Текст книги "Разлом (СИ)"

Автор книги: Алина Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Он скинул лоскут ткани, укрывавший прилавок, призывая меня взглянуть на товар. Сказать, что я был удивлён – значит ничего не сказать. На дереве были аккуратно разложены вещицы из моего мира! Да, поржавевшие и обветшавшие, но более или менее сохранившиеся. Здесь и зажигала, и отвертка, и штопор. DVD-диск, дверь от холодильника и моток коррозийной проволоки. Карта мира! Пожелтевшая и кое-где заплесневелая, но самая настоящая! Где? Где он нашёл эти вещи?!

Сглотнул ком, образовавшийся в горле, и тихо заговорил:

– Где ты достал эти безделушки, торговец?

– Ооо, это Арни нашёл среди руинов предтечи. Я говорил сорванцу, чтобы перестал таскать никому ненужный мусор, но он заупрямился. Продавай и все! – мужчина по-доброму рассмеялся, потрепав сына по голове.

– Я забуду об инциденте, если Арни отведёт меня туда.

Мужчина удивлённо захлопал глазами, искренне не понимая моего интереса.

– Но, господин, ведь это не соизмеримо с размером укр…

– По рукам? – перебил я его, готовый сию минуту отправиться к руинам.

Сын с отцом недоуменно переглянулись и пожали плечами:

– По рукам.

– И заверните карту, чувствую, она мне ещё пригодится.

Глава 6.

Глава 6.

«Все строят планы, и никто не знает,

проживет ли он до вечера»

Лев Николаевич Толстой

На радостях торговец всучил мне ещё некоторые безделушки, что, по его мнению, не представляли никакой ценности. Быть может так и есть. Только не для меня. Я счастлив сжимать в ладони вещицу из своего привычного мира, пусть это и самая обыкновенная зажигалка. Самая обыкновенная тогда, среди миллиарда зажигалок, что были у каждого встречного, но не теперь, когда она единственная на всей земле. Теперь она значила для меня гораздо больше. Странно, но в этом мире я стал ценить то, чему прежде не уделял должного внимания.

Всю ночь я не мог уснуть, подгоняя планету. С первыми лучами солнца мы договорились отправиться в путь с мальчишкой к тем руинам, где он нашёл вещицы предтечи. Не знаю на что я надеялся… Но мне хотелось увидеть что-то кроме покорёженных, пустых зданий Москвы.

Я все думал, почему карта не разложилась? Ведь бумага не пластик, период полного распада, в сравнении, чертовски мал. А колесико зажигалки? Должно было превратиться в прах, но оно лишь поржавело, сохранив узнаваемые очертания. Разглядывал эти вещицы, пытаясь угадать сколько им лет. Сколько лет прошло с того рокового дня? Дожил бы я до него, не попади я сюда? Или последнее испытание цивилизации легло на плечи потомкам?

Но материалы, не могущие существовать без ухода человека одинаково долго, только запутывали меня. Я терялся во времени, не в состоянии прийти к единственно верному суждению. Оставив, наконец, попытки разгадать тайны этих вещиц, кое-как умудрился уснуть.

Несмотря на храп Эйвара, больше напоминающий рёв тигра, утром я чувствовал себя как никогда бодрым. Наспех собрался и отправился к оговорённому месту встречи. Мальчишка заверил меня, что до руин не больше часа пешком, поэтому мое отсутствие могут и не заметить. Рыжебородый так налакался, что очухается только к обеду. Ох, и не завидую я ему.

Внизу у подъемников топтался мальчуган. Он поднял на меня неуверенный, затравленный взгляд, вероятно, по-прежнему сомневаясь в моих намерениях.

– Пусть будет светлым ваш день, господин! – выкрикнул он первым, стоило мне спуститься с основания лифта.

– Пусть, дружок. Готов?

– А что готовиться-то? Мы с друзьями туда почти через день бегаем. Я дорожку к руинам и с закрытыми глазами отыщу.

– Вот как. Что ж вас так привлекает в развалинах?

– Это самое необычное место, какое мне приходилось видеть, господин!

– Необычное, говоришь?

– Ага! Вместо каменных стен там металл, как тот, из которого изготавливают доспехи, только в разы крепче! Мы пытались отколоть хоть кусочек, но только все силы истратили, – воодушевленно болтал мальчуган, ведя меня своими проверенными тропами. Металлические стены? Хмм… любопытно.

Мы миновали долинку тихой речушки, носящей одноименное название с городом, и направились вглубь сгущающейся степи. Парнишка и вправду, словно знал каждый кустик и пенёк. Шёл уверенно и без умолку трещал: нашёл свободные уши. Но я был не против. Наоборот, черпал для себя информацию от местных, продолжая составлять своё представление о мире. Так, например, я выяснил, что ребятня слоняется без дела и лезет во всякие авантюры, от части и потому, что их досугом никто не занимается. Никто не обучает грамоте, физике и математике. Если о таких понятиях, вообще, знают. В чем я всерьёз сомневался.

Вот и беспризорничают, отыскивая на свою голову приключения. А парень ведь мне показался весьма смышлёным. С общеобразовательной программой справился бы без труда. И сколько таких светлых голов пропадает?

Вскоре, среди рощи стройных берёз и низких раскидистых кустарников, мальчуган остановился, заявив, что мы на месте. Я огляделся, не заметив ничего кроме ручейка и огромных скалистых валунов, взявшихся из ниоткуда.

– Что ж ты, сорванец, вздумал шутки со мною шутить? – взревел я, убедившись, что по близости нет никаких руин.

– Что вы! Нам туда, – взвизгнул малец, испугавшись смены моего настроения и усердно тыча пальцем в землю. – Сейчас! – он засуетился, уволакивая в сторону пожухшие ветки кустарника, скрывавшие от посторонних глаза отверстие в земле не меньше метра в диаметре. – Я же говорил, что они необычные! – продолжал оправдываться мальчик.

Сквозь люк в земле, в лучах солнца таинственно переливалась металлическая обшивка бункера и разрушенная временем лестница.

– Как спускались туда?

Арни обвязал валуны одним концом верёвки, а второй скинул вниз.

– Там не меньше десяти метров. Будьте осторожны, господин, – деловито пролепетал мальчуган, преданно заглядывая мне в глаза. Я проверил надежность узла на веревке и пропустил вперёд пацана. Не хватало ещё, чтобы он вынул верёвку и сбежал, сверкая пятками.

Мальчишка оказался прав: до дна было не меньше десяти метров, и чем ниже мы спускались, тем затхлее и спертее становился воздух. Достигнув самого низа, мы спрыгнули на металлический пол, отозвавшийся глухим эхом.

– Вот, господин! В этой куче я и обнаружил все те безделушки, – Арни указал худенькой ручкой на гору мусора в углу комнаты. Я задумчиво кивнул и скользнул глазами по стенам, выхватывая на одной из них створки лифта и разодранные провода, торчащие из щитка.

– Ваших рук дело?

– Что вы! Они больно жалят! – мальчишка спрятал руки за спину и попятился, вспоминая негативный опыт встречи с током.

Под напряжением, значит. Это очень хорошо.

Соединив провода и закрыв щиток, болтавшийся на одной петле, я был вознаграждён звуком работающего механизма. Вскоре, металлические створки лифта разъехались, приветственно подмигивая нам аварийной лампочкой в кабине.

Мальчишка, взвизгнув, отскочил к противоположной стене, испуганно выпучив глаза.

– Надеюсь, наше маленькое приключение останется между нами? Если мы договоримся, то я возьму тебя с собой. Тебе ведь интересно узнать, что там?

Арни с осторожностью заглядывал в кабину лифта, безостановочно кивая головой.

– Хорошо. Тогда запомни: руками ничего не трогать. Понятно?

– Д-да, господин.

Когда лифт со скоростью полетел вниз, мальчишка облокотился на металлические стены, испуганно заскулив:

– Мои внутренности! Они поднимаются!!!

Не выдержав, я добродушно рассмеялся:

– Тогда плотнее закрой рот, чтобы не растерять их!

С трудом оторвав ладони от стен, Арни послушно прижал их к губам, забавно выпучив глаза. Эти несколько секунды, что мы летели вниз вдоль шахты лифта, я размышлял над вопросом правильности своего решения. Быть может лучше бы было оставить пацана наверху? Мне ведь, равно как и ему, неизвестно что там, за этими стальными створками.

Но пути назад не было, а лифт ощутимо замедлял скорость, сильнее припечатывая нас к полу. Красная аварийная лампочка зловеще мигала, придавая моменту особую остроту. Там могло быть все, что угодно. От зомби, до ударной дозы радиации. Не ответственно было брать мальчишку с собой…

Секундная задержка после полной остановки кабины и створки разъехались, впуская нас в небольшой тамбур. Первый шаг в неизвестность всегда сложен, но сделав его, ты можешь получить гораздо больше, чем имеешь. Если хватит смелости.

От комнаты, залитой тусклым красным светом аварийных ламп, меня отвлекала детская ладошка, доверчиво вцепившаяся в мою. Паренёк не на шутку испугался… Подбадривающие сжал его ладонь и сделал шаг из лифта.

– Добро пожаловать в Крипту Цивилизации. Я – Ева. Искусственный интеллект, обеспечивающий полное функционирование «ковчега». Чем могу вам помочь? – проекция девушки, взявшаяся из ниоткуда материализовалась перед нами, закрывая собой проход следующей двери. Такого я не ожидал. Таращился на неё, как какой-то слабоумный идиот. Как будто она не на русском заговорила, который я прекрасно понимал, а на каком-нибудь марсианском.

– Эмм… приятно познакомиться, Ева. Нам бы войти внутрь, – заговорил я на таком же русском языке, краем глаза улавливая побледневшую физиономию пацана. Впечатлений ему на пару лет вперёд хватит. – Это древний диалект, Арни, не беспокойся, – шепнул я ему без всякой надежды успокоить. Быть может в это он и поверил, но как в голове средневекового человека уложится цифровая говорящая проекция пока не представлял.

– Мой создатель запечатал Крипту от посторонних. Только подобный ему может открыть ее, – песней журчал компьютерный голос, откликаясь на коже россыпью мурашек. Жутковато как-то говорить с машиной…

– Подобный ему? Что это значит, Ева?

– Человек разумный… человек его времени… человек его учений…

– Отлично, я перед тобой и готов войти в Крипту.

– Сначала вы должны пройти идентификацию. Необходимо определить вашу принадлежность…

– Приступай.

– В каком веке вы родились?

– В двадцатом.

– Вы прибывали в состоянии гибернации?

Я замешкался. Сказать нет, означало подвергнуть сомнению свой предыдущий ответ. А как объяснить машине, что я затерялся во времени и пространстве?

– Да.

– Вы ожидали пробуждения в южной Крипте?

Есть и другие?!

– Нееет…

– На этот случай мне даны другие рекомендации…, – она на мгновение погасла и вновь появилась, словно ей не хватало питания.

– Укажите, гражданином или подданным какой страны вы являетесь.

– Я – гражданин Российской Федерации.

Изображение Евы снова моргнуло и искажённый голос изрёк:

– Доступ разрешён.

На двери характерно щелкнул затвор.

– Как ты, Арни? Не боишься?

– С-страх – это н-не совсем то, что я в-в данный м-момент и-испытываю, – запинаясь выдавил из себя мальчуган.

– Ты храбрец, Арни. У тебя большое будущее, – потрепал парнишку по голове, пытаясь сбить оцепенение, приковавшее его к полу.

– Дальше тебя не пустят. Подожди меня здесь. Ничего не трогай, ясно?

– Угум.

Оставив пацана в безопасном месте, я пошёл дальше. За дверью оказалась ещё одна дверь, создававшая небольшую воздушную прослойку между тамбуром и главным входом в Крипту.

– Одну минутку. Повышаю уровень кислорода до оптимальных показателей, – заговорила Ева. – Значение кислорода в норме. Сканирую уровень радиации, – от ног до самой макушки меня просветил лазер, – показатели радиации в норме. Вход разрешён.

Тяжёлая дверь отъехала в сторону, впуская меня в длинный коридор, в потолке которого поочерёдно выключались лампы.

– Ева?

– Я вас слушаю, – она материализовалась рядом, сложив виртуальные руки за спиной.

– Расскажи о Крипте.

– Южная Крипта Цивилизации заложена под землей на глубине более тысячи метров. Сверху «ковчег» защищён гранитной плитой и обшит со всех сторон металлом из особого, высокопрочного сплава. Сейчас мы находимся на нулевом этаже. Здесь располагаются медицинский пункт, несколько палат для больных, реанимационный блок, прачечная, зона отдыха, столовая и кухня. На минус первом этаже спортивный зал с беговыми дорожками и тренажёрами, бассейн, несколько гигиенических комнат. Минус второй этаж полностью отведён для спальных комнат и зон отдыха. Минус третий этаж заняли капсулы гибернации и эвокапсулы. Там же стационарно установлено медицинское оборудование, поддерживающее все жизненные показатели и реанимация для оказания экстренной помощи. Минус четвёртый этаж – сердце Крипты. Блоки с семенами растений, геномом животных. Здесь же хранятся знания человечества и великие достижения культуры. Последние десятилетия Адам Александрович Васнецов – мой создатель и смотритель Крипты – любил находиться именно на этом этаже. Даже соорудил для себя рабочее место. Минус пятый этаж отведен для автоматических систем обеспечения работы Крипты, там же расположены склады с продовольствием и питьем, предметами первой необходимости.

– Что случилось с твоим создателем, Ева?

Машина ненадолго задумалась и, тяжело по-человечески вздохнув, ответила:

– Он умер сто сорок девять лет триста шестьдесят дней назад…

Мне показалось, что в ее голосе прозвучала скорбь с капелькой грусти. Но разве машина способна испытывать человеческие чувства? А вдруг… я ведь не знаю чего достигло человечество прежде, чем кануть в Лету.

– Должно быть ты скучаешь по своему создателю, если отсчитываешь дни с момента его кончины.

– В моей программе отсутствует данная установка, – отмахнулась она от меня, отводя виртуальные глаза в сторону.

– Интересное библейское совпадение получается, – пробормотал вслух свои мысли и, опередив уточняющие вопросы, продолжил: – что случилось с человечеством, Ева? Почему никого не осталось?

– Как никого? А вы? – удивилась машина.

– Я – это другое.

– Вы не человек своего времени? А тот мальчик? Он ведь тоже представитель Homo Sapiens…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пока есть вы, человечество не погибло…

– И все же, ты не ответила.

– В моей программе стоит запрет на разглашение данной информации…

– Сколько еще существует «ковчегов», подобных этому?

– Ещё три…

– Отведи меня на минус четвёртый этаж, Ева.

– Следуйте за мной…

Ее изображение периодически рябило, но уверенно плыло по коридору. Я заглядывал в приоткрытые двери, подмечая необычные детали интерьера и обтекаемость форм. Выхватывал взглядом незнакомые предметы и по ним старался предположить время катастрофы. К моменту, когда мы дошли до очередного лифта, я убедился на 98 %, что это произошло не на моем веку. А когда мы вошли в основной зал минус четвёртого этажа, процент резко подскочил до ста. Помещение навскидку в тысячу квадратов заполняли стеклянные блоки. В них упорядоченно располагались шкафы с книгами и рукописями, диски, виниловые пластинки и видеокассеты, скульптуры, картины великих художников и неизвестные мне современные работы. Одно такое произведение полностью поглотило мое внимание. На нем художник запечатлел город. То ли это был полёт его фантазии, то ли он просто отобразил то, что действительно видел. Но это был город будущего. Гармоничный и стройный. Где природа сочетается с технологиями, и одно не мешает другому.

В другой части зала, в холодильниках и пробирках хранились ДНК-данные животных и семена растений.

– Компьютеры поддерживают оптимальную температуру и влажность воздуха для длительной сохранности ценностей Крипты, – пропела голограмма за моей спиной.

– Можно ли их открыть?

– Нет. Для доступа в блоки необходимо специальное разрешение…

Жаль… я бы не отказался от пары учебников. Только попав в мир без технологий, начинаешь понимать, что все знания о принципах работы привычных, повседневных механизмов слишком поверхностны, чтобы свободно их воспроизвести.

– И у кого есть такое разрешение? Блоки ведь созданы для того, чтобы когда-нибудь их открыть.

Ева на мгновение задумалась.

– На этот счёт мне не оставляли никаких рекомендаций…

– Не возражаешь, если я осмотрюсь?

– Позовите, если понадоблюсь, – подчёркнуто дружелюбно улыбнулась Ева и исчезла.

Я точно не знал, что хочу найти здесь. Но мне казалось правильным побывать на рабочем месте человека, создавшего все это. Не просто же так он разрешил доступ в Крипту, но, при этом, запретил его в блоки. Возможно, чтобы предотвратить грабежи самого ценного? Но как-то же он должен был предусмотреть получение доступа к блокам, иначе самая цель Крипты становится недостижимой.

Его уголок сложно назвать «рабочим местом». Обыкновенный деревянный стол с двумя ящиками, да кресло с настольной лампой, совершенно не вписывающиеся в общий интерьер. Ни компьютера, ни иной традиционной оргтехники. Зато в рамке фотография, вероятно, его семьи. Интересно, они жили с ним здесь? Или…

Пыльный стол пестрел множеством бумажек для заметок. Аккуратные записи перечёркивались или замулевывались полностью до дыр в бумаге. Он о чем-то рассуждал… Что-то обдумывал. Попытался прочесть некоторые из них, но обрывки фраз так и не сложились во что-то внятное. Пошарил в ящике стола, испытывая некий благоговейный трепет от осознания, что этим вещам почти сто пятьдесят лет. И хозяин не касался их так долго…

На первый взгляд, содержимое ящиков не привлекало никакого внимания. Бумажки, ручки, скрепки и снова бумажки. Ничего впечатляющего. Но перебирая их, я случайно ударил костяшками о дно ящика и замер, прислушиваясь к глухому отклику. Двойное дно? Выложив все вещи на стол, я аккуратно вынул донышко, обнаруживая внутри небольшую записную книжечку в синем твёрдом переплете. Первая страница которой гласила: «Собственность А. А. Васнецова. Немного о жизни в Крипте Цивилизации, или оставь надежду, всяк сюда входящий».

Пролистал страницы дневника, полностью исписанные мелким убористым почерком. Внутри назревал некий протест, не дозволяющий мне сию же секунду приступить к прочтению чужого дневника. В конце концов, если бы хозяин хотел, чтобы его записи прочли, он бы не стал прятать его в тайничке. С другой стороны, в том ли я положении, чтобы следовать нормам морали и беспокоиться о личных границах давно почившего человека? Да даже срок хранения государственной тайны в пять раз меньше!

Господи, что за бредовые мысли лезут в мою голову… Это все похмелье. Точно оно. Наплевав на едва различимый голос совести, я открыл дневник на первой странице и начал читать.

«06 июня 2101 года.

Понедельник день сложный, но радостный лично для меня. Пока техники занимаются последними штрихами, тестируя гибернационные капсулы, я добился определенных успехов в программировании Евы. Ее новая версия способна саморазвиваться на интеллектуальном и эмоциональном уровне. Она любознательна и открыта к новым знаниям. Уже сейчас я могу с гордостью заявить, что она – мое лучшее творение».

«07 июня 2101 года.

Сегодня произошёл неконтролируемый выброс энергии в одном из реакторов на минус пятом этаже. Благодаря предохранителям и стабилизаторам напряжения, вся техника продолжила работать в штатном режиме.

Заметка: голограмма Евы подвисает. Исправить в ближайшее время.

«10 июня 2101 года.

Среди рабочего персонала ходят слухи, что на минус третьем этаже устанавливают новейшую разработку Evolution Corp. Возмутительно, но монтаж не был согласован ни с одним из кураторов проекта «Ковчег». Более того, меня туда не пускают. А причины столь экстренной установки держат в строжайшем секрете».

«11 июня 2101 года.

Сегодня я узнал, что Крипту планируют запечатать в ближайшие дни. Добровольцы для помещения в гибернационные капсулы, лучшие из лучших, проходят медицинские осмотры и готовятся к погружению в сон. Это знаменательный момент для всей страны! Эти люди, смельчаки, первоиспытатели и первопроходцы, проснутся через несколько сотен лет, чтобы шагнуть в будущее. Они сохранят достижения нашей цивилизации в целостности. Впредь, все, чего человечество достигало веками, больше не встанет на грань исчезновения. Оно навсегда сохранится в Крипте».

«13 июня 2101 года.

«Ковчег» довольно быстро заполняется ценностями. Своё почетное место занял и Пакт о перемирии, подписанный всем странами и подводящий черту под затяжной, кровопролитной Третьей Мировой Войной. Человечеству нужно было замереть на краю пропасти, чтобы, наконец, понять: мы шагаем не в ту сторону. Только объединив силы, только сплотившись мы способны преодолеть острые проблемы нехватки ресурсов, продовольствия и пресной воды. Бессмысленной резней вопрос перенаселения планеты не решить! Наконец-то руководители стран услышали глас учёных! Вместе мы способны исправить многое! Сила в единстве. И я счастлив, что наши дети будут жить в мире».

«21 июня 2101 года.

Я довольно долго не писал. Объём работы увеличился, высшее руководство регулярно торопит, вынуждая пренебрегать рядом тестов, необходимых для окончательного одобрения закупорки Крипты. Сплю по четыре часа в сутки и начинаю замечать за собой небольшие провалы в памяти.

Заметка: нужно отдохнуть! И позвонить семье.

Первая партия добровольцев успешно погрузилась и мягко вывелась из анабиоза. Самочувствие удовлетворительное, сознание ясное. Правда, из-за возникшей спешки, группа провела во сне меньше времени, чем того требовал медицинский протокол. Объяснять последствия такого решения руководству, далёкому от науки, все равно что дырявым ведром воду носить: усилий много, а результата нет. Всё надеятся на русский авось».

«15 июля 2101 года.

Человечество пало…

*С корнем выдернуты несколько страниц дневника*

«01 августа 2101 года.

Больше месяца мне понадобилось, чтобы собрать свои мысли в кучу и описать то, что произошло. Пакт о мире нарушен. Вся спешка правительства была обусловлена разведданными спецслужб, уверявшими, что страны объединяются в коалиции, копят силы и планируют продолжить бойню за блага. Пакт лишь передышка, манёвр, позволяющий глотнуть свежего воздуха и вновь ударить по ничего не подозревающим государствам.

Утром 24 июня все страны вновь ввязались в кровопролитную бойню. Стон тревожной сирены заглушал мысли. Люди бежали в разные стороны, спасаясь от нависающей угрозы, кто-то, обняв близких плакал и говорил о своих чувствах, кто-то, кому не повезло быть в этот момент рядом с любимыми, пытался с ними связаться.

Я наблюдал за всем из запечатанной Крипты. Экраны транслировали происходящее из разных уголков мира, раздирая сердце на куски. Я видел, как гибнет человечество. Видел его последние секунды. Видел и ничем не мог помочь. На моих глаза погибла моя собственная семья…! Я должен был быть с ними, там, в нашем доме!»

*Ручка на страницах дневника размыта, бумага точечно деформирована от влаги*

«11 ноября 2101 года.

В Крипте я не один. Добровольцы, что были отобраны для погружения в гибернационный сон оказались лишь подопытными кроликами. Правительство страны, их семьи, друзья и прочая знать сейчас здесь, со мной. Они с комфортом разместились в комнатах, пируют и чувствуют себя превосходно, словно земля над нами не устлана бездыханными телами…

В какой-то момент я вдруг понял, что спасение их жизней и была основной задачей проекта «Ковчег». Никакой благой цели, о которой твердили нам и для достижения которой мы трудились сутками, просто нет. Я не видел семью ради спасения горстки алчных, чванливых чинуш… Это меня убивает…

Они ждут, пока стихнет буря, чтобы понять в каком состоянии осталась планета.

Не понимаю для чего им нужен я. Управление Криптой полностью автоматизировано. Любой вопрос контролируется искусственным интеллектом, беспрекословно исполняющим приказы.

Ева. Мое детище. Это все, что у меня осталось».

«21 ноября 2101 года.

Пылевая буря, безостановочно бушевавшая все это время, стихала. Я с замиранием сердца следил за экранами дни и ночи напролёт в надежде отыскать уцелевших. Шансы были мизерны, но я пытался изо дня в день, пока не оставил всякую надежду.

Теперь, Третья Мировая по-настоящему окончилась, унося с собой жизни миллиардов людей. В этой войне страны применили новейшее оружие. Ядерное отошло на второй план по одной простой причине: после него никто не сможет жить, как прежде. Атомная бомба попросту уничтожила бы все то, за что война началась. Элита общества лишилась бы всех своих благ и тех красот, какими баловала нас наша зелёная планета. Никто не хочет веками гнить в бункере.

Поэтому эта война, вопреки домыслам и гипотезам, стала не атомной.

Северо-Атлантическая коалиция использовала принципиально новое воздушно-космическое оружие. По команде сеть спутников испустила волны особой частоты, настроенные на разрушение структуры животного белка. Меньше минуты понадобилось, чтобы невидимый убийца накрыл союзные страны, полностью зачищая города и оставляя нетронутыми все здания: жилые и производственные. Как будто бы все население страны безотлагательно решило уехать, оставив на радость завоевателям все своё имущество.

Восточная коалиция, куда входило и наше государство, ответила применением климатического оружия. Его разработка велась десятилетиями, попытки тестирования не были через чур масштабными, но уже тогда должны были натолкнуть на мысль, что влезать в законы природы чревато серьёзными последствиями. Попытка вызвать кратковременные дожди заканчивалась наводнениями, регулирование температуры и влажности воздуха – ураганами.

И теперь, эта неконтролируемая мощь природы, целенаправленно обрушившаяся на все западное полушарие, вышла за границы дозволенного, накрывая стихийными бедствиями всю планету. Земля дрожала от землетрясений, стонала от сильнейших ветров, сминающих здания, подобно картонным коробкам, захлебывалась под толщами воды от двадцатиметровых разрушительных цунами.

Население одной части планеты испарилось за минуты, расщепленные на наночастицы, вторая – погибала в страхе и попытке спастись от стихийных бедствий. Но у всего человечества конец был один. Как и любая другая цивилизация, достигнув своего апогея, мы потерпели крах».

« 01 января 2102 года.

Итак, с момента катастрофы прошло пол года. Спасаясь от накрывающей апатии, я занялся изучением нового мира, изменившегося до неузнаваемости. Проанализировав данные, пришедшие со спутников, я выяснил, что землетрясения привели к тектонике плит и теперь на планете три материка, вместо привычных шести. Не погрузившиеся на дно океана материки Северной и Южной Америки сформировали единый континент. Самостоятельной и наименее пострадавшей осталась Антарктида, сместившаяся со своего места ближе к северу. Австралия полностью ушла под воду. Часть подтопленной Африки и Евразии, наименее пострадавшие от стихийных бедствий, образовали суперконтинет колоссальных размеров.

Изменилась и климатическая ситуация. Данных пока маловато, но предварительные наблюдения свидетельствуют о появлении новых климатических поясов.

Заметка: продолжаю наблюдения за погодой. Ева – единственный мыслящий субъект на ковчеге, помимо меня. Это пугает».

«20 февраля 2102 года.

Результаты исследований не утешительны. На планете продолжают бушевать катаклизмы, запускающие друг друга, как в цепной реакции. Благо Крипта расположена в сейсмически устойчивой зоне и движения плит не наносят ей существенного урона. Сложно осознавать, что над нашими головами бушуют лютые ветра, вырывающие с корнем деревья, а чуть севернее все заметает толстым слоем снега…

Своим (дармоедам) товарищам по несчастью я обрисовал ситуацию, уверяя, что не стоит питать иллюзий насчёт скорого возвращения на поверхность. Учитывая масштабы и количество циклонов, бури стихать не собираются.

Тогда они поставили мне новую жизненную цель. Говорили много и витиевато, воодушевляя, как раньше, на создание Крипты. Только я теперь научен этими (козлами) представителями высшей касты. Если убрать всю воду и оставить суть – я должен положить остаток своей жизни на пьедестал высшей цели сохранения человечества. Конечно же, гибернационные капсулы были разработаны для них. Они хотят переждать все неприятности во сне и очнуться в светлом будущем, где последствия их ошибок рассосутся сами собой. А новая разработка Evolution Corp. – это эвокапсулы, имитирующие внутриутробное развитие человека. И снова не для благой цели. Ведь «царям» нужны прислужники, которые отстроят города заново. Я должен вырастить слуг и присматривать за гибернационными капсулами элиты, старясь в полном одиночестве. (Дегенераты!!!)

Заметка: попросить Еву напоминать мне о приеме успокоительных.

«25 февраля 2102 года.

Я остался один. Вчера сто два человека благополучно погрузились в гибернационный сон, пробуждение которых запланировано на 2133 год. Впереди тридцать лет в полном одиночестве, в замкнутом пространстве. Как не сойти с ума я пока не придумал».

«01 марта 2102 года.

Я занимаюсь изучением погоды. Это довольно интересный процесс, учитывая ее непредсказуемость. Несмотря на череду нескончаемых катаклизмов, мне удалось выявить некую последовательность и закономерность. Планета, словно разделилась на секторы или, как мы привыкли называть, пояса, в которых господствует тот или иной климат. Так Москву накрыл арктический циклон, принося ледяные потоки воздуха. Пониженная температура и обильные осадки в виде снега преобладают большую часть времени. На юге, в районе бывшего Черноморского побережья льют тропические дожди. А территория близь границы с Казахстаном, в скором времени, превратится в безжизненную пустыню. Ветра несут тонны песка с Африканского континента, буквально впечатывшегося в Евразию. Сибирь же сметают нескончаемые ураганы».

Вот и ответ мне на вопрос о странных переменах с погодой. Сразу после этой записи, Васнецов от руки зарисовал новую карту мира с обозначением климатических поясов и их особенностей.

– Да простит меня хозяин этой книжицы, – проговорил себе под нос, вырывая нужный мне лист.

Пролистал несколько страниц дальше, просматривая текст по диагонали. Надо признать, что я довольно-таки серьезно проникся симпатией к этому учёному. Он жил здесь в полном одиночестве, но не утратил силу воли. Писал каждый день, мотивируя самого себя на новые свершения. И его единственной компанией стала Ева. Неудивительно, что она очень скучает по своему создателю.

Меня разрывало любопытство. Чем же дело закончилось? Что там с этим правительством стало? А люди из эвокапсул? Неужели этот эксперимент удался? Долистав до нужной даты, впился в бумагу глазами, впитывая в себя каждое слово ученого…

«01 января 2132 года.

Этот год настал. Я готовился и долго ждал момента, когда смогу заговорить с настоящим, живым человеком. При всем уважении к Еве, она все же машина.

Эвокапсулы запущены. Я имею удовольствие наблюдать ускоренный процесс эволюции через стекло капсул. Это невероятно… Даже не верится, что из двух микроскопических клеток может вырасти полноценный человек. ДНК-материалы, забиравшиеся у доноров, перед скрещиванием несколько раз проверились на возможные родственные связи, дабы исключить тяжёлые генетические заболевания. Ребята из Evolution Corp. позаботились о фенотипном разнообразии, отчего люди росли в капсулах самые разные. К ним я испытывал некий трепет.