Текст книги "От я до я (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 36 Янош

– Ты, наконец, появился в университете. Янош, а мы договаривались, что без пропусков. В ноябре денег получишь меньше. Без обид.

Проф явно ждет, что я буду спорить. Бабки, разумеется, не помешали бы. Они никогда не бывают лишними, особенно сейчас: после того как перевел Богдану очередной транш, денег осталось разве что бухло оплатить в баре. Не хотел зажимать вечеринку, но, видимо, придется.

– Были причины не ходить, – коротко объясняю. Если он думает, что я начну оправдываться, то совсем не в теме.

– Юля выздоровела, значит, я тебя чаще буду видеть на парах. Верно?

– Возможно. Слушай, тебе самому не смешно? Может, хватит уже меня пасти? Я вырос, Андрияш.

– И уже не рвешься из этой дыры, – подхватывает Проф. Вот здесь я с ним согласен.

– Пока не вижу смысла спешить. Я здесь всего полтора месяца, до весны время есть.

– А потом? Наш договор в силе?

– Конечно, кто ж откажется от бабок. Я выиграю пари, и вы все, наконец, оставите меня в покое. Сам-то валить отсюда не собираешься?

– Нет.

– Дождешься свадьбы Лады? Тебя, кстати, пригласили?

Выдерживаю злобный взгляд Профа, но он, понятно, не даст мне долго себя троллить.

– Так ты наврал родителям, что Юля просто друг? Они все равно не поверили. Мама переживает.

– Она и за Ладу переживает, я не знал, что они знакомы, – гну свое, потому что обсуждать Вьюгину я точно не буду. Проф наверняка уже знает. Странно, что не заговорил и не снял с меня еще «штрафные». Чую, без штанов в ноябре останусь, а на улице вот-вот морозы ударят.

– За Ладу?

Простое слово из четырех букв – и ты на крючке, брат.

– Ну да, только невеста Мамаева не жаждала с матушкой политес разводить. Первый раз видел, чтобы с ней так разговаривали. Обычно все заискивают.

Проф сидит с непроницаемой мордой лица, но хоть на меня больше не гонит.

– Ну я пошел? Аудиенция закончилась? Андрияш, клятвенно обещаю следующую неделю не пропускать. Ну или как получится.

– Корнеев из твоей группы действительно о косяк ударился перед парой по испанскому?

Понятно. Значит, напоследок оставил.

– Конечно, а были еще варианты?

– Я сам видел, как Вьюгина после моей пары ему оплеуху дала. Все видели. А через двадцать минут он о косяк ударился. Интересно.

Молчу, скучающе рассматриваю зазубрины на двери кабинета Профа. Да я бы хорьку язык вырвал, пусть Занозе спасибо скажет. Но я еще с ним не закончил. Ушлепок!

– Он вообще неловкий парень.

– И болтает много.

– Много. Может, теперь перестанет, но не факт.

– Первый раз с тобой вижу нормальную девушку. Уверен, что потянешь?

На языке вертится пошлость, но смотрю на мрачного Андрияша, и шутить не хочется.

– Да.

– А я думаю, что нет. Только нервы девчонке потреплешь. Она не будет терпеть твои выкрутасы. Не лезь к ней.

Не будь передо мной родной брат, да еще и старший, тоже поцеловался бы с косяком.

– Сам не умеешь, так других учишь? Без тебя разберемся. И Кощею передай, чтобы тоже не лез.

Ухожу, не расслышав последней фразы Профа. У нас с Занозой нет ничего, а всем неймется. Чего только за неделю не слышал, но все больше намеками. Никто прямо не интересовался, ну кроме Корнеева – ему голову от ревности совсем снесло.

Не ожидал, что Хулия врежет хорьку. Нервничает слишком, и пока не представляю, как ее успокоить. Черт бы побрал этот волейбол!

На последнюю тренировку меня не пустят, но вечером все равно заберу Хулию. Плевать, кто что скажет, плевать на Лученко, на всех плевать. Завтра игра – первая для Юли в составе сборной. Играют со сборной медицинского института, главное, пережить сегодня и завтра. Хотя после того, как от игры отстранили девку, которая пустила Занозе мяч в лицо, никаких случайностей больше не было. Пока не было. Полина больше не беспокоит. Слышал, она вроде опять сошлась с бывшим парнем своим.

На улице ледяной ветер, кутаюсь в воротник пальто и успеваю-таки в автобус. Тут, по крайней мере, не дует. До бара, где работает Танька, добираться около часа – предлагала вечером в Dirty Dream. Бар открывается в восемь, но вечером сеанс психотерапии и мотивации для Вьюгиной перед игрой.

Приезжаю к шести. Еле нашел забегаловку – темновато уже, на домах номера не всегда указаны. Да и ладно, главное, что вход хорошо освещен.

– Янош, привет! Присаживайся. – Танька ловко орудует за стойкой, народа мало, пара компаний да несколько девчонок скучает. Пробегаюсь по ним быстрым взглядом и смотрю на подругу.

– Привет. Мне минералку налей, пожалуйста.

Она удивляется, даже брови приподняла, но молчит. Быстро пододвигает стакан с водой и довольно улыбается.

– Сто лет тебя не видела. Пропал куда?

Почему каждая баба, с которой я спал, считает, что имеет право задавать такие вопросы?

– Занят был. – Делаю маленький глоток. – Так что у нас со ставками? И кто еще параллельно тотализатор открыл?

– Ставки растут, уже один к пяти. К весне, я думаю, деньги будут очень серьезные. Уверен, что сможешь? То, что сейчас никто открыто не вредит, ни о чем не говорит, верно?

– Верно. Что за соседи?

– Ничего особенного, если честно. Просто присматриваю, читаю их чат, пока все мирно. Хочу предложить им перевести свои ставки к нам.

Молча киваю и продолжаю слушать Таньку. Вот голова у девчонки работает, ей бы не здесь стаканы вытирать, но это не мое дело.

– Слушай, Янош… – Накрывает мою руку своей ладошкой и заглядывает в глаза. – У меня смена заканчивается через полчаса, поехали к нам? Давно у нас не был, Аня тоже соскучилась. Она тебе звонила, ты не ответил. Ну так как?

Призывно облизывает пухлые губы, краем глаза вижу, как на нее отреагировал сидящий недалеко от меня пацан.

– Извини, Танюх, не сегодня. Дела.

– Дела? Так это правда? Ты бросил Лученко ради старосты? Серьезно, Янош?

Медленно, очень медленно считаю до пяти про себя. Нет, до десяти.

– Думай о ставках, Таня. И только о них. Не заставляй меня пересматривать наши договоренности.

Она молча поднимает руки вверх, и я, не прощаясь, выхожу из забегаловки. Можно было остаться, погонять шары – на удивление приличный бильярдный стол стоял, но незачем. Все равно все мысли не здесь.

Или здесь? Драка! Прямо передо мной, в нескольких метрах от бара, трое парней избивают одного чувака, рядом девка визжит, одна из тех, кого я видел несколько минут назад за стойкой.

– Ребят, ну хватит… а? Петь, он просто поговорить хотел… А-а-а!

Она держится за скулу, куда только что пришелся удар, и, поскуливая, опускается на колени.

Что за черт!

Чувак, который один против троих, еще держится, но через пару минут будет валяться на земле.

– Мужики! – Делаю несколько шагов вперед, девчонка уже отползла куда-то в сторону, а эти продолжают метелить чувака. – Вас же трое.

Послышался мат. Это хорошее предупреждение – успеваю наклониться, и удар со свистом проносится над головой. Коротко, но сильно бью под ребра, мужик, охая, скрючивается, а я уже даю в челюсть второму. Чувак не теряется и укладывает на землю третьего.

Все происходит очень быстро, из бара выбегают охранники, снова мат, ругань, забирают девчонку, скручивают двоих, третий убегает.

Чувак с разбитой губой и ссадинами на лице сидит на земле и тяжело дышит.

– Спасибо! Ты вовремя… – Он ухмыляется и вытирает кровь с лица. – Телку снял, так эти уроды непонятно с чего мочить начали.

– Знаешь их?

– Первый раз вижу. Слышь, пошли в бар, угощу. Я тебе должен.

Охранники подозрительно смотрят на нас, но не вмешиваются. Видимо, девчонка сказала.

– Идешь? – Парень уже на ногах, отряхнулся. Рослый чувак, не удивительно, что один смог продержаться.

– Нет. Дела. Дру… девушке помочь надо.

Глава 37 Юлия

– Все поняли? Завтра играем с медиками. Это самая важная игра в вашей жизни. Пока. У них преимущество в росте и мощи. Мы должны победить их в позитивном приеме и больше играть первым темпом. Качественный прием – идеальная доводка – быстрая атака. Только так мы можем победить. Все, до завтра!

Девчонки шумно встают со скамеек, переговариваясь и смеясь. Тренировка закончена. Теперь можно и по домам.

– Вьюгина, Лученко! Останьтесь.

Замираю на месте, а по спине уже пополз липкий мерзкий страх, он проникает под кожу, наполняет собой всю меня. Что ей нужно? Почему нас оставила?

Смотрю на Полину – у нее на лице все, как всегда, идеально: ни одной лишней эмоции. Если бы сама не видела, как она клоуну врезала пару недель назад, никогда бы не поверила.

– Конечно, а что случилось? – отвечает она и усаживается обратно на лавку, руки на груди скрестила и смотрит исключительно на тренера. Меня здесь нет, видимо. Она не игнорирует меня, просто не замечает, и получается это у нее очень естественно. Будь у меня другой характер, я бы уже заработала пару комплексов. Но это не мой случай.

– Мне плевать, что между вами происходит, девочки, и кого вы там не поделили. Уладьте это, ясно?

– Что? – У Полины заметно округлились глаза, да и я не ожидала такого захода. – У кого-то проблемы?

– Будут. У вас обеих. И у нас всех. Ты – ключевой игрок на приеме. – Смотрит на меня, и я согласно киваю. – Поля, ты отвечаешь за то, чтобы завершать атаки первым темпом. У тебя есть шанс стать лучшим бомбардиром матча. И ты капитан, на площадке вся команда за тебя, твоя ответственность. Поняла? От вас двоих больше всего зависит наша победа.

Лученко согласно кивает, но без особого энтузиазма, скорее задумчиво.

– Все будет хорошо, – все так же спокойно говорит Полина. – Никаких проблем с Юлей у нас нет и не было.

Я молчу. Смотря что считать проблемой. Мне и правда в лицо больше ничего не бросают, но после ее разрыва с Яношем я все время жду, что она мне нож воткнет в спину. Отношения в команде неуловимо изменились: я теперь что-то типа неприкасаемой, но которую все вынуждены терпеть.

– Аналогично, – произношу в итоге. – Никаких проблем, Надежда Ивановна.

Короленко молчит, переводит взгляд с меня на Полину, но довольно быстро понимает, что больше никто ей ничего не скажет.

– Свободны!

В раздевалке не сказали ни слова друг другу. Полина с кем-то воркует по телефону – судя по тону и выражению лица, уже нашла замену Яношу. Слава богу! Может, переключится на новые отношения и отстанет от нас?

«Ты скоро? Я у входа жду». Улыбаюсь экрану мобильного. Янош! Переживает за мою игру больше, чем я, наверное.

Полина уходит первой из раздевалки, не попрощавшись. Не думаю, что завтра выкинет какой-то фортель на площадке. Зря тренер беспокоится. Самолюбие Лученко не позволит проиграть – с ее амбициями она на все пойдет, лишь бы выиграть. Даже меня не станет убирать с площадки. Мысли продолжают кружиться вокруг завтрашнего матча, когда я вижу знакомый силуэт.

– Ну как прошла последняя тренировка? Мозги вам вправили? Матом Короленко вас взбодрила?

– Откуда ты знаешь? – Улыбаюсь клоуну и чувствую, как напряжение постепенно уходит из тела. – Пару раз всего лишь ругнулась, но так, беззлобно.

– Я все знаю, Заноза, – ухмыляется Разумовский.

А мне становится не до смеха.

– Что у тебя с лицом? Только сейчас заметила… – Вглядываюсь в клоуна, а он недовольно морщится. Ничего, потерпишь. – Опять подрался?

Касаюсь пальцами ссадины на подбородке, но Янош мягко отводит мою руку.

– Все нормально, надо было пацану помочь. Трое на одного – это перебор.

– Где подрался-то?

Стараюсь незаметно рассмотреть: есть ли еще раны, которые он скрывает?

– Да был в одной дыре… не важно. Ну что, Заноза, пригласить тебя поужинать?

– Приглашай, недалеко от общаги есть кафе и еда на вынос. Или хочешь в центре? Здесь где-то?

– Поехали к тебе.

Я рада, что Янош рядом, с ним спокойнее. И я могу ему рассказать все что угодно, он всегда скажет правду, пусть и не слишком приятную. Но зато защитит, если понадобится. Или просто одолжит мне свои наушники, включит на телефоне музыку и позволит мне переключиться. Забыть хоть ненадолго о сумасшедшем сегодня и непредсказуемом завтра. Так и едем в автобусе. Приятная такая поездка.

В кафе вижу знакомые лица и понимающие улыбки. Половина курса считает, что мы пара. Поначалу я обижалась, даже объясняла, что это не так, но последние пару дней плюнула на это дело. Моя совесть чиста.

– Что будешь, Заноза?

Янош неодобрительно рассматривает меню, но не торопится высказывать вслух, что думает.

Ковыряю еду и молча слушаю Разумовского, который без остановки травит анекдоты. Похабные, но без мата. Все-таки какой богатый словарный запас, фантазии сколько! Уверена, что половину анекдотов он сам придумал.

– Ты улыбаешься чаще, чем я ожидал, Хулия, – выносит вердикт клоун. – Значит, не все так плохо. Я ожидал худшего, думал, психоз будет.

– Спасибо, Янош! Это не первая ответственная игра в моей жизни. И не последняя, я знаю. Чего психовать?

Он внимательно смотрит на меня, а потом берет мою правую руку и начинает водить пальцем по ладони.

– Ты что делаешь?

– Не видишь, что ли? Я гадаю. И могу нагадать тебе, что завтра будет. Хочешь? Я вижу будущее, Заноза.

Последнюю фразу произносит замогильным голосом, и я не сдерживаюсь, начинаю хохотать.

– Янош!

– Что? Ты сама говорила маме, какой я талантливый. Что, думаешь, по руке не смогу погадать? Вот это линия ума, Заноза. Она у тебя очень длинная и прямая…

Через три минуты уже вытираю слезы с глаз. На нас даже оборачиваться стали, когда хохот становился неприлично громким, но Янош не обращает ни на кого внимания. На меня смотрит, а я на него. У него глаза искрятся, я просто растворяюсь в их синеве. Как будто смотрю в чистое солнечное небо и становлюсь частью его.

– Спасибо тебе, что рядом сейчас. Правда, Янош, я дико боюсь подвести команду. Только что после болезни – играю не в полную силу, сегодня девчонки так подавали… – Замолкаю, потому что в голове снова тренировка. Все выкладывались по полной, я вообще не верила, что меня не оставят завтра на скамейке.

– В итоге взяли, да?

– Да.

– Потому что ты лучшая, Заноза. Даже когда нервничаешь и не веришь в себя. Я вот всегда в тебя верю, верю даже, что ты можешь с латынью справиться. А тут всего лишь волейбол. Ты нервничаешь, но когда надо, Юль, ты концентрируешься и просто делаешь. Как надо, без показного драматизма. Так и завтра будет.

– Уверен?

– Я знаю.

Он все это время держит мою руку в своей, а я совершенно не хочу ее отнимать. И не хочу возвращаться в общагу, но надо. Я просто обязана выспаться.

Понимает меня без слов, объяснять Яношу ничего не надо. Просто молча доводит меня до общаги и берет с меня обещание сразу же лечь спать, как только приду. Я, конечно же, обещаю. Но он не уходит, топчется на месте, и я вместе с ним.

– Ладно, спокойной ночи, Заноза. Все будет хорошо.

Едва касается моих волос, а потом быстро убирает руку от моей головы, отворачивается и идет на остановку.

Интересно, куда он сейчас? С Полиной точно не встречается, я уже две недели не вижу рядом с ним девушек. Никого – ни старых, ни новых. Почему так? Может, просто не афиширует?.. Юля, он свободный парень, очень популярный парень. Думай лучше о завтрашней игре!

Я уже засыпаю, сон, на удивление, очень быстро пришел, организму тоже нужен отдых. Но телефон под подушкой начинает звонить особенным рингтоном, только на один номер я его установила – на Ромин.

– Привет, Ром, случилось что?

Обычно в такое время Баскаков мне не звонил, он еще утром писал, что весь день будет занят.

– Привет! Решил девушке своей позвонить, нельзя? – Кажется, Ромка обиделся. – Хотел тебе напутствие дать перед игрой.

Да мне уже дали вроде как. Непрошеная мысль снова возвращает меня к Разумовскому.

– Можно и нужно. Как день прошел?

– Как всегда, в тренировках, но у меня для тебя сюрприз. Тебе понравится.

– Какой сюрприз? – Тут я снова пытаюсь проснуться.

– Узнаешь скоро. Юлька, ты отлично играешь в волейбол. У тебя все будет хорошо. Не переживай. Обнимаю тебя и люблю! Пока! Спокойной ночи!

– Спокойной…

Отключаю телефон и тут же забываю о звонке.

Я и утром не сразу вспомнила, что Ромка звонил. День вообще как в полуобморочном состоянии, к трем часам надо быть во Дворце спорта, а на часах уже полдень. Разумовский собрался вместе со мной ехать, но сейчас это лишнее. Нужно немного времени, чтобы побыть одной, а Разумовский разве что в туалет одну отпускает сегодня.

– Я сама доберусь, хорошо? Увидимся уже в зале. Ты во сколько будешь? Не передумал же?

– Нет, конечно. У тебя будет приличная группа поддержки, Заноза, во главе со мной, разумеется.

– Неужели?

Из группы на матч собиралась только Солдатенкова.

– Василиса придет, Кощей, понятно. Твоя тетя тоже, кстати. А еще Андрияш за компанию.

– Ого! Я не знала, Вася не говорила.

– Так и ты ей ничего не говорила. Все приходится делать самому!

Я молчу, потому что не знаю, что сказать. Мне очень хочется верить, что он так заботится обо мне, потому что он мой друг. И у нас ясная и понятная дружба. Но какой смысл себе врать?

Последнюю пару пропускаю, еду во Дворец спорта одна, девчонки вроде собирались на машинах туда ехать, но меня вполне устраивает и общественный транспорт. Здесь я еще не была ни разу, но примерно представляю, чего ждать. Главное, чтобы паркет был нормальный.

Вижу незнакомых высоких девчонок с такими же спортивными сумками, как у меня. Вот и «медики» подоспели.

Зрителей пока нет, сейчас переодеваться, потом установка тренера на игру, небольшая разминка… Юля, это просто игра. Еще одна твоя игра. Все отлично будет. Пора идти в раздевалку – наши все уже подтянулись. Времени не так уж много осталось.

– Заноза!

Оборачиваюсь на знакомый голос. И почему меня не удивляет, что он здесь? Но как же приятно! Знаю, что ради меня. Стоит у входа на площадку, руки на груди скрестил, опирается на дверь. Судя по виду, только приехал, на лице играет румянец от легкого мороза.

– Ты что тут делаешь, Разумовский? – Подхожу к клоуну и смотрю по сторонам на всякий случай. Кажется, никого нет поблизости. – Как тебя сюда пустили?

– Пропустили без звука. Пришел пожелать тебе удачи, – добавляет он серьезно.

– К черту!

– Ну и последнее напутствие…

Делает шаг ко мне, подходя почти вплотную.

– Какое? – спрашиваю, хотя вижу в глазах его ответ, но не делаю ничего, чтобы отстраниться.

– Дружеский поцелуй.

Наклоняется ко мне и легко касается губами моих губ. Почти невесомо, на доли секунды, не больше, но словно огнем обжигает. Еле сдерживаю себя, чтобы не потянуться к нему, когда он выпрямляется.

Смотрит на меня, будто принимает какое-то решение, а я стою, оцепенев, и жду чего-то.

Разумовский едва заметно кивает головой, словно с собой соглашаясь. Я чувствую его дыхание на губах и сама приоткрываю их, не дожидаясь, когда он снова меня поцелует. И он целует. Как мужчина целует женщину. По-настоящему, осторожно, но в то же время уверенно. Не дает мне и шанса усомниться в том, что все правильно, что так и должно было быть. Я чувствую, как его язык нежно щекочет нижнюю губу, замираю, чтобы впитать в себя его ласку. Впустить в себя его дыхание, напитаться им. От нахлынувших чувств закружилась голова. А поцелуй становится все требовательнее, настойчивее, откровеннее… Я не представляю, сколько это длилось. Он держал меня так крепко, что я едва могла шевельнуться. И сам отпустил меня неожиданно, я не сразу поняла, что произошло.

– Ну что, Заноза, – хрипло проговорил, прижимаясь своим лбом к моему, – а теперь иди. Ты уже победила.

Глава 38 Янош

Что я несу? Куда иди? Какой волейбол, какая игра? Не хочу ее никуда отпускать. Еле заставил себя убрать от нее руки. Она и не уходит, потрясенно смотрит на меня, не знает, как ей реагировать. Это хорошо. Я тоже в шоке, Юль.

– Победила? – Вьюгина непонимающе хмурится. – Я?

В коридоре появляются люди, и это отрезвляет обоих. Быстрее почувствовал, чем увидел, как она сделала шаг назад, вся подобралась, а потом, не глядя на меня, резко повернулась и быстро пошла в сторону раздевалки.

Ни слова не сказала. Да я и не ждал прямо сейчас. Потом поговорим. После. Обязательно.

Главное, сейчас не накосячить. Не собирался же ее так целовать, но не сдержался.

На автомате иду на трибуну, народ уже начинает собираться, но никого из знакомых пока не вижу. Так бы и не увидел, если бы Проф не позвонил.

– Наверх налево посмотри, – приказывает старший, даже не поздоровавшись. – Давай к нам. Я здесь с Олегом и Василисой.

Ну конечно, чтобы Кощей да не сидел в VIP-зоне. Правда, довольно условный «вип», просто более удобные кресла и прямо по центру площадки, но все же.

Добираюсь до брата дольше, чем ожидал: зал быстро наполняется зрителями. Вот уж не думал, что столько будет желающих посмотреть студенческий спорт.

– Как Юля? – спрашивает рыжая, едва я усаживаюсь рядом. – Я ей звонила, но она трубку не берет.

– Вась, ей не до телефона уже, наверняка тренера сейчас слушает.

– А вы кто Юлии, молодой человек? – раздается под ухом женский голос, явно привыкший отдавать приказания.

Первая реакция, как всегда в таких случаях, – послать лесом, но вместо этого вежливо улыбаюсь. Просто догадываюсь, кто это.

– Я друг Юли. Янош.

– Вот как? Она не говорила о вас.

– Мам! – Василиса укоризненно смотрит на женщину со строгим, немного стервозным выражением лица. Поглядываю на Кощея – тот, как обычно, невозмутим. Знакомиться с теткой Занозы не собираюсь, поэтому просто оглядываю зал, заполненный почти под завязку.

Заноза… Сам не верю, что вляпался. По самые я… уши. Но не оттолкнула, уже хорошо. Хотя… что ей в голову придет после матча, не представляю. Будь на ее месте любая другая… Но на ее месте никто другой быть не может. Потому что это ее место.

– Янош… Янош? – Не слова, а сильный толчок в плечо заставляет вернуться в реальность. – Ты здесь вообще?

– Что?

– Помаду сотри с губы, – негромко произносит брат. – Когда успел?

– Ты ведь не ждешь, чтобы я тебе имя назвал? Верно?

– Значит, Вьюгина, – выдает Андрияш.

Идиот! Как ребенок попался. Хотя… все равно узнал бы.

– Вьюгина, – спокойно отвечаю.

– Так и знал, что этим закончится ваша дружба. Уверен?

– Да.

– А она?

– Не знаю. Думаю, что нет. Пока нет. Но это временно.

Андрияш замолкает, я рад этому. И так чувствую себя не в своей тарелке. Но я всегда делаю то, что хочу. И получаю то, что хочу. Моя Заноза. Футболисту пора отдохнуть.

– Смотри, не лоханись. Интересно, что она в тебе такого увидела? Умная же девочка.

– Лада тоже не дура. – Мне начинает надоедать этот разговор. – Я не налажаю, твоих ошибок не повторю.

Его ответ меня мало волнует. Потому что на площадку выходят команды.

– Заноза! – кричу во все горло, слышу, как ее тетка у меня за спиной испуганно ойкает, но кого это волнует, когда она смотрит на меня и смущенно улыбается. Моя девочка.

– За-но-за, да-вай! За-но-за, да-вай!

Сам готов выпрыгнуть на площадку, хотя вряд ли смогу помочь. Зрелище прямо затягивает, аж вспотел от напряжения. Кто бы мог подумать, что я стану фанатом женского волейбола?

– За-но-за, да-вай! За-но-за, давай!

Проф уже пытался меня урезонить, но был вежливо послан. Я не один ору на трибунах, меня в общем потоке и не слышно особо. Но Вьюгина точно слышит. Я знаю, пару раз оборачивалась, глазами меня искала.

Как же лупят по мячу эти медички! Они бы лучше с такой силой уколы ставили. Каждый раз, когда Заноза отбивает мяч, у меня реально сердце замирает. Так же руки можно переломать.

Продули! Чуть не обматерил вслух этих медичек, настоящие каланчи! Андрияш не сдерживается, сам к концу первой партии орать начал.

– За-но-за! Давай!

Вторую партию мы выиграли – йес! А все почему? Потому что кое-кто самый маленький у нас не давал медичкам набирать очки с подач и пару раз поднимал их убойные атакующие удары.

Третью партию продули. Теперь всё, больше проигрывать нельзя. А у медичек, похоже, сил больше остается. Здоровые лосихи. В этой команде, кроме Занозы, игроки есть?!

Нашлись! В четвертой партии. На зубах буквально вытянули – 27:25. Три матчбола отыграли. Я уже весь голос сорвал, а впереди еще решающая, пятая.

Я уже практически стою и машу руками вместе с ними, как будто мячи отбиваю. Кощей пару раз просил угомониться, но в итоге смирился. Василиса мужественно сносит это зрелище, но иногда вторит мне: «За-но-за, давай!»

У наших матчбол на подаче соперниц. С меня семь потов сошло. Вьюгина принимает идеально, пас, блок-аут! Всё! Мы победили! Смотрю, как раскрасневшаяся Заноза бросает на меня торжествующий взгляд гладиаторши. Да, я твой самый преданный фанат, Хулия.

Рядом довольно хлопает Вася со своей мамой и Кощеем. Профессор лингвистики нещадно свистит. И эти люди запрещали мне орать!

Народу – не протолкнешься, но я все равно пробиваюсь к лестнице, Вьюгина видит меня и улыбается, ее кто-то отвлекает, шум стоит в зале неимоверный. Чертыхаюсь, толкаюсь, активно работаю локтями, но пробиваюсь к Занозе. Надо ее быстрее отсюда эвакуировать. Почему тренер не уводит их с площадки?!

Вижу ее счастливые глаза. Она светится, сияет вся, уставшая, но довольная. Горжусь тобой, Вьюгина.

Передо мной кто-то спотыкается, опускаю глаза вниз, чтобы не навернуться.

– Юлька! – Поднимаю взгляд. Передо мной в нескольких метрах появляется какой-то чувак и тянет руки к Занозе. – Юль!

Стою как пришибленный, меня толкают, никого не вижу перед собой, только ошарашенную Вьюгину, которая смотрит на пацана с помятой мордой. Мордой, которая могла и не уцелеть, не вмешайся я вчера в разборку. Что он здесь забыл?

Вьюгина вот тоже не понимает.

– Ромка?!