геката была вполне добродетельной богиней, покровительствующей охоте, рыбной ловле и морякам. Но с годами (с V в. до н. э.) характер богини резко изменился, она стала богиней злого волшебства, недобрых заклинаний призраков, ночных кошмаров и отравителей. Помните у Шекспира: «…тлетворный сок полночных трав, трикраты пронизанный проклятием Гекаты»? В арсенале Гекаты нередко упоминается растение, которое в истории человечества получило громкую печальную славу. Речь идет об аконите, называемом также борцом, а точнее, о целом ботаническом роде аконит.
Ботаники насчитывают около 300 видов различных аконитов. Только в нашей стране их почти 70[2]2
Здесь и далее количество родов и видов указывается по кн.: Жизнь растений: В 6 т./Под ред. A. Л. Тахтаджяна. М.: Просвещение, 1976–1982.
[Закрыть]. Все акониты – высокие, травянистые растения, встречаются даже такие, что достигают высоты двух метров, как, например, аконит высокий. Стройные растения с рассеченными блестящими темно-зелеными листьями несут на верхушке стебля красивую кисть темно-синих или фиолетовых цветков. Строение цветка напоминает либо шлем с опущенным забралом, либо изящную дамскую туфельку. Отсюда произошли и некоторые народные названия, такие, как Зозулины черевички или шлемник. Очень красиво смотрится аконит в черноземном подстепье, где фиолетовая краска крайне редка в травостое. «У этого растения надменный вид, оно будто снисходительно разрешает соседним травам служить для себя фоном», – писал об аконите один из выдающихся отечественных исследователей П. С. Массагетов в книге «Заветные травы». Но не спешите поддаться очарованию растения, оно может стоить вам очень дорого. Все растение ядовито. Ядовит даже мед, содержащий пыльцу аконита! Это свойство отражено и в названиях растения. Так, латинское происходит от греческих слов «убийство» и «дротик», а народные названия, такие, как «волчья смерть», «царь-зелье», «мучитель-трава» и т. д., говорят сами за себя. В Древней Греции, например, считали, что аконит вырос из ядовитой слюны пса Цербера.
Существует предание, согласно которому знаменитый хан Тимур был отравлен именно ядом аконита. Соком этого растения была пропитана тюбетейка Тимура. О ядовитых свойствах аконита люди знали с незапамятных времен. В Китае и Древней Греции из него получали яд для стрел, в Непале им отравляли питьевую воду для защиты от нападения врагов и мясо коз и овец, служивших приманкой для поимки крупных хищных животных. Сохранилось описание Плутарха об отравлении аконитом воинов Марка Антония. Воины, в пищу которых попал аконит, «теряли память и были заняты тем, что переворачивали каждый камень на своем пути, будто бы искали что-то очень важное, пока не начинали рвать желчью».
