Текст книги "Темное пламя"

Автор книги: Алисон Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 12

– А я уж думал, вы не придете, так и улечу во Флоренцию, не попрощавшись!

Майлз сгребает меня в объятия. Шепчет, глядя через мое плечо на Деймена:

– Я рад, что вы снова вместе.

Высвободившись, гляжу на него с сомнением. Помнится, на прощальной вечеринке, которую я для него устроила на прошлой неделе, Майлз уговаривал меня забыть Деймена как пройденный этап и обрести счастье с Джудом.

Он словно читает мои мысли. Уголки губ приподнимаются в усмешке.

– Ну да, я хочу, чтобы ты была счастлива. Что в этом плохого?

Помахав Деймену, прибавляет.

– Я вообще хочу, чтобы все вокруг были счастливы. И потому советую тебе держаться подальше от… пожалуй, от всех комнат, кроме той, где ты сейчас находишься. И в сад лучше не выходи.

Деймен крепче сжимает мою талию, словно защищая. Спрашивает с ноткой тревоги в голосе:

– Значит, кто-то из приглашенных гостей может омрачить наше счастье?

Я уже знаю ответ. Поняла, еще когда мы только подходили к дому. Мне подсказал внезапно пробудившийся чужой и странный пульс.

Роман здесь.

Остальное – детали.

Майлз кривит рот, ерошит коротко подстриженные темные волосы.

– Никого специально я не приглашал. Просто народ начал прибывать уже с полудня, и до сих пор приходят. Между прочим, я все знаю про тебя и Хейвен, так что…

– Прошу прощения? – спрашиваю я, приглядываясь к его ауре.

Всегда приветливая желтая аура подернута серой дымкой растерянности.

Майлз поджимает губы и качает головой.

– Хейвен рассказала. Жаль, конечно, что я уезжаю, а то бы обязательно помог вам разобраться…

– Что она сказала? Если можно, дословно!

Я глаз не свожу с Майлза, а Деймен еще крепче прижимает меня к себе. Майлз качает головой и делает такой жест, словно застегивает себе рот на молнию.

– Нечего меня допрашивать, Эвер! Я знаю только, что вы с ней не разговариваете. В остальном я – как швейцарский банк. Полный нейтралитет! Если честно, это я для приличия сказал, будто мне жаль, что уезжаю. На самом деле я рад. Умотаю во Флоренцию, а вы тут разбирайтесь сами. И чтобы все выяснили к моему возвращению, потому что я не намерен выбирать, к кому примкнуть. Конечно, ты меня в школу подвозишь и так далее, зато с Хейвен я знаком дольше, это ведь тоже кое-что значит.

Он, зажмурившись, трясет головой, словно вся эта история его здорово напрягает.

– Майлз, нам крайне важно знать, что именно тебе сказала Хейвен.

Тихий голос Деймена звучит почти угрожающе, и мне совершенно ясно: если Майлз сейчас не расколется, Деймен нарушит клятву не лезть в мозги лучшим друзьям и все-таки заглянет в его мысли.

– Не думай, мы ей ни слова не скажем.

Майлз театрально вздыхает.

– И ты, Деймен! – восклицает он. Очевидно, ему не нравится, что мы на него давим, – Ладно уж, скажу. Исключительно потому, что завтра в это же время буду парить в облаках на высоте девяти километров, смотреть старые фильмы и объедаться неполезной едой, от которой жутко толстеют. Во всяком случае, помните: все это безобразие – ваших рук дело. Сами напросились! – Выдержав эффектную паузу, Майлз делает страшно серьезное лицо. – Хейвен говорит, вы не подпускаете ее к Роману, потому что… Имейте в виду, это ее слова, не мои! Не стреляйте в курьера! В общем, она считает, что вы завидуете. Ну, может, не Деймен, а Эвер – точно. Опять-таки, цитирую… – Прокашливается и произносит, идеально копируя хрипловатый голос Хейвен: – «Я наконец-то расправила крылышки. Эвер не может стерпеть, что она уже не самая-самая».

Майлз морщится, встряхивая головой.

Мне неловко, что мы его заставили это повторять, и в то же время я тихо радуюсь, что Хейвен не проболталась о главном. Пусть она меня ненавидит, все же о бессмертии промолчала – по крайней мере, пока.

Деймен спокойно кивает, но я вижу, что и у него камень с души свалился. Небрежно отвечаю Майлзу:

– Надо же? Грустно слышать.

На самом деле мне все равно. Загадочная магия встрепенулась внутри, сердце пустилось вскачь, ладони вспотели. Хочу избавиться поскорее и от Майлза, и от Деймена, и бежать к нему. К Роману. Необоримый голод требует утоления, чего бы это ни стоило мне и моим друзьям.

С трудом проглатываю комок, застрявший в горле, размеренно дышу и всячески стараюсь взять себя в руки. Отчаянно цепляюсь за последние остатки разума, еще уцелевшие в бушующей битве.

– Такие вот дела, классическая девчачья драка, – подводит итог Майлз. – Увы, я не ценитель такого рода забав. Деймен, может, они в твоем вкусе?

Деймен отвечает, не задумываясь:

– Уверяю тебя, я это перерос уже о-очень давно.

По его лицу проходит тень – подумал обо мне и Трине. Миг, и пропала.

Майлз прибавляет, поглядывая на нас:

– Вообще-то, в одном Хейвен права…

Деймен чуть заметно настораживается, а я переминаюсь с ноги на ногу и мечтаю только об одном: чтобы он вдруг появился рядом.

– Она в последнее время и правда шикарно выглядит. Не знаю, то ли это ее новый образ в стиле постапокалиптического цыганистого рок-н-ролла, то ли что. Как будто наконец обрела себя. Хейвен точно выразилась – расправила крылышки. Очень даже может ударить в голову – столько лет прожила нелюбимой падчерицей и вдруг расцвела. Вы уж не будьте к ней слишком строги, ладно? Она опомнится… Рано или поздно. А пока постараемся на нее не обижаться. То есть, вы, ребята, постарайтесь. Я-то во Флоренцию улетаю, я вам еще не говорил?

Машинально киваю, словно робот, пытаясь изобразить на лице милую улыбку. Надеюсь, и вся я произвожу милое, приятное, обаятельное впечатление, хота: внутри пылает пожар. Ну уж нет, не позволю Хейвен радоваться жизни, если для этого ей необходимо участие Романа.

Ни за что!

Конечно, вслух я ничего такого не говорю. Вообще молчу, будто я тут ни при чем, и тайком оглядываю комнату, дожидаясь, когда же появится мой голубоглазый золотой мальчик.

– Я что хочу сказать: что бы ни происходило между вами, я не собираюсь брать чью-либо сторону. Мой дом открыт для всех. А вот приятелей Хейвен я не приглашал – она сама их привела. Если честно… Вы ей, пожалуйста, не говорите, но этот Роман какой-то… – Майлз запинается, подыскивая подходящее определение. – Есть в нем что-то странное… Червоточинка какая-то. Не знаю, как объяснить. У меня такое впечатление было от Трины.

Он смотрит на нас, будто ищет подтверждения своим словам, но, хотя меня сейчас занимает совсем другое, тут мы с Дейменом едины – держимся как ни в чем не бывало и ничем себя не выдаем.

– Ладно, неважно. Хейвен с ним счастлива, это главное. Все равно ведь мы не можем ее остановить, правда?

«Еще как можем», – думаю я, сощурив глаза и с трудом держа себя в руках.

– Нет, серьезно…

Майлз еще что-то бубнит, а я быстренько заглядываю в его сознание. Волнение перед поездкой, тревога из-за разлуки с Холтом и ни единой мысли о бессмертных и прочем.

– …В общем, у вас целых два месяца, чтобы наладить с ней отношения. Эвер, я на тебя рассчитываю! Всем известно, какая Хейвен упрямая. То есть я ее, конечно, очень люблю, но скажем прямо: она, как никто, обожает быть всегда права и за свою точку зрения будет биться насмерть, даже если на самом деле эта точка зрения совсем неправильная.

Я киваю, мысленно повторяя клятву больше никогда-никогда не подсматривать его мысли. Деймен достает из кармана аккуратно сложенный листок – скорее всего, он эту бумажку только что материализовал.

– Я составил список, о котором мы говорили.

В ответ на непонимающий взгляд Майлза Деймен поясняет:

– Самые интересные места, где нужно побывать во Флоренции. Список довольно длинный. Хорошо, если за два месяца успеешь все обойти.

В ясных глазах Деймена – ни намека на корыстные мотивы, да я-то понимаю: он хочет отвлечь Майлза от другого списка, того, что пару недель назад составил для него Роман, а в чем тут дело – я не знаю. Похоже, Роман советовал Майлзу посетить какой-то не то антикварный магазинчик, не то музей, где можно увидеть редкие старинные предметы, а Деймен почему-то сильно встревожился. Не представляю, почему, ведь все его картины сгорели при пожаре, который он сам же и устроил четыреста лет назад.

Майлз пробегает глазами список, снова складывает и засовывает в нагрудный карман.

– Видели бы вы, какое зверское расписание мне вчера прислали! От нас ждут, что мы каждую свободную минуту будем посвящать совершенствованию актерского мастерства.

Деймен кивает. Облегчение отражается в его лице всего лишь на миг, моргни – и не заметишь. Но я не моргаю и все заметила. Не будь я так занята мыслями о Романе, обязательно отвела бы Деймена в сторонку и выспросила, почему он беспокоится, а так – стою и молчу, и совсем не чувствую жара от присутствия Деймена. Все заслонил назойливый пульс.

Пульс, который не стихает даже при появлении Джуда.

Коротко мне кивнув, Джуд останавливается против Деймена. Оба застывают, выпрямившись, расправив плечи и выпятив грудь. Неандертальцы какие-то! Я невольно вспоминаю вчерашние слова Джуда о первобытном соперничестве.

Двое роскошных, умных, талантливых парней готовы передраться из-за меня. А я думаю о третьем, который находится сейчас в соседней комнате, да еще и ухаживает за моей подругой. О том, кто настолько же мерзок, насколько и неотразим.

Деймен указывает на перебинтованные руки Джуда.

– Больно, наверное?

Его интонация и выражение лица заставляют задуматься, какую боль он имеет в виду – физическую или душевную? Ведь эти раны нанесла я.

Джуд небрежно поводит плечами.

– Ощущения не самые приятные, но Эвер прилагает все силы, чтобы облегчить мои страдания.

Майлз морщит лоб, переводя взгляд с Деймена на Джуда, а с Джуда – на меня.

– Погоди… Выходит, тебя Эвер покалечила?

Что ответит Джуд? Еле сдерживаю вздох облегчения, потому что он качает головой и смеется.

– Просто она помогает мне в магазине. А ты что подумал? Вот было бы позорище, если бы меня так отделала девчонка?

Я тоже смеюсь. Отчасти потому, что все остальные молчат и воздух в комнате такой густой от напряжения, хоть ножом режь, а отчасти – потому что я и сама страшно взвинчена, нервы натянуты до предела. Мой смех звучит ужасно громко и нелепо и только подчеркивает неловкость момента.

Деймен героически остается рядом – он твердо намерен меня поддержать, хотя и не совсем представляет, что для этого нужно. Мне дико стыдно, что из-за меня у всех столько неприятностей, что я такая плохая подружка и томлюсь по человеку, от которого все наши беды… Зажмурившись, телепатически посылаю Деймену море алых тюльпанов, хочу хоть как-то загладить свою вину. А он получает бесформенную красную кляксу со множеством корявых зеленых стеблей. Не букет, а горе сплошное.

Деймен смотрит на меня с тревогой, когда Джуд произносит:

– Ладно, я, пожалуй, пойду. Счастливо, Майлз!

Он дотрагивается гипсом до ладони Майлза – получается нечто среднее между шлепком и рукопожатием.

– Пока, Эвер!

Его взгляд задерживается на мне слишком долго – так долго, что всем заметно, и я не знаю, куда деваться. Неужели он это нарочно – чтобы Деймен понял, что я попросила помощи не у него, а у Джуда? Или он честно старается сохранить тайну, просто совсем не умеет врать? Они с Дейменом переглядываются ужасно многозначительно, и Майлз уходит провожать Джуда до дверей дома. Мне внезапно становится ясно, как я должна поступить. Хватит отталкивать Деймена, лучше честно во всем признаться и принять, наконец, предложенную им помощь.

Хватаю его за руку, заглядываю в глаза, уже готова начать свой постыдный рассказ, но горло вдруг перехватывает, я не могу вдохнуть, не то что слово выговорить. Какие признания – я захожусь кашлем, красная, как помидор.

А когда Деймен обнимает меня, спрашивая, все ли в порядке, с трудом удерживаюсь, чтобы его не отпихнуть. Все-таки преодолеваю себя, собрав последние силы. Наклоняю голову и, зажмурившись, жду, пока закончится приступ. От меня уже ничего не зависит – я больше собой не владею. Чудовище окончательно пробудилось, и оно не позволит Деймену встать между Романом и мной.

Возвращается Майлз. Он смотрит на нас и говорит:

– Давайте, ребята, не стесняйтесь!

Я лихорадочно роюсь в сумочке – нужно поскорее вручить подарок и бежать отсюда, пока не поздно, пока эта странная магия не вынудила меня сделать что-нибудь такое, о чем я обязательно потом пожалею.

– Нам, к сожалению, пора. А это тебе!

Надеюсь, он не заметит, как дрожат у меня руки. Я протягиваю Майлзу ежедневник в кожаном переплете – купила в магазине Джуда. Стараясь дышать помедленнее, загоняю зверя вглубь.

Майлз проводит рукой по обложке ежедневника, перелистывает странички.

Говорю непринужденно:

– Ты, наверное, у себя в блоге будешь подробно рассказывать о поездке, но мало ли, вдруг сеть пропадет, или захочется записать что-нибудь личное…

Майлз широко улыбается.

– Сначала вечеринка, теперь еще и подарок? Эвер, ты меня избалуешь!

Улыбаюсь в ответ, хотя, если честно, едва понимаю, о чем речь. Все заслоняет единственный непреложный факт: Роман здесь, в комнате.

При его появлении чудовище полностью подчиняет меня, задавив последние проблески рассудка. Над всем властвует неистовый грохочущий ритм.

Он не смолкнет, пока мы не соединимся с Романом.

Рука Деймена крепче обнимает меня – он явно заметил перемену в моей энергии. Я уже готова на все и едва заставляю себя оставаться на месте, пока Миса, Марко и Рейф прощаются с Майлзом. Фиолетовое бархатное платье Хейвен подчеркивает идеальную гладкость и белизну кожи, сверкающие глаза не отрываются от меня, а унизанные перстнями пальцы зловеще постукивают по бедру. Будь ее аура все еще видимой, наверняка передо мной предстала бы сплошная темно-багровая стена.

Да мне и не нужно видеть ауру, чтобы догадаться, о чем она думает. Хейвен сейчас точно такая же, как я, – бессмертная, ослепленная, не видит ничего, кроме одной всепоглощающей цели: Романа.

Смерив меня взглядом с головы до ног, она презрительно отворачивается, уверенная в своих расцветающих силах.

Торопливо обнимает Майлза на прощание и тут же уступает место Роману. Тот мужественно-сдержанно хлопает Майлза по спине и, придерживая за плечо, говорит:

– Значит, не забудь: как перейдешь через мост Понте Веккьо, сразу в переулок, налево и еще раз налево, а там третья дверь по правой стороне. Большая, красная, не ошибешься.

В глазах Романа пляшут миллионы искр, когда он оглядывается и видит, как побледнел Деймен.

– Сходи обязательно, друг! Давай спросим Деймена – как ты считаешь, стоит туда прогуляться? Ты ведь знаешь это место?

Деймен стискивает зубы, с трудом сохраняя спокойствие.

– Нет, не знаю.

Роман прищуривается, склонив голову к плечу, и вдруг переходит на грубый выговор кокни:

– Не зна-аешь? Я ж тебя там встречал!

– Едва ли, – твердо отвечает Деймен, с вызовом; глядя на него.

А Роман только смеется, дурашливо поднимает руки вверх, – сдаюсь, мол, – оборачивается ко мне и произносит:

– Эвер.

Вот и все. Одно только мое имя, сказанное голосом Романа – и я готова растечься лужицей.

Пойду за ним, куда он позовет.

Медленно приближаюсь к нему, словно загипнотизированная взглядом стальных глаз. Каждый крошечный шажок подводит ближе к тем картинкам, что разворачиваются у него в голове – специально ради меня. Раньше мне стало бы противно.

А сейчас я едва дышу, вся горю и тороплюсь к нему навстречу.

Деймен мысленно меня окликает, протягивает руку, пытается вернуть – все напрасно. Его мысли – бессмысленная мешанина, длинная цепочка слов, ничего интересного.

Роман. Мое солнце, луна и звезды, я счастлива вращаться вокруг него.

Еще шаг… Все тело дрожит, изнывает, томится по холодному прикосновению. Мне плевать, кто увидит, кто что подумает. Нужно накормить голодное чудовище.

И когда я уже готова броситься к нему на шею, Роман преспокойно проходит мимо и не спеша направляется к своей машине. Остаюсь в полной растерянности, задыхающаяся, сбитая с толку. Майлз явно не знает, что делать, а Деймен собирает последние крупицы воли, чтобы не сорваться при Майлзе, и продолжает прерванный разговор:

– У Романа по части искусства вкус весьма средненький. Лучше держись моего списка – вернее бутдет.

Деймен выглядит спокойным и собранным, но я-то чувствую, какая буря бушует внутри.

Это должно бы меня испугать – и я, конечно, испугаюсь, когда отступит неотвязный ритм и я в полной мере пойму, что натворила. Однако эта ужасная минута пока – достояние будущего. Сейчас я ни о ком не могу думать, кроме него.

Куда он поехал?

Один или вместе с Хейвен?

Как мне их остановить?

Майлз, мечтая сесть, наконец, в самолет и покончить с этой путаной историей, неуверенно кашляет.

– Слушайте, давайте пойдем туда, где все? Мы как раз собирались исполнить избранные номера из «Лака для волос».

Не дав Деймену времени отрицательно качнуть головой, соглашаюсь за нас обоих. Милые песенки из мюзикла меня сейчас нисколько не привлекают, но остаться здесь – единственная надежда на спасение. В этом доме я в безопасности, а стоит выйти на улицу, я кинусь разыскивать его, и тогда пути назад уже не будет.

К тому же мне необходимо отвлечься. Не могу больше видеть вопросительный взгляд Деймена, читать обиду на его лице. Нужно успокоиться, восстановить душевное равновесие, и тогда я смогу наконец открыть невероятную, чудовищную правду о том, что со мной происходит.

За руку веду Деймена наверх, надеясь, что тонкая прослойка энергии скроет, какие у меня влажные холодные ладони. Входя в комнату, где собралась вся труппа, улыбаюсь и машу рукой.

Когда-то Майлз объяснил мне главный секрет актерского мастерства: нужно самому поверить в свою ложь, тогда и зрители поверят.

ГЛАВА 13

– Деймен, я…

Слова не идут с языка, в горле горячо и тесно, словно чудовище знает, о чем я собираюсь говорить, и намерено мне помешать.

Деймен смотрит на меня с растущей тревогой.

– Давай… давай переместимся в Летнюю страну, – сиплю я.

Удивительно, что хоть эти слова удалось вытолкнуть.

– Вернемся в Версаль!

Я поворачиваюсь на сиденье лицом к Деймену и взглядом умоляю о поддержке.

– Сейчас?!

Он останавливает машину у светофора и хмурится, глядя на меня с сомнением.

Я стараюсь держаться как ни в чем не бывало, словно его ответ меня не очень-то и волнует, хотя на самом деле места себе не нахожу с той минуты, как мы пришли к Майлзу. Только в Летней стране я сумею взять себя в руки и попросить Деймена о помощи, которая мне совершенно необходима. Здесь, в обычном мире, я себя не контролирую.

– Тебе вроде нравилось во дворце, – говорю я, пряча глаза. – Ты сам его и создал.

Деймен с трудом сохраняет терпение. А я уже не могу ждать. Ни минуты больше ждать не могу! Бежать немедленно, пока этот странный захватчик не подчинил меня окончательно.

– Дворец мне нравится, – негромко отвечает Деймен. – Я сам его и создал, не спорю. Приятно, что тебе он тоже понравился, однако это меня тревожит.

Сдуваю волосы с лица и скрещиваю руки на груди, всеми средствами демонстрируя свое раздражение. Сколько можно тянуть?

– Эвер…

Деймен протягивает ко мне руку, но я уворачиваюсь – помимо моей воли: еще один побочный эффект наваждения. Нет, надо уносить ноги, скорее!

Деймен качает головой. В его глазах – глубокая грусть.

– Что с тобой? Ты уже несколько дней сама не своя. И сейчас, у Майлза… – Он оглядывается через плечо, перестраиваясь в другой ряд. – Мне неприятно об этом говорить, но как только ты увидела Джуда, у тебя что-то заметно сместилось в ауре, а потом, когда в комнату вошел Роман…

Он стискивает зубы.

– Эвер, что с тобой происходит?

Я опускаю голову. Отчаянно щиплет глаза. Снова пробую во всем признаться – и не могу. Магия не позволяет. И тогда я затеваю ссору. Против этого зверь ничего не имеет, а я уже готова на все, лишь бы вместе с Дейменом убраться отсюда.

– Не смеши! Нет, серьезно, ты еще спрашиваешь? Я так мечтала провести лето с тобой, не вылезать с пляжа, а мечтам, похоже, не суждено сбыться. Уж извини, если мне хочется хоть изредка урвать случай и прогуляться в Летнюю страну!

Отворачиваюсь, еще крепче скрестив руки на груди – главным образом, чтобы скрыть от Деймена, как сильно они дрожат. Сама понимаю, что несу чушь. Только бы затащить его в Летнюю страну, там я все объясню!

Он не сводит с моего лица тяжелого взгляда и наверняка замечает темные круги под глазами, свеженькую россыпь прыщей на подбородке и то, что одежда болтается на мне мешком – я ужасно похудела. Деймен не может понять, в чем дело, и ужасно тревожится. Больно смотреть.

Судя по тому, как прищурились его глаза, я понимаю: он старается дотянуться ко мне телепатией. Увы, этот способ общения для меня исключается – по крайней мере, здесь.

Поэтому я отворачиваюсь к окну – хочу оберечь Деймена от ужасной правды: я его больше не слышу. Мне перекрыли доступ к его мыслям, к его энергии, и даже от его прикосновения меня больше не бросает в жар.

Все ушло, все отнято зверем.

Но – лишь в обычном мире. В Летней стране я оживу, стану прежней Эвер, веселой и с чистой кожей. Мы будем вместе, как и велено судьбой.

– Пойдем со мной, пожалуйста! – прошу я севшим голосом. – Я все объясню, только не здесь, а там.

Деймен вздыхает, не в силах сделать выбор: порадовать меня или поступить правильно.

– Нет, – говорит он в конце концов – тоном, не допускающим возражений.

Это не просто «нет» Летней стране. Он отвергает меня, отказывает мне в единственно необходимом.

Добавляет, мрачнея:

– Эвер, мне правда очень жаль, и все-таки – нет. Лучше нам сейчас вернуться домой, ко мне, сесть и поговорить откровенно. Нужно разобраться, что с тобой происходит.

Я сижу напротив него: глаза ввалились, все лицо в прыщах, дергаюсь от нервного тика и практически рассыпаюсь на части, а он мне долго и нудно излагает, что его беспокоит. Я, дескать, в последнее время сама не своя, даже и внешне на себя не похожа и во всех отношениях изменилась, причем не в лучшую сторону.

Слова плывут мимо, словно отдаленный гул. Я отправляюсь в Летнюю страну – с ним или без него. На самом деле выбора у меня нет.

– У тебя хватает эликсира? Не нужно обновить запас? Эвер, прошу, скажи, что с тобой творится?

Зажмурившись, качаю головой и смаргиваю слезы. Взбесившийся поезд больше не слушается машиниста.

Деймен, сузив глаза, в последний раз предпринимает попытку дозваться меня телепатически. Тщетно. Я не смогла бы понять, что он мне передает, если бы даже хотела. Все системы вышли из строя.

– Ты меня совсем не слышишь!

Затормозив у перехода, он снова протягивает ко мне руку. Отшатнувшись, выскакиваю из машины. По крайней мере, двигаюсь я, как прежде, легко. С такой силой обхватываю себя руками, что они немеют.

Пальцы подергиваются, меня бьет озноб. Если сейчас не сбегу, я не совладаю с собой – отправлюсь искать Романа. Мне не оставили выбора.

– Деймен, послушай!

Голос срывается, и все-таки я продолжаю. Нужно прийти к решению, времени больше терять нельзя.

– В Летней стране я все объясню, честное слово! А здесь – не могу. Ну что, идешь со мной или нет?

Стискиваю зубы, чтобы не стучали и чтобы губы не дрожали слишком заметно.

Деймен сдвигает брови. Глаза его печальны, и ответ дается ему с трудом.

– Нет.

Так тихо, что я едва слышу. А потом прибавляет:

– Давай лучше останемся здесь и придумаем, как тебе помочь.

Я смотрю на него, сколько могу выдержать – на самом деле очень недолго. Больше всего на свете хочу вернуться в его уютную машину и обнять Деймена крепко-крепко, как прежде. Почувствовать, как его руки смыкаются вокруг меня, как по коже растекается тепло и бегут мурашки. Признаться ему во всем и очиститься от грехов. К сожалению, это чувство испытывает лишь крошечная часть меня – тот малюсенький проблеск рассудка, что скоро окончательно угаснет под тяжестью чудовища. Чудовище предпочитает совсем иные плоды – погрязней да позапретней.

И потому я молча киваю в ответ, глядя в изумленное лицо Деймена, а потом закрываю глаза, представляю себе мерцающий портал и ухожу в него со словами:

– Ладно, тогда я одна уйду.