Текст книги "Даже не думай! (СИ)"

Автор книги: Алиса Ростовцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Я бы рассмеялась ей в лицо и сказала бы, что не ВСЕ зависит от желаний человека. Что на все Божья воля, случая или стечения обстоятельств. Я знаю это теперь, когда внутри все сильней разрастается пустота.

Но ввязываться в оживленную дискуссию не хотелось. Даже двигаться не было сил. Измученное тело молило о том, чтобы все хоть ненадолго замолчали, дав мне несколько мгновений передышки.

– Все это глупо. Если бы все зависело от человека, никто бы в авариях не погибал, и никто бы не болел, – молодая женщина лет тридцати пяти вяло отмахнулась от жизнерадостной девушки, оседлавшей одиноко стоящий посередине палаты стул.

– Ну, я же не о здоровье говорю. Я о работе, карьерном росте, даже личной жизни скорее.

– Так ты думаешь, что в работе случайностям места нет, а в здоровье человека и катастрофах они очень даже уместны? Так не бывает. Это только люди по двум стандартам живут. А в мире все очень четко устроено. И от случая зависит очень многое.

– Да, не правда! Вот, я, например, еду в метро. Мне мальчик понравился очень, пялюсь на него всю дорогу. Выходим на одной станции, в переход вместе топаем. Он от меня по правую руку шагает. И все, тишина. Вот он момент. Я-то может и оказалась в нужном месте и в нужное время, но если я промолчу, сама к нему не подойду, он уйдет по коридору, и я никогда не узнаю, как все бы у нас сложилось.

– А тут и узнавать ничего не надо. Если бы ты ему понравилась, он бы сам к тебе подошел.

– Вот еще! Сейчас мальчики пошли, робкие все до ужаса. Ждать еще пока они созреют и…

Неожиданно в дверь тихо постучали, и занимательная беседа на мгновение прервалась.

– Можно? – поинтересовался знакомый голос.

Я закусила губу, чтобы не разреветься… в который раз. И задрожала. Напряжение последних часов накатило на многострадальное тело новой волной. Я обхватила себя руками, силясь справиться с дрожью.

Не хочу никого видеть, не хочу, не хочу, не хочууу-у!

– Да, заходи, конечно! – преувеличенно бодро ответила одна из моих соседок по палате. Та самая, которая говорила о важности случая в нашей жизни.

Послышался шум отодвигаемого стула, и я пожалела, что не могу свернуться клубком, уткнувшись в стену.

– Уйди… – пробормотала, не раскрывая глаз.

Может, Керимов услышит и исполнит просьбу? Но парень не сдвинулся с места.

– Эм… Ты как? – спросил чуть хрипло.

Как я? Я?! А при чем здесь я? К чему вопросы? Нет никакого «как»! Вообще ничего нет…

Я крепче зажмурилась и до боли в пальцах вцепилась в край одеяла. Только не позволить себе расплакаться перед ним…

– Хочешь я кому-нибудь позвоню из твоих? – так и не дождавшись от меня ответа, неожиданно поинтересовался Тим.

– Нет, – мой шепот был похож на шелест бумаги. Безжизненный и пугающий. Я крепче стиснула зубы.

– Может, стоит предупредить твою мать? – предложил еще одну глупость Тим.

Ну, да… Только маму не хватало сейчас беспокоить.

Поздно. Уже слишком… безнадежно поздно. Ничего больше нельзя изменить.

Я распахнула глаза, чтобы, наконец, отправить Тимура ко всем чертям, но парень, к моему удивлению, выглядел очень уставшим. Он смотрел на меня без капли усмешки или сарказма. Гневные слова так и не сорвались с моего языка. Я заморгала часто-часто и отвела взгляд, уставившись на край неплотно закрытой двери.

– И все же, давай я сообщу твоим, что ты в больнице?

Керимов продолжал настаивать на своем, ничего… ни черта… не понимая в моей жизни.

Сообщить моим… А где они – мои?

Где отец, в пьяном угаре звонящий мне не чаще пяти раз в год? Где бабушка с дедушкой, так много лет назад водившие меня в школу, а сейчас переехавшие за город? Кому из них мне сообщать? И что они смогут сделать, когда узнают?…

– Не надо… – кончиками пальцев я стерла появившиеся в уголках глаз слезы. Со мной все в порядке! Со мной все в порядке. Я справлюсь одна. Я всегда справлялась.

– Может, тебе что-то нужно? – не впечатленный моим «не надо», Керимов продолжал строить из себя заботливого друга. – Тебе что-нибудь привезти из еды?

– Нет, – я сглотнула подступившую к самому горлу горечь. Каждое слово давалось безумно сложно. Словно весь мой разговор с Тимуром превратился в пытку. Его предельно вежливые вопросы, мои вымученные короткие ответы… Почему он здесь? Зачем все это? – У меня все есть.

– Не слушай свою подружку, – соседка, до сих пор внимательно прислушивающаяся к моей беседе с Тимом, неожиданно для меня вмешалась. – Твоя девушка не отошла от шока. Купи ей что-нибудь на свое усмотрение. Ей сейчас нужны фрукты и орехи. Все, что полезно для крови. И обязательно одежду ей привези. Халат, зубную щетку и прочее…

Нет!

Я втянула голову в плечи и спрятала лицо в ладонях. Кровь стремительно приливала к моим щекам.

Почему это должен быть Керимов? Почему именно он?!

Ему не нужно это! Хватит!

Рядом со мной неожиданно что-то зашуршало, с глухим звуком что-то упало и покатилось по полу. Тимур выругался сквозь зубы. Я распахнула глаза и взглянула на Керимова, с удивлением обнаруживая в его руках собственную сумку. Без всякого зазрения совести парень копался в ней.

– Что ты делаешь? – пробормотала, наблюдая за тем, как Тимур бесцеремонно перебирает мои бумажки и вытряхивает на одеяло скудный набор моей косметички. – Что ты ищешь?

– Ключи, – просто ответил Тим, не отрываясь от своего занятия.

– Зачем?! – я с трудом переспросила, чувствуя, как от волнения тупая боль сжимает в стальные тиски затылок.

– Заеду к тебе домой, – не поднимая глаз, сообщил Керимов и снова потянулся к моим вещам.

– Нет! – я оттолкнула руку Тима и, вцепилась в сумку, прижимая ее к своей груди. По щекам заскользили слезы. – Нет! Нет! Нет! – я повторила несколько раз, едва справляясь с желанием закричать как можно громче. Отчаяние почти душило, и все внутри скручивалось в тугой комок. – Не надо никуда ехать! Мне ничего от тебя не нужно! Я позвоню одному из своих друзей, и мне все привезут. Убирайся, Керимов! Ради Бога, убирайся!

В комнате на несколько секунд воцарилась полнейшая тишина, а после Тимур оскалился в презрительной усмешке.

– Вот так просто? Убирайся? И это все, что ты можешь сейчас сказать?

Нет, это не все. Но кровь стучит в висках, и головная боль становится все сильнее.

– Уходи… – я повторила твердо, все еще гипнотизируя Тимура взглядом и умоляя его оставить меня в покое.

Я не хотела видеть Керимова.

Не его…

Не сейчас.

Не здесь.

– А благодарности от тебя не дождешься, Ветрова, – насмешливо констатировал Тимур и поднялся со стула. – Все как обычно, в общем.

О, да.

– Все как обычно, – я подтвердила сухо, наблюдая за тем, как Керимов, ни разу не обернувшись, исчезает за белой дверью.

Иди ты к черту! Три месяца назад все началось с тебя…

Вся эта история с Князевым – наши поцелуи, объятия и интрижка, продлившаяся всего три дня, – всего этого могло и не случиться, если бы не Керимов. Если бы не его издевательский тон и не глупые шутки об отсутствии у меня личной жизни.

Четырнадцатое февраля. День всех влюбленных. Отличное время, чтобы…

* * *

– Какие планы сегодня? – Нина Сердечкина, миниатюрная брюнетка, лениво листает мою тетрадь по экономике. – Флейм позвал тебя куда-то?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Моя дружба с Андреем многим не дает покоя.

– Нет, не позвал. Он работает сегодня ночью.

– В Каранте? – Нина улыбается и облизывает губы. Она, почти как Марр, бегает за Флеймом уже не первый месяц. С той лишь разницей, что Маришка исчезла из жизни моего друга и превратилась в одну из пары десятков его «бывших».

– Нет. В Аквариуме, – сообщаю Нине и возвращаюсь к чтению одной из последних лекций. До начала пары осталось минуты три. – Программа с часу ночи, кстати, – добавляю, когда слышу восторженный шепот за своей спиной. Нина уже договаривается с Аленой о встрече в клубе.

– А ты? – через пару мгновений Нина снова поворачивается ко мне. – Ты пойдешь к нему?

Я все-таки смеюсь. Хочется спросить, «а что я там забыла»? Но я не спрашиваю, не желая говорить о Флейме больше, чем это нужно. Нине уж точно не обязательно знать о том, сколько раз я смотрела на выступления своих друзей.

– Нет, мы с подружками сегодня будем гулять одни. Мы подумали о том, что…

– Очередное собрание общества старых дев, – фыркает за моей спиной Керимов, и плоскую шутку тут же поддерживает его фан-клуб. Раздаются смешки.

Нина качает головой, скрывая свою улыбку. Наши перепалки с Тимом давно всех забавляют. Будь воля Керимова, нас бы показывали на ТВ.

– Не знала, что ты так внимательно следишь за моей личной жизнью, – отвечаю, не отрывая глаза от своей тетради.

– А разве там есть за чем следить? – Керимов удивляется так по-детски искренне, что это снова вызывает смех наблюдающих за нашим разговором девчонок.

Я в который раз мысленно удивляюсь тому, что они в нем находят? Циничный, избалованный, ведущий себя по-хамски. И это идеал современного принца на белом бентли? Была бы мордочка посимпатичнее, кошелек потуже, наличие мозгов? Ах да, еще и связи предков… Неужели из-за этого можно закрыть глаза на недостатки?

– Может быть, кто-то в отличие от тебя привык не трепать о своих отношениях?

Я все еще стараюсь сгладить углы. Скандалить с Тимом за минуту до начала занятия не comme il faut. Виктор Антонович и так зол на нас за то, что мы на прошлой неделе сбежали с последней пары. Моя перепалка с Керимовым явно не добавит хорошего настроения кандидату экономических наук. А нам ведь еще экзамен светит по его предмету.

Черт, и почему именно я должна сдерживать себя и думать о последствиях своих поступков?!

Керимов снова фыркает.

– Тебе нечего стесняться, Ветрова, – добавляет едко, – о твоем поцелуе на втором курсе мы все уже осведомлены. В деталях.

Керимов вспоминает историю двухлетней давности. Тогда я проиграла спор и целовалась с одним из аспирантов. Ничего такого, о чем стоило бы говорить. И говорить так часто! Но «Тимур и его команда» до сих пор мусолят мельчайшие подробности моего трехсекундного поцелуя.

Ну и что, что тот парень был нашим преподом по педагогике? Эта новость уже стара, придурок!

– Но не слишком ли давно это было? – будто в ответ на мои мысли с притворной жалостью добавляет Тим. – Два года без секса, – тяжелый, сочувственный вздох. – У тебя там ничего не заросло?

Я нервно захлопываю тетрадь, резко оборачиваясь к Тимуру.

– Извини, не предлагаю тебе проверить. Боюсь от тебя чем-нибудь заразиться.

– Госпожа Ветрова, в чем дело? – удивленный моим криком, Виктор Антонович отрывается от своих бумаг.

– Все в порядке, – бормочу сквозь зубы, чувствуя себя ужасно гадко.

Керимов больше не смотрит в мою сторону. Он улыбается триумфально и что-то шепчет одной из своих подружек. Я не могу разобрать ни слова, но судя по взглядам, что бросает на меня Милана, Тимур говорит с ней обо мне.

Ублюдок…

Когда все успело выйти из-под контроля? С удовольствием маньяка-садиста Керимов раз за разом любой наш разговор сводит к отсутствию у меня хоть какой-нибудь личной жизни. И пусть ему на самом деле плевать и на меня и на мои несуществующие отношения с парнями, слова Керимова все равно врезаются мне в память.

И я…

Почему я вспоминаю Тима, когда ко мне в Каранте подходит Князев? Когда Ромка приглашает меня домой, и когда мы целуемся с ним у него в постели?

Черт бы тебя побрал, Керимов…

Черт бы тебя побрал.

* * *

Блевать хотелось с самого утра. Вчерашняя бутылка Чивас Ригал – початая, на мое счастье – оказалась лишней. Накануне вечером, пытаясь выкинуть из головы подробности непродуктивного разговора с отцом, я заперся в спальне и вытащил из запасов виски. Двенадцатилетняя выдержка. Подарок Глеба, который он преподнес в день одной из моих памятных стычек с этой…

Назвать Ветрову дурой сейчас не поворачивался язык. Ее бледная физиономия врезалась в память настолько сильно, что всю сегодняшнюю ночь мне снились одни кошмары.

Она то плакала, то о чем-то меня просила. Я отчаянно пытался ее спасти и все время не успевал.

Среди снов с участием Ветровой, особенно ярких несколько лет назад, подобный сюжет был новым. По крайней мере, мое привычное амплуа сменилось, и вместо того, чтобы мучить и убивать, я для разнообразия раз за разом кидался на помощь жертве.

Точно так же, как я сделал это вчера на пороге Вуза.

– Эй, Тим, ты скоро? – зевающий Лешка распахнул дверь ванной и сонно уставился на меня. – Голова болит? – сочувственно поинтересовался брат, наблюдая за тем, как я ожесточенно плескаю водой в лицо.

– Угу, – я фыркнул, отплевываясь и избегая смотреть на Леху. Мне еще повезло, что родители отбыли на работу двадцать минут назад. Даже Мелкого мой внешний вид не обманул.

– Я слышал, как вы с отцом ругались, – Лешка вздохнул. – Чего он на тебя так взъелся?

– Ничего. Мы не сошлись во взглядах, – стащив полотенце с крючка, я посторонился, чтобы пропустить младшего брата внутрь. – Заходи.

– Угу… – Лешка, расплываясь в ехидной улыбке, тут же ввалился в ванную. – Не сошлись во взглядах на твое воспитание?

Я хмыкнул, не обращая внимания на насмешливый тон брата, и кинул последний взгляд на свое унылое отражение в одном из зеркальных шкафов.

– Не умничай. Ты в школу не опоздаешь?

Леха задумчиво покачал головой.

– И что это значит?

– Ничего, – брат нахмурился и взглянул на меня с сомнением. А еще через мгновение, потеряв ко мне интерес, потянулся к зубной щетке.

– Ну-ну.

Я распахнул дверь, собираясь выйти.

– А это правда, что Ветрова залетела? И ты – отец? – осторожно донеслось из-за спины, и я, так и не сделав последний шаг, замер в проходе.

Предположение брата, в точности повторяющее вчерашние слова отца, было почти смешным.

– С чего ты взял?

– Родители обсуждали сегодня утром, – Мелкий спокойно выдержал мой недовольный взгляд.

– Они не могли этого обсуждать!

– Ну ладно, ладно, – Леха кивнул. – Но они сказали, что так будет думать половина Энска.

Вот бл***! Все тот же бредовый разговор о том, чем мне аукнется вчерашнее представление в больнице. Причины, по которым отец решил, будто моя помощь Ветровой привлечет внимание журналистов, мне до сих пор казались полнейшим бредом.

– Они преувеличивают проблему. Никто ни о чем не будет думать. Я просто помог знакомой.

– Э… помог? – Мелкий изобразил недоумение и в точности скопировал тон отца.

«То есть ты называешь ПРОСТО помощью тот концерт, что устроил в отделении? Твой скандал с главврачом? Это всего лишь „помощь“?» Задолбали!

Да, бл***, это всего лишь помощь!

Можно подумать, что у меня был выбор. Эта чертова Ветрова отключилась в моей машине, и за десять минут, которые я потратил, чтобы добраться до Областной, она так и не пришла в себя. Ну, откуда я знал, что ей настолько плохо? Откуда я знал, что с ней не так?

* * *

Прошло несколько часов…

Я засыпала на неудобной постели, будто проваливаясь в страшный омут. Мне все время снились кошмары. И в каждом из них была кровь. На руках, на одежде и на полу…

Я просыпалась от дрожи и от крика, застывшего на губах. А потом долго-долго смотрела в одну точку, думая о том, что могло бы быть в моей жизни. И чего точно теперь не будет…

Я плакала беззвучно, до боли в побелевших от напряжения пальцах сжимая край одеяла. Я кусала до крови губы и не позволяла не единому стону вырваться из груди. Болтушки-соседки первое время постоянно задавали вопросы, стараясь втянуть меня в свой бесконечный треп. Но, повернувшись ко всем спиной и уткнувшись лбом в подушку, я не хотела ни с кем говорить.

И даже с Марр…

Она звонила мне пару раз, но я безучастно глядела на экран мобильного и не брала трубку. Казалось, ответь я на вызов подруги, и после первого же ее вопроса я не смогу сдержаться. Черная дыра внутри меня становилась все ощутимей. Плотину отчаяния могло прорвать в любой момент. И потому я не хотела ни жалости, ни утешений.

Я ничего не хотела!

Отправив короткую смс Марине, я попросила ее ни в коем случае не приезжать. Ничего уже невозможно сделать.

* * *

– Кси, привет! – звонкий голос Дины раздался в трубке, и я вдруг пожалела о том, что позвонила старшей сестре Андрея. Пожалела о том, что вообще хоть кому-нибудь позвонила, хотя Дина из всех моих знакомых была единственной, способной оказать услугу, не задавая никаких вопросов.

То, что нужно сейчас, ведь так?

– Ксюша? Ксения? – привлекая внимание, Дина несколько раз взволнованно повторила мое имя. А у меня вдруг мелькнула шальная мысль о том, чтобы немедленно скинуть вызов. И только благоразумный вопрос второго «я» с его рациональным «а что с вещами?» заставил меня перебороть свой страх.

Мне пришлось сглотнуть и сделать несколько быстрых вдохов, чтобы взять эмоции под контроль. И все равно мой ответ получился черствым.

– Здравствуй.

– Что с твоим голосом? Что случилось?!

– Я в больнице, Ди, – осторожно призналась я, испуганно ожидая реакции любимой сестренки Флейма. – Но мне не хотелось бы дергать сейчас ребят. В общем… ты не могла бы кое-что для меня сделать? Это займет не больше часа.

– Когда ты туда попала? – по-деловому уточнила Дина, и у меня отлегло от сердца. Лишних эмоций и причитаний от Ди я не услышу.

– Вчера.

Дина помолчала пару секунд:

– Ты точно уверена, что не стоит звонить Андрею?

– Да. Я уверена.

– Ну, хорошо. Что нужно сделать?

– У Андрея где-то в столе есть запасные ключи от моей квартиры. Я ему оставляла пару недель назад и до сих пор не забрала.

– Да, я, кажется, видела какую-то связку у него в мастерской. Я найду. Что тебе привезти?

– Несколько пар белья, халат, сменную одежду, зубную щетку и пасту, полотенце… – задумавшись на мгновение, я, наконец, закончила перечислять необходимые вещи. – Наверное, все.

– Я поняла. Привезу все, что ты просила. И если чего-нибудь не найду, я позвоню. Ты где лежишь?

– Я в областной. Девятый корпус, четвертый этаж, палата восемь.

– Ясно, Кси. Я скоро буду.

Ди отключилась.

* * *

В дверь тихонько поскреблись, и в палату, стуча каблучками-шпильками, впорхнула высокая брюнетка. Она запнулась на пороге, как только заметила меня. На лице Дины тут же отразились растерянность и тревога.

Я лишь кивнула девушке не в силах притворяться и изображать радость от нашей встречи. Я была бы рада Дине, окажись мы где угодно в другое время. Но сейчас я была способна лишь на то, чтобы вздохнуть и жестом позвать Дину подойти поближе. Даже улыбнуться я не смогла. Впрочем, улыбка смотрелась бы жутко на моем осунувшемся за последние два дня лице.

Сегодня встретившись взглядом со своей зеркальной половинкой, я не вздрогнула лишь потому, что знала, что там увижу. И без того наделенная от природы очень светлой кожей, теперь я могла бы кого угодно напугать своим мертвенно-бледным видом. Образ ожившего мертвеца дополняли огромные, покрасневшие от слез глаза. Потеки размазавшейся туши, которые я так и не смогла до конца смыть без привычных косметических средств, только усиливали впечатление.

– Со мной все в порядке, – я предугадала вопрос девушки и чуть-чуть сдвинулась на постели, освобождая место. – Не стой у порога, Ди.

Девушка справилась с удивлением за пару секунд, и, наконец, подошла ко мне, чтобы тут же осторожно обнять и коротко поцеловать в щеку.

– Ты бледная такая… – задумчиво прошептала Ди, присаживаясь рядом со мной.

– Да, я знаю… – я небрежно пожала плечами. Мой внешний вид сейчас меня не волновал.

– Вот твоя сумка. Я сложила все, что ты просила. И еще купила тебе немного фруктов. Может тебе еще что-то нужно?

– Нет, нет. Спасибо, – я сдержанно поблагодарила девушку. – Больше ничего не надо.

Ди растеряно качнула головой.

– Хорошо. Но если тебе что-то понадобится, я сразу приеду.

– Да, я знаю… – я кивнула. – Если что, я тебе позвоню.

– Ага, – Ди улыбнулась уголками губ, и я решила, что она больше ни о чем меня не спросит. Даже успела обрадоваться тому, что наш разговор почти окончен.

Но я ошиблась.

– Ты мне не расскажешь, что с тобой случилось? – вдруг тихо спросила Дина, и у меня на мгновение перехватило дыхание. Я беспомощно уставилась на сестру Андрея.

Она молчала, сосредоточенно разглядывая мое лицо.

– Мм… Это… это просто выкидыш… Знаешь, я… – я нахмурилась, сама удивившись ответу и выбору своих слов. Все казалось таким нелепым.

– Просто выкидыш? – недовольно повторила Дина, своим раздраженным тоном вызывая у меня волну дрожи. – И на каком же сроке выкидыш считается заурядным делом?

– Ди… Не надо, – в моем голосе была мольба. Я вдруг испугалась реакции девушки и последующих за ней вопросов. – Я выразилась неудачно. Я… Двенадцать недель почти…

– Сколько?! – изумленно переспросила Ди, и ее вопль эхом разнесся по всей палате. – И Андрей с Ником ни о чем не знали?

– Нет, – я прикрыла глаза, избегая смотреть на Дину. – Они не знали.

– Но… почему?.. – Ди коснулась моей руки. Так, словно она уже догадалась о том, какую боль мне причиняет наш разговор. Я чувствовала себя вывернутой наизнанку.

Ради бога, оставьте меня в покое!

– Почему ты молчала? Кси?… Ксюш? Что случилось?

Я слышала волнение в голосе Дины, и всего на долю секунды мне вдруг захотелось ей во всем признаться. Рассказать о короткой истории с Князевым. О малыше. А еще… Еще – о том, что я ни разу в жизни не чувствовала себя такой счастливой. Словно с того дня, когда я узнала, что беременна, весь мой мир перевернулся. Все встало вдруг на свои места. И даже придирки Керимова и шутки его друзей перестали меня бесить.

Мой малыш стал для меня щитом, закрывшим от всех и вся. Я стала сильной. И стала цельной!

Боже…

– Ксюша, что…? – Ди, теряя терпение, сжала мои ледяные пальцы чуть-чуть сильней, и я, наконец, очнулась.

– Я… не хотела им говорить… – полуправда легко сорвалась с языка. – Мне нужно было время, чтобы все обдумать…

– Но вы же друзья, – Ди смотрела на меня так, будто не верила моим словам. Я бы тоже не поверила на ее месте.

– Друзья, – я кивнула, вновь отводя свой взгляд. – Но это отдельная история, Ди. И…

– Отдельная история? – девушка фыркнула. – Может, и нам с Андреем надо было так говорить, когда мама лежала в больнице, а ты все время крутилась рядом?

Воспоминание о матери Флейма и о ее затяжной болезни чуть-чуть меня встряхнуло. Поток мыслей свернул в другое русло.

– Ди, не в этом дело. Ребята расстроились бы, если б узнали.

Особенно Флейм. Особенно мой лучший друг.

– Или у них появился бы повод злиться, если б они были в курсе, – предположила Дина, разглядев в моем признании второе дно.

Конечно, она попала в точку. Думая о неизбежном разговоре с Никитой и Андреем, я боялась именно этого.

Их злости.

И отчуждения.

И разрыва.

А еще… советов. Тех самых советов, которые я не хотела слышать. «Не порть себе жизнь. У тебя еще будут дети… От любимого человека. Чуть позже, когда ты закончишь учиться. Когда ты выйдешь замуж. Кси, подумай об аборте. Тебе не нужен сейчас ребенок».

Но он был мне нужен…

– Я не знаю, – я снова спрятала свой взгляд от Дины. Мне было стыдно за то, что все так вышло. – Все может быть…

– Я так и думала, – Дина вздохнула и, вдруг озаренная очередной догадкой, поинтересовалась тихо. – Но тогда… если ты не хотела впутывать в это дело ребят, где в таком случае твой парень? И почему ты позвонила мне, а не ему? Кси? Что происходит?

Я зажмурилась, чувствуя, что хочу лишь одного – кричать. Кричать так громко, чтобы меня больше никто… никогда… не трогал!

– Его нет, – сдерживаясь, прошептала почти беззвучно. – Его нет и все.

– То есть? «Нет»? – Ди переспросила удивленно. И вдруг нахмурилась, – И где же он? Он привез тебя в больницу и уехал? Сказал, когда вернется? Или вы поссорились? Он расстроился, что ты потеряла… что выкидыш, да?

Предположения Дины, следующее одно за другим, становились все более далекими от реалий. Ди с такой уверенностью спрашивала меня об отце ребенка, так взволнованно интересовалась нашей возможной ссорой с ним, что я вновь едва не разревелась.

Сестра Андрея, как и никто из моих друзей, не представляла, что я могла забеременеть вот так… по-детски глупо.

– Нет, – я облизала губы, – Меня сюда привез одногруппник и…

– Кто? Вытягов?

Ди неожиданно назвала одну из тех фамилий, что уже много раз слышала от меня и Флейма. Не так часто, как фамилию Керимов, конечно. Но Леня Вытягов был знаком моим друзьям так же хорошо, как и Тимур.

Нашей группе вообще повезло с составом. На сто двадцать человек курса с нами училось лишь шестнадцать ребят. Двоих из них я имела неудовольствие видеть едва ли не каждый день.

– Нет, – я качнула головой. – Не он. Это…

– Керимов? – Ди выдохнула изумленно. – Ты же не хочешь сказать, что это он?

Я опустила глаза.

– ОН?! – Дина уставилась на меня так, будто увидела сейчас впервые. – Не может быть… Ты хочешь сказать, что ЭТО он устроил? Носился с тобой по всему отделению? Требовал лучшего врача? Это был Керимов?

Я недоуменно уставилась на девушку.

– Он… Что он сделал?

Дина взглянула на меня с удивлением.

– Керимов… Ты поэтому молчала?

Я молчала?

– Ди? Ты о чем?

– Кси, – с удивленного тон Дины неожиданно превратился в наставительно-категоричный. – Я, конечно, знаю, что ты по уши влюблена в этого урода, но связываться с ним – с Керимовым! – самая глупая вещь, которую ты могла бы сделать.

Упоминание Тимура… вообще неожиданный поворот нашего разговора с Диной. И поворот не куда-нибудь, а в сторону моих отношений с Тимом, напрочь выбил меня из колеи.

Наверное, именно тогда я впервые почувствовала себя героиней дурацкого ТВ-шоу. Где-нибудь на ТНТ: «Розыгрыш» или «Дом-2».

Какой-то бред.

– Но я с ним не связывалась, – я растеряно, почти испуганно улыбнулась Дине.

Я и Керимов? Да, мы друг друга терпеть не можем!

– Если не связывалась, то, почему он все это устроил здесь? – девушка недоверчиво поджала губы.

Устроил? – мне не понравился Динин тон. – Что… Что он сделал, Ди?

– Керимов? – девушка на мгновение замерла, словно прикидывая, говорить ли дальше, а после качнула головой. – Спроси у медсестер. А лучше поинтересуйся у него сама.

У Тимура?

Такая мысль могла прийти в голову только Дине. Я нервно хихикнула, когда разыгравшееся воображение услужливо подсунуло мне картинку моей беседы с Тимом. Чисто теоретически я могла бы даже написать ему смс и пригласить на разговор.

Но для чего?

– Ди, – я вздохнула, устало потирая вновь занывшие от боли виски, – я обещаю тебе. Керимов не имеет отношения к этой истории. Что бы он ни делал здесь, это случайность. Может, он испугался. Может, его переклинило. Он же больной на всю голову. Ди, ну, ты же знаешь!

– Ну, ну… – Дина фыркнула, давая понять, что мои слова ни в чем ее не убедили. Ну, и пусть. – Кси, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – девушка одарила меня сочувственной улыбкой. – У Андрея с Никитой и так терпение на исходе. Если они узнают, что в этом мутном деле замешан Тим, Керимову не поздоровится. Ты понимаешь?

О, да. Я понимала.

Я знала, с чего вдруг Дина сделала такой неожиданный вывод о нашем романе с Тимом. Только… Это было настолько глупо.

Я вдруг пожалела о том, что так часто шла на поводу у своих эмоций. Рассказывала друзьям о моих бесконечных «боях» с Тимуром. Выплескивала свою злость на парня, вспоминая самые мелкие детали общения с ним.

Такая дура…

И что теперь? Андрей и Ник уже не могут спокойно слушать о моих стычках с Тимом. Сколько раз они предлагали «начистить ему мордашку»? Но ведь на самом деле все проблемы только из-за меня самой.

– Дина, не придумывай ничего, – забота Ди о судьбе Тимура все же была смешна. – Керимов… Да, ты права. Он мог мне нравиться сто лет назад. Но ты же знаешь, как я отношусь к нему сейчас. Я никогда в жизни не стала бы с ним встречаться. Просто поверь, он не мой парень и не отец ребенка.

Дина лишь качнула головой, слушая меня.

– Может и не причем, – она дернула плечами. – Но, когда Андрей с Ником обо всем узнают, надеюсь, у тебя будет что им сказать?

Намек, скрывающийся в вопросе Дины, был очевиден. Я выдержала ее любопытный взгляд и в этот раз не отвела глаза.

– Я тоже надеюсь, – ответила очень тихо.

Ди кивнула и некоторое время внимательно разглядывала меня. Смотрела так, будто ждала, что я добавлю что-нибудь еще. Скажу чуть больше, чем я уже сказала. Но, чувствуя себя моллюском, плотно сомкнувшим края спасительной ракушки, я молчала.

– Ладно, Кси, – Дина, наконец, решительно поднялась. – Я забегу к тебе завтра после занятий. Постараюсь отвлечь чем-то ребят. Но не уверена, что мне удастся это сделать.

– Спасибо, Ди… Спасибо.

* * *

Ди оказалась права. Спустя несколько часов, ближе к девяти вечера раздался первый звонок.

– Привет, Андрей.

Я подготовилась к разговору с другом не в пример лучше, чем с его старшей сестрой. Голос мой звучал если и не слишком бодро, то, по крайней мере, уже не дрожал.

– Привет! Как жизнь?

– Все хорошо. Готовлюсь к зачетам, – я соврала, заранее предвидя приглашение Андрея пересечься. Все же не зря о его интересе меня предупредила Дина.

– Ууу, когда ты уже закончишь учиться. Может, хоть сегодня забьешь на свою домашку? Мы с Ником придумали кое-что. Нужно срочно поговорить.

– Давай по телефону? Я занята сейчас.

– Не-а. По телефону всего не расскажешь. Я за тобой заеду?

– Флейм, я никуда сегодня не хотела идти. Завтра важная контрольная, и я…

– Контрольная? Кси, из-за своего Керимова ты точно сошла с ума. Надо уже давно расслабиться и жить своей жизнью, а не гнаться за ним. Все равно ничего не выйдет.

Упоминание Тимура заставило меня напрячься. Что сегодня не так с друзьями?

– Да, сколько уже можно! Что вы все прицепились к Керимову? Я делаю это для себя, учусь для себя, ясно? – я вспылила. И только когда услышала в трубке нервный смешок Андрея, поняла, что перестаралась.

– М-да, ну ты даешь. Может, ты и для себя это делаешь, но если бы Керимов хоть раз забил на зачет или что-там-у-вас, ты сделала бы это с не меньшей радостью, чем он. А то можно подумать, я не знаю, как ты из последних сил тянешься до его уровня.

– Никуда я не тянусь!

– Кси-и. Ну, кому ты заливаешь?

– Флейм, еще хоть слово о Керимове, и я положу трубку! У меня завтра контрольная, и я собираюсь готовиться к ней весь вечер. Поэтому я точно никуда сегодня не пойду. И не надо приезжать ко мне во двор и топтаться под дверью в надежде, что я поддамся на уговоры. Ты меня понял?

– Ксения Алексанровна, слушаюсь, мэм, есть, мэм. А потом куда-то вглубь комнаты. – Не, Ник, малявка к нам не приедет. Она не в духе… Точно!.. И ПМС, ага…

– Я тебя прибью!

– Все-все, боюсь, боюсь, боюсь.

– Андрей, ну, хватит!

– Да, мэм, слушаюсь, мэм!

Окончательно разозлившись, я бросила трубку.

Но не прошло и пяти минут, как мой телефон вновь завибрировал. В этот раз моего внимания требовал Никита.

– Привет! – в моем голосе все еще были слышны угрожающие нотки. Но моего друга такой ерундой было не испугать.

– Ага, и тебе привет! Как дела?