Текст книги "От я до я (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 61 Юлия

– Я. Тебя. Люблю.

Я. Тебя. Люблю. Янош оглушает своим признанием, я ничего не слышу, кроме этих трех слов, они стучат в моем сердце. Я. Тебя. Люблю.

Я ничего не вижу, кроме губ, которые снова повторяют эти три слова. Обхватываю его лицо ладонями и, не отводя взгляда от горящих синих глаз, целую так нежно, как только умею, только так я могу сейчас выразить себя.

– Заноза! Скажи мне, – хрипло шепчет, едва я отпускаю его губы. – Я хочу знать, что у тебя в голове. Юля!

Прижимаюсь к нему и закрываю глаза. Вдыхаю в себя его запах, его волнение, его нетерпение. Вот, значит, какой ты, Янош Разумовский!

– Я тебе только что сказал, что люблю тебя. Не молчи, Юль, только не молчи.

Напряженную тишину разрывает тревожная трель мобильного. Разумовский шипит что-то нецензурное, вытаскивает телефон из кармана и, не глядя на экран, отключает звук. Сотовый летит на Аленкину кровать.

– Чувствую себя с тобой, как пацан малолетний. Почему ты такая заноза, а, Юль?

– Ты сам меня такую выбрал, клоун. – Прячу счастливую улыбку в вороте его рубашки. – С тебя и спрос. Я люблю тебя, Янош! – Поднимаю глаза и встречаю голодный взгляд. – И тебе нужно было уехать, чтобы я это поняла.

Он довольно улыбается, с лица уходит напряжение, я снова вижу шального, развратного Разумовского.

– Больше никуда не уеду, разве что только с тобой.

Одним движением, я не успеваю ничего сделать, стягивает с меня платье, и оно бесшумно падает на пол.

– Янош! – Инстинктивно прикрываю грудь руками, но он тут же разводит их в стороны.

– Расслабься, Юль. Это же я, твой клоун. И я с тобой…

Его тихий голос заставляет исчезнуть все сомнения: правильно или неправильно, вовремя или нет, что будет потом? Да какая разница! Жизнь – это здесь и сейчас, жизнь – это Янош.

Нетерпеливо стягиваю с него рубашку, кажется, пуговица одна отлетела. Или две? Плевать! Пальцы, наконец, касаются нежной кожи.

– Нравится? – его хриплый голос заставляет вздрогнуть. – Проверишь мою физподготовку?

Надо же, не забыл. Медленно провожу рукой по его прессу, очерчиваю каждый кубик…

Он замирает, а потом подхватывает меня на руки и несет к кровати.

Вытягивается рядом, постель слишком узкая для нас двоих, но это к лучшему. Дрожь бежит по телу, но вовсе не от холода.

Дух захватывает от одной только мысли, что может сейчас случиться. Янош, он так смотрит на меня, что руки сами тянутся к его джинсам. Хочу слиться с ним воедино, чтобы не было больше никаких преград, недомолвок, никакой, к черту, одежды!

Словно не было никогда никого другого у меня, не было у него всех этих девиц. Словно он всегда был только моим. С самого начала.

Прижимаюсь к его твердой груди и закрываю глаза, хочу отдаться ощущениям полностью. Нет никакого смущения, стыда или неловкости. Его горячее дыхание обжигает кожу, запускает в теле реакцию, с которой невозможно совладать, можно лишь подчиниться. Губы оставляют следы везде – на груди, животе, на плечах, на бедрах…

Темный взгляд заставляет верить, что я единственная, самая желанная и что действительно никого больше нет. Кроме меня. Хочу стать еще ближе, слиться воедино, потому что он мой! Только мой.

– Наконец-то! – довольно шепчет в губы, смешивая наше дыхание. – Заноза, ты же мне каждую ночь снишься, и ты там плохая, очень плохая девочка! Покажи мне, какая ты на самом деле.

И я показала…

…Теплые руки ласкают тело, гладят, что-то вырисовывают на коже, нежные губы оставляют дорожки поцелуев на шее и груди. Я не хочу открывать глаза, хочу оставаться в мягкой полудреме, полностью отдавшись на волю победителю.

– Я останусь у тебя до утра, – не спрашивает, а утверждает Янош. – Твоей соседке придется ночевать сегодня в другом месте. И завтра тоже. И послезавтра.

До меня не сразу доходит смысл его слов, я расслаблена и немного устала. И чувствую, что отдыхать мне осталось недолго. В голове уже не первый раз мелькает мысль забить на учебу и не ходить никуда утром. Остаться здесь. С Яношем.

– Соседка? Аленка обычно под утро приходит. – Устраиваюсь поудобнее на его груди. – Но да, наверное, сегодня она сюда не попадет. Но вот завтра… она здесь живет, Янош.

– Предлагаешь мне выкинуть своего соседа из окна? Неплохая идея, потому что каждую ночь я теперь буду спать с тобой.

И по тому, что происходит дальше, я понимаю: Разумовский точно не шутит!

– Почему мы сразу не поняли? – Янош не собирается засыпать, задумчиво гладит мое плечо и продолжает рассуждать. – Я как подумаю, сколько времени мы потеряли… Заноза, его обязательно надо наверстать!

– Конечно! И такое ощущение, что ты намерен это делать именно сейчас.

Провожу пальцем по его спине, кажется, нащупываю свежие царапины, которые буквально только что оставила на его коже. Не испытываю от этого ни малейших угрызений совести. А еще тихо радуюсь, что сейчас уже зима – в открытом сарафане я сама бы завтра на улицу не вышла.

– Конечно, намерен делать. От «я» до «я», Заноза, нам с тобой еще наверстывать и наверстывать.

– Чего? – От удивления окончательно изгоняю из себя сон. – Ты хотел сказать от «а» до «я»?

– Я сказал от «я» до «я». Янош и Юлия. Мы с тобой начинаемся и заканчиваемся на одну и ту же букву – на «я». Обещаю, что путешествие будет очень приятным.

Глава 62 Янош

– Который час?

Она соскальзывает с кровати, я не успеваю ее удержать, хватаю руками воздух, а в ответ слышу лишь тихий смех.

– Ого! – В темноте вспыхивает зеленый свет телефона, озаряя лицо Занозы. Она хмурится, а потом выдает: – Мне Василиса звонила, а до этого твой брат. Что-то случилось?

Андрияш. Звонок пару часов назад, я даже не посмотрел, кто это был. Помню лишь, что кинул телефон на кровать Юлиной соседки.

– И мне звонил, – выдыхаю через минуту. – Не только он. Три пропущенных от Бессмертного. Однозначно что-то случилось.

Смотрю сообщение от Кощея.

– Срочно позвони. – Юля отрывает взгляд от своего мобильного. – Василиса мне написала.

– То же самое, что и Бессмертный. У брата телефон отключен, – сообщаю, едва услышав металлический голос «вне зоны действия».

В темноте подбираю штаны, быстро натягиваю на себя. Понятно, что алфавит придется изучать позднее.

– Вась? – Заноза дозвонилась до сестры. – Что случилось? О господи!

Не хотел ее будить, она заснула только к утру, всего несколько часов на беспокойный сон. Хотел уйти тихо, отключив ей звук на телефоне и кинув эсэмэску ее тусовщице-соседке, чтобы не смела заявляться раньше полудня.

– Янош? Уже пора? – сонный голос остановил меня в двух шагах от двери. – Я с тобой.

– Спи, я сам разберусь, Юль. Тебе надо отдохнуть. Не ходи сегодня в универ, хорошо?

Она натягивает на себя одеяло, взгляд заспанный, куда ее в таком состоянии тащить?

– Я позвоню, ладно? – Возвращаюсь обратно к кровати и обнимаю теплую податливую Занозу. – Кощей меня там встретит. Поспи, хорошо? Я люблю тебя.

Кивает и через секунду закрывает глаза. Надо идти, Бессмертный даже машину за мной прислал, но не могу сдвинуться с места: спящая Вьюгина вызывает нежность, на которую я никогда не был способен. Так бы и смотрел.

Андрияш, твою же… Главное, что родители ничего не знают, надеюсь, они не смотрят российские новости.

До городской больницы доезжаем быстро, водила Кощея свое дело знает. Рано, конечно, но меня пустят. В голове крутятся несколько отбитых шуток, которые понравятся Профу. Если раньше не выгонит из палаты.

– Здрасте, я к Разумовскому, вечером вчера привезли с сотрясением мозга, после аварии.

– Это на Красина которая была? – зевает толстуха в белом халате. – Всю ночь врачи оперировали, но нельзя к ним. Посещение родственников…

– Мне можно, – перебиваю женщину и примиряюще улыбаюсь. – Моего не оперировали, вывих плеча и ушибы. Вас должны были предупредить.

– Все равно нельзя! – рявкает и отворачивается к допотопному телефону. – На часы посмотрите. Больница, здрасте!

Она продолжает что-то говорить в трубку, я уже отошел в сторону, набираю Бессмертному.

Звонок слышится где-то совсем рядом. Оборачиваюсь – легок на помине.

– Ты, надеюсь, здесь не ночевал? – Жму руку Кощею, который выглядит так, будто не спал всю ночь. Хмурый и бледный.

– Час назад приехал. Здесь еще Лада с Андреем. От них только что.

– Не понял? Они что… все вместе были?

– Идемте, Андрияш уже проснулся, к нему можно ненадолго.

Только сейчас замечаю тщедушного мужика в белом халате рядом с Кощеем.

– Как он? Вася вчера сказала про большую аварию, о ней утром все пишут. Гололедица, двадцать машин, половина всмятку. Он легко отделался? Точно?

– Точно.

– Ни одного перелома, а его с двух сторон зажали, сотрясение легкое, сегодня, максимум завтра можем выписать, – встревает мужик в халате. – Буквально на пять минут, не больше, вашему брату нужно отдыхать.

– Про Ладу ничего не говори, он не знает еще, – тихо предупреждает Кощей и кивает на дверь в самом конце коридора.

– А что там случилось?

– Потом, – обрывает Бессмертный.

Пререкаться с ним времени нет – в белой палате человек на восемь со скучающим видом лежит Проф. Тут не надо быть семи пядей в лбу, чтобы понимать: сегодня же отсюда свалит. Ненавидит больницы, ну я тоже, кстати, не фанат.

– Здоров, фигово выглядишь, – приветствую брата. – Говорят, тебе еще повезло.

– Родителям не сообщай, – первым делом произносит Андрияш. – Я им утром звонил, спрашивал про маму, она поправляется и ждет твоего звонка, кстати.

– Позвоню сегодня, – обещаю. – Как плечо?

– Болит, неделю, не меньше дома проваляюсь. Но, говорят, другим повезло еще меньше. Там армагеддон настоящий вчера образовался.

Кощей быстро бросил на меня взгляд. Да понял я, понял, молчу о Ладе. Интересно все же, как они вместе оказались.

– Тебе принести что? Ну там…

– Не надо ничего, сказал же: завтра уже дома буду. Верно, доктор?

Костлявый док покорно кивает. Ну что ж, не все так страшно.

Нас с Бессмертным вежливо просят на выход. Бросаю последний взгляд на брата – он уже прикрыл глаза и, кажется, собирается спать. Спокойный такой, явно про Ладу ничего не знает.

– Ну вроде нормальный, – говорю Кощею, как только он закрыл дверь палаты. – Неугомонный, бесится, что лежать приходится, но вроде пронесло, да? Так что там с Ладой?

– Она в тяжелом состоянии, ночью операцию делали, возможно, еще потребуются. – Давно я не видел Кощея таким мрачным. – Их с Андреем машину вынесло на встречку, удар пришелся на пассажирское место, хорошо еще, сработали подушки.

Капец просто! Сажусь рядом с Бессмертным, тут же в голове вылезает исповедь матушки недельной давности. Лада, Лада…

– А Мамаев?

– Сотрясение, пара переломов, но вне опасности, больше всего досталось Ладе. У них же свадьба весной… – Кощей невесело усмехнулся. – Надо же было им всем троим в одну аварию попасть.

– Долго в молчанку будешь играть? Проф тебе морду набьет, если промолчишь.

– А так устроит драку в больнице, вы же оба буйные. Сначала бьете, потом разбираетесь. Андрей не виноват, там никто не справился бы с управлением.

Помалкиваю, потому что во всех красках и без цензуры мысленно вижу и слышу реакцию Профа.

– Устроит, я бы устроил. Мне не нравится твой партнер, скользкий тип. Что врачи говорят про Ладу?

– Повреждены внутренние органы, много крови потеряла. Если выкарабкается, то восстановление займет много месяцев. И это благоприятный исход.

– И когда понятно будет?

Я в полном афиге, представить себе Ладу беспомощной, принимающей еду с чьих-то рук совершенно невозможно.

– Скорее всего, уже сегодня. Хочу, чтобы сначала твой брат отсюда выписался, потом скажу.

– Бесполезно, он вернется. Я бы вернулся за своей женщиной. Даже если б она решила выходить замуж за другого.

– Наслышан. Просил ведь не трогать девочку.

– Ты хуже Андрияша. Не лезь, а? – Встаю со стула, потому что больше мне разговаривать с ним не о чем. – Это нас с Юлей касается. Даже матушка уже не лезет, а ты куда?

– Когда ты уедешь? В мае? В июне? И что дальше?

– А я не уеду. Здесь не только Юля, есть еще неоконченные дела. Так что рано прощаешься.

Глава 63 Юлия

– Все хорошо, мам. Правда-правда! Так все хорошо, что самой не верится.

Сижу на подоконнике в коридоре, щурюсь на зимнее солнце, которое реально греет. Это на улице мороз, а в универе тепло – окна новые, хорошие, из них не дует.

– Мне точно не верится! – мамин голос возвращает в реальность, и я обреченно вздыхаю. – После всего того, что случилось!

– Мам, с Ромой все закончилось, ты ведь рада? Признайся. Тебе он никогда не нравился.

– Рада, что ты, наконец, это поняла. Но меня смущает твой друг, не думала, что ты будешь с ним продолжать общаться после того, как он подрался с Ромой. Твоя тетя мне уже два раза звонила. Юль, почему все новости я узнаю от нее?!

– Не знаю, – улыбаюсь в трубку, потому что ничто не может убить мое настроение. – Мам, моя тетя любит все контролировать. И ей не нравится Янош. Но он очень хороший.

– Хороший?! Роман до сих пор лечится, я недавно видела его и его мать.

О, боже!

– Рома очень неплохо себя чувствовал, когда я его видела в последний раз, мам. И он много чего такого наговорил… Я не оправдываю Яноша, но тогда он меня защищал, понимаешь?

– Не понимаю!

– Рома мне изменял. – Не хотела все это рассказывать, но приходится. – Янош это узнал.

– Вот же мерзавец! – с чувством выругалась мама. – Понятно, чем он в своей Испании занимался. Но он туда не вернется больше, Юль. А тебе надо возвращаться домой.

– Что? – Мне показалось, что я ослышалась. – Зачем?

– Я согласилась на твою учебу так далеко от дома только потому, что ты встречалась с Баскаковым. Сейчас какой смысл там оставаться?

У меня внутри все похолодело. На секунды. Потом я встряхнулась, спрыгнула с подоконника, выдохнула с шумом и сказала:

– Мам, я никуда не переведусь отсюда, это даже не обсуждается. Вуз нормальный, да, далеко от тебя, но тут хорошее бюджетное место, я уже ко всему привыкла. И мне здесь очень нравится.

– Ты совсем не переживаешь из-за разрыва с Ромой? Изменял, значит?! Ну пусть Баскакова еще мне что-нибудь скажет!

– Все хорошо, мам, правда! Не надо мне никуда переводиться. Я на каникулы приеду, и все обговорим, ладно?

– Ладно.

Я слышу в ее голосе недовольство и понимаю, что главный бой еще впереди. Хорошо, что не сказала про Яноша, и Вася, видимо, матери своей не рассказала. Но все это до поры до времени. Внутри ничего не дрогнуло, когда она про Баскакова рассказывала, мне совершенно безразлично, вернется он в Испанию или останется здесь. Вообще не хочу его видеть.

Я пока так и не сказала Яношу, что все знаю: про их первую встречу, про то, как Рома девчонку в баре снял. Мы вообще не говорим о Баскакове – как будто его нет. Наверное, ни я, ни Разумовский просто не хотим это вспоминать.

Уже третью неделю встречаемся, еще ни разу даже не поругались. В универе, кажется, начинают привыкать, что мы и правда вместе. Ставки на то, что мы очень быстро расстанемся, не сработали – кто-то упорный продолжает пытаться сделать на нас деньги, но я больше не реагирую. Лишь Солдатенкова время от времени рассказывает новости, я в чат Таньки не захожу принципиально. Да и некогда, сессия скоро. Хотя с клоуном мне сдавать ее будет намного проще, чем остальным. Даже латынь больше не страшна.

Посматриваю на время – надо еще испанский и языкознание успеть сделать, иначе в кино не успеем. Идем вместе с Солдатенковой и новым соседом Яноша по общаге. Типа двойного свидания. Посмотрим, что из этого выйдет.

Разумовский задерживается, уже час сидит у своего куратора, отвечающего за учебу иностранных студентов. О чем можно столько времени разговаривать?!

Два раза прошла по коридору туда и обратно, а потом ноги сами повели к кабинету Вероники Ивановны – может, Яноша пора уже спасать?!

Я слышу его голос, не дойдя один поворот до нужной мне двери, – Разумовский с кем-то по телефону напряженно разговаривает. Ругается явно, в выражениях совсем не стесняется. Ему по боку, что тут как бы администрация сидит. Подхожу чуть ближе, но Янош сразу же замечает меня и прекращает разговор, обрывает на полуслове. Просто нажимает на отбой, даже не попрощавшись.

– Что-то не так? – спрашиваю.

Не собираюсь делать вид, будто ничего не замечаю. Дело не в ревности, просто не понимаю: чего скрывает-то?

– Все так! – Лениво улыбается и обнимает, закинув руку на плечо. – Так, маленькие хлопоты. Ну что, Солдатенкова готова? Хочу посмотреть, как она на итальянском будет болтать!

– Итальянском? – От меня не ускользнул перевод стрелок на Аринку, неприятно цепануло в душе. – Ты говорил, Антонио испанец!

– Перепутал! – Радостно пожимает плечами, и я мысленно возвращаюсь на несколько месяцев назад: клоун не меняется, лишь бы стебануть кого.

Но я видела мельком этого Марио: Арина ради такого красавчика китайский выучит и не поморщится.

– Надо успеть сделать домашку, если хочешь посмотреть кино. Испанский и языкознание. Андрияш точно будет? Мне понравился его семинар по скайпу.

– Будет, конечно. Он официально здоров, только в больнице все равно пропадает.

– Это из-за Лады, да? Мне Вася рассказала. Такой ужас, жалко ее. Она же такая молодая!

Янош молча кивает, но я вижу, что мысли его не со мной. Наверняка думает о том разговоре, который я случайно прервала. Ненавижу тайны!

– Разумовский?

– М?

– Ничего рассказать мне не хочешь?

– О чем?

Чувствую себя ревнивой дурой, но все равно продолжаю:

– Я помешала твоему разговору, прости, но ты сейчас сам не свой.

– Я? Да отлично все, Заноза. Пошли делать языкознание с испанским. Не парься.

Молчу, хотя внутри все неприятно сжалось: у меня нет от Яноша никаких секретов, а у него есть, значит?

С трудом, но все-таки не возвращаюсь больше к этой теме. Честно делаю задания, даже немного увлекаюсь. Все-таки клоун прирожденный педагог, мало кто из преподов так доходчиво разъясняет.

Ведет себя как обычно, может, мне показалось самой? И я просто ревнивая неуверенная в себе дурочка? Нет, не показалось!

Когда подходим к кинотеатру, Солдатенкова уже на месте, а вот нового соседа Яноша не видно. Клоун вытаскивает мобильный.

– Слушай, а как вы с ним общаетесь, если он итальянец? Ты же не знаешь итальянского!

– Нормально общаемся. Я ему по-испански, а он мне на итальянском. Поверь, все поймешь. Привет, Солдатенкова.

Та лишь кивает. Лицо бледное, расстроенное. Вижу, что не по себе девчонке. Волнуется из-за свидания? Так это, скорее, просто дружеская встреча.

– Арин? Случилась чего? – тихо спрашиваю, пока Янош пытается дозвониться своему соседу.

– Да, кошмар! Ты видела, что девчонки с юрфака постят? Страшно уже учиться!

– Чего? – Недоуменно листаю ленту в ВК. – Чисто вроде все!

– Преподавателя убили! Смотри!

Она сует мне под нос свой телефон, я от неожиданности даже отпрянуть не успела – взгляд вцепился в знакомое лицо. Вполне себе живое и очень довольное.

– Кого? Его?

Янош быстро отбирает телефон у Аринки, я вижу, как его глаза расширяются от удивления.

– Началось! – обреченно выдыхает Разумовский.

До меня не сразу, но все же доходит: знакомое улыбающееся лицо принадлежит преподавателю с юрфака Жабину. Тому самому, чей разговор мы с Яношем невольно подслушали осенью и которому грозил пулей в лоб дядя Полины и по совместительству приятель Екатерины Мамаевой Кирилл.

И правда началось!

Глава 64 Янош

– Так, давай по порядку, с самого начала, Янош. – Заноза еще раз проверяет дверь своей комнаты, хотя знает, что всего минут пять как собственноручно заперла ее. – Я, конечно, предпочла бы ничего этого не знать, но…

– Тебе так же интересно, как и мне. – Чуть пододвигаюсь, чтобы ей было куда сесть. – И потом, Юль, мы с тобой свидетели.

– Только сами не знаем чего.

Она усаживается рядом, напряженная такая, и мне это совсем не нравится. Я, вообще-то, совсем по-другому собирался провести этот вечер.

– Не знаем, – соглашаюсь. – Но узнаем.

– Это же началось в середине сентября, так? Ты только приехал.

– Ну да, мы искали деканат, заблудились из-за ремонта, наткнулись на Жабина, которому угрожал расправой Кирилл этот. Чего-то хотел от нашего юриста, но тот отказывался.

– Говорил, что статья грозит уголовная, – кивает Заноза.

Сосредоточенно вспоминает, вижу по лицу ее, а у самого совсем другие мысли – помню, как прижимал ее тогда к себе, дыхание помню учащенное. И глаза, умные такие глаза, понимающие. Сразу понял, что не сдаст и дурить не станет. Наверное, тогда все и началось на самом деле.

– Верно. Потом был помощник Мамаева, как его, Игорь Дмитриевич, да? Спрашивал тебя, были ли мы в этом крыле.

– Я и забыла о нем. – Заноза встрепенулась, снова вижу страх в ее глазах. – Он ведь потом не появлялся?

– Нет, но появился Мамаев. Помнишь, на субботнике? – Блаженно улыбаюсь, а Вьюгина-то покраснела! – Наш первый поцелуй, Хулия… набросилась на меня, голодная, чуть не съела.

– Ты олень, Разумовский! Как тогда не спалились, до сих пор не понимаю. – Заноза смеется, но затем сама себя одергивает. – Или спалились?

– Не думаю, Мамаев сдал нас Кощею тогда. Будь его морда в перьях, то есть в пуху, вряд ли стал бы говорить Бессмертному. Да и Олег убеждал, что его партнер ни при чем.

– Но два трупа, Янош! А теперь уже три! И ты говорил, что этим кто-то займется.

– Займется! И занимается. – Аккуратно стягиваю с Занозы рубашку. – Я же сказал тебе, что началось. Мы все узнаем, Юль, обязательно. – Тебе как кино? Антонио явно запал на твою баскетболистку, наверняка утащит ее в койку сегодня.

– Арину? Нет, она не пойдет!

– Ну конечно, она не такая. – Целую нежное плечо. – Я ночую сегодня здесь. То есть до утра включительно, Заноза.

– Янош… – Пытается натянуть обратно рубашку, но я не позволяю. – А кто занимается? Может, этот Кирилл и ни при чем? Может, совпадение? Он ведь еще дядя Полины. Она ничего о нем не говорила?

Заноза сыплет вопросами, и я понимаю, почему она дергается, но конкретно здесь и сейчас нам с ней ничего не угрожает.

– Нет, точно нет, – успокаиваю ее. – И у меня ничего такого не спрашивала. Я точно знаю, что этот Жабин не простой препод, он консультировал юристов Кощея по корпоративному праву, да и не только его. Я думаю, там без нас быстро найдут убийцу – у него связи были в прокуратуре.

– Откуда знаешь? – Заноза смотрит испытующе, слишком трезво для девушки, которую я пытаюсь раздеть. – Ты не рассказывал.

– Неважно, Юль. Давай завтра. Утром. Или днем. Я сам не до конца понимаю, но вот как только все узнаю…

Договорить не успеваю, потому что Заноза, наконец, падает на кровать, и я вместе с ней.

Вот это правильно, вот так и должно быть… Где-то на полу в штанах настойчиво гудит мобильный, но громкий девичий вдох заглушает все вокруг.

Она спит рядом, доверчиво положив голову мне на грудь. Глажу ее волосы, вслушиваюсь в спокойное дыхание. Она никогда этого не узнает, но я вторую неделю хожу как под кайфом. И никого больше не надо, первый раз в жизни мне больше никого не надо. Тебе ведь тоже больше никто не нужен, верно, Заноза? Она, понятно, не слышит мои мысли, но зато во сне закидывает на меня ногу. Чуть отодвигаюсь, чтобы ей удобнее было, кровать, конечно, из каменной эры, но и у меня немногим лучше. Да, ей не место в этом гадюшнике, как и в моей общаге.

Поздно уже, но Бо ложится спать только под утро, так что точно не разбужу. Да если и разбужу… Нашариваю на полу мобильный и пишу всего два слова: «Я согласен».

Экран быстро гаснет, не хочу разбудить свою Занозу, она и так уже беспокойно ворочается. Отбрасываю мобильный – пусть спит. Завтра проверю пропущенные.

Утром благополучно просыпаем первую пару. Андрияш, конечно, поорет, но ему сейчас не до меня, да и плевать на его подачки. И оно того стоило – проспать. Я бы и вторую пару пропустил, но меня бесцеремонно спихнули с постели.

– Янош, скоро сессия, нельзя столько пропускать, даже тебе.

Она пытается прикрыться, натягивает на себя одеяло, а я снова думаю о том, когда же она ко мне привыкнет и перестанет стесняться. Еле сдерживаю себя, чтобы не потянуть за край одеяла и не стащить его. Без всего Заноза лучше всего смотрится.

– Можно, Хулия, можно. Но раз ты так хочешь…

Встаю с кровати и отворачиваюсь, чтобы она успела натянуть на себя одеяло. Стеснительная девочка. Просматриваю пропущенные, один абонент очень важен, но не стоит говорить с ним при Занозе, чтобы не волновалась раньше времени. Позже позвоню, из универа уже.

Все равно подглядываю, как она одевается. Слишком быстро, Юля, слишком быстро. Но ничего, у нас столько всего впереди, ты себе еще даже не представляешь.

Джинсы и толстовка – у меня все быстро. По дороге купим кофе, тогда и проснемся окончательно.

– Я все-таки волнуюсь за Арину, – внезапно произносит Заноза, когда мы выходим из подъезда, благополучно миновав вахтершу. – Она мне не ответила вчера, я думала, спит уже, ну или занята… А утром тоже не отвечает.

– Не бойся, Хулия. Она с бравым bambino Антонио, ничего с ней не случи…тся…

Хлопки, визг тормозов, на всякий случай прижимаю к себе Занозу, она вскрикивает, потому что тут же тихая улица взрывается полицейской сиреной.

Ничего не понимаю. Не проснулся, видимо.

– На землю, на землю, дебил! – Голос слишком знакомый, чтобы его ослушаться.