Текст книги "Ночной дозор (сборник)"

Автор книги: Алистер Макнейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

– Нет, – сердито оборвал его Калвиери, – я же предупреждал. При первой же попытке эвакуации я нажму кнопку.

Филпотт тяжело вздохнул, пытаясь держать себя в руках:

– Калвиери, я не собираюсь с вами спорить. У нас нет для этого времени. Если вы категорически против эвакуации, по крайней мере попытайтесь выяснить: есть ли бомба на самом деле или это всего лишь выдумка. У вас есть связи. Думаю, не надо вам напоминать, что в ваших интересах, не менее, чем в наших, обезвредить ее вовремя.

– Я этим сейчас же займусь.

– Уже два двадцать пять...

– Я сказал, займусь этим немедленно. – Калвиери положил трубку и, повернувшись, со злостью ударил кулаком по стене.

– Что такое? – взволнованно спросил Убрино.

– Свяжи меня срочно с Беттинга, – тихо сказал Калвиери.

– Зачем?..

– Делай, что сказано, – потребовал Калвиери, и Убрино, недоуменно покачав головой, позвонил в Рим, чтобы узнать, как он может поговорить с Беттинга.

Калвиери рассматривал свою руку. Он так сильно ударил кулаком по стене, что содрал себе кожу и на пальцах выступила кровь. Заметив, что Сабрина за ним наблюдает, спросил ее с вызовом:

– Думаете, я попался?

– Нет, но полагаю, вы чем-то очень огорчены, – ответила Сабрина, выдержав его пристальный взгляд. – Я слышала, вы говорили по телефону о бомбе.

– Ну что? – Калвиери посмотрел на Убрино.

– Они пытаются разыскать синьора Беттинга. – Убрино прикрыл трубку рукой, чтобы не было слышно, о чем он говорит.

– С кем ты разговариваешь?

– С Ларуссо, одним из командиров «бригады» в Риме.

– Я его хорошо знаю! Спроси, нет ли у него телефона штаба ЕЛА в Афинах. Это все, что мне надо узнать. – И Калвиери снова обернулся к Сабрине: – Вы знаете, что такое ЕЛА?

Она покачала головой.

– Это сокращенное название организации «Народная революционная борьба». Фундаменталисты-радикалы, вот они кто. – Калвиери достал из кармана передатчик и, повертев его, продолжил: – Я несколько месяцев планировал операцию, а теперь появилась ЕЛА и угрожает все испортить: явятся специалисты и обыщут все здание...

– Но может быть, это мистификация...

– Нет, я уверен – бомбу подложили, и вы скоро убедитесь в этом...

– Я узнал номер, – прервал своего шефа Убрино.

– Позвони и попроси Андреаса Козанакиса, руководителя ЕЛА. – Калвиери обернулся к Сабрине: – Вы же прекрасно сами знаете, если звонок анонимный, это, как правило, мистификация. Но если организация называет свое имя, тогда угроза действительно существует, а организация хочет привлечь к себе внимание. И если люди не готовы выполнять свои угрозы, их никто не будет воспринимать всерьез.

– Я всего этого не знала, – презрительно заметила Сабрина. – Такое может знать только террорист...

Когда Убрино соединился с абонентом, он передал Калвиери трубку. На проводе был Андреас Козанакис. Калвиери представился и услышал в ответ:

– Это большая честь для нас...

– Идите вы к черту! – оборвал его Калвиери. – Скажите-ка лучше, что это за игры с бомбами?

В трубке молчали.

– Отвечайте! – заорал Калвиери.

– Я не имею возможности обсуждать с вами этот вопрос, – проговорил, наконец, Козанакис.

– Как поживает ваша дочь? – уже спокойно поинтересовался Калвиери.

– Что? – удивленно переспросил Козанакис. Чувствовалось, что вопрос застал его врасплох.

– Сколько ей сейчас лет? Семнадцать? Алексис, кажется, учится на первом курсе в Римском университете, правильно? Я знаю, что Лино Дзокки обещал вам ее оберегать. Жаль, что он сейчас в тюрьме. Я бы ужасно не хотел, чтобы с ней что-нибудь приключилось. У нее впереди целая жизнь...

– Оставьте Алексис в покое, – взволновался Козанакис. – При чем тут моя девочка?

– Тогда расскажите мне о взрывном устройстве.

Козанакис тяжело вздохнул, помолчал немного и наконец ответил:

– Это «семтекс», вес – двадцать фунтов.

– Где установлено взрывное устройство?

– Я не знаю. Этим занимался один из моих помощников.

Калвиери взглянул на часы:

– До взрыва двенадцать минут. Немедленно все узнайте. Если не сообщите мне о бомбе до двух сорока пяти, я немедленно звоню в Рим и поручу парочке моих людей навестить Алексис. Уверен, что они хорошо проведут время.

– Нет! – закричал Козанакис.

– Я знаю, вы этого не допустите, Андреас. – Калвиери сообщил ему номер коммутатора и положил трубку.

– Я не думала, что вы так низко можете пасть! – не выдержала Сабрина.

– А я не думал, что вы так хорошо понимаете по-гречески, – фыркнул Калвиери, – я все больше и больше вами восхищаюсь.

– Не могу ответить комплиментом на комплимент. Вы готовы отдать приказ изнасиловать девчонку – это чудовищно, Калвиери!

– А что бы ЮНАКО сделало в аналогичной ситуации? И почему вы решили, что я отдам приказ ее изнасиловать?

– Я вас прекрасно поняла. Не разыгрывайте из себя оскорбленную невинность.

– Он позвонит до двух сорока пяти, – успокоил Калвиери девушку.

– А если нет? – с вызовом спросила Сабрина.

– Непременно позвонит, не горячитесь. Скажите-ка лучше, что там показывают по телевизору?

– Выступает премьер-министр Дании – говорит об общеевропейской солидарности в 1992 году, – вместо девушки ответил Убрино.

– Беллини не выступал?

Убрино покачал головой:

– Нет. Итальянское правительство по-прежнему представляет секретарь по иностранным делам.

– Хорошо, – сказал Калвиери и, посмотрев несколько минут на экран, достал из кармана пачку сигарет. Пачка оказалась пустой. Он скомкал ее и обратился к Убрино: – Есть закурить?

– Выкурил последнюю двадцать минут назад, – ответил тот извиняющимся тоном.

– Это плохо. Нам, возможно, придется сидеть здесь целую ночь, а у нас уже нет сигарет. – Калвиери подошел к столу и стал шарить в ящиках. Там было все что угодно: ручки, карандаши, даже ментоловые таблетки, но не сигареты.

– А вы что хотели? – улыбнулась Сабрина. – Это же комната для совещаний, а не табачный киоск!

Калвиери со злостью задвинул нижний ящик, посмотрел на часы и сказал:

– У него есть еще шесть минут. Он обязательно позвонит. А как бы вы поступили на его месте? Или вы по-прежнему полагаете, что я не только не найду в себе силы нажать на кнопку, но и оставлю в покое девчонку?

– Убеждена, вы тоже хотите, чтобы вас воспринимали всерьез... Так что все может быть. И все-таки до конца я не могу поверить, что вы нажмете кнопку даже в крайнем случае. Слишком много вы, в таком случае, потеряете.

– Если я окажусь в ситуации, когда буду вынужден нажать на кнопку, это будет значить, что мне уже нечего терять. И давайте прекратим этот разговор. Все будет хорошо: Беллини подаст в отставку, деньги будут выплачены, а пробирку с вирусом я возвращу властям целой и невредимой.

– Будем надеяться, что ЕЛА знакома с данным сценарием, – саркастически заметила Сабрина и опять посмотрела на часы. – Осталось три минуты. Вы все еще уверены, что он позвонит?

– Конечно, – равнодушно произнес Калвиери.

Девушка перевела взгляд на Убрино, смотревшего конференцию лидеров держав, трансляция которой по телевидению все продолжалась. Сейчас он был похож на ребенка и вряд ли понимал, о чем идет речь на конференции. Однако этот ограниченный человек представлял для Сабрины опасность. Она прекрасно понимала, что ее используют как заложницу, когда Убрино и Калвиери нужно будет выбраться из здания. Неожиданно она отчетливо осознала, что ее жизнь целиком и полностью в руках этих людей. Нельзя сказать, чтобы эта мысль ее обрадовала.

Калвиери с беспокойством взглянул на телефон. Черт бы побрал эту ЕЛА! Наверное, Козанакис не смог разыскать своего помощника. Что тогда делать? Остается кнопка, но сумеет ли он действительно нажать на нее? Ни один человек не знает, как он поступит в самый ответственный, страшный момент в своей жизни. Раздался телефонный звонок. Калвиери вздрогнул и мгновенно схватил трубку.

– Бомба положена в багажник белого «ауди-кватро», припаркованного рядом с Центром, – сообщил ему Козанакис.

– Номер машины?

– Он не помнит, но на заднем сиденье лежит плед, это точно.

– Бомба с ловушкой?

– Да. При первой же попытке открыть багажник, она немедленно взорвется.

– Отлично сработано, Андреас.

– Я выяснил, вы звоните из Оффенбах-центра. Что вы там делаете? ЕЛА месяцами планировала данную операцию, а вы ее срываете, это просто безобразие!

– Хватит, – грубо оборвал его Калвиери, – то, что делают сейчас «Красные бригады», гораздо важнее ваших дурацких взрывов. Скоро вы все узнаете из программы новостей. Но до этого – помалкивайте, хотя бы ради своей дочери.

– Мы еще разберемся с вами, Калвиери, – пригрозил Козанакис. Он был взбешен.

– И убежден, найдем общий язык, – усмехнулся Калвиери и повесил трубку.

– Что вы имели в виду, когда сказали «узнаете из новостей»? – переспросила его Сабрина. – Я-то думала, вы тщательно скрываете свои дела от прессы.

– Да, скрываю, но только до поры до времени. Когда же я добьюсь того, чего хочу, то немедленно проведу пресс-конференцию. Пусть весь мир знает, как позорно капитулировали лидеры западноевропейских правительств, а ведь они клялись, что никогда не склонят головы перед так называемыми террористами, я унижу и дискредитирую их в глазах всего мира, и «Красные бригады» войдут в историю, станут легендой. Но не это самое главное. Во всем мире тысячи людей борются за справедливость, и мы скажем им: «Только решительные действия приводят к победе!»

– Вы очень заблуждаетесь, – грустно заметила Сабрина и покачала головой. – Нельзя бороться злом против зла.

– Можно подумать, что ЮНАКО поступает иначе, – фыркнул Калвиери и взял трубку, чтобы сообщить Филпотту, где спрятана бомба. Полковник немедленно взял список, подготовленный Колчинским, и посмотрел, какая команда работает ближе к автостоянкам. Оказалось, что это группа номер один и группа номер три. Филпотт связался с этими людьми и, покуривая, стал ожидать, когда его приказ будет выполнен.

Через одну-две минуты после разговора с Филпоттом Грэхем и Марко обнаружили белый «ауди-кватро». На заднем сиденье лежал плед. На машине был дипломатический номер, который, как выяснилось впоследствии, оказался фальшивым.

– Нужен кусок проволоки, чтобы открыть дверь, – сказал Марко.

– Обойдемся и без нее. – Грэхем подобрал с ближайшей клумбы камень и разбил им окно в машине.

В этот момент к нему бросились два охранника, стоявшие у главного входа. Один из них больно ударил Майка в грудь и приказал ему положить, руки на крышу машины. Грэхем отпихнул его, и парень свалился на землю как подкошенный. Второй охранник хотел было оттолкнуть Майка, но увидел, что Грэхем направил на него пистолет. Подбежали запыхавшиеся Витлок и Палуцци – они тоже услышали звук разбитого стекла. К.В. заставил Грэхема опустить руку с пистолетом. Палуцци же хотел было предъявить охраннику удостоверение НОЧС, но в это время появился Влок и приказал парню оставить Грэхема в покое. Узнав о бомбе, охранник быстро разогнал группу зевак и показал Влоку на лежащего без сознания коллегу.

– Зачем же было его так бить? – рассерженно спросил Влок Грэхема.

– Это мы потом обсудим. Сейчас нам надо разобраться с бомбой, она вот-вот взорвется, – ответил Грэхем и посмотрел на часы, – осталось одиннадцать минут.

– Вы не можете ее обезвредить на месте?

– Бомба с ловушкой, а у нас нет ни времени, ни подходящего оборудования, – сказал Витлок. – Необходимо как можно скорее убрать отсюда машину.

Грэхем, сев за руль, попытался включить зажигание и спросил:

– Где здесь поблизости пустынное место? Я отведу туда машину и там ее брошу.

– Это слишком опасно, – возразил Палуцци, – взрывная волна может быть большой силы. Она вызовет снежный обвал в горах, и не один. Нельзя так рисковать!

Машина завелась, но мотор тут же заглох. Грэхем со злостью выругался.

– Что будем делать? – взволнованно спросил Влок.

– Надо загнать машину в озеро или в бассейн, в проводе произойдет короткое замыкание, и бомба не взорвется, – предложил Витлок после минутного раздумья.

– Неподалеку есть одно озеро, – вспомнил Влок, – но очень маленькое. До него пять минут езды, не больше.

– Слышали? – обратился Витлок к Грэхему.

– Да, слышал, слышал, туда и поеду, если заведусь!

Наконец двигатель зачихал, и Грэхем махнул рукой, приглашая Влока и Витлока в машину.

– Что вы задумали? – удивился Витлок.

– Увидите. Пока садитесь. – Грэхем обернулся к Палуцци: – А вы расскажите полковнику, что тут у нас происходит.

– Как вы собираетесь вернуться обратно? – поинтересовался Марко.

– Я все уже обдумал, – ответил Грэхем, закрывая дверцу.

– Удачи, – пожелал ему Палуцци, ударив ладонью по крыше машины, а Грэхем, резко крутанув руль, поехал прямо к шлагбауму.

– Какой у вас план? – задал вопрос сидевший на заднем сиденье Витлок.

– У главного входа припаркована полицейская машина. Она может сопровождать нас до озера. Тогда нам потребуется вдвое меньше времени.

– К озеру ведет старая дорога, по ней сейчас ездят только грузовики. Дорога узкая, извилистая – обгонять на ней практически невозможно.

– Час от часу не легче, – пробурчал Грэхем и резко затормозил: они подъехали к красно-белому шлагбауму.

Когда его подняли, Майк встал рядом с полицейской машиной, дежурившей у въезда на территорию центра. Влок представился и объяснил сидевшему за рулем полицейскому, что в багажнике «кватро» – бомба. Тот с трудом поверил в происходящее. Потом открыл дверцу своей машины, и Влок сел рядом с ним. Полицейский завел мотор.

– Подождите! – крикнул Грэхем, пытаясь перекричать гудок полицейской сирены, и повернулся к Витлоку: – Вы что, хотите утонуть вместе с машиной в озере?

Витлок пересел в полицейскую машину, и она рванула с места. Грэхем последовал за ней. Часы на щитке показывали, что до взрыва оставалось восемь минут.

Они выехали на шоссе Н-16, держась в первом ряду, заставляя встречный транспорт уступать им дорогу. Неожиданно полицейская машина перешла в средний ряд; Грэхем последовал за ней, так что идущий позади «фиат-малага» был вынужден резко затормозить. Шофер «малаги» громко ему посигналил. Тем временем полицейская машина перескочила уже в третий ряд, показав, что на следующем повороте собирается съехать с этого шоссе. Грэхем выругался: между ним и полицейской машиной скопилось много автомобилей. Подождав, пока до поворота осталось всего несколько метров, он напрямик из среднего ряда сделал поворот, свернув на боковую дорогу. Позади раздался скрежет металла и скрип тормозов. Грэхем даже не оглянулся. Машины ехали здесь медленно, так что повреждения наверняка небольшие. Разбились фары и бампер, вот и все. Он прибавил скорость, выехал вслед за полицейской машиной на старую дорогу Берн – Тхан и сразу же понял, что имел в виду Влок, когда говорил, что обгонять здесь практически невозможно. Слева был отвесный обрыв, высотой в двести футов, справа – высокая скала, да и видимость плохая. Следуя за полицейской машиной, Майк круто повернул направо и вскрикнул от ужаса: перед ним тащился фургон для перевозки мебели. Когда он, наконец, исчез за поворотом, до взрыва оставалось шесть минут. Грэхем вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони, повернул вслед за фургоном и понял, что, двигаясь со скоростью этой черепахи, вовремя до озера не доедет. Закусив губу, он выскочил из-за полицейской машины и начал обгонять фургон. Поравнявшись, они вместе подошли к повороту. И тут водитель фургона увидел идущий навстречу грузовик. Он отчаянно замахал рукой, пытаясь остановить Грэхема, но Майк резко крутанул руль вправо и чудом разъехался с грузовиком; тот подал влево и задел фургон, а «кватро» ударился о скалу. Удар был несильный, но обе дверки смяло, Грэхему удалось вновь вернуться на дорогу. Продолжая движение, он посмотрел в зеркальце: оба, и грузовик, и фургон, остановились. Полицейская машина ехала следом за ним.

До взрыва оставалось три минуты, а озера по-прежнему не было видно. Майк уже решил, если озеро сейчас не покажется, выпрыгнуть из машины и спустить ее с горы, но тут увидел дорожный знак с указанием расстояния до озера – пятьсот метров.

Дорога резко пошла вниз. Он проехал еще один знак, когда наконец-то появилось озеро. Однако с ходу заехать в озеро побоялся, так как не был уверен, что машина успеет затонуть прежде, чем произойдет взрыв. И тут Грэхем увидел пристань. На ней никого не было, только полицейская машина показалась невдалеке: он увидел ее в обзорное зеркальце. Грэхем осторожно въехал на пристань, опасаясь, как бы деревянные доски не проломились под тяжестью автомобиля. Но доски были достаточно крепкие. Он проверил время: оставалась минута. Тем не менее Грэхем решил не выпрыгивать из машины, пока она не съедет с пристани. Нажав на акселератор, он прибавил скорость, и машина, съехав с пристани, погрузилась носом в воду. Не дожидаясь, пока в воде окажется и багажник, где была установлена злополучная бомба, Грэхем отстегнул привязной ремень и хотел открыть дверцу, но она не поддавалась: от удара о скалу ее заклинило. Машина тем временем все глубже погружалась в озеро, холодная вода заполнила салон. Грэхем попытался плечом выбить дверцу – ничего не получилось. Попробовал дотянуться до ручки другой дверцы, которая была рядом с пассажирским сиденьем, но машина вдруг наклонилась вперед, и он ударился о ветровое стекло: Майк уже еле дышал – ему казалось, что легкие вот-вот разорвутся от напряжения...

Увидев, как Грэхем пытается вырваться из тонущей машины, Витлок сразу же почувствовал неладное и ринулся к пристани, сбросив на ходу куртку, браунинг. Прежде, чем «кватро» ушел под воду, он нырнул в озеро. Набрав воздуху в легкие, подплыл к машине и увидел, что Грэхем отчаянно пытается открыть дверцу. Витлок ухватился за ручку обеими руками и, упираясь правой ногой в заднюю дверцу, рванул ручку на себя. Образовалась небольшая щель, но Грэхему удалось в нее протиснуться. Оба оперативника стремительно поднялись на поверхность, перевели дыхание и поплыли к пристани, где их поджидал Влок. Полицейские помогли им вылезти на берег, и Витлок с Майком, тяжело дыша и отплевываясь, опустились на деревянные доски. Смертельная опасность была позади. Витлок положил руку на плечо Майку:

– Ну, как себя чувствуешь, дружище?

– Да ничего... – Грэхем обнял Витлока. – Ты меня спас. Никогда этого не забуду...

Витлок, помогая Грэхему подняться, улыбнулся:

– Сейчас надо переодеться, принять горячий душ и что-нибудь выпить, иначе воспаление легких нам обеспечено.

Вскоре полицейская машина доставила их в отель.

Глава 12

Перед Растом лежала папка со свежей информацией о действиях девятой ударной группы в Париже. Он перечитывал документы уже в четвертый раз, по-прежнему ничего не мог понять, так как думал только о пробирке. Посмотрел на часы. Прошло уже полтора часа, как цилиндр с пробиркой взяли на исследование. Наверное, придется ждать еще полчаса или больше, прежде чем результаты станут известны. Это ожидание просто изматывало его. Раст сделал глоток кофе, который давно остыл, и отставил чашку, собираясь приготовить себе свежий, но в это время раздался стук в дверь. Он посмотрел на стоявший перед ним на столе телемонитор: пришел Шеффер. Раст поспешил открыть дверь.

* * *

Когда Грэхем и Витлок вошли в кабинет, Филпотт разговаривал по телефону и жестом пригласил их садиться.

– Спасибо, что сразу мне сообщили, Жак, – сказал полковник и, положив трубку, обернулся к пришедшим: – Только что стали известны результаты исследования: в пробирке – вода.

– Не могу сказать, что я удивлен, сэр, – заметил Витлок, – как вы говорили, это было бы чересчур просто...

– Влок рассказал вам, что произошло с машиной? – спросил Грэхем.

– Да, я уже вызвал специалистов: они извлекут бомбу и займутся ею. – Филпотт посмотрел на стоящие на столе часы: – У нас остается девяносто минут. Я хочу, чтобы вы немедленно вернулись на свои места и продолжили поиски пробирки.

– Допустим, мы найдем еще одну пробирку, – заметил Грэхем, – но у нас ведь не будет времени послать ее в Цюрих на исследование.

– Я попросил Жака прислать нам контейнер, покрытый углеродистой сталью, вроде тех, что используют для хранения высокотоксичных ядерных отходов, только гораздо меньший по размеру. В течение ближайших тридцати минут вертолет его нам доставит. Если мы найдем пробирку, в этом контейнере она будет в целости и сохранности.

– А если и вторая пробирка окажется не настоящей, что тогда? – спросил Грэхем.

– Давайте-ка сначала ее найдем, – уклончиво ответил Филпотт и связался с Палуцци и Марко, чтобы узнать, где они находятся. Витлок и Грэхем должны были к ним немедленно присоединиться.

Следующие двадцать минут телефон молчал. Потом на протяжении пяти минут раздалось два звонка. Первым позвонил Эмиль, пилот вертолета, сообщивший, что он прилетел в Оффенбах-центр и привез контейнер. Филпотт дал ему указание оставаться в вертолете, на взлетно-посадочной площадке.

Второй звонок был от Мишеля Молинетти. Полковник сразу не мог сообразить, кто это.

– Мне, наверное, надо представиться, я капитан Молинетти из НОЧС, – уточнил тот, почувствовав замешательство Филпотта.

– Вы находитесь в квартире Калвиери в Милане, правильно? – спросил Филпотт, сразу припомнив, кто это.

– Совершенно точно.

– Нашли что-нибудь?

– Телефонную книжку, спрятанную в тайнике под полом в спальне. Там адреса и телефоны всех известных нам террористов Италии, но есть телефоны и какой-то женщины, указаны только ее имя, фамилия, адреса нет. Телефоны – домашний и рабочий. Я справился у телефониста – номера, телефонов Цюриха.

– Цюриха? – переспросил Филпотт и потянулся за ручкой. – Я сейчас же проверю.

– Женщину зовут Хельга Даннхаузер, – сказал Молинетти и назвал номера ее телефонов. – Здесь, в Италии, у нас о ней нет данных. Возможно, она связана с какой-нибудь террористической европейской группой, но никто из нас ничего о ней не слыхал, – добавил он.

– Благодарю вас за звонок, капитан.

– Я только надеюсь, что вам повезет больше, чем нам. Мы проверили абсолютно всех еще до того, как нашли записную книжку Калвиери, и, конечно, довольны, что никто из них не имеет к этому делу никакого отношения. Но больше никакой зацепки у нас нет, так что ситуация, к сожалению, тупиковая.

– Если нам удастся что-нибудь выяснить, я немедленно дам вам знать. Телефон квартиры Калвиери у меня записан.

– В любом случае, полковник Палуцци его знает. До свидания, сэр, и удачи вам.

Положив трубку, Филпотт немедленно вызвал Витлока. Тот, получив сигнал, позвонил ему, и полковник попросил направить к нему Палуцци. Как только Фабио появился, полковник рассказал ему о звонке Молинетти.

– Хельга Даннхаузер? – задумчиво произнес майор, рассматривая листок бумаги, который ему дал Филпотт. – Мне тоже это имя ничего не говорит.

– Позвоните по этим номерам с другого телефона, – попросил Филпотт. – Я бы и сам позвонил, но вы владеете немецким, а я нет.

Пройдя в соседнюю комнату, Палуцци сел за стол секретарши и позвонил по домашнему телефону Хельги, но никто не ответил, потом он набрал ее служебный номер.

– Гутен таг, ЦРФ, – прозвучал в трубке женский голос.

– Я бы хотел поговорить с Хельгой Даннхаузер, – сказал Палуцци по-немецки.

– Вы знаете, в каком отделе она работает?

– Извините, не знаю. В последний раз, когда мы виделись в Берлине, этот телефон дала мне ее приятельница и попросила меня повидаться с Хельгой, когда я окажусь в Цюрихе. Честно говоря, я даже не знаю, что такое «ЦРФ».

– Это «Цюрих Рандфунк фирма» – независимая телевизионная компания. Я лично не знакома с Хельгой, но свяжу вас сейчас с отделом по работе с персоналом. Возможно, Хельга недавно у нас работает.

Но и в отделе Палуцци не очень повезло: ему только сообщили, что в компании никогда не было служащей по имени Хельга Даннхаузер. Поблагодарив за информацию и повесив трубку, он почувствовал какое-то возбуждение: появилось твердое ощущение, что за этим что-то кроется и он напал на верный след. Палуцци тут же позвонил в полицейское управление и попросил выяснить, кому принадлежит домашний телефон Хельги Даннхаузер, по которому он только что звонил. Имя и телефон были введены в компьютер, и буквально через несколько секунд ему сообщили, что данный номер телефона зарегистрирован на мисс Уте Ритлер. Палуцци перезвонил еще раз в «ЦРФ» и попросил Уте Ритлер. Его тут же соединили с отделом новостей. Ответил грубоватый мужской голос.

– Могу я поговорить с Уте Ритлер?

– Уте сейчас нет, – последовал ответ, – она в Берне, освещает европейскую встречу на высшем уровне.

Бросив трубку, Палуцци кинулся в соседнюю комнату: рассказать новости Филпотту.

– За всем этим что-то кроется, – подытожил он, – я чувствую.

– Согласен. Может быть, Калвиери записал номера телефонов под чужим именем в целях конспирации? – Сняв трубку, Филпотт позвонил в комнату прессы и попросил к телефону Уте Ритлер.

– Где-то двадцать минут тому назад мисс Ритлер возвратилась в отель. Ее не будет здесь около часа. Не хотите поговорить с кем-нибудь из ее помощников?

– Нет, у меня к ней личное дело. А в каком отеле она остановилась?

– Я этого не знаю.

– Тогда выясните поскорее, – потребовал Филпотт.

Секретарь, с которой говорил Филпотт, была, по-видимому, смущена, но просьбу его выполнила быстро: сообщила, что Уте Ритлер остановилась в отеле «Амбассадор», который находится на Сефтигенштрассе.

Филпотт записал на листке название отеля, улицу и передал его Палуцци со словами:

– Я хочу, чтобы вы и К.В. немедленно туда поехали. Она – наш последний шанс. И торопитесь, ради всего святого. Остается всего сорок минут.

Сунув листок в карман, Палуцци выскочил из кабинета, Филпотт откинулся на спинку кресла и посмотрел на телефон.

«Ну, кажется, мы наконец-то тебя поймали», – подумал он.

Палуцци нашел место для парковки в квартале от гостиницы «Амбассадор». Он и К.В. бегом кинулись к отелю, поднялись в холл, перепрыгивая через ступеньки, и остановились только у стойки администратора.

– Чем я могу вам помочь? – обратилась к ним, слащаво улыбаясь, молодая блондинка.

– Будьте добры, номер комнаты Уте Ритлер, – попросил Палуцци.

Администратор занесла имя в компьютер:

– Номер двести сорок. Я сейчас скажу, что к ней пришли. Будьте добры, как вас зовут?

– Все в порядке, мы вместе работаем, – ответил Палуцци, выдавив из себя улыбку, – она нас ждет.

– Это на втором этаже. Из лифта направо. – И администратор тут же переключила внимание на кого-то еще.

Оба лифта были заняты. Они бросились вверх, по лестнице. На втором этаже Витлок на мгновение остановился, чтобы взглянуть на часы. Оставалась двадцать одна минута до того момента, когда Беллини должен был объявить о своей отставке. Палуцци уже громко стучал в дверь. Витлок поспешил за ним. Но им никто не ответил.

– Что, если ее здесь нет? – прошептал Витлок.

– Должна быть, – ответил Палуцци и застучал еще сильнее.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Полиция.

Дверь приоткрыли, но цепочку не сняли, и тот же голос сказал:

– Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

Палуцци протянул фальшивый значок карабинера, а Витлок – удостоверение Скотланд-Ярда, тоже фальшивое, изготовленное в исследовательском центре ЮНАКО в Нью-Йорке.

– Итальянская полиция? И британская? – удивилась женщина. – Но в Швейцарии у вас нет никаких прав.

– Мы приехали в связи с совещанием на высшем уровне. Можем мы задать вам всего несколько вопросов?

Оперативники боялись, что женщина откажется с ними разговаривать, но она открыла дверь и впустила к себе нежданных гостей. Уте Ритлер оказалась привлекательной рыжеволосой молодой женщиной, лет под тридцать. Она была одета в белый купальных халат, но даже в нем видно было, что у нее хорошая фигура.

– Надеюсь, мы не вытащили вас из ванны, – извиняющимся тоном произнес Палуцци.

– Я уже кончила принимать душ, когда вы постучали, – ответила она, закрывая дверь. – Через сорок минут я должна вернуться в Оффенбах-центр. Так что мне очень некогда. Что вы хотели у меня спросить?

– Ваш старый друг, – сказал Палуцци, взяв несколько виноградин из стоявшей на столе вазы, – Тонино Калвиери...

– Кто? – нахмурилась женщина.

Витлок, который внимательно за ней наблюдал, увидел, что это имя не произвело на нее никакого впечатления, даже в глазах ничего не мелькнуло. Но Филпотт, позвонив им прямо в машину, успел сообщить, что Уте – известная ведущая телекомпании ЦРФ, а это значит, что смутить ее не так-то просто. Играть она, во всяком случае, должна уметь хорошо.

– Вы никогда не слыхали о Тонино Калвиери? – переспросил Палуцци.

Сунув руки в карманы халата, женщина задумалась:

– Нет, не слышала. Хотя погодите, не тот ли это террорист, который только что стал новым руководителем «Красных бригад»? Пару дней назад мы передавали о нем короткий сюжет. Но что у него может быть общего со мной?

– Вот это мы и хотим от вас узнать, мисс Уте, – сказал Палуцци.

– Что «это»? – возмутилась она.

– Почему в записной книжке, спрятанной в его квартире в Милане, есть ваш номер телефона?

– Мало ли почему... Я работаю на телевидении... У многих может быть мой телефон.

– Но только не домашний! Поэтому отвечайте, где пробирка, которую вам передал Калвиери? – потребовал ответа Палуцци.

– Хватит молоть чепуху, я вызываю службу охраны гостиницы. – И женщина исчезла в спальне, где был телефон.

– Я бы на вашем месте не торопился, мисс Ритлер, – остановил ее майор, – или лучше называть вас мисс Даннхаузер?

Она напряглась и крепче обхватила пальцами телефонную трубку. Представление было окончено. Присев на край кровати, она положила трубку и опустила глаза вниз.

Палуцци, рассматривая фотографию, стоявшую на тумбочке возле кровати, с удивлением воскликнул:

– Вот это да!

– Что ты нашел в нем особенного? – спросил Витлок и взял в руки фотографию веснушчатого мальчугана.

– Точная копия своего отца, а я-то думал, что знаю о Калвиери абсолютно все.

– Сын Калвиери? – поразился Витлок.

– Он не мог бы больше походить на отца, даже если бы очень захотел, – пробормотал Палуцци и снова обратился к Уте Ритлер: – Он дал вам пробирку, не так ли?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – возразила женщина, но в ее голосе уже чувствовалась обреченность.

– Уте, вы должны нам помочь, – мягко произнес Палуцци.

– Я не могу.

– Почему?

– Он пригрозил, что всем расскажет о моем прошлом, если я не выполню то, что он просит.

– То, что вы сейчас говорите, Уте, уже потеряло смысл, – заметил Палуцци, – ваше прошлое известно, во всяком случае, мы все о вас знаем. Поэтому советую вам сотрудничать с нами. Это ваш единственный шанс.

– Я не могу, – еще раз повторила Уте.

– Подумайте, что будет с вашим сыном, если вас приговорят к пожизненному заключению за пособничество террористу? Его отдадут под опеку, и я сомневаюсь, что вы когда-нибудь его увидите. Разве вы этого хотите?