Текст книги "Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Надуваю губы в притворной обиде, только чтобы не заржать. В его глазах тоже вспыхивают весёлые искры, точно отсветы костра, и впервые за все это время мне действительно кажется, что мы вернулись в прошлое.
– Говорит та, кто однажды украл мои божественные регалии, – складывает руки на груди и скалит зубы. Ну-ну!
– Не украла, а позаимствовала! И вообще, нечего было совращать моих жриц. Четверых сразу! Мы были в ссоре, Тари, но это было за гранью – вот что я тебе скажу.
– То есть, я тебе того королька-садовника припомнить не должен?
– Вот не надо! Он совершенно точно был один, и к твоим жрецам отношения не имел!
– Зато он имел тебя!
– Мы с тобой тогда были в ссоре, потому что ты, точка. Напомнить тебе того чокнутого дудочника, который чуть не утопил полгорода в реке? А все твои эксперименты: что будет, если сделать флейту из рога божественной лани и подарить смертному. Тьху! Этот псих, говорят, до сих пор по свету шляется, уже на другой мир перешёл и даже в тятином гримуаре был описан, как опаснейший вид музыкальной нечисти!
– Никакая он не нечисть, мы с ним тогда замечательно поговорили о жизни.
– То есть, пожаловались друг другу на баб?
– Не без того. Но мне припомнить, что ты перед тем хитростью посадила своего человека на пост верховного жреца?
– Подумайте только! Да, я обыграла тебя в нашем вечном соревновании – чей протеже сядет в это кресло.
– Ты играла нечестно!
– Сказал мне бог жульничества и лжи.
Замерли, сидим, смотрим друг на друга. Кто захохотал первым, вспомнить не могу, хоть убейте, но смешно было – до слёз.
– Хорошая тактика, – говорю, отсмеявшись, – Получше предыдущей.
– Не веришь мне?
– Нет, конечно! Что я, совсем идиотка?
Меряемся взглядами, но нам больше не надо притворяться страшным демоном и испуганной служанкой, отчего роли немного сбиваются. Первым отступает, как ни странно, Тари – усмехается как-то горько и проводит невесомо кончиками пальцев по моим губам.
– И не расскажешь, что задумала? – спрашивает.
– Так будет неинтересно, – улыбаюсь, – Но я помогу тебе. Не сомневайся!
– Просто убей Наместника, – сказал он мягко, – Тогда печать расшатается, и…
– … и сюда хлынут орды тварей, подчиняющихся Императору Запада. Ах, как я могла забыть? Это же ты; всегда умел повелевать, этого у тебя не отнимешь. Давно ты это задумал?
Щурится нашкодившим котом, как всегда, когда я ловила его на какой-то шалости.
– Незрячий получит по заслугам, – отвечает он холодно, – А я буду свободен, и у меня снова будет все – и эта степь, и власть, и ты. И поверь, что бы ты там ни думала обо мне, я брошу к твоим ногам все, что ты пожелаешь. Тебе будут поклоняться, приносить дары и жертвы, сила твоя возрастет многократно, а любой приказ станет непреложным законом…
– Ох, хватит, – даже смеюсь от такого, – Ты же не думаешь впрямь, что мне это нужно?.. Я давно уже не та богиня, милый, и не хочу снова ею становиться – можешь поверить, уж точно нет.
– Тогда чего ты хочешь?
И взгляд такой – пробирающий до самой глубины души, будто ему действительно важен мой ответ, как ничто другое.
– Тебя, – фыркаю, – Можно без гарнира!
И он, конечно, демон, но не настолько, чтобы отказать мне в такой малости.
Они использовали власть печати ровно в полночь – как я и ожидала, в принципе. Вот Тари был рядом, пара мгновений, короткий взгляд – и уносится вдаль тёмной дымкой, не удержать, как ни пытайся. А вот сейчас ему прикажут привести меня… Вскочила на ноги, постояла миг в пустой комнате, а после решительно сказала:
– Всем полная готовность. Пора!
Дом, послушный моей воле, разнёс эти слова по всем этажам. Началось!
Глава 14. О мирных демонстрациях, вере и пользе бюрократии
– Если бы у меня был свой собственный мир, в нем все было бы чепухой.
Ничего не было бы тем, что есть на самом деле, потому что все было бы тем,
чем оно не является, и наоборот, оно не было бы тем, чем есть, а чем бы оно не было, оно было.
"Алиса в Стране Чудес"
– Я так не могу! Это неправильно! У нас у всех должны быть кони, вы это понимаете? Конём не должен быть один из нас, это роняет наш имидж!
– Она кошка.
– Тем более!
– Да, светящаяся, гигантская и крылатая. Вам не кажется, что это намного лучше коня, господин Легион?
– Легион, – вклиниваюсь в разговор, – Не заткнёшься – своим ходом пойдёшь. Коня ему подавай…
– Молчу-молчу. Вот никто не ценит мой гений…
Вздыхаю – и бегу по городу ещё быстрее, изредка перелетая серез особенно не понравившиеся дома – скрываться уже смысла нет. Вокруг нас веселье – чисто карнавал: все бегут, орут, требуют кого-то позвать, матерятся, в обмороки хлопаются… Да я и сама догадываюсь, что мы диво как хороши, хоть картину пиши и очередной пьяный шедевр Легиона иллюстрируй.
– Смотрите, как люди взбудоражены! – говорит Ноэль, – Приятно, что мы их так развлекли, разве нет?
– Держу пари, они в восторге, – бурчит Акель, – То-то в нас заклятьями попасть пытаются.
– А разве это не феерверки?..
Фыркаю в усы, лихо перелетаю через стену Административной части города и презамляюсь под перекрестьем нацеленных в нас проклятий. Впрочем, наш личный представитель власти абсурда над разумом тут же привстал и завопил:
– Не стрелять! Я – контролёр от межмирового магического сообщества, буду вас на наличие одержимостей демонами проверять! У меня и сертификаты соответствующие имеются, между прочим!
Стража явственно стушевалась.
– А что, есть такое сообщество? – спросила Ноэль тихо.
– Нет, разумеется, – фыркнул Акэль. Я в диалоге не участвовала, просто стараясь не начать икать от хохота, растеряв тем самым все свое сврхъестественное величие. Проверка на одержимость в исполнении Легиона – нет, определённо жаль, что не удастся на это посмотреть!
– Так, – сказал Легион весело, – Тут мой выход. Смотрите, не потеряйте свои бумажки! Бюрократия – самая могущественная сила на свете, так и знайте.
Тихонько фыркаю: последнее время каждый первый мнит себя самым сильным силуном в этой вот песочнице. Не то чтобы это было вовсе безосновательно, но в то же время немного смешно.
– Будь осторожен, – говорю серьёзно Легиону вслед.
– Да ты что, волнуешься обо мне? Не смеши! Я столько лет составлял контракты на души, что это вот веселье мне – на один чих! Буду стоять на страже чистоты душ и помыслов! Одержимым не место среди нас!
Пара минут – и разряженный в пух и прах Легион уже втолковывал что-то местным, ловко дирижируя несметным количеством каких-то справок и не умолкая ни на минуту.
– Мне их почти жаль, – буркнул Акэль, – Но только почти. Нам пора!
Да уж, мне остается разве что встать на дыбы и заржать, чисто конь – почти что решаюсь так и поступить, останавливает лишь то, что этих двоих сбросить боюсь. Душу наполняет какое-то безбашенное веселье, и только понимание серьёзности мероприятия удерживает от необдуманных поступков.
– Вперёд! – говорю я, стрелой взмывая в ночное небо, – У нас плотный график, ребята!
– Дом вырос, – пробормотала я потрясенно.
– Ты имеешь в виду, его перестроили? – уточнила Ноэль педантично.
– Если бы, – Акэль с мрачной решимостью разглядывал серую громадину, некогда считавшуюся домом скорби. Как называть этот страшный сон похмельного архитектора теперь, и думать боюсь: здание, как гриб-лишай, поглотило уже несколько домов и явственно на этом не собиралось останавливаться. То там, то здесь полыхали белым щиты псов, пытающихся остановить излишне самостоятельное строение. Ну-ну…
– Что произошло такого, что страх Незрячего так возрос?
– Полагаю, он узнал о нас, – просто сказал Акэль и легко спрыгнул на брусчастку, – Будьте осторожны, девочки. Пожалуйста! Я справлюсь здесь.
Я нервно переступила с лапы на лапу:
– Акэль, может, просто оставим как есть? Это…
– Это мой долг, – слегка улыбнулся новый Незрячий, – К тому же, это ноша всякого ребёнка – бороться со страхами родителя, не думаешь?
– Мне кажется, остальные это делают не настолько буквально!
– Кто как, – в глазах этого психованного светится тепло и щепотка снисходительности – ни тени страха, – Но так уж нам с тобой повезло с Предназначением, правда, Иша? Нам приходится актуализировать кучу метафорических вещей и банальностей.
Молчу, только сейчас осознав, как именно он меня назвал.
– Твой дар входит в силу…
– Именно, – усмехнулся Акэль, – И с ним приходят обязательства, как это обычно бывает. Видишь этих псов? Они здесь вопреки приказу моего отца – пытаются спасти людей от скархла, пока мой родитель со своими глобальными идеями мечтает уничтожить Сердце Степи – и магию мира вместе с ним. Если их здесь убьют, я буду знать, что допустил это. И потом… знаешь, думаю, нам с добрым доктором надо закончить то, что мы начали.
Он улыбнулся нам и, развернувшись, пошёл в сторону магического сражения, кажущийся поразительно маленьким на фоне всего этого ужаса. И страшно его туда отпускать, вот честное слово, но понимаю и сама: они неразрывно связаны теперь, двое Незрячих и страх, и кто-то должен разрубить этот узел. _Читай на Книгоед.нет_ Старый Светоч выпустил скархла, когда начал терять силы: ему нужен был другой источник могущества, способ черпать магию из окружающих. Страх – идеальный способ, но опасный, обоюдоострый. Вспомнилась выдержка из тятиного гримуара: "И помни: не бывает совершенного колдовства, неодолимого и нерушимого; у любой магии есть слабое место, у любой власти есть скверна, её подгрызающая. Верно одно: слабость зачастую прячется там же, где и сила".
Это верно и тут; если Акэлю удастся подчинить скархла себе – его создатель будет у нас в кармане. Но все же…
– Он будет в порядке, – сказала Ноэль, погладив меня, – Он сильный и справится. Не сомневайся! К тому же, Лирдоэль послала вестника своему отцу – он давно искал способ покончить с Незрячим, потому его люди исподтишка поддержат Акэля. Он не будет один!
Стою, хлопаю глазами от таких новостей. Никогда от слова совсем, никогда-никогда мне не понять до конца, какими тропами ходят мысли окружающих меня таинственных существ и какие решения они могут в итоге принять. Кто мог бы предсказать, что эльфийка окажется – такой? Все же, не зря я её спасала, кто бы там что ни говорил. Наверное, вообще всегда лучше протянуть руку, чем пройти мимо – столько в каждом, якобы злом человеке возможностей и тайн.
Внутри словно завибрировала струна, и я взмыла над нашим славным городом, который уже кое-где весело пылал. Чутьё подсказывало, что Тари уже в пути, а мне нужно было успеть расставить ещё одну фигурку на нашей развесёлой шахматной доске – тощенькую, маленькую, с изящной чёрной скрипкой.
– Крыша Храма Солнца вполне себе подойдёт, – отметила Ноэль, – Думаю, это будет идеально!
Кошусь на высоченное здание, врезаюшееся своими острыми шпилями в небо.
– Не упадешь?
– Обижаешь! – хихикает. Весело ей! Мне так-то не особенно, но что поделать: решили так решили, потому послушно вцепляюсь когтями в камни возле уродливой башки одной из химер, по легенде призванных сохранить храм от нечисти. Судя по виду несчастной скульптуры, предполагается, что вышеуказанная нежить посмотрит на эту красоту и решит, что конкуренция слишком серьёзна. Вот интересно даже, кто сейчас краше – я в этом обличьи или эта каменюка? Хотя, что с нас взять – монстры.
А Ноэль меж тем не теряет времени – спрыгивает так, будто высоты нет, ветер кругом не воет голодной собакой, да и вообще у нас тут намечается репетиция театра самодеятельности, не более того. Мне не по себе немного – не сдует ли? Но подруге все нипочём: тяжелое бархатное платье развевает ветер, волосы светлые полощутся, точно флаг, и из неё самой получилась бы отменная иллюстрация для какой-нибудь безумной книги. Особый шарм добавляет тот факт, что Ноэль будто никак определиться не может, призрак она или живая, эльфийка или человек. Лицо меняется, плывёт, и его будто нет вовсе.
– Мне Легион выдал разрешение на мирную демонстрацию, – сообщает она, старательно перекрикивая ветер, – Так что у меня все по закону, можно сказать! Лети, Риа – и сделай, что должно!
Скалюсь во всю пасть, и Ноэль тут же улыбается в ответ. И в этот момент я отчего-то думаю, что это самое важное: найти кого-то, кто улыбнётся тебе ободряюще, кем бы вы там ни были – людьми, мертвецами, монстрами, богами или химерами. И это забавное осознание, потому что это довольно глупо, на самом-то деле: так долго мечтать о человечности, чтобы в итоге осознать, насколько все мы одинаковы, насколько по сути неважно, кто есть кто.
И я не удерживаюсь – делаю круг над площадью, наблюдая, как тонкая фигурка ловко укладывает скрипку на плечо, склоняет голову и начинает играть. И музыка разрастается, будто вопрос и ответ, боль и облегчение, страсть и абсолютное спокойствие, заглушает ветер, крики людей внизу, сомнения и лишние мысли… Нет больше ничего, остается только мелодия, болезненная и острая, словно лезвие, слышимая и мёртвым, и живым. И по толпе внизу проходит единая дрожь, будто она обращается в одно существо, глухое ко всему, кроме музыки, а я чую всем своим существом, вижу даже с такой высоты, как качаются надгробия и взрывается земля под напором тех, кто тоже отзывается на зов подаренной Мастером скрипки.
– Мирная демонстрация, – бурчу, наблюдая за начинающимся шествием мертвецов, – Если мы выживем, Легион, я или признаю твою гениальность, или больно отпинаю!
Бурчу, но зрелище потрясающее, конечно – такое, что вовек не забудешь. Ещё и луна из-за туч вышла, тоже, видимо, полюбоваться на все происходящее решила. И вот в бледном свете её все это ещё поразительней выглядит: и полупрозрачная сияющая Ноэль, и крылатая чуточку фантасмагоричная я, и взвившиеся до самого неба щупальца скархла, теснимые светом – молодец, Акэль! – и толпа мёртвых и живых, бредущих к храму за непрекращающейся мелодией… И вот как нашему миру без магии?
В общем, как-то я излишне увлеклась, потому пропустила ударивший мне в крыло сгусток черного пламени и завертелась в воздухе, силясь выровняться.
Ну что же, здравствуй, любовь моя…
Я бы любовалась крылатой чёрной тенью на фоне тёмного же неба, не знай наверняка, что летать теперь он может только по приказу – и от этого накатывает такая злость, что так бы и вцепилась зубами, выдёргивая перья! Но правда, однако, в том, что даже в своем истинном обличьи я – лишь осколок некогда могущественного существа, а Тари – высший демон, столь могущественный и чуждый этому миру, что пространство вокруг его крыльев идёт рябью. Потому делать нечего, приходится использовать чисто человеческую стратегию: подобрать усы за неимением юбки, заложить вираж покруче, уклоняясь от очередного сгустка тьмы – прощай, фонтан, ты мне никогда не нравился! – и со всех крыльев рвануть к окраине, туда, где билось все быстрее Сердце Степи (предчувствовало, очевидно, неприятности).
– Убей Наместника… – снова и снова шепчет мне ветер на разные голоса. Ох, я бы, может, и с радостью – но что это изменит?..
Вот так, можно сказать, под конвоем, перелетаю пять городских стен и ров, отделяющий Великую Степь от нашей конгломерации. Тари не отстаёт, конечно – ещё бы! – потому не успеваю даже как следует полюбоваться видами, на которые так долго могла смотреть только из чердачного окошка.
Между тем, комитет по встрече нас, любимых, впечатляет: сам Незрячий, верные ему псы в своих серых одеждах и белых звериных масках, Наместник – инкогнито, разумеется, но чтобы понять, что это за таинственная фигура в тёмном плаще и с охраной, к которой тянутся нити контракта Тари, большого ума не надо. И все ждали только меня – право, такая честь, что впору чувствовать себя польщенной! Фыркаю на звериный манер и лечу в сторону камня, внимательно осматривая вычерченные на земле знаки. Что сказать? Не поскупились колдуны на спецеффекты: тут тебе и сдерживающие печати, и древние письмена, да не абы чем, а человечьей кровью начертанные (и ведь наверняка опять девственницы; вот кто бы мне что ни говорил, в магическом мире вроде нашего, где в ходу демонология, слишком долго хранить так называемую невинность – мероприятие не только скучное, но и потенциально опасное).
Честно скажу: в самом начале этой истории, до того, как поглядела на истинный облик Тари и вспомнила наше общее прошлое, при виде эдакого магического рисунка бежала бы, теряя башмачки и достоинство. Но сейчас, наворачивая круги над плетением, способным до трясучки напугать любого духа, просто откинула всю мишуру, вгляделась в основные символы и начала непроизвольно хихикать. "Горе колдунам, которые, творя ритуалы, упорно не желают понимать их истинный смысл" – я поняла твою третью подсказку, Мастер, и это по-настоящему, нестерпимо смешно!
Под непонимающими взглядами присуживаюсь прямо на камень, позволяя ловушке захлопнуться, и принимаю человечье обличье. Незрячий ощутимо вздрагивает и тянет:
– Значит, это правда…
– И тебе здравствуй, Светоч! Моё почтение всем собравшимся! Что у нас дальше по плану?
Присутствующие ощутимо подрастерялись: наверное, обычно приносимые ими в жертву сущности ведут себя несколько скромнее. Ухмыльнулась и почесала затылок для наглядности – в сочетании с человеческим телом и формой служанки, надеюсь, это смотрелось в достаточной манере нелепо. Отчётливо слышались шепотки вроде: "Человеческое тело? Но как?". Так и хочется сказать – ха, это вы моего тятю в деле не видели! Может, он и не лучший боевой колдун, но исследователь неживой материи – непревзойдённый! Был.
– Здесь начнётся новая эра! – решил-таки просветить всех Незрячий – на случай, если вдруг кто недопонял.
– Спасибо, запомню, – киваю с серьёзной рожей, – И какая же программа нас ждет в связи с этим?
Незрячий нежиданно коротко хмыкнул и подошёл ближе, к самой границе мерцающих кровавых линий. Вполне себе понятно – на публику покрасовались, глядишь, и по-нормальному поболтать удастся. Если подумать и вспомнить, у них и с тятей последний разговор на диво интересный выдался, просто я, задыхающаяся от горя и не помнившая о себе ничего вовсе, не смогла тогда оценить.
– Значит, слухи о том, что у Коща была какая-то там ученица – правда, – отметил Незрячий негромко, – Подумать только, человеческое тело… Зато понятно теперь, как ты сумела сбежать, тварь.
– Нечего обзываться, сам чай не красавец, – ухмыляюсь ему в ответ, – И откуда тебе знать, кем ты был на прошлом круге воплощений? Вдруг тоже радовал мир клыкастым оскалом?
Он выглядит растерянным, да это и неудивительно – сама себе немного удивляюсь. И там, в подвале на серебрянной цепи, и в пылающем тятином особняке я боялась Незрячего, а теперь страха ни на гран не осталось. Даже не знаю, в чем тут дело: то ли в разговоре с Мастером, то ли в возвратившейся памяти, то ли просто потому, что бояться мне уж не по статусу – заделалась великим, смешно сказать, революционером.
– Даже немного жаль, – говорит Незрячий, – Будь ты на самом деле человеком, даже оставил бы тебя в живых – как-никак, больше мой старый друг не оставил учеников.
Вот хочется послать этого красавца так далеко, чтобы уж точно заблудился в процессе – но мне нужно потянуть время, потому устраиваюсь на старом плоском камне, белом и горячем, поудобнее и вопрошаю:
– Что ж ты его убил, если такие друзья?
– Во первых, количество жертв его экспериментов превысило все возможные нормы; во вторых, мне нужны были результаты его работы, а предоставить их добровольно он отказался. Его смерть – печальный факт, но увы нам! На пути к великой цели все средства хороши.
– У, – смеюсь, – С великим целями вечно такая ерунда – они почему-то приносят за собой горы трупов. И в чем же интерес? Стать царем горы? Получить бессмертие?
– Не меряй меня столь примитивными мерками, тварь. Моя цель – очистить мир от существ вроде тебя! Моя мечта – мир, подвластный только людям, без демонов, духов, богов и прочей магической шушеры. Там, где люди сами решают свою судьбу, и никто не ворует их тел, не пьёт крови, не смущает разум, не использует, будто куклы в шахматной партии. Я хочу… свободы, тварь. Хотя, куда уж тебе понять!
Кошусь на опутанного нитями приказа Тари. Он застыл, и только смотрит на меня – непонимающе, с ужасом почти. Разумеется, он-то думал, что я нападу на Наместника, но не бывать тому. А вообще, смешно почти, как много тут собралось тех, кто хочет свободы – и как мало тех, кто, случись оказия, действительно знал бы, что с ней делать.
– О как, – улыбаюсь Незрячему, – Знаешь, для глашатая воли верховного божества, идея уничтожить всех богов без исключения – весьма необычный подход.
– Что ты понимаешь, тварь? Я служил ему верой и правдой, но он все равно выбросил меня, как ненужную куклу, не подарив и малости взамен! Это ты полагаешь справедливым?
– Да, я мало понимаю в справедливости, а уж от разговоров о ней у меня изжога. Скажи, Светоч, а в твою бедовую слепую головушку не приходило, что существует, ну, там, для смеха – баланс, колесо перерождений и всякие подобные глупости? И что уход магии из мира вполне может это самое равновесие, мягко скажем, пошатнуть?
– Все вернётся на круги своя, – сообщил мне этот безумец, – И люди построят только свой – великий – мир!
Кошусь на Наместника, увлечённого сдерживающими Тари плетенияи.
– А как же эльфы? – вопрошаю, – Они-то в курсе, что скоро вымрут?
– С чего бы? – кривит губы в улыбке Незрячий, – Этот разговор – только для нас двоих, милочка, никто посторонний, кроме разве что демона, не слышит нас. Мне надо было развлечь тебя, да и себя тоже, пока чары вступают в силу.
Не удерживаюсь и начинаю хохотать. Забавно у нас с Незрячим получается: оба хотим кого-то освободить, морочим голову окружающим, ждём этого ритуала и тянем время.
– Все готово! – бодро рапортует один из эльфов, – Мы можем начать выкачивать силы из этой твари!
Вижу, как дёрнулся Тари, а глаза почернели – чисто колодцы. Переживает, что план сорвался? Или все же расстроен от того, что меня убьют? Хотя, вполне вероятно, и то, и другое справедливо.
– Мой Светоч, от города к нам движется армия! – заорал один из псов, добавив ещё юольше спонтанного безумия в происходящее.
– Что?.. – Незрячий дернулся и выкрикнул, – Твоя работа?
Ухмыляюсь. Моя очередь делать ход, верно?..
