Текст книги "Возрождение Атлантиды (ЛП)"

Автор книги: Алисия Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 31

Конлан наблюдал за Алариком, который ходил из угла в угол в большой комнате – своего рода убежища из кожи и дерева, – и это хождение вывело его из себя.

– Прекрати. Просто скажи нам сразу плохие новости. Пытаться быть дипломатичным – пустая трата времени, и в любом случае на тебя не похоже.

Глаза Аларика сверкнули ярко зеленым, но, по крайней мере, он перестал метаться.

– У меня есть факты и размышления. Я сообщу и то, и другое и дам понять, что есть что. Потом мы должны решить, что делать.

Райли заговорила тихим и вкрадчивым голоском.

– Я так понимаю, что речь пойдет обо мне?

Аларик ничего не ответил. Ему этого не требовалось. Ответом ей послужило выражение его лица.

Она попыталась улыбнуться и крепче сжала руку Конлана.

– Ладно, стреляй. И я фигурально выражаюсь, если ты не понял.

– Сначала факты. Ты предложила себя Посейдону ради Денала и Бреннана. Он позволил тебе жить. Однако он пометил тебя знаком Трезубца, который носят только жрецы, – говоря это, Аларика загибал пальцы по ходу.

– Во-вторых…

– Что ты имеешь в виду под «только жрецы носят»? – вмешалась Райли. – Я даже не верю в него. Я, вообще-то, верю, что он существует после того, что случилось, и я знаю, что у него интересные силы, но я определенно девушка, которая верит в «Иисус любит меня». Я не могу быть жрецом! Или жрицей, или кем-то там.

Конлан почувствовал, как на нее накатывает паника, и послал ей спокойствие и ободрение.

– Позволь Аларику объясниться. Я не думаю, что он по-настоящему полагает, что ты – жрица. У Посейдона нет жриц.

– Ты имеешь в виду в настоящее время. Тысячи лет назад Верховный жрец мог быть и Верховной жрицей, – ответил Аларик.

– Что? Я не знал об этом.

– Некоторые вещи храм не предает огласке вот уже несколько тысячелетий. Например, существование анэши среди тех, кто решил покинуть Атлантиду во время Катаклизма, – Аларик снова начал метаться, как будто его тело не могло стоять неподвижно.

– Эй! Я все еще не жрец, не жрица и, вообще, ни что-то такое, – сказала Райли, скрестив ноги под собой на диване. – К тому же, разве жрецы не обязаны хранить целибат?

Она рассмеялась, ее щеки стали розовыми.

– Я имею в виду…. Гм, ладно, не имеет значения.

Аларик посмотрел на нее ледяными зелеными глазами.

– Да, существует обет целибата. И это мы тоже можем обсудить.

– Ты шутишь? Никакого секса сотни лет? Это неприятно! – она подмигнула. – Без обид, но неудивительно, что ты всегда в таком дерьмовом настроении, Аларик. Я, вероятно, поменяю свое мнение о тебе.

Несмотря на смертельную важность этого разговора, Конлану пришлось спрятать усмешку. Она была самым спонтанным человеком, которого он встречал. Что бы там она ни думала…

– Тут же выходит из моего рта, знаю, – сказала она, закатив глаза на Конлана. – Перестань так громко думать. Прости, Аларик. Это было бездумно и бестактно с моей стороны. Я полагаю, что эта мысль о незапланированной должности жрицы застала меня врасплох.

Температура в комнате потеплела на пару градусов, а обычно непроницаемое выражение лица Аларика слегка оттаяло.

– Поверь мне, я понимаю. Но Посейдон пометил тебя своим знаком посвященного в сан жреца или, в твоем случае, жрицы. Я должен посмотреть старинные свитки в храме, чтобы определить, что это может означать.

Конлан провел рукой по волосам.

– А ты не мог спросить Посейдона? Ты ведь его Верховный жрец, не так ли?

– Верховный жрец, снова упустивший Трезубец, – просто ответил Аларик. – Я не получаю ответа, когда пытаюсь поговорить с Богом Морей вот уже несколько дней. Поверьте, я пытался.

– Но…

– Все и того хуже, – прервал Аларик. – Порталы не отвечают на мой зов. Я пытался вернуться в Атлантиду ночью, чтобы посмотреть свитки, но магия портала отказывалась от моего зова. Боюсь, что мы тут застряли, пока не разберемся с Трезубцем.

Наконец, заговорил Вэн, облокотившийся у стены возле неотапливаемого камина.

– Мы все пытались. Безрезультатно. И это значит, что мы не можем позвать на помощь, – сказал он. – Но давайте вернемся. Ты сказал, что в нашей истории были еще анэши? Они из Атлантиды?

– Да. Несколько анэшей было среди тех, кто решил разбрестись по земле во время катаклизма. Эмпаты тогда встречались чаще. Но все же, только один на сотню детей рождается с подобным даром, но так как Райли и… – пауза была едва заметна. – Райли и ее сестра первые, кого мы повстречали за тысячелетия, можно понять, насколько их число уменьшилось.

– И чем мы… чем они занимались? – спросила Райли.

– Они были самыми ценными королевскими советниками, на самом деле ценными, принимая во внимание природу их талантов. Они в основном участвовали в переговорах и тому подобных делах. Кроме того, их часто выбирали служить в Храме Посейдона, и они были популярными жрецами.

– Я вижу, как способность чувствовать эмоцию может быть очень полезной во время исповеди, – заметил Вэн. – Ты сделал это? Бум! Неверный ответ! Ты совершил что-то намного хуже!

– Заткнись, Вэн. Ты здесь не помощник, – рявкнул Конлан.

– Отвали. Я пытаюсь улучшить настроение. Вы до смерти напугали Райли, – проворчал Вэн. Они все повернулись к ней, и Райли вздернула подбородок.

– Эй, это ведь я сражалась с вампирами с топором прошлой ночью, так? И подобные разговоры не сравнятся с мозгами у меня на ногах, – она задрожала. – Поэтому не переживайте, что пугаете бедняжку Райли.

– Давайте по теме, вот мои размышления, – заговорил Аларик. – Я считаю, что Райли и Квинн являются потомками тех древних атлантийцев и у них – наша ДНК в крови. К тому же, я считаю, что они представляют эти древние таланты в качестве исполнения одного из самых тайных пророчеств, содержащихся в Храмовых свитках.

Он глубоко вздохнул.

– Я считаю, что они заявляют о том времени, когда Атлантида должна совершать браки с людьми, чтобы на свет появилось новое, лучшее поколение.

Вэн присвистнул.

– Это богохульство, чувак.

Аларик кивнул.

– Не только богохульство, но и вдобавок прямое противоречие тому, чему учит совет, что любой из королевской династии, кто не исполнит брачный ритуал как должно, навлечет второй катаклизм на Атлантиду

– Что? – Райли быстро уставала от официальных речей, и ее мозговые клетки перестали следить за разговором.

– Если нет племенного завода, конец Атлантиде, – кратко ответил Вэн.

– Не только Атлантиде. Конец всему гребанному миру – вот что вбивалось мне в голову всю мою жизнь, – медленно ответил Конлан.

– Как мы узнаем, что из этого правда? – спросила Райли. – Я имею в виду, чтобы не попасть впросак, Конлан, хоть мы знаем друг друга меньше недели, но я предпочитаю эту штуку с межрасовыми браками, чем вариант Б: миру придет конец.

Конлан почувствовал ее трепет и восхитился ее смелостью еще больше. Ради Богов, она была красива. И храбра.

И она любила его.

Это чудо почти поставило его на колени.

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– В случае, если ты не расслышала, что я говорил тебе прошлой ночью дюжину раз – я люблю тебя. Мы в этом разберемся.

Она пожала плечами, но он почувствовал, что она все еще дрожит.

– Как мы в этом разберемся? – повторила она

– В этом-то и проблема. Мы не можем направиться обратно в Атлантиду, и Посейдон не отвечает на звонки, – отметил мрачно Вэн.

Аларик и Райли сказали одновременно:

– Трезубец.

Потом они удивленно посмотрели друг на друга.

– Говори, – потребовал Аларик.

– Не знаю. Но у меня такое чувство, оно же у меня было, когда он говорил со мной прошлой ночью. Он был настолько надменен, – все такое «с Богом не торгуются». Я подумала, что он довольно капризный…

– Даже представить себе не можешь, – ответил Аларик.

– Да. Так, может, это все касается того, что побеждает лучший. Знаешь? Если ты и Конлан найдете Трезубец, вы заслуживаете трон, Атлантиду, бесплатное пребывание на пляжном курорте по вашему выбору, что-то вроде этого.

Аларик кивнул.

– Это определенно правильное ощущение. Боги никогда не меняются, а Посейдон частенько демонстрировал свое восхищение победителям любого рода.

Конлан крепче обнял Райли.

– Значит, мы возвращаем Трезубец, или Атлантида для нас навсегда потеряна?

Вэн рассмеялся, но этот смех не был веселым.

– Чертовы Боги и их игрища. Ну, значит, это похоже на теоретический выход из положения. Теперь мы должны найти Трезубец. Аларик?

Аларик закрыл глаза, вытянул руки, чтобы провести силу. Прошло несколько минут, потом он покачал головой.

– Ничего. Но я в тот день чувствовал только вспышки. Я буду продолжать попытки.

В коридоре послушались шаги, и из-за угла вышел Кристоф, что-то держа у своего уха.

– Простите, что прерываю, но телефон Райли продолжает звонить, – он протянул его ей. – Это ваша сестра, и она говорит, что есть проблемы.

Никто, кроме Конлана не заметил, как вздрогнул Аларик.

Глава 32

Райли закрыла свой телефон, заметив, что батарея выдохнется с минуты на минуту, если она ее не подзарядит.

– Ты случайно не взял мою походную сумку из того дома? В ней находились мой кошелек и зарядка для телефона.

Четверо мужчин посмотрели на нее так, словно она только что предложила пойти в обувной магазин.

Она прищурилась:

– Это важно, понятно? Единственный способ для Квинн связаться с нами – мой телефон, а ведь у вас в вашем состоянии водных частиц телефонов нет.

– Твоя сумка на столе в прихожей, – сказал Вэн. – А теперь не поделишься ли второй половиной телефонного разговора.

– Держитесь, потому что это – безумие. А Квинн сообщила, что сенатор Барнс в действительности древний вампир по имени Варрава. И это тот самый Варрава…

– … освобожденный Понтием Пилатом вместо Иисуса Христа. Да, мы в курсе, – ответил Конлан.

Она моргнула.

– Ты шутишь? Ты знал об этом? Ты должен был как-то упомянуть об этом. «Эй, жители суши, ваш новый сенатор – один из худших преступников в истории», как-то так, – она расслышала в своем голосе гнев и сарказм, но ей было наплевать.

– В самом деле? Как будто люди, позволившие кровососам захватить свое правительство, послушают наши сведения о Барнсе? – прорычал Вэн, его гнев был равен ее гневу.

– Сосредоточьтесь, народ. Это все не помогает. Чего хотела Квинн? – спросил Конлан.

– Она нашла твоих людей. Ну, Райзена и его людей. Она говорит, что встречалась с высокопоставленным вампиром, который работает под прикрытием на революцию. Кем-то, по имени Дэниел. Он собирается помочь вытащить их сегодня вечером.

Аларик выступил вперед, его глаза стали более дикими и засветились ярким зеленым цветом.

– Помочь ей? Помочь Квинн? Она с ума сошла? Она собирается ворваться в гребанный Праймус?

– Дэниел сообщил, что у Варравы Трезубец. Он планирует пытать атлантийцев, пока не поймет, как его можно использовать. Так что моя безумная сестра помогает спасти твою задницу, жрец, – Райли не поняла, почему Аларик так взвился из-за Квинн, но она не собиралась с этим мириться.

Может, Квинн и не такая хрупкая, как полагала Райли, но она считала своей задачей защищать сестру. Она подумала о Бастиене и мрачно улыбнулась. Я приведу подмогу, Квинн.

Конлан выступил вперед и незамедлительно взял под контроль комнату. Какой бы фактор Х не превращал мужчину в короля, у Конлана он был в избытке.

Ее страхи насмехались над ней. Что заставляет тебя считать, что ты «подходишь на роль жены короля»?

Брось его. Это все. Довольно.

– Мы сможем собраться за час максимум. И отправляемся в Дистрикт Коламбия, – приказал Конлан. – Райли, ты…

– Я ни за что не останусь здесь, если ты об этом подумал, – прервала на его.

– Но я должен знать, что ты в безопасности, – сказал он своим «голосом, для разумного разговора с крестьянами».

Она сложила руки на груди и послала большую волну упрямства через их связь.

– Этого. Не. Произойдет. К тому же, посмотри, как это сработало прошлой ночью.

Она почувствовала разумом его капитуляцию прежде, чем он кивнул.

– Ладно. Но ты останешься за линией огня, понимаешь? Если с тобой что-нибудь случится…

Он подошла к нему, обняла руками за талию.

– Я знаю. Я понимаю. И чувствую то же самое в отношении тебя.

Аларик подошел к двери, постоял, посмотрел на них. Райли увидела в его глазах дикость.

– Я сейчас ухожу. Я встречусь с вами там.

– Ты можешь теперь чувствовать Трезубец? – спросила она его.

– Нет. Но я чувствую Квинн, – она заметила вспышку боли, прежде чем он опустил свои ментальные щиты. И задумалась о ее причине.

Что же случилось с Квинн и Алариком в процессе исцеления?

Она добавила это к своему воображаемому списку того «о чем она будет волноваться потом» и пошла за ним по коридору, чтобы взять свою сумку. У нее оставался час, чтобы зарядить телефон.

Ой. Да. И приготовится к концу света.

Спустя четыре часа и около пятидесяти нарушений правил дорожного движения они оказались на окраине Дистрикт Коламбия, в районе с такой дурной славой, что полиции тут и в помине не было.

Райли почувствовала Квинн задолго до того, как они добрались. Она попыталась связаться словами вместо эмоций. И почувствовала, что ее способности каким-то образом улучшились с тех пор, как она поболтала с Богом.

– Квинн! Ты меня слышишь?

– Райли? Как ты… – ой, а ты изменилась. Твоя сила просто зажигает мой уголок мира. Чем ты, черт побери, занималась?

– Я сердечно побеседовала с Богом Морей, который назвал меня своей. Жизнь… интересная штука.

Наступило молчание. Как будто Квинн осторожно подбирала слова.

– Райли. Что это? Это большое и страшное апокалиптического размаха?

– Да. Так и есть. Я тебе объясню, что могу, как только доберусь.

Снова молчание. Наконец, Квинн снова заговорила в разуме Райли.

– Ладно, вы скоро будете. И, Райли?

– Да?

– Он здесь. Аларик. Я чувствую его в своей крови. Он… рядом.

– Я знаю. Нам нужно поговорить также и об этом.

Она разорвала связь, чувствуя головную боль от напряжения. Может, она и стала сильнее, но ей еще предстояло натренировать мышцы.

Если она проживет достаточно долго.

Она покачала головой и положила руку на ногу Конлана, который вел автомобиль. Он посмотрел на нее, сведя брови вместе.

– С тобой все в порядке? Это была Квинн?

– Да. Мы почти приехали.

Он кивнул, сконцентрировавшись на дороге и как всегда ужасном движении.

Почти приехали. И сегодня, вечерок будет просто дерьмово увлекательным. Во что она вляпалась на сей раз?

Но, посмотрев на его сильный профиль, она поняла, что нигде больше она не желала бы находиться.

Конлан подъехал к заброшенному зданию, на которое ему указала Райли, сказав, что это – штаб-квартира Квинн и оперативная база ячейки Восточного побережья ее бойцов за свободу. Он не смог убедить Райли остаться, но он, черт побери, сможет ее защитить от первой волны атаки.

Вэн и остальная семерка окружили ее, держа оружие наготове.

– Мне интересно, сколько еще продержится покрышка на Хаммере? – поинтересовался Вэн тихонько, вероятно, пытаясь заставить Райли улыбнуться.

– Ой, да они вообще уже ни к черту, по моему мнению, – ответил Бастиен. – никогда мне не нравилась эта машина.

Кристоф рассмеялся.

– Я оставил сюрприз на машинах. Если кто-то заберется туда, они сильно удивятся.

Конлан не обратил внимания на эти шутки и прошел к разбитой, покрытой граффити лестнице туда, куда указала Райли. Ему это было совсем не по вкусу.

Они оказались у нижней ступеньки и обнаружили дюжину вооруженных охранников, ожидающих их, все были одеты в старые джинсы и кожаные куртки. Они напоминали бандитов или бездомных, вот только в руках у них были новенькие, блестящие пистолеты.

Конлан и семерка немедленно достали свое оружие и нацелили его на них. Райли протолкнулась и встала рядом с Конланом, покачав головой.

– Прекрасное шоу, Квинн. Теперь отзови их.

Мужчина впереди, громадный и сложенный, как воин, медленно растянул губы в подобие улыбки. Этот дикарь был лишь слегка цивилизован.

Конлан сразу осознал, что тот был лидером. Кивнув этому человеку.

– Я – Конлан из Атлантиды. Это Райли, сестра Квинн. Если вы не те люди, которых мы ищем, мы уйдем отсюда. Попытаетесь нас задержать – вы умрете.

Мужчина подал почти незаметный сигнал, и люди опустили оружие.

– Квинн! Похоже, это неделя семейного воссоединения, – крикнул он.

Он потянул руку Конлану.

– Джек Шепард. Я тут помогаю.

Квинн вышла через маленькую дверь позади Джека, ругаясь с кем-то по телефону.

– Нет, теперь или никогда. Мне нужно это сегодня к вечеру. Или, по крайней мере, завтра поутру.

Она протянула руку над трубкой, кивнула Райли и посмотрела на Джека.

– На рассвете?

Он кивнул, в его теле присутствовало острое напряжение.

– Рассвет. Если твои друзья согласны, что лучше напасть на кровососов при свете дня?

Конлан глубоко вздохнул и мягко вызвал силу. Элементы пропели ему, но песнь земли была самой отчетливой. Он посмотрел на Джека.

– А как вы? Для вас и остальных оборотней лучше напасть на рассвете?

Глава 33

Пока Вэн и Семерка восхищались боевыми товарищами Квинн, Конлан, Райли и ее сестра с приятелем, альфой вервольфов, сели за поцарапанный металлический стол на разбитые и покореженные деревянные стулья.

Квинн посмотрела на Конлана и сказала:

– Это не так.

– Что не так?

– Он не вервольф, если ты об этом думаешь. Он… Джек, могу ли сказать им?

Джек вскинул голову, примериваясь к Конлану. О, да. Он определенно был воином, несмотря на то, в какое животное обращался при полной луне.

– Ладно. Полагаю, что знания про Атлантиду равны по своей значимости этому, и с вами можно поделиться, – ответил он.

Квинн мельком улыбнулась.

– Он – вэртигр. Такие в Северной Америке не водятся. Но когда вампиры…

– Когда кровососы уничтожили моих полосатиков – всю мою семью – я решил, что они должны умереть. И лучше всего начать с источника, – искренне рассказал Джек.

Райли послала одобрение через их связь. Этот мужчина говорил правду. Для Конлана этого было достаточно.

– Нам нужно вернуть Трезубец. Его сила в руках Варравы или – Боги, спасите нас – у Анубизы может быть сигналом следующего катаклизма.

Квинн кивнула.

– У них и ваши люди. Дэниел рассказал нам, что он планирует совершить переворот, и мы…

– Дэниел? – прервала ее Райли. – Кто он такой, и почему мы ему доверяем?

– Хороший вопрос, – прорычал Джек. – Он – один из высших генералов Варравы, и я ему не доверяю. Поинтересуйся у сестренки, о чем она, черт возьми, думает?

Темная, кружащаяся тень проскользнула в комнату, образуя перед собой ледяной ветер. Прежде, чем он материализовался, Квинн поднялась и протянула руки.

– Аларик.

Он опустился, взял ее руки и потянул от оборотня.

Джеку явно было начхать на все это. Он в мгновение ока поднялся на ноги с пистолетом в руке. Конлан почти забыл, насколько быстро могут двигаться оборотни.

По всему было заметно, что вэртигры – самые быстрые из всей когорты.

– Отойди от леди, юный волшебник, – раздался низкий, грохочущий рокот.

Райли, сидящая рядом с ним, вздрогнула от звука, прогремевшего в комнатке. Конлан вскочил и оказался по обратную сторону стола рядом с Джеком.

– Успокойся, он с нами.

– Мне наплевать, кто он, ему следует убрать руки от моей напарницы, или я его пущу на удобрения, – глаза Джека горели жутким желто-зеленым огнем, а зрачки удлинились.

Позади Конлана раздался голос Квинн.

– Джек. Прекрати. Это Аларик, он вылечил меня от той раны из дробовика. У него… проблемы с цивилизованностью.

Комната запылала светом и раскаленным воздухом, и Конлану не надо было даже оборачиваться, он и так знал, кто их испускает.

– Аларик! Прошу, держи это под контролем. У нас тут дел невпроворот.

Голос Аларика прозвучал хрипло и напряженно.

– Если можно, на одно словечко, миледи. Мне нужно… мне нужно, – он запнулся, тяжело дыша.

Райли хотела было подойти к Квинн, но Конлан остановил ее рукой. Квинн и Аларику следовало выяснить кое-что прежде, чем они все сработаются в команде, чтобы взять штурмом Праймус. Райли посмотрела на него, потом почувствовала его эмоции и показала, что понимает. Кивнула и снова села.

Квинн, наконец, заговорила, очень усталым голосом.

– Да. Нам необходимо поговорить. Особенно потому, что только этим мы и будем заниматься друг с другом. Идем со мной. Остальные, прошу, подождите. Познакомьтесь между собой.

Она рассмеялась.

– Поешьте печенье.

Когда Квинн и Аларик вышли из комнаты, у Конлана наступил момент ясности. Он осознал, что Квинн поймала Аларика в свою эмпатическую сеть так же, как Райли Конлана.

Но некоторые морские создания идут ко дну и утопают в сетях.

И Аларик был похож на одно из этих созданий.

Потом они ушли, оставив его наедине с существом, которое следовало уничтожить, как говорило всё его наследие.

Райли смотрела, как они уходят, потом вздохнула. Наклонилась вперед, положив локти на стол, и улыбнулась Джеку.

– Ну, расскажи нам, каково быть тигром. Откуда ты?

Аларик повернулся к Квинн на крыше здания. Отчаянно борясь за самоконтроль. Спокойствие.

Сохранить смелость и не упасть на колени перед этой женщиной, и не умолять о прикосновении.

Как же Посейдон посмеялся бы над своим Верховным жрецом.

Она смотрела на него, осторожность светилась во всех линиях ее тела.

– Ты – самый сильный в магии, не так ли? Я слышу, как она поет в твоих венах, барабанит под моей кожей. Что ты со мной сделал в процессе лечения? И кстати, благодарю за исцеление.

Он начал к ней подкрадываться, все время сужая круги вокруг нее. Зная, что должен остановиться.

И не в состоянии этого сделать.

– Я не сделал ничего необычного, хотя текущие события предполагают, что Райли тоже поучаствовала в твоем исцелении, – резко заявил он. – А вот то, что ты со мной сотворила – необычно.

Она даже не была красавицей. Он всегда считал, что однажды влюбится в изумительную красавицу, и это будет любовь большая и знаменито безответная. Она будет богиней среди женщин.

И все же эта неряшливая женщина, эта бунтовщица совсем не похожа на плод его воображения. Она была настолько стройна, что казалось, умирала от голода, ее огромные глаза над впалыми щеками обрамляли черные круги. Ее короткие волосы, казалось, подрезаны тем самым ножом, что она носила в своем кармане. Ее одежда выглядела не лучше той, что он видел на уличных попрошайках.

Он так ее хотел, что чувствовал, как физическая боль впилась ему в яйца.

– Я не знаю, что ты думаешь, что видишь, но я не похожа на сестру, – сказала она, полная скорби. Жар и цвета ее эмоций закружились вокруг, пытая его. Цвет красного вина, пыльно серый и синева моря в сумерках протанцевали в него, сквозь него. Остро уколов.

Вызвав слезы на глазах.

Он сдержал их. Начал бороться в шелковых сетях, которыми она настолько небрежно оплела его сердце. Его душу.

Эта женщина могла бы приручить морское чудовище.

А он и был этим самым чудовищем.

– Ты вовсе не похожа на сестру, – согласился он. – И все же ты такая же. Глупые идеалистки, вы обе. Она спасает детей с наркотической зависимостью, а ты – весь мир.

Уловка, нападение.

– А ты знала, что Райли отдала свою жизнь за двух наших воинов?

Она побледнела, что стало заметно даже на ее коже, белой как мрамор. Ее идеальной коже.

Коже, которую он желал попробовать.

– Что? – запнулась она, – подожди. Ты сказал «отдала жизнь». Но она явно жива и сидит там, в комнате.

– Да. Посейдон играет с семантикой так же легко, как играет судьбами и жизнями. Он принял ее за свою.

Она нахмурилась. Шагнула к нему.

– Что, черт побери, это значит? Какой-то древний бог-извращенец изнасилует мою сестру? Потому что я надеру ему его рыбье-хвостовую задницу.

Аларик вздрогнул при этом богохульстве, потом в него попал удар молнии от богоявления. Он боролся с самим Посейдоном, чтобы защитить Квинн. Он опустошен.

Странно, что то самое слово, которым она себя описала, так легко пришло ему на ум. Опустошен.

– Почему ты опустошена? – резко спросил он. – О чем ты говорила?

На сей раз вздрогнула она. Она развернулась на каблуках и стала смотреть вдаль. Брошенные дома и покореженные машины не привлекли бы ее внимание, она что-то вспоминала.

Он тихонько подвинулся, пока не оказался прямо позади нее. Он чувствовал, как жар ее тела согревает его ледяную кожу. Замерзшую тундру его сердца.

Знал, что должен уйти или обжечься.

Прежде, чем он смог отодвинуться, она снова развернулась и почти оказалась в его объятиях. Они были так близки, что их разделяло только дыхание.

Дыхание и одинадцатитысячелетняя догма.

– Бунтовщица и жрец, – резко сказал он. – Какая парочка.

Ее глаза были огромными на ее голодном лице.

– Но вот как раз парой мы никогда не станем. Я совершала многое, темные и непростительные поступки. Во имя свободы.

Он поднял руку, чтобы коснуться ее лица, но остановил свои пальцы в дюйме от ее кожи.

– И я не делал ничего. Во имя Бога.

Он отступил на дюжину шагов и просто стоял и смотрел на нее. Позволяя своему голоду и желанию прорваться к ней. В нее.

Она согнулась полам, обхватив себя руками. Заплакала.

– У меня нет права просить об этом, но прошу, уйди сейчас же, – сказала она, в ее голосе звучали остатки достоинства. – Мы снова поработаем вместе сегодня вечером, а потом никогда больше не встретимся. Но сейчас уйди. Не мучай меня видениями того, чего никогда не будет.

Он поклонился ей, и потом, каким-то образом, нашел в себе силы уйти. Зная, что встреча с Варравой не потребует той смелости, которую он собрал в себе сейчас.