Текст книги "О сладких грёзах и горьких зельях (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

6

Я попыталась хоть что-то сказать, но из травмированного горла вырвалось только полузадушенное сипение. Зеркальный коридор выпил все силы, даже подняться толком не получалось, а регенерация замедлилась до совершенно плачевного состояния. Вот даже воображаю, как выгляжу сейчас: рогатая, чешуйчатая, покрытая порезами, в изодранной же одежде. И рядом – роль, воздевающая руки в красивом жесте.

Ну да, выбор очевиден.

Я оценивающе глянула на колдуна. Если разобраться, мы оба не в лучшей форме, но он в куда более выигрышном положении: активировал кучу разных печатей, смотрит пристально и оценивающе. Справиться с ним сейчас не получится, увы. Но что же делать?…

– Любовь моя, – сказал он ласково, глядя на роль. – Отойди от этой твари. Встань у меня за спиной.

Она тут же встала и посеменила, куда просили. Я же приказала себе собраться, внимательно рассматривая печати, овивающие запястья колдуна. Сумею увернуться или нет? Что смогу противопоставить? Удастся ли потянуть время?

Я поняла, что с печатями что-то не так, как раз в тот момент, когда роль поравнялась с колдуном. Вот тогда-то он и свёл ладони небрежным жестом, отчего два якобы боевых узора слились в один.

Уничтожающий наваждения.

Не знаю, каким чудом от последовавшего визга и грохота у меня не пошла кровь из ушей. Пожалуй, это стоит списать не то на несказанную удачу, не то на магический феномен.

Замок содрогнулся до самого основания, стены почернели, моя роль с визгом рассыпалась в пыль, "доченька" отшатнулась, теряя всякий намёк на человеческое обличье, и шарахнулась в сторону, сливаясь с ожившими тенями.

Я с облегчением откинулась на пол, сдавленно простонав. Было так плохо, что даже почти хорошо. Даже облегчение от того, что колдун пришёл в себя и умирать не придётся, толком прочувствовать не могла. Скосила глаза на лже-Алеа. Та странно мерцала, то тускнея, то возвращаясь, но в целом исчезать не спешила. Только смотрела грустно.

– Тебе плохо, мамочка?

– Хорошо мне, хорошо, – просипела устало. – Надо немного полежать…

– Простите, но этот пункт программы отменяется, – лорд Саннар склонился надо мной. Его руки на удивление осторожно скользнули по шее, а после он наклонился и коснулся своими губами моих. Не выражение страсти, но обмен дыханием – один из самых действенных способов поделиться с кем-то жизненной силой.

Признаться, я настолько опешила от такой щедрости, что пару секунд просто моргала, глядя на разом побледневшего мага, почти с грустью отмечая вернувшиеся морщинки и сгустившиеся пуще прежнего тени под глазами.

– Вы сбросили наваждение, – отметила, с радостью замечая, что подстёгнутая приливом силы регенерация делает своё дело.

– Да, – отозвался он. – Ваши слова о хищных иллюзиях и личных слугах засели у меня в голове. Я попытался отыскать книги на эту тему…

– Но их не было, – усмехнулась я понимающе.

– Ни единой, – он криво улыбнулся. – И тогда я попытался вспомнить… Но да неважно, это мы сможем обсудить позже. Как вы?

– Сами знаете, на мне, как на нечисти, – я неловко хмыкнула и села, пусть и с трудом. – Почти в порядке.

– Хорошо, – кивнул Саннар серьёзно. – Я мог бы нести вас, но мне нужны свободные руки. Наваждение напиталось силой, дорога к воротам будет жаркой. Не отходите от меня ни на шаг.

Я только хмыкнула на этот покровительственный тон и встала на ноги.

– Разумеется, не отойду, – сказала холодно. – Я ваше тело, желательно живое, обязана предъявить Императрице. Как его оставить тут без присмотра? Отведу глаза – а вы уже опять счастливо женаты на какой-нибудь хищной твари. И далеко не факт, что она выберет мой облик, а не чей-то ещё.

Его губы дрогнули, и в глазах отразилось… много чего. Нехорошего.

Повезло, наверное, что он всё забудет. Этот случай был бы для меня хорошим поприщем для манипуляций, но… слишком уж это всё личное. Для нас обоих.

И слишком болезненное.

Скосила глаза на лже-Алеа, чтобы не смотреть на колдуна. Она перестала мерцать и следила за нами своими жёлтыми глазками.

– Ах да, – сказала я. – Проверьте, что это за тварь. Как по мне, так безымянная заблудшая душа, но…

– Откуда ей тут взяться? – скривился он. – Наверняка наваждение, просто… учитывающее ваши особенности. И достаточно реалистичное, чтобы заморочить.

– Скорее всего, – не было смысла спорить. – Она появилась после того, как я подумала, что моя дочь точно родилась бы изменённой, в отличии от…

Я запнулась. Всё же, до чего неловкая ситуация! Саннар виновато отвёл взгляд. Хотя и глупо это – стесняться собственных желаний, но его чувства были вполне понятны.

Но нам не до того, не так ли? Нам нужно работать.

– И всё же, проверьте, – попросила я тихо, стараясь спрятать надежду. – Она… не отражалась в зеркале, и имя Предвечной на запястье не заставило её исчезнуть. Возможно… может, она настоящая. Была… когда-то.

Лорд вздохнул, глянул понимающе-сочувственно, но послушно шагнул ко сжавшейся лже-Алеа, активируя печати. Я отвернулась, прикусив губу – если девочку придётся уничтожить, то смотреть на это не хотелось бы. Я начала… выразимся так, непозволительно вживаться в роль её матери.

Пару мгновений за спиной было тихо.

– Давно она появилась? – уточнил колдун ровно.

– Утром, – вздохнула я. – Разбудила меня, сказала, мол, боится другой девочки.

– Она хочет съесть меня, – прошептала лже-Алеа. – И заменить… Не бросайте меня здесь, пожалуйста! Я лучше, чем она. Она – страшная!

– Не бросим, – удивительно мягко сказал Саннар. Если честно, я даже выдохнула от облегчения, но ещё удивилась – чего это он? Хотя, если подумать, он всегда любил возиться с учениками.

– Я же говорила – не наваждение.

– Да, – лицо лорда Саннара было непроницаемым. – Моя леди, возьмите малышку на руки. Вы дали ей какое-то имя, кстати?

Так, вот теперь не поняла.

– Вы сами понимаете, мои руки должны быть свободны, – говорю не без раздражения. – Она мне нравится, и хотелось бы по возможности отпустить её душу, но будем же рациональны: она давно мертва. Мой приоритет – вы и ваша защита. А имя… нет. Точнее, наваждение дало ей имя из моей мечты, но это не то, чем я готова делиться.

Саннар посмотрел на меня крайне нехорошим взглядом, обычно внушающим его подчинённым трепет. Я, однако, трепетать пред ним никогда особенно не умела, потому только подняла бровь. Стены, видимо, посчитав, что мы скучно живём, начали покрываться какой-то чавкающей субстанцией.

Саннар тут же прижал к себе лже-Алеа и жёстко сказал.

– У меня нет времени с вами спорить. Просто подумайте сами: долго бы продержалась заблудшая душа в хищном наваждении? Последней жертвой был посол, мужчина, и вряд ли он носил с собой младенца в кармане. Можно предположить, что он скрывал свой пол (весьма распространённая в Светлой Империи ситуация), но времени в любом прошло слишком много. Наваждение бы успело множество раз поглотить эту душу. Опять же, задумайтесь о слове "заменить". Обычно у такого рода хищных существ это подразумевает "украсть чужое тело". Что, в свою очередь, говорит о том, что оно, это самое тело, есть. Или… будет. В теории.

Мне поплохело. Совсем.

– Но… мы же в наваждении!

– Но сами мы – не наваждение. И наши тела сохраняют все свои свойства, как это всегда и бывает в иллюзиях и сновидениях от пятой категории реалистичности, – тоном, которым наверняка читает лекции в Академии Чернокнижия, сообщил Саннар. – Таким образом, здесь можно как умереть по-настоящему, так и…

– Довольно лекций! – рявкнула я.

И сцепила зубы.

Я ведь чуть не оставила её там. И вся эта ситуация… Ладно, не время. Что делать с Алеа, решу потом, но пункт "обречь её душу на смерть в Замке Несбывшейся Мечты" точно не значится в списке релевантных вариантов.

– Моя леди…

– Предлагаю перейти на "ты", – сказала я быстро. – И вообще, пока мы здесь, продолжить думать друг о друге, как о странноватой семейке. И да. Её зовут Алеа. А теперь давай её мне, я начерчу на ней знаки, чтобы мы точно не перепутали её с наваждением, случись что. Об остальном поговорим, когда покинем замок. Согласен?

– Спасибо, – сказал лорд.

Я только хмыкнула и подхватила Алеа. Одной проблемой меньше, как говорится. А там, в реальности, он всё забудет, и необходимость в сложных разговорах отпадёт сама собой.

– Немного о том, куда приводят мечты, – пробормотала я, разглядывая чёрную кишку, некогда убедительно притворявшуюся коридором. – Наверняка это кончается задницей.

Колдун бросил на меня недовольный взгляд.

– Следи за речью! Тут ребёнок.

Малышка хихикнула. Нет, серьёзно что ли?

– Ты не хуже меня знаешь, что она не вполне разумна, – фыркнула я. – Алеа – дух! И всё равно ничего не вспомнит потом. И вообще, сам следи! За плетениями. Ибо, кажется, нас хотят раздавить.

– Ты думаешь? – уточнил Саннар иронично. – Признаться, ни за что бы не заметил.

Защитные чары, в очередной раз затрещав под натиском стен "кишечника", всё же устояли.

– Вот объясни, от кого ты унаследовал такой мерзкий характер? – поморщилась я. – Хотя нет, не отвечай. Я прямо чувствую, что сейчас последует перечисление твоих породистых предков-колдунов до седьмого колена! Будем надеяться, что ребёнок пойдёт в меня.

Я ляпнула это и тут же прикусила язык: прозвучало, конечно… С другой стороны, что такого? Прямо сейчас наши роли вроде как предполагают подобное.

– Ну, во-первых, не все мои предки такие уж породистые, – вдруг выдал Саннар сенсационную новость. – Мой прадед был чистильщиком отхожих мест.

– Шутишь?!

– Нет, нисколько. Разумеется, моя семья сделала всё, дабы предать этот факт забвению, но всем наследникам он хорошо известен. Правда в том, что первую половину своей жизни прадед жил хуже, чем бедно. Потом мой дед, Сан Чебеныш, добился многого на колдовском поприще, и благосостояние семьи улучшилось. Ну а после, как ты знаешь, случилось Пришествие Зверя, и ко власти пришёл Монтий Первый, близкий друг моего деда. Тогда-то встал вопрос о том, чтобы сделать Сана аристократом (насколько я имею представление о характере дедушки, происхождение очень тяготило его). Для этих целей Сана спешно женили на леди Беалон, последней наследнице одной из младших ветвей ушедшего Императорского рода. Причём фамилию мой предок взял от супруги, став лордом Саном Беалоном. Ну… по крайней мере, если верить моим нынешним воспоминаниям. Однако, насколько я понимаю, в моих знаниях о семейной истории наваждение не особенно копалось – просто причин нет.

– Ты до сих пор путаешься в воспоминаниях? – а вот это плохо.

– Не пугайся, не до такой степени, чтобы перепутать тебя с неведомой жутью. Ну… если не учитывать того, что ты сама – та ещё неведомая жуть.

Я фыркнула и слегка стукнула его хвостом пониже спины.

– Предупреди, когда начнёшь уставать, – сказала только. – Я более-менее восстановилась, могу заменить.

Он чуть поморщился и ничего не ответил.

– Я серьёзно! Не хотелось бы умереть из-за твоей самоуверенности, знаешь ли.

– Вы уже в смертельной опасности из-за моей самоуверенности, – сказал он неожиданно резко, почти зло, и тряхнул головой. – Разумеется, я попрошу тебя меня заменить, если дела станут совсем плохи. Но только в крайнем случае: хватит с тебя пробежек по зеркальному лабиринту.

– Это – моя работа, – отрезала я.

– Так мы коллеги? Потому Императрица прислала тебя?

Я честно призадумалась над вопросом.

– Можно сказать и так, – выдала в итоге. – Мы немного конкуренты, но по большему счёту…

– Значит, кошмар, в котором ты сгораешь в огне – просто очередное наваждение?

И что тут сказать?

– Да.

Он облегчённо выдохнул и умолк. Я тоже молчала, прижимая к себе Алеа.

Правда в том, что я сама не знала, зачем солгала. Правда была бы правильней, с какой стороны ни глянь, но… возможно, мне просто не хотелось видеть его реакцию. Или воскрешать воспоминания. Или рушить нечто незримое, что витало тут между нами.

Помнится, в одной старинной книге я однажды встречала перечень вещей, которые колдуну стоит знать о мечтах.

Первое: мечты опасны. Они удачно притворяются безвредными, но горе вам, если вы позволите им властвовать над разумом! Они коварны. Они – яд, отравляющий реальность лживым сожалением о недостижимом.

Второе: мечта – это вовсе не то же самое, что цель и воображение. Цель – это путевой светлячок на жизненном пути, определяющий наш путь; воображение – дверь в мир творчества; мечта – лишь дым, скрывающий пустоту.

Третье: чем откормленнее мечта, тем оглушительнее грохот, с которым она обрушится, и острее осколки, по которым придётся ступать после. В особенно тяжёлых случаях выбраться из-под обломков у мечтателя не получается вовсе – слишком уж они тяжелы.

Четвёртое, самое важное и страшное: мечты… сбываются. В этом ирония мироздания, его урок и насмешка. Мечты сбываются, но вовсе не так, как мы себе это воображаем. И мечтателю придётся, рано или поздно, столкнуться лицом к лицу со своей мечтой – а с этим не каждый может справиться.

– Мамочка, папочка… вы уже уходите? – протянула издевательски бесформенная тварь, преградившая нам путь. – Почему же так быстро?

Саннар поморщился. Его щиты прогнулись, едва ли не вминаясь вовнутрь.

– Извини, милая, – ощерилась я. – Как-нибудь в другой раз!

– Ты плохая мама, – от такого детского голоска у обычного незащищённого человека лопнули бы барабанные перепонки. – Тебя нужно наказать!

Давление усилилось. Саннар застонал и упал на одно колено. По сути, неудивительно: именно этому существу, застывшему теперь напротив нас, он всё это время отдавал все свои силы и чаянья. Колдун явно не был намерен сдаваться, выплетая руками какие-то узоры, но надолго ли его хватит? Не очень хотелось бы проверять.

– Держись за папин балахон, – попросила я Алеа, ссаживая её на землю и вычерчивая несколько знаков над ней. – Что бы ни было, не отпускай!

Она быстро закивала, а я повернулась и оценивающе посмотрела на тварь. На меня её сила влияла чуть меньше, но оно и понятно: во-первых, демоническая кровь давала о себе знать, во-вторых, от меня наваждение успело получить куда меньше сил.

– Я тут подумала, – сказала я чуть насмешливо, делая шаг к ней. – Я поиграю с тобой!

– Адри, стой! – рявкнул Санннар, но я уже побежала вперёд, нашёптывая сочетания древних слов и искренне надеясь, что верный клинок, выточенный некогда по ту сторону зеркала, не подведёт и откликнется на призыв. Кого живого я бы легко могла ранить и когтями (тому же Саннару когда-то сердце выдрала, между прочим). С наваждениями, однако, в разы сложнее, и причинить им вред чем-то материальным практически невозможно. Тут нужен особый подход, зачастую включающий в себя либо божественную, либо демоническую, либо ментальную магию. Ещё, как ни парадоксально это прозвучит, можно воспользоваться для подобных целей другим наваждением (тем же легендарным призрачным пламенем, например, которое с одинаковой лёгкостью сжигает всё, вне зависимости от степени реальности объекта). Также сгодится нечто, застывшее на границе между реальным и нереальным – как мой любимый кинжал, чья практически неощутимая тяжесть уже легла мне в ладонь.

Тварь завизжала так, что звуковая волна вполне могла бы отправить в полёт до ближайшей стены, но возникший передо мной щит поглотил звук.

Молодец, колдун. Не будь мы врагами, из нас бы получилась отличная команда.

Ощерившись, я прыгнула прямо в центр бесформенного чего-то, обжигающего и леденящего одновременно. Все нервы будто бы замкнуло, разум закоротило – полностью от последствий соприкосновения с хищной иллюзией не спасала даже демоническая кровь. Ослепшая и оглохшая, я всё же вонзила в самую сердцевину этого чего-то свой кинжал. Удар, ещё удар и ещё… От визга и грохота, казалось, кровоточили уши, глаза не видели ничего. Меня отшвырнуло в сторону, и я приготовилась пересчитать всеми выступающими частями тела все неровности местных поверхностей. Колдун, однако, и тут не сплоховал: хорошо знакомая ловчая сеть, с помощью которой он не раз пленял меня в прошлом, теперь удержала от падения, бережно спеленав.

– Дура! – рявкнул колдун где-то рядом. – Идиотка!

Я поморщилась и попыталась призвать к порядку мерцающие перед глазами чёрные точки. Те не сразу, но всё же вняли уговорам и угомонились, позволив мне осмотреться по сторонам.

Монструозной дочурки нигде не было видно, зато кишкообразный коридор решил нас сплющить окончательно, сломив шесть из семи слоёв чудесной защиты Саннара. Чары, стабилизирующие наваждение, тоже трещали по швам. Потому-то колдун, чуть пошатываясь, с Алея на руках бежал к выходу. Я, спелёнатая, аки огромный младенец, летела за ним на тонкой магической нити. Мне подумалось, что это должно очень забавно выглядеть со стороны.

Возможно, с ясностью мыслей у меня дела обстояли не так хорошо, как хотелось бы воображать.

Мы вылетели на улицу, и пару мгновений спустя субстанция, больше напоминающая гору чёрного желе, схлопнулась за нашими спинами. Я только хмыкнула, полюбовавшись на "замок", а после скосила глаза на сад и тихонько присвистнула.

– Освободи меня!

– Чтобы ты опять попыталась героически умереть? – сверкнул глазами Саннар.

– Мамочка убила ту девочку, – хихикнула Алеа. – Ну или ранила.

– Мамочка чуть не умерла! – отрезал колдун.

Я на это только поморщилась.

– Завязывай с драмой, а? И не трать силы ещё и на меня, тут и без того хватает претендентов на твоё внимание! Хочешь перегореть в самый неподходящий момент?

Вопрос, к слову сказать, был актуален, как никогда. Прекрасный сад радовал ожившими деревьями, перегородившими дорогу зарослями и торчащими из воды щупальцами, сменившими лебедей.

Колдун резко выдохнул сквозь зубы и покосился на меня. Он и сам понимал, что в одиночку ему не вытянуть.

– Без глупостей, – попросил он, отпуская меня.

– Как получится, – отмахнулась я, незаметно начертив на бедре несколько символов Восстановления и Усиления. Откат будет ужасен, семидневье придётся пролежать пластом, но без этого я была бы самым настоящим балластом.

– Держись за мой хвост, милая, – сказала я Алеа. – Ну, начнём?

И мы начали.

Признаться честно, раньше я никогда не задумывалась о том, насколько досконально мы с Саннаром знаем друг друга. Да, за годы вражды мы научились читать противника, предугадывать действия и опережать решения. Но я и подумать не могла, что мне будет настолько легко работать с ним на одной стороне. Нам и говорить не нужно было: хватало полувзгляда, чтобы понять, как поступать. Минуя ловушки хищного сада, прикрывая друг друга и Алеа, мы улавливали личный ритм друг друга и действовали, как отлаженный механизм. Даже когда Алеа отшвырнуло от меня в толпу её точных копий, мы, используя мои письмена и чары Саннара, сумели отыскать её среди наваждений.

Я не знала, сколько прошло времени – организм, вкрай измотанный всем произошедшим, потихоньку сдавал, потому возникло ощущение вязкости происходящего, какое может быть только при сильнейшей моральной и физической усталости. Казалось, мы под водой, движение замедленны, лёгкие горят от нехватки воздуха, а секунды ощущаются как-то иначе, будто в каждой из них минуты, часы, дни и маленькая вечность впридачу.

Оглядываясь назад, мне кажется, что дорога к воротам заняла совсем немного времени. Мы замерли перед выходом, и Саннар сказал:

– Нужно уничтожить наваждение окончательно. Вы идите вперёд…

– Уйдём все вместе, – отрезала я.

– Мне будет спокойней, если я буду знать, что вы в безопасности.

– Саннар, не трать наше время. Без тебя не уйду.

– Хорошо, – он чуть поморщился. – Убегать придётся быстро: когда я расплету основной узел, наваждение рухнет. Задержимся – оно попытается утащить нас за собой.

– Поняла, – я прижала Алеа покрепче и приготовилась, но он медлил, будто сомневаясь. – Что-то ещё? Чем дольше мы тут стоим, тем…

– Я люблю тебя.

Приплыли, что называется.

– Что?

– Я люблю тебя. Не знаю, что за отношения связывают нас там, в реальности, но никогда не сомневайся в этом.

Я с силой прикусила губу, чтобы не обложить его самыми последними словами. И что мне делать потом с твоими откровениями, придурок?!

– Ладно, – сказал он. – Остальное обсудим в реальности. А теперь – приготовьтесь!

Иллюзия, в которой мы были любящими супругами, окончательно рухнула с оглушительным, разрывающим сердце грохотом, и по моим щекам всё же потекли слёзы. К счастью, Саннар этого не видел: он пропустил дам вперёд и шагнул в реальность на полсекунды позже меня.

7

Я лежала прямо на мостовой, глядя на ночное небо и привычные дома Ородио. В ушах звенело, предел прочности был благополучно пройден, потому сил не было даже на то, чтобы утереть слёзы. Они стекали вниз во имя несбывшейся сказки.

– Леди Адри? – слабый, но вежливый голос Саннара прозвучал рядом. – Могу ли я спросить, что здесь происходит?

– Можете, – пробормотала я хрипло, быстро проморгавшись. – Но я отвечать не стану.

Колдун очень красноречиво промолчал в мою сторону и с едва слышным стоном сел.

– Замок… – пробормотал он. Я скосила глаза и сама увидела, как кружат там, где раньше было наваждение, разноцветные искры.

Потрясающе красивое зрелище, между прочим.

Лорд Саннар, судя по всему, сопоставил увиденное. Знакомая морщинка исчертила его лоб.

– Фебар! – позвал он отрывисто, и верный сущ-слуга тут же материализовался за его спиной.

– О! Хозяин! Тебя всё же не съели! Даже не знаю, радоваться или огорчаться. И тебе привет, сестра по рогатости! Выглядишь так, будто померла неделю назад. Надо понимать, мы тебя всё же героически победили? Сейчас будем весело-задорно добивать?

– Фебар, – ой какой у него тон нехороший. – Умолкни и объясни, что случилось.

– А что случилось? Пошли мы с тобой, хозяин, Замок уничтожать. Я только отвернулся, чтобы повергнуть всяких во страх и ужас, а ты бац – и утонул в наваждении. Добраться до тебя никакой возможности, и вообще…

Что там "вообще", узнать мне было не суждено: действующих лиц прибыло.

Надо мной склонился бледный Виллан, взглядом и чарами спешно сканируя на предмет повреждений. Рядом с колдуном материализовался тощий Кристиан, любимый ученичок, поглядывающий на меня со смесью отвращения, раздражения и злорадства.

Ну, здравствуй, кочующий цирк! Как же мне это всё дорого…

– Леди Адри, вы в порядке? Что с вами сделали? – на последней фразе Виллан бросил на лорда Саннара красноречивый взгляд, полный ненависти.

Ох, если бы ты знал…

Кристиан скривился, наглядно показывая, что думает о нашей хвостато-рогатой братии, и демонстративно громко уточнил:

– Учитель, вы не ранены? Нечисть не напала на вас?

Я сдавленно фыркнула и тут же поморщилась от боли. Н-да, начинается откат, и смеяться – не лучшая идея.

– Я в норме, – сказала тихо.

– Простите, но это так не выглядит, – поморщился лорд Саннар. – Вы отправились за мной в наваждение, как я понимаю?

– Да. Ничего личного, – ты и представить не можешь, сколько всего личного! – Просто выполняла приказ Её Величества. Странно, но она обеспокоена судьбой беспечных колдунов, сующих голову в петлю и пытающихся прыгнуть выше головы. Воистину, неисчислима милость Её!

Лорд Саннар нахмурился, Виллан зубасто усмехнулся, а я поняла, что ещё немного – и потеряю сознание.

Чтобы не потерять ещё что-нибудь – лицо, например – я сказала как могла твёрдо:

– Дамы и господа, с вами чрезвычайно интересно, но у меня назначено свидание с собственной постелью. Отменить никак не получится, увы. Вил… не доставишь?

Ученик дёрнулся: он прекрасно знал, что "личным" именем я называю его только в крайних случаях.

– Конечно, – сказал он быстро, подхватывая меня на руки. – Сию секунду.

Я зашипела сквозь зубы – любое движение отзывалось настоящим спектром чудесных ощущений.

– Я мог бы помочь с транспортировкой… – вклинился Саннар.

– Вы уже помогли, чем могли, спасибо, – прошипел Виллар. – Хорошего дня, уважаемые лорды.

Я почувствовала, что мужчины смотрят друг на друга, и позволила себе прикрыть глаза. Если уж эти двое великовозрастных мальчиков начинают играть в гляделки, то это будет надолго. С другой стороны, Виллару я могла доверить своё безжизненное тело. Потому-то я отпустила сознание, и оно унесло меня вдаль по реке из успокаивающей тьмы. Боль отодвинулась на второй план, и мир померк.

Как и следовало ожидать, ближайшие пару-тройку дней состояние моё варьировалось между отметками плохо и отвратительно. В сознание приходила изредка, и, если честно, лучше бы не: пользуясь физической и моральной слабостью, все мрачные и пугающие мысли решили отыграться за годы игнорирования и посетить мою бедовую голову. Потом воспоминания переплетались с бредом, и я снова и снова танцевала с Саннаром на балу в прекрасном платье, а Чистильщики, посланные Императором, смотрели на нас отовсюду мёртвыми, пустыми глазами. Потом полыхал огонь, боль пронзала тело, и картинка сменялась. Мы вновь оказывались в Замке, он обнимал меня и уговаривал остаться с ним здесь навсегда…

В общем, как вы понимаете, весёлая такая карусель. Развлечения на любителя.

В моменты ясности я обнаруживала рядом Джин или Виллана, что само по себе показатель: если двое лучших моих выкормышей оторвались от своей работы (которой у них, если честно, феноменально много), значит, дела мои и впрямь плохи.

Полноценно в себя пришла я утром четвёртого дня. У кровати моей обнаружился Виллан.

– Очнулась? – уточнил. – Радость-то какая!

Его бледное прекрасное лицо было беспристрастным (как и положено придворному, что уж там), но я-то знала его, как облупленного, и могла точно сказать – парень в ярости.

Точнее, он расстроен, растерян, раздражён, но все эти чувства по привычке превращает в ярость, которая, как известно, извечный двигатель демонического прогресса. И перешёл на "ты", а это мы с ним обычно приберегаем для особых случаев.

– Тебя назначили сиделкой? – уточнила хрипло, когда молчание стало совсем уж угрожающим. – Прости, но ты плох в этой роли. Что, даже воды не подашь?

Он сверкнул своими кошачьими глазами.

– Я бы тебя в эту самую воду опустил, – прошипел он. – С головой. И подержал немного, чтобы в голове прояснилось. Но нельзя, и так болезная…

Пока я моргала, переваривая его заявление, парень всё же протянул мне воду, явно щедро сдобренную магией и зельями: с первого же глотка по пищеводу словно пробежало живительное тепло.

– Эдак ты ко мне ласково, – хмыкнула уже уверенней. – Чем заслужила?

– Ты чуть не умерла ради этого урода, – голос Вила вибрировал. – После всего, что он с тобой сделал и раньше, и теперь!

Интересно.

– В данном случае он ничего такого…

– Не надо лгать, – поморщился он. – Твоё состояние было ужасным, и Джин пришлось повозиться. В том числе использовать свои шаманские навыки.

Упс, что говорится.

– По другому этого было бы не рассмотреть так рано, но с помощью Взгляда Духа она обнаружила, что в тебе зародилась жизнь. Я советовал убрать выродка сразу, но Джин посчитала, что тебе самой решать. И добрую половину лекарственных чар, замешанных на демонологии, тут же временно пришлось исключить из списка…. Бездна, Адри! Мы боялись, что тебе не выкарабкаться! А вдруг это оказалась бы последняя жизнь?

– Рано или поздно всё равно встречаться с Предвечной, – хмыкнула я. – Жизни, дарованные Мастером, Танцующим в Зеркалах, в любом случае не бесконечны. И вообще, ты всё неправильно понял.

– И что тут, учитывая все факты и точные сроки, можно неправильно понять? – приподнял брови он. Обманываться не стоило: там, за маской безразличия, клокотали тысячи чувств.

Да, а вот тут я рискую потерять доверие крайне близкого существа. С другой стороны, рано или поздно поговорить с ним всё равно бы пришлось. Так отчего бы не сейчас?

– Что бы ни произошло в этом наваждении, – начала, осторожно подбирая слова. – Это было вполне добровольно. С моей стороны так точно, потому что память моя была при мне. По крайней мере, большую часть времени.

Н-да… пожалуй, признайся я в скотоложстве, он и то воспринял бы это спокойнее. Без истерик обошлось, слава Тьме за малые милости и милые малости (всё же, не зря столько убила на воспитание этого мальчишки), но лицо его буквально превратилось в маску.

– Не понимаю, – сказал он медленно. – Вы всегда ненавидели друг друга. Всегда! И тут…

– Не всегда, – вздохнув, признала я. – В первой своей жизни я была влюблена в него и хотела много чего разного – до того, как он меня сжёг, конечно. Вот Замок и поймал меня на том, старом желании. Мне захотелось раз побыть с ним. Да, я забыла о некоторых свойствах подобных иллюзий и предпочту, чтобы свою оценку этого ты оставил при себе.

Он выдохнул сквозь зубы, но действительно немного успокоился. Даже перешёл на официальный тон, ровно сказав:

– Прошу простить, леди Адри. Я сказал лишнее. Однако… что же, вы планируете оставить… плод?

Я честно обдумала это ещё раз.

– Да, – сказала в итоге. – В конечном счёте, война окончена, работа ведомств худо-бедно отлажена, даже мирный договор со Светлой Империей подписан. Жить можно. Не сказать, что у меня прямо прорва времени, но сейчас выкроить немного на ребёнка я смогу. Опять же, Её Величество не раз намекала мне, что неплохо бы было подарить короне ещё одного зазеркального практика… то есть, прости, продолжить род…

– И мы обсуждали это, – сказал Виллан с неожиданной горячностью. – Предполагалось, что вы выберете для этих целей в мужья или официальные пары кого-то из изменённых. Помнится, я предлагал свою кандидатуру.

– Теперь это неактуально, – только и сказала я.

Ничего больше добавлять не стала: не хотелось ранить гордость мальчика. Тем более что, вполне возможно, в итоге мой выбор и впрямь пал бы на него. Да, я нянчила его когда-то и была в разы старше, но… коль уж плевать со всех возможных высот на общественное мнение, то отчего бы не делать это со вкусом? Вил был мне дорог, глупо отрицать. Пусть даже чувства, испытываемые мной, были скорее сродни материнским.

– Что вы собираетесь делать с лордом Саннаром? – резко поинтересовался Виллан, вырывая из раздумий.

– А что я должна с ним делать? – моё удивление было вполне искренним.

– Полагаете, он спокойно отнесётся к новости о будущем отцовстве?

Я только фыркнула.

– Вил, право, что с тобой сегодня? Неужели твоя ясная обычно голова не хочет сотрудничать?

Он нахмурился. Я вздохнула, откинулась на подушки и сказала лекторским тоном:

– Разумеется, никакой новости никто ему сообщать не будет. Он ничего не помнит, и это к лучшему, с какой стороны ни глянь, потому что избавит нас от неловкости. Там, в наваждении, мы с ним были отрезаны от условностей, правил и обстоятельств реального мира, одурманены магией иллюзий, пленены ролью в чудесном спектакле. Но даже там он воображал, что я – человек, и наша дочь – тоже…

Увидев выражение лица Вила, я прикусила губу, но было поздно.