Текст книги "О сладких грёзах и горьких зельях (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Лорд Саннар.
– Леди Адри.
Я рассматривала его искоса, с невольной радостью отмечая, что синяки стали меньше, а силы худо-бедно восстановились. Ещё месяцок – и будет, как новенький.
– Чем обязана? – уточнила я холодно.
– Прошу простить, что пришёл без приглашения, – сказал Саннар мягко. – Видите ли, я обязан передать Императрице отчёт о том, что было в Замке. Но свойство наваждения таково, что я не помню, что произошло. Не могли бы вы рассказать, чтобы я составил полную картину?
Нет, он серьёзно?!
– Дайте подумать… Нет.
– Леди…
– Прежде чем мы начали разговор о приказе Императрицы, заверяю: если понадобится, я напишу Её Величеству отчёт сама. Лично. На этом разговор объявляю закрытым. Желаете чаю? Хотя нет, что это я. Вы же уже уходите!
– Пожалуй, я желаю чаю, – он откинулся на спинку кресла. – И поговорить. Я не уйду без разговора.
Вот ведь радость привалила!
– Ни в чём себе не отказывайте, – сказала я холодно. – Если уж так тянет поболтать, то можете извиниться за то, что я чуть не сдохла в наваждении из-за вашей самонадеянной глупости.
– Если вам угодно – извините, – усмехнулся он. – Хотя толика вашей вины в том, что я там оказался, тоже есть.
Я вдруг почувствовала совершенно ошеломительную усталость.
– Говорите, что хотели, и избавьте меня от вашего общества.
Он пару мгновений пристально, цепко рассматривал меня.
– Я хотел бы получить клятву, что вы не станете использовать то, что узнали в Замке, мне во вред.
Ах вот оно что! Ну разумно, не отнять.
– Клятву Предвечной вы не получите, – отрезала я. – Просто потому что жизнь не настолько проста, а магия подобных обещаний нечувствительна к нюансам. Однако, я могу заключить с вами вариативный договор, по которому не стану использовать эту информацию с осознанным злым умыслом (где этот термин подразумевает прямой физический или ментальный вред). Разумеется, список ситуаций, когда я могу преступить договор, также будет прилагаться. Так вас устроит? Вы и сами знаете, насколько это щедрое предложение.
Он пару мгновений внимательно смотрел на меня, а потом вдруг спросил:
– И впрямь – неожиданно… Вам так понравилось изображать мою жену, леди?
9
Я незаметно сжала руки в кулаки, но, кажется, всё же удержала на лице непроницаемую маску.
– Значит, что-то вы всё же помните… – протянула, как только убедилась, что голос не подведёт.
– Нет, – Саннар светски улыбнулся. – Но я – колдун, моя леди, и, смею заметить, не последний. Это предполагает наличие каких-никаких аналитических способностей и знаний о собственной природе. Опять же, не так уж и много в моей жизни было несбывшегося, о котором я мог бы всерьёз сожалеть. А если ещё и с вашим участием… Я выдал самое вероятное предположение – и, как видите, не прогадал.
Скотина.
– Что же, – вздохнула я. – Признаю, это было… внезапно. Отправляясь в Замок, я ожидала каких-нибудь милых сентиментальных глупостей вроде пыточной или очередного костра.
– Вы обо мне не то слишком хорошего, не то слишком плохого мнения, – покачал он головой. – Итак, если уж мы с этим разобрались, не расскажете ли мне подробнее, что именно там случилось? Почему вы были в таком состоянии, когда выбрались? Зная себя, слабо верю, что мои потаённые желания могли включать такое с вами обращение.
– Последствия прогулки по зеркальному коридору и жаркой драки с наваждением, – передёрнула я плечами. – Это всё, что вам стоит знать, лорд Саннар. По правде… это были тяжёлые несколько дней, о которых я не слишком хочу говорить.
Я не знаю, зачем добавила последнее.
– Было так ужасно? – он спросил вроде бы небрежно, но было во всём этом что-то ещё.
– О да, – отозвалась я. – Ужасно. Слишком много воспоминаний, несбывшихся чувств и фальши. Но этого и стоит ждать от наваждения, построенного на мимолётной мечте, не так ли?
– Не такой уж мимолётной, – сказал он вдруг, странно усмехнувшись. – Это стало, возможно, самым большим моим сожалением, не оставлявшим меня все эти годы.
– То, что я – не человек?
– Да, – ответил он просто, и сердце моё зашлось от боли. – Будь вы человеком, всё бы сложилось совершенно иначе.
Я криво улыбнулась.
– … а будь я бабочкой, порхала бы с цветочка на цветочек… а будь я радугой, была бы разноцветной… а будь бы мир полностью справедлив, жизнь бы не зародилась, потому никто бы не умирал… Довольно, лорд Саннар. Я никогда не была человеком. Не с человеком вы танцевали на том балу, не за человеком наблюдали с помощью чар, не о человеке мечтали. Смиритесь: если бы я была человеком, это уже была бы не я. Вот и вся суть вашей милой бессмысленной фантазии: она не обо мне. И, если честно, она – ложь, призванная спрятать очень простую и немного смешную правду: вы вините себя. Я была разумна, дышала, любила, была ничем не хуже нормальных людей, и вы это знали в глубине души. И всё равно убили меня, потому что того требовал долг, потому что от этого зависела ваша жизнь. Но не смирились. И теперь рассуждаете о том, как было бы отлично, не будь я изменённой… Нет никаких "если бы" не бывает, поймите. Нет и не может быть; это ложь, мой лорд, из которой потом и вырастают такие вот иллюзорные замки. Хватит лгать себе. Вы сделали тогда свой выбор, логически объяснимый и почти неизбежный. Я отомстила вам, что предсказуемо. Мы квиты. Погашен долг и потушен свет, окончен спектакль и зал опустел. Тёмные времена окончены – так быть может нам не стоит носить их в своих душах? Знайте: я давно простила, чего и вам желаю. А теперь, прошу, оставьте меня – я действительно очень устала.
Он смотрел на меня, будто впервые разглядел нечто новое, будто хотел что-то сказать. Но всё же смолчал и просто вышел.
Повезло – этот разговор выкачал из меня все душевные силы, и я просто уронила лицо в руки, почти страшась силы накрывших меня эмоций. Сейчас я бы очень хотела забыть всё, что случилось в наваждении. Но уже не могла, да и поздно было: слишком многое разбередил Замок.
Слишком всё запуталось.
Тогда, после первой смерти, я верила, что эти чувства ушли без следа. Я ожесточилась, бросила все силы на ненависть и месть, корила себя за глупую первую любовь. То, что ещё оставалось в моей душе, я закрыла, спрятала за тысячами замков и выбросила ключ… Так мне казалось, по крайней мере. Но это ведь первое правило ментальной магии: подавленные чувства и эмоции не исчезают, и никогда не знаешь наверняка, во что они превратятся в итоге. И вот теперь, спустя столько лет, спустя столько масок, надетых на нас временем, спустя столько изломов и перемен моё сердце снова замирает при взгляде на него. Как же это глупо! Мы ведь уже не те наивные дети, у которых – о ужас! – не сбылась ими же придуманная сказка о любви (как это водится, к придуманным же образам). Мы, если подумать, почти старики, пусть и в молодых телах. Многое повидавшие и совершившие сотни ошибок, прошедшие сквозь кровь и боль, свою и чужую, жёсткие, колючие и недоверчивые. Таким по регламенту положена роль злодеев, которых глупые, милые и юные герои побеждают в конце – разумеется, без жертв, потерь, надрыва и горечи, сохранив чистоту рук и душ.
На то они и главные герои.
Куда уж нам.
Я сидела, отстранённо наблюдая, как постепенно темнеет в кабинете. Я слушала тиканье часов. Я думала о свободолюбивой девочке, выросшей с речными духами чуть ли не в обнимку, любившей дикие травы, высокие деревья, полнолуние, тьму, зеркала и мальчика по соседству. Я думала о мальчике, любившем книги, зелёные яблоки, рыжего пса, своих родителей, рискованные эксперименты… и, возможно, девочку по соседству.
Что сделал с вами этот мир? Кем вы стали теперь? Кем мы…
Я зло посмотрела на часы. Стрелки под моим взглядом расплавились и стекли на пол.
Хватит.
Мне стало легче, конечно.
Не сразу, но магия невзрачного колечка с надписью "всё проходит", некогда принадлежавшего основателю демонологии новой традиции, подействовала и тут. Я погрузилась в работу, благо вопросы ведомства не позволяли скучать ни секунды, подарила самой себе шкаф, полный новых, вкусно пахнущих книг, заказала парочку рабочих костюмов, чуть более свободных (на перспективу), и удачно пристроила на тёплые местечки нескольких своих протеже.
В числе последних, кстати, был и светленький Дайнор. Его родители теперь не могли официально оплачивать счета мальчишки (если не хотели нарваться на проблемы со Храмом, конечно). Я же чувствовала себя перед ним обязанной: вот уж как ни крути, а он действительно лишился семьи, карьеры, положения в обществе и возможности окончить образование из-за нашей дуры-побегушницы. Причём, как выяснилось, одной из моих ставленниц, которую я же лично и порекомендовала Джин для поездки.
Да, таинственную девицу я отыскала, и туфелька не понадобилась: отражения – лучшие сыщики, особенно когда дело касается маскарадов. Так что сбежавшая невеста предстала передо мной уже на третий день.
Сначала я вообще собиралась её исключить и выдать замуж за светлого, насильно, если понадобится; жестоко звучит, но думать надо не задницей, а головой, прежде чем на светлое ритуальное действо соваться. Однако, выслушав рассказ Элин, от таких мер отказалась. Всё же, девочка сглупила, но не так сильно, как я полагала. По всему выходило, что она стала жертвой не то провокации, не то злой шутки, не то всё же покушения на убийство. Чего конкретно добивался неведомый аноним, присылая ей приглашение на "тайный бал отличников", теперь уже не сказать. Это с равным успехом могла быть и соперница, желающая унизить или уничтожить тёмную, и особенно фанатичный палладин с нездоровыми фантазиями, мечтающий увидать тварь греховную, насаженную на рог единорога, и попытка дискредитировать изменённых в глазах общества. Если бы Элин догадалась рассказать обо всём сразу, было бы проще. Но девочка предпочла сбежать, посчитав, что на этом инцидент будет исчерпан.
В итоге я её наказала, конечно – посадила разбирать архивы. Этим всё и кончилось. Вмешиваться в эту запутанную романтически-трагическую историю не стала – пусть сами разбираются, не маленькие.
Каюсь, отпустив её, долго думала о себе и своём первом бале. С высоты прожитого и пройденного понимаю, в какое же положение я поставила тогда и себя, и родителей, и даже Саннара с семьёй. Знала о принятых законах, знала о прибытии в город Императорских Чистильщиков – и всё равно попёрлась на тот треклятый бал. Потому что – любовь! Ну не идиотка ли я была? Куда уж там Элин.
С другой стороны… Что бы было, не приди я туда? Какой стала бы моя жизнь? Я так и провела бы её на мельнице, в грёзах о придуманном прекрасном принце? Да даже если нет! Предположим, Саннар всё же попытался бы со мной познакомиться. Может, без посторонних он меня даже не убил бы, узнай правду (хотя и не факт; тогда об изменённых рассказывали много всего, правдивого и не слишком – мы считались смертельно опасными тварями, лишь имитирующими разумность). Но, предположим, он всё же пожалел бы меня и даже решил (ха!) жениться. Дальше-то что, спрашивается? Жила бы всю жизнь в страхе, под иллюзией, скрывающей изменения, не выходя из поместья – так, что ли? Была бы, как моя роль? Вот уж да, не жизнь – чисто мечта!
Нет уж. Даже будь у меня шанс переиграть всё, я бы пошла на бал тем вечером. Да, сейчас то решение кажется верхом идиотизма, но так и должно быть: каждому возрасту – свои ошибки. Умудрённые опытом почтенные леди всегда пытаются предостеречь дочерей, но это так не работает. К сожалению – и к счастью. Девчонки всё равно сбегут на бал, чтобы потерять туфельку, спустятся на волосах из самой высокой башни, чтобы попасть на свидание, пойдут флиртовать с оборотнем, надев красный плащ, и выберут ту дорогу, что ведёт через самую чащу.
Просто потому что это и есть взросление.
– О чём вы задумались? – уточнил Вил, выкроивший в своём безумном расписании окошко ради совместного чаепития.
– О сказках, которые стоит рассказывать маленьким девочкам, – отозвалась я честно. – О том, что рано или поздно любая из них отправляется на бал, в тёмный лес…
– Или в зазеркалье, – усмехнулся мой собеседник понимающе, обнажая острые зубы и сияя кошачьими глазами.
– Или туда. В случае с нам подобными обычно туда, если честно.
Мы обменялись понимающими улыбками.
– Хотел узнать, – начал он, явно выбирая слова. – Вы ещё не навещали лекарский корпус Гаэль? Уже два месяца, и имеет смысл…
– Была вчера, – улыбнулась я в ответ на его заботу. – Обошлось. Пребывание в наваждении не сказалось на Алеа – по крайней мере, фатально. Возможно, её изменения будут сильнее, чем у меня, но в остальном – с ней будет всё хорошо.
Он, казалось, выдохнул с совершенно искренним – и каким-то чрезмерным – облегчением.
– Алеа… красиво. И я рад. Я боялся, что…
– Я тоже, – мне не хотелось, чтобы он это озвучивал. – Но – обошлось. Что-то, конечно, может проявиться на более позднем сроке, но наши лекари знают своё дело: основное видно уже сейчас. Так что, скоро у меня дома состоится небольшая вечеринка для своих – в её честь. Ты приглашён, разумеется.
– Я приду, разумеется, – в тон мне отозвался он. – Вы собираетесь обсудить этот вопрос с Императрицей? Вам придётся на какое-то время уделять куда меньше времени делам…
– Её Величество уже проинформирована, – улыбнулась я мягко. – Она, правда, не была удивлена (Оракул не зря ест свой… что бы он там ни ел), но определённо отнеслась к новости вполне благосклонно. Выразила надежду, что новый зеркальный мастер послужит на благо Империи.
– Понимаю, – улыбнулся он. Я отстранённо проследила за тем, как ученик помешивает чай (чуть быстрее и резче, чем обычно), отметила слегка ускорившийся пульс и хмыкнула.
– А теперь, когда мы обсудили мои дела, расскажи, почему ты так нервничаешь.
– Я? – его удивление было разыграно идеально, выверено и точно. Но не для меня.
– Виллан, ты чем-то взволнован. Нет, мы можем играть в эту игру, притворяться, что ничего не происходит, но…
– Это я поспособствовал тому, что лорд Саннар оказался заперт в наваждении, – выдохнул Вил признание так, будто шагнул в ледяную воду. – Я втайне прогулялся по Замку, напитал его своей силой, оставил пару сюрпризов, чтобы отвлечь слугу Саннара в нужный момент. Для меня это не составило труда: сами понимаете, моя устойчивость к таким наваждениям в разы выше.
– Вот как… – я легко провела пальцем по ободку чашки. – Надеюсь, ты не огорчишься, если я скажу, что подозревала подобное. Но почему ты решил рассказть мне об этом сейчас?
Он слегка поморщился.
– Во-первых, вы должны знать, что влипли в эту историю из-за меня. Рад, что никакого насилия со стороны колдуна не было, но всё равно вы слишком долго не могли оправиться после этого проклятого наваждения – это видели все, кто более-менее хорошо вас знает. А ведь виноват в этом я один: не просчитал всех вероятностей, и в итоге вы оказались в опасности и… и не только вы. Я не учёл все факты, не продумал всё достаточно хорошо. Результат налицо. Во-вторых… я вчера виделся со своей… биологической матерью.
Ух ты, что говорится.
– Во-первых, ты совершенно не виноват в том, что нас с лордом Саннаром связывает общая история, запутанная, как мелодраматическая трагедия о ста пяти актах, – начала я. – Так что избавь мир от своего неуместного чувства вины. Твоё желание отомстить колдуну понятно, и уж точно не мне тебя осуждать. Не попался – и хорошо. Опять же, я клюнула на уловки наваждения тоже не от большого ума, сама виновата. А что после долго в себя приходила, так не обессудь: сожаления и сами по себе – лучшие энергетические вампиры на свете, способные лишить красок любую жизнь. А уж сожаления о несбывшемся – это и вовсе опасный и серьёзный яд. Сколько отношений, карьер, жизней испортили простые слова "а вот если бы", не сосчитать! Так что я ещё легко отделалась, можно сказать. Касаемо же твоей матери… неожиданно. Как прошло? Ты в порядке?
Интерес мой был отнюдь не праздным: отношения с родительницей у Вила были, пожалуй, ещё запутанней, чем у меня с Саннаром. Отдав мальчишку мне, она вроде как отказалась с ним видеться, хотя он и просил одно время. Очень просил. Потом перестал, а ещё спустя какое-то время они поменялись ролями: колдунья хотела встретиться с Вилланом, но он бегал от неё, как бес от экзорцизма.
И вот, спустя столько лет – свершилось! Неудивительно, что Вил в раздрае.
– Прошло преимущественно хорошо, – сказал он тихо. – Она много говорила. О том ритуале, в ходе которого погиб… её настоящий ребёнок, о причинах, которые её побудили это сделать, о том, к кому именно она обращалась тогда. И, соответственно, кем предположительно являюсь я. Могу всё это пересказать, если сочтёте нужным, но…
– Не стоит, если не хочешь, – сказала я мягко. – Главное, что знаешь ты. Как ни крути, это личное.
Он криво улыбнулся.
– О, да. Но есть нечто, что, думаю, вам стоит знать. Мы с ней говорили о том дне, когда ко мне вызвали магов, и она рассказала кое-что весьма неожиданное. Как оказалось, обратиться к вам ей посоветовал лорд Саннар.
Я медленно поставила чашку на стол.
– Действительно неожиданно, – сказала ровно.
Признаться, я раньше всегда думала, что нынешняя лояльность Саннара по отношению к изменённым – политический ход, необходимый для выживания, но не меняющий истинных убеждений. Которые очевидны. Колдуны старых школ не любят изменённых, и причины этого они озвучивают всем, кто готов слушать: неконтролируемая магия, нестабильная психика, человеческий разум и плещущаяся в крови демоническая сила – ну не жуть ли? Правда, в этой речи они обычно забывают упомянуть, что именно их колдовство (а также халатность при его исполнении) и приводит к появлению подобных мне.
– Это довольно странное ощущение, – сказал Вил отстранённо. – Столько лет ненавидеть кого-то, чтобы узнать в итоге, что именно этого человека должен благодарить за самую большую удачу в своей жизни.
– Так часто бывает, – отозвалась я. – Ненависть – интересное чувство. Это всегда очень личное, не так ли? Невозможно ненавидеть того, кто тебе безразличен. И это чувство оказывает на жизнь не меньше влияния, чем их хвалёная любовь. Ненависть, своя или чужая, делает нас теми, кто мы есть.
Вил тихо хмыкнул, соглашаясь.
Мы ненадолго умолкли, думая каждый о своём. Благо, было о чём: демонам-полукровкам всегда есть что вспомнить, если речь идёт о ненависти.
Так уж мы устроены.
– Это что? – уточнила я подозрительно.
– Доспехи, – сообщил Вэн, радостно помахивая своим воловьим хвостом. – Я их в одном древнем Храме спёр! Иномирном, между прочим. Меня туда случайно выбросило, местным на радость: они-то решили, что их божество явилось! Пришлось соответствовать, вот.
– То есть, брать дары, жрать в три глотки и сношать девиц? Бедняжечка, тяжко же тебе пришлось! – вклинилась Джин.
– Вот не надо мне тут, – оскорбился в лучших чувствах Вэн. – Я, во-первых, местным и правда помог, так что всё честно. Во-вторых, ни одна из девиц не ушла недовольной – я проследил. А дары… если их божку они не нужны всё равно, так почему бы и не забрать? Доспехи вот зачарованные. Чем не подарок? Подумал, твоей малявке понравятся. Когда вырастет!
– Ну да, – протянул Вил ехидно. – Нужная же в хозяйстве вещь! И не тяжёлая совсем. И впору ей придётся: если на тебя налазит, то и Алеа точно-точно подойдёт!
Вэн раздражённо засопел, и из ноздрей его привычно повалил пар. Я уже начала тоскливо прикидывать, какую перепланировку сделаю в гостиной после ремонта, но положение в который раз спасла моя экономка. Вот что значит кикимора! Мгновенно почуяла скандал и тут же явилась с тортом, над которым витало иллюзорное изображение рогато-хвостатого младенца. Гости тут же отвлеклись, и ссора была забыта: Вэн, его вообще сколько ни корми, всё мало. Издержки огромной даже по меркам изменённых физической силы – крайне быстрый метаболизм.
Я довольно оглядела собравшихся. Первый праздник в честь моей Алеа проходил тепло и уютно, и это казалось хорошим предзнаменованием. Присутствовали только свои, самые близкие друзья из изменённых; все они были настолько странными, что на общем фоне каждый по отдельности казался вполне нормальным. И, сказать по правде, доспехи были далеко не самым необычным подарком, предназначенным дочери.
Но, несмотря на всё перечисленное, это было именно то, что нужно.
– Адри, – тонкая когтистая лапка экономки легла на моё плечо. – Там ещё один гость…
Я искренне удивилась. Кажется, прийти смогли все, кто был приглашён. Только Даканэ нет. Но Её Величество и предупреждала, что едва ли успеет надеть своё "лицо для выхода в народ" и успеть ко мне: текущие переговоры со светлыми выпивали все её силы, и тратить их на маскировку по столь ничтожному поводу было бы неразумно. В конечном итоге, отпраздновать мы ещё успеем, если Тьма будет к нам милосердна.
– Полагаю, тебе стоит выйти к гостю, – отметила кикимора. – Он говорит, что приглашён, но я не вполне уверена…
– Кто – он?
– Лорд Саннар, колдун.
