Текст книги "О чем мы промолчали (СИ)"

Автор книги: Алиса Болдырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

12

Паша. Шесть лет назад.

На неё было жалко смотреть. Перепуганная и бледная. Я выбрался из машины, и открыл дверь с её стороны. Алёна вышла следом за мной, нервно сжимая руки. Я слегка придержал её за талию, ощутив нежный аромат. Не удержавшись, я придвинулся к ней чуть ближе, вдохнув запах её волос. Она резко отшатнулась.

– Беляев, ты что творишь?

– Паша, – поправил я её.

– Что?

– Меня зовут Паша.

– Ты что творишь, Паша? – снова повторила она, и моё имя легко слетело с её языка.

– Всего лишь помогаю своей подруге выбраться из машины, – отозвался я, не желая выпускать её из кольца своих рук.

– Какой ещё подруге? – она подозрительно посмотрела на меня. – Ты что, сказал, что я твоя подруга?

– Ну, сначала я хотел сказать, что ты моя девушка, но решил, что ты этого не оценишь. – Я разжал руки.

– Ты просто не выносим! – Она живо отстранилась от меня, и я схватил руками лишь воздух.

Ох, голубоглазка, невыносимо было ехать с тобой в одной машине, и не иметь возможности коснуться тебя!

Я взял с заднего сидения свою куртку, и направился вслед за Алёной, которая уже подходила к калитке. Её аппетитная попка обтянутая тёмно-синими джинсами, плавно покачивалась при ходьбе, и я с трудом оторвал от неё свой похотливый взгляд. Ощущал себя подростком в период пубертата. Да, эта поездка обещает быть непростой для меня и моей выдержки.

Отворив калитку, я пропустил Алёну вперёд, а затем вошёл сам. Я видел, как расширились от изумления её глаза. Видимо, не такой загородный дом она ожидала увидеть. Голубоглазка сразу вся скукожилась, и застопорилась на одном месте.

– Чего ты испугалась? – подтолкнул я её локтем, а она злобно зыркнула в мою сторону.

– Тебе лучше… – начала она, но двери дома внезапно открылись, и нам навстречу вышла моя мать. Елена Игоревна, собственной персоной.

– Павлик, сынок! – широко раскинув руки, пропела она, заключая меня в свои объятия.

– Мам, – чмокнул я её в щёку. – Мам, знакомься, это Алёна, – слегка отстранившись от неё, представил я голубоглазку.

Я видел, как мать, улыбаясь, уже сканирует Алёну с ног до головы своим цепким взглядом.

– Алёна, это моя мама, Елена Игоревна, – представил я её.

– Рада знакомству, – улыбнулась Алёна, и эта улыбка вышла слегка нервной.

– Я тоже, дорогая, – протянула мать. – Ну, что же мы стоим здесь, идёмте в дом. Почти все собрались. Вас только и ждали.

После её слов я почувствовал на себе сердитый взгляд Алёны, и в ответ пожал плечами. Мы направились вслед за матерью, поднявшись по высоким ступенькам. Дом встретил нас шумом множества голосов, разговорами и смехом. Я редко здесь бывал в последнее время. С тех пор как мать задалась целью женить меня на Ане, дочке партнёра отца по бизнесу, я и вовсе перестал появляться, хотя родители часто приезжали сюда. Особенно летом. Дом был двухэтажным, и просторным. Светлые стены наряду со светлой мебелью делали его визуально ещё больше, хотя куда уж больше!

В гостиной на первом этаже толпился народ. Деловой партнёр отца, и по совместительству его старый друг Пётр Николаевич со своей бывшей любовницей, ныне женой Женей, которая была ровесницей его дочери. Моя тётка Оксана, сестра матери со своей семьёй, и подруги матери, которых я часто путал. Они все мне казались на одно лицо, потому что злоупотребляли различными косметологическими процедурами и пластикой.

– Всем привет, – поздоровался я.

– Паш, поднимайтесь наверх, я вас поселила в твою комнату, – распорядилась мать, беря с маленького столика бокал с ярко-оранжевым коктейлем. – Мы ждём вас внизу. Как только приведёте себя в порядок, спускайтесь.

Кивнув, я пошёл вверх по светлой каменной лестнице. Алёна шла за мной следом, и я прямо таки спиной ощущал её убийственный взгляд. На первом этаже были столовая, кухня, санузел, на втором располагались спальни. Я дошёл до своей комнаты, и вошёл внутрь. Алёна зашла следом и захлопнула дверь. Я уже приготовился к буре, которая неминуемо разразиться с минуты на минуту.

Три, два…

– Не знаю, что ты там наговорил своим родителям, но я не собираюсь оставаться здесь на ночь, – взволнованно заговорила она. – Нет, это просто какой-то бред! Я сейчас же уеду домой! Какой здесь адрес?

Она достала телефон из кармана куртки и разблокировала его.

– Не уедешь, – мягко возразил я, забирая телефон из её рук. – Не забывай, у нас уговор. И пока ты не бросилась вызывать такси, напомню, что свою часть сделки я выполнил.

Мои брови красноречиво взлетели вверх. Алёна покраснела и уже открыла рот, собираясь что-то возразить, но тут же его закрыла, поскольку возразить ей было нечего.

– Мы так не договаривались, Паш! – рассердилась она, но всё же назвала меня по имени, а не как обычно Беляевым. – Знаешь, мог бы просто позвать меня в кафе или ещё куда-нибудь, а не… – она замолчала, с укором смотря на меня. – Это вообще никакое не свидание!

– Ты не говорила, что есть какие-то ограничения. В следующий раз выражайся яснее, – приблизившись к ней, сказал я. Её глаза блестели, и она даже не представляла, как я сейчас хотел прижать её поближе к себе и впиться в её губы. Пришлось сжать сильнее руки в кулаки, чтобы не воплотить в жизнь свои порочные фантазии.

– Никакого следующего раза не будет, – уверенно заявила она. – Как только наше странное «свидание» подойдёт к концу, я постараюсь держаться от тебя как можно дальше, – снова сверкнув глазами, выпалила она, и скрылась за дверьми ванной.

Я усмехнулся, сканируя взглядом закрывшуюся дверь. А это мы ещё посмотрим, Алёнушка!

13

Алёна. Наши дни.

– Мам, как закончу, я сразу же приеду к вам, – уже в который раз повторила я, стоя у двери.

– Хорошо, Алён. Мы с Вадиком будем ждать тебя в парке, – мазнув губами по моей щеке, сказала мама. – Не задерживайся.

Сколько я себя помню, мама всегда меня понимала и помогала, не смотря ни на что. Если бы не её поддержка, то даже не представляю, как смогла бы пережить всё то, что свалилось на меня в один момент пять лет назад: учёба, беременность, предательство…

У нас была крепкая и дружная семья – я, мама и Вадик, наш единственный мужчина. Отец умер давно, когда я училась в седьмом классе. С тех пор мы остались с мамой вдвоём, учась жить без него, пока четыре года назад в нашей семье случилось пополнение, и на свет не появился Вадим. И я бы с большей охотой сейчас провела время с ним, гуляя по парку, и наблюдая за тем, как он беззаботно хохочет, кружась на очередном аттракционе, но меня уже ждали офис редакции, Павел Андреевич и Кристина.

Махнув маме на прощание, я вышла из дома.

Собираясь после работы пойти на прогулку с Вадимом, я надела тёмно-синие джинсы и белую свободную рубашку навыпуск, на ноги обула туфли на низком ходу. Светлые волосы собрала в высокий хвост. Косметикой по привычке не пользовалась, лишь капелька блеска на губы.

До издательства я добралась быстро, и, пройдя через турникеты, поднялась на нужный этаж. Офис встретил меня пронзительной тишиной; ещё ни разу здесь не было так тихо и безлюдно, и мне даже показалось, что я слышу мерное тиканье своих наручных часов. Я прошла к своему столу, наслаждаясь отсутствием посторонних шорохов и звуков; мне было так спокойно. Ровно до тех пор, пока из своего кабинета не вышел Павел Андреевич, нарушая эту идиллию.

На некоторое время наши взгляды пересеклись. Я не знала, о чём он думал, слишком долго и пристально разглядывая меня, а когда молчание, воцарившееся между нами, затянулось, я не выдержала и произнесла:

– Доброе утро, Павел Андреевич.

Голос был тихим, и слегка дрогнул, будто споткнувшись на его имени, и я даже не была уверенна, что он услышал меня.

– Алёна, – кивнул он, не разрывая зрительного контакта.

Его голос прозвучал сипло, и мне отчего-то вспомнились моменты, когда он вот так же произносил моё имя, при этом неторопливо лаская меня. Удивительно, но эти воспоминания были такими живыми, яркими и красочными, словно всё происходило только вчера, а не шесть лет назад. А ведь я искренне полагала, что сумела запереть где-то в потаённых уголках своего сознания те счастливые моменты, что мы пережили с ним вместе, и забыть о них. И так и было до недавнего времени. Сейчас же, когда Паша оказался рядом, они снова напомнили о себе, причиняя тоскливую боль.

Я тряхнула головой, и поспешила отвернуться. Ну что ты за дура такая, Ромашова? Всё давно в прошлом, и нечего его ворошить. Ты же пришла сюда работать, а не предаваться забытым воспоминаниям. Так и работай!

– Может, приступим? – взяв себя в руки, апомнила я о цели нашего здесь пребывания.

– Придётся подождать Кристину, она немного задерживается. Попала в пробку, – ответил мне Павел Андреевич, подходя ближе. На нём были светлые джинсы и тонкий трикотажный джемпер чёрного цвета. Всё просто, но со вкусом. Впрочем, сколько я его помню, на нём всё всегда смотрелось хорошо, словно он сошёл с обложки модного глянца.

– О, – только и смогла выдавить я, взглянув на наручные часы.

– Я надеюсь, ты не против подождать немного. Или с этим есть какие-то сложности? – спросил он, и в его вопросе проскользнули холодные нотки. Или мне это только показалось? – Ты куда-то опаздываешь? Торопишься на очередное свидание? – усмехнулся он, заскользив по моей фигуре оценивающим взглядом.

– Моя личная жизнь вас не касается, Павел Андреевич, – отрезала я.

– Ты права, Алёна, меня совершенно не касается твоя личная жизнь, – он снова недобро усмехнулся. Красиво очерченный рот его съехал куда-то вбок. Паша подошёл ко мне почти вплотную. – Но вчера ты сама согласилась выйти, поэтому будь добра, думай сейчас о работе, а не о своём ухажёре. Или тебе настолько не терпится?

Я отшатнулась от него, почувствовав себя так, словно меня помоями окатили с ног до головы. Что он несёт? Неужели он и впрямь сказал это? Может, мне просто послышалось? Но выражение лица Паши красноречивее всяких слов говорило о том, что я всё правильно расслышала. Открыв рот, я уже собираясь бросить в ответ что-нибудь едкое и злое, но двери офиса широко распахнулись, и внутрь ворвалась Кристина, заставив меня подавиться невысказанными словами

– Простите, что опоздала. Пробки! – она часто дышала, словно бежала сюда, хотя сделать это на десятисантиметровых каблуках было бы весьма проблематично. И как она ноги себе не переломала?

– Ничего страшного, Кристина, мы ещё не начинали, – ответил ей Паша, отходя от меня. В его глазах всё ещё плескалась злость, направленная на меня, а я не могла понять причины этой злости. Может, он злился из-за того, что не послала ему поздравительной открытки в день его бракосочетания? Или из-за того, что сумела собрать себя по осколкам и жить дальше после того, как он ушёл по-английски?

Я отвернулась, не в силах вынести его взгляда, и обратила всё своё внимание на Кристину, которая была при полном параде: обтягивающее платье вишнёвого цвета, и боевой раскрас, который смотрелся не совсем уместно ранним субботним утром. Куда она так вырядилась?

– В моём кабинете нам будет удобнее, – голос Беляева вывел меня из задумчивости, и мы с Кристиной последовали за ним.

Пройдя в свой кабинет, он расположился за столом. Кристина придвинула свой стул почти вплотную к его стулу, изящным движением закинув ногу на ногу. Поправив копну своих волос, она немного склонилась вперёд, и теперь Беляеву открывался прекрасный обзор на аппетитную ложбинку, видневшуюся в вырезе её платья.

– Алёна, может, ты присоединишься к нам? – поинтересовался Паша, при этом губы Кристины недовольно поджались, словно она увидела что-то неприятное, а до меня, наконец, дошло почему она так одета. Да Ивашина, кажется, вознамерилась соблазнить Павла Андреевича, и наличие у него законной супруги её, судя по всему, ничуть не смущало. Ну и ну! Может, у них роман? Кто знает? Они давно работают вместе, и вполне возможно…

Я резко оборвала ход своих мыслей. Ромашова, тебе то что за дело до этого? Пусть об этом тревожиться его Аня, а не ты. Тебя это совершенно не касается! Чем быстрее вы начнёте, тем раньше закончите, и ты, наконец, сможешь пойти к Вадику с мамой.

– Конечно, – отозвалась я, присаживаясь за стол как можно дальше от них, но так, чтобы всё видеть и слышать.

Следующий час пролетел совершенно незаметно за обсуждением рукописи Стровского. Мы спорили, вносили правки, и я в очередной раз поймала себя на мысли, что мне чертовски нравиться моя работа. Она поглотила меня настолько, что на какое-то время я даже сумела отрешиться от всех проблем и забыть, что нахожусь в одном кабинете с Беляевым. К слову, он знал своё дело на отлично, подмечая каждую неточность, каждый недочёт, давал нам возможность высказать своё мнение, и только после общих обсуждений принимал решение, и как бы мне не хотелось этого признавать, но он оказался толковым руководителем. Вот не к чему было придраться! Даже стало как-то обидно.

Когда спустя час телефон Кристины пронзительно завопил из её сумочки, она извинилась и поспешила выйти. Мы остались одни за столом.

– Нужно посмотреть ещё вот здесь, – сказал Паша, и то ли случайно, то ли намеренно задел мою руку своей рукой. Его ладонь была тёплой, и меня словно прошибло током, а по позвоночнику пробежала толпа мурашек. Испугавшись реакции своего тела на его почти невесомое прикосновение, я отодвинула немного дальше стул, тут же ощутив на себе пристальный взгляд Беляева.

Как только Кристина вернулась на место, наши обсуждения возобновились, и продолжались до самого обеда.

– Я могу быть свободна, Павел Андреевич? – поинтересовалась я, когда Беляев закрыл рукопись. Мой беглый взгляд скользнул по циферблату наручных часов. Если поторопиться, то я ещё успеваю в парк. Возможно, даже прокатимся с Вадимом вместе на лодочке.

Он посмотрел на меня своими чёрными глазами-омутами, в которых я раньше тонула, и едва заметно кивнул.

– Да, Алёна, ты можешь быть свободна, – ответил он. – Ты тоже, Кристина. Спасибо за помощь.

– Ну что вы такое говорите, Павел Андреевич? Я всегда рада вам помочь, во всём, – проворковала Кристина, игриво наматывая тёмный локон на пальчик, а я едва не закатила глаза.

Устав наблюдать за её ухищрениями заарканить женатого мужчину, я бросила им дежурное «До свидания», и поспешила ретироваться из офиса. У меня были дела поважнее, чем смотреть на выкрутасы Ивашиной, и уже спустя пару минут за моей спиной захлопнулись двери издательства.

Улица встретила меня безоблачным небом и ярким солнцем, и я поспешила в сторону метро, по дороге набрав маме, и сообщив ей, что уже еду. В трубке послышался довольный возглас Вадима, и я невольно рассмеялась.

Перейдя дорогу, я заметила, что вперёд проехала чёрная иномарка Беляева, а затем притормозила всего в паре метров от меня. Открыв дверцу, Паша вышел из машины, и остановился, явно дожидаясь меня, а я, с каждым шагом неминуемо приближаясь к нему, пыталась отыскать хоть одну объективную причину, по которой он оказался здесь. Что ему нужно? Может, мы что-то забыли обговорить? Неужели придётся возвращаться обратно? Я едва не застонала в голос. Так не хотелось, тем более что мама и Вадик меня уже ждали.

Когда я поравнялась с ним, он лениво отстранился от глянцевого бока машины и сделал шаг мне навстречу.

– Алёна, – сквозь звуки проносящихся автомобилей послышался его бархатистый голос.

– Что-то случилось, Павел Андреевич? – нахмурилась я.

– А обязательно должно что-то случиться? – он сократил разделяющее нас расстояние, и теперь нависал надо мной огромной гранитной глыбой. – Нам с тобой по пути, могу подбросить, – неожиданно предложил он, а я подозрительно покосилась на него. Откуда он знает, куда мне нужно?

– С чего вы решили, что нам в одну сторону? – осторожно поинтересовалась я.

– Ты ведь проживаешь по старому адресу, с того и решил, – ответил он, не сводя с меня пристального взгляда своих чёрных омутов, и хотя на улице было тепло, я зябко поёжилась.

– Откуда вы знаете, что я до сих пор там живу?

– Видел твои документы в отделе кадров, – не стал скрывать он.

– И что вы ещё там видели? – я задала вопрос на выдохе, и он прозвучал тихо-тихо, едва различимо, а я стояла, боясь дышать. Там ведь приложена копия свидетельства о рождении Вадика. Неужели он видел её? Я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, много ли ему известно. Что он видел в отделе кадров? Голова так и шла кругом.

– Что за вопросы, Алён? Что я там мог увидеть? Стандартный пакет документов, как и у всех. Прописка, семейное положение. Ты, кстати, так и не вышла замуж. Не позвал тебя твой Костик? – ухмыльнулся он.

– Нет, Павел Андреевич, – ответила я, едва не прикрыв глаза от облегчения. Значит, он не видел копию свидетельства о рождении Вадика. Тугой обруч, сжимавший грудную клетку, исчез, и дышать сразу стало легче. – И спасибо вам за столь щедрое предложение, но мне в другую сторону.

– Ах, да, я совсем забыл. Ты ведь торопишься на свидание, верно? – подойдя ещё ближе, спросил он.

– Так и есть, – ответила я, и собиралась обойти его, но Паша не позволил, удержав меня за локоть. Он сжимал не сильно, а в том месте, где его рука касалась меня, по коже медленно разливалось тепло, которое я чувствовала даже сквозь ткань рубашки.

– Неужели он настолько хорош? – тихо поинтересовался он, не выпуская мою руку из своей. В глубине его тёмных глаз всего на миг мелькнул какой-то безумный блеск, но сразу же исчез.

– Вы даже представить себе не можете, Павел Андреевич, насколько, – улыбнулась я, высвобождая руку из его хватки, и, упиваясь растерянностью и недоверием, что смешались на его лице. – Самый лучший мужчина, которого мне когда-либо доводилось встречать.

Я развернулась и, не проронив больше ни слова, поспешила к входу в метро.

14

Алёна. Шесть лет назад.

Я, словно на каторгу, спускалась по широкой лестнице вниз, боковым зрением поглядывая на Беляева. Тот, как ни в чём не бывало, вышагивал рядом со мной, весь из себя такой спокойный и уверенный, аж злость пробирала, но как ни странно именно его присутствие поддерживало меня и не позволяло свалиться с лестницы.

Там наверху, закрывшись в ванной комнате, я решила, что раз уж ничего другого мне не остаётся, то придётся задержаться в доме его родителей на некоторое время, а чуть позже вызову такси и незаметно улизну отсюда, пока все остальные будут заняты бессмысленной болтовнёй. Заимев хоть какой-то план, я немного успокоилась.

Наконец мы оказались в гостиной, и с нашим появлением разговор, что звучал здесь всего секунду назад, оборвался. Несколько пар глаз уставилось на нас. Кто-то смотрел с интересом, кто-то – оценивающе, но во взгляде и тех, и других угадывалось явное любопытство.

– Пашка! Ну, наконец– то! – первой заговорила сидящая на диване женщина, с короткой стрижкой, выкрашенных в рыжий цвет волос. Несмотря на свои параметры, явно не вписывающиеся в стандарты 90×60×90, она шустро поднялась со своего места и принялась расцеловывать Пашу в обе щеки.

– Оксана, я тоже рад тебя видеть, – где-то между поцелуями умудрился вставить он добродушно. – Алён, это моя тётя, – обернувшись ко мне, представил он, и у меня сложилось стойкое впечатление, что с тёткой Паша был в ладах.

Взгляд карих глаз Оксаны пробежался по моему лицу, и я не могла не заметить её невероятного сходства с Еленой Игоревной, матерью Паши, только в той было куда больше грации и изящества, чем в его тетке. Но, если честно, Оксана мне показалась куда интереснее, и естественнее, что ли.

– Сынок, – возле нас оказался мужчина, очень походивший на Пашу. Карие глаза, чувственная линия губ, тёмные волосы, лишь седина на висках придавала им некое различие, и выдавала, что мужчина старше. Они обменялись рукопожатием, а затем он перевёл внимательный взгляд на меня. – Алёна, очень рад. Вы первая девушка, которую Паша привёл к нам домой.

Услышав это, я растерялась, и будто почувствовав моё смущение, Паша придвинулся ко мне чуть ближе, и опустил свою руку мне на талию. Его ладонь оказалась тёплой, а пальцы ласкали кожу через ткань толстовки.

– Па, ты смущаешь Алёну, – упрекнул Паша, не отнимая руки от моей талии.

– Па-а-аша! – неловкую сцену прервал восторженный голос, донёсшийся откуда-то сзади, и мы втроём обернулись.

Прямо к нам спешила высокая стройная брюнетка с миловидным личиком в форме сердечка. Её пухлые губы, ярко выкрашенные бордовой помадой, растянулись в обворожительной улыбке, тёмные волосы длиной до талии развивались при ходьбе. Её серые глаза, почти скрытые за прямой чёлкой, были прямо-таки нацелены на Пашу, словно пистолет, и, подойдя почти вплотную, она бросилась ему на шею.

– Я так рада тебя видеть! – куда-то в ворот его толстовки проворковала девушка, не выпуская его шею из кольца своих гибких рук. – Я так соскучилась!

– Привет, Аня, – произнёс Паша, высвобождаясь из настойчивых объятий брюнетки. – Я тоже рад видеть тебя.

Девушка была невероятно хороша собой – высокая, стройная, и, что уж говорить, вместе они смотрелись весьма гармонично. Нарочно проигнорировав моё присутствие, а она сделала это именно нарочно, ведь меня, стоявшую рядом с Пашей, сложно было не заметить, Аня бесцеремонно схватила Беляева за руку, практически повиснув на нём. Сначала я оторопела от такой бесцеремонности, а затем меня осенило – да она же просто ревновала его ко мне. Осознание этого меня даже слегка позабавило.

– Я так давно тебя не видела. Почему не приезжал к нам? – надула и без того пухлые губы Аня, поглаживая его руку своими тонкими пальчиками.

– Ты же знаешь, что у меня скоро диплом, – высвободив свою руку из её цепкой хватки, объяснил Паша.

– Ой, да брось ты! – надулась Аня, протягивая к нему свои холёные руки.

Видимо она снова хотела повиснуть на нём, но не успела. Паша обнял меня за талию, практически вжав в своё тело, за что и получил гневный взгляд. Но не мой. Её взгляд.

– Аня, позволь представить тебе Алёну, – его голос вибрировал где-то у моего затылка, пока руки сжимали талию.

Игнорировать меня она больше не могла, и, натянув на лицо фальшивую улыбку, и, смастерив такое выражение лица, будто только сейчас заметила меня, Аня принялась щебетать:

– Так ты не один приехал? А я и не знала! Елена Игоревна не предупреждала нас. Но ничего, – Аня хлопнула в ладоши, – я уверена, в доме найдутся лишний стул и приборы. – Она неторопливо сканировала меня своим взглядом-рентгеном от кончиков волос до кончиков ногтей, не упуская из вида ни единой детали. Разумеется, от неё не укрылась моя простая одежда, и на секунду она брезгливо скривила пухлые губы. Сама-то девица стояла перед нами в люксовом костюме под цвет её кричащей помады. – Рада знакомству, Алёна, – вновь нацепив на губы искусственную улыбку, поприветствовала она меня. Ну и актриса!

– Взаимно, – я вернула ей улыбку.

Рука Беляева всё ещё лежала на моей талии, и я, вместо того, чтобы сбросить её, положила свою ладонь поверх его руки, и придвинулась к нему чуть ближе. Просто так, чтобы позлить эту выскочку и щёлкнуть её по слишком ровному, и скорее всего, сделанному носу. Разумеется, мой спектакль не остался незамеченным, и Аня прямо-таки дёрнулась от злости, а её ноздри гневно раздулись.

– Раз все в сборе, давайте переместимся за стол, – послышался властный голос Елены Игоревны. – Анечка, ты поможешь мне? – проворковала она, обращаясь к брюнетке.

– Конечно, Елена Игоревна, – тут же встрепенулась Аня, и голос её так и сочился патокой.

– Вот хозяйка кому-то достанется! – похвалила Елена Игоревна, кинув красноречивый взгляд на Пашу, а он лишь усилил хватку на моей талии.

Так-так. Кажется, мама подыскала Беляеву подходящую жену, вот только я не заметила радости на его лице. В этот момент мне стало даже немного жаль Пашу. И как он до сих пор выстоял против их слаженного тандема? Просто удивительно!