Текст книги "Темное пламя"
Автор книги: Алисон Ноэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
У Джуда загораются глаза. Он шепчет:
– Значит, это правда!
И в несколько прыжков взлетает вверх по ступеням.
Я стою с отвисшей челюстью. Огромные двери распахиваются и впускают Джуда.
Те самые двери, что захлопнулись передо мной.
Усаживаюсь на ступеньки. Меня опять не впустили! Сколько мне придется ждать, пока Джуд закончит… то, чем он там намерен заниматься? Может быть, очень долго. В залах учености слишком много всего интересного, особенно если попадаешь туда впервые.
Вскакиваю на ноги и отряхиваю шорты. Не буду сидеть у входа, как последняя неудачница! Поброжу по окрестностям. Я всегда приходила сюда с четкой целью – и ни разу не удосужилась просто погулять.
Я могу путешествовать любым способом: на метро, на мотоцикле, да хоть на слоне! Возможностям нет предела. Решено: поеду верхом на лошади. Материализую лошадь, очень схожую с той, на которой скакала с Дейменом, когда он впервые меня сюда привел. Только на этот раз у меня не жеребец, а кобыла.
Вскакиваю в седло, глажу мягкую шелковистую гриву, похлопываю по шее. Что-то ласково нашептывая на ухо, трогаю пятками бока, и мы неспешным аллюром отправляемся куда глаза глядят. Двойняшки говорили, что Летняя страна состоит из желаний. Если хочешь что-то увидеть, испытать, хочешь оказаться в том или ином месте, достаточно только пожелать.
Останавливаю лошадь и закрываю глаза. Загадываю желание: получить ответы на свои вопросы.
Однако Летняя страна не так проста. Ничего не происходит. Лошадь нетерпеливо фыркает, машет хвостом и бьет землю копытом. Тяжело вздохнув, пробую другой подход: представляю себе все, что здесь есть. Все кинотеатры, галереи, салоны красоты, памятники мировой архитектуры… Что из всего этого я еще не видела, а нужно увидеть?
Где то единственное место, о котором я непременно должна узнать?
Не успеваю опомниться, как моя кобыла пускается в галоп. Хвост летит по ветру, уши прижаты, а я отчаянно цепляюсь за поводья. Только бы не упасть! Пригибаюсь к самой шее лошади, от бешеной скачки ветер бьет в лицо, все вокруг сливается в одно расплывчатое пятно. Не знаю уж, какое расстояние мы покрываем всего за несколько секунд, и вдруг лошадь останавливается, а я от неожиданности перелетаю через ее голову и шлепаюсь в лужу.
Кобылка с громким ржанием встает на дыбы, храпит, фыркает и пятится; я потихоньку встаю, стараясь не испугать ее еще сильнее.
Вообще-то я больше привыкла иметь дело с собаками, а не с лошадьми. Говорю вполголоса, наставив на нее указательный палец:
– Стоять!
Лошадь прижимает уши и смотрит на меня неодобрительно. Я проглатываю свой страх и на всякий случай еще раз повторяю:
– Стой на месте! Никуда не уходи!
Вряд ли она меня спасет в случае серьезной опасности, и все-таки не хочется остаться совсем одной в этом странном и жутковатом месте.
Мои шорты заляпаны грязью. Я закрываю глаза и пытаюсь их заменить или хотя бы сделать чистыми. Безуспешно. В этом уголке Летней страны материализация не действует.
Поглубже вдыхаю и беру себя в руки. Мне, как и лошадке, очень хочется убраться отсюда, но я понимаю, что не зря здесь оказалась. Что-то важное я должна увидеть. Присмотревшись, замечаю: вместо привычной сияющей золотистой дымки надо мной нависло сумрачное серое небо, моросит частый дождь. Судя по тому, что под ногами – жидкая грязь, льет здесь постоянно, а с другой стороны – деревья сухие и голые, словно сто лет не видели воды. Должно быть, этот дождь не идет им на пользу.
Делаю пару шагов вперед: нужно все-таки выяснить, зачем я тут. Оступившись, проваливаюсь по колено в мерзкую жижу. Решаю дальше ехать верхом, но, как ни уговариваю, как ни приказываю, лошадь наотрез отказывается двинуться с места, разве что в ту сторону, откуда мы явились. В конце концов я сдаюсь и отпускаю поводья.
Оглянувшись на всем скаку, вспоминаю, как говорили двойняшки:
«В Летней стране возможно все. Вообще все». Неужели я случайно заглянула на ее темную сторону?
ГЛАВА 17
– Что с тобой?
Не пойму, о чем спрашивает Джуд. Перевожу взгляд туда, куда он указывает пальцем, а именно – на мои заляпанные грязью ноги и пляжные сандалии, когда-то золотистые, а сейчас, под коркой грязи, гнусно-бурые.
Нахмурившись, быстренько заменяю одежду и обувь на такую же, только новую и чистую. Приятно видеть, что в этой части Летней страны магия мне подчиняется, не то что в том неприютном уголке. Заодно материализую легкий сиреневый жакет и, набросив его на плечи, отвечаю:
– Мне надоело ждать. Я не знала, когда ты выйдешь, и отправилась… в небольшую экспедицию.
Пожимаю плечами, словно тут и говорить-то не о чем, обычная прогулка. На самом деле ничего обычного в голых сухих деревьях и бесконечном дожде не было. Даже лошадь рвалась поскорее ускакать оттуда. Просто я не хочу углубляться в подробности. Джуду и так много нового нужно осмыслить, а мне не терпится узнать, что он видел.
– Ты, главное, скажи, с тобой что было?
С виду он такой же, как раньше, от золотисто-русых дредов до резиновых сланцев, зато внутри определенно изменился. Он по-другому держится, и аура его ощущается иначе. Словно стал ярче, светлее, переполнен энергией и в то же время как-то слишком нервничает для человека, который только что посетил одно из величайших чудес Вселенной.
– Это было… очень интересно.
Джуд кивает и, на мгновение встретившись со мной взглядом, сразу отводит глаза.
И все? По-моему, я заслуживаю большего, ведь именно я его сюда привела.
– А подробней нельзя? Что ты увидел, услышал, узнал? Чем занимался там, внутри? Ты нашел ответы, которые мне нужны?
Если опять начнет темнить, я не удержусь и загляну в его мысли!
Джуд с тяжелым вздохом отступает на несколько шагов и только тогда наконец-то смотрит мне в глаза.
– Не хочется сейчас рассказывать в деталях. Я еще не совсем разобрался… Очень много новой информации.
Решительно прищуриваюсь. Если так – сама посмотрю. В Летней стране мало что остается тайной, тем более что Джуд здесь новичок и еще не освоился с магией. Однако я сразу натыкаюсь на каменную стену. Теперь понятно, где он был.
Хроники Акаши.
Помню, Роми как-то сказала: «Мы не все твои мысли читаем, Эвер, – только то, что позволено. То, что ты видела в Хрониках Акаши, – твое и только твое».
Теперь для меня еще важнее узнать, что там, в его мыслях. Подхожу ближе, и вдруг меня обволакивает знакомое тепло, а по коже бегут мурашки. Оборачиваюсь и вижу Деймена. Он спускается по высоким мраморным ступеням, останавливается… Весь мир вокруг замирает… Наши глаза встречаются.
Я хочу окликнуть его, позвать. Вот она – возможность объясниться!
Внезапно до меня доходит, как все выглядит в его глазах. Я привела Джуда в Летнюю страну – наше с Дейменом особенное место.
Не успеваю и рот открыть, как он уже исчез, будто его здесь и не было.
Но ведь он был!
На моей коже остался след его энергии.
Один-единственный взгляд на Джуда подтверждает, что мне не померещилось. Его глаза расширены, губы полуоткрыты – он протягивает ко мне руку, хочет утешить, а я отшатываюсь. Мне дурно делается от одной мысли о том, как все это воспринял Деймен.
– Уходи. – Я поворачиваюсь к Джуду спиной, горло сдавило. – Закрой глаза, сотвори портал и уходи. Пожалуйста.
– Эвер…
Он снова тянется ко мне, но я уже переместилась.
ГЛАВА 18
Я иду, сама не зная куда. По крайней мере, здесь Деймен меня уже не застанет. Хотя, куда бы я ни шла, от бед не уйти. Только сейчас я поняла старинную пословицу на кофейной кружке, которую мне подарила в восьмом классе учительница литературы: «От себя не убежишь».
Беги не беги, твои проблемы останутся при тебе. Предназначенный путь суждено пройти до конца.
Хорошо в Летней стране, и все же это лишь временная передышка. Стоит вернуться в обычный мир, и наверняка все станет как прежде.
Я неспешно шагаю вперед, раздумывая, не зайти ли в кино, посмотреть какой-нибудь старый фильм, или, может, отправиться в Париж, пройтись по набережной Сены, а то и навестить Мачу-Пикчу или развалины римского Колизея, – и вдруг останавливаюсь перед скоплением небольших коттеджей.
Скромные деревянные домики с маленькими окошками и островерхими кровлями – казалось бы, ничего особенного, но один из них меня манит, он будто светится, и я, сойдя с дороги, приближаюсь к дверям. Не понимая, в чем дело, стою в нерешительности – постучать или нет?
– Они давно уж тут не показывались.
Оглядываюсь и вижу старика, одетого на старомодный лад: белая рубашка, черная вязаная фуфайка и черные брюки. Несколько редких седых волосков зачесаны на лысину. Старик опирается на трость – по-моему, без особой необходимости.
Не знаю, что ответить. Я вообще не представляю, зачем здесь оказалась, и в толк не возьму, о ком он говорит.
– Девчушки две, темненькие такие. Двойняшечки. Я сам-то их вечно путаю, а вот хозяюшка моя различает. Одна уж такая славная, большая охотница до шоколада! – Старик посмеивается, вспоминая. – А другая неразговорчивая, упрямая такая, Попкорн любила, прямо оторваться не могла. Только самодельный, что в печке приготовлен, а не материализованную подделку.
Он внимательно меня рассматривает, нисколько не удивляясь моей современной одежде.
– Хозяйка моя их избаловала, страх! Беспокоилась о них, жалела. А они вдруг взяли да исчезли, и хоть бы словечко сказали…
Старик больше не смеется и не улыбается. Озадаченно смотрит на меня, словно я могу ему объяснить, что произошло.
Перевожу взгляд со старика на дверь. В горле застрял комок, сердце стучит быстро-быстро. В глубине души я уже знаю: в этом доме Роми и Рейн прожили триста с чем-то лет.
И все-таки для полной уверенности мне нужно словесное подтверждение.
– Вы сказали – двойняшки?
Коттедж выглядит до ужаса знакомо – точная копия того, что мне явился в видении, когда я впервые встретила девчонок в брошенном доме Авы. Тогда я взяла Роми за руку, и мне открылась вся их история: суд над Салемскими ведьмами, тетушка, спасая близняшек, выталкивает их в портал… Вот, значит, куда они попали.
– Роми и Рейн, – кивает старик.
У него красные щеки, нос картошкой и добрые глаза – словно он и сам подделка, точная копия классического жителя старой доброй Англии, только что вернувшегося домой из паба. Нет, все-таки он настоящий: не просвечивает по краям и не растворяется в воздухе, так и стоит передо мной с дружелюбной улыбкой на лице. Живой или мертвый – трудно сказать, однако неподдельный – точно.
– Ты ведь их искала, да?
Киваю неуверенно. Я правда их искала? Потому и оказалась здесь?
Старик смотрит на меня так странно, что я невольно вздрагиваю и нервно хихикаю. Откашлявшись, добавляю:
– Обидно, что их нет дома. Надеялась застать.
Он кивает с таким видом, словно все прекрасно понял и сочувствует мне. Опираясь обеими руками на трость, говорит:
– Мы с хозяйкой здорово к ним привязались, потому как прибыли-то сюда, почитай, в одно время. Сейчас понять не можем, то ли они обратно вернулись, то ли надумали все-таки перейти по мосту. А ты как полагаешь?
Пожимаю плечами. Хоть бы он не догадался, что ответ на этот вопрос мне известен! К счастью, старик больше не расспрашивает и, кивнув, тоже пожимает плечами.
– Хозяйка твердит, они через мост ушли, насовсем. Говорит, малышки устали ждать – не знаю уж, кого они там ждали. А я по-другому думаю. Рейн, может, и ушла бы, да только сестренку ей ни за что не уговорить. Роми упрямая у нас, куда там!
Он, верно, оговорился?
– Погодите, вы хотели сказать, Рейн упрямая? Ром добрая, мягкая.
Жду утвердительного ответа, а старик опять странно смотрит на меня и поглубже втыкает в землю трость.
– Что хотел сказать, то и сказал. Доброго дня мисс!
И уходит, высоко подняв голову и очень прямо держа спину, лихо помахивая тростью. Что это с ним? Неужели мой вопрос чем-то его обидел?
Он же действительно очень старый, вполне мог перепутать, тем более что двойняшки в самом деле невероятно похожи – по крайней мере, были похожи, когда жили здесь и носили одинаковую школьную форму, а как они одевались до встречи с моей сестрой Райли, можно только догадываться. Но старик говорил с такой уверенностью… Я вновь начинаю сомневаться. Может, Рейн только со мной так нахально себя ведет?
Кричу старику в спину, надеясь, что он услышит:
– Извините, сэр, можно, я зайду в дом? Я ничего трогать не буду, просто посмотрю, честное слово!
Он оборачивается, взмахнув тростью.
– Смотри на здоровье. Там ничего такого нету. А если что, все можно заменить.
Старик бредет дальше, а я, толкнув дверь, перешагиваю порог. Красный плетеный коврик смягчает скрип рассохшихся половиц. Постояв, пока глаза не привыкнут к полутьме, оглядываю просторную квадратную комнату. Неудобные на вид стулья с прямой спинкой, среднего размера стол, кресло-качалка возле очага с кучкой золы от недавно догоревшего огня. Из этого мира Роми и Рейн бежали в 1692 году, а потом воссоздали его здесь, только без лжи, лицемерия и жестокости.
Обхожу комнату, разглядывая толстые балки под потолком, веду пальцами по шероховатым стенам, по столам, заваленным книгами в кожаных переплетах– их читали при свете свечей и масляной лампы. Чувствую себя виноватой, ведь я совсем не уверена, имею ли право влезать в чужое пространство.
В то же время я твердо убеждена, что попала сюда не случайно. Мне было предназначено все это увидеть. В Летней стране ничего случайного не бывает. В доме находится что-то важное для меня.
Заглядываю в скромную спальню. Она точь-в-точь повторяет комнату тетушки, которая воспитала двойняшек. Той самой, что вытолкнула их в Летнюю страну, спасая от Салемского процесса, после чего ее саму приговорили к ужасной казни. Узкая кровать, рядом на столике толстый том в кожаном переплете, на нем рассыпаны засушенные цветы и травы. Еще один плетеный коврик, высокий узкий шкаф в углу. За приоткрытой дверцей виднеется коричневое ситцевое платье. Больше в комнате ничего нет.
Наверное, Роми и Рейн материализовали эту комнату, как я когда-то – Деймена. Долго ли они цеплялись за память о своей прежней жизни, пока не смирились наконец и не решили довольствоваться копией?
Закрыв за собой дверь, поднимаюсь по лесенке на чердак. Стукаюсь головой о низкий покатый потолок и морщусь от громкого скрипа половиц. Выбравшись на середину, где можно распрямиться, осматриваю две узкие кроватки и деревянный столик между ними, книги на столе, старенькую масляную лампу… Все почти как в теткиной комнате, только стены сплошь оклеены свеженькими постерами с изображениями поп-звезд. Сразу видно влияние Райли! Надо знать мою сестричку – наверняка двойняшкам пришлось присягнуть на верность ее кумирам.
Со стен на меня глядят счастливые лица бывших диснеевских звезд, а ныне – знаменитых актеров-подростков. Прямо-таки парад американских идолов и всех, кто когда-либо красовался на обложке журнала «Тин-Бит». Не могу удержаться от смеха, увидев прикнопленный к двери тетрадный листок. Расписание уроков в школе, материализованной персонально для двойняшек! Наверняка его составила моя призрачная сестричка.
Урок 1: Мода для начинающих. Что можно, чего нельзя и чего нельзя ни в коем случае.
Урок 2: Прически. Базовый курс.
Перемена, 10 минут: Посплетничать и прихорошиться.
Урок 3: Все о звездах. Кто круг, кто не крут, кто совсем не такой, каким хочет казаться.
Урок 4: Популярность. Обзорный курс. Как ее добиться и не потерять себя.
Большая перемена, 30 минут: Посплетничать, прихорошиться, можно и поесть, если очень хочется.
Урок 5: Макияж и поцелуи. Все, что вы хотели узнать о блеске для губ, но боялись спросить.
Урок 6: Поцелуи. Спецкурс. Что приятно, что отвратно, и чего он хочет от жизни.
Полный список животрепещущих интересов Райли. Наверняка последний пункт она так и не успела опробовать на практике.
Кажется, здесь больше смотреть нечего. Уже поворачиваясь к выходу, вдруг замечаю на шкафчике фотографию в красивой круглой рамке, украшенной драгоценными камнями. Чтобы ее достать, приходится подняться на цыпочки. Ясно, что снимок не принадлежит Роми и Рейн – в их время фотографию еще не изобрели. Невольно ахаю, разглядев, что на снимке – мы.
Я, Райли и наша любимая собака, желтый лабрадор по кличке Лютик.
Это словно удар под дых. Столько воспоминаний сразу… Падаю на колени, почти не замечая, что обдираю кожу о шершавый пол. Не замечаю, что из глаз льются слезы на стекло, затуманивая снимок. Да я уже и не смотрю на фотографию. В голове разворачиваются события прошлого. Снова я и Райли хохочем, толкаемся, а Лютик бегает вокруг и взволнованно лает.
Несколько минут до аварии.
Наше последнее фото.
Я о нем совсем забыла. Райли погибла, не успев выгрузить его в компьютер.
Слезы застят глаза. Я робко спрашиваю:
– Райли? Райли, ты здесь? Ты видишь?
Может, она все это подстроила и сейчас наблюдает за мной откуда-нибудь из угла?
Полой кофты смахиваю слезы с лица, затем протираю фотографию. Хоть Райли и не отзывается, я совершенно уверена, что это ее рук дело. Она создала копию снимка, чтобы еще раз мне напомнить о нашем общем прошлом и о том, какой я была всего год назад.
Соблазн прихватить с собой фотографию велик, с трудом удерживаюсь и ставлю ее на место. Снимок принадлежит Летней стране, дома он просто исчезнет. И мне почему-то приятно знать, что он здесь.
Наверху я уже все увидела. Спускаюсь в большую комнату, пора уходить. У двери вдруг замечаю картину, на которую раньше не обращала внимания. В простой черной рамке из крашеных деревянных планок, но меня заинтересовала сама живопись: отлично выполненный портрет женщины, симпатичной, хотя и не особенно красивой – по крайней мере, по современным меркам. Бледная кожа, тонкие губы, темные волосы стянуты в узел. Сдержанная поза, строгое выражение лица, зато глаза искрятся, словно она просто играет роль приличной бессловесной женщины своего времени, чтобы никто не догадался, какой внутри пылает огонь.
Я смотрю в эти глаза, и во мне крепнет уверенность. Твержу себе, что этого быть не может, ни за что на свете – а между тем подсознательно я давно уже догадывалась, и вот теперь доказательство стоит передо мной в полный рост, от него не отмахнуться.
Мой тихий вздох раздается в пустой комнате, где его слышу только я. Выскочив за дверь, спешно создаю портал домой, в обычный мир.
Тороплюсь убежать от лица на портрете, от прошлого, свершившего свой круг.
ГЛАВА 19
Не дав себе времени задуматься, возвращаюсь в обычный мир и сразу несусь к Деймену.
И вдруг, уже притормозив у ворот, начинаю колебаться.
Наверняка двойняшки сейчас у Деймена.
Они всегда там.
А при них этого обсуждать, безусловно, не следует.
Однако ворота уже открываются, охранница Шейла приветливо машет мне рукой. Проезжаю внутрь и направляюсь не к дому Деймена, а в парк. Оставив машину у обочины, подхожу к качелям. Устраиваюсь на узеньком сиденье и отталкиваюсь от земли с такой силой, что, кажется, качели совершат полный круг. Нет, я раскачиваюсь взад-вперед, взлетая все выше. Ветер приятно холодит щеки, в животе сладко екает, когда доска идет вниз. Прикрыв глаза, мысленно зову Деймена, пока зверь не проснулся и не принялся за свое любимое занятие – терроризировать меня. Считаю секунды и не успеваю дойти до десяти, как появляется Деймен.
Воздух словно запылал от одного его присутствия, под взглядом Деймена меня окутывает восхитительное тепло. Открыв глаза, вижу его точь-в-точь как в первый раз, тогда, на школьной автостоянке. Волшебный, завораживающий миг, когда я целиком и полностью вверяю себя ему. Солнце светит Деймену в спину, окружая его сияющим золотистым ореолом, словно он сам светится. Я стараюсь растянуть это мгновение, насколько смогу, понимая, что еще чуть-чуть, сияние потускнеет, и я вновь перестану чувствовать Деймена.
Он садится рядом со мной на качели и взмывает к самому небу, сразу подхватывая мой ритм. И вот мы то взлетаем на немыслимую высоту, то снова обрушиваемся вниз – точное подобие наших с ним отношений за последние четыреста лет.
В глазах Деймена – ожидание, а я понимаю, что сейчас разочарую его. Я здесь не для того, о чем он думает.
Глубоко вздохнув, начинаю говорить, хотя в горле застрял комок.
– Слушай, я знаю, ситуация немного… напряженная. – Ох, еще слабо сказано! – Понимаешь, после того, как ты ушел, я обнаружила нечто ужасно важное и сразу бросилась сюда, тебе рассказать. Давай пока оставим все остальное, ладно?
Деймен склоняет голову к плечу. При взгляде в его бездонные темные глаза у меня перехватывает горло – так он на меня смотрит.
Уставившись в землю, вывожу носком сандалии круги в воздухе. С трудом выталкиваю слова:
– Ты, может, сначала даже не поверишь, но это правда, я сама видела.
Запнувшись, подглядываю краешком глаза: Деймен кивает, ободряюще и терпеливо, как всегда.
Откашливаюсь и начинаю снова. Не пойму, отчего я так волнуюсь, ведь Деймен, наверное, единственный человек на свете, способный понять меня по-настоящему.
– Ты часто говорил, что глаза – зеркало души и так далее. И что человека из прошлой жизни всегда можно узнать по глазам…
Деймен кивает. Он не торопит меня, словно готов просидеть здесь до вечера.
– В общем, речь вот о чем… – Набираю побольше воздуха. Надеюсь, Деймен не решит, что я окончательно свихнулась. – Ава-это-тетушка-Роми-и-Рейн!
Слова вылетают так быстро, что сливаются в одно. А Деймен сидит себе, спокойный, невозмутимый, и все ему нипочем.
– Помнишь, я тебе пересказывала свое видение о прошлой жизни двойняшек и об их тетушке? Так вот, эта самая тетушка и есть Ава! Ее казнили как ведьму во время Салемского процесса, а сейчас она возродилась.
Пожимаю плечами – что тут еще скажешь?
Деймен чуть кривит губы, неторопливо раскачивает качели.
– Я знаю.
Что-что? Я не ослышалась?
Деймен придвигается ближе, почти касаясь меня коленями.
– Ава мне рассказала.
Я так резко спрыгиваю с качелей, что цепочки, на которых подвешено сиденье, перекручиваются до самого верха. Затем медленно, с жутким глухим лязганьем, начинают раскручиваться. Едва держась на ногах, разглядываю Деймена, будто впервые его вижу.
И он еще уверяет, что любил меня много жизней подряд? Как он мог общаться с Авой, рисковать двойняшками, предать меня!
А он смотрит без капли смущения.
– Успокойся, Эвер! Все не так, как ты думаешь.
Стиснув губы, отвожу глаза. Где-то я это уже слышала… Ах да, конечно, от Авы. Ее любимая фразочка. Неужели Деймен купился?
– Она сама узнала об этом из Хроник Акаши. А сегодня я тоже увидел, когда искал способ, как тебе помочь, – жаль, не нашел. Ава сразу начала готовить дом к переезду двойняшек, только ждала удобного момента, чтобы им сказать. Хоть я ей и поверил, не мог поначалу решить, как для них будет лучше, поэтому сегодня спросил в залах учености, как поступить, и мне показали всю историю. Девчонки сейчас у нее.
– Ясно… Значит, Ава уже хорошая, двойняшки переехали к ней, и нам ничто не мешает быть вместе.
Пробую рассмеяться, только не очень получается.
Деймен смотрит на меня, наклонив голову к плечу.
– Вместе, говоришь?
Я вздыхаю. Деваться некуда, надо объяснять.
Снова плюхаюсь на качели, вцепившись в толстую металлическую цепь.
– Сегодня… В Летней стране… Там было совсем не то, что ты подумал. Я хотела объяснить… И вообще рассказать, что происходит… Но ты так быстро исчез!
Прикусив губу, отвожу глаза.
– Так объясни сейчас. Вот он я, весь внимание.
Голос Деймена сух и формален. Мое сердце разбивается на миллион зазубренных осколков, а он сидит рядом, такой красивый, такой сильный, такой правильный. Любой ценой хочет поступить так, как должно.
Мне хочется обнять его, прижаться покрепче и все наконец объяснить. И не могу – я вновь заложница чудовища.
Будто со стороны слышу свой голос:
– Ничего там такого не было. Серьезно. Я сделала это ради нас, как бы ни казалось странным со стороны.
Деймен смотрит на меня с такой любовью, что мне становится стыдно.
– Скажи, ты добилась того, что хотела?
Вопрос многослойный, о его истинном смысле можно только гадать.
У меня потеют ладони. Стараюсь не дрогнуть под внимательным взглядом темных глаз.
– Ты же знаешь, я ужасно мучилась из-за того, что чуть не покалечила Джуда… И вот я подумала: может, в Летней стране он исцелится и…
– И?
В голосе Деймена шестисотлетнее терпение. А если оно однажды все-таки лопнет?
– И…
Ужас как хочу рассказать, что со мной происходит, но не могу! И так едва держусь, темная магия одолевает меня. Дергаю декоративные черепаховые пуговки на свитере, нервно встряхиваю головой.
– И все! Серьезно, ничего больше. Я надеялась, что Джуд исцелится, и он исцелился.
Деймен смотрит на меня очень спокойно, как будто и в самом деле понимает. Да он и правда понял куда больше моих сбивчивых слов. Слишком даже хорошо понял.
– Ну, раз уж мы там оказались, пошли немного прогуляться, а он, едва увидел залы учености, сразу бросился туда… Остальное, как говорится, уже история,
Наши взгляды встречаются. Мы оба прекрасно сознаем, какая ирония заключена в произнесенном мною слове.
– Ты пошла с ним вместе? В залы учености?
Глаза Деймена прищурены, словно он уже знает, что меня туда не впустили, и только хочет заставить меня признаться.
Делаю глубокий вдох и небрежным жестом отвожу волосы с лица.
– Нет, я…
Не рассказать ли ему о своем путешествии на ничейную землю? Нет, лучше не надо. Возможно, то было всего лишь отражение моего внутреннего состояния.
– В общем, я решила подождать его снаружи. Мне было скучно, я хотела вернуться, только боялась, как бы Джуд не заблудился по дороге домой.
Киваю весьма энергично и совсем не убедительно.
Мы с Дейменом оба знаем, что я вру, причем получается у меня еще хуже, чем обычно. Он пожимает плечами, словно подводя итог разговору, и я почему-то чувствую себя разочарованной. Оставалась крошечная надежда, что Деймен придумает способ вытянуть из меня правду, а он молчит. В конце концов я отворачиваюсь.
– Приятно видеть, что ты все-таки бываешь в Летней стране, хоть и отказался переместиться туда со мной.
Деймен, поймав качели, дергает меня к себе. Цедит слова сквозь стиснутые зубы:
– Эвер, я отправился туда не ради себя – ради тебя!
Хочу отвести глаза и не могу. Мой взгляд словно прикован к нему.
– Я искал способ докричаться до тебя! Я хочу тебе помочь, а ты отдаляешься, ты сама на себя не похожа! Мы давно не разговариваем по-настоящему. Ты меня избегаешь, не хочешь быть со мной – в обычном мире уж точно.
– Неправда!
Мой дрожащий голос звучит неискренне, и все равно я упрямо продолжаю:
– Ты, наверное, не заметил, что я в последнее время очень загружена! Лето проходит, а я целыми днями сижу на кассе, раскладываю товары по полкам и провожу сеансы гадания под псевдонимом «Авалон». Да, мне хочется хоть изредка сбежать в другой мир – это что, так ужасно?
Смотрю Деймену прямо в глаза. На самом деле почти все сказанное – правда. Вранья совсем немного…
Он не дает сбить себя с мысли.
– Джуду уже лучше. Путешествие в Летнюю стражу его исцелило. Какой предлог придумаешь теперь?
Честно говоря, не представляю, что ответить. Пинаю мелкий камешек. Я слишком устала, чтобы еще что-нибудь выдумывать, а сознаться не могу.
– Раньше ты и в обычном мире словно светилась, как сегодня в Летней стране.
Низко опускаю голову.
– Эвер, я знаю, что ты колдовала. – Тихие слова Деймена отдаются у меня в ушах подобно крику. – Знаю, что тебе тяжело. Пожалуйста, позволь мне помочь!
Я застываю, сердце больно бьется о ребра.
– Все признаки мне знакомы: ты нервничаешь, дергаешься, постоянно врешь, ты исхудала и вся будто поблекла. Темная магия – как наркотик. У тебя возникло привыкание. Зря Джуд тебя в это втравил. – Деймен качает головой, не отрывая от меня серьезного взгляда. – Признай то, что происходит, тогда я попытаюсь тебя спасти.
Слова не идут – зверь хочет нас поссорить.
– Разве ты не за тем отправился в залы учености? Якобы мне помочь?
На лице Деймена – изумление и обида, но это не останавливает зверя. Поезд мчится на всех парах, а до конечной станции еще далеко.
– Ну скажи, что ты там увидел? Что тебе открыли всемогущие Хроники Акаши?
– Ничего, – устало отвечает Деймен. – Если человек сам виноват в своих проблемах, другим к ним доступа нет. Мне не позволили вмешаться. Видимо, тут ничего не поделаешь… Одно мне ясно, Эвер. В прошлый четверг Роман обмолвился о заклятье, а у нас с тобой все изменилось с тех пор, как Джуд дал тебе ту книгу.
Деймен ждет от меня подтверждения, но я молчу. Ни слова не могу выговорить.
– У вас с ним общее непростое прошлое. Совершенно очевидно, что чувство Джуда все еще не прошло. Он пытается встать между нами, Эвер. Магия разлучает нас, и если ты не остережешься, она тебя уничтожит. Я видел, как такое случалось.
Деймен пытается передать мне телепатическую картинку, но у меня во всем теле уже бьется тот странный назойливый пульс. Темное пламя лишает меня сил, и я больше не способна воспринимать мысли Деймена; Не чувствую тепла его близости… Вообще ничего больше не чувствую.
Он хватает меня за плечи, заглядывает в глаза. Наверное, решил покончить дело раз и навсегда.
Я бы с радостью, но не могу впустить его в свой разум. Нельзя, чтобы он увидел меня такой! Отвращение в моих глазах – не мое, а зверя, однако Деймен-то этого не знает.
Хотя сердце у меня истекает кровью, я вырываюсь из его рук и пячусь к машине, понимая, что этим только лишний раз доказываю свою неадекватность.
Бросаю через плечо:
– Извини, Деймен, ты неправ. Я просто устала. Говорю же – слишком много работы. Если надумаешь отнестись ко мне по-человечески, ты знаешь, где меня найти.
