Текст книги "О чем мы промолчали (СИ)"
Автор книги: Алиса Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
15
Алёна. Шесть лет назад.
Я думала, этот обед в кругу друзей и родственников Паши никогда не закончиться. В течение всего времени, что мы находились за столом, я ощущала себя несчастной заложницей, которую обманным путём заманили сюда. Впрочем, так оно и было! По правую руку от меня сидел Петр Николаевич, он же отец Ани, который без устали подливал вино в мой бокал, будто хотел споить меня, а по левую – Паша. Рядом с ним, благодаря усердным стараниям Елены Игоревны, разумеется, разместилась Аня, и теперь я была убеждена – мать Паши занимается самым настоящим сводничеством. Весь обед я вынуждена была наблюдать за тем, как Аня, стараясь угодить Беляеву, пополняла его тарелку различными кулинарными изысками, коих на столе было в изобилии, хотя он её об этом даже не просил. К концу застолья его тарелка просто ломилась от салатов, которые плавно перекочевали туда из глубоких салатников, и которые он так и не удосужился попробовать.
Обед сопровождался непринуждённой беседой, в ходе которой я, то и дело, ощущала на себе изучающий и даже оценивающий взгляд Елены Игоревны, и было что-то неодобрительное в этом взгляде, будто я не нравилась ей.
Мысленно чертыхнувшись, я дала себе ментальную оплеуху. Ромашова, тебе-то какое до этого дело? Ты видишься с этой дамой первый и последний раз! Расслабься!
Как только обед подошёл к концу, Паша повёл меня наверх, хотя я предпочла бы как можно скорее покинуть этот дом.
– А разве нам не пора уезжать? – бросив взгляд на часы, поинтересовалась я, когда мы оказались в его комнате.
– Так не терпится отвязаться от меня? – усмехнулся он, опускаясь с одной стороны большой двуспальной кровати.
– У нас уговор, помнишь? – я вскинула брови вверх, садясь на краешек той же кровати, но с противоположной стороны от Беляева. От выпитого вина по телу разлилось приятное тепло, и я немного расслабилась.
– Я помню, голубоглазка, – Паша пристально посмотрел на меня со своего места. – Одно свидание, и оно ещё не закончилось.
Я тяжело вздохнула.
– Просто напоминаю, что я должна попасть домой сегодня, – в моём голосе зазвенела сталь.
– И попадёшь, – отозвался он, а затем, бросив на меня вполне серьёзный взгляд, добавил: – Или нет.
– Эй! – я тут же напустилась на него. – Мы так не договаривались! Не знаю, как ты, но я здесь не останусь на ночь! Даже не думай! – всё больше распалялась я, но заметив веселье в его глазах, замолчала. – Ты ведь специально дразнишь меня, да? Что за дурацкая привычка, Беляев? – я сощурила глаза, а Паша в этот момент разразился приступом беззаботного смеха. – Завязывай с этим! Я серьёзно!
– Прости, не смог удержаться! Видела бы ты своё лицо в тот момент!
Он хохотал в полный голос, а мне до зубного скрежета захотелось стереть это веселье с его наглой физиономии.
– Ну что ты, очень даже могу себе представить! – будто невзначай обронила я, стрельнув в него лукавым взглядом. – Наверно на твоё очень походило, в тот момент, когда Аня тебе рот салфеткой вытирала. Ну, знаешь, там, за столом.
Как я и предполагала, его смех моментально оборвался, а лицо перекосило, словно он съел кислый лимон. Килограмм лимонов. Гнилых к тому же.
Внутри я ликовала. Что, не смешно тебе больше, Беляев?
– Ничего она мне не вытирала, – возразил он.
– Как же! – Видимо выпитое вино придало мне смелости, поскольку, не сумев побороть своё непомерное любопытство, я спросила: – Слушай, если не секрет, что у тебя с этой Аней?
– Ничего, – буркнул Беляев, отведя взгляд в сторону.
– Так уж и ничего? – усмехнулась я. – А мне так не показалось.
Паша негромко выругался, а затем рукой взъерошил свои тёмные волосы.
– Правда, между нами ничего нет. И никогда не будет, – устало выдохнул он. – Только вот, – он замолчал, и посмотрел мне прямо в глаза, – мать вбила себе в голову, что мы с Аней идеальная пара, и должны непременно пожениться.
Я мысленно поаплодировала себе. Значит, моя интуиция меня не подвела.
– И чем же она тебе так не угодила? – вопрос так быстро слетел с моего языка, что я едва не застонала от досады. Тебе-то что, Ромашова? Ну кто тебя за язык тянул?
– Я знаю Аню с самого детства, наши родители давно дружат, и воспринимаю её исключительно как подругу, или даже сестру, – вытянувшись на кровати, ответил Паша. – Но уж точно не как свою жену, – он снова скривился, словно ему была неприятна сама мысль об этом.
Я негромко усмехнулась, но кажется Беляев всё же расслышал.
– Вообще не смешно! – упрекнул он меня.
– Правда? А по-моему, очень смешно!
– Вот значит как? – донеслось с его стороны кровати. – Тебя это забавляет?
– Ну не одному же тебе забавляться, – подразнила я.
Он оказался рядом со мной так неожиданно, что я даже испугаться не успела, а уже в следующее мгновение я оказалась прижата его телом к кровати. Не дав мне возможности опомниться, Паша принялся щекотать меня, вырывая из моего горла неконтролируемый смех.
– Смешно тебе, значит? Сейчас я тоже посмеюсь! – сквозь ткань толстовки я ощущала его руки у себя на талии.
– Пусти! – вопила я, пытаясь вставить хоть слово сквозь рвущийся наружу смех. Он держал крепко, но не причинял боли, навалившись на меня своим телом, и у меня просто не было ни единого шанса вырваться из его хватки. – Пусти меня, Паша!
– Ну и кому теперь смешно? – продолжая свою экзекуцию, спрашивал меня Беляев, а я всё никак не могла остановиться. Вертелась и смеялась, как заведенная.
Когда мне казалось, что в моих лёгких больше не осталось кислорода, его руки, наконец, замерли. Выдохнув, я открыла глаза и наткнулась на пристальный взгляд Паши. Он продолжал нависать надо мной сверху, одной рукой всё ещё сжимая мою талию. От того, что я ёрзала, толстовка чуть задралась вверх, оголяя живот, и его тёплые пальцы поглаживали нежную кожу, высекая из моего тела искры. Я не могла разорвать наш зрительный контакт, его глаза, словно магниты, притягивали меня к себе. Его дыхание смешалось с моим дыханием, и мне показалось, что он склонился чуть ниже. Не отрываясь, я смотрела на его губы, а в голове сразу же всплыли воспоминания из тёмного школьного коридора. Как эти губы ласкали мою шею, вызывая бурю эмоций. Вот бы и сейчас ощутить их на себе, всего на мгновение…
Испугавшись собственных мыслей, я попыталась выбраться из его рук, но внезапно Паша сжал мою талию чуть сильнее, обжигая ладонями кожу.
– Алёна, – услышала я его осипший голос, и вдоль позвоночника побежали мурашки.
– Нам лучше спуститься вниз, – несмело попросила я, удивившись тому, что мой голос был таким же хриплым, как и его.
Он судорожно вздохнул, и на некоторое время прикрыл глаза, будто пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.
– Ты права, – согласился Паша, и разжал руки, а я поспешила выбраться из его цепких объятий. – Давай спустимся вниз, пока нас не потеряли.
16
Алёна. Наши дни.
Рабочая неделя выдалась суматошная, но мы всё-таки уложились в сроки, и к вечеру пятницы закончили работу над книгой одной очень крутой писательницы, пишущей в жанре фэнтези. Часа в четыре Витя Карпов, технический редактор издательства «Ридрум», вальяжной походкой вошёл к нам в кабинет, и провозгласил:
– Вячеслав Викторович остался доволен, как мамонт!
Восторженный гул голосов потянулся по офису, и видимо привлечённый этим многоголосьем, из своего кабинета показался Беляев. Лицо его выражало крайнюю степень удовлетворения.
С прошлых выходных мы перекинулись с ним примерно парой фраз, не больше, хотя виделись каждый день. Не сговариваясь, мы оба выбрали тактику вежливого игнора, и строго придерживались её. Разговоры между нами случались, но они бывали редко, и только в крайней необходимости. Меня это устраивало. Полностью. Думаю, Павла Андреевича тоже.
– Павел Андреевич, а вы переживали! Но всё вышло тип-топ, – в своей игривой манере проворковала Лена, усаживаясь на краешек стола.
– Да, вы большие молодцы, – отозвался он с теплотой в голосе.
– Так может по такому случаю в бар, что находится неподалёку от редакции? – предложила Лена. Усилившийся гвалт лишь подтвердил, что её идея пришлась многим по душе.
– Ну, раз вы так настаиваете, то можно и сходить. Повод то есть, – ответил Беляев. Развернувшись, он уже собирался уходить, но остановился и добавил: – Тогда собираемся в семь внизу. И без опозданий!
– Не волнуйтесь, Павел Андреевич, мы не заставим ждать такого мужчину как вы, – замурлыкала Кристина, и бросила на шефа многозначительный взгляд.
– Вертихвостка, – фыркнула Лена, возвращаясь на своё место. Я же промолчала, насмотревшись на её выкрутасы ещё в прошлую субботу.
До конца рабочего дня время пролетело незаметно. Без десяти семь почти все покинули офис. Не торопясь, я стала собираться домой, потому что приняла решение никуда не ходить ещё в тот момент, когда услышала предложение Лены. И не то, чтобы я чего-то боялась, просто перспектива оказаться с Беляевым в неформальной обстановке меня совершенно не впечатляла. Да и Вадик с самого утра сегодня хандрил. Если честно, я боялась, что он разболеется, и мне придётся уйти на больничный, но к счастью, воспитатель в течение дня так и не позвонила.
– Алён, чего ты там копаешься? Ты же слышала Павла Андреевича, ждать нас никто не будет! – поторопила меня Лена, бросив пудреницу в сумочку.
– Слушай, ты иди, а я наверно не смогу, – отозвалась я.
– Нет, подруга, так дело не пойдёт! – Лена сложила руки на груди третьего размера. – Работали вместе, и отдыхать тоже идём вместе!
Она окинула меня таким комичным взглядом, что я не смогла сдержать смех.
– Ладно, ладно, только я ненадолго, – перестав смеяться, ответила я.
– Вот, это по-нашему! – обрадовалась Лена, и мы поспешили с ней на первый этаж. Но внизу уже никого не было, а мои наручные часы показывали пятнадцать минут восьмого.
– Зараза! Все уже смылись! – рассердилась Лена. – Могли бы и подождать! Ладно, пошли.
До бара, что располагался на углу, мы добрались в считанные минуты, и уже издали заметили остальных. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, они столпились возле входа. Наверно, нас дожидались. Карпов даже слегка притопывал ногой, словно слышал музыку, что звучала сейчас внутри.
Не успели мы с Леной подойти, как я почувствовала тяжёлый взгляд, что прошёлся вдоль моего тела и вызвал нервную дрожь в коленях. Беляев. Ну разумеется.
– Я уже решил, что вы не удостоите нас своим присутствием, – Паша усмехнулся. Хотя он и смотрел на нас обеих, я была абсолютно уверена, что его фраза адресована только мне.
– Да что вы, Павел Андреевич! Как можно? Мы за любой кипишь, кроме голодовки! – заверила его Лена.
– Павел Андреевич, может, уже зайдём внутрь? – послышался капризный голосок Кристины, которая ни на шаг не отходила от Беляева.
Внутри было сумрачно, и играла лёгкая музыка, а приветливая официантка проводила нас за стол. Я выбрала такое место, чтобы оказаться максимально далеко от Беляева. Благо Кристина буквально прилипла к нему, и, естественно, уселась рядом. Она трещала без умолку, то и дело улыбаясь во все тридцать два зуба. Как у него голова не заболела от её болтовни?
Мы же с Витей и Леной заняли места на противоположной стороне. Как выяснилось, Карпов не был таким уж занудой, как я предполагала. Он знал невероятное количество забавных историй, и не успели мы сделать заказ, он принялся рассказывать их, как заправский стендапер. Микрофона только не хватало. Мы с Леной сорвали животы, пока слушали его.
Постепенно бар заполнился людьми, а музыка заиграла чуть громче. Как раз в этот момент завибрировал мой мобильник, и, заметив на экране входящий от мамы, я вышла из-за стола. Наверно что-то с Вадиком. Она не стала бы звонить просто так.
– Алён, у Вадика температура поднялась, – вместо приветствий сказала мама, и я устало выдохнула. Ну вот, чего я так боялась! – Жаропонижающее я ему дала, но… Он тебя зовёт.
– Сейчас буду, мам, – ответила я и отключила вызов. Всё-таки не обошлось, и Вадик разболелся. Уже в десятый раз я пожалела, что вообще согласилась на Ленкины уговоры и пришла сюда. Нужно было сразу домой ехать. Чувство стыда затопило меня с головой.
Вернувшись в зал, я заметила, что за столом велась оживлённая беседа, а официанты успели принести наш заказа. Кристина вовсю развлекала Беляева, и ей оставалось запрыгнуть ему на колени, чтобы стать ещё ближе, но это было мне как раз на руку. Сообщив Лене, что мне нужно срочно уехать домой, я взяла свои вещи и, никем незамеченная, покинула уютное заведение.
На парковке перед баром меня окутала вечерняя тишина. Воздух казался свежим после душного помещения, и я с наслаждением вдохнула его. Достав телефон, я открыла приложение, чтобы вызвать такси, когда услышала рядом знакомый голос:
– Что-то рановато ты домой собралась. Подвести?
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Неподалёку стоял Беляев, поигрывая ключами от своей машины. Что он здесь делает? Тоже домой собрался?
– Нет, спасибо, – отозвалась я, вновь переключив внимание на экран телефона. Приложение показывало, что машина подъедет только через двадцать минут. Это долго! В отчаяния я закусила губу. Я не могу столько ждать. Но что мне остаётся делать?
Пока я размышляла, Беляев оказался рядом со мной, и я почувствовала тепло его тела даже сквозь одежду.
– Видно же, что ты же торопишься. Давай я подвезу, – он сжал мой локоть и потащил за собой в сторону своего автомобиля. От такой наглости я даже растерялась, а когда пришла в себя, то уже сидела в салоне. Мотор взревел, и машина плавно заскользила по вечерним улицам. Я сидела, сжимая в руках телефон, и хотела разразиться гневной тирадой, что Беляев снова вмешивается не в своё дело, но… Может так даже лучше, быстрее окажусь дома. Поэтому я промолчала.
– У тебя что-то случилось, Алён? – неожиданно спросил Беляев, а я растерянно посмотрела на него. Взгляд устремлён на дорогу, руки уверенно сжимают руль.
– С чего вы это взяли?
– Ты так быстро ушла, и даже ничего не сказала, – он посмотрел в мою сторону.
– С вас пример беру, – хмыкнула я, а Беляев нахмурился. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Серьёзно? Он сейчас серьёзно? Будет делать вид, что не понимает о чём я говорю? Наглость у некоторых людей прямо через край бьёт.
– Я сказал что-то смешное?
– Нет, что вы, – я отвернулась к окну, рассматривая город, укрытый лёгким сумраком.
– Так что случилось, Алёна? Что-то серьёзное? Может, нужна помощь? – он протянул моё имя так мягко, и что-то внутри меня дрогнуло. – Кто тебе звонил?
– Помните про личную жизнь?
– Личное, – передразнил он меня, а мои щёки запылали.
– Представьте, себе, личное, – ответила я ему в той же манере.
– Как скажешь, – отозвался он.
Боковым зрением, я заметила, что его челюсти напряглись, а желваки на скулах заходили. Он прибавил скорость, маневрирую в потоке машин. Ещё не хватало разбиться.
– Может, вы сбавите скорость? – попросила я.
– Я думал, ты торопишься.
– Тороплюсь, но не на тот свет!
Беляев рассмеялся каким-то безумным смехом.
– Не волнуйся, доставлю тебя до места назначения в целости и сохранности, – сказал он. – К твоему личному.
Я промолчала, продолжая смотреть в окно и сжимать руками телефон. Беляев прекрасно помнил, куда ехать, словно подвозил меня только вчера, а не несколько лет назад, и вскоре мы въехали во двор моего дома.
– Спасибо, что подвезли, Павел Андреевич, – сказала я, отстёгивая ремень безопасности. С тихим щелчком, он подался под моими пальцами, и я уже собиралась покинуть салон автомобиля, когда обнаружила, что дверца заблокирована.
– Мы приехали, так что уже можно открывать двери.
Я не успела ни о чём подумать, когда неожиданно ощутила его руки на своём лице. Он чуть сжал скулы. Мне не было больно, лишь ощущалось лёгкое покалывание под его пальцами. Когда он успел оказаться так близко? Его горячее дыхание защекотало щёки. Безумный взгляд тёмных глаз заскользил по моему лицу. А моё бедное сердце кувыркалось в груди, и я думала, что вот-вот оно выпрыгнет наружу.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
Тарахтело, словно забарахливший мотор.
Его губы были всего в паре сантиметров от моих губ, и я не к месту вспомнила их вкус. Терпкие, мягкие, сводящие с ума.
Рваный полувздох-полувсхлип сорвался с моих губ, и коснулся его губ.
Зачем он это делает? Неужели думает, что я снова попаду в эту ловушку? Мои нервы от близости Паши оказались натянуты до предела, и резко рванувшись, я отстранилась. Не позволю играть с собой! Больше никогда!
– Открой дверь! – ледяным тоном произнесла я, и мне пришлось приложить колоссальное усилие, чтобы мой голос не дрогнул. Внутри всё сжималось от нахлынувших эмоций. На лице Беляева промелькнуло удивление, перемешанное с растерянностью, словно он сам не понял, что сейчас произошло.
Не произнося ни слова, он разблокировал двери, а я, даже не попрощавшись, покинула салон.
17
Паша. Шесть лет назад.
Было довольно темно, когда я припарковал BMW возле здания университета. Развалившись на соседнем сидении, Дэн выбивал ритм звучавшей в салоне мелодии, постукивая по приборной панели, я же заглушил мотор и, сделав соответствующий жест, произнёс:
– На выход!
Если, честно, я вообще не собирался появляться здесь, поскольку не являюсь фанатом университетских тусовок, но Дэн был очень убедителен.
Актовый зал встретил нас оглушительной музыкой, лившейся из динамиков, и, судя по битком забитому импровизированному танцполу, студенческая вечеринка, приуроченная к новогодним праздникам, была в разгаре.
Мы стали пробираться вглубь зала. Я шёл за Дэном, протискиваясь между молоденьких девчонок, что вертели своими задницами. Замечая нас, они начинали вертеть ими усиленнее. Я лишь усмехнулся. Наверно Дэн сумел разглядеть кого-то в этой разношёрстной толпе, думаю, что Дашку, потому что двигался он слишком целенаправленно. Так и есть, миновав танцпол, мы подошли к близняшкам, что стояли у стены. Дашка сразу повисла на Дэне, впившись в его губы жадным поцелуем. Оля попыталась повторить трюк сестры, только со мной, но я сразу же пресёк все её попытки. Надувшись, она встала в стороне, и больше не тянула ко мне ни свои руки, ни свои губы.
С тех пор, как мы с Ромашовой вернулись от моих родителей, я поставил точку в наших с Олей «отношениях». И дело не в том, что с Алёной у нас намечались какие-то сдвиги. Нет, всё не так. Голубоглазка не то, что не позволила себя поцеловать, когда я привёз её обратно, а даже номер свой не оставила. Просто я больше так не хотел. Не хотел тупо выпускать пар. Мне чего-то не хватало. Я сам не мог ответить на вопрос, чего именно, но… Я хотел совершенно другого. Я хотел Алёнку. Чёртова голубоглазка словно приворожила меня, другого объяснения, почему я постоянно думал о ней, просто не находил.
Ди-джей включил какой-то слащавый медляк, и бесновавшаяся молодёжь разбрелась по сторонам, освобождая танцпол парочкам, что затоптались на месте, тесно прижимаясь друг к другу.
– Смотри, а это там не та тёлочка с клуба? Та, которая динамит тебя? – заржал Дэн, ткнув пальцем куда-то в сторону.
Я проследил взглядом за его рукой. И правда, среди шумной толпы стояла моя голубоглазка. Увидев её, я стал пялиться как полоумный. Чёрная юбка едва прикрывала её классную задницу, и открывала изумительный вид на стройные ноги, обтянутые тёмными колготками. Глазищи в пол лица, волосы волнами лежали на плечах. Мне захотелось схватить её в охапку и сбежать вместе с ней отсюда. Словно почувствовав мой взгляд, Алёна стала озираться по сторонам.
Какого она здесь делает? А рядом снова этот додик белобрысый, её одногруппник. Внутри меня вскипел гнев, и видимо я что-то ляпнул себе под нос, потому что Дэн, отстранившись от Дашки, сказал:
– Да не напрягайся ты так, Паш! Щас дядя Денис всё устроит!
И с этими словами он направился через весь зал в сторону голубоглазки, прежде чем я успел его остановить.
Алёна. Шесть лет назад.
– Обалдеть! Кажется, здесь весь университет собрался! – прокричала мне на ухо Лизка. – Хорошо, что мы не пропустили такое масштабное мероприятие!
Я усмехнулась. Ага, как же, пропустишь тут, когда Лизка все уши об этом прожужжала! К этому вечеру она готовилась тщательно. На ней было короткое мини тёмно-зелёного цвета, и чёрные сапоги до самых колен. Длинные волосы она собрала в высокий хвост. Выглядела Лизка великолепно. Я собиралась уже в последний момент, поэтому лучшее, что удалось отыскать, это чёрная плиссированная юбка и свитер нежно голубого цвета. Он отлично оттенял глаза. Они казались ещё выразительнее. Волосы оставила распущенными. Минимум косметики.
Громыхала музыка, да так, что барабанные перепонки дрожали. Около дальней стены расположился небольшой бар, где стояли напитки. Безалкогольные, разумеется.
Заиграла довольно популярная композиция, и Лизка задвигалась ей в такт.
– Может, пойдём танцевать, пока Костик ходит за водой?
Я пожала плечами. Почему бы и нет? Мы вышли на импровизированный танцпол, где вокруг нас плотным кольцом сомкнулся народ. Песня была такой зажигательной, что и я сама не заметила, с каким упоением принялась танцевать, извиваясь под музыку. Лизка не отставала, и громко подпевала иностранной певице. Мы так усердно танцевали, что спустя некоторое время выдохлись.
– Смотри, вон Костя пришёл, – пытаясь перекричать музыку, сказала Лизка и поиграла бровями. Я закатила глаза. Она неисправима! Уже наверно тысячу раз ей сказала, что у меня с Шанковым ничего нет и быть не может, а Лизка всё никак не угомониться. Сваха несчастная!
Зажигательную композицию сменила медленная, и мы вынуждены были оставить танцпол, направившись в сторону Кости. Но, если честно, меня больше интересовала вода в его руках, поскольку после таких энергичных телодвижений, что мы проделали с Лизкой минутой ранее, невероятно пить захотелось.
– Спасибо, – поблагодарила я Костика, отпивая почти пол стакана зараз. Прохладная жидкость заструилась по горлу, и я удовлетворённо замычала.
Я оглядывалась по сторонам, разглядывая собравшихся. Лизка права, здесь было полно народу: и первокурсники, и те, кто в этом году выпускался. Курс Беляева тоже здесь. Его одногруппников я заметила сразу, как только мы зашли в зал. Но его самого не было, и какое-то непонятное чувство разочарования охватило меня. Ну и дура же ты, Ромашова! Радоваться нужно!
– Ты видела, кто здесь? – заговорщицки зашептала мне Лизка, прервав поток моих мыслей.
– И кто же? – я стала вертеть по сторонам головой, до тех пор, пока не наткнулась на пристальный взгляд тёмно карих глаз. Беляев. Сердце ухнуло куда-то вниз, ноги ослабли и едва держали меня, но я твердила себе, что в этом виноваты танцы. Только танцы, и ничего кроме них.
Не отрываясь, он смотрел прямо на меня, и я ощущала, как тягучий жар медленно разливался по всему моему телу.
– Алён, он тебя просто пожирает взглядом! – заохала подруга, а я, больше не в силах вынести этот взгляд, отвернулась, разрывая наш зрительный контакт, от которого у меня внутри всё плавилось и горело.
После нашего так называемого свидания, Беляев больше не предпринимал попыток склеить меня или просто подойти и заговорить. Нет, он никуда не исчез, я продолжала встречать его в стенах университета, но теперь он держался чуть в стороне, и словно выжидал чего-то. Только вот чего? Пока я потеряю бдительность и упаду к его ногам? Так не будет такого! Зря он ждёт.
За своими рассуждениями я совершенно не заметила, что к нам кто-то подошёл, пока не почувствовала руку, бесцеремонно кем-то заброшенную мне на плечо. Я покосилась в сторону, и едва не застонала. Денис Ольховский. Дебильный дружок Беляева. И почему он вечно распускает свои руки?
– И чего мы стоим здесь? Может, потанцуешь со мной, Алён? – он сильнее сжал моё плечо, а у меня защипало в носу от резкого запаха его парфюма.
– Не в этот раз, – отмахнулась я, пытаясь отцепить его ненавистную культяпку от своего плеча.
– Да не упрямься ты, недотрога!
Ольховский засмеялся, крепче прижимаясь ко мне. Он дёрнул рукой, задев мой стакан, и тот издал булькающий звук.
– Денис, я же сказала, что не пойду! – меня начинала злить его настойчивость.
– Девушка не хочет с тобой танцевать! – между нами вклинился Костя. Его лицо раскраснелось, а ноздри гневно раздувались. Казалось, ещё немного, и он броситься на Ольховского с кулаками.
– Ладно, ладно! – заржал этот придурок, и только когда он отошёл от меня, я смогла нормально вздохнуть. Во рту пересохло, и я жадно припала к стакану.
