Текст книги "Однажды, в галактике Альдазар (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
7
“Мой хозяин – идиот,” – сказал Малатеста мысленно.
“Подтверждаю,” – тут же отозвался Двадцатый. Симбиот, кажется, считал сие высказывание чем-то вроде пароля-отзыва, принятого в их маленькой колонии.
Пожалуй, доля правды в этом была.
Для Мала фраза являлась всего лишь постоянной константой. Он даже заказал себе скафандр с такой надписью (Деймос был в восторге, понятное дело; Малатеста давно заметил страсть хозяина к шуткам такого рода).
Фактически фраза не соответствовала действительности. Деймос давно уже не являлся хозяином. Не был он и идиотом, если совсем уж откровенно говорить… Хотя называть его так Малатесте приходилось очень часто. Примерно каждый раз, когда они обсуждали очередной гениальный план Деймоса. Не то чтобы его возмущение что-то меняло, но веселья добавляло. Они спорили (это был чудный и забавный ритуал), потом Деймос уступал в паре пунктов, а Малатеста принимал план к исполнению и изо всех сил пытался натянуть отрыжку гениальных мозгов Деймоса на глобус здравого смысла. И вариативной несчастной планеты, которую Дейм решил осчастливить (нет) своим вниманием.
Двадцатый считал Деймоса главой колонии. Мал – лучшим и единственным другом.
Но иногда ему очень, очень хотелось схватить черноволосого бога новой эры за волосы и постучать об какую-нибудь твёрдую поверхность в надежде, что в мозгах слегка прояснится. Он знал, конечно, что поможет вряд ли; вон, ари Родас на братца корабль уронил, и то без толку. Но понадеяться-то можно, да?!
Особенно сильно ему захотелось побиться об стену, когда в разгар сложной политической и экономической игры, когда вся их теневая империя нуждалась в жёстком контроле, Деймос заявил: “Давай играть в бобров!” И под этим лозунгом отправил Мала на галактическую периферию, ловить сбежавшего много лет назад (и примерно тогда же безнадёжно устаревшего) шпиона-модификанта.
Малатеста взывал к здравому смыслу. Объяснял, что это не самая хорошая и своевременная идея. Предлагал отправить вместо себя парочку хороших ловцов. Но переубеждать Деймоса логичными доводами – это как пытаться поймать метеорит категории гигант, имея на вооружении прогулочный катер и сачок для бабочек.
Так что теперь Мал стоял на исследовательской базе посреди дикой планеты океанического типа, мониторил эмоции своей жертвы и параллельно слушал бредни местного начальства, лениво удивляясь профнепригодности оного. Честное слово, если бы кто-то из его ребят городил такие вещи в секторе с потенциальной экономической и научной выгодой, Мал бы его уволил. Сразу на тот свет.
Впрочем, вполне вероятно, именно этим дело и кончится. Но этот “Борис” не был главной проблемой.
Жертва собиралась сбежать. Это раздражало. Будь воля Мала, он бы не раскрывал свою природу до решающего рывка… Но Деймос, чтоб его, хочет играть в бобров. И даже придумал идиотские правила игры. А Малу отдувайся, да ещё и свети на все камеры Эйм-овским типовым лицом. Он потом всё затрёт, конечно, но сам факт!
В общем, типичный код “Мой хозяин – идиот”. Можно сказать, хрестоматийный случай.
Мысленно ругаясь, Мал занялся местной электроникой, позволив Двадцатому рулить телом и общаться с аборигеном. Всё равно этот, так сказать, контактер по жизни заметит инопланетянина только в том случае, если оный грохнется ему на голову.
– …По крайней мере, это не амо, – сказал контактер. – Вот уж с кем, на мой взгляд, нет смысла устанавливать никаких контактов. Кто бы там что ни говорил, а эти существа по определению не могут быть разумными.
Двадцатый обиделся.
Дальше всё происходило очень быстро.
Мал как раз заканчивал взлом и, погружённый в местный вирт с головой, не успел остановить Двадцатого.
Двадцатый выпустил щупальца на всех открытых участках кожи.
Контактер заорал очень тонким голосом, закатил глаза и ничком рухнул вниз, приложившись об энергетическое поле головой.
Двери на метеостанции начали блокировку.
По всему периметру замигали сенсоры. Накрылся генератор.
Жертва наконец-то поняла, что ей грозит, и рванула с места. Человека прихлопнуло бы дверью, но Ал успел пролететь между смыкающихся створок. Что же, это было бы слишком просто, верно? Малатеста бы порадовался, конечно, но всерьёз не верил в такую удачу.
Впрочем, с большой долей вероятности тут всё закончится довольно быстро. У Ал-44 есть очень простой выбор. И, как только он его сделает, у Мала окажутся развязаны руки…
Усмехнувшись, он щёлкнул пальцами.
Прогрохотал взрыв. А потом ещё. И ещё. Стена вокруг базы рухнула вслед за энергетическим щитом, уровень воды начал подниматься.
Ну разве не отличные условия для первого контакта?..
Малатеста с усмешкой посмотрел на поверхность, под которой хищные моллюски, разозлённые взрывом, кружили, будто акулы. Они не приближались к Малу (к большому огорчению Двадцатого, который очень хотел познакомиться; моллюски это чуяли и проявлять взаимность не спешили), но остальные обитатели базы казались местным разумным вкусным стейком малой прожарки.
“Стейки,” – грустно подумал Двадцатый.
“Скоро будут, – пообещал Мал. – Уверен, Ал-44 провалит тест. Тогда мы можем тут всё быстренько закончить. И лететь домой, к адекватной работе, кабинету, бухгалтерии и прочим прелестям цивилизации.”
“И стейкам?”
“И стейкам,” – согласился Мал.
Он задумчиво покосился на всё ещё валяющегося в глубоком обмороке Борю (вот уж где фиалка с нежной организацией, а?), помахал рукой в сторону метеостанции и весело пошёл к посадочной площадке.
Сейчас у Ал-44 есть очень простой и очень интересный выбор.
Посмотрим, что ты будешь делать… Бобёр.
* * *
И что ты будешь делать, Бобёр?..
Лёха грязно выматерился, глядя на полузатопленную базу.
Грёбаный Эйм. Проклятая альданская тварь! Он знал, что делает. И не прятался. Он наглядно продемонстрировал, что ждёт на взлётной площадке. Он понимал: больше идти некуда.
Лёхе, вообще-то, было куда. Очень даже было. Он никогда не работал без страховки, и тут тоже постарался – спрятал кораблик типа “призрак” в скалах за островом. Он сможет туда добраться и улететь, оставив Эйма с носом.
И сорок человек жителей базы – на растерзание моллюскам.
Он мог бы их спасти. Или, как минимум, попытаться. Будь у них речевой алгоритм, то появился бы и шанс. Моллюски действительно умны, хотя и подвержены инстинктам. Они остановятся, если всё сделать правильно.
Но тут уже одно из двух: или бежать, или спасать. Третьего не дано.
Было раньше замечательное времечко, когда Ал-44 сделал бы очевидный выбор без размышлений и моральных терзаний. Для Алексея Боброва, к сожалению, всё давно уже стало немного (намного) сложнее.
Людям вообще сложно. Особенно когда без приказа. Местами вообще непонятно – как с этим жить, а? Вот сейчас, например, самое логичное, что можно сделать – таки свалить. Не его вина, что во главе этой конкретной группы контактеров стоит папочкин сыночек, у которого вместо мозгов кисель.
“Да, только вот остальные члены группы тоже в этом не виноваты, – напомнил мерзким тоном внутренний голос. – А ведь ты помнишь и сам, каково это – на незнакомой планете умирать ради тупого начальства. Сталкивался! И Эйм здесь явно из-за тебя…”
Лёха сжал зубы.
В буднях косморазведчика действительно случались разные эпизоды. Обычно с начальством им везло, но ключевое слово тут таки – обычно. Так что ему не раз и не два случалось пожинать плоды начальственного идиотизма. И хоронить его жертв.
Эти горе-контактеры, конечно, не были косморазведчиками в привычном ему понимании. Они прилетели на всё готовое, заселились в уже построенную базу и даже заранее заручились условным одобрением местного разумного моллюсконаселения. Да, не всего, да, в самых простых символах, дальше которых они не продвинулись. Но, по крайней мере, у ребят было с чем работать, не то что у разведки первой волны или передовых инженеров-робототехников. Но… прямо скажем, и контактерам этим до бывших Лёхиных коллег было, как до соседней галактики. Охрана минимальная, ни одного опытного косморазведчика в штате, робототехник – вчерашний выпускник. А чему тут удивляться? Косморазведывательные структуры традиционно смежны с силовыми и в случае военного положения переходят под армейскую юрисдикцию. Потому после без малого десяти лет противостояния с альдами все годные спецы или мертвы, или отходят после веселья, или заняты на направлениях более серьёзных. Тут же планета средней перспективности, причём ценность скорее научно-торговая, чем стратегически-сырьевая. Соответственно, командировали сюда с учёными ребятушек или совсем уж зелёных, или таких, кого не жалко.
Лёха застыл у аварийного выхода. Метеостанция располагалась выше основного корпуса, потому ему было очень хорошо видно всё. В том числе панику на взлётной площадке, Борю, без сознания валяющегося на дорожке, и подбирающегося к нему моллюска.
Борины коллеги, похоже, спасать своё сокровище не спешили.
Лёха мрачно на это всё посмотрел. Не его проблема, правда? Парнишка сам виноват. Он ведь дурак.
Малолетний.
Ровесник Лёхиных, которые местами такие же, дураки. И не виноваты, что в папаши им достался чокнутый модификант. А вот Боре достался папаша-учёный, который в своей заботе о дитятке потерял берега…
Моллюск почти подполз к Боре.
– Да твою ж мать, – сказал Лёха печально.
И рванул навстречу неприятностям.
8
Неприятности как раз пришли в себя и заорали во всё горло. Голосок у Бори оказался что надо, парню бы мальчиком-колокольчиком в хоре впахивать, а не контактера из себя корчить. Глядишь, больше толку было бы, причём всем. А так моллюск, почуяв страх и восприняв звуковой сигнал как раздражитель, угрожающе поднялся и навис над громким, потенциально съедобным человеком.
С моллюсками вот какое дело получилось. По сути они были вполне умными, цивилизованными ребятами. В чём-то, пожалуй, поцивилизованней человеков, если совсем уж разбираться. Но имелись у них инстинкты, многолетней эволюцией наработанные, а потому сложноперебиваемые. Например, нападать на того, кто проявляет страх с агрессией. Или сражаться за первенство. Или охотиться на теплокровных, а также их же опасаться – сказывалось долгое эволюционное противостояние с местными теплокровными животными. Понятное дело, что многие крайности сгладились в процессе развития общества, как это было и с людьми. Но некоторые вещи остались и очень сложно искоренялись.
А ещё у моллюсков были страны, что закономерно, с очень разным уровнем развития.
Всё бы ничего, но, когда люди впервые приземлились на планете, моллюсковое правительство (тут оно называлось Присматривающими) посмотрело на инопланетян с сомнением. От собутыльника Лёха узнал, что сами местные в космос не особенно стремились, благо их планета вся была покрыта океаном, и места для жизни хватало на бульбанадцать поколений вперёд. Над экологией они тряслись, выращивать искусственную пищу научились, сырьевых проблем не испытывали, спутники им тоже были без надобности, потому что техника их развивалась в совершенно другом направлении. Да и вообще, местные предпочитали вкладываться не в полёты вверх, а в погружение вниз, строя свои города в толще земли.
С учётом всего вышеозначенного неудивительно, что в существование разумной инопланетной жизни тут не верили. Особенно теплокровной разумной жизни. С точки зрения моллюсков, другими разумными должны быть, конечно, тоже моллюски. Может, с другими усиками или иным количеством глаз, но сам факт. А никак не теплокровные! Для них визит людей выглядел так, как если бы в докосмическую эпоху на землю грохнулась летающая вилка, из неё вылезли свиньи в скафандрах и прохрюкали на своём, свинячьем: “Земляне, мы пришли с миром!”
Полный сюр, короче.
Вообще всем сказочно повезло, что в первую высадку косморазведчики, согласно протоколу, воспользовались защитными костюмами. На тот момент, спасибо роборазведке, уже было понятно, что планета кислородная, атмосфера для дыхания вполне пригодная, опасности для людей не обнаружено и дальше по списку. Но косморазведчики были ребятами опытными и понимали прекрасно: техника безопасности кровью писана. Пока собственноручно тесты на месте не провёл, положенные тридцать дней за крысами, обезьянами и клонированными человеческими тканями в среде не понаблюдал – не то что скафандр, но даже внешнюю броню никто не снимает. Потому что даже на незнакомой территории что-то хватануть не проблема, а другая планета на то и другая, что какие-то сюрпризы могут сканерами просто не читаться.
В данном случае таким сюрпризом оказалась подводная цивилизация, экранированная энергетическими пузырями.
Но тогда косморазведчики этого не знали, и сложно сказать, кто от первого контакта охренел больше: моллюск-учёный, выползший на поверхность, дабы изучить "метеорит", или люди. Но надо сказать, что костюмы людей были в том числе термоизолятивными, так что никакого инстинктивного негатива у моллюска люди не вызвали. Встреча разумов состоялась, какая-никакая коммуникация, правда, на уровне картинок на песке, была установлена, и благая весть о приземлении инопланетян дошла до правительства моллюсков.
Те охренели не меньше, а то и больше учёного. Лёха сам, конечно, не видел, но по некоторым намёкам собутыльника (который и сам был одним из этих Присматривающих) стало понятно, что инопланетянам все главы стран вроде как были рады… Теоретически. Но желательно не на своей территории. А уж когда стало понятно, что люди ко всем прочим ужасам ещё и теплокровные… И их, помимо всего прочего, придётся охранять от местных… В общем, среди моллюсков начались волнения, и место для базы инопланетным формам жизни дружно отвели над самой неразвитой страной, представители которой не пришли на совет. Остальные очень здраво рассудили, что, если они молчат, то они не против.
Всё было бы проще, окажись на тот момент у людей и моллюсков возможность нормально общаться друг с другом. Ну много ли наговоришь картинками, особенно если вы с разных планет? А уж если при этом искренне считаете друг друга примитивными формами жизни, то у-у-у…
П. Дипломатия.
Ну, вы поняли.
Потом грянула война, и людям в галактике Альдазар резко стало не до моллюсков. Между тем, что вполне закономерно, в среде этих самых моллюсков всё яростней разгорались споры насчёт того, а что, собственно, делать с людьми. Причём большинство стоящих у власти дружно решили, что оно “само рассосётся”. Но нашлись и те, кто захотел на этом фоне продавить свои интересы… А дальше классика: одни кричат, что инопланетяне враги и наверняка замышляют чего-то там, другие голосят, что они чуть ли не посланцы светлого будущего во плоти. И для правильного эффекта главное – подогреть страсти с той и другой стороны до кипения, чтобы потом вылететь наверх на одной из волн. Схема старая, как мир, и разумные будут на неё покупаться раз за разом, весело и задорно сражаясь за собственные убеждения. Проверено исторически, метод осечек не даёт.
В итоге вопросом времени было появление у моллюсков как конспиративных теорий, так и движения, которое утверждало нечто вроде: “Мы тысячелетиями жрали теплокровных, а теперь позволяем им хозяйничать на нашей планете? Сожрать теплокровных захватчиков по заветам предков!” Ну и прочие милые весёлые глупости.
Как на грех, больше всего последователей у этого течения развелось именно в той самой бедной неразвитой стране, над которой возвели человеческую базу. Тоже ничего внезапного: самые радикальные настроения обычно и возникают на фоне тотальной неудовлетворённости населения жизнью, это азы. А уж направить гнев моллюсковых масс на первого попавшегося теплокровного, чтобы не отвечать на вопросы вроде “Почему нам нечего жрать и почему мы в такой жопе?” – это снова классическая классика.
Примерно так обстояли дела, когда люди всё же решились прислать своих контактеров на планету.
Моллюски поцивилизованней посмотрели на это, почесали усы за неимением репы и попытались как-то всё разрулить. В идеале так, чтобы были довольны все.
Получалось не очень.
В верхах многие уже прекрасно понимали, что люди, конечно, не посланцы небес, но и явно не допотопная раса, которая изобрела космические корабли на коленке и случайно, где-то между колесом и оралом. С другой стороны, в том-то и дело, что у моллюсков не было ни земледелия, ни колёс. Их технологии не только принципиально отличались от человеческих, но и строились на совершенно других принципах. С точки зрения которых люди, конечно же, были крайне отсталыми. Да и успокоить поднявшуюся волну ненависти к теплокровным… Решено было установить нейтральный статус: моллюски не трогают базу, люди не лезут в воду.
Но прикол статуса ква-ква в том, что рано или поздно разгребать проблему, которая к нему привела, всё равно придётся…
И вот теперь Лёха мчался с недоступной обычному человеку скоростью по полузатопленной дорожке, поднимая красивые брызги и разыскивая ответ на главные вопросы бытия. Кто виноват, было вполне понятно (сволочной Эйм, кто же ещё?), а вот со “Что делать?” имелись некоторые трудности.
Убить моллюска можно, но не вариант. Если сейчас местные энтузиасты только примеряются, ползают неуверенно и немного трусят, то первая кровь, причём даже не важно, с какой стороны, запустит игру в “Сожри человека”, а при плохом раскладе ещё и навсегда поставит крест на возможном сотрудничестве людей и моллюсков.
А что остаётся? Решившись, Лёха замер, вытащил мини-бластер и, прицелившись, пальнул в стабилизатор моста.
– Боря, держись за мост! – рявкнул он.
Боря тупил не по детски и не понимал, чего от него хотят. Одна радость: моллюск повернулся к Лёхе, определив в нём более опасную цель, и угрожающе двинулся вперёд, покрываясь серебристым маревом защитного слоя.
Шедевр местных технологий, теперь ничем не прошибёшь.
Мост качался. Это напоминало детскую игру, где надо было удержаться на водном мостике, но цена у игры была выше, чем парочка конфет. Лёха прикинул варианты, по старой доброй традиции выбрал самый идиотский, вытянулся так, чтобы это было похоже на стандартную боевую стойку моллюсков, и худо-бедно изобразил руками жест-вызов средней степени, приглашение померяться (не тем, чем можно подумать, а боевой трансформацией). Это было сложно изобразить, имея руки и не имея усиков. Но Лёха старался, чуть пальцы не вывихнул. И старания оказались вознаграждены: его оппонент оскорблённо засучил усиками, принимая вызов, и начал вытягиваться и раздуваться, увеличиваясь вдвое.
Лёха, недолго думая, включил голографический проектор.
Моллюск растерянно замер, вытаращив все глаза. И слегка попятился.
Лёха возгордился. В спешке он не стал проверять, какой именно образ из папки “ужоснах” активировался, важно одно: моллюска проняло. Причём настолько, что он, всплеснув усиками, с нервным бульканьем ушёл под воду. Надо будет глянуть, чего там. Может, живоглот с Б-16?
В любом случае, отступил моллюск вовремя: Боря внезапно не сбежал. Этот альтернативно одарённый чудик достал откуда-то лазерный пистолет и явно вознамерился не то прикончить моллюска, не то оставить Лёху без головы, не то прострелить себе ногу. Учитывая, как дрожало оружие в его руках, всё вышеперечисленное было в равной степени вероятно.
– Ты откуда эту пукалку взял? – спросил Лёха ласково.
Боря заморгал.
– Нам выдали, для безопасности… А это что?
– Лучше бы вам мозги выдали для безопасности! А это…
Лёха вышагнул из голограммы. Моргнул. Увы, четырёхметровая сиськастая широченная тётка в бронелифчике никуда не делась. Она кокетливо косила единственным глазом и обворожительно улыбалась клыкастой улыбкой.
Н-да. Точно, Лена показывала эту красотку. Она расследовала дело с реалистичной палёной вирт-игрой, убивающей геймеров на последнем уровне, и Лёха, поржав, сохранил её аватар в эту папку. Ну жалко же такой шедевр терять! Тогда ему показалось, что, когда он решит отпугнуть очередного голодного зверя такой красоткой, это будет смешно.
9
Слегка неловко получилось.
– Это, – сказал Лёха тоном “эх ты, салага”, – психологическая атака! А теперь – ходу! И пукалку свою опусти, чудо природы!
Боря насупился.
– Сам ты… чудо, – буркнул он. – У нас внештатная ситуация, использование оружия оправдано!
Лёха хмыкнул, шагнул вперёд будто бы мимо мальчишки, но по ходу быстро рванул к нему, пережал болевые точки и выхватил оружие.
– Эй! Ты что творишь…
– Молчать, – Лёха щёлкнул предохранителем, подхватил юное дарование под руку и поволок к станции. – Ходу!
Парень попытался что-то вякать, но Лёхе было не до того: он буквально спиной чувствовал, как колышется вода от снующих туда-сюда моллюсков. Голограмма была отличным отвлекающим маневром, но надолго решить проблему, конечно, не могла. Горе-контактеров надо было эвакуировать на орбиту, и желательно при этом никого из местных не убить: первые они напали или нет, а дипломатическая вонь, которая поднимется после такой выходки, надолго поставит крест на возможности сотрудничества. Так что Лёха старался просчитать максимально нетравматичные варианты решения проблемы, так и эдак прокручивая перед глазами план базы. Эх, работал бы резервный генератор или хотя бы блок связи, не было бы проблем! Но Эйм, разумеется, позаботился об этом. Скорее всего, в первые минуты после приземления незаметно отпочковал от себя несколько несамостоятельных маленьких амо-организмов, которые шустро растащили бомбы по всем нужным локациям. С той скоростью деления, трансформации и эволюции клеток, которая этим тварям доступна, даже для недоделанного симбиота-амо такие штуки остаются детской игрой. Именно потому Эймы класса “симбиот” так отлично подходили для диверсий. Хотя для длительного шпионажа, конечно, не годились: первая же проверка в медкапсуле или даже попытка установить вирт обернётся ремейком старого фильма про инопланетных тварей, вселяющихся в людей. С последствующим уничтожением агента, конечно. Лёха читал описание пары таких случаев в военном архиве, из-под грифа “совершенно секретно”. В первом случае Эйм успел самоликвидироваться, второго разведка взяла живым, но сам факт остаётся фактом: созданные в лабораториях Коалиции симбиоты значительно слабее и уязвимее своих прародителей-амо, даже тех одиночек, что отделились от колонии. Симбиоты Эймов не способны сменить, уничтожить или подавить хозяина, являются по сути своей калеками и на много порядков менее живучи. При условии обнаружения, уничтожить Эйма спокойно можно с помощью десятка солдат в боевой выкладке.
Но это в нормальных обстоятельствах, когда речь идёт о тренированных профи-военных с годной огневой мощью. А здесь, на обесточенной станции посреди враждебной инопланетной среды, встреча с Эймом не пройдёт легко. Главное – вовремя понять, кто именно Эйм… Лёхе и хотелось бы верить, что он не станет менять облик, но надежды на такую лафу было исчезающе мало.
Лёха волоком затащил Борю на территорию базы и наконец-то позволил парню вырваться.
– Я тут главный, вообще-то! А ты…
– Главный, главный. Но старших надо уважать, слышал о таком? И не стреляй. Я серьёзно. Стрельбу оставь на самый-самый паршивый из возможных случаев.
– А это, значит, не самый? – истерил Боря.
Лёха хмыкнул, почему-то очень ярко вспомнив экспедицию, в которой погибла Аня.
– Нет, не самый. Уж поверь старику на слово… И, если ты тут главный, то вспоминай давай, кто и где находится прямо сейчас. Распределим народ по карте, уже легче будет прикинуть, кто выжил и сможет добраться до корабля. Идеально было бы, конечно, запустить генератор, но сильно сомневаюсь, что это в принципе возможно. А теперь будь добр, укажи на плане предполагаемые локации персонала, собери всё, что может понадобиться и проверь, можешь ли хоть с кем-то из своих связаться через вирт. Я буду на стрёме. И давай не затягивать, ладно? Погрызться потом успеем.
Боря подумал пару мгновений, но снова лезть в бочку не стал: нервно забегал по комнате, выполняя распоряжение. Лёха застыл у двери, прислушиваясь. Не больше пяти минут в запасе…
– Есть три генератора, один основной и два аварийных, – бормотал Боря. – Плюс резервные мощности связи. Они не могли все отрубиться сами! Это… это нападение амо! Амо-планеты всё же пошли в атаку!
Лёха чуть за голову не схватился.
– Ты что треплешь своим дурным языком, придурок?! А если кто твои бредни услышит и всерьёз воспримет? Или автономный чёрный ящик запишет? Хочешь конфликт с Триадой Амо спровоцировать, что ли?
– Но я видел амо, – упорствовал Боря. – Это он всё взорвал тут. Видимо, амо сами хотят эту планету…
– Ты контактер или где? Чему тебя вообще в институте учили? Если бы амо хотели эту планету, они вели бы переговоры с местными. У амо, как ни странно, есть принципы, которым они всегда следуют. Без официального договора с местными ни одна колония своих щупалец на чужую планету не протянет.
– Да откуда тебе знать? Может, они и вели переговоры с местными! – огрызнулся Боря. – Похожие формы жизни, хули! И местные улитки-дикари своих более продвинутых друзей на нас и натравили. Я знаю, что они сами бы не напали, понятно? Нечего меня совсем уж дебилом выставлять, чмо похмельное!
Лёха прищурился. Как ни странно, где-то парень был прав: при определённом раскладе описанная им схема могла иметь место. Амо не нападали на людей напрямую, но вполне могли бы выступить на защиту тех, с кем у них партнёрские отношения.
– Между местными и амо ничего общего, – чисто из принципа придрался Лёха. – Амо – неуглеродные формы жизни, к тому же выведенные искусственно, задуманные создателями в качестве биологического оружия. Для амо и моллюски, и люди одинаково чужды.
– Харе умничать! Можно подумать, это сейчас кого-то волнует… Сам факт: это всё сделал амо.
– Сколько?
– Что – сколько?
– Сколько амо ты видел?
– Одного…
– Тогда перестань нести чушь. Скорее всего, мы тут имеем изгнанника, который либо пошёл в наёмники, либо стал чьим-то симбиотом. Официально это запрещено, но некоторые властью над телом поступиться готовы, лишь бы почувствовать себя сверхчеловеком. Пираты, например, частенько таким макаром принимают в команду свободных амо: ловят тупое, жаждущее подвигов человеческое мясо, промывают мозги и отдают под симбиоз. Личность при таком раскладе быстро растворяется, правда. Но кого это волнует?
Боря сглотнул.
– Я о таком впервые слышу. А ты откуда знаешь?
– Видел много по жизни. Сам факт: не спеши кричать, что дело в амо. Уж с кем с кем, а с Триадой Великих Колоний люди конфликтовать очень не хотят. И правильно делают: это тот случай, когда лучше не трогать…
Рассуждения прервал скрежет за дверью. Лёха поймал себя на том, что увлёкся. Дурацкие отцовские инстинкты! Когда оно малое, нахальное и тупенькое, так и хочется поучить его жить.
– Они ответили! – радостно подпрыгнул Боря. – Получилось восстановить вирт-связь с начальником охраны, старшим техником, моей помощницей и пилотом!
– Отлично! Увеличь мощность, вдруг ещё кто отзовётся, и включи-ка меня в общий чат! – попросил Лёха быстро.
На деле, конечно, он мог бы хакнуть вирт мальчишки, но у того, как у научного сотрудника, стояла навороченная система, на которую уйдёт минута, не меньше. В нынешних условиях, как ни крути, непозволительная трата времени.
К чести Бори надо сказать, что сомневался он недолго: похоже, ему было даже в радость свалить принятие решений на кого-то другого. Для руководителя качество, прямо скажем, паршивое – но всяко лучше, чем если бы он сейчас залупился и принялся строить самого петухового кура в этом курятнике.
В чате предсказуемо творилась паника, истерика и безобразие. Лёха, быстро расставляя для себя точки-зарубки на плане станции, чтобы прикинуть, кого и откуда спасать, краем глаза наблюдал за общением чудо-контактеров.
Ну что сказать? Боря не справлялся. И у Лёхи даже не поворачивался язык его в этом обвинить.
Нэлла: …Милый, милый! Ты где?
Брайан: Я в порядке, дорогая. Заблокирован в душевой…
Джереми: Кончайте свои муси-пуси! У меня тут ситуация!
Рик: Ты не поверишь, чувак, но у нас у всех тут ситуация!
Джереми: У меня совсем ситуация! Меня сейчас съедят!
Нэлла: Если тебя едят, это не повод оскорблять влюблённых!
Владимир: Заткнулись все! Джонатан, где ты? Сколько продержишься? Доложи обстановку! А лучше сбрось визуал.
Джереми: … загрузка файлов …
Рик: твою мать. Ты что, залез в бокс для особо токсичных форм жизни?!
Джереми: а что мне делать, если вокруг моллюски!
Вика: Как будто не ясно, что он и есть токсичная форма жизни.
Владимир: прекратите засорять вирт-эфир, долбоёбы! Кому срочно нужна помощь? Отвечать коротко и предметно, или я за себя не ручаюсь: никаким моллюскам не доверю, сам приду и прикончу нахрен!
Лёха, который успел пробить всех по базе, изо всех сил посочувствовал Владимиру. Если бы самому Лёхе поручили быть консультантом по безопасности в таком зверинце, он бы точно прикинулся мёртвым, как опоссум.
Камилла: у нас двое раненых. Мы заблокированы в нижней лаборатории контакта. Вода прибывает. Не думаю, что у нас много времени.
Лун Ким: двигаюсь по аварийной лестнице с лаборантами. Направляюсь в точку плановой эвакуации. Все со мной, кроме Коры. Её местоположение неизвестно.
Владимир: Кора!
Кора: Я заблокирована в душе!
Владимир: С Брайаном?
Кора: Ну да…
Нелла: Что?! Что ты, шлюшка малолетняя, делаешь в одном душе с моим мужем?! Ах ты прошмандовка! Да я тебя саму моллюскам скормлю!
Именно в этот момент дверь в кабинет управления, не иначе как не выдержав страстей (и веса огромного моллюска, который налёг с той стороны), с грохотом прогнулась внутрь.
