Текст книги "От я до я (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 24 Янош

Вот палево! Во что я вляпался? Смотрю под ноги – какой-то полусгнивший ящик деревянный треснул. Лажа! Голосов больше не слышу, зато слышу шаги. Спалились! Из-за меня, урода!

– Иди сюда! – Заноза тянет меня к себе.

Я понимаю, что сбежать мы не успеем. Ладно, скажем, что случайно зашли – мусор же убираем, а тут помойка натуральная. Ничего, отобьемся.

– Целуй меня! Давай! Быстро!

– Что?

Чувствую ее теплые пальцы на своей шее. Она сказала «целуй»?!

– Попытаешься оттолкнуть – придушу, – шепчет мне в губы. Сообразить не успеваю, потому что она просто впечатывается в меня.

Мягкие податливые губы… кислород отказывается поступать в мозг… ничего не соображаю. Заноза… Хулия… Юля.

Все органы чувств забили на меня окончательно, ничего не слышу, не вижу, только свежесть ее дыхания, нежные губы.

А… К черту все!

Обнимаю ее и полностью забираю себе инициативу. В самом зародыше душу возмущенный писк Занозы и целую ее так, словно здесь нет никого. И все по-настоящему.

Уже не вырывается из рук, податливо прильнула ко мне, запустив внутри такую реакцию…

Рядом раздается чей-то веселый голос:

– Кхм, кхм, ребят, вы не то место нашли.

Юля вздрагивает всем телом, но я ее не отпускаю. Если бы я только знал, какая ты на самом деле, Заноза…

– Не думал, что сюда так легко зайти. Извините, Андрей.

Второй голос заставляет меня самого отпрянуть от Вьюгиной. Смотрю ей в глаза и вижу, что она тоже узнала говорившего. Обнимаю ее за плечи, прижимаю к себе – она, слава богу, больше не вырывается – и поднимаю, наконец, глаза на тех, из-за кого я только что чуть катарсис не пережил. Или пережил?

– Чего нельзя? Не понял. – Прикидываюсь идиотом, что совсем несложно в этой ситуации. – Мы тут… эта…

Растягиваю слова, как малолетний гопник, Юлька стоит, уткнувшись в мое плечо. Слышу ее сбившееся дыхание. Да я сам в шоке, Заноза. Ладно, сейчас главное – отсюда выбраться. Желательно окончательно не спалившись.

– Вы кто? – требовательно произносит толстый мужик, в чьем визгливом голосе мы с Вьюгиной безошибочно узнали того, от кого прятались в коридоре. Это ему угрожали. Ну, значит, пулю в лоб еще не получил.

– Мы… да мы тут с девушкой… А что, нельзя? Это же территория университета, мы здесь учимся.

– Какой курс? Фамилии?

Палево!

– А вы кто? – интересуюсь я, решая идти ва-банк, и по мелким глазкам мужика понимаю, что в точку попал. Да вы сами не хотите светиться.

– Мы из администрации вуза, – быстро приходит в себя толстый. – Вы как сюда попали?

– Через калитку. – Продолжаю играть ничего не понимающего идиота. – Так там не было написано ничего.

Ловлю на себе взгляд Мамаева, на его морде написано, что он не университетский сморчок. Одни его туфли стоят примерно столько же, сколько грузовик, за которым мы прятались. Вру, туфли дороже.

– Так как фамилии? – негромко повторяет он и продолжает меня внимательно рассматривать.

Взгляд его не нравится – он явно уже не верит, что мы здесь просто так оказались. Пристально так оглядывает, а я прижимаю к себе Занозу еще крепче.

– Мужики, – обращаюсь к парочке и понимаю, что лажанул. – Извините, я это… не хотел… но вы ж сами не представились… Отпустите, а? У девчонки брат здесь учится, убьет, если узнает, – выдаю вслух первое, что в голову пришло.

– Идите! – командует толстый. – И чтобы сюда больше ни ногой! Совсем распоясались. У вас субботник, вот и убирайтесь. Отсюда.

Мамаев выглядит недовольным, но молчит. Дважды меня просить не надо, беру Юльку за руку и быстро веду ее обратно к калитке. Она покорно идет рядом, молчит, но и ладонь не отнимает. А я чувствую на спине неприязненные взгляды. Да, придется и правда выйти – в другой раз вернулся бы дослушать. Но они сейчас точно свалят отсюда. Мало ли еще кто залезет обниматься. Кошусь на Занозу – лицо напряженное, губы сжаты, смотрит строго вперед. И не поймешь же, что у нее в голове. Вот многое бы отдал, даже этот разговор Мамаева с толстым, за то, чтобы покопаться сейчас в твоей голове. Да все бы отдал!

И что дальше? Мысли о девушке рядом вытесняют Мамаева из головы. Что она сделает? Сбежит? Притворится, что ничего не было? По морде даст, что увлекся и слишком в роль вошел? Да, это она может…

Еще пара метров, и калитка окажется перед глазами. Прямо как переход из одного мира в другой. Как же меня шандарахнуло, раз такая фигня в голову лезет!

Юля отнимает свою ладонь – мягко, но решительно. Рука машинально потянулась за ней. Не сразу даже сообразил, что делаю, только когда поймал на себе внимательный взгляд Занозы.

– Да я помочь просто хотел, чтобы не наступила ни на что.

Она ухмыляется и первой выходит через калитку. Нет, точно как в другой мир. Оборачивается ко мне и, наконец, произносит первые слова:

– Разумовский! Ну ты и осел!

Глаза горят ярче обычного. Вижу, в себя еще не пришла, потряхивает ее. Делает шаг вперед ко мне…

– Почему осел? – Тишину разрывает еще один знакомый голос. – Или это такое дружеское прозвище?

Юля резко оборачивается, а я уже смотрю на Полину, которая стоит у стены. Мы ее и не заметили сразу. Давно стоит?

Чувствую, как Заноза напряглась. И я вместе с ней.

– Дружеское, конечно, это дружеское прозвище. – Заноза первой приходит в себя и прямо смотрит на Полину. – Он вообще меня Хулией зовет. Считаю, что на «осла» точно наиграл.

Лученко вежливо улыбается, но молчит. Лишь взгляд переводит с меня на Юльку. Ждет еще чего-то? Объяснений? Что за фигня? Тут никто ни перед кем не отчитывается.

– А ты что здесь делаешь?

Полина чуть приподнимает бровь. Слушай, девочка, мне твоя мимика сейчас вот вообще никак не интересна. На вопрос ответь.

Она прочитала это на моем лице, похоже, потому что тут же заулыбалась.

– Да я просто гуляю, ну… если можно так назвать.

Гуляешь, значит? Там, куда ни один нормальный человек не заберется без повода?

– Не знала, что четвертый курс тоже запрягли на субботник, – озвучивает Вьюгина мои мысли.

Точно помню, что по субботам утром Поля плавает в бассейне. Один раз даже меня пыталась вытащить.

– Нет, мы в этом не участвуем. Я заехала в универ, потому что ты утром кое-что оставил, – обращается ко мне. – Я привезла. Может, тебе понадобится. Хотя, по-моему, ты там практически не бываешь.

Достает из кармана ключи от комнаты в общаге. Странно, хорошо помню, как утром клал их в куртку. Даже похлопал сейчас по карманам. Ну конечно, нет.

– Спасибо! Понадобятся.

Юлька стоит рядом, смотрит в сторону, но я чувствую, что ей неловко. Как-то интимно получилось с этими ключами. Не так, как есть на самом деле. Хотя обычно я не заморачиваюсь, как выгляжу со стороны, но не сейчас.

– Ладно, тогда я поехала. До вечера, Янош. Юль, пока! Не переусердствуйте здесь.

– В смысле? – Заноза настороженно хмурится. Она не любит недосказанности, когда ей что-то важно. И это новость для Лученко. Поля даже смутилась на пару секунд.

– Ну да, тяжести не таскайте. Юль, через три недели областные соревнования. Так что никаких травм и растяжений. Береги себя.

Смотрю ей вслед и ловлю себя на мысли, что рад ее уходу. Одной проблемой меньше. Лученко вроде бы без заскоков и бабской дури типа ревности. И тем не менее. А вот с Занозой…

– Юль?

– Ты осел, Разумовский, – устало произносит она. – И это не дружеское прозвище, это констатация факта. Нас же чуть не поймали. Ты понимаешь, что было бы…

– Ты набросилась на меня, Заноза! Грозила удушением, обниматься полезла… Да у меня разрыв шаблона: первый раз друга поцеловал.

– Ты осел самовлюбленный, – облегченно выдыхает Юлька. – И клоун.

Напряженность уходит с ее лица, она снова становится понятной мне Занозой. Такой, какой я привык ее видеть. Потому что сейчас я перед ней такой же понятный и безопасный клоун, который даже по-настоящему серьезную ситуацию готов обстебать и поглумиться над ней. Юлька расслабляется, понимает, что ей ничего не грозит. Да, так будет лучше. По крайней мере, пока.

– Клоун, – соглашаюсь я. – А ты Заноза. Пошли отсюда, пока нас не хватились.

– Думаешь, не хватились?

– Сейчас посмотрим. – Завожу руку, чтобы хлопнуть ее по спине, но Вьюгина выгибается, не дает прикоснуться к себе. – Чего?

– Руки не распускай, пожалуйста, – произносит тихо, но без тени улыбки на лице.

Рано расслабился, значит.

– Вьюгина, у тебя паранойя? Кто руки распускал? Держал их на моей шее? Я вообще жертва!

Она недоверчиво улыбается, а потом даже извиняется:

– Ты так обнял меня сильно, и мне тогда показалось…

Не показалось.

– Не важно, в общем. Но целуешься ты просто потрясно, – неожиданно выпаливает она и начинает краснеть.

Ну наконец-то. Хоть что-то.

– Понравилось, значит? Никто никогда и не жаловался.

Идиот. Язык самому себе оторвать. Но поздно. Уже не исправишь.

– Не сомневаюсь. – Сдержанно кивает, а я продолжаю материть себя. – Такая богатая практика. Но главное сделано – нас не спалили. Надеюсь, больше мы с тобой не попадемся. И еще…

Она мнется, не знает, как сказать. И это пугает, потому что совсем не похоже на мою прямую Занозу.

– Я надеюсь, что ни Полина, ни какая-либо другая девушка об этом никогда не узнает. И не только девушка. Вообще никто.

– А вот это обидно. По-настоящему. – Она замирает, настороженно смотрит на меня, но я не собираюсь сейчас играть в шута. Не сейчас. – Я тебе хоть раз давал повод? Юль, мы с тобой договорились. Один раз. Когда вышли из того коридора. Что бы ни случилось. Мне этого достаточно.

– Извини. – Вздыхает так грустно, что у меня сердце сжимается. – Я перенервничала. Нас чуть не поймали.

– Иди сюда, Заноза, не артачься. – Притягиваю к себе девчонку. – Я никогда не сделаю тебе больно, Юля. Никогда не обижу.

Она доверчиво позволяет себя обнимать. Вдыхаю в себя легкий запах ее духов. Приятный запах. Странно, что я раньше не замечал.

– Я верю тебе. Иначе не попросила бы тебя поцеловать. Но ничего умнее я не могла придумать. А глупо получилось.

Это было верное решение, Юля. Круче, чем занятие волейболом.

– Зато мы видели толстяка с визгливым голосом, – напоминаю, чтобы успокоить ее. Но я сам совсем не спокоен сейчас. – У меня хорошая память, Заноза, найдем этого типа по фотке, узнаем, чем он занимается вместе с Мамаевым.

Она поднимает голову, чуть отстраняется.

– Янош!

Возмутиться и прочистить мне мозги Вьюгина не успевает. Точнее, отвлекается на телефон. А потом бледнеет, кусая губу, смотрит на экран. Отходит от меня, поворачивается спиной. И я слышу:

– Привет, Ром. Как дела?

Глава 25 Юлия

«И я тебя люблю».

Сегодня утром первый раз за все месяцы, что мы не вместе, Рома не разбудил меня своей эсэмэской. Помню, как прозвонил будильник, я, полночи не спавшая, мало что соображая, поплелась в ванную. Потом завтрак, переписка с Ариной, которая сегодня пропускает занятия, звонок из деканата, что у нас сегодня испанский… Я уже вышла из общаги, когда до меня, наконец, дошло, что странного в этом суматошном утре. Нет, не глобальный недосып и не грипп Солдатенковой, не вернувшийся с какой-то конференции наш «испанец» Зайцев.

Рома не прислал эсэмэску. Я даже остановилась на дороге, так и не дойдя до остановки. Стояла и пыталась сообразить, как я могла подумать, что он не прислал свое «Просыпайся, Юлька», или «Доброе утро, соня», или… Мне было плевать на дождь, я вытащила мобильный, чтобы удостовериться: проблема на моей стороне. Я просто забыла, или не увидела, или телефон сломался, или Испания вдруг осталась отрезанной от всего мира. Зонт не спасал от косого дождя, нужно было как можно скорее скрыться от него на остановке. Но я стояла, снова и снова просматривала свои сообщения. Рома ничего не прислал.

Он ответил через семь гудков, и сжавшееся было из-за дурного предчувствия сердце вновь стало биться спокойно, едва я услышала его голос.

– Юлька! Привет! Ты меня чудом просто застала, у меня тренировка начинается!

Голос веселый и беззаботный. Я сразу почувствовала себя мнительной дурой, которая напридумывала себе бог знает что. И только потому, что ее парень сообщение не отправил.

– Здорово. Тогда не буду отвлекать. Пока?

– Подожди, а что ты хотела?

Я слышу на заднем фоне обрывки испанской речи… да, зря позвонила.

– Юль?

– Да, прости. Ты не прислал сообщение, я подумала, не случилось ли чего.

– Не прислал? – ошарашенно переспросил Рома. – Быть не может. Точно отправлял. Может, сбой какой? Я не мог не отправить, Юль.

– Конечно!

Я улыбаюсь. Как же важно услышать, что все как прежде. Что ничего не изменилось, константа – это хорошо!

– Люблю тебя!

– И я тебя люблю.

«И я тебя люблю». Смотрю на сообщение – уже третье, после нашего утреннего разговора. Все хорошо, все по-прежнему.

– Юль, можно к тебе? – спрашивает Сашка Корнеев. – Разумовский вряд ли объявится.

– Не объявится, – вздыхает Янка Зверева. – Это точно.

– Точно? – переспрашиваю, потому что не верю. Не может быть, чтобы Корнеев или Бэмби знали о клоуне что-то такое, чего не знаю я.

– Сама посмотри! – Солнцева тычет мне в нос свой мобильный. – Ему явно не до нас. Ну и не до тебя тоже, видимо.

Красивое черно-белое фото, явно прогнанное через фотошоп. Но все равно красиво. Лученко в белоснежной постели. Не одна, разумеется. Лица не видно, но и по затылку человека тоже можно опознать.

– Забирай.

Протягиваю обратно телефон и вспоминаю, как в первые недели Янош никогда не прогуливал. Но тогда рядом не было Полины.

Сашка садится на соседний стул, я рассеянно смотрю, как аудитория заполняется студентами: полкурса на лекции по языкознанию приходит. Все первые ряды всегда заняты девчонками – полюбоваться на Андрияша хотят многие.

– Не понял! – произносит знакомый голос, и я еле сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. – Корнеев, ты потерял ориентацию? Это мое место!

– Ты его купил? – бурчит Корнеев, покраснел сразу, но сдаваться не собирается.

– Это. Мое. Место, – неожиданно тихо и очень зло Янош медленно выговаривает каждое слово.

В воздухе сразу повисла тишина, а я уставилась на Разумовского и чуть не поежилась. Кто подменил моего клоуна?

– Места полно, – произносит Сашка, – у меня к Юле разговор.

– Ну так и поговоришь после пары, лекция начинается, – говорит Разумовский. – Поднимайся, Корнеев.

Берет Сашкину сумку и перебрасывает ее через два ряда прямо на пустую парту.

Корнеев вскакивает, кроет матом Разумовского, я даже поморщилась. Клоун и глазом не моргнул.

– Вали. – Кивком головы показывает на сумку. – Или помочь?

Никто не вмешивается, но все вокруг наблюдают, чем дело кончится.

Корнеев делает шаг вперед, вплотную подходя к Яношу, и специально задевает его плечом.

«Только драки не хватало» – проносится в голове.

– Молодец! – Янош словно не замечает «столкновения», бросает свой рюкзак прямо на мой учебник и через секунду усаживается за соседний стол.

– Привет, Заноза!

– Ты что творишь? Зачем Корнеева согнал?

– Тебе нравится этот хорек? Футбол больше не катит?

– Все катит! – сердито отвечаю Яношу. – Сашка здесь при чем?

– Так он запал на тебя, – равнодушно выдает клоун. – Я вообще тебя оберегаю, пока футбол жарится под каталонским солнцем.

– Кто запал? Не неси чушь!

От дальнейшей перепалки спасает Разумовский-старший, который начинает лекцию.

– Как ты вообще разрешила ему сесть рядом? – Янош, однако, все никак не хочет успокаиваться. – Стоило только не прийти на первую пару…

Ладно! Теперь уже я сую под нос телефон с открытой «инстой» Лученко.

– Пост был опубликован пятнадцать минут назад. Кто же знал, что ты можешь так быстро передвигаться!

Клоун хмурится, поджимает губы и молча отдает мой мобильный. До конца пары отношения больше не выяснял. А я еще раз порадовалась, что он не мой парень. Как друг – да, лучше Разумовского нет никого, но не дай бог влюбиться в такого. Больше дня рядом с ним не продержишься. Если, конечно, ты не Полина Лученко, она ему подходит. А я на нее совсем не похожа.

Я зря волновалась, что все изменится после того поцелуя. Все по-прежнему, мы друзья, хотя иногда клоун и становится буйным, как сегодня, например. Он, наверное, уже и забыл о нем. О поцелуе. И правильно сделал.

Пара заканчивается, Янош закрывает тетрадь, в которой рисовал какие-то фигуры, когда не копался в мобильном. А я пару раз ловила раздраженный взгляд старшего брата, пыталась обратить на это внимание Яноша, но бесполезно.

– Я, кстати, узнал, что это за жирный чувак с визгливым голосом. Не безопасник и не айтишник. Показать?

Янош быстро отходит – никакого раздражения уже нет. Мне очень нравится эта его черта, очень хочу так же научиться не заморачиваться.

– Давай, конечно. – Забираю у него мобильный и смотрю на биографическую справку. – Ого! Неожиданно. Как нашел?

– Янош! Ко мне подойди, пожалуйста!

Ни с кем Андрияш не ведет себя так, как с собственным братом. Обидно за клоуна.

– Подождешь меня? А то мне сложно оберегать тебя от всяких животных, если не рядом.

Мимо нас только что прошел Корнеев. Надо будет с Сашкой поговорить один на один.

– Подожду, конечно.

– Кстати, хочешь побыть плохой девочкой, Заноза? – Довольно растягивает губы в двусмысленной улыбке. – Раз в году ты обязана сделать мне такой подарок.

Янош не торопится идти к брату, ждет моего ответа.

– Ты чем с утра завтракал, клоун?

– Вообще не завтракал, кофе только выпил. Ну так как? Там и шест есть, и клетка. Да много чего.

– Где? – только и смогла спросить я. – Что ты задумал?

– На следующей неделе. Dirty Dreams. День рождения. Двадцать лет. Твоя явка обязательна, Хули…я.

Не успеваю осмыслить новую информацию, ничего спросить, а Янош уже делает шаг навстречу брату. Профессору Разумовскому надоело ждать, сам подошел к нам.

– Мы договаривались, что мобильный всегда будет включен. Я тебя вчера искал.

Меньше всего мне хочется присутствовать при братских разборках. Но и уйти не могу, оставить клоуна без поддержки.

– А если без вступления? – Янош обязательно сегодня нарвется. Я чувствую, будет скандал.

– Без вступления? Родители приезжают через пару недель. В городе научная конференция, решили приехать, к тому же у тебя день рождения. Соскучились.

– Ну они после уже приедут, да? – Голос у Яноша не сказать, чтобы веселый. – Без них тридцатник разменяю.

– Без них ты в нулевках ходил бы! В общем, включай телефон и отвечай хотя бы матери!

Разворачивается и быстро идет к двери. Суровый профессор Разумовский. А как вспомню его поцелуи с Ладой в беседке… Хорошо, что они нас тогда не видели.

– Заноза?

– А? – Листаю инстаграм Лученко. Фото с Яношем в постели уже пропало куда-то. – Что?

– Хочешь познакомиться с автором своего любимого самоучителя по латыни?

– А надо? – осторожно спрашиваю, потому что против воли в голове сразу пронеслись образы родителей Ромки, которые меня терпеть не могут.

– Придется, Юль. Без вариантов.

Глава 26 Юлия

Дни бегут с какой-то неимоверной скоростью. Так всегда бывает, когда ждешь и одновременно не ждешь какого-то события. Хочешь и в то же время боишься. Вообще, я думала, все такие метания остались в школе, причем в средних классах. А сейчас… Чувствую, проще будет сдать латынь Андреевой, чем пережить пятницу. А она уже завтра. Подарка нет, в чем пойти на вечеринку – непонятно, что там вообще будет – никаких представлений. Разумовский сказал, что это скромная вечеринка. Несочетаемые явления: скромная вечеринка и Янош.

Сижу на испанском, читаем короткие тексты из двух – четырех предложений. Скучно. Я все это уже давно прошла с клоуном: он обещал мне помогать с латынью и испанским и ведь ни разу не соскочил. Но вот как пережить его день рождения?

– Юль, ну тебе, что, сложно? – Солнцева сидит рядом и жалобно смотрит на меня. – Просто возьми с собой. Скажи Лученко, она меня в список внесет. Тебе не откажут.

Молчу и делаю вид, что слушаю, как Юсина читает про Мигеля, которому нравится путешествовать.

– Юль! Пожалуйста. Там будет столько классных парней! Полина зовет весь цвет универа.

Ксю ходит за мной уже третий день, хочет попасть завтра на вечеринку Яноша. На самом деле это тусовка Полины, она всем занимается. И это напрягает. Там будут в основном старшекурсники, друзья нашего капитана. Я бы не пошла, но клоун уже по мозгам раз десять проехал. Не уверена, что хочу близко знакомиться с этой стороной его жизни.

– Вьюгина! – Ксю начинает злиться, но я точно не хочу туда тащить никого из нашей группы. Вообще никого.

– Попроси Яноша. Это его день рождения.

– Он отказал! – Кажется, Солнцева сейчас расплачется. – Сказал, что это не детский праздник. Тогда почему ты там будешь? Я тебя на полгода старше.

Из аудитории вылетаю первой, когда пара заканчивается. Слава богу, она последняя. Через полчаса я встречаюсь в центре с Васей – медлить уже нельзя, нужно купить подарок имениннику и себе какой-нибудь яркий топ. У меня есть нормальные узкие джинсы, к ним просто верх подобрать и все. А сиять там все равно Лученко будет, здесь как ни оденься.

Я никогда не была в этом торговом центре, а еще не представляю, что дарить Яношу. Жду сестру на первом этаже, заодно смотрю, какие магазины тут есть, далеко так уже забрела от входа… «Магазин приколов и необычных подарков». Смотрю на витрину – оторванные руки, пауки, свисающие на толстых нитях, окровавленные футболки с циничными надписями. То что надо!

Зависаю в магазине на добрых полчаса: столько всего интересного, одно удостоверение «Абонемент в публичный дом» чего стоит. Янош точно оценит. С его-то юмором… Уже на кассе, оплачивая покупку телефоном, увидела сообщение от Стрельцовой: «Прости! У меня завал. Давай завтра?»

Завтра совсем не будет времени: сначала пары, потом тренировка. Еще бы успеть привести себя в порядок и приехать в Dirty Dream к девяти вечера.

Поднимаюсь на второй этаж, здесь полно женской одежды. Конечно, я обязательно найду то, что мне подойдет, но сестра мне была нужна не для того, чтобы помочь с выбором. Солдатенкова по-прежнему гриппует, а мне нужна поддержка. Я что-то слишком волнуюсь перед завтрашней вечеринкой.

Захожу в первый павильон и замечаю знакомое лицо. Один раз всего видела Ладу, но ее ни с кем не спутаешь. Очень эффектная женщина, ничего не скажешь. Она тоже меня узнала, коротко кивнула и отвернулась к кассирше. Кажется, пиарщица Бессмертного уже нашла то, что ей надо. Прохожусь между рядами одежды… Полина сказала, что ничего такого не надо, вечеринка будет не тематическая, то есть «приходи в том, в чем обычно ходишь в клуб». Не сказать, что у меня в этом большой опыт. Все! Хватит ныть! Решительно подхожу к полкам с яркими блузками, топами и… замираю. Вот это платье! Ярко-серебристое мини и с довольно глубоким вырезом. Но на манекене выглядит совсем не пошло. А как оно будет выглядеть на мне! Топы отметаю сразу – вечеринка так вечеринка. У меня хорошая фигура, сесть должно отлично. Краем глаза вижу, как ко мне спешит консультант.

Через полчаса выхожу из магазина – довольная, возбужденная и почти без денег. Зато с платьем. Не верится даже, что я его купила. Туфли у меня есть, клатч… найду.

На первом этаже захожу в кафе. Ужинать я буду уже в общаге, а здесь просто чай возьму. Спокойно посижу, передохну и поеду к себе. Аленка, моя соседка, уехала на юбилей мамы, так что я одна в нашей комнатушке.

А столиков свободных я и не вижу, обидно как. Здесь, конечно, есть еще два ресторана, но точно не для моего кошелька. Обвожу еще раз глазами зал, и взгляд останавливается на Ладе, которая сидит у окна и пьет кофе. Увидела меня и вдруг махнула рукой. Я даже обернулась. Это точно мне?

– Здравствуйте! – Я все же подошла к ее столику. – Можно к вам? Везде занято.

– Конечно! Садись. Ты Юля, сестра Василисы, верно?

– Ага. Мы хотели с ней встретиться сегодня, но у нее, кажется, на работе завал.

Лада молчит, потом обращает внимание на фирменный пакет.

– Хороший бренд. Можно поздравить с удачным шопингом?

– Да! Сама не ожидала. Шла вообще за одним, а купила совсем другое. Но я не жалею.

Лада вежливо улыбается, и я считаю нужным добавить:

– У Яноша завтра день рождения. Будет вечеринка.

Улыбка тут же слетела с ее лица. Глаза сверкнули, хотя она тут же попыталась исправиться.

– Вот как? Точно, вы же учитесь вместе. И вы… встречаетесь?

– Мы? Нет! Просто дружим.

Лада улыбнулась. На этот раз вроде как искренне.

– Здорово. Что ты будешь? – Она кивает на подошедшего к нам официанта.

– Мне просто чай, пожалуйста.

Чайник с чашкой оказывается на столе буквально через минуты, которые я потратила на то, чтобы внимательно рассмотреть свою собеседницу. Забавно, при первой встрече мне показалось, что ей лет тридцать – такая эффектная женщина, но сейчас я уверена: ей не больше 26–27 лет. Просто деловой стиль, мейкап и стильная прическа. Если все это смыть…

– Лада, можно очень нескромный вопрос?

Она с любопытством смотрит на меня и разрешает.

– А сколько вам лет?

– Двадцать три.

– Сколько?! – не смогла я сдержать удивления. Прозвучало очень бестактно.

– Двадцать три, – терпеливо повторила Лада. – Но я это не афиширую.

– Слишком молоды для руководителя?

– Так многие думают. К счастью, Олег Константинович придерживается другого мнения. Я семь лет работаю в его компании.

– Вася говорила, вы пришли туда курьером.

– Совершенно верно.

Она делает маленький глоток, а я замечаю, что кольца помолвочного нет на пальце. Того самого, которое так понравилось Марку Фридману.

– Кольцо в ремонте, – поясняет она, правильно прочитав мой взгляд. – Мне показалось, что камень может выпасть.

На языке вертится много вопросов, и будь здесь Янош, он бы не постеснялся их задать, но я, конечно же, промолчу.

– Я знаю, что вы с братом Андрияша видели нас в беседке на даче Бессмертного, – вдруг произносит Лада и спокойно смотрит мне прямо в глаза. – Наверное, мне надо объяснить.

– Нет, конечно, не надо. Это не мое дело, мы с Яношем там случайно оказались и никому ничего не скажем.

– Андрияш – моя первая любовь, мне было семнадцать, а ему – двадцать три. Я дочь алкоголиков, которая чудом избежала детского дома, без гроша за душой. А он сын научных светил с мировым именем, баловень судьбы, привыкший все получать с полпинка. Отношения были обречены с самого начала, но я не хотела в это верить целых три года.

– Почему? Я же видела, как он на вас смотрит.

– Андрияш сделал все, чтобы у нас ничего не получилось. Предательство и малодушие простить невозможно, как ни пытайся. Как пресловутая склеенная чашка. И что бы вы ни видели с Яношем в беседке, эта история закончена.

– Почему вы мне это рассказываете? Я же сказала, я никому…

– Не теряй время, Юля.

Слова Лады крутились в голове весь вечер, я даже спать ложилась, думая о том, что же такого натворил Андрияш, что Лада порвала с ним. Видно же, что ничего там не закончено, во всяком случае, в плане эмоций и взаимного притяжения. Кошмар, конечно, встречаться с одним, замуж за него выходить, а любить другого. И считать, что никогда не будешь с ним счастлив.

И еще. Лада ошиблась – мне ее предостережения ни к чему.

Утро начинается с эсэмэски от Ромы. Улыбаюсь экрану телефона и думаю о том, что все сегодня будет хорошо. Главное, часов в одиннадцать успеть сбежать в общагу.

В универе наконец-то закончился ремонт – по крайней мере, еще в начале недели об этом было официально объявлено, – и в коридорах стало посвободнее, до многих аудиторий можно теперь значительно быстрее добираться.

Разумовского на первой паре не обнаружила, впрочем, как и на второй и третьей. Отправила сообщение – ответ пришел только через час. Кажется, кто-то уже начал хорошо так отмечать. «У меня выходной, Хулия. Не забудь про вечеринку».

Забудешь тут. Полдня осаду держу. Будь рядом клоун, не знаю, что я сделала бы с именинником. К Солнцевой присоединились Гуля с Янкой, а Юсина вообще деньги предложила за то, чтобы я провела ее на вечеринку. Странно, что Разумовский не догадался продавать билеты на свой день рождения – с его-то предприимчивостью!

С огромным облегчением сбегаю на тренировку. Почти вся команда – близкие подруги Полины, так что им точно нет нужды у меня что-то выпрашивать. Прикидываю время: если все вовремя закончится, то успею в общагу, чтобы не только переодеться, но и волосы уложить. Так что пока все складывается очень хорошо.

Разминка проходит как обычно. Ее проводит Полина, тренер еще не подошла. Но Лученко свое дело знает прекрасно.

– Еще раз! Не филоним! В начале ноября игра. Мы обязаны ее выиграть! – Полина подбадривает нас, хотя, по мне, так никто и не ленится. Все стараются.

Короленко заходит в зал, когда девчонки отрабатывают подачи. Мячей на площадке много, один из них оказывается прямо под ногами. Откидываю его в сторону, поднимаю голову и чувствую сильный удар в лицо. На секунды ослепла, дышать не могу, ничего не вижу, кроме яркого сгустка боли. Что-то теплое капает мне на ладони.

– Юль? – Слышу рядом испуганный голос Инки. – Извини, я не хотела.

– В сторону все! Ты ей нос сломала, Новикова.

Голос Короленко бьет по ушам, но ко мне хоть зрение вернулось и дышать могу. Смотрю на свои ладони в крови, ощущаю жуткую боль. Вокруг суета, тренер что-то говорит, меня ведут с площадки… Вот и все. Праздновать свое двадцатилетие, Янош, ты будешь точно без меня.