Текст книги "Сердце Атлантиды (ЛП)"

Автор книги: Алисия Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Квинн лежала на боку на кушетке, обитой грубой тканью, что царапала лицо, а застарелый запах пыли и плесени забивал нос. Птолемей связал пленнице руки за спиной, а тряпкой закрыл глаза. Квинн не сопротивлялась. У неё не осталось ничего, за что стоило бы бороться. Ей не удалось вовремя завладеть «Гордостью Посейдона», так что Атлантида вероятно уже потеряна навсегда вместе со всеми, кого она любила, кроме Джека, которого утратила недавно. И Райли… Сердце Квинн разрывалось на мелкие кусочки при мысли о сестре и племяннике. Она хотела спасти их всех, а сейчас не в силах помочь самой себе.

Даже если бы она хотела продолжить борьбу, даже если бы нашла способ возродить свой интерес, её уже представили лидером повстанцем и показали хладнокровной убийцей на международном телевидении.

Не осталось ничего. Надо найти способ убить себя и забрать с собой Птолемея. Выполнить последнюю миссию. Последнюю цель.

Квинн попыталась мысленно достучаться до Аларика, который всегда её находил именно так. Между ними было одно существенное отличие: он – могущественный атлантийский маг, а она – человек с одним единственным талантом. И даже тот бесполезен; грязная, жуткая магия Птолемея настолько сильно затуманивала чувства Квинн, что она сошла бы с ума без щитов, так что даже если Аларик пытался найти её, его ей не услышать.

Всё равно, какая польза от последнего прощания? Аларик знает, как она себя чувствует.

Может быть.

Наверное.

Квинн не стала утруждаться, пытаясь сдвинуть повязку с глаз, потому что поняла: в комнате темно хоть глаз выколи. Птолемей бросил её здесь после того, как они прошли через воронку, вроде портала в комнате кривых зеркал. Злодей быстро и сноровисто связал её и швырнул на кушетку, приказав не двигаться. Видимо они находились в месте, где никто не услышит криков и просьб о помощи. Некоторое время она звала на выручку, но никто не явился.

После долгого ожидания Квинн наконец задремала. Тело было истощено, а разум закрылся, чтобы защититься от безнадёжного отчаяния одиночества. Раньше у неё всегда было за кого сражаться. Она знала, что делает мир безопасным для своей сестры и её будущих детей. А сейчас? Пусть мир позаботится о себе сам.

Некоторое время она провела, погрузившись в прерывистый сон, просыпаясь и снова отключаясь, пока не послышались голоса Птолемея и какой-то ужасно знакомой женщины. Этот голос откуда-то из прошлого не принадлежал кому-то из повстанцев, слишком уж…

О.

О, нет.

Квинн свернулась в клубочек, прижав ноги к груди, отчаянно надеясь, что ей в руки попадется деревянный кол или пистолет, заряженный серебряными пулями. Она молилась о вмешательстве свыше любого бога. К несчастью, Квинн в них не верила. Какие высшие сущности допустили бы столько боли и страданий?

Она прислушалась к разговору. В помещение, где Квинн лежала беспомощная, ослеплённая и связанная, вошла та, кого бывший лидер повстанцев боялась больше, чем демона Птолемея, собиравшегося её изнасиловать.

Анубиза. Богиня вампиров.

Ужасно. Квинн была готова умереть, но её разум протестовал при мысли о медленных пытках.

– Что же ты приготовил для меня, союзник? – напевала Анубиза тошнотворно-сладко. Её голос бил по нервам, как ржавые кинжалы, и напоминал о размозжённых черепах. Квинн поморщилась от настоящей боли в барабанных перепонках.

– Квинн Доусон принадлежит мне, она не для тебя, – жёстко отрезал Птолемей.

– Квинн? Мне знакомо это имя, – прошипела Анубиза. – Она моя. Я должна ей отомстить.

Квинн перекатилась на живот, поджав под себя ноги, готовая откинуться назад и надеясь разбить кому-нибудь лицо головой, прежде чем умрёт. Больше на ум ничего не приходило. Связанная пленница против демона и вампирской богини… не приходилось ждать ничего хорошего.

Послышались робкие шаги. Как только нежные руки сняли шарф с её глаз и помогли подняться, Квинн решила не воплощать свой план по разбиванию лиц. Перед ней стояла напуганная девочка-подросток.

– Не борись с ним. Станет только хуже.

Квинн изучала синяки, покрывавшие одну сторону лица девочки, и все следы страха в собственном сердце исчезли, вытесненные холодной, жёсткой, желанной яростью. Не яростью берсерка, а гневом, связанным с планированием и стратегией. Способностью выжидать, пока не подвернётся лучший способ убить всех и каждого, причинявшего вред невинным, кого Квинн брала под свою защиту.

Таким, как эта девочка.

– Не бойся, я помогу тебе.

Квинн не обиделась на недоверие девочки. Обстоятельства не подкрепляли её слова.

– Прочь с дороги, – возмутилась Анубиза, ударив подростка тыльной стороной тонкой белой ручки. Девочка отлетела почти на три метра и свалилась на пол, где осталась лежать неподвижно, тихо всхлипывая.

Квинн посмотрела на Анубизу и улыбнулась, стараясь не глядеть в глаза вампирши.

– Это раз, – сказала она спокойно.

– Что «раз», глупая женщина? – Анубиза замахнулась, чтобы ударить Квинн, но Птолемей остановил её простым движением, направив на вампиршу палку и выпустив заряд энергии. Анубиза упала на пол, либо потеряв сознание, либо замертво. По отсутствию дыхания ведь не определить.

Квинн посмотрела на Птолемея и его несущую смерть палку, и заподозрила, что следующая на очереди. Однако, приглядевшись, поняла, что это вовсе не палка, а скипетр, увенчанный «Гордостью Посейдона».

– А ты не промах, убил богиню тем, что принадлежит другому богу.

Квинн надеялась, что насмешкой вынудит Птолемея совершить ошибку. Мелкие тираны часто попадали в ловушку позолоченных пут собственного тщеславия.

– К сожалению, она жива. Хотя было забавно. Что бы ещё сделать? Может уничтожить ваш Белый дом и построить на его месте парковку для моих новых автомобилей? Ваши машины это что-то. Вы платите деньги, чтобы перебраться с одного места на другое в транспортных средствах, которые разрушают окружающую среду.

Он озадаченно покачал головой, и Квинн убедилась в том, о чем прежде только догадывалась.

– Ты не здешний?

Птолемей склонил голову, и на один краткий миг его глаза сверкнули и изменились с обычных темно-карих человеческих на что-то чужое.

Без зрачков с водоворотом разных цветов на угольно-чёрном фоне. Белки тоже отсутствовали. Они не походил на красные демонические глаза, а оказались намного хуже.

Таких Квинн не видела никогда, даже не слышала и не читала о таком, что означало только одно: Птолемей на самом деле не отсюда.

– Ты марсианин? Я ожидала, что у тебя зелёная кожа, а из головы торчат маленькие антенны.

Птолемей впервые злобно оскалился. Значит его задела насмешка. Квинн улыбнулась в ответ.

– Нет, я не с Марса, а из другого измерения намного дальше и сильно отличающегося от твоего. Не так уж далеко, потому что двенадцать тысяч лет назад мой демон-отец смог похитить мою мать-атлантийку. Она не слишком отличалась от его породы, поэтому ей приходилось рожать ему сына за сыном, пока она не покончила с собой после моего рождения, – прорычал Птолемей, с которого слетела внешняя оболочка лощёного политика. Она стала отслаиваться кусками, как древняя краска с гнилого дерева, и внезапно Квинн поняла, что не уверена, хочет ли увидеть, что там под ней.

Анубиза пошевелилась, Птолемей отступил назад и снова направил на богиню скипетр.

Вампирша пришла в себя, вскочила с пола и подобно грузовому поезду ринулась на противника, но угроза в виде поднятого скипетра остановила её в последний момент. Анубиза взлетела к потолку и зависла в углу, шипя и не сводя с них глаз.

– Я богиня!

– С тех пор, как я видела тебя в последний раз, у тебя крыша съехала ещё больше, – задумчиво сказала Квинн и вздрогнула, заметив согласный кивок Птолемея. Совсем не хотелось совпадать с ним хоть в чем-либо.

– Да, она довольно много времени провела в месте, называемом Пустотой, и в результате немного свихнулась, – пояснил Птолемей, переведя взгляд ужасных глаз на Квинн.

Он не стал утруждать себя, снова скрывая свои глаза, и Квинн поняла, что падает в них. Отведя взгляд, она запомнила на будущее, что демон способен подчинить человеческий разум, как вампир. Нельзя смотреть в глаза монстрам в этой комнате. Внезапно ей захотелось прожить достаточно долго, чтобы убить их обоих. Не медленно, не мучительно – она не фантазировала и не строила грандиозных планов. Просто хотела, чтобы они умерли.

Умерли, умерли, умерли.

– Убей её, – закричала Анубиза. – Убей её, и я позволю тебе стать моим супругом.

– Ух ты, у тебя есть стимул, – сказала Квинн, закатывая глаза и чувствуя себя сильнее. Неповиновение поддерживало её гораздо больше, чем страх.

Птолемей рассмеялся, а Анубиза возмущённо закричала.

– Я сожру твои внутренности, – пообещала она Квинн, но не вылезла из своего угла. Видимо ее останавливал страх перед скипетром.

– Убью, убью, – успокаивающе сказал ей Птолемей. – Позже, после того как она сослужит свою службу. Почему бы тебе не уйти и не продолжить свою охоту на мнимых принцев, чтобы мы привели наши планы в исполнение?

Анубиза прикрикнула на Квинн в последний раз, затем обернулась в спираль жирного на вид дыма и вылетела из комнаты. Плечи пленницы расслабились, несмотря на то, что другой оставшийся с ней в комнате монстр был намного ужаснее.

– Где мы? – Она огляделась, но не узнала ничего, что дало бы ей подсказку. Неизвестно даже, остались ли они ещё в Нью-Йорке. Ведь магический портал способен перенести их куда угодно. Она полагала, что они по-прежнему на Земле, ведь маловероятно, что в демоническом измерении есть кушетки из дешёвого синтетического волокна.

– В заброшенном туннеле метро под улицами Манхэттена. Мы скоро выдвигаемся, но Анубиза захотела поговорить со мной, а я не собираюсь показывать ей, где находится моё реальное жилище.

Он на миг закрыл глаза, а когда открыл их, они вновь приняли человеческую форму и цвет. По некоторым причинам это ещё больше выбило Квинн из колеи, но всё, что ей надо было сделать, чтобы укрепить своё мужество – посмотреть на девочку, по-прежнему лежавшую, скорчившись на полу.

– Отпусти уже ребенка. У тебя в заложниках есть лидер повстанцев, слабая девочка ни к чему, – сказала она, вложив в свой голос столько презрения, сколько могла.

– Хорошо. – Он махнул рукой подростку. – Вставай и убирайся. Таково требование моей будущей королевы. Помни, что должна благодарить Квинн Доусон.

– Точно, – встряла Квинн. – Я знаю этот трюк. Твои приспешники поймают её сразу же за дверью.

– Мне не нужны приспешники, – тихо ответил Птолемей, нагоняя страху больше, чем криком. Спокойная уверенность означала, что он на самом деле настолько могуществен, как заявлял, а в таком случае у Квинн нет шансов.

Совсем.

Девочка выбежала из комнаты, а Птолемей подошел к своей добыче.

– Тебе придется ещё раз потерпеть такой способ транспортировки, потом сможешь отдохнуть.

Он взмахнул рукой, и их обоих окутала спираль оранжевого света. На Квинн снова накатила переворачивающая внутренности тошнота, а затем они оказались где-то в другом месте.

В таком затейливом, где синтетического волокна никогда и в помине не было. Оно напоминало элитный номер в шикарном отеле – не то, чтобы Квинн часто в таких останавливалась, но видела в телешоу.

– А ты не развяжешь мне руки, пока они не отвалились от отсутствия циркуляции крови? И когда расскажешь, что тебе от меня нужно? Если думаешь, что я могу уговорить повстанцев работать с тобой, ты крупно пролетел, – сказала она насмешливо. Зачем утруждать себя вежливостью? Терять больше нечего.

Птолемей ничего не сказал, просто повернул пленницу, чтобы дотянуться до её рук, и как только он развязал узлы на верёвке, Квинн осмотрела комнату и остановилась, застыв в шоке, уставившись на дальнюю стену, всю обклеенную сотнями фотографий.

На каждой из них была изображена она сама.

Глава 20

Аларик медленно кружился на высоте пятнадцати метров над мэрией. От широко разведённых и поднятых вверх рук исходило сияние такой силы, что у жреца промелькнула мысль, не станет ли он сверхновой звездой и не взорвётся ли тысячью маленьких солнц. Даже в смерти Аларик был способен послать разрушительный дождь на людей, позволивших захватить его женщину и причинить ей вред.

Квинн похитили.

Если обвинить самого себя, как должно, то он просто не выживет, поэтому пока Аларик закрыл эту часть мозга. Сначала он найдёт любимую, и только потом позволит поддаться ненависти к себе.

Одним богам известно, что этот монстр способен с ней сотворить. Новая вспышка гнева подстегнула волну силы, смертельной ярости. Сейчас Аларик мог создать такое цунами, которое, обрушилось бы на страну с огромной высоты. Он убьёт всех. Сотрёт с лица земли город, штат и весь мир.

Аларик вызвал портал, но ответом ему было молчание. Ни портала, ни Атлантиды – «Гордость Посейдона» исчезла, так что и шансов на спасение родины не осталось, возможно, её уже не существует. Квинн пропала, так что этот мир должен умереть. Жрец вспомнил Нерея, свою родственную душу, и понял, почему тот чуть не погубил Атлантиду после смерти Зелии. Сам Аларик сделал бы много больше.

Слабый голос в глубине души, подозрительно похожий на Квинн, велел прекращать жалеть себя, но Аларику было не до слуховых галлюцинаций, так что он заблокировал и голос, и фантом Квинн, продолжая направлять боль и гнев в энергию шторма.

В какой-то момент жрецу послышался ещё один голос, приказывающий остановиться, но звук исходил откуда-то снизу и был таким тихим, что не составило труда его проигнорировать, ведь он совсем не походил на тембр Квинн. Вдруг сгусток пламени мазнул по штанине жреца, опалил болью правую ногу у колена.

Теперь-то Аларик очнулся и бросился вниз, собираясь разобраться с тем глупцом, который осмелился стрелять в воина Атлантиды. Прямо по курсу столкновения стоял только один идиот, не догадавшийся сбежать, – даже не взрослый мужчина, а просто мальчишка. Фауст.

В последний момент Аларику удалось увернуться. Он приземлился на щебень разгромленного тротуара, схватил мальчишку за горло, поднял его в воздух и заговорил очень-очень спокойным голосом:

– Ты что это делаешь, придурок? Умереть захотелось? На кой чёрт я тебя тогда спасал?

Фауст полузадушенно пискнул, и Аларик бросил его на землю. Фауст упал на зад и сел, потирая горло и глядя вверх на жреца.

– Чувак, нельзя ведь так, – наконец выдавил он, – я смотрел новости. Такая волна убьёт миллионы людей.

Аларик пожал плечами.

– Мне всё равно. Вали отсюда, если хочешь выжить.

– Поздно! – закричал Фауст. – Уже никто не сможет уехать, мы все умрём. И старики, и дети, и младенцы – что мы тебе сделали?

– Вы позволили похитить Квинн, – безжалостно отрубил Аларик, едва сдерживая ярость, бушующую внутри, от того, чтобы вырваться и превратить мальчишку в пепел. – Вы все умрёте. Убирайся, если сможешь, забери детей с собой.

– Как именно? Это невозможно, – чуть не плакал Фауст, – у меня нет вертолёта. Только богачи выбираются отсюда, но уже нескольких из них забили до смерти, чтобы захватить их транспорт. Ты должен остановиться, то, что ты делаешь, неправильно.

– Найдите Квинн, и я остановлюсь. – Аларик отвернулся и взмыл в воздух, не обращая больше внимания на крики мальчишки, пока ещё один выстрел не ударил по другой его ноге. В этот раз попадание было прямым, не просто царапина, так что пришлось потратить энергию, чтобы вылечить рану. Жрец опустился обратно, схватил Фауста и поднял его в воздух на уровне своей груди.

– Где ружьё, из которого ты стреляешь? Хочешь умереть здесь и сейчас?

Только дрожащие губы мальчика выдавали, что храбрость напускная, но Аларик не мог не уважать эту смелость.

Фауст показал пустые руки.

– Я не стреляю из ружья, безумец. Я могу вызывать пламя. Ещё не знаю, проклятье это, дар или талант, но если ты не остановишь цунами, я подожгу твою чёртову задницу.

Аларик чуть не уронил мальчишку. Повелитель огня? С момента погружения Атлантиды под воду жрец не слышал о таком даре. Он не мог не оценить иронии: все старые способности возвращались как раз тогда, когда Атлантида стояла на пороге полного уничтожения. Но ничто сейчас не имело значения. Атлантида наверняка затонула, а Квинн исчезла.

– Что ж, надери мне задницу, малыш. – Вэн гордился бы им, Аларик использовал слэнг. Если, конечно, Вэн и Эрин ещё живы.

Он ослабил хватку, и мальчишка пролетел почти два метра вниз, но в этот раз ухитрился приземлиться на ноги.

– Попробуешь поджечь меня ещё раз, и я тут же убью тебя, а все дети, о которых ты так переживаешь, будут умирать в одиночестве, – пообещал Аларик Фаусту.

Но тут голос, который слишком долго молчал, загремел с такой силой, что чуть не сбросил Аларика на землю:

– Вы, смертные, всегда умираете в одиночестве. Мне тут донесли, что мой верховный жрец превратился в сумасшедшего идиота.

Бог моря, сам Посейдон, появился в облаках над головой Аларика.

– Уж кто бы говорил о сумасшедших идиотах, – закричал тот, в одном предложении совместив богохульство, глупость и стремление к самоубийству.

Поразительно, но Посейдон только громогласно расхохотался.

– Что ты творишь? Ты не имеешь права так обращаться с моими морями. Человеческие жертвы будут исчисляться миллионами, а ты не бог, чтобы выбирать между жизнью и смертью такого количества людей.

– Я уже устал от богов, выбирающих между жизнью и смертью. Почему ты не помогаешь Атлантиде, когда купол вот-вот обрушится? Все твои дети погибнут. Почему ты не ответил на мой вызов о трезубце? Что толку от бога, если он не отвечает даже своему верховному жрецу в случае крайней нужды?

– Я был несколько занят. Вторая гибель богов, знаете ли, новый Рагнарёк начался, так что я не мог отвлечься от битвы с Аресом и парой скандинавских и египетских богов, чтобы подумать, как же спасти своих атлантийцев и максимальное количество людишек от очередного катаклизма.

– Ну, что ж, услышь последние новости! Ты опоздал! – Аларик направил ещё больше силы в цунами, но вдруг обнаружил, что Посейдон уже разбирал стихийное бедствие на отдельные волны, которыми легко управлять.

Жрецом овладели горе, ярость и беспомощность. Он собрал все свои силы, чтобы запустить последний удар, и направил его на Посейдона.

– Ты умрёшь! – Да, сам Аларик тоже погибнет, но это его уже не беспокоило.

– Я сказала, прекрати, идиот ты эдакий! – раздался ещё один крик Квинн в голове, и теперь-то Аларик понял, что голос любимой не галлюцинация, потому что она продолжала обзывать его таким количеством придуманных на ходу ругательств, на которые подсознанию жреца при всём желании не хватило бы фантазии.

От шока Аларик полетел вниз, едва не свалившись на Фауста, который стоял и разинув рот таращился на Посейдона.

– Сейчас самое время уходить отсюда. Ты в безопасности, цунами не будет, не хотелось бы, чтобы тебя коснулось наказание, которое назначит мне Посейдон.

– Мне тебя благодарить не за что, – ответил Фауст Аларику, продолжая пялиться на бога моря. – Знаешь, ты этого не заслуживаешь, но я всё-таки поспрашиваю знакомых о местонахождении девушки. Если, конечно, Посейдон нас обоих не угрохает.

Аларик уставился на мальчишку, не в силах понять, как можно предложить помощь тому, кто чуть тебя не убил.

Посейдон, естественно, не удержался и выдал:

– Я так понимаю, это одно из отродий Ареса. Аларик, держись от него подальше, он наверняка такой же хитрый, как его отец.

Фауст подмигнул, развернулся и убежал.

Один из сыновей Ареса? Но Посейдон не дал жрецу додумать эту мысль.

– Сейчас Атлантида в безопасности, но долго она не продержится. Я должен вернуться к своей битве. Найди мой камень и восстанови трезубец, его зов найдёт меня, и я помогу поднять Атлантиду со дна.

Аларик поклонился.

– Да, я найду «Гордость Посейдона» и спасу Атлантиду, но после этого уйду с должности. Тебе придётся найти нового верховного жреца.

– Забавно. Я как раз хотел сказать: сделай или умри в муках. Мой вариант мне больше нравится.

С этими словами морской бог исчез, и Аларик остался стоять совсем без сил. Вдруг по ментальному каналу до него донеслось громкое и чёткое сообщение от Кристофа:

«Что бы ты сейчас ни сделал, спасибо, у нас появилось примерно сорок восемь часов, потом купол рухнет. Не трать время понапрасну, найди её. И не блокируй меня больше, иначе по возвращении я надеру тебе задницу!»

Аларик понял, что ярость и боль, должно быть, блокировали его связь с Квинн и с Атлантидой. Из-за своего безрассудства он дошел до отчаяния и суицидального идиотизма. Со стоном жрец заставил себя выбросить эти мысли из головы, справился с горящей внутри яростью, добившись абсолютного спокойствия в душе, и укрепил Атлантиду, отправив ей настолько мощную волну силы, насколько позволяло такое далёкое расстояние.

Сорок восемь часов. Квинн жива, а у Атлантиды еще есть шанс. Он обратился к любимой:

– Где ты?

Она передала ему мысленный образ вида из окна, и Аларик понял, что здание выходит на Центральный Парк. А дальше можно следовать своим чувствам, чтобы найти её.

– Меня окружает весьма сильная магия, так что будь осторожен. Это магия демонов из другого измерения.

Весьма странно, но Аларик почувствовал облегчение, услышав эти слова. Все же, чтобы разделить их с Квинн, потребовался аж монстр из другого измерения.

Но больше такого не повторится.

Аларик превратился в туман и устремился к парку. К Квинн. К будущему, в котором он внезапно снова захотел жить.

***

Квинн ходила кругами по великолепной спальне, оформленной в тёмно-синих и золотых тонах. На кровати лежало тонкое шёлковое белье. Как бы ни назывался этот отель, на оформлении здесь явно не экономили. Даже воздух пах дорого – свежестью и прохладой. Однако у Квинн не было времени оценивать роскошь, нужно найти выход отсюда. Разбить окна без инструментов не представлялось возможным, вентиляционные отверстия оказались слишком малы, двери были заблокированы снаружи, телефоны вырваны из стен. Птоломей внезапно сказал, что ему нужно ненадолго отлучиться, запер её в комнате и ушёл.

Что ж, хотя бы еду оставил. Перед уходом позвонил в обслуживание номеров, и Квинн привезли тележку, полную разных вкусных блюд на выбор. Она в полной мере воспользовалась предложением и съела столько, сколько смогла. На полный желудок строить планы проще. Хотя теперь её тянуло в сон от усталости.

Едва Квинн почувствовала, что Птолемея рядом нет, она постаралась установить связь с Алариком. Не зная, как вызвать его, она просто открыла свои чувства так далеко, как смогла, и прокричала его имя. В голове тут же появился образ: Аларик несётся по воздуху, переполненный яростью. Он просто сошёл с ума, стараясь её найти.

И он – о, нет, чёрт побери, нет, – пытался разрушить её мир. Картинки вспышками мелькали в голове Квинн, она видела гигантское цунами, Посейдона, орущего на Аларика. Она просила прекратить это безумие, но жрец либо не слышал её, либо слишком вышел из себя, чтобы понимать.

Квинн глубоко вдохнула и собрала каждую каплю своей энергии, собираясь ещё раз попробовать до него достучаться, пока он не совершил ничего непоправимого. И закричала – и вслух, и мысленно:

– Я сказала, прекрати, идиот ты эдакий!

В этот раз Квинн каким-то образом почувствовала, что Аларик точно её услышал, но короткая связь между ними растаяла. По старым мятежным традициям, Квинн решила поесть, чтобы отвлечься. К тому моменту, как она справилась с ещё двумя блюдами и подобралась к шоколадному муссу, беспокойство совершенно ею завладело. Что, если Посейдон убил Аларика? Ударил его? Что вообще делают боги со своими провинившимися высшими жрецами?

В голове раздался голос Аларика, и Квинн чуть со стула не упала от облегчения.

– Я сейчас на пути к тебе.

Он жив, жив. Она рукавом стёрла струившиеся по лицу слёзы и постаралась отправить ответное сообщение:

– Гостиничному персоналу или запрещено заходить на этот этаж, или им хорошенько заплатили, чтобы они не замечали криков. Тебе придется найти способ достать ключ и...

Квинн не успела закончить мысль, как окно разбилось, и на пол посыпались осколки. Правильно. К чему тебе ключ, если есть атлантиец?

Аларик приземлился, бросился к ней, схватил в объятия и принялся целовать: решительно, собственнически, клеймя своим огнём её тело, сердце, обжигая душу своей страстью.

– Никогда, никогда, никогда больше не оставляй меня, – шептал он снова и снова, но не давал возможности набрать дыхания для ответа, снова завладевая её губами.

Квинн ещё никогда не целовали, настолько отдавшись процессу, как это делал Аларик. Её кожа горела, каждая клеточка тела стремилась ему навстречу, словно гравитация теряла своё влияние, когда жрец Посейдона касался Квинн. Он целовал её так увлечённо, так глубоко и вдумчиво, что она почти позабыла об осколках стекла в помещении, бывшем прежде её очень роскошно обставленной тюрьмой.

Но в итоге Квинн всё же вспомнила и неохотно отстранилась.

– Нам нужно выбираться отсюда, – прошептала она голосом, дрожащим от охватившей их страсти.

Если они когда-нибудь займутся любовью, то неизвестно, как вообще переживут процесс. У неё колени подгибались от одних поцелуев. Квинн покраснела, осознав, насколько горячо стало между ног.

– Где он? Я должен убить его и забрать камень, – сказал Аларик, когда сумел, наконец, оторваться от неё. В его глазах горел чистый зелёный огонь, и Квинн желала только, чтобы он никогда-никогда её не отпускал. – Твои щёчки украшает очаровательный румянец, – медленно произнёс жрец с широкой улыбкой на великолепном лице.

Естественно, Квинн покраснела ещё сильнее.

– Забудь про мои щёки, сконцентрируйся. Птолемей ушёл, я понятия не имею, куда, но уверена, он взял с собой «Гордость Посейдона». Он всегда носит камень при себе или держит где-то поблизости. Я чувствовала всплеск той пугающей магии, только в тысячу раз хуже, чем обычно, сразу после того, как Птолемей меня здесь запер. Предполагаю, он мог временно вернуться в демоническое измерение за подмогой.

– Тогда мы уходим прямо сейчас и разрабатываем план, а, когда ты окажешься в безопасности, я вернусь и встречусь с ним лицом к лицу. У нас есть около сорока восьми часов, для подстраховки будем считать, сорок, а потом Атлантида погибнет. Нет времени ждать Птолемея из другого измерения. Если он быстро не вернётся...

Квинн перебила Аларик, сухо заметив:

– О, не думаю, что он надолго меня оставит. Посмотри-ка соседнюю комнату.

Аларик взмахнул рукой, и дверь распахнулась, ударившись о стену. Убедившись, что Квинн позади, и ей не угрожает опасность, он вошёл внутрь, осмотрел помещение на предмет угрозы и замер столбом, как прежде сама мятежница. Заметил жуткую стену с фотографиями.

– Он долго тебя преследует, – наконец выдавил Аларик, и его голос отдавал таким льдом, что Квинн даже удивилась, как это в комнате внезапно не возник снежный вихрь.

– Знаю. Думаешь, я не понимаю? – Организм запоздало отреагировал, и она застучала зубами. – Некоторые из этих фотографий сделаны годы назад. Он хочет... Он сказал, что хочет...

Аларик притянул её к себе и обнял.

– Меня не волнует, чего он хочет, он этого всё равно не получит. Мы уходим прямо сейчас, и ты никогда больше его не увидишь.

Договорив, Аларик разбил оконное стекло, подхватил Квинн на руки и вылетел из здания. Она закрыла глаза, вцепилась в него изо всех сил и мысленно взмолилась, чтобы всё было так, как он сказал. А ещё – чтобы жрец её не уронил.

Может же и им повезти?

Но она не могла отделаться от мысли, что притягивает несчастья, всё происходящее в последнее время указывало на подобную закономерность. Чего ещё ждать? Пожара, града, эпидемии летающих тараканов?

Они обогнули гостиницу, двигаясь в сторону парка, и чуть не столкнулись с полицейским вертолетом, откуда высунулся офицер с громкоговорителем:

– Прекратите полёт, опуститесь на ближайшую поверхность, поднимите руки вверх!

Квинн не сдержалась и рассмеялась.

Опять двадцать пять!