Текст книги "Невеста опального рыцаря (СИ)"
Автор книги: Алиса Атлас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Это навязчивая картинка, которая крутится в голове без остановки. Днём сознание сдвигает ее на край восприятия. Ночью картинку ничего не сдерживает, и ты видишь один и тот же сон.
– Мой сон изменился.
– Хорошее наблюдение, молодец, что заметила. Сон изменился потому, что в твой циклический сбой входят три картинки. Убирать начинаете с последней.
Я совсем ничего не понял – а как убирать-то? Словно в ответ на мой вопрос Грана продолжила:
– Начинаете заменять картинку ментального сбоя на новую. Глейн, ты должен справиться, да и для пары это будет полезно. Лечение проходит в слиянии. Риальта, ты показываешь свой последний сон. Глейн, ты отслеживаешь эмоции и строишь ментальную картинку. Например, если разбилась чашка и это вызвало ужас – даришь в слиянии другую чашку, обещаешь купить такую же или покупаешь вместе с Риальтой целый сервиз. Потом меняешь предыдущую картинку из сна и так далее. Понятно? – Мы кивнули не понимая, получится ли у меня сделать все, как надо.
– А как мы узнаем, что получилось?
– Картинка превратится в другую. Стакан станет синим, большим, или не упадет, а вылетит в окно. Таких картинок у Риальты три. Каждая из них должна стать позитивной и перестать жечь её силы. Я пойду. Успехов. Если что – зовите.
Циклический сбой 2. Глейн
Грана ушла, а мы еще несколько минут не решались начать. Потом я поставил фиксатор воспоминаний на стол, и взял ее дрожащие руки в свои. Я знаю, что это не нужно, но мне очень приятно касаться Риальты, поддерживать ее всеми силами.
Слияние началось. Постепенно я увидел картинку глазами Риальты. Кругом была весна. Светило солнце. Вдалеке зеленели деревья с нежными листочками. Смородиновый куст источал потрясающий аромат. Над ним летал шмель. Я шёл навстречу. Я! Улыбался. Сказал, что она мне нравится и я всегда буду с ней. А потом развернулся и ушёл. Ощущением боли, горечи и потери меня просто вынесло из слияния. Словно между нами упал железный щит, ударив одновременно по обоим.
Риальта рыдала и тряслась всем телом. Я сгрёб менталистку в охапку и унёс на кровать. Укутал пледом, прижал к себе. Гладил по голове, плечам, целовал щеки.
– Ну, что ты, маленькая? Всё хорошо. Я рядом, я никуда не ухожу. – Риальта заплакала еще сильнее. Я видел, что мои слова не успокаивали совсем, только прикосновения. Поэтому гладил её, как малышку. Уговаривал и утешал, хотя у самого сердце выскакивало из груди.
Я ей снился в кошмарах. И она ни разу мне не призналась. Почти перестала спать и не жаловалась. Удивительный у меня напарник.
– Что тебя пугает?
– Что ты уйдёшь и не вернёшься. Ты меня бросишь. Я останусь одна. Опять одна.
– Я понял. Я так не поступлю. Если бы у меня был титул, я бы взял тебя в жёны. И ещё важно. Чтобы не случилось, не прерывай слияние. Не уходи, не ставь заслон. Никогда. Вместе мы сильнее. Вдвоем мы справимся со всем на свете. Веришь?
– Да.
– Сейчас я принесу фиксатор и попробуем снова.
– Прямо в кровати?
– Да, тут удобно.
Мы снова начали слияние. Весенняя картинка. Я говорю о своих чувствах. Начинаю поворачиваться и замечаю ужас в её глазах. Возвращаюсь и обнимаю Риальту. Радость и нежность.
Выходим из слияния. Риальта обнимает меня так, что трещат кости, и улыбка становится безразмерной.
– Как ты?
– Счастлива. – Поцеловала в щёку и устроила свою голову на моём плече.
– Продолжим или нужен отдых?
– Продолжим.
Следующая весна. Начало точно такое же, я даже запомнил траекторию полета шмеля и мысленно ждал его у смородины. Парень был другим. Чуть моложе. Каштановые волосы, приятная улыбка. На нем нет мундира, но оружие достойное. Без украшений, толковое. Не элемент одежды.
Он говорил, что я ему нравлюсь и он меня любит. Потом развернулся и меня накрыло отчаянием менталистки. На плече парня поблескивала застежка кожаной перевязи. Он протянул букет, но у меня уже началась паника.
Мы всплыли из слияния оба расстроенные. Я дико ревновал. Вмазал бы этому парню. За что? Да чтобы не снился моей девушке и не доводил ее до слез. Риальта была ошарашена. Попыталась освободиться от моих объятий и отодвинуться, но я держал крепко. Она теперь стала мне еще дороже, так что сбежать не дам.
– Ри, не отодвигайся от меня.
– Я не хочу говорить с тобой о другом мужчине.
– Будь со мной, Ри. Когда ты в моих руках, мы вместе против него. А когда ты отодвигаешься – остаешься с ним и кошмарами. Ты моя. Рассказывай, кто это.
– У меня не получится, Глейн.
– Давай вместе. Прячь голову у меня на груди. Там тепло и надежно. Расскажи, сколько сможешь. Вместе мы обязательно справимся.
Постепенно мне удалось прижать её лоб к своей груди. Отгородить от окружающего мира ладонями. Спрятать.
– Это мой бывший парень – Вар. Мы вместе жили и работали. А потом он женился на другой.
– Ри, как это получилось?
– Я была менталисткой в караване.
– Это правда? Когда?
– С 14 лет. Всего около 4 лет.
– Риальта, ты серьёзно? Ты ездила в защите каравана ребенком? Это же ужасно опасно. Ты шутишь?
– Не совсем, я не была боевым менталистом. Просто отслеживала ментальный фон погонщиков, охранников, пассажиров. Ходила на сделки с караванщиком, считывала купцов. Я не воевала.
– Да и без ударных приемов эта работа не для ребенка! Как это возможно?
– Я позже расскажу. Давай с циклом закончим, Глейн. Вар нанялся охранником каравана. Мы сопровождали товары через перевалы. Вар стал оказывать знаки внимания, помогать. Мне было приятно. Постепенно предложил жить вместе и я согласилась. А через год Вара попросили сопроводить караван на выходных. Он попал под применение боевого артефакта. – Голос Риальты стал тише и глуше. – Его положили в лазарет. Частично подтерли память. Меня не допускали. Говорили, что я ему никто. А из лечебницы Вар уже вышел с медичкой. На их руках были помолвочные кольца. Меня он не помнил.
Риальта затихла. Как будто заморозилась. Я приподнял её голову, заглянул в глаза. Она не сопротивлялась. Была податливая, как кукла. И это было страшнее ярости.
– Ты его до сих пор любишь?
– Нет. Мне кажется, что и тогда не любила. Просто не знала, что это такое. Думала, что заботы и помощи достаточно. Он звал замуж, я не пошла. Говорила, что нет смысла. Мы жили в караванах. Ни дома, ни детей. Родители Вара ко мне хорошо относились. У меня никого на всём белом свете – зачем жениться? А на самом деле, не хотела себе признаваться, что боюсь прожить с ним всю жизнь. А потом всё закончилось. Без объяснений, ведь что он мне мог сказать, если не узнавал? Я не смогла больше быть рядом и пошла учиться на Ментальную Мастерицу.
– Ри, мне очень жаль, что тебе так больно. – Я погладил её по голове и плечам.
– Ты серьёзно? Я тебе говорю, что до тебя у меня был мужчина. Сожитель. А ты… меня жалеешь? – Риальта ожила и теперь она пыталась заглянуть мне в глаза.
– Я жалею, что не познакомился с тобой раньше. И что у тебя случались такие обидные моменты в жизни. И я бы не хотел встретиться с ним в жизни – я посмотрел ей прямо в глаза.
– Почему?
– Потому, что не смог бы удержаться от рукоприкладства. Хоть и не намеренно, но он причинил тебе боль. А моей любимой никто боль причинить не может. Это правильно. Давай попробуем слияние, пока я держу тебя и себя в руках.
Она посмотрела на меня удивлённо. Помедлила несколько секунд и кивнула. И снова, весна. Охранник каравана сказал, что я ему нравлюсь и он меня любит. Потом развернулся, блеснул ремень перевязи. Теперь Вар повернулся снова и сказал: «Отпусти меня, пожалуйста. Ты любишь Глейна. И я тоже хочу быть любимым. Отпусти меня». И она отпустила. Лёгкость. Выход из слияния.
Риальта прижалась головой к моей щеке и расцеловала мокрыми от слёз губами.
Циклический сбой 3. Глейн
Риальта прижалась головой к моей щеке и расцеловала мокрыми от слёз губами.
– Спасибо тебе, Глейн.
– Любимая моя девочка, Солнышко моё. Мы вместе. Отдохнёшь или дожмем циклический сбой?
– Давай последний слой и передохнём, хорошо?
Слияние было очень ярким. Весна была красочной. Казалось, что даже шмель стал летать гораздо выше. Напротив стоял мужчина лет 40. Льняная рубаха, через плечо сумка, как у почтаря. Сильные руки, спокойный взгляд. Ещё на словах о любви накатило отчаянье. Он отвернулся и вручил мне букет, который хотелось вернуть обратно. Может быть, даже ударить им по лицу. Боль, безысходность. Выход из слияния.
Риальта не двигалась. Не плакала, не вырывалась. Я гладил её по голове, она просто ждала, когда я перестану.
– Ты знаешь этого человека?
– Первые 12 лет я считала его своим отцом.
– А потом?
– Потом заболела мама. Отец стал чаще работать на другой стороне долины. Жил там месяц – с нами неделю. После смерти мамы Талион собрал свои вещи и сказал, что будет жить в другой части длины. У него там намечается семья. – Голос был абсолютно безжизненным. Хотелось трясти Риальту чтобы хоть как-то расшевелить. Но надо было сдержаться, чтобы не спугнуть откровенность, не обмануть доверие – А ты?
– Талион устроил меня к своей тетушке в таверну. Я там работала и жила.
– Почему он не взял тебя к себе?
– Отец, то есть, Талион, сказал, что я ему не родная.
– Как это получилось?
– Он был в группе расчистки крушения поезда. Откопал из-под завалов единственного живого человека. Остальные сгорели, даже следов не осталось. Женщина была беременна и получила сильные повреждения. Талион понял, что до города он ее не довезет и выхаживал сам в охотничьем домике неподалеку. Мама ничего не помнила о себе. Постепенно они сблизились с Талионом, полюбили друг друга. Вот это всё я и узнала перед его отъездом.
– Сколько тебе было лет?
– Почти 12.
Я не выдержал и выругался.
– Как это возможно? Бросить ребенка, которого воспитывал, как своего? Как можно было оставить девчонку в 12 лет одну?
– Он сказал, что хочет своих детей. Новая жена меня будет обижать. Да я и не была одна. Тетушка меня берегла, как зеницу ока.
В груди поднялась жгучая волна. Ярость и ненависть грозили захлестнуть меня с головой. Хотелось ехать к этому Талиону прямо сейчас, ломать и крушить всё вокруг. Такое со мной было впервые.
– Ри, хочешь молока?
– Да, принесешь?
– Да и сам выпью водички.
Пока я ходил за напитками, успел успокоиться. Усадил Риальту в кровати, обложил подушками. Над верхней губой моей хрупкой менталистки отпечатался молочный след. Я подобрался поближе и слизал его. Риальта охнула и засмущалась, но как-то вяло.
– Ри, давай закончим с этим. Ты такая умница, осталась последняя картинка.
– Мне кажется, что с этим я не смогу справиться. Это останется со мной навсегда.
– Нет ничего вечного. И счастье, и горе проходят. Ты у меня такая сильная. Ты справишься. Мы справимся. Давай начнём.
– Давай.
Слияние принесло весенние запахи. Талион сказал о том, что любит и протянул цветы. Я вдохнула аромат. Отчим заговорил первым.
– Ты такая чудесная девочка. Я был счастлив, когда мы были вместе. Ты выросла красавицей. Найди себе хорошего парня и роди ему таких же кареглазых карапузов.
– Уже нашла, пап. Спасибо, езжай уже, а то опоздаешь. Чмокнула в щеку и побежала домой. Покой. Выход.
Риальта плакала. Тихо, спокойно, светло. Я отправил все картинки Гране. Мы целовались, как выжившие после кораблекрушения. Нежные касания щек, губ, ключиц. Не заметил, как мы успели раздеться. Какая у неё грудь! Я любовался розовыми пиками, касался их пальцами. Стоны, вздохи, вскрики и ласки, сопровождали нашу близость. Мы плыли в объятиях друг друга. И мягко скользнули в водоворот удовольствия.
Новости о менталистках. Риальта
Я любила качели в парках и не любила в жизни. Когда всё течет без потрясений, кажется, что и завтра будет так же. Кому не нравится дом-семья-работа? Я не с вами. Пусть будет скучная стабильность. Не надо рыданий от горя и феерического счастья тоже не надо. Потому, что заливистый смех звучит, как предупреждение – качели судьбы на пике и вот-вот скользнут в сторону бездны.
Когда мы справились с моим циклическим сбоем, я так обрадовалась, что даже плакала от счастья. Я. Плакала. От счастья. Последний раз мои слёзы видели лет 5 назад на похоронах. Один раз. Я не плакса, хотя в последний месяц рыдаю, всё время. Словно чаше моей души больше не нужно было сдерживать внутреннюю боль. И она излилась, оставив только теплую грусть и любовь.
Моё освобождение от призраков прошлого происходило постепенно, поэтому к резкому ухудшению ситуации я не подготовилась. До обеда был еще час. Мы с Глейном снова сели за стол с кристаллами и выбирали, что можно успеть посмотреть. Всё было обычно.
Когда в дверь настойчиво постучали – я не насторожилась. Даже когда вошёл взволнованный Дэйт, я еще не поняла, что качели остановились в самом пике и пошли в противоположную от счастья сторону. Но когда он начал говорить, я почувствовала, что с размаху налетела на Скалу Безнадежности. Очарование покоя растаяло, как дымка.
Блондин схватил Глейна за локоть и с тревогой сказал, что нам нужно решить срочную проблему. Рыцарь пригласил его войти. Как только дверь закрылась, Дэйт начал говорить.
– Я рад, что застал вас на месте. Сбежал с группового занятия. Дело срочное. Завтра может быть уже поздно. У меня плохие новости. Ситуация у Мервенталя изменилась. Демоны теперь охотятся не на рыцарей, а на менталисток. Сегодня погибла очередная девушка из предыдущего выпуска. В пары к рыцарям Первого Рубежа поставили тех, кто сменился в прошлом году. Они не справляются. Оборона трещит по швам. Менталистки гибнут одна за одной.
Глейн подтянулся – Откуда такая информация?
– От Начальника Обороны.
– Лично?
– Да.
– Ты теперь должен ему душу, Дэйт? – мой рыцарь был удивлён.
– Нет.
– Свою душу теперь должен я? Какая ему выгода сообщать государственную тайну студенту? – Глейн посмотрел на стража в упор. Тот не отвел взгляда.
– Это личное дело. Ни ты, ни Риальта в нашем разговоре упомянуты не были. Но, возможно, Айс догадывается, что я поделюсь сведеньями с вами. Теперь важно решить, что делать дальше. Я тревожусь за Риальту и хочу её защитить. И ты мне в этом поможешь. – Он сделал паузу, перевел дыхание и посмотрел на меня. – Можешь оставить нас наедине, Ри? Посиди в библиотеке или сходи в тренировочный зал.
Я растерялась. Вот это поворот. За меня никто ничего не решал с 12 лет. Никто и никогда. Лет до 15 меня это расстраивало. Потом я приняла самостоятельность и личную ответственность, как что-то само собой разумеющееся. А сейчас испытала удивление. В том мире, где я жила, ко мне не относились как вещи. Я справлялась со своей жизнью сама. Я была самостоятельной рабочей единицей.
Первый свой контракт подписала в 12, второй в 14. Я была менталистом каравана. Его надеждой и опорой. Человеком, с которым считались безоговорочно. И вот теперь, меня хотят выставить за дверь, чтобы решить мою судьбу. Я старалась сохранить внешнее спокойствие. Но в душе при этом начинала клокотать ярость. Я не двинулась с места. И тихо ответила – Нет.
Дэйт переводя взгляд с меня на Глейна, наверное, решил, что тот сейчас рациональнее и обратился к рыцарю. В эту минуту Дэйт был похож на героя женского романа с обложки. Родовитый, богатый, перспективный. Очень порядочный, готовый защитить, закрыть собой.
– Глейн, пусть Риальта уйдет, а мы придумаем, что сделать. Она сейчас не понимает, в какую ситуацию попала. И наш долг её защитить. Она достойна выжить в этой мясорубке.
А у меня уже внутри клокотал вулкан и поднималось желание вызвать его на поединок.
– Дэйт, остановись, пожалуйста, пока ситуация не стала неуправляемой. Я понимаю, что ты взволнован и хочешь мне только добра. Не нужно меня выпроваживать. Это же моя жизнь, и принимать решения нужно мне. Ты не находишь?
– Риальта, зачем тебе эти кошмарные подробности? Давай мы спокойно обсудим всё с Глейном и поможем тебе. – Дэйт словно шёл по тонкому льду разговаривая с любимым, но неразумным ребенком. Творог кушать нуууууужно. От него косточки будут крепкие и зубки беееееееееелые.
– Дэйт, я не капризничаю сейчас. Наверное я объясняю путано, но я – живая. Я не принадлежу кому-бы то ни было. Дело в том, что между помощью и тиранией есть разница. Глейн, скажи что-нибудь, а то у меня не хватает слов.
– Я считаю, что ты имеешь право принимать свои решения. Я доверяю твоим способностям.
– Тогда Глейн, неси еще одно кресло. Дэйт – поставь штативы с кристаллами в дальний шкаф. А я принесу пирожные и сок – это подсластит разговор.
Нам нужна была небольшая передышка. Мы уселись за стол и пирожные оказались на блюдечках. Разговор приобрел более спокойный настрой. Я не очень понимала ситуацию.
– Рыцари, а словам Айса можно доверять? – Дэйт вздрогнул, а Глейн улыбнулся. – Абсолютно. Начальник Обороны редко делится информацией. Но говорит только правду. У него кристальная репутация и осведомленность из первых рук. Дэйт достал настоящее сокровище.
– Ничего себе. Тогда рассказывай подробности.
– Подробности следующие. Демоны стали воздействовать на менталисток. Те становятся рассеянными. Плохо удерживают слияние. Потом менталистка в патрульной паре становится настолько слабой, что перестаёт помогать рыцарю в защите. Сначала это не сильно заметно. А в какой-то момент она не откликается на зов напарника, не реагирует на воздействие Мастеров Рубежей. Потом, словно виснет на рыцаре ментальным грузом. В это время или атакует демон и девушка сгорает или её убивают свои, чтобы облегчить оборону рыцарю.
– Дэйт, что происходит я услышала. Но так и не поняла, а что ты хочешь сделать?
– Как что? Убрать тебя физически от Мервенталя. Будешь в другом месте – сможешь выжить.
Глейн выпрямился и стал разглядывать узор на столешнице. Только не это. Он сейчас снова начнет от меня отказываться и сватать лучших кандидатов в мужья. Пусть лучше кричит, чем отстраняется.
– Это не метод. Я скажу вам открытым текстом. Рыцари, ваши варианты сейчас не сработают.
– Почему? – удивился Дэйт.
– Потому, что они не эффективны. Глейн может подать заявку на замену пары. Разрешительная комиссия спросит у меня согласия – я не поддержу – заявка аннулирована. Ты этого хотел?
– Да, но есть же еще варианты! – глаза рыцаря загорелись надеждой.
– Я их легко угадаю. Ты подашь заявку на помолвку со мной. По уставу менталистку должны перевести в подразделение жениха. Это ты хотел предложить?
– Откуда ты знаешь?
– Дэйт, я просто читала устав. По твоему предложению схема та же. Разрешительная комиссия спросит у меня согласия – я не поддержу – твою заявку тоже аннулируют. Есть ещё варианты? Дэйт?
– Пока нет. Жаль, что ты не хочешь использовать эти.
– Жаль, что я не другой человек? Меня устраивает. Глейн, есть варианты, отличающиеся от этих?
– Например, я могу не снимать дисквалификацию. Тогда наша пара не будет допущена к Колодцу.
– Не вариант. Если я решу вопрос с рейтингом, мне просто заменят рыцаря из группы Последнего Рубежа. Из их ребят мне подходят 2 человека. Так ведь?
Дэйт понуро кивнул.
– Рыцари, я знаю, как минимум три способа мне избежать патрулирования Мервенталя. Но не буду ими пользоваться.
– Какие? – взгляды стражей стали заинтересованными.
– Не решать проблемы с рейтингом и быть отчисленной из пары в группу Последнего Рубежа – это раз. Не решать проблемы с рейтингом и подать заявку в Мастерицы Чистого Слияния – это два, меня возьмут с удовольствием. Буду сидеть в башне и удовлетворять богатых и заблудших. Меня оторвут с руками при чувствительности 99, – Дэйт присвистнул. – Забеременеть и гарантировано уйти из менталисток на 3 года минимум – это три.
Шах и мат! Мои способы потрясли стражей. Они растеряно переглянулись и в глазах забрезжила надежда.
– Так воспользуйся любым из них, – обрадовался Дэйт, – мы не гордые. Просто уйди от Мервенталя!
– Это не выход. Сегодня убивают менталисток в патрульных парах, потом возьмутся за Последний Рубеж. Оттуда мне тоже бежать? Куда? К мамке? Так мне некуда. Стражи, у Мервенталя война, но у меня есть преимущество. – Я смотрела на Дейта, но говорила Глейну. – Здесь у меня будет лучший напарник. Идеально подходящий мне по рейтингу. Кого еще ты знаешь с показателем 195? При этом, Глейн уже видел эту «растерянность» напарницы и мои изменения сможет распознать лучше других. Раньше других. Это и есть мой шанс на выживание.
Стражи молчали, обдумывая мои доводы. А я боялась, что Глейн разрушит нашу пару из желания защитить от самого себя и опасностей. А мне жизнь без него не мила.
– Мне кажется, что разбираться надо не с выводом меня от Мервенталя. Нужны способы защиты от новой тактики демонов. Пока обсуждать и решать нечего. Информации мало. Почему гибнут менталистки? Пока что мы имеем только цифры потерь, но никак не причины их возникновения. Согласны? – стражи закивали – Глейн, подскажи, пожалуйста, за какое время вышла из строя твоя патрульная пара?
– За месяц.
– Рыцари, у меня есть идея. Все дежурства записываются в кристаллы. Дэйт, можешь достать сегодня у Айса хотя бы 3 записи одной и той же погибшей девушки? С интервалом в 1 неделю?
– Я постараюсь.
– Отлично! Посмотрим их вместе, сможем найти решение. А после обеда посмотрим кристаллы Глейна за последний месяц службы. Согласны? Тогда пойдемте на обед.
Рыцари закивали, и мы двинулись в столовую.
Новая жизнь. Глейн
Прошла только половина учебного дня, а кажется, что целая жизнь. Сначала были новости о срочном принятии присяги и консумации пар. Ирма с Литой было безумно жаль. Хотя баронет нашёл единственный правильный выход, предложив девушке помолвку. Настоящий принц, как его назвала Ри.
Мы с патрульной парой успели прикоснуться к интимности накануне. Нам повезло, что менталистка вчера потеряла сознание и я понял, что не смогу без неё жить. Грана тоже добавила аргументов, и я шагнул в пропасть под названием Счастье. Близость с Риальтой была лучшим ощущением за всю мою жизнь. Даже не представляю, что было бы, если бы мы не признались вчера друг другу в любви и не открыли для себя чувственное доверие. Сегодня пришлось бы ложиться в постель по приказу? Бред!
Потом разбирались с циклическим сбоем. Даже не слышал о таком. Риальта так трогательно рассказывала про свою жизнь. Её хотелось закрыть собой, уберечь и успокоить. Утро настоящих откровений помогло лучше узнать девушку и еще сильнее полюбить. Мы справились и даже получили от работы удовольствие.
А потом пришёл Дэйт. Породистый красавчик, влюблённый в мою патрульную пару. В пару всей моей жизни! И от его новостей стало страшно. Судьба сделала круг и вернулась к истоку. Всё началось с гибели первой патрульной пары. Моей патрульной пары. Сначала убили её. Теперь наступает очередь Риальты? Никогда!
Я не любил Лору, но сражался за нее до последнего. После ее гибели меня накрыло таким откатом, что я не спал почти 2 месяца. На зельях и медитациях. Если что-то случится с Альтанеллой, я просто умру. Она кусок моего сердца. Часть моей души. Я себе не смогу простить.
Я не имею права её так называть. Это имя для жениха или мужа. После контракта она станет леди Высшего круга и сможет выбрать себе самого элитного претендента на руку и сердце. Пока мне ей нечего предложить. Если выживу у Мервенталя, стану рыцарем Высшего круга и смогу за неё побороться. А пока – Риальта, а не Альтанелла. И выть хочется.
Гибель менталисток. Риальта
После обеда мы собрались смотреть воспоминания Глейна. Но неожиданно пришёл Дэйт.
– Я принес 4 кристалла. Если об этом станет известно, под трибунал пойдем и я, и Айс.
– Мы понимаем. Посмотрим – сразу унесешь. Глейн, давай ты сначала расскажешь, что было у тебя.
Глейн замер. А потом начал говорить. Слова лились спокойно. Но каждое слово поднимало в нас сострадание и страх. Именно так.
– Я попал в свой личный ад, – говорил рыцарь. – До конца пятилетнего контракта оставалось чуть больше 5 месяцев, когда у Лоры рассыпалось слияние. Она долго входила в контакт, теряла связь. Всё в пределах нормальной погрешности, но постоянно. Я стал с ней проводить время, водил гулять, насыщал эмоциями. Ситуация вроде бы стабилизировалась. Я снова был острием, она моими поддерживающими крыльями. Слияние на последнем дежурстве началось тревожно, как всхлип в ночи. Лора сама активировала контакт. Повесила на меня защитную накидку. Все было нормально. Постепенно в накидке стали появляться отверстия. Я позвал, Лора всё исправила. На третий раз накидка стала рваной и тяжелой. У меня подгибались колени. Она больше не откликалась на зов. – Глейн сцепил руки. – Потом её заменили. Я сменился с поста. Прорыва не было.
– Жёстко – Дэйт был серьёзен.
– Война. Давай смотреть кристаллы. – Глейн установил первую запись в голографический проектор.
Гудел фиолетовый огонь. Перед глазами рыцаря расстилалась радужная пленка слияния. Время от времени из разлома вылезала демоническая конечность. Рыцарь ее отрубал. Сим, так звали менталистку, шутила, говорила, что сегодня демоны не того цвета.
– Ну, где глубокий мажента? Сплошная фуксия. Пирс, добудь мне красивых щупалец.
– Сим, они красные. И в прошлый раз были красные. Мне кажется, что ты меня разыгрываешь.
– Эх ты, я научу тебя видеть прекрасное, чурбан ты эдакий.
Все дежурство так же. Пламя ровное, разговор неспешный. Плёнка спокойная. Глейн помрачнел. Вжался в кресло. Смотрел вперед застывшим взглядом.
– Ты их знаешь?
– Да. Пирс любит скачки. Отлично разбирается в лошадях. Сим – художница. Пишет чудесные картины. Мне одну принесла в лазарет. Маленький пейзаж. Простите, я буду через минуту.
Я просмотрела кристалл еще раз в ментальном диапазоне. Чтобы не упустить подробностей. После возвращения Глейна поставили второй фрагмент с разницей в неделю. Всё было почти так же. Но всё время хотелось протереть проектор. Словно радужная плёнка была припыленной. И разговор, словно чуть замедлился. А пламя начало срываться с ритма. Конец.
– Вы что-то заметили? – Рыцари скривились. Дэйт попробовал пошутить, – снова не завезли щупалец нужного цвета?
– Вязкие они стали. Без настроения. У меня было так же. – Глейн пытался отстраниться, но у него не получалось.
– Глейн, соберись. Ты сейчас можешь заметить что-то важное. – Он кивнул. – Рыцари, ставьте следующий кристалл.
Радужная пленка того же припыленного оттенка. Пламя гудело ровно, периодически срывалось и отваливалось фейерверками. Демонических конечностей стало больше, но Пирс справлялся. Почти сразу на краях арки пленка покрылась потеками, словно с другой стороны шёл дождь. Рыцарь звал менталистку, пленка восстанавливалась. Она не заговаривала сама. Отвечала так, словно в это время была чем-то занята. Книжку читала, или писала картину.
– Рыцари, сразу говорите, что увидели.
– Потёки на экране слияния. И ещё огонь неровный, плюющийся какой-то.
– Менталистка как с перепою. Засыпает на ходу.
– Сим не пьёт. То есть не пила никогда. Она очень скромная. Домашняя девочка. – Глейн снова пошёл на кухню. А я просмотрела последние 2 кристалла в ментальном режиме. Запомнила досконально. Что-то ускользало от внимания. Хотя было на поверхности. Что-то очень важное.
Последний кристалл мы смотрели в подавленном состоянии. Я встала за спиной Глейна и положила руки ему на плечи. Знала, что не поможет, но не могла не пробовать успокоить. Хоть как-то поддержать.
Огонь плевался во все стороны. Плёнка почти сразу после слияния покрылась мелкими каплями дождя. Рыцарь позвал Сим, и та молча исправила изображение. Рыцарь рубил щупальца, но их становилось всё больше и больше. Потеки на плёнке стали длинными, значительно ухудшая обзор. Пирс рявкнул:
– Сим, проснись! Какой цвет тебе добыть сегодня? Сиииииим!?
– Красный, Пирс. Сейчас исправлю всё.
Плёнка стала ровной и чистой. Но через некоторое время она стала мокрой по всей поверхности. Верхний край оторвался и шмякнулся на рыцаря. Он кричал, звал Сим, а потом разрубил пленку и поставил свой серебристый щит.
– Демонское отродье! У меня было то же самое. Один в один. Я пойду поплаваю. Идите на обед без меня. – Глейн схватил вещи для бассейна и вышел. Дейт смотрел на меня осуждающе.
– Ты хочешь, чтобы он это снова прожил с тобой, Ри? Он же просто умрёт. Подумай хорошенько.
– Дэйт, я не могу тебе объяснить, но я точно знаю, что мне нигде не спрятаться. И ему тоже. Безопасных мест больше нет. Я смотрю на пламя, и понимаю, что дело в нем. Хожу вокруг, но не могу найти разгадку.
Я взяла кристалл для записи и записала то, что мы увидели:
Огонь. Становится более беспокойный. Поток неоднородный, ритм рваный.
Количество демонов возрастает.
Цвет становится тусклым, припыленным.
Повреждение экрана слияния начинается с периферийных участков.
Общение в паре. Разговоров становится меньше. Менталистка перестает заговаривать первой. Отвечает с опозданием.
Восприятие. Менталистка перестает различать цвета. Плохо видит изменения. Нарушения экрана слияния находит только после прямого указания на это рыцаря.
Эмоциональный фон – снижается в динамике.
Рыцарь перестает чувствовать менталистку. Возможно, стоит менять напарницу сразу после массированного повреждения ментального экрана?
Возможно мне показалось, но ширина пламени уменьшается с каждой записью.
– Верни Айсу кристаллы и мою запись. Буду счастлива, если хоть чем-то поможем. Смотри, можно разработать для менталисток цветовые картинки, чтобы отслеживать перед дежурством восприимчивость. Не выпускать на дежурство, если девушка, например, перестала отличать больше 10 % цветов. И давай пока забудем про это. Сделать ничего не можем всё равно. Да и смотреть воспоминания Глейна без него недопустимо.
Дэйт махнул рукой, забрал кристаллы и проводил меня до бассейна. Глейн наматывал круги по дорожке. Видно, что уже выдохся, но не останавливался. Так сходят с ума. Мне такого не надо.
Позвала Глейна и попросила научить меня плавать в стиле «бабочки». Получалось у меня не очень хорошо, но очень смешно. Что и требовалось для такого нервного дня. Сначала Глейн хмурился, потом улыбался, а минут через 5 начал смеяться. Получил ногой по ребрам и решил слегка притопить в отместку. Но что-то пошло не так и мы начали целоваться.
Разумеется, Глейн говорил, что в бассейне никого нет, но я умудрилась выбраться на бортик и умчалась прямо в купальном костюме в нашу учебную, а теперь уже и жилую комнату. Мой рыцарь мчался следом. Как мы добежали до комнаты без переломов, как при этом выглядели и чем закончился на день – не спрашивайте. Мы же с вами взрослые люди, понимать надо.
Присяга. Чья рапира? Риальта
Мы проснулись сплетенные телами от звука коммуникатора. Грана прислала запись с пометкой «Дать посмотреть Риальте под запись эмоционального фона». Да что ж такое? Решили, что задание в горы не убежит и пошли в душ, чтобы немного продлить нежность ночи. Плескались, поливали друг друга и целовались, как заведенные. Пили кофе и молоко, а уже только после этого начали смотреть запись.
