Текст книги "От я до я (СИ)"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 52 Янош
Падаю на свою кровать, от которой давно уже отвык. Дом, милый дом? Давненько я здесь не был, но надо отдать должное нашей домработнице: максимум, что она здесь делала, – это стирала пыль и пылесосила. Все на своих местах.
Этот трехэтажный коттедж недалеко от Кракова отец купил всего несколько лет назад и решил сделать фамильным гнездом вместо давно утерянного. И все здесь хорошо: от круглосуточной охраны до бара с кинотеатром на нижнем этаже, только главного не хватает – улыбки Занозы!
– Ужинать будешь? – Андрияш появляется в дверях. Судя по банному халату и мокрым волосам, уже успел побывать в душе.
– Не хочу. Во сколько утром едем к маме?
Я этот вопрос еще отцу задал, когда только порог переступил, но он сказал «потом поговорим». Постарел лет на десять, вид такой, что самому в больницу ложиться надо. Проф явно тоже так думает.
– После завтрака. Папу не дергай лишний раз сегодня, он прийти в себя до сих пор не может. Совсем потерян.
– Мог бы и не говорить. Не дурак – сам понимаю.
– Ну раз не дурак, тогда понимаешь, что твое место здесь, по крайней мере на несколько месяцев точно. Согласен?
Я молча пялюсь в потолок. Если Проф хочет мне еще раз по мозгам проехать, то не сегодня. И никаких обещаний он из меня не вытащит.
– Согласен?
– Я знаю, где мое место, и тоже устал, так что разбуди меня утром.
Проф еще постоял с минуту, облокотившись на дверной косяк, но настаивать не стал и пошел к себе. Его комната через стенку, и довольно скоро до меня донесся голос брата. По телефону с кем-то разговаривает. Кошусь на свой смартфон – надо бы его проверить на вирусы. Я же не только от Занозы не получал настоящих сообщений, но и с номером Андрияша какая-то фигня…
Зато есть соцсети, ищу Юлькин профиль, листаю фотки. Душа радуется, будто и не уехал никуда, и завтра встретимся с ней, как обычно, в универе. Писать ничего не буду, не факт, что личку тоже не хакнули. В самолете раздумывал, кто это сделал. Первый под подозрением футболист недоделанный, у него самого мозгов, конечно, не хватит, но вот заказать у профи вполне может. Хочет чистенькой жертвой выйти? Не получится. И неважно, что я уехал. Я вернусь, и довольно скоро.
Могла ли ревнивая стерва взломать? Могла, конечно. Надо же было так лохануться с Полиной. Кто-то еще? Легко! Я умею «наживать друзей». Все пацаны нашей группы и те ушлепки, которым по морде дал еще в сентябре. И это неполный список. Мысли путаются, перед глазами встает грустное лицо матушки, и я в снова даю себе по морде: Андрияш прав, она сейчас на первом месте.
Утро приносит новости: Занозу и правда хакнули. Узнаю я это за завтраком – Андрияш мимоходом сообщает.
– Люди Олега уже посмотрели телефончик Юли. Его взломали качественно, следов не оставили. Кто это – узнать нереально, но есть и хорошие новости. Держи. Это номер Юли, новый номер. Пока ты спал, я с Кощеем переписывался. Василиса очень переживает за сестру, а значит, и он.
– Мне тоже надо все поменять… пока обойдусь своим испанским номером. Пап? – обращаюсь к отцу, который сосредоточенно завтракает и не обращает на нас никакого внимания.
– Что? – не сразу реагирует он, на мой вопрос так и не отвечает, зато довольно быстро уходит в свой кабинет, едва позавтракав.
Ведет себя так, словно уже похоронил ее. Еле сдерживаю растущее внутри раздражение.
– А местный? – Проф не отстает.
– Валяется где-то. – Пожимаю плечами. – Я найду. Потом.
Кручу в руке листок с новым номером Занозы. Как она сейчас? Что делает? Судя по времени, уже на парах. Сдерживаю желание позвонить ей сейчас и вырвать с занятий. Раньше бы именно так и поступил, наплевав на все. Мои желания, мои правила.
– Собирайся, – доносится голос Профа. – Выезжаем через десять минут.
Мама в одной из лучших клиник – лично в этом убеждаюсь на следующий день. Смотрю на нее, такую хрупкую, уставшую, ослабленную. Ком в горле дико болит, не дает нормально слово сказать. Посматриваю на Андрияша – если хотел, чтобы я почувствовал себя последним мерзавцем, доведшим мать до инфаркта, то ты добился своего, бро.
– Янош, посиди со мной, пожалуйста.
Голос тихий, еде слышный, не уверен, что ей вообще можно говорить. Но мама всегда все делает как хочет, никого не слушает. В этом я пошел в нее.
– Конечно, мам.
Присаживаюсь рядом, беру ее руку в свою, а она тянет другую ладонь к моей голове. Легкие, почти невесомые поглаживания. Прикрываю глаза, снова чувствую себя ребенком, мне лет пять, не больше, мы повздорили с Андрияшем, и я нахожу утешение в маминых объятиях. Все как в детстве, ничего не меняется.
– Синку рідний, як добре, що ти приїхав, боялася, що не дочекаюся*, – тихо шепчет и прикрывает глаза.
– Мамо, що ти таке говориш, все нормально буде…** – Голос обрывается, обнимаю ее крепче и чувствую на щеке слезы – свои и мамины.
– Не їдь, будь ласка. Зі мною залишись***.
Домой едем в гнетущей тишине – даже рад, что пока не звонил Занозе, не то состояние, у нее своих проблем хватает. Я на нее и так слишком всего навалил. За всю дорогу никто и слова не сказал. А ведь за все свои двадцать лет ни разу не видел мать не то что больной, ее даже обычные простуды стороной обходили.
– О чем задумался, сынок? – неожиданно ласково спрашивает отец, когда мы вдвоем остаемся с ним в гостиной. Андрияш сбежал к себе, сказал, что занят будет. Мог бы и не врать – я со вчерашнего вечера жду этого разговора.
– Ты поговорить хочешь? Я готов.
Он не ожидал этого, но быстро сориентировался, кивнул на диван, а сам сел в кресло напротив меня.
– Я хочу извиниться. Да, Янош, я не шучу. – Он поднимает руку, не давая сказать и слова. – Это было глупо – отправлять тебя с братом. Глупое пари, что ты обойдешься без мата. В нашем роду это никому не удавалось. Там тебе не место, как и Андрияшу, впрочем. Но у него есть обязательства перед ректором, а вот у тебя их нет.
Он замолчал, ожидая моего ответа.
– Я должен буду вернуться. Дело не в учебе.
– Тебя могут посадить в тюрьму, ты это понимаешь? Тебе нужны проблемы с правоохранительной системой?
– Там девушка, пап. Особенная девушка. И она там сейчас одна.
– Не одна, у нее есть родители, сестра, друзья, много кого, – перебивает отец. – У нее все будет хорошо, а тебе пора повзрослеть и принять, наконец, ответственность за себя и свою жизнь. Я совсем недолго видел эту девушку, Юлю, да? Так вот, мне пары взглядов хватило, чтобы понять: ты до нее еще не дорос, она тебя этим и привлекла – другая и недоступная. Но она не будет терпеть твои выходки, Янош, твои загулы и твои привычки. Дружба и любовь – это не одно и то же, Янош. Там, где она поймет тебя как друг, никогда не простит как любимая женщина. Ты еще этого не понимаешь, потому что тянешься к ней, как к самой недосягаемой игрушке на новогодней елке. Помнишь, сколько елок ты повалил, когда маленьким был, чтобы сорвать звезду с макушки? Не помнишь? Шесть елок и десятки разбитых игрушек, которые висели ниже, ближе и поэтому были тебе не интересны.
Он замолчал. Тяжело встал с кресла и молча вышел из гостиной.
*Сынок родной, как хорошо, что ты приехал, боялась, что не дождусь (Здесь и далее перевод с укр.)
**Мама, ты что говоришь такое, все хорошо будет.
***Не уезжай, пожалуйста. Со мной останься.
Глава 53 Юлия
– Все на пол быстро! Быстро! Руки за голову! За голову, я сказал!
Топот, грохот, крики. Стою, застыв на месте, ни на какой пол не падаю, верчу головой по сторонам – передо мной уже никого нет. Таня на полу лежит, Игоряня в засаленной футболке упал первым, руки скрестил на затылке.
– Падай! – по губам читаю Танин крик, но не успеваю даже двинуться.
Дверь с грохотом отлетает в сторону, и в комнату врывается несколько человек в масках. Один из них грубо толкает меня на пол, я падаю, больно задев локтем стол.
– Лежать, я сказал, лежать!
Затыкаю уши изо всей силы, чтобы только не слышать этот злой голос. В нескольких сантиметрах от лица останавливаются тяжелые мужские ботинки, боюсь шевельнуться, чтобы он не наступил на меня. Сердце бьется в горле, ничего не ощущаю, только безумный страх, страх, что сейчас убьют.
– Искать, быстро!
Лежу, зажмурившись, молясь, чтобы этот кошмар закончился, чтобы это был лишь дурной сон. Предательство Ромы, о котором я узнала всего несколько минут назад, кажется каким-то далеким и несущественным, будто это в другой жизни было.
Рядом от боли охнула Таня, ее резко поднимают с пола.
– Где наркотики?! Я спрашиваю, где наркотики?!
Снова топот, грохот, мат, нас выволакивают из клуба, пытаюсь вырваться, за что получаю сильный удар в бок.
– Не дергайся! – шипит рядом Танька.
Грубые руки толкают в какую-то машину, я падаю на испуганного парня, в котором не сразу узнаю псевдогея-официанта. Нас куда-то везут, дрожащими руками пытаюсь нащупать телефон – сумка со всеми документами осталась валяться на полу, но мобильный должен быть в кармане. Нас не обыскивали, ничего не объяснили, загрузили в машину и куда-то везут. Это вообще полиция?!
Телефон и правда в кармане оказался, воровато оглядываюсь – рядом, почти напротив сидит мужчина в камуфляже и с автоматом на плече. Никто не задает вопросов, все молчат. Я насчитала двенадцать человек – кажется, среди нас есть не только сотрудники бара, но и такие же посетители, как и я.
Утыкаюсь головой в колени и аккуратно, почти не дыша, вытаскиваю мобильный…
Машину трясет, непонятно, куда мы едем, окна высоко, и совершенно невозможно в них заглянуть, встать даже нельзя, ноги-руки затекли, да еще и бок болит. Наверняка синяк будет от удара.
Наконец, останавливаемся, кто-то снаружи резко открывает дверь. Вижу взволнованное незнакомое лицо какого-то усатого здоровяка в полицейской форме.
– Вьюгина Юлия Сергеевна есть здесь?
Он обводит взглядом напуганных людей. «Камуфляжный» напрягся, но молчит.
– Здесь, это я. – Поднимаю руку, как в школе, и тут же прижимаю ее к груди.
Усатый облегченно выдыхает, широко улыбается и смотрит, словно от меня жизнь его зависит. Ну или как минимум погоны.
– Вот и славно. Давайте-ка, девушка, выходите. Вы сюда случайно попали!
– Сюда все случайно попали, мы ничего не сделали. Тань, вставай, она со мной!
Нагло смотрю на усатого. Да в пень их всех – такого страха натерпелась, что сейчас уже ва-банк пру.
– Конечно, конечно! – соглашается и отходит в сторону, чтобы мы могли выйти.
Два раза предлагать не надо. Воздух, свежий морозный воздух. У меня даже голова закружилась.
– Что вообще происходит? Почему нас сюда привезли?
– Небольшое недоразумение, ничего страшного, все хорошо.
– Моя сумка, там документы. Она в баре осталась.
Наблюдаю, как люди постепенно выходят из автозака, в котором нас везли.
– Не волнуйтесь, вам все вернут, в целости и сохранности. Обычный рейд, запрещенные препараты – обычное дело для таких заведений.
– Аппаратуру разбили, там на несколько сотен, – дрожащим голосом сообщает Игорь.
Усатый отмахивается от парня, его вообще только я, похоже, интересую. Остальных уже повели в здание, не трогают лишь нас троих.
– А что за аппаратура? – раздается рядом еще один незнакомый мужской голос. Я и не знала, что рядом еще кто-то отирается. Оглянулась – коренастый мужик средних лет с совершенно незапоминающимся лицом вопросительно смотрит на Игоря.
– Да какая разница? – огрызается усатый. – Дело не в этом.
– Мы видео смотрели, запись с камер, – отвечаю я. Мне не страшно, я знаю: меня больше не тронут. И кажется, знаю почему. – Это была драка несколько дней назад моего парня… бывшего и моего друга.
– Тоже бывшего? – уточняет коренастый.
– Настоящего.
Он больше не спрашивает ничего, а вот усатый засуетился, вспомнил, что мы на холоде уже минут десять стоим.
– Пойдемте внутрь! Чаю хотите?
– Нет! – одновременно произносим с Танькой.
– За вами сейчас приедут, – говорит неприметный мужчина. На нем и формы полицейской нет. Вообще неясно, кто это. Но мне не слишком интересно.
У меня звонит мобильный, и я вижу на экране улыбающуюся Васю.
– Василиса?
– Все нормально, да? Мне сказали, что хорошо. Я чуть не умерла, когда твое СМС получила, решила, шутка глупая, тебя опять взломали… – сестра выстреливает слова со скоростью летящих пуль. – За тобой сейчас приедут, Олег сказал, что разберется. Как ты вообще в этом баре оказалась?! С тобой точно хорошо все?
– Бок болит и локоть, нас на пол повалили, потом расскажу. – Вижу, как усатый багровеет, но молчит, поджав губы. – Кто за мной приедет?
– Я на другом конце города, Юля. Это все ужасно! Приедет либо Олег сам, либо… либо Олег!
Словно в подтверждение ее слов на дороге показалась процессия из нескольких крутых иномарок. В одной из них наверняка Кощей, но вот все остальные?..
– Мы поедем вместе, – заявляю усатому, который, между прочим, не представился до сих пор. – Таня и Игорь со мной. Хорошо?
Он не смотрит на меня, его внимание приковано к останавливающимся машинам. Ощущение сразу, будто в кино попала: черные костюмы, непробиваемые лица. А еще властью запахло ощутимо. Усатый весь подобрался, напрягся, а я с облегчением смотрю на высокую широкоплечую фигуру, которая неторопливо движется к нам.
– Какая же ты молодец, что тогда смогла написать мне, – Васька в сотый раз, наверное, повторяет одну и ту же фразу, но меня это совсем не раздражает.
Я сижу на диване, укрывшись пледом, и пью чай.
– Молодец, что догадалась мне не звонить тут же – кто знает, что бы произошло.
Мы уже во всех деталях обсудили произошедшие сегодня события. Мало чего знаем, но Вася обещала, что «Олег все выяснит». Еле уговорила сестру не говорить моей и своей мамам – тогда бы точно родители уже через несколько часов были здесь.
– Яношу расскажешь? – интересуется Васька и засовывает в рот очередное печенье, а я есть до сих пор не могу: кусок в горло не лезет.
– Не знаю, не уверена… – Помолчав, добавляю чуть тише: – Наверное, не сейчас. У его мамы инфаркт.
– Понимаю, – грустно выдыхает Васька. – Хочешь пирожное?
– Я бы ему уши надрала, будь сейчас рядом. – Сильнее укутываюсь в плед. – Надо же было не сказать такое. А Рома… не увидь я все своими глазами…
– Не хочешь поговорить с Баскаковым? Ты имеешь право все знать!
– Конечно, но, боюсь, не сдержусь. Знаешь, как больно от этого всего? Получается, он мне врал, почему-то прилетел раньше, но Янош… Янош не сказал! Вот этого не понимаю!
Василиса помалкивает, я уже не спешу выразить вслух, что чувствую. Сегодня был такой выброс адреналина чудовищный, что, кажется, сил никаких не осталось, что они буквально покидают меня.
Тишину нарушает рингтон моего мобильного. Номер незнакомый, хотела уже нажать на отбой, но замечаю, что код иностранный…
– Да?
– Заноза! Привет! – Голос невеселый, такой, что рассказать ему про сегодняшние события я точно не смогу. Хотя очень хочется.
– Янош, как ты? Как твоя мама?
– Неважно, Юль, плохо. Ты как?
– Я? Я с Ромой рассталась, – выпаливаю, хотя еще секунду назад не собиралась рассказывать.
Молчание в трубке, я слышу тяжелое дыхание. Потом какой-то грохот, что-то упало на той стороне…
– Янош? – осторожно спрашиваю.
– Я не смогу вернуться, Юля, – выдавливает из себя, а у меня все внутри холодом обдает от его слов. – Не сейчас, понимаешь? Я… я не знаю, когда смогу.
Глава 54 Юлия
– Мне на самом деле неудобно, Вась. Я не хочу никого стеснять, у меня есть прекрасная кровать в общаге. Сама знаешь, если долго там не буду появляться, то места могут лишить.
– Всего неделю у нас и пожила! – Стрельцова вздыхает, но не настаивает.
После того как случилась облава в баре, все мои родственники сразу же объединились и решили, что мне угрожает смертельная опасность. Мама с тетей настаивали на том, чтобы я переехала к родителям Василисы, сама Васька топила за шикарную квартиру Бессмертного, а я хотела оставить все как есть. А то и так столько изменений…
– Вась, мне ничего не грозит, даже твоя мама с этим не спорит.
Обнимаю сестру и, еще раз поблагодарив ее, спускаюсь на улицу. Сумка легкая – учебники я еще вчера перевезла в общагу, оставались только мелочи. Я и правда рада вернуться, хотя прежней моя жизнь уже точно не станет.
Рому я больше не видела и не знаю, когда теперь его увижу. Уехал, даже не попрощался. Да просто сбежал, точнее говоря, его родители эвакуировали. Я зря думала, что он уже обрезал пуповину и смог избавиться от их влияния. Ничего подобного! Не успела ему лично сказать, что все знаю – и что он мне врал, и что явно изменял, и что Яноша оболгал. Он и его родители явно не знали, с кем решили связаться.
Никогда злорадством не отличалась, но когда вчера прочитала в новостях об отставке в связи с уходом на пенсию зампрокурора Баскакова, испытала удовлетворение. Чуть было не отправила ссылку клоуну. Но он наверняка и сам все знает. Не думаю, что Кощей что-то скрывает от него и от Андрияша.
«Привет, не успеваю латынь сделать. У тебя уже готово?»
Ну надо же! Солдатенкова просит списать. Это что-то новенькое.
– Привет! – Арина отвечает со второго гудка. – Скажи, что, Янош уже все перевел?
– Перевел! Утром прислал, а еще испанский. Кстати, у меня есть до конца семестра все лекции по языкознанию. Хочешь?
– А то! Как же все-таки выгодно с тобой дружить, Вьюгина. Ты где сейчас?
– Еду в общагу, знаешь, а ведь реально соскучилась. Вчера поняла, когда книги отвозила.
– Странная у тебя ностальгия. Ну раз у тебя еще и испанский готов… – Аринка задумчиво тянет слова, явно ждет моего предложения, и оно, конечно, поступает.
– Приезжай в общагу, поболтаем.
– Уже! – Мгновенная реакция Солдатенковой заставляет улыбнуться. – Купить что-нибудь?
– Если только себе, меня за эту неделю так откормили, что еще пару килограмм – и от тренировок могут отстранить. Считай, я на диете.
Нажимаю на отбой и вижу пропущенный – Таня звонила. А у нее что? Вроде же все разрулили. Никаких наркотиков, конечно же, не нашли, это был просто предлог для того, чтобы изъять запись драки Яноша и Ромки. Дядя Баскакова понажимал на нужные рычаги в местных органах, ну они и проявили ретивость.
Мне Олег под большим секретом показал скан заявления моего бывшего парня. Я читала и глазам не верила, хотя почерк действительно Ромкин. Он написал, что никогда прежде не встречался с Разумовским до драки, но тот угрожал его застрелить. Якобы Рома даже оружие у него видел.
– Могли бы потом и подбросить, реши они его упрятать надолго. Интересные родственники у твоего бывшего приятеля, Юлия, – говорил Бессмертный спокойным ровным тоном, а у меня волосы на голове шевелились от страха.
Не представляю, что случилось бы, не будь Андрияш другом Кощея, не будь Васька его девушкой.
– Вмешалось бы посольство, папа подогнал бы мировую общественность, – лениво комментировал в скайпе Янош. – Мы тоже не пальцем деланные, Заноза. Но это заняло бы время, а тут все на территории Кощея. Ты, кстати, знаешь, кем был его отец? Баскаковы самоубийцы отмороженные просто и многим дорогу перешли в этой жизни. Вот их радостно и сожрали, когда они так открыто полномочия свои превысили.
Улыбаюсь, вспоминая наш утренний с ним разговор. Обычных сообщений клоун теперь не признает – всегда звонит по утрам, зевает через слово, но звонит.
Так, моя остановка!
Подхожу к нашему подъезду и вижу Солдатенкову на скамейке. Надо же, быстрее меня добралась.
– Так рада сюда вернуться?
– Да. Латинский тебе уже перекинула. Видела?
– Спасибо, но все равно с ним надо поработать, Андреева всегда видит при разборе, кто списал, а кто нет. Как дела у Яноша?
– Нормально, – коротко отвечаю и молчу, пока мы с другими студентами толкаемся в коридоре.
– Скучаешь? – С Солдатенковой такое бывает. Обычно в душу она не лезет, но иногда так капитально за меня берется, что пока все не вытрясет, не успокоится. По-моему, сегодня именно такой день.
– И да, и нет, – честно отвечаю. – Он же всегда в телефоне, мы разговариваем по нескольку раз на дню. Мне иногда кажется, что мы, когда он здесь был, не всегда так много общались, как сейчас. И знаешь, все не так, как с Ромой. Я ведь даже ни одного его товарища по команде не знала, он присылал мне несколько селфи на фоне символики «Барселоны», ну еще виды красивые моря и гор. И все. Я на самом деле понятия не имела, как он живет и что делает.
– А с Разумовским по-другому, хочешь сказать? Он же…
– Бабник? И тоже мне врет? А смысл? Мы с ним не встречаемся, он мне не парень, мы общаемся как друзья. Мне кажется, я тоже живу сейчас в Кракове, уже начала польскую речь различать, он же любит по улице ходить и болтать со мной. Я даже один раз с его мамой говорила, недолго, правда, но сам факт. Янош тогда у нее в больнице был.
– Как она?
– Не очень хорошо. Даже через скайп видно, что ей тяжело. Янош много времени с ней проводит. Он хороший сын, не думала о нем такого раньше.
Арина усаживается за стол и начинает вслух разбирать перевод. Предложение за предложением. Делает это довольно быстро, Янош, как обычно, еще и разъяснения прислал. Андреева не придерется. Я правду сказала Арине – мы с ним очень много разговариваем, обо всем, он даже про Корнеева вчера спрашивал. Только пока про Лученко не рассказала, не хочу, чтобы он переживал. Я никогда не скажу Солдатенковой, как сильно мне не хватает его рядом, как хочу дотронуться до него, просто дышать с ним одним воздухом, слышать его дурацкие шутки над преподами. Обнять его…
– Понятно, когда он вернется? – Арина отрывается от перевода и вопросительно смотрит на меня.
– Нет. Но не думаю, что скоро. Как я понимаю, реабилитация идет не так быстро, как хотелось бы.
– Но ведь Андрияш уже вернулся. Завтра у нас с ним первая пара. Думаешь, у него нет никого там? Ну кто-то типа Полины, или Жанны, или…
– Или любого женского имени? Я не знаю. Он мне ничего не обещал, как и я ему. Не имею права спрашивать его даже об этом. Прости, я не хочу об этом говорить!
Арина снова утыкается в перевод, а я ставлю чайник кипятиться. Я прекрасно понимаю, что Янош-друг и Янош – любимый парень – это как небо и земля. Никогда не объединятся в единое целое.
В дверь стучат, наверняка соседи узнали, что я вернулась. Вчера девчонкам как раз говорила об этом. Но на пороге стоит… Таня.
– Я звонила тебе, но ты не ответила, а я тут, на пятом этаже у парней тусуюсь, дай, думаю, зайду.
– Проходи, конечно.
– Я на минуту. Держи. – Протягивает мне черный блестящий конверт. – От нашего владельца. Ему хорошо так отвалили, чтобы он на ментов не жаловался за тот налет. Это карта постоянного клиента, год все напитки бесплатны и индивидуальные скидки, если решишь компанию позвать.
– Ого! – восклицает Арина. – Круто!
– Круто! – соглашается Танька. – Тебе, наверное, будет интересно узнать, что он такие же карты подарил тем, кто слишком много поставил на Яноша в том пари. Не бог весть какая компенсация, но все же.
– Спасибо!
– Пока!
Верчу в руках конверт, думаю о том, что вряд ли когда-то воспользуюсь его содержимым. Но приятно.
– Так, ну вроде все! Яношу от меня привет большой, – провозглашает через час довольная Солдатенкова. – С таким другом можно и на пары не ходить.
Я улыбаюсь, а сама смотрю на часы – минут через двадцать будет звонить клоун. Он обычно так и делает, перед сном. Часа два с ним болтаем, пока я уже не засыпаю.
– Можно не ходить, но я бы лучше ходила. До завтра, Ариш!
Сижу на кровати, обложившись учебниками, жду писка скайпа, успеваю еще языкознание просмотреть, основы толерантности, а звонка все нет. Лишь через полчаса раздался звонок.
– Спишь уже? Ого! Знакомые обшарпанные стены. Ты снова в общаге, Заноза! Скучаю по этой комнатушке.
– Спасибо за латынь, ты меня разбаловал, еще и испанский. Скучаешь по учебе?
– Я по тебе скучаю, Юля. Очень.
Внутри все замирает. Опускаю взгляд, чтобы он не заметил моего волнения.
– И я, – заставляю себя улыбнуться. – Как сегодня обследование прошло?
– Нормально, домашние стены помогают, папа нанял круглосуточную сиделку. Мама не терпит чужих людей у себя в доме, но сейчас вынуждена смириться.
Я понимающе улыбаюсь, по редким репликам Яноша я лучше представляю характер его матери. Лада наверняка тоже была чужой.
– Юль, извини, – Янош отвлекается куда-то в сторону. – Мама как раз зовет. Если будет не поздно, я еще сегодня позвоню, ну а если нет, тогда до утра. Пока, Заноза!
– Пока, клоун!
Но он не перезванивает. Я засыпаю, надеясь, что ничего ужасного не произошло. И она просто хотела поговорить с сыном.
Утром чудовищным образом просыпаю. Не поставила мобильный на ночь заряжаться, так не только на первую пару опоздала безбожно, но еще и с Яношем не поговорила. Сама звоню ему по дороге в универ, но он вне зоны действия. Мысли в голову лезут дурацкие.
Приезжаю к концу первой пары, суюсь на языкознание, только чтобы взглянуть на Андрияша: если он спокойно читает лекцию, значит, ничего страшного.
– Юля, вы зашли поздороваться? – Разумовский снисходительно улыбается, я слышу смешки ребят, но они не задевают.
– Проспала, простите, пожалуйста, я самостоятельно проработаю эту тему.
– Не сомневаюсь.
Вторая пара – испанский. Здесь все как обычно: заикающийся Зайцев, скучающие девчонки и парни, «сидящие» в телефонах. Зато за идеально выполненную домашку нас с Солдатенковой похвалили. Gracias.
– Мне кажется, в сессию с испанским проскочим, на следующей неделе, правда, промежуточный зачет, – говорит Корнеев, догоняя нас с Ариной в коридоре. – Что думаешь, Юль?
– Не знаю, не уверена. Они легко могут и всю группу завалить. Мы все плаваем, Саш. И я не уверена, что на зачете не посыпемся.
– Да чего гадать-то? – добавляет Солдатенкова. – Скоро все узнаем.
Латынь – это не испанский, тут приходится пахать. И чем ближе к экзамену, тем больше.
Рассаживаемся в аудитории, Корнеев умудряется пристроиться рядом, пока Аринка болтает с Солнцевой.
– Ну одну пару-то, Юль? Я с латинским не дружу, мне помощь нужна.
Смотрит на меня так жалостливо, что язык не поворачивается его послать. После того как Янош уехал и Рома перестал быть моим парнем, Корнеева будто подменили.
– Это плохая идея, Саш. Не стоит.
– Пожалуйста! Пара уже началась, – радостно добавляет и кивает на Андрееву, которая раскладывает на кафедре свои тетради.
– Так, все на месте, можно начинать. Как домашний текст для перевода? Сложный оказался? – Она поднимает на нас взгляд, явно высматривает первую на сегодня жертву.
– Изумительный текст, Нина Васильевна, – раздается за спиной веселый голос Разумовского, и я резко оборачиваюсь назад. – Здравствуйте!
– Янош! – громко вскрикиваю, но мой голос тонет в воплях девчонок.
– Янош?!
– Вернулся!
– Янош!
– Разумовский!
– Ого!
А он не смотрит ни на кого, не отвечает на вопрос Андреевой, надолго ли он к нам заглянул, не реагирует на визг Янки, которая уже вскочила со стула, он просто идет ко мне. И лишь поравнявшись с партой, замечает сидящего рядом Корнеева. Хмурит брови, а потом кладет парню руку на плечо.
– Саш, тебе на каком еще языке надо сказать, что это мое место? – говорит громко, ни капли не смущаясь. – Вали отсюда!
Все молчат, даже Андреева ни слова не говорит, а Янош больше не смотрит на Сашку, мне улыбается.
– Привет!
– Привет! – как под гипнозом, повторяю за ним. – Ты как тут оказался?
Корнеев что-то бурчит, но нехотя встает из-за парты и пересаживается в соседний ряд.
– Я же обещал, что вернусь, – уже куда тише отвечает Янош, падая на стул рядом со мной. Обнимает меня за плечо, чуть наклоняется, и я чувствую его теплое дыхание на своей коже. – Вот я и вернулся к тебе, Заноза.
И, не замечая никого вокруг, не слыша изумленного шепота, тут же полетевшего по рядам, смотрит прямо в глаза и нежно целует меня в губы.
