Текст книги "О чем мы промолчали (СИ)"
Автор книги: Алиса Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
3
Алёна. Шесть лет назад.
Я устало тёрла глаза, всеми силами пытаясь не заснуть, пока слушала преподавателя по литературе. Понедельник, первая пара, и было довольно сложно сосредоточиться на основной мысли, которую пытался донести нам Михаил Валентинович, а его монотонный голос только усугублял ситуацию, нагоняя на меня сон.
Впрочем, не только на меня. Лизка, сидевшая рядом, подпирала подбородок рукой, и я видела, с каким трудом ей удаётся держать глаза открытыми. Она широко зевнула, моргнула, затем моргнула ещё раз, и мне пришлось толкнуть её в бок.
– Ты слюни пускаешь, – прошептала я.
– Какие слюни? – она была полна праведного гнева. – Хватит заливать!
– Вот и я о том же, – вскинув вверх брови, ответила я, – хватит тут всё заливать своими слюнями.
– Ай, да иди ты! – отмахнулась Лизка, но рот рукой всё равно утёрла, чем вызвала мой злобный смех.
Затем Михаил Валентинович бросил на нас красноречивый взгляд, и нам снова пришлось пробираться сквозь дебри его нудного повествования. Но уже на третьем предложении я снова начала думать о своём, поглядывая в окно, за которым вовсю хозяйничала золотая осень, и если бы меня спросили, как так вышло, что она подкралась совершенно незаметно, я бы честно ответила, что не знаю. А я и впрямь этого не знала. Ведь ещё вчера было лето, знойное и беззаботное, казалось, только-только отзвенел наш последний школьный звонок, стихли звуки музыки на выпускном балу, и мы разошлись по домам, встретив рассвет всем классом, как выясняется, что уже почти месяц мы с Лизкой исправно посещаем пары в университете. Да, да, так и было!
За это время мы успели познакомиться с девчонками и мальчишками из нашей группы, а с некоторыми даже подружились. Узнали, что декан, седой мужик, неопрятного вида, которому слегка за шестьдесят, спит с молодой замужней англичанкой, и что тяжелее всего сдать зачёт историку, Пешкову Станиславу Сергеевичу. Юля, одна девочка с нашей группы сказала, что он всех валит. Её сестру Катю пару лет назад из-за его зачёта могли не допустить к сессии, но к счастью тогда всё обошлось.
– Беляев впрягся, – сказала Юля, при этом её глаза странно заблестели.
– Беляев, это фамилия декана что ли? – не поняла Лизка, а Юля фальшиво засмеялась.
– Нет, Лиз, Паша Беляев это местная знаменитость. Самый крутой парень в универе, чтобы было понятнее. Он на пятом курсе учится, в одной группе с моей сестрой Катей. Она говорит, у его предков денег куры не клюют, – рассказывала Юля. – Жалко только, что он не встречается с первокурсницами, – она тяжело вздохнула. – Он такой красавчик!
– Что-то я пока здесь прям красавчиков-красавчиков не замечала, – Лизка скептически приподняла бровь. – Встречались, конечно, симпатяги, но ничего сверхъестественного.
– Да Беляев в этом году ещё не появлялся в универе, – махнула рукой Юля, – Он с предками за границей сейчас отдыхает. В Греции, кажется.
– Хоть бы глазком посмотреть на этого Аполлона, – протянула Лизка. – Хотя, зачем ему вообще ходить сюда? Предки потом за диплом заплатят и все дела.
Я была согласна с ней. Наверно, такие как этот Беляев, за все пять лет и появляются в универе раза два, не больше. Первый для того, чтобы документы подать, а во второй – чтобы забрать диплом. А всё остальное сделают деньги папочки и мамочки, пока вот эти самые Беляевы будут греть свои задницы под жарким заграничным солнцем. Даже обидно становилось. Мне, например, пришлось корпеть над учебниками день и ночь, чтобы попасть в этот ВУЗ.
– Беляев сам всё сдает. Катя говорит, он один из самых умных студентов на их потоке, – возразила нам Марина, а мы больше не стали спорить. Кажется, она была по уши влюблена в этого Беляева.
После второй пары была большая перемена, и обычно студенты в это время шли в столовую, что находилась на первом этаже. Народу здесь всегда собиралось не мало, я уже успела к этому привыкнуть, но сегодня вход в столовую был практически заблокирован. Все галдели, девчонки, разбившись на небольшие группы, стояли и громко хихикали.
– В универ внезапно нагрянула какая-то звезда? – протискиваясь через эту толчею, спросила я.
– Впервые слышу об этом, – ответила Лизка. – Но судя по глупым улыбкам девчонок, так и есть. Надеюсь, это Джонни.
Мы уже почти добрались до самых дверей, как вдруг я заметила, что мои ладони перепачканы чернилами. У меня протекла ручка, а я этого даже не заметила. Когда это случилось?
– Вот же гадство! – я всучила Лизе свою сумку. – Возьми и мне что-нибудь, – показав ей свои руки, я пошла в сторону уборных, которые находились этажом выше. На мне была новёхонькая белоснежная блузка, и я очень надеялась, что на ней не успели появиться не выводимые кляксы.
Пулей я добралась до туалета, внутри которого оказалось пусто. Открыв кран, я включила воду и принялась намыливать руки. Чернила никак не хотели отмываться. Зашипев сквозь стиснутые зубы, я сделала воду погорячее и не пожалела мыла.
Открылась входная дверь, оповещая о том, что кто-то вошёл следом за мной, но я даже не подняла головы. Не до того мне сейчас было. Чернила въелись так, что их теперь и вовсе не смыть. Выругавшись себе под нос, я выключила воду и поднялась во весь рост, решив посмотреть, какой ущерб нанесён несчастной блузке. Мой хмурый взгляд плавно переместился к зеркалу, что висело над раковиной, и я вздрогнула, поймав в нём чужое отражение. Приглядевшись, я едва не закричала, ведь позади меня стоял тот самый брюнет из клуба. Я зажмурилась, решив, что у меня начались галлюцинации, но когда открыла глаза, его отражение никуда не исчезло. Он всё так же стоял позади меня. Выгнув дугой тёмную бровь, он нарочито медленно повернул защёлку двери, заблокировав выход.
Я судорожно сглотнула, поворачиваясь к нему лицом.
– Какого… – прошептала я ошарашено, совершенно не ожидая встретить его здесь.
Сердце заколотилось в груди, пока он медленно приближался ко мне. Что он здесь делает? Как попал сюда? Я уже давным-давно забыла о его существовании, а он что, выслеживал меня? И всё из-за пролитого коктейля?
– Ну, привет, чокнутая, – скривив полные губы в неком подобии улыбки, сказал он своим тягучим бархатистым голосом, который совершенно не вязался с его колючим взглядом. – Я же сказал, что запомнил тебя.
– Это женский туалет, – едва выдавила я из себя.
– Да что ты? Спасибо что просветила, а то я не знал, – усмехнулся он, сделав ещё один шаг в мою сторону. Сегодня на нём была серая толстовка, и чёрные джинсы, а мне почему-то вспомнился его обнажённый рельефный торс, и я тряхнула головой, прогоняя неуместные видения.
– Кто тебя пустил сюда? – буквально вжавшись в раковину, спросила я. Какого чёрта он здесь делает? Куда смотрит охранник?
– А ты как думаешь? – ответил он, впившись в меня цепким взглядом своих тёмных глаз.
Сюда могли попасть только студенты, либо преподаватели. Для преподавателя он был слишком молод, да и чему он мог научить? А это значит… Осознание штормовой волной сбило меня с ног. Не может того быть! Нет! Нет! Он не может здесь учиться! Видимо все эмоции, что сейчас обуревали меня, отразились на лице, потому что его улыбка сделалась в разы шире.
– Умная девочка, догадалась с первого раза, – он уже улыбался во все тридцать два зуба. – Оказывается, мы учимся в одном универе. Вот так удача, правда?
– Слушай, в клубе всё вышло случайно, – начала я.
– Слушай, то была моя любимая футболка, – с притворным сожалением в голосе сказал он.
– Что тебе надо? Что бы я извинилась? – от испуга мой голос стал хриплым. У него был не слишком дружелюбный вид, а если ещё вспомнить тот жест, что я показала на прощание. Что он там сказал, когда я садилась в машину? Кажется, что теперь я ему должна.
– Для извинений уже поздновато, – подойдя почти вплотную ко мне, сказал он. Его глаза и впрямь были почти чёрные. Он смотрел так, будто собирался прожечь во мне дыру. – Снимай свою дурацкую блузку.
Пребывая в шоке, я открыла и тут же закрыла рот, не найдясь с ответом. Он же не мог сказать это всерьёз, правда? Что он ещё задумал? Я хотела отодвинуться от него, но отступать было некуда. Впереди стоял он, сзади меня подпирала белая раковина.
– Отойди, иначе я буду кричать, – прохрипела я, уже всерьёз испугавшись.
– Да кричи на здоровье, сейчас все в столовой, и тебя никто не услышит, – практически выплюнул мне в лицо он. – Я поехал домой без футболки, теперь твоя очередь уйти без блузки. По-моему всё честно, м? – он окинул мою фигуру оценивающим взглядом. – Снимай свою блузку, я хочу посмотреть, что под ней.
Он протянул ко мне руку, а я резко дёрнулась.
– Не трогай меня! – почти пропищала я, и уже собиралась броситься к двери, но не успела. Он оказался быстрее, и схватил меня за руку. Крепче прижав меня к раковине, он уставился в мои перепуганные глаза.
– Расслабься, чокнутая, сдались мне твои прелести, там и смотреть-то не на что, я уверен, – он отстранился от меня, продолжая сжимать мою руку чуть выше локтя. – Я раньше не видел тебя здесь. Ты что, первокурсница?
Я смочила нижнюю губу кончиком языка и нервно кивнула, а он буркнул себе под нос что-то про пугливых малолеток, и отпустил мою руку. Почувствовав свободу, я рванула к выходу.
– Беги, беги, чокнутая, – рассмеялся он мне в спину. – Увидимся в столовой.
Я выскочила из туалета, и понеслась на первый этаж. Глазами выхватив из толпы Лизу, я подошла к ней. Сердце в груди продолжало колотиться, руки слегка подрагивали, а я продолжала озираться по сторонам.
– Ты чего? – удивилась она, возвращая мне сумку.
– Ничего, торопилась, боялась не успеть, – облизав пересохшие губы, ответила я. Рядом с нами кучка девчонок идиотски захихикала, уставившись куда-то в сторону выхода. Я повернула голову, и встретилась взглядом с тёмными глазами своего мучителя.
– О, смотрите, Паша Беляев здесь! – понизив голос, зашептала Юля, придвинувшись ближе к нам. – Помните, я вам про него рассказывала?
– Ты во-он про того красавчика? – спросила Лиза, стрельнув глазами в сторону, где стоял брюнет из клуба, а Юля блаженно закатила глаза и кивнула. – А он и впрямь хорош! Что скажешь, Алён?
По Лизкиному голосу мне стало ясно, что она поплыла вслед за Юлей, у меня же была своя теория относительно этого «красавчика».
– Не в моем вкусе, – ответила я, обрывая наш с ним зрительный контакт.
– Да брось, в него влюблены все девчонки с его группы, а так же с параллели, – с печальным вздохом произнесла Юля, не сводя с него влюблённого взгляда. – Так что там без вариантов. Слушай, он так смотрит в нашу сторону…
– Мне кажется, на тебя, – сказала я, продолжая ощущать на себе тяжёлый взгляд карих глаз, который так и подталкивал меня к выходу, но я оставалась на месте.
– Ты думаешь? – воодушевилась Юля, поправляя длинные каштановые волосы.
– Уверенна, – выдохнула я и отвернулась.
Сейчас он на пятом курсе, и уже через год его здесь не будет. Значит, мне нужно продержаться всего год. Если подумать, год это не так уж и много, правда ведь?
4
Алёна. Наши дни.
Тёмные глаза сканировали меня слишком долго. Задумчиво. Зло. Холодный взгляд пробирался под кожу, и резал наживую. А мне казалось, что я разучилась дышать; пальцы на двери сжимались всё сильнее, пока я крошечными глотками пыталась протолкнуть воздух в свои лёгкие. В голове всё стучало и звенело, а ниже пояса меня словно парализовало, и я не могла сделать ни шагу.
Молчание в кабинете затягивалось, давило. Через некоторое время, когда тишина стала просто невыносимой, в комнате раздалось тихое покашливание, а я уже и забыла, что кроме нас двоих здесь кто-то есть. Кажется, это подействовало на мужчину, и он, наконец, произнёс:
– Что ж, Алёна Владимировна, несказанно рад, что вы почтили нас своим присутствием.
Голос был слегка хрипловатым и тягучим, а моё имя он произнёс с некоторой долей издёвки, и я почувствовала себя отвратительно, словно мне плюнули в лицо. Щёки запылали, плечи ссутулились, и мне хотелось только одного – провалиться сквозь землю. Прямо здесь и сейчас. Он окинул меня пристальным взглядом с ног до головы, не упуская из виду ни единой детали.
– Между прочим, у нас существует определённый дресс-код. Вам что, об этом никто не сообщил? Вероника, впредь просвещайте новых сотрудников, – бросил он между делом, в то время как Вероника ошарашено моргала, переводя взгляд с него на меня и обратно.
Едва передвигая ноги, я поплелась на свободное место, которое находилось рядом с Леной, хотя больше всего сейчас мне хотелось бежать отсюда без оглядки. Её брови взлетели вверх, а удивлённый взгляд серых глаз обещал мне допрос с пристрастием, как только мы окажемся за пределами этой комнаты.
Не знаю, как я досидела до конца совещания, то и дело ощущая на себе ледяной взгляд Павла Андреевича. Я не слышала ни слова из того, что он говорил, а за записной книжкой можно было и не ходить, ведь и её даже не открыла – так сильно дрожали руки. Я максимально вжалась в кресло, пытаясь слиться с ним, но кажется, его глаза на каком-то интуитивном уровне находили меня.
Как только он сообщил, что все могут возвращаться на свои рабочие места, я вскочила, чуть не опрокинув кресло, и пулей выскочила в коридор. Лицо горело, и я поспешила в сторону туалета, чтобы остудить его холодной водой. Сзади послышался взволнованный голос Лены, которая звала меня, но я даже не обернулась, торопливо шагая по коридору. Только не сейчас, Лен.
Оказавшись в туалете, я закрылась в кабинке, и уселась прямо на крышку унитаза. Дыхание рваными хрипами вырывалось из груди, словно я долго бежала. К горлу подступала тошнота и я проглотила вязкую слюну, что собралась во рту. На глазах выступили слёзы, и я заморгала, пытаясь смахнуть их. Нельзя реветь! Нельзя!
Мысли в голове путались и жужжали, словно взбесившийся рой пчёл.
Что он здесь делает? Почему он здесь? Он же должен сейчас возглавлять фирму своего отца. Его не должно быть здесь!
Сколько я там просидела, точно не знаю. Я не хотела выходить, но понимала, что не могу прятаться здесь вечно. Глубоко вдохнув, я открыла двери и вышла. К счастью, что здесь никого не было. Подойдя к раковине, я открыла кран. Вода громко шумела, пока я смотрела на своё отражение.
Лицо бледное и осунувшееся, яркие голубые глаза широко распахнуты и горят каким-то безумным блеском. Видок – просто кошмар! Зато он весь такой деловой и безупречный, даже обидно стало. Впрочем, он всегда хорошо выглядел.
Непослушными пальцами я ухватилась за край раковины и прикрыла глаза на мгновение, а перед мысленным взором тут же возник его образ. Копна тёмных, коротко стриженых волос, карие, почти чёрные глаза, обрамлённые рядом длинных изогнутых ресниц, чувственная линия губ, высокие точёные скулы. Он почти не изменился за то время, пока мы не виделись, может, черты лица немного заострились. Так же хорош собой, как и прежде. Та же уверенная манера держаться на людях. Тот же тяжёлый взгляд. Только раньше он смотрел на меня иначе, с ейчас же его взгляд леденил кровь в венах.
С губ сорвался какой-то неразборчивый булькающий звук, а когда перед глазами появилась прозрачная пелена, я поняла, что это был всхлип. Закусив губу, я с остервенением принялась стирать слёзы с лица. Да какое вообще право он имел так смотреть на меня? Я наклонилась и, зачерпнув холодной воды, щедро плеснула её себе в лицо. Ледяные струи обожгли разгорячённую кожу, пока капли медленно стекали вниз.
Я стояла, опершись руками о край раковины до тех пор, пока в туалет кто-то не зашёл. Выключив воду, я протянула руки за бумажными полотенцами, и, вытерев лицо, покинула безопасное помещение. Возле моего стола уже крутилась Лена. Впрочем, я не была удивлена. Ничуть. Странно, что она не пошла искать меня в туалет.
– Алён, а вы что, знакомы с Павлом Андреевичем? – спросила она, окинув меня внимательным взглядом.
– С чего ты взяла? – уткнувшись в документы, проговорила я.
– Просто в зале для совещаний мне так показалось… – начала Лена, но я её перебила.
– Мы учились в одном университете, не бери в голову, – отмахнулась я, включая компьютер. Какое-то время я ещё ощущала на себе её подозрительный взгляд, но, в конце концов, она молча кивнула и прошла к своему столу. Конечно же, она не поверила мне, но больше не стала ни о чём расспрашивать. И на том спасибо.
До конца рабочего дня я больше не видела Павла Андреевича, чему была несказанно рада, а как только часы пробили шесть вечера, понеслась прочь из шумного офиса, едва не сбивая на своём пути сотрудников, покидающих здание издательства.
Только в вагоне метро я смогла спокойно выдохнуть. Сюда он точно не сунется. Пока я ехала до нужной станции, в голове вертелась тысяча разных зачем и как. Что мне теперь делать? Как работать с ним? Хотя, я была почти уверенна, что он уволит меня. Да и смогу ли я сама работать рядом с этим человеком?
Поезд метро затормозил, вырвав меня из нескончаемого хоровода мыслей, а механический женский голос объявил название станции. Схватив зонт и сумку, я выскочила из вагона почти перед самым закрытием дверей.
Дождь снова припустил, и я заторопилась. Подойдя к железным воротам, я нажала на домофоне кнопку с номером двадцать пять, и принялась ждать ответа.
– Кто? – послышалось с другой стороны.
– За Вадимом Ромашовым, – ответила я, и после этого двери открылись.
Поднявшись на третий этаж, я глазами нашла на двери табличку с надписью «Капельки», и вошла в группу. Меня тут же встретил восторженный детский возглас.
– Мама! А я уже готов! – радостно завопил сын, подбегая ко мне.
Улыбнувшись, я потрепала его по волосам, взлохматив тёмную непослушную копну.
– Молодец! Иди, отпрашивайся, и пойдём домой. Бабушка уже заждалась нас, – сказала я сыну. Он послушно выполнил мои поручения, и спустя несколько минут, мы уже шли с ним за руку к подъезду нашего дома под проливным дождём.
Приятный запах ванили встретил нас прямо с порога – мама на кухне что-то пекла.
– Мы дома! – произнесла я, привлекая её внимание.
– Вернулись? Молодцы! – улыбаясь, вышла нам навстречу мама. Взглянув на меня, она нахмурилась. – У тебя всё в порядке, Алён? Уж больно ты бледная.
– Не обращай внимания, просто день не задался с самого утра. Сначала из лужи окатил какой-то… – взглянув на сына, что возился возле меня, я опустила то слово, которое хотела произнести. – В общем, не задалось с утра, – вымученно улыбнувшись, ответила я маме.
– Ну ладно, – удивилась она. – Проходите, мойте руки, сейчас будем ужинать.
Ночью я долго не могла уснуть, и лежала, перебирая тревожные мысли в голове. Может, мне написать заявление и просто уйти оттуда? Молча, без объяснения причин. И пусть он думает, что хочет. Но с другой стороны, мне нужна эта работа. Да и почему я должна уходить? Только ради успокоения его совести? Он мне никто, чтобы меня заботило это! Да и столько времени прошло, я уже давно всё забыла. Я переболела, и уже ничто не сможет растревожить старую рану. Я больше не та глупая и наивная девчонка, какой была шесть лет назад. Я стала сильнее и мудрее. Я справлюсь. Я попробую.
5
Алёна. Шесть лет назад.
– Думаешь, эта тема покажется кому-то интересной? – скептически выгнув бровь, спросила я своего одногруппника Костю Шанкова. Его светлые волосы спадали на лоб, а ярко-голубые глаза сейчас не отрываясь смотрели на меня.
– Думаю, да, – вполне серьёзно ответил он. – По крайней мере, первокурсники точно станут читать, Алён, – Костя улыбнулся, и на его щеках появились милые ямочки.
Мы сидели в двести пятой аудитории, обсуждая тему для колонки в студенческой газете, в которой мы с Костей трудились вот уже три недели. Светлана Валерьевна, одна из преподавателей, которая вместе со студентами работала над газетой, доверила новичкам, то есть нам, подготовить статью, и если она ей понравиться, то её опубликуют. Казалось бы, всё просто, да только пойди, придумай эту самую статью, которая заинтересует читателей в век интернета. Костя предложил написать о первокурсниках и сделать обзор на то, с какими трудностями им приходиться столкнуться в первый год обучения.
– Вот именно, только первокурсники и станут это читать, – развела я руками.
– Давай набросаем, а там посмотрим, что у нас выйдет, м? Если что, напишем про озеленение ВУЗа, – не унимался Костя и, в конце концов, я сдалась.
Мы просидели с ним бок о бок почти до пяти часов, сначала составляя план, затем придумывая текст, а потом ещё постоянно правя и редактируя его.
– Слушай, а у нас неплохо получилось работать в команде, – произнёс Костя, и мне показалось, что он придвинул свой стул ближе к моему.
– Давай дождёмся оценки критика, а потом уже и будем украшать головы лавровыми венками, – упрекнула я его.
Но, следовало признать, что Костя был прав, и конечный результат оказался весьма и весьма не плох. Теперь осталось, чтобы Светлана Валерьевна тоже оценила нашу работу по достоинству. Но я почему-то не сомневалась в том, что статья уйдёт в печать.
– Алён, а ты сильно торопишься домой? – неожиданно спросил Костя, и не успела я ничего ответить, как он продолжил: – Через дорогу от универа есть одно кафе, и я тут подумал…
О чём он там подумал, я так и не узнала, потому что в следующий момент в двести пятую аудиторию вошла Лизка.
– Ладно, Кость, мне пора, – сказала я, заметив при этом, что лицо Кости как-то сникло.
Кивнув ему на прощание, мы с Лизкой вышли из аудитории.
– Не иначе как наш Костик запал на тебя, Ромашка, – сказала Лизка, и заулыбалась.
– Не выдумывай, – отмахнулась я. – Мы просто над статьёй работали вместе. Ты же знаешь, как это важно для меня.
– Ага, а то ты не заметила, что кроме твоего Костика никто не пошёл с тобой работать над газетой, – прыснула со смеха Лизка. – И сейчас он явно не обрадовался моему появлению. Ты лицо его видела вообще?
Она попыталась изобразить кота из мультфильма «Шрэк», и, не сдержавшись, я рассмеялась.
– Да ну тебя, Лиз, – я пихнула её локтем, – Он такой же мой Костик, как и твой. Мы просто одногруппники.
– Так я тебе и поверила, – сказала она, когда мы оказались на улице. – Колись давай, он тебе нравиться?
От здания университета до самого выхода тянулась длинная асфальтированная дорожка, по которой мы с Лизой сейчас шли. Начало октября, а погода уже давно не радовала; сухие листья слетали с деревьев и шуршали под ногами, небо низко нависало над головой, обещая пролиться дождём. Порывы ветра трепали волосы, и я посильнее закуталась в куртку. Ну и холодина!
– Да не в чем мне колоться, – отмахнулась я от неё.
– А ты ему, по-моему, нравишься, Алён, – не унималась Лизка. – Вон и в газету за тобой попёрся.
Мы дошли до центрального входа, за которым располагалась автомобильная стоянка.
– Вот чёрт! – неожиданно воскликнула Лизка и резко тормознула. – Совсем со своим Костей мне голову забили! Я же должна была оставить учебник у охранника, чтобы Нечаева забрала его. Подожди, я сейчас вернусь!
– Давай скорее, а то дождь начинается, – буркнула я ей в спину, взглянув на хмурое небо.
Я вышла и остановилась недалеко от стоянки, на которой было припарковано всего парочку автомобилей. Ветер усиливался, пытаясь пробраться мне под куртку, и я втянула голову в плечи. Очередной порыв ледяного ветра набросал мне волосы на лицо, и я мысленно поторопила Лизку.
Позади скрипнула железная калитка, и я обернулась, решив, что это Лизка, но увидев Беляева, едва не застонала. Вместе с ним шёл его дружок-блондинчик, имени которого я до сих пор так и не знала, а сопровождали их две длинноногие девчонки, странным образом походившие друг на друга. Когда они стали ближе, я поняла, что не ошиблась, и девушки и впрямь на одно лицо. Они оказались близняшками.
– Вот зараза, – сорвалось с моего языка, а я, накинув капюшон, сильнее втянула голову в плечи, надеясь, что они меня не заметят и пройдут мимо.
С той «тёплой встречи», что случилась в женском туалете две недели назад, этот Паша повсюду преследовал меня. Везде, буквально на каждом шагу я натыкалась на него. Он словно вознамерился извести меня. В столовой каким-то непостижимым образом он всегда стоял в очереди за мной, и каждый день я ощущала у себя на затылке его тёплое дыхание. Он стоял непозволительно близко, а на все просьбы отстраниться, отвечал отказом.
– Ты же видишь, за мной очередь, – ухмыляясь, говорил он.
А в прошлый четверг он вообще прижался ко мне сзади, и я дёрнулась, оказавшись с ним лицом к лицу.
– Ты чего вертишься, чокнутая? – смотря мне в глаза, сказал он, и потянулся к хлебу, который лежал немного дальше на линии раздачи.
В его глазах плескался смех. Он так веселился, измываясь надо мной. Я побурела как свекла, и под громкий хохот его полоумного дружка-блондина выскочила из столовой.
На этой неделе мне нужно было подготовить доклад по истории, и после пар я пришла в библиотеку, чтобы подыскать для него необходимый материал. Как только я взяла подходящую книгу и удобно устроилась, на стол рядом со мной шмякнулась чья-то сумка, а на соседний стул опустился Паша. Я чуть не подвалилась. Серьёзно? Как он библиотеку-то нашёл без посторонней помощи, наверно и не бывал здесь ни разу за все четыре года! Я пересела за другой стол, и, конечно же, он пересел следом за мной. Что за детский сад! Решив не обращать на него внимания, я принялась изучать книгу. Какое-то время я делала вид, что его здесь нет, и у меня это даже неплохо получалось, но… Тяжёлый взгляд карих глаз прожигал во мне дыру, и, запихнув свои вещи в сумку, я выскочила из библиотеки, прошипев напоследок:
– Придурок.
А буквально вчера он вместе со своим дружком-блондином заявился в зал, где у нас проходила физкультура, а Анжелика Викторовна даже слова не сказала, когда они всю пару просидели на скамейке. И если его друг пялился всё это время в телефон, то Паша, разумеется, снова гипнотизировал меня, и, в конце концов, я растянулась прямо посреди зала.
Но, видимо, моим мечтам не суждено было исполниться, поскольку, поравнявшись со мной, это компания тут же зацепила меня взглядом.
– Автобус ждёшь? – заржал, как ненормальный, блондин. – Так он здесь не останавливается.
Близняшки тоже засмеялись и окатили меня с ног до головы оценивающим взглядом, причём одновременно, будто сговорились.
Я молчала, делая вид, что меня здесь нет. Быстрее уйдут. Но блондин с близняшками пошли дальше, а Паша задержался. Разумеется, ведь сегодня он еще не поиздевался всласть надо мной. Я приготовилась. Что, интересно, он придумал на этот раз? Толкнёт меня под колёса машины своего приятеля?
– Паш, ну ты идёшь? – надув губки, протянула одна из близняшек, при этом её острый, словно бритва взгляд шинковал меня на мелкие кусочки.
– Я догоню, – услышала я тягучий голос Паши, и отчего-то ещё сильнее покрылась мурашками. Пока я винила в этом холодную погоду, он уже подошёл ближе ко мне. – Ждёшь кого-то?
– Тебе то что?– ответила я, стараясь не смотреть на него.
– Давай я тебя подвезу, здесь холодно, – внезапно сказал Паша, а я в ступоре уставилась на него. Кажется, от холода у меня начались слуховые галлюцинации.
– Это что, прикол такой? С каких пор мы с тобой стали друзьями?
– Да не бойся ты. Ничего с тобой не случиться. Обещаю!
Ага, как же! Нашёл дуру!
Со стоянки послышался громкий гудок.
– Я сама доберусь, а тебя уже ждут, – кивнув на машину, сказала я.
И чего ты не уходишь?
– Подождут, – ответил он, не сводя с меня своего тёмного взгляда, к которому я уже успела выработать иммунитет. – Тебя как зовут-то?
Я молчала. Не стану я говорить ему своё имя!
– Не скажешь? – он фыркнул. – Значит так и буду звать тебя чокнутая.
Вот же чума болотная!
Мы стояли друг напротив друга, сцепившись взглядами, а я мысленно подгоняла Лизку. Чего она там копается? Когда я уже хотела позорно сбежать, не выдержав его тяжёлого взгляда, позади послышался голос Кости:
– Алён? Ты всё еще здесь? Я думал…
Я не позволила ему договорить, и обернувшись, схватилась за его руку, как утопающий за соломинку.
– Да, замёрзла немного, пока ждала тебя, – соврала я, и едва не наступила Косте на ногу, заметив его недоумевающий взгляд. Ну подыграй ты мне, кричали мои глаза. – Так что ты там про кафе говорил?
– Ещё увидимся, Алёна, – услышала я насмешливый голос Паши. Моё имя он произнёс протяжно, практически по слогам, и, бросив на Костю оценивающий взгляд, пошёл в сторону машины, где его ждали друзья. – До встречи. До скорой встречи, – обронил он на ходу.
И что-то мне подсказывало, что эта встреча не принесёт мне ничего хорошего.
