Текст книги "Ночной дозор (сборник)"

Автор книги: Алистер Макнейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Глава 7

Среда

Колчинского разбудил телефонный звонок. Он хотел снять трубку, смахнул с тумбочки часы и сигареты и, открыв, наконец, один глаз, увидел, что до телефона ему не дотянуться. Сделав над собой усилие, он сел в кровати и взял трубку.

– Сергей? Это Фабио говорит. Паоло Конте пришел в сознание.

– Прекрасно! – ответил Колчинский, поднимая с пола сигареты и взглянув на часы: было 7.04 утра. – Кто-нибудь из ваших с ним уже разговаривал?

– Еще нет. Я сейчас еду в госпиталь.

– Встретимся через тридцать минут. – Колчинский прикрыл трубку рукой и откашлялся.

– С вами все в порядке? – спросил Палуцци.

– Да вот закурил натощак... – ответил Колчинский, с отвращением взглянув на сигарету. – Я сообщу остальным и позвоню Калвиери.

– Хорошо. Встретимся в госпитале через тридцать минут.

Колчинский положил трубку телефона и затянулся еще раз. Почему он продолжал курить? Курение давно не доставляло ему удовольствия, а просто превратилось в дурную и дорогостоящую привычку. Он потушил сигарету, позвонил Сабрине, Грэхему и Калвиери. Тот не ответил. Тогда он набрал номер Пизани, который Калвиери дал ему накануне вечером. Трубку тут же взяли.

– Могу я попросить Тони Калвиери? – спросил Сергей по-итальянски.

– Подождите, – последовал ответ, и Колчинский услышал, как трубку положили на что-то твердое, наверное на стол.

Через несколько минут трубку взяли:

– Тони Калвиери слушает, говорите.

– Это Колчинский. Конте пришел в себя, он в сознании. Через тридцать минут мы встретимся с Палуцци в госпитале.

– Я подъеду, как только смогу.

– Удалось что-нибудь выяснить?

– Пока ничего существенного, – вздохнул Калвиери. – Расскажу, когда увидимся. Спасибо, что сообщили мне о Конте.

Через десять минут Колчинский встретился с Грэхемом и Сабриной возле гостиницы, и они поехали в больницу Санто Спирито, расположенную в центре города. Палуцци дожидался их в вестибюле.

– Вы говорили с Конте? – сразу же спросил Колчинский.

– Пока не было возможности. Я сам только что приехал. – Палуцци подождал, пока медицинская сестра пройдет мимо и спросил: – Где Калвиери?

– Я застал его в доме Пизани – он все еще там, сказал, что приедет, как только сможет.

– Это хорошо. Я бы хотел, чтобы мы успели поговорить с Конте без него.

– Почему? – поинтересовалась Сабрина.

Они зашли в лифт, Палуцци нажал кнопку третьего этажа и продолжил:

– Психологический расчет: Убрино пытался Конте убить. Нам надо на этом сыграть, если мы хотим войти к парню в доверие. А если ему станет ясно, что мы сотрудничаем с «Красными бригадами», это может нам повредить. Рисковать нельзя.

Они поднялись в отделение, и Палуцци представился двум карабинерам в форме, которые сидели в конце коридора около дверей отдельной палаты.

– А кто остальные? – спросил один из полицейских.

– Они со мной, вот все, что вам нужно знать. Конте не стало хуже?

– Нет, сэр, – ответил полицейский.

Палуцци отвел Грэхема в сторону и шепнул ему:

– Я пошлю карабинеров позавтракать, а вы подождите здесь нашего друга. Делайте что угодно, только чтобы он не проник в палату.

– Понял, – ответил Грэхем.

Палуцци переговорил с полицейскими, и они с удовольствием отправились перекусить. Но когда майор открыл дверь палаты, то увидел, что там дежурит еще один полицейский. Тот вскочил и хотел было остановить майора, но Фабио показал ему удостоверение и тут же предложил пойти позавтракать вместе с коллегами. Полицейский поспешил в кафетерий, а Колчинский и Сабрина вошли в палату и тихо прикрыли за собой дверь.

Конте неподвижно лежал на кровати. Он был очень бледен, глаза налиты кровью. Раненый внимательно следил за каждым шагом посетителей. Хотел им что-то сказать, но не смог – в горле пересохло. Сабрина налила воды в стакан, стоявший на тумбочке, приподняла голову раненого и поднесла стакан к его губам. Он сделал глоток и закашлялся.

– Спасибо, – проговорил он еле слышно.

Сабрина была поражена тем, что Конте очень молод. В досье ЮНАКО значилось, что ему двадцать два года, но он выглядел просто как школьник. Шестнадцать, семнадцать от силы. Что заставило его стать членом «Красных бригад», вступить на опасный путь? Разве он не понимал, что идет на преступление, рискует собственной жизнью? Может быть, понял теперь, когда мечта стать благородным мстителем превратилась в кошмар?!

В дверях появился Грэхем. Палуцци подошел к нему:

– Что случилось? Калвиери приехал?

– С Калвиери-то я справлюсь. Тут доктор появился, он очень на вас зол: говорит, вы должны были позвонить ему, как только приедете. Это так?

Палуцци кивнул и вышел в коридор. Там его ждал человек, лет тридцати с небольшим, с аккуратно подстриженной черной бородкой.

– Доктор Маркетта? – обратился к нему Палуцци.

– Да, – буркнул тот.

Палуцци представился и протянул доктору удостоверение.

– А это кто? – Маркетта ткнул пальцем в Грэхема. – Почему какой-то иностранец мне угрожает? Считаю это для себя оскорбительным. Пожалуйста, объясните.

– Это консультант по вопросам безопасности компании «Нео-хим». Его специально прислали из Нью-Йорка, чтобы он помог нам в расследовании.

– Но мы же договаривались, что вы свяжетесь со мной, как только приедете в больницу. – Врач перешел на итальянский язык, чтобы Грэхем не мог понять, о чем они говорят.

– Я и попытался с вами связаться, но мне сказали, что вы заняты.

– Значит, надо было подождать, пока освобожусь, – возмутился Маркетта.

– Поймите, доктор, я расследую очень серьезное преступление. И у меня нет времени ждать вас или кого-нибудь другого. Есть же у вас помощники? Почему вы не послали их меня встретить?

– Я хотел встретиться с вами сам и объяснить, в каком состоянии находится раненый. Он еще очень слаб, что совершенно естественно после того, как он сорок восемь часов находился в коме. Могу разрешить вам разговаривать с ним только пять минут. Остальные вопросы зададите позднее, когда парень почувствует себя лучше.

– У меня нет возможности откладывать что-то на потом, – возмутился Палуцци. – Мне нужно получить все ответы сейчас же.

– Об этом нечего и говорить. Конте пока нельзя Допрашивать. Даю вам пять минут, не больше.

– Так вот что, доктор, заявляю вам: пока я не получу ответы на все нужные мне вопросы, я отсюда не уйду.

– Майор, вы можете распоряжаться у себя на службе. – Маркетта махнул рукой в сторону окна. – Но здесь ваши полномочия кончаются. Здесь решения принимаю я. Как я говорю, так и будет.

– Помните, что во время нападения на химзавод были убиты четыре охранника? – Палуцци показал на дверь палаты. – И Конте участвовал в этом преступлении.

– Я ненавижу «Красные бригады» не меньше вашего, майор, но мой долг как врача сделать все возможное, чтобы спасти этого человека от смерти. А потом пусть он предстанет перед судом и, я надеюсь, всю оставшуюся жизнь проведет в тюрьме, но в больнице – он пациент, а не террорист. Я не могу к нему относиться иначе.

– Десять минут, – сказал Палуцци, – и прежде, чем вы разразитесь еще одной тирадой, подумайте лучше о родных и близких жертв этого преступления.

– Я не могу рисковать, майор. В его состоянии это очень опасно. Ровно через пять минут придет старшая сестра, чтобы сделать необходимые процедуры. – С этими словами Маркетта резко повернулся на каблуках и пошел к лифту.

– Зачем вы с ним так долго препирались? – спросил Грэхем. – Я что-то не понял.

– Пытался выиграть время для Сергея и Сабрины. Надеюсь, они сумели его использовать.

Грэхем, нахмурившись, опять уселся на стул у двери, а Палуцци зашел в палату. Увидев его, стоявший у окна Колчинский сразу же поднес палец к губам, сделав майору знак остаться в коридоре. Палуцци кивнул и вышел. Он успел заметить, что Сабрина, сидя у постели раненого, держит в руке микрокассетник. Колчинский вышел вслед за майором.

– В чем дело? – удивился Грэхем.

– Ничего особенного, – улыбнулся Колчинский. – Просто Сабрине удалось разговорить парня. И я бы не хотел, чтобы им помешали.

– Но в ее распоряжении не больше пяти минут, – предупредил Палуцци и передал свой разговор с врачом.

– А что, если она не успеет закончить разговор до прихода сестры? – спросил Грэхем.

– Тогда нам придется приехать позднее, – ответил Палуцци.

– Что? – с удивлением посмотрел на него Грэхем. – Мы на грани катастрофы, а вы говорите «приехать позднее». Вы, наверное, забыли, что у нас времени осталось до завтрашнего утра – это крайний срок.

– Не я здесь распоряжаюсь, Майк. Если мы начнем давить на доктора, то можем мгновенно оказаться на улице. К тому же я знаю, что из себя представляет Маркетта: он просто запретит нам дальнейшие посещения, пока Конте не исправится. Это его право, ничего не поделаешь. У нас нет выхода – придется принять его условия.

Грэхем хотел было что-то сказать, но передумал, поняв, что Палуцци прав.

– О, в нашей компании прибыло, – бодро проговорил Фабио, увидев выходившего из лифта Калвиери.

– Доброе утро, – приветствовал их «бригадист» и показал на дверь. – Что-нибудь удалось выяснить?

– Пока ничего, – ответил Колчинский. – У него Сабрина.

– Давайте я с ним поговорю. – Калвиери направился к двери палаты, но Палуцци его остановил:

– Нет, сначала мы должны выяснить, что удалось узнать Сабрине. Если вы зайдете, то можете все испортить.

Калвиери подошел к окну: баржа, груженная свежими овощами и фруктами, вынырнула из-под моста Витторио Эмануэля и исчезла за крутым поворотом реки.

– Что нового об убийстве Пизани? – поинтересовался Колчинский.

– Кроме него погибло четыре человека: Рокко, которого мы с Сабриной видели вчера вечером, и трое охранников-"бригадистов". Убийца как сквозь землю провалился, никаких следов. Кроме того, что один из террористов – чернокожий, нет ничего. Ясно, что работали профессионалы. Даже номера на машине, которую они использовали, были заклеены.

– Кого вы подозреваете? – задал вопрос Колчинский.

Калвиери пожал плечами:

– У нас немало врагов, но профашистские группировки не могли этого сделать. Они бы просто не сообразили нанять человека со стороны, не говоря уже о том, чтобы ему заплатить.

– Вы полагаете, что действовал наемный убийца?

– Я полагаю, да. – Калвиери, задумавшись, прикусил нижнюю губу. – Он мог прилететь вчера вечером, сделать свое дело и утром исчезнуть из Рима. Первое, с чего нам надо начать, – постараться найти чернокожего сообщника. Может быть, он нам поможет выйти на убийцу.

Грэхем и Колчинский переглянулись.

– Вы полагаете, он из местных? – спросил Грэхем.

– Это мы и пытаемся выяснить. Уверен, найдем его раньше, чем это сделает полиция, и конечно же допросим.

– Примените электрошок, начнете вывертывать пальцы? – фыркнул Майк.

– У нас есть свои способы, мистер Грэхем, так же, как и у вас.

Дверь открылась, и вышла Сабрина:

– Я услышала ваш голос. Тони. Конте хочет вас видеть.

– Я так и думал. – Калвиери, торжествующе улыбаясь, посмотрел на Палуцци.

Сабрина предупредила Калвиери, что она представилась раненому как его помощница – Сабрина Тресталли из Милана, иначе бы он не стал с ней говорить.

– Все понял, – ответил Калвиери и прошел вслед за девушкой в палату.

– У вас не было возможности переговорить с тем вашим человеком, Витлоком? – спросил Палуцци, обратившись к Колчинскому.

– Нет, он со мной так пока и не связался.

– А вы сами не можете это сделать?

Колчинский покачал головой:

– Слишком опасно. Он сам позвонит, когда сможет.

– Но мы должны его предупредить, Сергей, – сказал Грэхем. – Головорезы Калвиери могут застать его врасплох.

– Михаил, вы же знаете, что это невозможно. Мы не имеем права ставить под угрозу всю операцию.

– Я могу приказать, чтобы мои люди сели Витлоку на хвост: ни один «бригадист» и близко к нему не подойдет, – предложил майор.

– А если Янг что-то заметит? Ведь мы имеем дело с профессионалом, Фабио, а не с каким-то там простачком из Чикаго, – запротестовал Колчинский.

Грэхем посмотрел на Сергея и шепнул ему:

– И все равно мы обязаны как-то предупредить Витлока.

– Поговорим об этом с глазу на глаз. – Колчинский пошел на попятный, понимая, что Грэхем, по существу, прав.

– Пора уходить, – заметил Палуцци, увидев старшую сестру, появившуюся в конце коридора.

Колчинский встал.

– Я надеюсь, Сабрина вытянула из Конте все, что возможно. И нам не придется приезжать сюда еще раз.

Сестра, приветливо улыбаясь, прошла в палату. Калвиери и Сабрина тотчас вышли в коридор.

– Что удалось выяснить? – сразу же спросил ее Колчинский.

– Расскажу по дороге в отель, а потом послушаем, – ответила девушка, – я все записала на микрокассетник.

Они сидели в комнате Колчинского и завтракали. Сабрина только что выключила микрокассетник с записью и закончила свой рассказ.

– Бог мой, что же нам делать? – пробормотал Сергей и поставил пустую чашку с блюдцем на стол. Он не мог прийти в себя после рассказа девушки, которая прокомментировала свой разговор с Конте, записанный на пленку.

– Нет, я не могу в это поверить, – заговорил Грэхем взволнованно. – Выходит, Убрино собирается завтра утром в десять ноль-ноль открыть пробирку в Оффенбах-центре. А в Швейцарии как раз начинается встреча европейских лидеров! Неужели он это сделает?

– Непременно, если не увидит в ближайшие двадцать четыре часа, как Дзокки садится в самолет, улетающий на Кубу, – мрачно произнесла Сабрина. – И Конте не знает, где Убрино может скрываться.

– Я мало знаком с этим человеком, но полагаю, что он все еще в Риме. Я на его месте остался бы именно здесь, среди людей, которым доверяю, – заявил Калвиери.

– Но об этом нет никаких сведений. Может быть, он уже в Швейцарии, – вздохнул Грэхем.

– Я этого не исключаю, – ответил Калвиери, – но все же думаю, что он предпочел остаться там, где может быть уверен в своей безопасности. Рим именно такое место. У нас, конечно, есть «сочувствующие» и в Швейцарии, но мало кто из них разделяет экстремистские взгляды Римской организации. Мы с Палуцци можем составить список тех, кто бы мог спрятать его в этой стране, но он был бы очень коротким. В Риме же Убрино может найти убежище во многих домах.

– И все же, прошу вас, составьте этот список, – попросил Колчинский.

– Хорошо, я сделаю это через некоторое время. Сейчас же я жду Беттинга из Генуи. Он возглавит расследование убийства синьора Пизани. Я с ним встречусь, а потом буду полностью в вашем распоряжении.

– Ради Бога, возвращайтесь как можно скорее.

– Не беспокойтесь. Приеду, как только освобожусь.

– Вы думаете, что Убрино действительно в Риме? – обратился Грэхем к Палуцци, как только Калвиери ушел.

– Вполне допускаю. И найти его здесь будет трудно. На помощь Калвиери я не очень-то рассчитываю, так как он не пользуется здесь большим влиянием. Даже у Пизани в Риме был невысокий авторитет, ибо, как я уже вам говорил. Римская организация живет по своим собственным законам.

– Так что же нам делать? – рассуждал вслух Колчинский. – Может быть, попытаться схватить Убрино в Оффенбах-центре?

– Хорошо, если бы нам это удалось, – ответил Палуцци. – Но человек этот несколько лет тому назад работал гримером в оперном театре и очень преуспел в своем мастерстве. Он уже не раз так изменял свою внешность, что его никто не мог узнать. Уверен, что и на этот раз он что-нибудь придумает.

Колчинский устало провел рукой по лицу.

– Да, тяжеловато нам придется.

В это время раздался телефонный звонок.

– Это, должно быть, К.В. – Сабрина бросилась к телефону и узнала голос Филпотта. – Доброе утро, сэр, – удивленно сказала она и взглянула на часы. В Нью-Йорке было всего четыре часа утра.

– Сергей здесь?

– Да, сэр, – ответила девушка и передала трубку Колчинскому.

– Доброе утро, Малколм, – приветствовал шефа Колчинский и сделал знак Сабрине, чтобы она принесла ему сигареты и спички. – Не ожидал от вас звонка раньше полудня.

– Плохие новости: мне только что позвонил майор Лонсдейл из подразделения по борьбе с терроризмом из Скотланд-Ярда. Подлинному Александру удалось бежать.

Колчинский сел на кровать и бросил сигарету в пепельницу, так и не закурив.

– Этого нам только еще не хватало!

– Лонсдейл не сомневается, если Александр попытается покинуть страну, им удастся его арестовать, но что, если он все же ускользнет? Так что обязательно надо предупредить К.В.

– Я постараюсь сделать это как можно скорее. А теперь послушайте самую главную новость. – И Колчинский вкратце рассказал шефу все, что Сабрине удалось вытянуть из Конте.

– Я позвоню Рейнхардту Кухлманну, комиссару швейцарской полиции, – отреагировал на его рассказ Филпотт, – мы долго с ним вместе работали. Скажу, что вы будете ему звонить. Вы можете все с ним обсудить в деталях. Не сомневаюсь, что он будет вам полезен. И еще: свяжитесь с Жаком – он в Цюрихе, сообщите ему новости и попросите установить связь с Рейнхардтом.

Закончив разговор, Сергей рассказал всем присутствующим о побеге Александра. Он был очень встревожен, так как предупредить К.В. было крайне сложно: Янг пристально следит за ним и может догадаться, что он не тот человек, за которого себя выдает.

– Что будем делать? Есть предложения? – Колчинский взглянул на Грэхема и Сабрину.

– Я кое-что придумал, – объявил Грэхем, – но понадобится участие Сабрины. Если она нальет мне еще чашечку кофе, я посвящу всех вас в свой замечательный план.

* * *

Грэхем и Сабрина проехали мимо пансиона, и Майк показал коллеге, где остановился К.В. Потом завернул за угол, припарковался в первом подходящем месте и помог девушке выйти из машины. Сабрина в этот день выглядела необычно: на ней были облегающая белая блузка, черная кожаная мини-юбка, черные чулки и черные туфли на высоком каблуке. Волосы распущены, губы ярко накрашены, щеки нарумянены, на веках густые синие тени. Обычно так много косметики она никогда не употребляла. Этот вид был Сабрине омерзителен, но ничего не поделаешь: она играла сегодня роль проститутки.

– Вам кажется это забавным, а меня тошнит, – сердито сказала она Майку, потянувшись за черным кожаным жакетом.

– Вы выглядите просто восхитительно, – подмигнул ей Грэхем.

– Не ожидала, что и вам нравятся вульгарные женщины, – фыркнула Сабрина, открывая дверцу машины. – Увидимся в отеле.

Грэхем пожелал ей удачи и уехал. Сабрина осталась одна, Тяжело вздохнув, она неторопливо направилась к пансиону. Мужчины провожали ее восхищенными взглядами, свистели вслед, но девушка ни на кого не обращала внимания – пусть думают, что она набивает себе цену. Вообще-то Сабрина любила красиво одеться, но делала это для себя, а не для того, чтобы кому-то понравиться. Она терпеть не могла, когда с ней заигрывают, и сегодня чувствовала себя ужасно. Но работа есть работа, ради успеха задуманного дела надо потерпеть. Дверь пансиона была открыта, и Сабрина прошла прямо в холл. Женщина-администратор, как обычно дежурившая внизу, проводила ее равнодушным взглядом – ей было не привыкать к тому, что сюда постоянно заглядывают проститутки. Сабрина поднялась по лестнице на второй этаж и остановилась на минуту. Из номера вышла пожилая супружеская пара, старушка окинула девушку неодобрительным взглядом. Подождав, пока эти люди скроются, Сабрина, сунув в рот жевательную резинку, направилась к номеру Витлока и громко постучала. Дверь открыл Янг.

– Я ищу мистера Андерсона, – сказала Сабрина с сильным итальянским акцентом. – Это вы?

– Нет, это мой товарищ. Андерсон, к тебе пришли!

При виде Сабрины у Витлока глаза полезли на лоб от удивления, но, моментально овладев собой, он подошел к двери, надеясь, что девушка какой-нибудь репликой подскажет ему, как себя вести.

– Это вы звонили в агентство и приглашали девушку, которая владеет английским? – высокомерно спросила Сабрина, прекратив жевать резинку. – Но вы ничего не сказали о том, что вас двое. Это будет стоить дороже.

Янг подмигнул Витлоку:

– Черт побери, когда же ты успел заказать такую красотку?

– Вчера вечером, когда мы, вернулись в гостиницу, я обзвонил несколько агентств, но всюду мне сказали, что до утра не смогут прислать девушку, говорящую по-английски.

– А сегодня все-таки прислали... Хороша, ничего не скажешь. – Янг не сводил с Сабрины глаз.

– Если я тебе нравлюсь, плати, – невозмутимо предложила Сабрина.

– Как-нибудь в другой раз, – усмехнулся Янг и потрепал Витлока по плечу: – Увидимся позднее.

Витлок подождал, пока Янг ушел, потом закрыл дверь и, включив радио, поймал какую-то музыку.

– Здесь прослушивается? – спросила Сабрина и выплюнула жвачку в пепельницу.

Витлок покачал головой:

– Нет, я как раз утром проверял. Но стены тонкие, как бумага. Не удивлюсь, если Янг попытается подслушать, что здесь происходит. В любом случае радио заглушит шум, который, предполагается, мы должны производить.

– Слава Богу, – криво усмехнулась Сабрина.

– Кто придумал для вас роль проститутки?

– Майк, конечно. Но другого выхода увидеться с вами у нас не было.

– Я давно под наблюдением?

Сабрина улыбнулась:

– Откуда вы знаете?

– А как еще вы могли бы узнать, где я нахожусь?

– Двое людей Фабио следят за пансионом после нападения на дом Пизани. Я слышала, вы сменили машину?

– Да, это было первое, что я сделал сегодня утром. Мы не могли знать наверняка, заметили ее вчера вечером или нет...

– Насколько нам известно из полицейского донесения, которое Фабио получил сегодня утром, – не заметили. Другое дело, что известно о нападении «Красным бригадам». Калвиери очень скрытничает.

– А как бы вы вели себя на его месте?

– Так же, наверное. Это – одна из причин, почему я здесь.

Сабрина рассказала Витлоку о побеге Александра и о том, что думает Калвиери о чернокожем сообщнике платного убийцы.

– Не сомневаюсь, что у Калвиери есть более точное описание моей персоны, чем у полиции, – заметил Витлок, когда Сабрина закончила свой рассказ.

– Пока они ищут среди местных, – возразила Сабрина.

– Наверное, они делают это по указанию Калвиери. Но где гарантия, что вскоре он не переменит своего мнения? Да, мое положение осложняется: Александр бежал, и мне придется его остерегаться, да еще каждую минуту ждать, что ко мне могут вломиться специальные агенты «Красных бригад». А они очень быстро могут меня вычислить.

Сабрина достала из сумочки браунинг и протянула Витлоку:

– Он может вам пригодиться.

– А как я объясню Янгу? Ведь Александр никогда не носит при себе оружия. Нет, я не буду рисковать.

– Но, возможно, именно против Янга вам и придется его применить, особенно если следующей его мишенью станет Калвиери. – Девушка рассказала все, что узнала от Конте. – Нельзя допустить, чтобы Калвиери погиб, без него мы не сможем вести переговоры с Убрино. Так что, пожалуйста, возьмите оружие.

Витлок взял у Сабрины браунинг и положил его в ящик тумбочки, потом взглянул на часы с ловушкой, но решил ничего не говорить девушке. У его коллег и так достаточно проблем, со своими он должен справиться сам. Сабрина прервала неожиданно возникшую паузу:

– Я точно не знаю, когда мы отправимся в Берн, возможно, в ближайшие часы. Здесь нам уже практически нечего делать. Поддерживайте связь с Жаком, он будет передавать ваши донесения Сергею.

Витлок кивнул.

– Мне, пожалуй, пора. – Сабрина встала и одернула мини-юбку. – Скорей бы снять с себя эту гадость и вымыть лицо. Не понимаю, как могут женщины, пусть даже определенных занятий, носить такие юбки, по-моему, в них страшно неудобно. Что же касается косметики, я ее просто не терплю. Чувствуешь себя клоуном на арене цирка.

– Спасибо, что пришли, я очень ценю ваш поступок.

Витлок проводил Сабрину до двери.

– Берегите себя, – улыбнулась она ему на прощание.

– И вы тоже.

Покинув пансион, Сабрина остановила первое попавшееся такси. Возможно, шофер проехал бы, мимо, если бы она выглядела по-другому. Но сейчас девушку это не задело: она была просто счастлива, что возвращается в отель.

* * *

Несмотря на то что проспект Витторио Эмануэле был забит транспортом, Калвиери нашел место для парковки. Выйдя из машины, он прошел два квартала до недорогого маленького ресторанчика «Ла Сфера ди Кристалле». Этот ресторанчик находился здесь давно, и хозяином был все тот же лысый толстяк, большой любитель музыки, особенно Берлиоза. Калвиери зашел внутрь. С тех пор как он был в ресторанчике в последний раз, здесь ничего не изменилось. Тогда он командовал одной из ячеек Римской организации и часто приходил сюда послушать музыку. Музыка была все та же; он сразу узнал «Венгерский марш» из «Проклятия Фауста».

– Вам столик на одного? – спросил его женский голос.

Обернувшись, Калвиери увидел совсем юную официантку и подмигнул ей:

– Нет, спасибо. Я ищу синьора Кастелано. Он ждет меня. Мое имя – Калвиери.

– Я знаю, кто вы. – Лицо девушки просветлело. – Видела вас по телевизору. Вы очень здорово говорили, убедительно.

– Рад слышать. А вот и мой друг.

– Тони, – пророкотал Кастелано, сжав Калвиери в медвежьих объятиях. – Ты прекрасно выглядишь, дорогой!

– А ты все толстеешь. – Калвиери похлопал Кастелано по животу.

Пухлое, добродушное лицо Кастелано задрожало от смеха, но он тут же стал серьезным. Он прижал руку к груди.

– У меня очень тяжело на сердце сегодня, Тони. Синьор Пизани был великим человеком. Но ты, я верю, что ты, наш новый лидер, будешь его достоин.

– Я пока просто исполняю обязанности руководителя «бригад». Заседание комитета, где состоятся выборы, назначено на следующую неделю.

– И выберут тебя, вот увидишь. Ты самый достойный из всех.

– Боюсь, что Дзокки другого мнения.

– Дзокки – свинья. И место ему – в тюрьме!

Они прошли через переполненный зал ресторана к небольшой двери, где было написано «Директор», и Кастелано сказал:

– Синьор Беттинга ждет тебя в моем кабинете. Хочешь что-нибудь поесть? Принести тебе маленькую пиццу по-неаполитански? Я помню, ты всегда ее любил.

– Спасибо, я сыт, а от чашечки вашего знаменитого кофе-капуччино не откажусь.

Кастелано заторопился на кухню, а Калвиери вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Луиджи Беттинга сидел за столом и от нечего делать просматривал кулинарный журнал. Это был подвижный человек небольшого роста с черными, как бусинки, глазами. Ему не исполнилось еще и сорока лет, но он рано начал седеть. Калвиери знал его много лет, и они давно уже были друзьями.

– Извини, что не успел приехать рано утром, – сказал Беттинга, вставая из-за стола, – рейс из Генуи отложили.

– Главное, что ты сейчас здесь. – Калвиери взял сигарету из лежавшей на столе пачки. – Но скажи, почему ты отказался встретиться со мной в доме Пизани?

– Там полно полицейских, я же хотел поговорить с тобой наедине.

– Что-нибудь серьезное?

– Да, нам удалось установить личность сообщника убийцы.

В дверь постучали, это Кастелано принес кофе. Он поставил чашки на стол и тихо ушел, прикрыв за собой дверь.

– Замечательная новость, – Калвиери взял чашечку кофе и уселся в кожаное кресло. – Он местный?

Беттинга покачал головой:

– По паспорту его зовут Раймонд Андерсон, но я уверен, что паспорт фальшивый.

– Где он остановился?

– В пансионе на улице Марше, неподалеку от виллы Боргезе.

– А сам убийца? О нем удалось что-нибудь узнать?

– Пока нет. Но у насесть его описание, которое мы получили от администратора агентства по найму автомобилей. Блондин интересной наружности, говорит с американским акцентом.

– Американским? – задумчиво пробормотал Калвиери.

– За пансионом ведется наблюдение. Как ты считаешь, что еще нужно сделать?

– Надо выследить американца и взять его живым. Мы должны выяснить, на кого он работает. Возможно, его следующей жертвой станет кто-нибудь из нас.

– А как насчет Андерсона?

– Он не так важен. Мне нужен американец. – Калвиери отхлебнул кофе. – Мы должны провести операцию очень осторожно, чтобы полиция ничего не заподозрила. Если станет известно, что мы захватили американца, полицейские обшарят все наши базы, чтобы его разыскать. Есть только один человек, кому я мог бы доверить это дело.

– Эсколетти?

– Так точно. Джанкарло Эсколетти. Скажи ему, чтобы вылетел в Рим следующим же рейсом.

– Он уже здесь. В отеле «Кондотти». Я послал за ним еще вчера, сразу после разговора с тобой.

– Какой же ты умница, честное слово. Почему бы и тебе не выставить свою кандидатуру на пост руководителя «бригад»?

– Мне это никогда даже в голову не приходило, – замахал руками Беттинга. – У нас же есть лидер – это ты. Так что давай прекратим этот разговор и вернемся к делу. Скажи, что Убрино взял с завода? Синьор Пизани не попросил бы тебя сотрудничать с властями, если бы не произошло что-то чрезвычайно важное. – Обычно бесстрастное лицо Беттинга сейчас оживилось, глаза горели. Он с нетерпением ждал ответа.

– Сейчас я не могу тебе об этом сказать, но обещаю, что на ближайшем же заседании комитета представлю отчет.

– Ты полагаешь, между нападением на завод и убийством Пизани есть какая-то связь?

– Это-то я и надеюсь выяснить с помощью американца.

Как только Калвиери ушел, Беттинга сразу же позвонил Эсколетти.

– Это Беттинга. Я только что говорил с синьором Калвиери. Он хочет, чтобы американца взяли живым.

– А что делать с Андерсоном?

– Что хочешь. Можешь его уничтожить, но сделай это так, чтобы власти не всполошились – Калвиери очень об этом просил.

– Хорошо. Я позвоню, когда все будет кончено.

Беттинга положил трубку, взял из стоящей на столе вазочки несколько мятных леденцов и задумчиво положил их в рот.

* * *

– Где вы были? – потребовал ответа Колчинский, как только Калвиери переступил порог его комнаты.

– Вы это знаете не хуже меня, – ответил Калвиери: – Люди Палуцци следят за мной и вам обо всем докладывают. А если они еще не успели чего-то сообщить, скажу: я выезжал по делу, которое связано с «Красными бригадами».

– Но мы же договаривались, что вы постоянно будете вместе с нами, пока пробирку не найдут. Поэтому, будьте добры, когда в следующий раз возникнет неотложное дело, пошлите вместо себя кого-нибудь из своих помощников.

– Будет исполнено, – усмехнулся Калвиери. – Слушаюсь.

– И нечего иронизировать. Идите лучше собирать вещи. – Колчинский протянул Калвиери авиабилет. – Мы вылетаем из Рима в двенадцать двадцать. Рейс 340 на Берн. И вы конечно же летите вместе с нами.

* * *

Эсколетти припарковал взятый напрокат «фиат-регату» недалеко от пансиона и вышел из машины. Это был высокий человек лет пятидесяти с довольно приятным лицом и сединой на висках. Много лет назад он работал врачом в клинике, но за попытку изнасилования пациентки был осужден и отстранен от практики. Выйдя из тюрьмы, связал свою жизнь с преступным миром. В 1984 году, встретившись с Калвиери, который приехал в Милан вербовать членов «бригад», тоже стал членом этой организации и получил прозвище Специалист. Эсколетти с юности прекрасно владел огнестрельным оружием и заслуженно пользовался в «бригадах» славой одного из лучших убийц. На него постоянно был большой спрос. В 1987 году он получил повышение в «Красных бригадах», был назначен старшим консультантом по вопросам безопасности. Имея неплохие познания в медицине, он не только давал дельные советы «бригадистам» Италии, когда они прибегали к террору, но и сам исполнял самые ответственные задания старших руководителей комитета. Одно из таких заданий ему предстояло выполнить и сегодня.