Текст книги "О сладких грёзах и горьких зельях (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
13
После событий в купеческом квартале я падала с ног, но в дом Эди честно вернулась, как и обещала.
Во-первых, это семейство было самым знатным из пострадавших и вполне могло устроить скандал. Хоть лорд не казался полным придурком, но характер у него был крутой, а поводов для недовольства предостаточно. И за дочерью мы в какой-то мере не уследили, и безопасность ей не обеспечили, и охрану дома я порушила. Во-вторых, стоило удостовериться, что Малин достанется не слишком сильно. Всё же, она – моя подопечная, а ситуация неоднозначная. Вдруг у них семейка со строгими патриархальными замашками? Не зря же её на паланкине катают. В случае чего, заберу девочку на правах главы изменённых, якобы для обследования.
А там посмотрим.
В общем, пусть мне хотелось спать, поплакать и сырого мяса, но вместо этого я решительно вышла в прихожей у семейства Эди.
К моему удивлению, защита меня опознала и пропустила без дополнительных проверок. Может, и без скандала обойдётся…
– Леди Адри, – хозяин вышел мне навстречу. – Рад, что вы нашли время. Догадываюсь, это было непросто.
Я вздохнула. Плести словесные кружева после такого дня не было ни сил, ни желания.
– Всё верно, лорд Эди, времени у меня очень мало, потому предлагаю перейти сразу к делу. Вам успели вкратце рассказать о происходящем?
– Разумеется, – кивнул он. – Моей неразумной дочери хоть теперь хватило честности на то, чтобы ничего не скрывать, да и Стражи по старой памяти ввели меня в курс дела. Что с другими двумя детьми?
– Мальчик пережил частичный срыв. С ним работают менталисты и дают хорошие прогнозы – даже лучше, чем я думала с самого начала. Возможно, через полгода он вернётся к полноценной жизни. Девочка… не выжила.
Лорд поджал губы, но без банальных "мне жаль" обошёлся.
– Понимаю. Думаю, я свяжусь с вами касаемо оплаты счетов за лечение пострадавшего мальчика, но это мы уладим после и через поверенных. Нашли ли того, кто это сделал?
– Нет, пока нет.
– Это был одиночка или группа?
– Пока я не могу это комментировать, вы же понимаете, – отозвалась мягко. Вот ведь разогнался! Тайну следствия никто не отменял.
Лорд хмыкнул.
– Что же, если вам понадобится любая помощь, официальная или не слишком – вы её получите.
А вот это уже прямо карнавал невиданной щедрости.
– Благодарна. Скажите, как там леди Малин?
– В порядке, за что спасибо вам. Моя супруга отвела девочку отдохнуть – ей нужно.
Так… как бы сформулировать это?
– Рада, что с ней всё в порядке. Лорд Эди, пусть она и не взаимодействовала с зельем напрямую, но ей требуется спокойная, тихая обстановка и контроль…
– Я ей это обеспечу.
– Полагаю, наши специалисты…
– Леди Адри, – он поднял руку, призывая меня умолкнуть. – У меня сложилось впечатление, что вы пытаетесь защитить мою дочь от меня же. Я действительно тронут, но это лишнее. Да, я шокирован её безответственностью и легкомыслием, которые едва не привели к трагедии, но она всё ещё – мой ребёнок.
– Хорошо, что вы столь понимающи, – сказала я. – И осмелюсь отметить, что, как изменённая, ваша дочь имеет право распоряжаться своим телом по собственному усмотрению. Даже принимать такого рода зелья… при условии, что они заказаны у нормального лекаря и не несут в себе Жидкой Тьмы и любой другой вредоносной гадости.
Он криво улыбнулся. Чувствовалось, что тема ему удовольствия не доставляет.
– Не буду скрывать, леди Адри: я не хотел бы, чтобы моя дочь принимала подобные зелья.
Почему-то я так и думала.
– Моя работа – позаботиться, чтобы это было только её решение.
Потому что это должно быть только её решение. Только ей решать, рожать ли ребёнка в своём-то возрасте. Только она знает, при каких обстоятельствах это случилось. У нас, слава Тьме, позволено избавляться от нежелательной беременности на вполне официальных основаниях, а не в антисанитарии, тайком и на столе у косорукой бабки-травницы. И никакого отлучения от каких-то Храмов и общественного порицания.
Мы – не светлые фанатики.
– Я высказал дочери предложение, леди Адри, – сказал мой собеседник. – И надеюсь, что она примет его. Возможно, вы могли бы при случае сказать ей, что это не худший вариант. Видите ли, мы всегда хотели большую семью – но, как вы знаете, моя жена больше не может родить. Тем не менее, появись у нас вдруг в доме ребёнок, общественности мы вполне можем объявить, что моя супруга исцелилась. Малин при таком расладе получит брата или сестру, и свобода её не будет ограничена.
Довольно логично. Что же, кажется, тут всё не так плохо, как я опасалась.
– Это будет решение Малин, – повторила я. – Но вашу позицию я услышала и при случае обговорю с ней. Позволите вас покинуть?
– Разумеется, леди Адри.
Измождённая, я выпала из зеркала у себя в кабинете и замерла, увидев Вилана.
Точнее, его выражение лица.
– Ещё жертвы?
– Лорд Саннар арестован, – сообщил он, помедлив. – Поскольку не смог предъявить своих запасов Жидкой Тьмы. Теперь он – первый официальный подозреваемый в этом деле.
Каюсь, на миг комната как-то подозрительно шатнулась передо мной. Без падения в обморок на глазах ученика, слава Матери, всё же обошлось, но в сторону повело меня знатно. Конечно, в теории изменённые моего уровня весьма легко переносят беременность, но бессонная ночь, полная нерадостных событий, прыжков по зеркалам и таких вот радостных новостей, всё же сказалась на самочувствии. Моргнув, я вернула зрению чёткость – и обнаружила Вила рядом.
– Лекаря? – уточнил он деловито.
– Факты, – отрезала я, падая в кресло. – Чем скорее, тем лучше.
Виллан бросил косой взгляд на меня, но навязывать заботу не стал (видимо, выглядела я не так плохо, как опасалась).
– К лорду Саннару стражи отправились первым делом, – проговорил ученик ровно. – Сами понимаете, не потому, что он – главный подозреваемый, а как раз наоборот. Распоследнему бесу алкоголизма было бы понятно, что, даже если на каком-то уровне лорд и замешан, его запасы зелья будут на месте. Как же иначе? Таких примитивных ошибок трёхсотлетние колдуны просто не допускают. Потому ребята закономерно планировали и выполнить все формальности, и заручиться официальной поддержкой Замыкающего Первого Круга, и расспросить лорда Саннара, не знает ли он, чьи это могут быть художества. Лорд принял их вполне радушно, беспокойства не выказывал. Особенного удивления тоже, но ему по статусу не положено хвататься за сердце и ахать, как трепетная дева – не тот уровень, это все понимают. Сотрудничать не отказался, в Запретную часть лаборатории провести согласился, вместо понятых призвал беса с записывающим шаром – и то хлеб. В общем, всё шло по оптимальному сценарию, но – ровно до того момента, как колдун стал показывать ёмкости с Жидкой Тьмой.
– Они оказались пусты…
– Именно.
– Его реакция?
– Цитируя лорда: "Какой интересный нынче выдался вечер". Сказано было скучающим тоном, но, как мы понимаем, примерно так и выглядит искреннее удивление в исполнении старых колдунов.
– Следы взлома?
– Никаких. И смею напомнить, что мы говорим о Запретной части лаборатории лорда Саннара. Разумеется, не бывает совершенной защиты, а воры-профи при известных денежных вложениях способны на многое. Однако, попроси у меня кто-то назвать самую надёжно охраняемую собственность, я бы сначала упомянул лаборатории лорда Замыкающего, а потом уже всякую мелочь вроде Императорской сокровищницы. Вынести опасный реактив из самой закрытой лаборатории, не потревожив защитных плетений… Если и существуют умельцы такого уровня, то мне о таком слышать не приходилось.
Я устало потёрла лоб.
– Интересно получается, – отметила ровно. – С одной стороны, идиоту понятно, что это подлог. С другой, поневоле задаёшься вопросом: а не оставил ли лорд столь очевидные улики, чтобы отвести от себя подозрение и подставить учеников или слуг?
– Верно, – кивнул Вил. – В любом случае, не арестовать его при вскрывшихся обстоятельствах просто не могли. Леди Адри… вы правда верите, что это мог быть он?
Я устало откинулась на спинку кресла.
– Вил, Вил… Учишь вас, и всё без толку. Неужели на примере наших светлых соседей ещё не стало понятно, как опасна бывает вера, если ставить её выше разума? И откуда хоть у тебя такие наивные вопросы? Мне казалось, придворная жизнь лечит от них на раз. И не смотри на меня так укоризненно! Да, мне не хочется верить, что лорд Саннар в таком замешан; да, это не вписывается в его психологический портрет, который я успела себе нарисовать. С другой стороны, возможно всё. Вот вообще всё. Особенно с учётом того, что тут ясно чувствуется рука кого-то умного и хладнокровного. Планирование, изящество удара, редкие реактивы… За всей этой ситуацией просто не могут стоять колдуны-старшекурсники, будь они хоть тысячу раз самородками. Они могут быть исполнителями, игрушками в чужих руках, могут считать себя вершителями судеб, но они, вероятнее всего, просто куклы, за ниточки которых дёргает игрок. И лорд Саннар идеально подходит на эту роль, как ни крути. Хотя я и склонна думать, что его подставили, утверждать тут ничего нельзя. Всё, что мы можем здесь сделать – подождать. Как минимум, до утра, благо рассвет уже разгорается. Нужно понять, куда дует ветер… в том числе во дворце. Дело же передали Главе Тайной Службы, я права?
Виллан задумчиво кивнул.
– Верно. Леди Адри… могу я что-то сделать для вас сейчас?
– Да, – пожала я плечами. – Держать руку на пульсе, сообщать мне новости и – вот прямо сейчас – оставить меня одну.
Он явно хотел сказать больше – но, слава Матери, не посмел. Ушёл, осторожно прикрыв за собой дверь.
Удостоверившись, что шаги его стихли в глубине коридора, я свернулась в комочек, как ребёнок в материнской утробе, и задумалась.
Вот это и случилось. Вот и замолотила бесцеремонная рука реальности в дверь нашего милого иллюзорного мирка, в котором мы изволили вошкаться, играя в, прости Мать, неземную любовь. Что поделать? Жизнь, она доходчиво объясняет такие вещи.
Верила ли я, что Саннар мог просто взять и жестоко убить изменённых детей во имя расовой неприязни? Нет, категорически нет.
Но и мотивы – истинные, я имею в виду – не имели никакого отношения к изменённости как таковой. Не тратит никто такие деньги, ресурсы и силы на "расовую неприязнь". Не поймите неправильно – ею прикрываются, о да. Это одна из идеальных ширм, как и религиозная нетерпимость у светлых. Повод, идеальный предлог, инструмент для политических и социальных манипуляций. Другой вопрос, что рядовые граждане этого в большинстве своём не понимают, принимая всё за чистую монету и задорно внося свой посильный вклад в гонение неугодных социальных элементов.
Лорд Саннар, однако – не рядовой гражданин. Мог ли он быть вовлечён в эту интригу из каких-нибудь практических соображений, неведомых мне? Да сколько угодно. В эпоху борьбы двух Императоров мы с ним измазались в крови врагов по маковку. Трупом больше, трупом меньше… Но в чём может быть выгода колдунов? Дискредитировать изменённых, протолкнуть какой-то закон? Может, кто-то пытается подвинуть Саннара и подставил его, использовав кого-то из учеников? Или это приказ Императрицы? Маловероятно, но возможно. Например, если Её Величеству из каких-то соображений нужно дестабилизировать ситуацию.
Бездна! Да мало ли может быть объяснений! Сейчас, не видя всей картины, я ничего не могла утверждать наверняка.
Надо сказать, что тот, кто это сделал, постарался, чтобы от истории пованивало светом – в худшем его проявлении. Добавить отраву в запретные зелья… это демонстративно и очень характерно, более жирного намёка на "моральное падение богомерзких тварей" и придумать нельзя. Опять же, Дайнор – сосед одной из жертв. Многовато совпадений? Сложно сказать. Всё же, у нас со Светлой Империей отношения сложные, в любой непонятной ситуации принято тыкать друг в друга пальцами и кричать: "Это всё они!!". Что, в большинстве случаев ложь. Нет, не поймите неправильно! Попадаются среди нас подлые хищные ребята, охочие до дармовой светлой силы; попадаются среди светлых весёлые энтузиасты, стремящиеся во что бы то ни стало изничтожить тьму посредством геноцида. Но очевидно, что альтернативно одарённых хватает в любой стране, это ни разу не зависит от места рождения. Сволочизм повсеместен, как и психические болезни. Просто в силу культуры эти замечательные свойства психики приобретают характерный для той или иной страны окрас. Другой вопрос, что "это сделали ужасные светлые" или "тёмные демоны постарались" – отличные объяснения для простого люда. Удобно! И работает безотказно.
Последние годы, конечно, наша вражда со Светлыми сильно поутихла. Новый Пресветлый Император проводит политику, ограничивающую влияние Храмов на светскую жизнь, и дипломатические отношения с Тёмной Империей – часть этой самой политики. Никогда не вникала в детали, но знаю, что количество беженцев с "благостных светлых земель" при новом владыке значительно сократилось, а градус фанатичности населения снизился. На мой вкус, шикарный результат.
Вздохнув, я прикрыла глаза. Посмотрим, что мне скажут во дворце. Посмотрим…
– Мы полагаем такое положение вещей недопустимым, – сказала Императрица.
Как и следовало ожидать, собрание состоялось тем же утром. Мы сидели вокруг неё полукругом: я, Оракул и Глава Тайной Службы.
Кресло лорда Саннара пустовало.
– Лорд Доракл, – обратилась она к Главе Тайной Стражи. – Что вы можете сказать?
– Пока что – только то, что лорда Саннара подставили. Я практически уверен, что он не имеет отношения к этой ситуации.
– И вы готовы поставить на это свою голову? – какой у Императрицы вкрадчивый тон.
– Иначе я бы не открывал рта, Ваше Величество, – бесстрастно сказал лорд Доракл.
Ну да, самый сильный чернокнижник поколения, мой ровесник, школьный приятель Саннара. Этот умеет и держать удар, и защищать своих. Но врать, выгораживая, он не стал бы – хорошая новость. На моей памяти, этот человек был одним из самых непредвзятых, когда дело касалось фактов и доказательств.
Иначе его никто бы не взял на эту должность.
– А нужен ли нам в должности Замыкающего колдун, которого так легко подставить… – протянула Императрица. – Это нам предстоит обдумать. Но куда же делось зелье, лорд Доракл?
– Судя по всему, зелье выкрал Лорд Кристиан из Первого Ученического Круга.
– Что заставляет вас так думать?
– Результаты обыска. Судя по всему, у нас в Академии Чернокнижия образовалось некое тайное общество, состоящее из… скажем так… идеалистичных молодых людей, обиженных на нынешнюю власть.
– Приходят же глупости молодым людям в голову, – улыбнулась Императрица. – Какое же счастье, что плаха лечит от такого недуга… надеюсь, все эти юные энтузиасты смогут незамедлительно получить соответствующее лечение?
– Ещё не все, – спокойно отозвался Доракл. – На свободе упомянутый лорд Кристиан и лорд Эдер из Второго Ученического Круга.
– Вот как… Известно ли, кто надоумил неофитов на подобные подвиги?
– Пока нет.
– Оракул?
– Ваше Величество, этот вопрос окутан туманом для меня. Белым туманом.
– Тогда не медлите! Идите и найдите ответственных. Пока этого не случится, лорд Саннар останется в тюрьме. Такова наша воля.
Мы поднялись.
– Задержитесь, леди Адри.
Обуреваемая дурными предчувствиями, я осталась.
– Леди Адри, – сказала Императрица после продолжительного молчания. – Нам не хотелось бы смещать лорда Саннара с должности.
Неожиданно.
– Ваше высказывание подразумевает, что существует некое "но"? – уточнила я осторожно.
– Это у вас стоит спрашивать, – отозвалась Императрица с иронией. – Это вы довели мужчину до таких крайностей. Ах, леди Адри, мы никогда не сомневались в ваших талантах, но чтобы лорд Саннар лично просил нас под шумок отправить его в отставку… это нечто из ряда вон.
Что?..
Видимо, шок отразился на моём лице, потому что Императрица удовлетворённо прищурилась.
– О, так вы не знали? Что же, знайте. Мы собирались освободить лорда Саннара из тюрьмы сразу же, учитывая его заслуги перед нашим батюшкой, но он отказался. И обратился к нам с такой вот поистине оригинальной просьбой. Разумеется, была она чуть велеречивей и пафосней, но суть такова. Не чудак ли ли лорд? В силу давнего договора мы не можем ему препятствовать. Но надеемся, что вы, как причина этого безобразия, сумеете на него повлиять. Искренне надеемся.
Да, я знала о поистине удивительной лояльности Императорской семьи. Никогда не понимала, откуда лорду Саннару такой кредит доверия? Без сомнений, он успел вовремя переметнуться на нужную сторону, но всё же странно. Впрочем, глупо лгать самой себе: в этих обстоятельствах меня радует такое отношение к нему.
– Леди Адри, – заговорила Императрица вкрадчиво. – Знаем, вы всегда задавались вопросом: почему мы столь доверяем лорду Саннару. Ранее мы не могли открыть вам этих обстоятельств, но теперь… верны ли слухи, утверждающие, что родовые драгоценности лорда подарены вашей дочери?
Ненавижу Оракула.
– Это правда, – лгать в глаза Императрице я не смела.
– Таким образом, мы можем обсуждать с вами этот вопрос. Скажите, леди Адри, вы помните шпиона, носившего во времена войны Наследников кодовое имя Луи?
– Разумеется, – надеюсь, голос мой прозвучал не слишком сухо. Мой друг Луи… я не смогла бы его забыть. Наш шпион в стане колдунов, один из секретарей Первого Круга, которому наша сторона обязана победой, а я – жизнью. Мы не виделись лично, лишь переписывались, и я успела искренне привязаться к Луи. Он умер за каких-то пару дней до окончания войны, и это по сей день казалось мне ужасной несправедливостью. И одним из самых больших сожалений.
Минуточку…
– Почему вы упомянули Луи, Ваше Величество?
Пожалуйста, нет.
– Ай-ай, леди Адри, вы ведь и сами уже всё поняли, не так ли? Шпион, работавший под именем Луи, никогда не был секретарём. Он был Замыкающим.
Мне показалось, что Императорский дворец обрушился – и, как водится, прямиком мне на голову.
Я смотрела на Императрицу, но видела перед собой пылающее поместье. Тогда лорд Саннар знал, что обречён: я, некогда танцевавшая с ним девчушка, сгоревшая тут на костре, вернулась из мёртвых, дабы сжечь всё, что было дорого ему. К тому моменту восстание изменённых захлестнуло уже все западные и южные провинции; я, носившая прозвище Леди Зеркало, была одним из лидеров.
Мы с союзниками ворвались дом Саннара, загнали его, как дичь, но убить колдуна жаждала лично я.
Он ждал меня в лаборатории.
– Леди Зеркало, как я понимаю, – сказал он светским тоном. – Вот как вас ныне зовут… я подозревал, но не верил до конца. Ни в то, что вы разумны, ни в то, что вы вернулись. Поздравляю, моя леди: с вами связано неприлично много моих роковых ошибок. Впрочем, начнём с начала и обойдёмся без псевдонимов. Хороший вечер, леди Адри! Каково оно – снова оказаться здесь?
– Радостно, – сказала я, полная жажды мести. – Сегодня сила на моей стороне, лорд.
– Значит, в этот раз без танцев? Жаль.
– Танцы с вами для меня плохо кончаются, – отрезала я. – Я обычно умираю. Кто знает, воскресит ли Мастер-Танцующий меня на этот раз? Но придётся рискнуть и станцевать: никому другому я вас не отдам. Слишком уж ненавижу.
– Вы так интимно об этом говорите, – усмехнулся он. – Мне нравится. Я тоже ненавижу вас, моя леди. Танцевать – так танцевать?
Тогда мы сошлись в битве. Колдун не собирался продавать свою жизнь задёшево, я не собиралась отступать. Мы сравняли поместье с землёй, и я была смертельно ранена, но вырвала его сердце.
Отомстив, я умирала счастливой и была уверена, что на этот раз всё закончилось.
Мы возродились, как это водится у нам подобных, на сорок четвёртый день. Я вернулась в ряды повстанцев; лорд Саннар стал Замыкающим Первого Круга.
А через три дня я получила первое письмо от своего друга Луи.
14
– Я тебя ненавижу, – сообщила я с порога.
Лорд Саннар, восседавший на облезлом тюремном стуле так, будто оный был троном, насмешливо приподнял бровь.
– Не то чтобы информация первой свежести, – сказал он. – Но рад, что в реальности мы перешли на ты. Это серьёзный шаг.
Скотина. Я честно не знала, чего хочу больше – ударить его или поцеловать.
– Ты спала хоть немного? – уточнил он меж тем участливо. – Выглядишь усталой, а тебе нельзя переутомляться.
– Спасибо за заботу, – прошипела я, чувствуя, как клокочет всё внутри. – Но ты и сам знаешь, мне не обязательно спать. Я просто в шоке. Столько всего случилось… Луи, опять же, воскрес. Даже не знаю, куда в этом году нести его любимые белые розы. Подскажешь?
– Можешь отдать сразу мне, – вздохнул этот безумный колдун. – Я всё равно привык их забирать.
Мне хотелось заорать, выругаться и разбить ему лицо в кровь. Вместо этого я устало опустилась прямо на пол и тихо признала:
– Знаешь, раньше я скептически относилась к идее касаемо того, что колдуны сходят с ума, если живут слишком долго. Опять же, в среднем для вашей братии триста – это не возраст. Но ты ведь спятил, знаешь?
– Что я знаю, – вздохнул он. – Так это то, что тебе не стоит сидеть на холодном.
Повинуясь мановению его руки, я слегка поднялась в воздух.
– Ты можешь колдовать в императорской тюрьме? – просто день сюрпризов.
– Слегка, – сказал он безмятежно. – Пришлось подстраховаться, когда её зачаровывал – ещё жизнь назад. Никогда не знаешь, когда тебя арестуют. Касаемо же моего предполагаемого безумия… Как я понимаю, Её Величество воспользовалась лазейкой в нашем договоре и рассказала тебе о Луи? Жаль.
– Зачем?! – воскликнула я. – Зачем это всё?!
– Тебе полную версию или краткую?
– Обе. И искренне надеюсь, что они не включают в себя романтические бредни о вечной любви и дешёвый пафос.
– Мне будет сложно обойтись совсем без этих составляющих, – усмехнулся он. – Но, видит Мать, я постараюсь. Тем более что по сути ты права: дело не только в любви, разумеется. Изначально дело в ошибке, которую я не мог себе простить.
Я прищурилась.
– Моя первая смерть?
– Именно. Разумеется, тогда о любви между нами не шло речи ни с одной из сторон: это было незрелое, детское чувство. Подумать только: глупые подсматривания, придуманные образы друг друга – обычная отдушина для пары нелюдимых детей. А всё же, именно такие, незрелые и подростковые эмоции зачастую оставляют самый глубокий след. Это чувство могло превратиться во что-то большее, могло, как во многих случаях, уйти без следа, но я сжёг тебя в магическом пламени, и рана эта углубилась и загноилась. Опережая твоё возмущение, понимаю, что в данной ситуации пострадавшая сторона – ты…
– Да ладно, – я поморщилась. – Себе-то не лги. Мы были детьми и пострадали оба, просто по-разному. Но тогда у меня не было ни шанса посмотреть на это с другой стороны.
Он хмыкнул.
– Возможно, даже наверняка. В любом случае, теперь-то кристально ясно, почему Чистильщики хотели, чтобы тебя убил лично я: это поистине отличный способ сломать психику в нужном направлении. Во-первых, я почувствовал себя их помощником и сообщником, что не позволяло противопоставить им себя. Во-вторых, существовал определённый шанс, что некто на моём месте, обладай соответствующими задатками, начал бы получать от таких зрелищ удовольствие, сексуальное в том числе. Таких особей потом даже идеологией накачивать не нужно, достаточно дать повод… В-третьих, юноши в таком возрасте не любят признавать свои ошибки. Они готовы сжечь мир дотла, чтобы доказать, что были правы, что правда на их стороне – какой бы эта сторона ни была.
Я понимающе кивнула. Да, всё это так – и актуально во все времена. Увы.
– В любом случае, серьёзно просчитались они в одном: я уже тогда был могущественным колдуном. Юным, идеалистичным, в чём-то ещё по-детски слабовольным, но уже привыкшим справляться с тёмной магией высшего порядка. А значит, в любых обстоятельствах цепляться за себя, сопротивляться внушениям и докапываться до истины. Этим я, собственно, и занялся – захотел понять, ради чего на самом деле убил тебя. Тогда у меня было смешанное отношение к изменённым, но ещё отнюдь не лояльное: ваши бесчинства уносили тысячи жизней. В том числе и мою.
– И ты решил стать Луи…
– Я тогда ещё не знал, кого предам, – усмехнулся он. – Склонялся к мысли, что приму сторону колдунов. Но возможность поиграть с тобой, прежде чем всё кончится – именно с тобой, моей убийцей – казалась притягательной.
Пожалуй, будь я на столетие моложе – возмутилась бы, а так – лишь понимающе усмехнулась и подумала, что мы с ним, всё же, безумны оба. Потому что мне его признание льстит.
– И что же заставило тебя изменить мнение?
– Жидкая Тьма, – сказал он просто. – Помнишь случай, когда её добавили в общий котёл на праздновании Темнейшего Дня? Когда ещё целый город был уничтожен сорвавшимися изменёнными? Я никогда не был великим моралистом, но Император, в идеологических целях стирающий с лица земли целые города, полные мирных жителей, не мог быть моим владыкой. От таких новостей любой бы задался вопросом: какие нападения изменённых были настоящими, а какие – всего лишь результатом принятия зелья? Опять же, тогда я в полной мере осознал, ради чего на самом деле тебя убил. И, можешь поверить, ответ мне не понравился. Никому не нравится быть слепым орудием, особенно – колдунам.
"Вообще никому", – отметила я про себя. – "Но мы – слепое орудие всегда, так или иначе".
Вслух ничего не сказала – слишком уж интересные вещи рассказывал колдун.
– Дальше всё достаточно просто, – продолжил он. – Ты и сама наверняка понимаешь, нет смысла озвучивать. Но я всё же скажу: если бы колдуны узнали, кем был Луи, я окончательно стал бы предателем и изгоем и для тех, и для этих. Нет, итог для таких шпионов один и на все времена – Луи должен был умереть, героически сражаясь за победу. А подлый лорд Саннар – вернуться в Круг, сбежав с тонущего корабля и коварно выторговав себе у новой власти как можно больше преференций. Такое поведение знать поняла и поддержала бы.
– Это можешь не объяснять, – усмехнулась я. – Всё же, не первый день общаюсь с родовитыми колдовскими семействами. Но почему ты не сказал мне? Или это своего рода маленькая месть? Ещё один друг, которого я не сумела спасти в той войне. Так?
– Нет, – усмехнулся Саннар. – Коль уж мы тут говорим откровенно… К тому моменту моя подростковая влюблённость, юношеская ненависть, тайные желания, восхищение достойным противником и сладость игры в маски смешались накрепко в коктейль, который у людей принято звать любовью. Так и вышло, что я заболел тобой. А ты увлеклась Луи, но я прекрасно знал цену твоему увлечению: то, что ты простила бы бесталанному колдунишке-секретарю, не простила бы мне. Мне хотелось, чтобы ты меня любила – хотя бы как Луи. И ненавидела – как лорда Замыкающего. На большее я едва ли мог рассчитывать.
Я отвернулась, пряча глаза. По правде, тогда, сразу после войны, я действительно не приняла бы чувства лорда Саннара. Ни под каким соусом.
– Предположим, – отозвалась спокойно. – Но к чему этот цирк с отставкой? При всём уважении к зажигательным представлениям, перебор с драмой.
Он хмыкнул. Его магия заскользила по коже, лаская и исцеляя скопившуюся усталость.
– Не такой уж и цирк, – сказал он спокойно. – Видишь ли… Как ты сама знаешь, колдунов с самого детства заклинают быть осторожнее с желаниями. Желания, нереализованные амбиции, несбывшееся и непризнанное – это крючки, за которые ловко цепляются хищники разных мастей. Будь то мошенники, рисующие перед жертвой картину идеальной жизни, успеха или огромного заработка, демоны, подлавливающие очередного неофита на каком-нибудь мелочном пороке, хищные наваждения – принцип един. Но, не могу не признать, в случае с Замком я многим обязан этому конкретному наваждению. В частности, до меня с запозданием – уж прости за это – дошло, что шанс у меня есть и всегда был. Просто стоило не предаваться глупым мечтам и лелеять дурацкие комплексы, а поставить перед собой реальные цели. Казалось бы, очевидная концепция, но раньше я не верил, что в тебе осталась хотя бы тень былых чувств.
– Ты их переоцениваешь.
– Важно, что они есть, – усмехнулся он. – С остальным я могу работать… Понаблюдав за тобой, я пришёл к выводу, что ты не хочешь давать шанс нам в реальности преимущественно из-за того, что опасаешься конфликта интересов. Это вполне резонно, если разобраться – учитывая наши должности. Как ни крути, а любовные отношения между равноценными политическими фигурами высшего ранга невозможны априори. Даже в случае с представителями, скажем так, одного течения конфликты интересов неизбежны: либо есть ведущий и ведомый, либо чувства превращаются в предмет шантажа и манипуляций, а постель – в зал для дебатов. Если же речь идёт о разных и некоторым образом противоборствующих течениях, как в нашем случае, то неизбежны и подлоги, и обвинения в предвзятости, и многие другие условные обручи, через которые мы будем вынуждены постоянно прыгать.
– Это верно, – тихо отозвалась я.
– Вот, – он безмятежно кивнул. – Ситуация с детьми – ужасна, и я, признаю, проморгал Кристиана. Пусть Доракл и утверждает, что кто-то намеренно наложил на эту ситуацию отводящие взгляд чары высочайшего порядка, но это, на мой вкус, слабое оправдание. То, что я не почуял светлую магию, уже грубейшая ошибка.
– Светлые? – поразилась я.
– На этот раз, как ни странно, действительно да, – кивнул он. – Как минимум, об этом говорят чары, защищавшие тайну наших Хранителей Традиций (это так себя называли колдуны-террористы; заметь, чем более идиотское тайное общество, тем высокопарней название). Не буду вдаваться в подробности, благо они являются государственной тайной, но туман, сквозь который не способны взглянуть ни я, ни Оракул, можно создать только сочетанием светлой и тёмной магий. Причём новичок на подобное не способен.
Я сдавленно ругнулась, оценив открывшиеся перспективы.
– Дайнор, как я понимаю?..
– Не похоже, – огорошил меня лорд Саннар. – Как я понял, с появлением этого парня выбор цели для теракта как-то связан, но сам по себе Дайнор чист. Либо его используют втёмную, либо мы чего-то о нём не знаем. Судя по тому, что пару недель назад главой посольства Светлой Империи был назначен старший брат Дайнора – не знаем.
Я сдавленно простонала. Вот додумалась же пожалеть этого мальчишку!
– Не переживай, – попросил Саннар мягко. – Самое худшее, то есть массовый срыв изменённых, тебе удалось предотвратить. Доверь дальнейшую работу профессионалам, хорошо? И поспи. Касаемо же моей отставки… появление в Академии Чернокнижия расистского тайного общества – вполне веский повод для того, чтобы я, раздавленный стыдом, покинул должность.
– Императрица так не считает.
Он передёрнул плечами.
– Ей придётся смириться. Мой договор с нынешней династией не имеет срока давности, формальный повод у меня есть, и веский. Реальный повод тоже веский: как ни крути, а мне хотелось бы, чтобы к рождению Алеа между нами присутствовала некоторая определённость. Мне доводилось слышать, что войны между родителями очень дурно сказываются на психике детей.
