Текст книги "Темное пламя"

Автор книги: Алисон Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 20

Моя машина исчезает, не успев доехать до ворот. Больно треснувшись о мостовую, я не сразу понимаю, что произошло. Растерянно озираюсь, и тут мимо почти вплотную проносится «мерседес». Водитель отчаянно сигналит, показывает в окошко средний палец и ругается последними словами.

Кое-как отползаю в сторону и, зажмурясь, пробую материализовать новую машину, помощнее. Отчетливо вижу огненно-красный «ламборгини». Дальше меня ждет потрясение: открываю глаза, а машины нет. Сделав глубокий вдох, повторяю попытку. Сперва пробую создать «порше», затем скопировать свою «миату», потом – «тойоту-приус», как у Муньоса, потом крошечный смарт-кар… Ничего! Я уже и на мотороллер согласна, так и он не выходит! Почти в шутку пробую материализовать роликовые коньки, и вот у меня в руках белые кожаные ботиночки с металлическими лезвиями вместо колесиков.

Я бросаюсь бежать – по крайней мере, сила собственных мышц все еще при мне. Ноги отталкиваются от асфальта легко и без усилий, я мчусь по извилистому Прибрежному шоссе с четким намерением поскорее добраться домой, а вместо этого, проскочив мимо нужного поворота, бегу совсем в другую сторону. Туда, где лучше, чем дома. Там все, чего только можно желать, все, что мне нужно в жизни. Рвусь к цели, быстрее, быстрее и очень скоро оказываюсь на месте.

Возле дома, где живет Роман.

Меня трясет от желания, от предвкушения, темное пламя ярко горит во мне, как бы внутренности не вспыхнули. Зажмурившись, ощущаю его, всей кожей чувствую его.

Роман там, за дверью.

Переступить порог – и он мой.

Одним плавным движением оказываюсь в прихожей. Дверь врезается в стену с такой силой, что весь дом вздрагивает. Я бесшумно крадусь по коридору и нахожу Романа в гостиной. Он развалился на диване, раскинув руки, смотрит выжидающе, как будто знал, что я приду.

– Привет, Эвер. – Без всякого удивления, словно так и надо. – Чем тебе двери досадили, скажи? Мне и эту придется менять?

Подхожу ближе, ни секунды не колеблясь. Его имя мурлыканьем срывается с губ, мурашки бегут по коже под его холодным взглядом.

Роман кивает неторопливо, словно в такт неведомому ритму, который слышен ему одному. На шее то проявляется, то исчезает татуировка с уроборосом. Негромкий голос звучит размеренно.

– Очень мило, что зашла, дорогуша. Сказать по правде, в прошлый раз ты мне больше нравилась. Помнишь, когда стояла у меня под окном в очаровательной полупрозрачной рубашечке?

Усмехнувшись уголками губ, он берет сигарету, раскуривает и не спеша затягивается. Выдувает в мою сторону целую вереницу аккуратных колечек.

– А сейчас ты явно не в лучшем виде. Осунулась как-то… Верно?

Провожу по губам языком, пытаюсь руками пригладить спутанные волосы. Когда-то я гордилась своей пышной гривой, а сейчас волосы потускнели и секутся на концах. Нужно было привести себя в порядок, хотя бы надушиться, что ли, тональный грим наложить… Материализовать одежду по своей исхудавшей фигуре. Съеживаюсь под взглядом Романа.

– Серьезно, дорогуша, если уж врываешься ко мне в дом, нужно выглядеть чуточку более презентабельно! Золотце, я ведь не Деймен. Не все трахаю, что шевелится.

Зажмуриваюсь и стараюсь сосредоточиться. Я готова на все, лишь бы ему угодить, и когда открываю глаза, по его застывшему взгляду понимаю: удалось.

– Трина! – шепчет Роман.

Сигарета падает на пол и прожигает дырку в ковре. Роман буквально впился в меня глазами. Нежная светлая кожа, розовые губы, ворох медно-рыжих волос – они рассыпаются по плечам, когда я опускаюсь на ковер и, тонкими пальцами затушив сигарету, кладу руки на колени Романа.

– Боже… возможно ли… это правда ты?

Роман встряхивает головой и трет глаза, неотрывно глядя в мои, изумрудные. Как он хочет поверить!

Жмурясь, наслаждаюсь его холодными прикосновениями, продвигаю ладони выше, они скользят по его ногам, вот-вот я получу то, что мне так необходимо.

И Вдруг…

У меня за спиной стоит Хейвен, сверкая глазами и сжимая кулаки. Я не слышала, как она вошла, даже не почувствовала. Впрочем, Хейвен – всего лишь надоедливое препятствие, которое завело дурную привычку вставать у меня на пути. Сейчас я ее уничтожу.

– Эвер, что за нафиг?!

Хейвен подступает ко мне, грозно прищурившись. Не поможет! Ничего она со мной не сделает.

– Эвер? – откликается Роман, растерянно переводя взгляд с меня на нее. – О чем ты, золотце? Это не Эвер, это…

Поздно – ее слова разрушили чары, и он уже видит меня такой, какая я есть.

– Тысяча демонов!

Роман отшвыривает меня с такой силой, что я налетаю на стол, потом на стул и в конце концов приземляюсь у ног Хейвен.

– Что за чертовы шутки?!

Он в бешенстве оттого, что его провели.

Еле перевожу дух. Не могу отвести взгляд от Романа, а Хейвен вихрем черной кожи и кружев налетает на меня, обжигает щеку ледяным дыханием, острые ногти впиваются в мое запястье. Она с трудом выталкивает слова сквозь стиснутые зубы:

– Деймен знает, что ты здесь?

Деймен… В глубине сознания колышится слабый отклик. Отступаю на шаг, сжимая в руке амулет.

Взгляд Хейвен прожигает меня насквозь, ее лицо искажено яростью.

– Не можешь стерпеть, когда у меня есть что-то, чего нет у тебя? Обязательно нужно отнять? А еще меня предостерегала! Хотела отпугнуть от Романа, чтобы он тебе достался? Так вот, Эвер, тут такая новость: я изменилась. Ты даже представить себе не можешь, насколько изменилась.

Я хочу вырвать руку, но Хейвен держит крепко, и судя по всему, она со мной еще не закончила.

– Зачем ты пришла? Тебе здесь делать нечего! Никто тебя не звал! Мне ты не нужна, Роману не нужна. На тебя же смотреть жалко! – Она с издевкой разглядывает россыпь прыщей у меня на подбородке, впалую грудь… Полная противоположность ее фарфоровому совершенству и безупречным изгибам. – Иди, откуда пришла! Я теперь живу по своим правилам, и вот главное: если ты сейчас же не свалишь отсюда и еще раз попробуешь устроить какую-нибудь гадость, тебе будет очень и очень больно!

Ее пальцы смыкаются в кольцо на моем запястье, взгляд не отрывается от моего лица.

– Ну и видок! Обшарпанное убожество. – Хейвен качает головой, взметнув целый водопад блестящих черных кудрей с платиновой прядью. – Что, Деймен передумал проводить с тобой остаток вечности и прекратил выдачу эликсира?

Открываю рот, а слова не идут. С мольбой смотрю на Романа – может, хоть он за меня заступится? Роман пренебрежительно машет рукой. Понял, что я – не Трина, и больше ему нет до меня дела.

Выбора не остается. Поднимаю руку, онемевшую в хватке Хейвен, и резким движением разворачиваю подругу-врагиню спиной к себе. Шепчу в самое ухо:

– Извини, но хамства я не потерплю.

Она бьется, пытаясь освободиться, – бесполезно. Со зверем никому не справиться. Никому, кроме…

Мой взгляд случайно падает на зеркало в золоченой раме. Стекло отражает нас обеих. Глаза Хейвен, как и мои, полны лютой ненависти, и я сама себя не узнаю: мое лицо искажено чудовищной злобой. Так вот что они видели все это время… Во что я превратилась?

Пальцы слабеют, и Хейвен удается вырваться. Она отскакивает, себя не помня от ярости, заносит кулак, держа в уме расположение всех семи чакр…

Я не даю ей времени завершить удар. Хейвен с треском врезается в стену, а я вылетаю на улицу.

Ничего ей не сделается, бессмертные всегда исцеляются.

Не знаю только, возможно ли исцеление для меня.

ГЛАВА 21

Джуда в магазине нет. Дверь заперта, за стеклом виднеется табличка «Закрыто». Пробую мысленно отпереть – не выходит. Порывшись в сумочке, достаю ключ. Пальцы так трясутся, что он дважды падает, пока наконец удается открыть дверь. Пробегая мимо книжных полок и стоек с компакт-дисками, задеваю расставленные на витрине фигурки ангелочков – совсем про них забыла. По полу разлетаются осколки стекла и фарфора, но я не останавливаюсь и даже не оглядываюсь. Бросаюсь в заднюю комнату и без сил падаю в кресло.

Уткнувшись лбом в столешницу, жду, пока замедлится пульс и выровняется дыхание. Собственные поступки приводят меня в ужас. В голове раз за разом прокручивается сцена, происходившая десять минут назад.

Понемногу лихорадка отпускает, и наконец, осмотревшись, я замечаю на столе снятый со стены календарь. Сегодняшнее число обведено красным, а рядом с ним вопросительный знак, мое имя, жирно подчеркнутое, и надпись корявым почерком Джуда: «Может, получится?»

Тут до меня доходит. Спасибо Джуду, вот оно, решение, которое я столько времени искала! Все настолько очевидно, что я понять не могу, как сама не додумалась. Чуть ниже неровного крута, нарисованного Джудом, в кружочке поменьше обозначены фазы луны. Сегодня новолуние.

Геката вновь набирает силу.

Теперь я знаю, что делать!

Чем дожидаться полнолуния и просить богиню об отмене заклятья царицы, как посоветовали двойняшки (между прочим, в итоге я только разозлила царицу, оттого и не добилась ничего хорошего), следовало подождать, пока луна пойдет на убыль, и Обратиться к первоисточнику – к самой Гекате, владычице подземного мира.

Открываю ящик и, отодвинув в сторону «Книгу теней», собираю необходимые ингредиенты. Нужно постом возместить недостачу… Запихиваю в сумку кристаллы, травы и свечи, закидываю сумку на плечо и отправляюсь на пляж. Я не придумала другого места, где мне не помешают и в то же время будет достаточно воды для ритуального омовения.

Вот я уже стою на самом краю утеса, так что пальцы ног выступают над обрывом, и смотрю на океан, почти неотличимый от потемневшего неба. В такую же ночь всего лишь месяц назад мы приходили сюда с Дейменом. Я только что сделала бессмертной свою лучшую подругу и считала, что ниже пасть невозможно. Не знала я тогда, что скоро превзойду саму, себя…

Спускаюсь по тропинке на берег. Не терпится поскорее начать! Осторожно иду между камней, сердце колотится в груди, внутри поднимается знакомое чувство, и я знаю, что нужно торопиться, пока оно не захлестнуло меня вновь. Увязая в песке, подхожу к пещере. Надеюсь застать ее пустой. Правильно Деймен сказал: «Большинство людей не замечают того, что у них прямо перед носом».

Поставив сумку на землю, достаю высокую свечу и спичечный коробок. Шипенье загорающейся спички и негромкий плеск волн, больше ни единого звука. Утвердив горящую свечу в песке, раскладываю на одеяле прочие необходимые предметы, а затем сбрасываю одежду и выхожу из пещеры.

Обхватываю себя руками в попытке защититься от холодного ветра. Стараюсь не обращать внимания на выступающие худые ребра под пальцами, на жалостно торчащие тазобедренные косточки. Скоро все закончится, исцеление уже близко, и никакое чудовище мне не помешает.

Я бегу к пенистой полосе прибоя. Стиснув зубы, вхожу в ледяную воду, подныриваю под волну, зажмурившись от соленой воды и ничего не слыша, кроме грохота в ушах. Выплыв на спокойную воду, переворачиваюсь на спину. Волосы веером всплывают вокруг головы, тело невесомое, как будто с меня сняли тяжкий груз. Я прижимаю колени к груди, глядя в небо: темное, беззвездное, таинственное и неохватное. Стиснув амулет Деймена на шее, прошу кристаллы помочь и защитить, удержать зверя, пока я не закончу то, что должна сделать. Вверяю свою судьбу Гекате в надежде на то, что, как в символе инь и ян, во всякой тьме скрывается свет.

Погружаюсь еще и еще раз и, очистившаяся, обновленная, готова приступить к обряду. Выхожу на берег, едва замечая, что с меня льет вода и тело покрылось гусиной кожей. Согревает уверенность, что через несколько секунд я уничтожу зверя и наконец освобожусь.

Свеча бросает на стены пещеры зыбкие тени. Я очищаю атам, трижды проведя лезвие сквозь огонь. Становлюсь на колени в центре магического круга. Держа в одной руке благовония, в другой атам, повторяю прежний ритуал, только на этот раз добавляю такой стих:

 
– Тебя призываю, Геката, царица подземного мира,
Владычица магии темной и вновь рожденной луны!
Прошу, разорви мои цепи, погаси это черное пламя,
Расплети ненавистные чары, заклятье с меня сними!
Тебе поклоняются ведьмы – девицы и седые старухи,
Исполни мою ты волю!
Пусть сбудется слово мое!
 

С воем проносится ураганный ветер, в небе аплодисментами гремит гром. Я замираю в благоговении, меж тем как вся пещера содрогается. Стопка пляжных стульев в углу рушится, под ногами ритмично покачивается земля. Подземные толчки все сильнее, все яростнее, и вот уже сдвигаются пласты скальной породы, крошатся каменные стены.

Я стою на коленях, вокруг меня горы обломков, над головой раскинулось ночное небо.

Земля еще дрожит, а я уже вскакиваю и возношу благодарность царице. Пробираясь среди дымящихся развалин, приглаживаю пышные волосы и материализую чистую одежду. Магия подчиняется мгновенно. Нет сомнений, моя воля исполнилась!

ГЛАВА 22

– Мы уже пришли?

Дергаю краешек мягкой шелковой ленты, которой Деймен завязал мне глаза. Глупость, конечно, мне ведь не нужно смотреть, чтобы видеть, но ему так хотелось устроить мне сюрприз, что он не упустил ненужную формальность.

От его тихого смеха сжимается сердце. Деймен переплетает пальцы с моими. Почти-прикосновение рождает чудесное тепло. Ощущение особенно дорого, потому что теперь я знаю, каково это – совсем его лишиться.

– Готова?

Деймен встает у меня за спиной, развязывает узел, бросает повязку на пол, слегка поправляет мои волосы и, повернув меня за плечи, прибавляет:

– С днем рождения!

Я улыбаюсь, еще не открыв глаза, в полной уверенности, что сейчас увижу нечто очень хорошее.

А когда, наконец, вижу, у меня отвисает челюсть. Я прижимаю руку к горлу. Такого чуда просто не может быть, даже в Летней стране!

– Когда ты успел?

Я смотрю и не могу насмотреться на волшебную картину: бескрайнее поле алых тюльпанов с изящной беседкой посередине.

У Деймена такие глаза, что меня бросает в жар.

– Давно готовился. Беседка, правда, не совсем моя, хотя я сильно ее изменил. А тюльпаны добавил специально. – Он обнимает меня за талию. – Ждал, пока ты выздоровеешь, чтобы прийти сюда с тобой… Только вдвоем, понимаешь?

Я киваю. Под его любящим взглядом у меня полыхают щеки. И вдруг накатывает непонятное смущение.

– Только вдвоем? – Наклоняю голову к плечу. – Значит, нам не обязательно торопиться к гостям?

Деймен смеется и кивает, ведя меня в ослепительно-алое море.

– Пусть пока накрывают на стол. Я обещал, что мы придем чуть позже. Ну, как тебе здесь?

Я быстро-быстро смаргиваю. Только не плакать! Не здесь. Не сейчас. Не на этом чудесном лугу, задуманном как образ нашей бессмертной любви. Горло перехватывает, и слова даются с трудом.

– Ты удивительный… Лучше всех на свете! Как же мне повезло, что я тебя встретила. И полюбила… Даже не знаю, что бы я без тебя делала! Спасибо, что не махнул на меня рукой!

– Я никогда бы от тебя не отказался, – говорит он неожиданно серьезно.

– А ведь наверняка хотелось.

Я отворачиваюсь, вспоминая, как все было плохо, и втайне возношу благодарность Гекате, которая исполнила мое желание и вернула мне то, что важнее всего.

– Ни на секунду! – отвечает Деймен, взяв меня за подборок и вновь поворачивая лицом к себе.

– Знаешь, ты был прав насчет магии.

Я кусаю губы, смущенно глядя на Деймена.

А он только кивает, словно и сам давно догадался.

– Я… сотворила заклятье… А оно подействовало наоборот. Я нечаянно привязала себя к Роману. – С трудом сглатываю комок в горле. По лицу Деймена ничего невозможно прочесть. – Сначала я тебе не рассказывала, потому что… стыдно. Какое-то наваждение, и я… – Морщусь, вспоминая все, что говорила и делала. – В общем, от него можно было спастись только здесь, в Летней стране. Поэтому я так просила тебя отправиться сюда со мной. В обычном мире чудовище… то есть, магия не давала мне признаться. Слова не шли, и…

Деймен прижимает ладонь к моей щеке.

– Эвер, – говорит он вполголоса, – все хорошо.

– Прости меня, – шепчу я. – Прости, прости!

– А сейчас все закончилось? Ты справилась с заклятьем?

– Да. – Я киваю, утирая глаза тыльной стороной руки. – Все прошло. Меня больше не преследуют навязчивые мысли о Романе. Просто я хотела тебе рассказать. Было ужасно, что ты ничего не знаешь.

Деймен прижимается губами к моему лбу.

– А теперь, мадемуазель, быть может, начнем?

Он широким жестом обводит луг и склоняется передо мной в глубоком поклоне.

Я с улыбкой подаю ему руку, и Деймен ведет меня к великолепному павильону.

– Что это? – спрашиваю я, любуясь блистающими полами белого мрамора и невероятными фресками на сводчатом потолке, где розовощекие херувимы резвятся в окружении прочих небесных созданий.

Деймен улыбается, приглашая сесть на кремовый диванчик, мягкий и пышный, словно большая зефирина.

– Это – подарок на день рождения. И на годовщину.

Мысленно перебираю длинный ряд воспоминаний и ничего не нахожу. Еще не прошел год, как мы встретились – по крайней мере, в этой жизни. О какой годовщине он говорит?

– Восьмое августа. – Деймен кивает, забавляясь моим удивлением. – Если совсем точно, восьмое августа тысяча шестьсот восьмого года – день нашей первой встречи.

– Серьезно? – от потрясения только и могу выговорить я.

– Серьезно. – Он погружается в облако подушек и притягивая меня к себе. – Я не прошу верить на слово – можешь сама посмотреть!

Деймен берет со стола пульт и нацеливает его на огромный экран, занимающий всю дальнюю стену комнаты.

– Не только посмотреть, но и ощутить, если захочешь.

Разглядываю экран, не вполне понимая, о чем речь.

– Я давно над ним работал, и, кажется, все наконец получилось. Это своего рода интерактивное кино. Можно просто сидеть и смотреть, а можно войти в него и участвовать в происходящих событиях.

Только нужно кое-что иметь в виду. Во-первых, изменить сценарий нельзя, а во-вторых… – Он проводит пальцем по моей щеке. – В Летней стране все сказки заканчиваются счастливо. Все трагические и печальные детали тщательно отредактированы, так что ни о чем не беспокойся. Возможно, тебе понравятся один-два сюрприза. Мне, по крайней мере, понравились.

– Это настоящие сюрпризы, или ты их специально для меня приготовил? – спрашиваю я, уютно прижимаясь к нему.

– Самые настоящие. Как ты знаешь, я жил очень долго и некоторые давние события помню довольно смутно. Вот я и обратился в залы учености. Так сказать, повторение пройденного. Мне там напомнили некоторые подробности, о которых я позабыл.

– Например?

Бросив на Деймена быстрый взгляд, утыкаюсь лицом в чудесное местечко у основания шеи, наслаждаясь почти-прикосновением к его коже и теплым мускусным запахом.

– Например, вот это, – шепчет он, поворачивая меня лицом к экрану.

Мы сидим, тесно прижавшись друг к другу. Деймен щелкает пультом, и экран оживает. Изображение кажется объемным, словно мы сами там находимся.

Перед нами – оживленная городская площадь, вымощенная брусчаткой. Толпы людей спешат куда-то по своим важным делам, совсем как в наши дни. Пусть вместо машин – кареты и повозки, вместо современной одежды – старинные наряды, все равно торговцы, расхваливающие товар, выглядят ужасно знакомо.

Это же супермаркет! Просто не нашего времени, а семнадцатого века.

Вопросительно смотрю на Деймена, а он, улыбаясь, помогает мне встать и ведет к экрану. Я невольно останавливаюсь в полной уверенности, что сейчас ткнусь носом. Деймен наклоняется и шепчет в самое ухо:

– Верь!

И я верю.

Без колебаний делаю шаг вперед, и твердая хрустальная поверхность расступается перед нами. Мы оказываемся на сцене, и не просто двумя странно одетыми чудаками из массовки, а главными действующими лицами в подобающих эпохе костюмах.

С удивлением вижу у себя на руках мозоли и тут же вспоминаю свою парижскую жизнь, когда я была простой служанкой Эвелиной и трудилась от зари до зари, пока не встретила Деймена.

Разглаживаю платье из грубой колючей ткани, скромного покроя. Оно совсем меня не красит, но, по крайней мере, чистое и только что отутюженное. Хоть этим я могу гордиться! Мои белокурые косы уложены в тугой узел, только одна-две непокорные пряди выбились из прически.

Торговец что-то говорит по-французски. Я не знаю этого языка, я всего лишь играю роль и все же каким-то образом понимаю и даже могу ответить. Узнав одну из самых придирчивых покупательниц, он вручает мне спелый красный помидор, уверяя, что товар лучшего качества. Я верчу помидор в руке и, оставшись довольна цветом и упругостью, вытаскиваю кошелек. Тут кто-то сильно толкает меня, помидор выскальзывает из пальцев и шлепается на мостовую.

С больно сжавшимся сердцем смотрю на красную кляксу под ногами. Мне это обойдется дорого, деньги-то хозяева не вернут! Крутанувшись на каблуке, открываю рот, чтобы наброситься на невежу, и замираю, увидев, кто передо мной.

Темные волосы, сверкающие глаза, прекрасно сшитый костюм и королевская осанка. Его зовут Деймен… Деймен Августо. В последнее время я повсюду с ним сталкиваюсь.

Подобрав юбки, наклоняюсь к земле в надежде спасти хотя бы остатки, и тут на мой локоть ложится его рука. От прикосновения по коже бегут мурашки, и жар опаляет до самых костей.

– Прошу меня простить, – говорит он, учтиво кланяясь, и немедленно расплачивается с торговцем.

Хоть я и заинтригована, хоть сердце бьется часто-часто, и вся я горю, словно в огне, заставляю себя отвернуться и продолжить свой путь. Знатный господин просто играет со мной. Мы не ровня.

Далеко уйти я не успеваю.

– Эвелина, постой!

Оглядываюсь, встречаюсь с ним глазами, зная, что мы так и будем играть в кошки-мышки – этого требуют приличия, но если Деймен не отступится, если игра ему не наскучит, я буду рада сдаться.

Он улыбается, взяв меня под локоть, и думает: «Вот так все и началось. И продолжалось какое-то время. Прокрутим до более приятных эпизодов?»

Я киваю, и в следующий миг уже стою перед огромным зеркалом в золоченой раме, глядя на свое отражение. Вместо некрасивого простенького платья – пышный наряд. Шелка скользят по телу, глубокое декольте подчеркивает бледность кожи, а россыпь драгоценных камней ослепляет блеском.

Деймен ловит мой взгляд в зеркале и восхищенно улыбается. Как случилось, что я, бедная сиротка-служанка, очутилась в великолепном дворце, рядом с этим удивительным, волшебным человеком? Я едва верю своему счастью.

Он предлагает мне руку и ведет к роскошному столу, накрытому на двоих. За такими столами я привыкла прислуживать, а сейчас сижу как госпожа, и Деймен, отпустив на ночь слуг, поднимает хрустальный графин. Рука Деймена дрожит, и я угадываю в нем какую-то внутреннюю борьбу.

Наши взгляды встречаются. Его лицо отражает противоречивые чувства. Чуть нахмурившись, он вновь ставит графин на стол и берет бутылку красного вина.

Ахнув, широко раскрываю глаза. Внезапно мне становится ясно значение этой маленькой пантомимы. «Ты готов был сделать это! Почему же ты остановился?»

Если бы он не передумал, если бы с самого начала дал мне эликсир, все было бы иначе!

Трина не смогла бы меня убить. Роман не смог бы меня обмануть. Мы с Дейменом жили бы долго и счастливо, а не так, как сейчас…

Он заглядывает мне в глаза, качает головой и думает: «Я не был уверен. Не знал, как ты к этому отнесешься. Не считал возможным решать за тебя. А сегодня привел сюда, чтобы показать, что твоя парижская жизнь, при всех трудностях, не всегда была несчастной. Случались у нас и такие волшебные мгновения. Их было бы еще больше, если бы…»

Деймен умолкает. Мы оба знаем, что он хотел сказать.

Не успеваю я поднять в ответ бокал, как обед уже завершен, и Деймен провожает меня домой. Останавливается у черного хода, обнимает меня за талию и целует так глубоко, так страстно… Я хочу, чтобы это не кончалось! Его губы, теплые и настойчивые, мягкие и зовущие, пробуждают глубоко внутри какое-то невероятно знакомое чувство… Невероятно… настоящее.

Отступаю, глядя на него расширенными глазами. Дотрагиваюсь до своих припухших губ, до щек, оцарапанных его щетиной. Нас не разделяет защитное поле! Никакой преграды, только упоительное ощущение его кожи.

Деймен, улыбаясь, проводит кончиками пальцев по моей щеке, спускается на шею, на ключицы, и вот уже вместо пальцев меня касаются его губы.

«Все на самом деле. Здесь нам не нужны щиты».

Мысли у меня разбегаются. «Значит, здесь… Мы можем быть по-настоящему вместе?» Как я на это надеюсь, вопреки всему!

Но Деймен, вздохнув, сплетает свои пальцы с моими, и думает: «Увы, это просто кино. Сценарий можно чуть-чуть редактировать, однако менять его по своему вкусу нельзя. Мы не вправе добавлять события, которых не было в прошлом».

Грустно это слышать, однако я рада и тому, что есть, и, вновь притянув Деймена к себе, припадаю к его губам. Хочу быть счастливой хотя бы так, пускай и недолго.

Мы целуемся возле черного хода, Деймен – в красивом черном камзоле, я – в простеньком платьице служанки.

Мы целуемся на конюшне, он – в полном охотничьем костюме английского джентльмена, я – в тесных бриджах для верховой езды, приталенной красной куртке и блестящих черных сапогах.

Мы целуемся на берегу реки, он – в простой белой рубашке и черных брюках, я – в некрасивом пуританском платье.

Мы целуемся на лугу алых тюльпанов, почти такого же оттенка, как мои густые огненно-рыжие волосы. Деймен – в тонкой белой сорочке и свободного покроя брюках, а на мне всего лишь кусок шелка цвета зари, искусно задрапированный в стратегических местах. Деймен пишет мой портрет, время от времени откладывая кисть, чтобы привлечь меня к себе и осыпать поцелуями.

Все мои жизни такие разные, и в то же время повторяются в главном. Каждый раз мы находим друг друга и влюбляемся, и каждый раз Деймен медлит, желая завоевать мое полное доверие, прежде чем напоить эликсиром. Из-за его нерешительности Трина успевает вмешаться и уничтожить меня.

«Поэтому ты не стал терять времени после аварии?»

Убаюканная теплом его объятий, прижимаясь щекой к груди Деймена, я вижу прошлое его глазами – как он нашел меня, десятилетнюю (не без помощи Роми и Рейн), как ждал несколько лет, как поселился поблизости от меня в городе Юджин, штат Орегон, и даже записался в ту же школу, что и я, когда внезапная авария разрушила все его планы.

Я вижу, как он терзается, не зная, на что решиться, как приходит в ужас от того, что серебряная нить, соединяющая душу и тело, натягивается и дрожит, готовая вот-вот порваться. И тут к нему приходит мгновенное озарение. Деймен подносит к моим губам бутылку с эликсиром и заставляет сделать глоток, вернуться к жизни, стать бессмертной, как и он.

«Жалеешь?» – спрашивают его глаза, умоляя меня не лгать, каким бы ни был ответ.

Я качаю головой и улыбаюсь, притягивая его к себе, возвращая из далекого прошлого на полыхающий алым луг.