Текст книги "О чем мы промолчали (СИ)"
Автор книги: Алиса Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
24
Алёна. Наши дни.
– Проверишь ещё раз, и можешь отдавать Рябинину, – распорядился Беляев, со своего места смотря на Витю Карпова. Тот кивнул, сделав очередную пометку в блокноте.
Было полдесятого утра, и мы, как обычно, сидели в комнате для совещаний.
– У меня всё. Так, есть ещё у кого-то вопросы?
Ответом ему послужила тишина, нарушаемая лишь скрипом Витиной ручки.
– Тогда все по рабочим местам! – снова прозвучал голос Павла Андреевича, и я с облегчением стала подниматься со своего места. – Ромашова, задержитесь!
Я вздрогнула от неожиданности, услышав свою фамилию из уст этого человека, и посмотрела на него. Беляев продолжал сидеть в своём кресле, постукивая пальцами по столу, и гипнотизируя меня взглядом. Я же пыталась определить, что он придумал на этот раз. Неужели ему мало того, что случилось между нами вчера? Решил добить меня окончательно? Что он ещё придумал?
Вчера, пытаясь придти в себя, я проторчала в туалете почти полчаса. Щёки пылали, губы горели от жалящих поцелуев, и никакая вода не помогала смыть его прикосновения. Он словно заклеймил меня. Позорно заклеймил. Было чертовски больно. А ещё обидно до слёз. Я ведь искренне предполагала, что этот мужчина больше не властен надо мной. Предполагала, что тогда, много лет назад, своим мерзким поступком он убил все те чувства, что поддерживали во мне жизнь. Как выяснилось, зря. Я так заблуждалась. Стоило ему коснуться меня, стоило чуть поманить пальцем, и вот я уже готова сдаться. Это происходило неосознанно. Моё тело… Оно ещё не забыло. Ничего не забыло. Оно всё ещё помнит каждое волнующее прикосновение, каждый поцелуй, каждый вдох и выдох рядом с ним. И вчера я в очередной раз убедилась в том. Как долго мне удастся сдерживаться? А как долго получится держать на расстоянии его? Ведь в какой-то момент я не смогу остановиться, и тогда…
Я тряхнула головой, и светлые локоны рассыпались по плечам. Где же твоя гордость, Ромашова? Где она?
С тревогой я посмотрела на Лену, которая уже направлялась к выходу, но поймала на себе лишь ледяной взгляд Ивашиной. Ей-то что нужно? Даже не хотела думать об этом.
Помещение быстро опустело, и мы с Беляевым остались здесь вдвоём. Он подошёл к двери и запер её на замок, а когда повернулся, наткнулся на мой вопрошающий взгляд.
– Зачем вы заперли дверь, Павел Андреевич?
Он усмехнулся, подойдя ко мне. Теперь мужчина нависал надо мной, отчего мне сделалось неуютно.
– Чтобы ты не сбежала, и выслушала меня, – он запустил ладонь в свои волосы на затылке. – Я хотел извиниться за вчерашнее, Алёна. Сам не знаю, что на меня нашло. Прости.
Беляев снова усмехнулся, но на этот раз как-то горько.
– Да, у нас с тобой когда-то были отношения, да, не сложилось, бывает. – Он пожал плечами. – Но мы ведь взрослые люди, и так уж вышло, что теперь работаем вместе. Полагаю, стоит оставить прошлое, и научиться сотрудничать, абстрагировавшись от всего ненужного. Тем более, что теперь каждый живёт своей жизнью. Той, которую он для себя выбрал. Предлагаю забыть все обиды и недопонимания, и начать с чистого листа. Словно ничего не произошло. Что скажешь?
Не сложилось…
Бывает…
Каждое его слово словно острый нож резало меня на малюсенькие кусочки. Всё это звучало так цинично. И так просто. Разумеется. Ведь я для него никогда ничего не значила. Просто очередное развлечение. А наигравшись, выбросил, как мусор. Переступил и пошёл дальше.
Каждый живёт своей жизнью…
Той, которую он для себя выбрал…
Я с трудом сдерживала истеричный смех, комкая руками край юбки. Выбрал? Нет! Ты выбрал за двоих, Беляев, а мне оставалось лишь принять твой выбор.
Словно ничего не произошло…
Как у него язык повернулся сказать такое вслух? Как так можно? Мне вдруг перестало хватать воздуха, и я подскочила со своего места. Не хотела больше слушать это. Не могла.
– Хорошо, – с большим трудом выдавила я из себя. Хотя ничего хорошего я здесь свершено не находила. Мне стало гадко и противно. Руки дрожали, глаза начинали набираться солёной влагой, и чтобы скрыть своё состояние, я направилась к двери. Мне нужно было срочно уходить отсюда, пока я не сболтнула того, о чём потом буду жалеть. Не нужно, чтобы он видел, какую боль мне принесли его слова. Я не доставлю ему такой радости. – Если это всё, то я…
– Нет, не всё, – его голос, прозвучавший за моей спиной, заставил меня остановиться, но не обернуться. Я так и продолжила стоять к нему спиной, сцепив перед собой руки. – Твой компьютер какое-то время будет в ремонте, поэтому, как я уже говорил вчера, ты можешь работать в моём кабинете.
И всё же я обернулась. Бледная и растерянная, и посмотрела на него.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сухими губами произнесла я, и голос мой прозвучал сухо и надломлено.
Я не смогу. Не смогу сидеть и работать с ним в одном кабинете. Каждый раз ловить на себе его взгляд. Нет. Только не это!
– Мы же только что договорились оставить прошлое в прошлом. – Беляев внимательно всматривался в моё лицо, словно хотел там что-то разглядеть. – Тогда в чём дело? Что не так?
Во мне. В моём спокойствии.
И всё не так!
Но ему я этого не могла сказать.
– Сколько компьютер будет в ремонте? – почти на выдохе спросила я.
– Несколько дней, – Беляев пожал плечами. – Точно не знаю.
– Я могу…
– Нет, не можешь, – оборвал он меня. – Алёна, может ты забыла, но к пятнице тебе нужно закончить работу, и не думаю, что Рябинин станет ждать, когда тебе починят компьютер.
Да, он был прав. Всё так и есть. Я должна сделать свою работу к пятнице. И если мне нужна эта работа, то придётся запрятать свои чувства как можно дальше.
– Хорошо.
– Тогда жду тебя в кабинете, – сказал Беляев, и, подойдя к двери, открыл замок. – И не задерживайся!
С этими словами он покинул комнату для совещаний.
Сделав несколько глубоких вдохов, я поплелась за ним. Сердце тревожно забилось. Я чувствовала, что ничем хорошим наше совместное времяпрепровождение не закончится. Скорее бы починили этот дурацкий комп, который так не вовремя сломался.
Войдя в кабинет, я стала собирать со своего стола всё необходимое.
– Ты что это делаешь? – поинтересовалась Лена, оторвавшись от экрана своего монитора.
– Буду пока работать в кабинете Павла Андреевича, – отозвалась я, беря в руки свой блокнот.
– О, – Лена замерла, восторженно уставившись на меня. – Так-так-так!
Я уже видела, как в её глазах мелькают картинки, одна пикантнее другой, и чтобы остановить этот безудержный аттракцион похоти, добавила:
– Это на время, пока мне не починят компьютер.
Ничего не ответив, Лена продолжала смотреть на меня красноречивым взглядом. Она явно не верила мне.
– Да ну тебя!
Рассердившись, я, с чем была, выскочила в коридор. Но далеко уйти мне так и не удалось. Сделав всего пару шагов, я услышала, как меня кто-то зовёт.
– Алёна!
Я обернулась, наблюдая за тем, как в мою сторону, плавно покачивая бедрами, направляется Кристина Ивашина. Как обычно, она была при полном параде, облачившись в обтягивающее платье тёмно-синего цвета, а губы её кривились в брезгливой улыбке.
– Если ты думаешь, что у тебя что-то выгорит с Павлом Андреевичем, то боюсь, ты заблуждаешься! Опоздала!
Я моргнула, решив, что ослышалась.
– Вот вообще не поняла тебя сейчас.
– Всё ты поняла! Нечего из себя дуру строить! – Она сощурила глаза, словно кошка. – Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь?
– На кого смотрю?
Я начинала закипать. Да что за день сегодня такой!
– На Павла Андреевича!
– Да? И как же?
– Лучше не лезь, Ромашова! Он мой, и я его так просто не отдам!
Я снова моргнула, даже не зная, как реагировать на её слова. Всё это мне казалось каким-то бредом. Что она несёт? Ненормальная!
– Знаешь, Кристина, – я подошла к ней почти вплотную. – Может, роль любовницы, это предел твоих мечтаний, но уж точно не моих!
Её лицо вытянулось.
– Что? О чём ты…
Я не горела желанием идти в кабинет Беляева, но Кристину слушать я хотела и того меньше. Поэтому, не дослушав весь тот бред, что она там начала лепетать, я поспешила дальше по коридору, пока не остановилась у одной из дверей.
Прямо дверь в преисподнюю, а внутри мой персональный демон.
Я нервно хмыкнула, и уже схватилась пальцами за ручку, как мой телефон завибрировал, оповещая о входящем звонке. Зажав блокнот под мышкой, я уставилась на экран. Звонил Костя. Я зашипела, вспомнив, что мы договаривались сегодня о встрече. А я совсем о ней забыла! Хотя как тут не забудешь?
– Привет, Алёнка! – в трубке послышался его приветливый голос.
– Привет! Прости, что не набрала тебе! На работе…
– Аврал? – Костя рассмеялся в трубку. – Да ладно, не бери в голову! Ну что, всё в силе на счёт вечера?
– Да, – я прислонилась спиной к стене. Эта встреча была мне необходима, как глоток кислорода. Смогу забыться на время. – Конечно!
– Тогда я заберу тебя сразу после работы. Правда, мне ещё нужно заехать в магазин, чтобы купить мороженое. И рыбу.
– Оу, – я прыснула от смеха. – Очередной бзик Лизки Шанковой?
– Ага, – Костя шумно выдохнул, и я даже представила, как забавно сморщилось его лицо. – Ну ты ведь и сама прекрасно знаешь, как это бывает у беременных. Наверняка ещё не забыла.
– Не забыла, – грустная улыбка появилась на моих губах.
Конечно, я не забыла и перепады настроения, и странные предпочтения в еде. Лизка с Костей, тогда они только начинали встречаться, как могли, заботились обо мне, поддерживали. Да и мама старалась окружить меня заботой и вниманием. Но ведь это не одно и то же.
Во рту образовалась горечь, и я тряхнула головой, пытаясь избавиться от мрачных мыслей.
– Тогда до встречи в семь, – произнёс Костя.
– До встречи, – отозвалась я и отключила вызов.
25
Паша. Наши дни.
Под звонкое клацанье клавиатуры, раздававшееся в кабинете, я уставился в экран планшета, наверно уже в пятидесятый раз читая одну и ту же строчку. Но смысл написанного так и не доходил до меня. Да, такими темпами я буду долго изучать эти документы.
Твою мать! Это было своего рода извращение. Сидеть с ней в одной комнате. Дышать с ней одним воздухом. И не иметь возможности прикоснуться.
Ха-ха! И я сам устроил себе эти испытания. Долбаный мазохист! Пора было идти к психологу. Нет, серьёзно!
А ведь в случае такой поломки сотруднику просто-напросто выделяется ноутбук, и он спокойно работает на своём прежнем месте. Но разве я мог упустить такую возможность? Возможность побыть немного в обществе Алёны? Разумеется, нет! Говорю же, мазохист со стажем. Ха-ха!
Ещё час назад нёс ей чушь несусветную про то, что всё осталось в прошлом, но сам же не верил своим словам. Что в прошлом? Может, её чувства и остались в прошлом. А мои? Да ничего у меня не прошло! Я, как и раньше, хотел эту несносную голубоглазку. Хотел до безумия. Всё закипало внутри, стоило прикоснуться к ней. Не мог удержаться. Руки так и тянулись к Алёне. Взгляд то и дело находил её в пространстве.
Вот и сейчас. Оставив в стороне этот многострадальный документ, я украдкой посмотрел на Алёну. Уткнувшись в экран монитора, она что-то увлечённо читала, чуть шевеля своими дурманящими губами. Вот она улыбнулась, найдя в тексте что-то забавное, и прикусила кончик карандаша.
Я отвёл взгляд в сторону. Так нельзя! Я реально смахиваю на какого-то озабоченно подростка. А она ведь уже один раз предала меня. Выбрала другого, не меня…
К счастью, настойчивый стук в дверь вывел меня из этого сумасшедшего оцепенения.
Алёна даже не оторвала взгляд от экрана, уйдя с головой в работу. Ещё одну минуту я позволил себе полюбоваться ей, а потом поднялся со своего места и подошёл к двери. За ней оказалась Кристина.
– Павел Андреевич, – промурлыкала она, протягивая мне стаканчик кофе. – Я не с пустыми руками, – цепкий взгляд Кристины ухватился за точёную фигурку Алёны, сидящей за столом. На минуту губы Ивашиной скривились, но потом снова растянулись в манящей улыбке. – Вы, наверно, уже устали сидеть здесь?
– Спасибо, Кристина, – отозвался я, чуть улыбнувшись. Девушка не уходила, продолжая гипнотизировать меня взглядом.
После того случая в фитнес центре Кристина стала проявлять ко мне ещё больший интерес, и я понял, что пить вместе с ней кофе было плохой идеей. Очень плохой. Просто ужасной. Кристина девушка видная, но… Я оставался к ней равнодушен. Совершенно.
– Павел Андреевич, может, на обед вместе сходим? – Она кокетливо накрутила на палец прядь своих волос.
В комнате вдруг что-то изменилось. Мне показалось, что стало слишком тихо. Точно. Я больше не слышать размеренного клацанья. Алёна перестала печатать. Обернувшись, я наткнулся на её взгляд, который она сразу же отвела в сторону, и снова принялась стучать по клавишам.
– Знаешь, Кристина, я сегодня, скорее всего без обеда. Работы много. Так что…
После моих слов она капризно надула губки, покосившись в сторону стола.
– Кх-м, – в этом её полувздохе сквозило неприкрытое разочарование. – Тогда, может, в другой раз?
– Да, как-нибудь в другой раз. И ещё раз спасибо за кофе.
Щедро одарив меня улыбкой, Кристина поплыла в сторону своего кабинета. Я же, закрыв двери, направился к своему столу.
– Как продвигается работа? – поинтересовался я, заглядывая Алёне через плечо. Аромат малины охватил меня, стоило чуть склониться над ней, и я втянул его в себя. Стаканчик с кофе перекочевал из моих рук на полированную поверхность стола.
– Не могу вот здесь сообразить, – она ткнула карандашом в сторону экрана, указав мне на один из абзацев в тексте.
– Дай гляну! – придвинув ещё один стул к столу, я сел рядом с Алёной, и сам не заметил, как погрузился вместе с ней в работу.
Мы просидели бок о бок до самого обеда. И когда обед закончился, мы всё так же сидели за работой, почти не делая перерывов. Её хваткость и предусмотрительность поражали меня. Она неплохо справлялась с порученной ей работой.
Ближе к вечеру я заметил, что Алёна трёт глаза.
– Устала? По-моему, пора закругляться, – предложил я. – Завтра продолжим.
– Да, вы правы, – отозвалась она, и потянулась. Одна её рука случайно задела стаканчик с кофе, который так и остался на столе нетронутым. Он плюхнулся на стол, брызгая тёмной жидкостью, и вся эта холодная субстанция угодила в Алёну.
– Ай! – воскликнула она, подскакивая со стула.
На чёрной юбке не было заметно пятен, зато они с лихвой появились на её блузке, которая из белоснежной превратилась в расписную.
– Подожди! Это нужно вытереть.
Открыв верхний ящик стола, я вытащил пачку салфеток и принялся вытирать её блузку. Мы стояли так близко, что я ощущал её дыхание у себя на руках.
– Я сама, – Алёна отступила на шаг, увеличивая расстояние между нами.
Она пыталась стереть пятна, но было ясно, что одними салфетками здесь не обойтись.
– Как не вовремя! – произнесла она, вытирая салфетками руки.
– У тебя ещё вот здесь осталось, – сказал я, и, наклонившись, вытер подушечкой большого пальца крошечную капельку у основания её шеи. Жест получился интимным. Когда она подняла на меня взгляд, я заметил, что её зрачки расширились, почти поглотив собой радужку. Её волновали мои прикосновения, что бы она там не говорила.
– Я могу подбросить тебя до дома, чтобы ты не шла в таком виде, – предложил я севшим голосом, но Алёна отмахнулась, снова отступая от меня, и разрывая наш зрительный контакт.
– Спасибо, не нужно.
Говорила она с придыханием, вцепившись руками в салфетку, а потом, словно опомнившись, принялась вытирать кофе со стола. Она тёрла и тёрла, не переставая даже тогда, когда стол был сухим. Только чтобы не смотреть на меня.
– Алёна, оставь, – я забрал салфетки из её рук, заставляя посмотреть мне в глаза. Сделал шаг в её сторону. Затем ещё один. И ещё.
– Не надо… – я с трудом разобрал её тихий голос среди звуков своего грохочущего сердца.
Но было уже поздно. Все мои демоны, что до недавнего момента дремали внутри, проснулись.
Я надвигался прямо на Алёну, а она отступала назад, пока не упёрлась в стол, который только что вытирала. Как только я оказался рядом, сразу же подхватил её под бёдра и усадил на стол, примостившись между разведённых в сторону коленей. Не дав ей времени опомниться, я впился жадным поцелуем в манящие губы. Я истосковался по ней. Истосковался по её нежному телу.
Руки сами собой потянулись к её ногам, скользя по ним, и приподнимая юбку выше. Мой язык уже вовсю хозяйничал у неё во рту, и Алёна совершенно не сопротивлялась. Она беззастенчиво отвечала на мой поцелуй, тяжело дыша.
Задрав её юбку почти до талии, я прижался к ней ближе, чтобы Алёна в полной мере почувствовала всю силу моего желания. Дрожь прокатилась по её телу, когда одна моя рука слегка сжала ей грудь. Даже через ткань испорченной блузки, я ощущал твёрдость её сосков. Кое-как расстегнув несколько пуговиц, я сдвинул чашку бюстгальтера в сторону, и накрыл обнажённую грудь ладонью. Алёна застонала прямо мне в губы, теснее прижимаясь ко мне. Она тёрлась об меня, прижимая меня ногами ближе к себе.
Она хотела меня. Наше обоюдное желание растеклось по кабинету, делая воздух разряженным.
У меня в голове всё перевернулось. Похоть подбивала взять её на этом столе. Прямо сейчас.
Отодвинув в сторону её трусики, я коснулся обнажённой плоти, горячей и такой чертовски влажной. Алёна жалобно застонала, разрывая наш поцелуй. Её дыхание сбилось, когда я проник в неё пальцами и принялся двигать ими внутри.
Выгибая спину, она пыталась заглушить свои стоны, уткнувшись лицом мне в плечо. Я чувствовал, как она подаётся вперёд, навстречу моим пальцам. Не прошло и пары минут, как её мышцы внизу стали сокращаться, а сама Алёна протяжно застонала.
Она так быстро финишировала, словно у неё не было секса уже долгое время. Может, так оно и было? Тогда к чему всё её разговоры о свиданиях с «самым лучшим мужчиной», как она однажды выразилась?
Её дыхание постепенно выровнялась, и словно спохватившись, она соскочила со стола, и принялась поправлять свою одежду. Её щёки горели, а руки дрожали. Кабинет же дрожал от нашего вожделения.
– Алёна…
– Не подходи ко мне! – выпалила она, и отошла чуть дальше. – Не надо!
А я хотел не только подойти. Я хотел куда большего, и не собирался останавливаться.
Только я сделал шаг в её сторону, как внезапно в двери кабинета постучали. Воспользовавшись моментом, Алёна схватила свою сумку, и бросилась к двери. Я же остался стоять посреди кабинета. Во мне всё ещё бурлило неудовлетворённое желание, и это было видно невооружённым глазом, стоило только взглянуть на мои брюки. Схватив какую-то папку, я прикрыл ей причинное место, и пошёл к двери. За ней маячил Карпов.
– Тебе чего, Вить? – поинтересовался я, наблюдая за Алёной, стоящей у лифта. Витя что-то говорил, но я его не слушал. Мне нужно было догнать голубоглазку. – Вить, давай завтра!
Не дослушав его, я пошёл к лифту, но его двери закрылись прямо перед моим носом, увозя Алёну вниз. Я нажал кнопку, и принялся ждать, когда придёт другой.
Спустя пару минут я всё таки оказался на улице. Как раз в тот момент, когда Алёна садилась в салон красного внедорожника, остановившегося недалеко от дверей издательства. Меня словно ледяной водой окатило, когда я посмотрел, кто сидел за рулём машины.
Твою мать… Нет… Нет… Нет…
Но сомнений не оставалось. Я узнал водителя. Сразу узнал.
Сука…
26
Алёна. Шесть лет назад.
К счастью, в понедельник меня всё же выписали, и уже на следующий день я сидела на не удобной лавке рядом с Лизкой, выслушивая нудную лекцию Пешкова. В очередной раз я удостоверилась, что этот лысеющий вымогатель совершенно не умел рассказывать, запутывая всё максимально сложно. Ну не получалось у него заинтересовать студента, меня в частности. Хотя… Окинув взглядом просторную аудиторию, я убедилась, что не только меня неумолимо клонит в сон. Кирсанова и Смирнов, что сидели передо мной, склонили головы к столу, и спали.
Абстрагировавшись от нудной болтовни Пешкова, мысленно я перенеслась из тихой аудитории в свою комнату, в тот памятный субботний вечер. Как и обещал, Паша ушёл до прихода мамы, а я спала так крепко, что даже не слышала, как он закрыл за собой дверь.
Я помнила каждую мельчайшую деталь той ночи. Особенной ночи. Как это было сладко и волнительно! При воспоминании низ живота заныл, щёки запылали, и я глубоко вдохнула, чтобы придти в чувства. Лизка, словно уловив взбудораженные вибрации моего тела, покосилась на меня, и загадочно заулыбалась. Она терроризировала меня всё утро, пока я не сдалась, и не рассказала, что Паша приходил ко мне. О том, что он остался на ночь, я, конечно же, промолчала. А уж о том, что произошло между нами, тем более! Не хотела ни с кем это обсуждать, даже с ней. Эти воспоминания принадлежали только мне. Мне одной.
Я прекрасно понимала, что сама себя зарываю, думая о Паше. Он явно не тот, кто подходит для серьёзных отношений, и Шаников не зря меня предупреждал. Да и не нужны мне сейчас никакие отношения. Об учёбе нужно думать! Об учёбе! Но отчего-то не могла выбросить Беляева из головы. Он засел там основательно, и кажется, надолго. Запоздалое осознание того, что я влюбилась, заставило меня ужаснуться. Только этого не хватало!
Мысленно отругав себя, я вновь вернулась к занудному голосу Пешкова, как внезапно телефон оповестил меня о приходе нового сообщения. Покосившись на экран, я прочла:
Стою возле 215 аудитории. И знаешь, что я собираюсь сделать, если одна сладкая девочка прямо сейчас не выйдет ко мне? Правильно, я сам войду в аудиторию, и заберу её оттуда на глазах у всех.
Не успела я ничего ответить, как тут же пришло следующее.
У тебя есть ровно пять минут, голубоглазка.
Я была уверена, что у Беляева хватить ума зайти к нам, поэтому попросилась выйти. Нехотя Пешков всё же отпустил меня, проворчав о том, что для этих дел существует перемена.
Сопровождаемая удивлённым Лизкиным взглядом, я покинула аудиторию, и вышла в коридор, что встретил меня тишиной. Студенты находились на парах, кроме Беляева, разумеется. Он же стоял, прислонившись к стене, прямо напротив 215 аудитории, и не сводил с меня пристального взгляда своих тёмных, горящих каким-то дьявольским огнём глаз. На его чувственных губах блуждала нагловатая улыбочка, от которой моё сердце волнительно затрепетало в груди. Я приказала себе немедленно успокоиться.
Стоило мне закрыть двери и подойти ближе, как этот нахал бесцеремонно схватит меня и впился губами в мои губы. Я не была к этому готова. Его язык за долю секунды завладел моим ртом, нежно лаская изнутри. Волна возбуждения прокатилась по моему телу. Поцелуй становился глубже и чувственнее, а наше дыхание уже сбилось. Пульс зашкаливал. В ушах громыхало. Между нашими телами не осталось ни сантиметра свободного пространства. Его руки заскользили по моим бёдрам, распаляя всё сильнее.
Наконец, Паша разорвал поцелуй, и прижался лбом к моему лбу. Наше шумное дыхание, словно раскаты грома, раздавалось в тишине коридора.
– Привет, – произнёс он севшим голосом.
– Привет, – отозвалась я, и мне казалось, что мой голос не принадлежал мне. Таким осипшим он был. – Что-то случилось?
– А обязательно должно что-то случиться? – он прошёлся губами по моей щеке, теснее прижимаясь ко мне. – Я просто соскучился…
Глупая улыбка начала цепляться к моим губам, и мне пришлось спрятать лицо у Паши на плече.
– У меня, вообще-то пара идёт!
– М-гу, – промычал он, нежно поглаживая мою спину, и щекоча тёплым дыханием висок.
Наверно я могла бы простоять с ним так целую вечность, но нужно было возвращаться обратно.
– Мне пора, – нехотя отстранившись, сказала я.
– Подожди, Алён, – произнёс Паша, снова притягивая меня к себе. Руки зарылись в моих волосах, губы коснулись уголка моих губ, вызывая табун мурашек. Ох. – Вообще-то я по делу пришёл.
Мои брови взлетели вверх, пока я рассматривала словно вылепленное умелым скульптором лицо, что находилось всего в паре сантиметров от моего собственного.
– В эту субботу у моей матери будет юбилей, – начал он, – и я хочу, чтобы ты пошла туда со мной.
– О, – растерянно произнесла я, пока Паша пожирал меня голодным взглядом.
– Что скажешь?
– Учитывая то, что я уже была у тебя дома…
– Это значит да?
Я кивнула, и снова почувствовала на себе его жадные губы, заставляющие меня забывать обо всём на свете…
* * *
В дом родителей Паши мы приехали в четыре, хотя сама вечеринка была назначена на пять часов. Гостей собралось человек тридцать, не меньше, и из-за большого количества приглашённых нас с Пашей поселили вместе. Эту ночь нам предстояло провести в его комнате. Вдвоём. Только я и он. Почему-то при мысли об этом моё сердце начинало биться чаще, а ладони потели.
Поднявшись наверх, Паша сразу же ретировался в ванну, а спустя некоторое время я услышала, как отворилась дверь, и потом зазвучал его голос, заставивший меня оторвать взгляд от экрана телефона, который я держала в руках:
– Тебе лучше поторопиться, если не хочешь опоздать.
Паша был в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер. Тёмные волосы сделались влажными от воды, которая капельками продолжала стекать по его рельефному торсу. Боже, я едва могла отвести от него взгляд. Каждая мышца была прокачана как надо, перекатываясь под кожей от любого, даже самого незначительного движения. Про зал он определённо не врал, и сейчас я это видела.
А лучше бы не видела!
Наверно я слишком долго молчала, беззастенчиво разглядывая его, потому что в следующее мгновение в тишине комнаты раздался его едва различимый хрипловатый смех.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, то ручаюсь, мы с тобой никуда отсюда не уйдём, голубоглазка! Знаешь, чем мы займёмся?
Его голос был низким, а в глазах горел безумный огонёк, поэтому я быстро отвела взгляд и, выхватив из сумки необходимые вещи, скрылась за дверьми ванной. Там я перевела дыхание, и, приняв душ, и стала приводить себя в порядок.
Для вечера я взяла с собой чёрное коктейльное платье без бретелей, полностью обтягивающее меня, длинной чуть выше колена, и туфли на каблуке. Волосы оставила распущенными, из косметики немного блеска на губы. Капелька духов, и вот я уже готова.
Отворив двери, я вышла из ванной комнаты. Паша уже ждал меня, прислонившись бедром к комоду, и что-то разглядывал в телефоне. На нём были чёрные джинсы, и нежно голубого цвета рубашка. Тёмные густые волосы слегка топорщились в стороны, но ему это невероятно шло. Он был красив. Даже больше, чем красив.
Заметив меня, он убрал телефон и практически осязаемым взглядом заскользил по моей фигуре, чуть дольше задержавшись на голых плечах и коленях. И снова этот безумный блеск в его глазах, что заставил меня понять – он остался доволен увиденным. Не знаю почему, но меня это порадовало. Дав себе мысленную оплеуху, я сделала шаг вперёд, разрывая зрительный контакт.
– Идём? – обронила я, приближаясь к двери.
Когда я потянулась к ручке, Паша заключил меня в кольцо своих рук, и, развернув к себе лицом, принялся целовать. Мы целовались долго, до сбившегося дыхания, до дрожи во всём теле, до хриплых стонов. Его запах, вкус его губ проникли в моё нутро, и, казалось, их оттуда уже ничем не вытравить. Он сводил меня с ума, заставлял забывать обо всём на свете.
Спустя некоторое время Паша отстранился от меня и сбивчиво произнёс:
– Ты права, – он говорил, а сам не отводил взгляда от моих губ, горящих от его настойчивых ласк. – Нам пора.
Я лишь кивнула, и мы, рука об руку, спустились вниз, где уже успели собраться гости.
Вечеринка в честь дня рождения Елены Игоревны проходила с большим размахом. Приглашённый повар готовил на улице шашлык и блюда на мангале. В доме, прямо в гостиной, устроили бар, где опять же приглашенный бармен смешивал коктейли всем желающим. Откуда-то из угла комнаты лилась нежная мелодия, и я заметила, что в гостиной были музыканты. Живая музыка. Блеск.
Всюду сновали люди. Возле стола с закусками стояла Оксана, тётка Паши, накладывая в тарелку какие-то пирожные. Андрей Григорьевич о чём-то оживлённо разговаривал с Петром Николаевичем. Оба в костюмах, сшитых на заказ. Женя, жена Петра Николаевича, стояла возле импровизированного бара, потягивая какой-то ярко-оранжевый коктейль, и строя глазки молодому бармену, чьи руки до самых локтей покрывали узорчатые татуировки. Рядом с Женей находилась дочка Оксаны, Тая. В её руках был бокал с ярко-голубой жидкостью. Очередной шедевр татуированного бармена. Они звонко смеялись, о чем-то беседуя с барменом.
– Хочешь выпить? – предложил Паша, кивнув на барную стойку.
– Не особо, – ответила я, а он в притворном ужасе выпучил глаза.
– Что? Так ты не собиралась сегодня напиваться? Эх, а у меня такие грандиозные планы были на эту ночь! Думал, что сумею воспользоваться твоим состоянием и совратить тебя, – произнёс он мне прямо на ухо, так, чтобы другие не услышали.
Тон его голоса был шутливым, но я почему-то всё равно смутилась. Закатив глаза, я направилась к барной стойке, оставив этого шутника одного.
– Что для вас? – спросил бармен, когда я приблизилась.
– Что-нибудь безалкогольное, – ответила я. Кивнув, бармен принялся трясти свой шейкер.
Уже через пару минут он поставил передо мной прозрачный бокал с жидкостью красного цвета, по вкусу напоминающую грейпфрут. Пока я наслаждалась терпким напитком, не заметила, как возле меня оказалась Аня.
– Привет! Вот так сюрприз! Не ожидала увидеть тебя снова, – протянула она, усаживаясь рядом. Острый взгляд принялся сканировать мой внешний вид, словно выискивая в нём недостатки. – Алиса, правильно? Я ничего не напутала?
– Алёна, – поправила я её, в свою очередь разглядывая шикарное белое платье девушки, длинной до самого пола. В нём она чем-то напомнила невесту на свадьбе. Длинные тёмные волосы Аня уложила в аккуратную причёску, а её губы походили на спелые вишни – были такими же глянцевыми и бордовыми.
– Прости! Просто Пашка так часто меняет подружек, что я не успеваю запоминать их имена! Да и зачем? Ни одна слишком долго не задерживалась в его постели!
Она неприятно захихикала, а потом, будто сообразив, что ляпнула глупость, прикрыла рот ладошкой с идеальным маникюром в красных тонах.
– Ой! Неловко вышло!
Я ничего не успела ответить, поскольку Аня бросила на меня победоносный взгляд, поднялась, и грациозной походкой направилась в сторону Паши, который как раз о чём-то разговаривал с её отцом.
