Текст книги "Однажды, в галактике Альдазар (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

5

На момент, когда эта идиотская каша заварилась, Лёха болтался на Земле-1, где вовсю шло подписание мирного договора. Серьёзных стычек на линии фронта уже не было, шли мелкие разборки за территорию павшей Гвады и тёрки на границе между ЗС и Коалицией. Обе стороны понимали, какой будет возможная цена дальнейшего противостояния, и старались не выходить за рамки хотя бы адекватного. Понятное дело, были и тут, и там энтузиасты, страстно желающие “додавить” противника. Среди таковых в ЗС часто звучали доводы вроде “Приход к власти богов – конец человеческой цивилизации” или “Рано или поздно мы всё равно схлестнёмся”.

По правде, Лёха был полностью согласен. Причём по обоим пунктам.

Уже сейчас ари Фобос приравнял модификантов к гражданам. Вышел указ, регулирующий обращение с модификантами. Под запретом оказалось доращивание более чем на четыре года, ограничение свободы передвижения, производство простейших, психологически неполноценных модов и эксплуатация других без осознанного согласия и до достижения 21-го физиологического и хотя бы 16-го психологического года. И много чего ещё. Модификанты и клоны предсказуемо получили избирательные права… Пунктов много, суть очевидна: никто не перестанет создавать модов. С чего бы? Новая верхушка Коалиции хочет видеть рядом себе подобных, а не более слабых “людей стандартной модели”. Моды и клоны помогли Фобосу взойти на вершину, как ни крути; именно “бунт клонов” на Альдане положил начало перевороту; именно Эйм-ы уничтожили парламент, а боевые моды – военное управление. Лёха помнил архивные кадры: программа запрещала боевикам стрелять в правоохранителей, но они пёрли вперёд, взяв в кольцо человеческие отряды, падая сотнями под шквальным огнём.

Но не останавливаясь.

Когда-то модификанты подчинялись, но теперь Коалиция принадлежит не людям, а созданным ими богам из пробирки. Таким образом, эпоха безраздельного человеческого правления в галактике Альдазар действительно подошла к концу… Если не допускать, конечно, что модификанты тоже люди.

Но в это Лёха не верил. Даже Ал-ы, в генетике которых было вшито крайне мало наворотов, и те едва ли могли считаться людьми.

Опять же, расклад очевиден: два огромных планетарных объединения с противоречащей идеологией и вечными территориальными тёрками. Одна Галактика. Раньше ЗС вёл с соседями жёсткую, но не агрессивную территориальную конкуренцию в сырьевых вопросах, ещё парочка планетарных систем сидела себе тихонько и не отсвечивала, Коалиция и Гвада бодались лбами в торговле. Шла типичная “большая игра”, классика, пришедшая из земной истории, относительное равновесие, пусть и вооружённое. Но теперь, по итогам войны, маленькие планетарные системы были под шумок поглочены, Гвада пала, и осталось только два полюса.

Итог закономерен, и Лёха тут был полностью согласен со сторонниками “войны до конца”: рано или поздно ЗС и Коалиция сойдутся в последнем, решающем сражении за галактику.

Одно “но”: в таких делах, кто бы там что ни говорил, лучше поздно, чем рано. Пресловутое “или поздно” может случиться и через сто, и через двести лет. Враг успеет окрепнуть, да, возможно. Но и они подготовятся, научатся противостоять богам, освоят новые территории, залижут раны… Если же сейчас воевать “до конца”, то это действительно будет конец. Лёха здраво оценивал ситуацию: хоть Коалицию и подточили война на несколько фронтов с последующим переворотом, она всё ещё оставалась страшным, технологически превосходящим противником. На стороне ЗС были ресурсы, продвинутая робототехника, планеты-крепости и суперукреплённые станции. Но этого недостаточно для безоговорочной победы.

Разве что праздновать её на пепелище, посреди ядерной зимы.

Так что Лёха был из тех, кто руками и ногами стоял “за” перемирие, тем более что условия ари Фобос предложил как минимум вменяемые. Торговаться можно и нужно, но больше в деталях, чем по сути. Так что торги пошли. И именно Алексею в числе прочих Джереми поручил следить, чтобы сторонники “войны до конца” до этого самого конца не довоевались.

Таким образом, Джереми с Лёхой в очередной раз столкнулись лбами с Паузом и Ал-45, которые, первый явно, а второй тайно, активно хотели воевать “за концы”. Но, пока Лёха в поте лица предотвращал убийство альданских послов и собственного премьер-министра, Ал-45, чтоб ему в могиле икалось, пустил в ход самую многообещающую из своих клонов-пешек. Рин Нико, чтоб его! Как выяснилось – клон некоего невезучего детдомовца по имени Николай Самойлов. Разумеется, пси-прокачанный клон. С помощью которого Ал-45 ухитрился похитить у противника не только кучу полезных сведений, но и (хрен пойми каким образом) одного из богов, Родаса. На опыты.

Лёха прекрасно понимал, что украсть одного из альданских богов живым – это всё равно что спереть корабль, набитый ядерными боеголовками под завязку, и радостно на нём кружить по галактике, слыша, как тикает спусковой механизм. Официально ЗС оставалось только разводить руками, утверждая, что ари Родас считается “пропавшим без вести”. Неофициально Лёха с другими агентами носились с шилом в жопе, пытаясь всю эту вонючую кучу как-то разгрести. И надо ли говорить, что его старший бобрёнок тоже оказался втянут в эту идиотскую историю?..

Правда, по итогам того безудержного веселья удалось уйти скорее в плюс, чем в минус: Ал-45 благополучно прикончил один из выращенных им клонов (карма – она такая), Джереми, воспользовавшись случаем, посадил в его кресло своего человека, да ещё и выторговал у богов некоторые преференции… Но была и проблема: Балбес ухитрился попасть в число тех, кто проклятого “ари Родаса” спасал. Хуже того, несносный мальчишка начал ходить в “божественный” вирт, общаться с этим Родасом постоянно и на полном серьёзе рассматривать переезд в Коалицию.

Образумить отпрыска не получалось. Лёха даже порывался объяснить ему правду, но малолетний дуралей считал альданского красноглазого монстра “другом” и, как пить дать, тут же помчался бы рассказывать о своей настоящей природе.

Алексей бесился, но повлиять на ситуацию не смог. Он точно знал одно: рано или поздно боги зададутся вопросом, благодаря каким чудесам его Балбес способен работать в вирте на таком высоком уровне. Может, спишут на совпадение, но вряд ли.

Так что Лёха одинаково ждал и гостей, и плохих новостей.

– Что с Балбесом? – спросил он хмуро.

– Да при чём тут Егор? – искренне удивилась дочь. – У него как раз всё хорошо! Ари Родас, я так поняла, подарил ему корабль, управляемый полностью через вирт. Старшенький в восторге и трепете, разве что кипятком не писяет…

Алексей мысленно выругался: вирт-пилотирование не доступно обычным людям, исключая робототехников с частичной заменой мозга на механику; остальные были просто не способны на такую концентрацию. И уж кому-кому, а лок-генералу Родасу было это прекрасно известно.

– Только не говори, что у тебя опять приступ паранойи! – фыркнула дочка. – Уже давно должно было стать понятно: ничего альды Балбесу не сделают… и вообще, я хотела поговорить о Джейке.

Лёха поморщился. Ещё одна неприятная тема, но не настолько. И была она скорее о том, что его не-родным детям обидно остаться без плюшек, обусловленных Ал-овской генетикой. Джейк очень хотел превзойти Лену с Егором; и страдал от того, что не получалось.

– Дочь, ты всё ещё злишься, что он украл, переработал и продал твой охранный код? Слушай, я понимаю, это неприятно, ты над ним два года работала и вообще. Но всякое бывает в этой жизни! Новый код напишешь. А вот нового брата выписать посложнее, потому…

Лена упёрла руки в бока.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить! Ты знаешь, кому этот придурок продал проклятый код?!

Лёха-то знал. А вот откуда эта инфа у Лены – вопрос… Он позаботился, чтобы фамилия бобрёнка нигде не мелькала. Даже во внутренних документах. Сам же сынуля, почуяв запах жареного, в своих лучших традициях сбежал пить коктейли на дальний курорт и там благополучно страдал фигнёй. Правда, подвязался писать “червя” для роботов-полицейских, но на фоне его обычных подвигов это казалось вроде как даже нормой.

– Ленок, вот можно подумать, я в курсе! Откуда бы? Джейк у нас – парень самостоятельный…

– Значит, знаешь, – прищурилась дочь. Пора было признать: родителя она изучила, как облупленного. – Тогда другой вопрос: кто такой агент Энигма?

Вот тут Алексей зассал.

Лена не должна была этого знать. Даже не так… Не могла знать. Прозвище информатора, которого весело искала половина спецслужб ЗС, не могло просочиться на уровне космической киберполиции.

Либо он упустил нечто очень, очень важное.

– Откуда ты знаешь это имя? – Лёхе стало не до шуток, потому он взял серьёзный и деловитый тон, надеясь, что дочь проникнется.

Не сработало.

– Расскажу, когда объяснишь, кто это.

– Это не то, что стоит обсуждать по голо-связи, – у него, конечно, стоял блок, но все мощности правительственных хакеров были направлены на то, чтобы искать любое упоминание Энигмы. В том числе в вирт-сети, связи разного уровня, частных лицензионных искинах и переписке.

– Отлично, – усмехнулась Лена. – Значит, прекращай параноить, страдать ерундой и пьянствовать с моллюсками. Жду тебя дома! Там и поговорим. В том числе об Энигме.

Дерьмо.

– Лена.

– Да?

– Не лезь в это. Что бы оно ни было.

Она насмешливо выгнула бровь.

– Я уже. В любом случае, приезжай – тогда обсудим!

И отключилась.

Лёха выругался и с головой нырнул в вирт. Увы, поверхностный просмотр данных по дочери ничего не дал: на сервере полиции ничего не было, а личные секреты Лена умела хранить превосходно. Тогда Лёха сунулся посмотреть, как там дела у Джейка. Не зря же Ленок спросила о нём, верно?

На поверхности всё было вроде бы хорошо, он даже мельком глянул на картинку с камер искина. Успокоился на долю секунды… а потом дёрнулся.

Он уже видел Джейка, вот так точно сидящего и потягивающего пиво. Три дня назад. Та же поза, тот же наклон головы. Какова вероятность…

Лёха насторожился. Копнул глубже. И ещё глубже. Обнаружил, что камеры отключены. Нашёл одну единственную работающую – на воротах. Полюбовался на особняк у моря, явно раскуроченный взрывом.

Сглотнул ставшую вязкой слюну.

Данные с вирта Джейка оказались такой же липой. И показания медицинского чипа тоже. Достаточно было снять маскировочную прогу, чтобы убедиться: они отключены. И, если Джейк где-то и был, то точно не на курорте. А единственный след, оставшийся там, очевидно и недвусмысленно вёл в ловушку. Создатель этого не скрывал и, кажется, просто забавлялся.

"Привет, Ал-44. Забавно, что ты жив. Давай поиграем? Э."

Надпись замигала перед глазами и исчезла.

6

Лёха не назвал бы себя трусливым человеком.

Собственно, с точки зрения ТТХ он вообще не умел бояться. Но, как уже упоминалось, альданские гении – они, конечно, гении, но и рукожопы тоже. Пятьдесят на пятьдесят. А ещё они очень хотели жить, потому частенько выдавали в своих исследованиях желаемое за действительное: ещё до пришествия диро Эласто в Коалиции вполне себе практиковались расстрелы. И учёные, завалившие план для военки, вполне могли подпасть под трибунал.

Под трибунал им очень не хотелось, и Лёха именно на это списывал большую часть своих глюков.

Он осознавал себя человеком… Он выбрал осознавать себя таковым. Он мог иметь детей от человеческих женщин. Он умел дружить.

Он умел бояться.

Оказаться в лаборатории снова. Что его дети окажутся в лаборатории. Потерять Лену (ему постоянно снилось, что она умирает точно так же, как Анна). Потерять остальных бобрят. Потерять друзей.

Привет от Энигмы подразумевал возможность воплощения всех этих страхов.

Джейк… Он либо мёртв. либо в плену. У парня человеческий, самый обычный геном, что одновременно и хорошо, и плохо. Ребёнка от Ал-а не убили бы сразу, сначала провели бы ряд исследований.

С другой стороны, зная специфику альданских лабораторий, сам он считал смерть более предпочтительным итогом. Но с другой стороны, исследования дали бы время.

У Джейка этого времени нет. Если только…

“Твои условия?”

Энигма медлил.

Лёха стиснул руки в кулаки.

Ходили слухи, что Энигма тоже мод. Причём из высших, навороченных, как минимум Эймов, а то и Лиа последнего поколения. Ещё поговаривали, что он псионик 10+. И психопат. Шептались, что он пошёл вразнос после побега от создателей, играя в свои собственные, безумные игры.

Лёха был склонен верить этим россказням как минимум вполовину. Что уже чересчур много.

Если получится выторговать время для Джейка…

“Мои условия – интересная игра, – пришёл ответ. – Мне скучно, Бобрик. А ты, мне кажется, можешь стать очень интересным развлечением… Хочу проверить, на что действительно способна твоя модель. Наши создатели списали вас со счётов, но чем дальше, тем больше мне начинает казаться, что зря. Давай проверим? Как там это в классике… Сыграй со мной в игру?.”

Твою. Мать.

Значит, слухи не врут: всё же псих.

“Правила игры?”

“Извини, не люблю правила. Если играть, всерьёз, то уж без правил, так? У тебя будет одно: если выжил, то переходишь в следующий раунд. Звучит весело, да?”

Дерьмо.

“Чего ты хочешь?”

“Я же сказал: мне скучно.”

Если бы у Лёхи в очередной раз спросили, почему он, модификант, так боится других модификантов, то он бы предоставил этот разговор в качестве доказательства.

Они больные асоциальные психопаты.

Лёха знал это по собственному опыту.

“Итак, начнём. Раунд первый! Тяжело нынче вступать в контакт с высшим разумом, правда?.. Не разочаруй меня!”

Связь прервалась.

Лёха вынырнул из вирта и выдал многоэтажную конструкцию, описывающую предполагаемый процесс зачатия Энигмы, а также сексуальные пристрастия его родственников до десятого колена.

Практического смысла в этом не было, конечно. Но иррационально успокаивало – одна из множества привычек, подхваченных у людей.

“Тяжело нынче вступать в контакт с высшим разумом.” Что это должно было значить? Или…

Лёха с подозрением покосился на собутыльника. Тот, в свою очередь, с интересом придвинул к Лёхе все свои глаза.

“Твой эмоционально-гормональный фон агрессивен. Нам предстоит сражение за территорию?”

Лёха зашипел сквозь зубы, приводя баланс в норму. Не хватало ещё с собутыльником подраться – для полного счастья! В смысле… Собутыльник-то, конечно, высокоорганизованный моллюск и разумная жизнь. Но хищным, ядовитым и очень опасным от этого быть не перестанет.

“Нет, – показал знаками Лёха. – Предстоит сражение за территорию с особью моего вида.”

Моллюск посмотрел сочувственно.

“Тот самый гуманоид, что сошёл с корабля поставки полчаса назад? Он выглядит весьма опасным. Ты уверен, что ему стоит бросать вызов?”

– Та-ак… – протянул Алексей.

Обычно он мониторил прибытие поставок, но теперь проморгал. И датчики промолчали, что уже вписало таинственного человека в категорию очень серьёзных проблем.

По крайней мере, к камерам на станции горе-контактеров получилось подключиться без малейших проблем.

Боря Солнышков, глава контактеров, был высокомерным малолеткой, первостатейным идиотом и упрямым бараном. По отдельности этот набор качеств встречался сплошь и рядом и не особенно портил людей, но вот в комплексе создавал типичное то самое, что не тонет.

В нормальной ситуации кому-то вроде Бори не доверили бы ничего серьёзнее ковыряния в носу. Но он был сыном большого человека от науки, что многое упрощало в его жизни. И пропорционально осложняло в жизнях людей, его окружающих.

Лёхе парень очень не нравился. Но вот прямо сейчас, наблюдая, как Боря весело болтает с прилетевшим гостем, Ал-44 неожиданно для самого себя понадеялся: пусть у малолетнего придурка сработают если не мозги, то хотя бы инстинкт самосохранения. Должны же ему были хоть чего-то вдолбить в голову на учёбе? Понятное дело, что папины коллеги рисовали оценки, пока чадушко шарилось по клубам. Но должны ж они были понимать, что ему потом с инопланетными формами жизни общаться?..

Видимо, не должны.

Зато тезис о том, что Боря не рассмотрит условно инопланетную форму жизни даже у себя под носом, только что подтвердился наглядно.

– Я – дипломированный специалист, – вещал Боря, – отлично разбираюсь в неантропоморфных формах жизни и скажу вам: эти моллюски явно находятся на самой ранней стадии эволюции разума! Проще говоря, они слишком глупы, чтобы вступать с нами в контакт! Потому-то нам потребовалось чуть больше времени и финансов на эту задачу…

– Мы всё понимаем, – сказал Эйм класса симбиот, вкрадчиво улыбнувшись. – Налаживание контактов – дело сложное…

Он повернул голову и в упор посмотрел на камеру. Разумеется, взгляд Лёхи он почувствовал.

По человеческой коже побежала сеть симбиотической трансформы. Глаза заволокло чёрным.

Лёха сделал шаг назад.

Эйм, снова вернув человеческое лицо, с той же милой улыбкой повернулся к Боре.

– Как приятно встретить того, кто хорошо разбирается в инопланетных формах жизни, – сказал он. – Сразу веришь, что будущее Земного Союза в надёжных руках… А что это, кстати, за строение вон там виднеется? На маяк похоже…

– А, это метеостанция. Там старый пьяница один живёт. Маразматичный дедок. Что взять с жертвы вечного делирия?

Улыбка Эйма стала шире.

По поводу “что взять” у него определённо были некоторые идеи.

– Да что вы говорите? Делирий? Какой ужас! Поразительная нехватка кадров, если на работу нанимают всяких проходимцев, – Эйм покачал головой, и блестящие золотистые волосы рассыпались по плечам. Проклятая тварь, чтоб её, даже не потрудилась соорудить себе другое лицо! Эйм хотел, чтобы его точно-точно узнали. Как минимум, чтобы узнал Ал-44. Часть игры?..

Лёха скривился. Больной эстет Эласто, как ни крути, всегда предъявлял очень высокие требование ко внешности всех без исключения своих кукол. Политика генетического совершенства, будь она неладна. И плевать, что у этого конкретного “генетического совершенства” в теле живёт симбиотический организм, созданный на основе грёбаных амо, разумных инопланетян с анатомией настолько альтернативной, что человеческие учёные долго отказывались верить в существование такой прелести. Лёху каждый раз передёргивало, когда он думал об этом. Какое всё же счастье, что, создавая его, учёные ещё не упоролись до такой степени! Никаких плюх и апгрейдов не захочешь, зная, что в твоём организме прячется нечто подобное.

– В центре мне поручили пообщаться со всем персоналом, – вещал между тем Эйм. – И я бы предпочёл начать, пожалуй, с этого маразматичного дедка, чтобы потом не тратить на него время. Умные люди найдут, чем заняться, верно?

Умный человек Боря радостно закивал. Потом потряс головой.

– Извините, а из какого вы, говорите, центра? – в голосе засквозила неуверенность.

– Общегалактического центра самых важных галстуков, – сказал Эйм серьёзно, неотрывно глядя на Борю.

Блин, эта тварь умеет шутить. Вот уж внезапно!

Дезориентированный парень заморгал, пытаясь продраться сквозь туман пси-пелены. Не получилось.

– А… Да, верно. Галстуки!

Лёха закатил глаза.

“Этот гуманоид опасен, – просигналил собутыльник. – Ты точно уверен, что обязан драться с ним за территорию?”

“Тоже задаюсь этим вопросом”, – ответил Лёха.

На самом деле, он действительно просчитывал ситуацию.

Эйм сильнее, быстрей и выносливей. Он не перепутает Ал-44 ни с кем и уже наверняка нацелился на его эмоциональный фон. Эти твари не зря считаются, помимо всего прочего, лучшими гончими.

Проклятая альданская кукла…

Лёха постарался максимально выровнять эмоциональный фон.

“Я ухожу, – сказал он собутыльнику. – Тебе тоже лучше тут не задерживаться.”

“Да, – с сожалением согласился собутыльник, – мой внутренний сканер определяет эту форму жизни, как хищную. И потенциально способную меня съесть.”

“Уж поверь, он кого угодно потенциально способен съесть. Ну, почти. Так что лучше ныряй.”

“Будь осторожен” – пожелал собутыльник, стёк на пол и ходко уполз в сторону балкона. Метеостанция находилась на небольшом острове, и собутыльнику достаточно было просто просочиться сквозь перила, чтобы оказаться дома.

Лёха бы тоже так хотел. Но хрен там: не все моллюски одинаково полезны. И на берегу они, конечно, милые и цивилизованные, но в воде… Проще говоря, купание в местных морях нужно оставить на крайний случай.

Пока Лёха быстрыми, чёткими движениями доставал свой тревожный рюкзак, Боря явно вознамерился получить премию Дарвина.

– …По крайней мере, это не амо, – заявил он. – Вот уж с кем, на мой взгляд, нет смысла устанавливать никаких контактов. Кто бы там что ни говорил, а эти существа по определению не могут быть разумными.

Уй, дебил…