Текст книги "От я до я (СИ)"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Глава 21 Юлия
«Я внутри, но дальше буфета не пускают. Ты где?»
Наконец-то! Быстро отвечаю Яношу, настроение чуть поднялось. Все-таки, когда рядом человек, связанный с тобой общей тайной, чувствуешь себя спокойнее. Не ты одна такая в этом мире, кто по дурости влез непонятно во что. Но из-за этого люди умирают. Или все же совпадение? Пожалуйста, пусть это будет совпадение!
– Когда нас выпустят? – Я, наверное, уже десятый студент, кто спрашивает об этом охранника – коренастого мужчину с уставшими чуть навыкате глазами.
– Когда скажут, тогда и отпущу, девушка. Я тоже не хочу здесь находиться, но что поделать…
Телефон снова вибрирует. Подношу экран к глазам и еле сдерживаю смех. Клоун и есть клоун – мем прислал из «Игры престолов». Похабный, конечно, но смешной.
«В правом крыле, 2 корп. Несколько групп согнали».
«Ты в порядке?»
«ОК».
«Попробую выяснить через брата».
Точно! Есть же Андрияш. Наверняка преподаватели знают больше, чем первокурсники, которых, как овец, в загоне держат.
– Юль, когда нас выпустят? – Я едва успела убрать телефон в карман, как ко мне подошел Корнеев. – У нас занятия будут? Мы вообще ни при чем, а должны теперь в коридоре толпиться?
– Понятия не имею, Саш, – честно признаюсь. – Да никто не знает.
– Они не имеют права! – Слышу возмущенный возглас Юсиной у себя за спиной. – Я, может, в туалет хочу!
– Ну так сходи! – раздраженно бросаю ей. – В конце коридора направо. С мужским только не перепутай!
Сзади раздаются нервные смешки, а я тут же пожалела, что сорвалась на Гуле. Как же хочется отсюда выбраться!
Вижу, как охранник отходит чуть дальше от нас, с кем-то тихо переговаривается. А потом поворачивается и довольно машет нам рукой.
– Так, а теперь медленно выходим со своими старостами, идем все на свои пары. Ну где перекрыто, там будет перекрыто.
«Нас отпустили, идем на пару, но до конца полчаса всего», – пишу по дороге Яношу.
– Как будто кто-то в состоянии сейчас заниматься. – Знакомый голос раздается прямо над ухом. – Но на пару так на пару.
– Тебя тоже выпустили?
Смотрю на взбудораженного Разумовского. Он успокаивающе улыбается, а потом и вовсе руку мне на плечо закидывает.
– Все норм будет, Заноза. Разберемся!
Янош оказался прав, никаких занятий, по сути, и не было сегодня. Все разговоры вокруг смертей. Никто, конечно, доподлинно ничего не знает, но слухи роятся, как мошкара у речки в теплый вечер. Доподлинно известно, что опечатаны два кабинета, в которых работали самоубийцы.
– А вот ты прямо так и уверен, что они покончили с собой?
Испанского у нас опять не было, но сейчас мне было точно не до Зайцева, Янош куда понятнее объясняет.
– Не знаю, но я уверен, что к такому выводу придет расследование. – Клоун с умным видом поедает мой бутерброд в буфете. – Никому не нужны убийства в этом склепе просвещения. И так полиция набежала.
– Именно! Наверняка все перетрясут. И если это и правда убийства, могут всплыть разные нарушения. Тот человек с визгливым голосом, он говорил…
– Я помню, что он говорил. Что готов вернуть деньги за что-то, но делать это не будет. Потому что уголовка. Парень, который выбросился из окна, – мелкий айтишник, закрывал собой то ли две, то ли три ставки. Системы видеонаблюдения в универе подключал, следил за работой пропусков, ну и много всего делал, когда говорили.
– Андрияш рассказал?
– Ага. В том числе. Повесившийся доцент вообще из другой оперы – обычный препод по культурологии. Недавно жена от него ушла, переживал сильно и выпивал. Тут точно рыскать не будут.
– Я думала, возможно, тот белобрысый мужик, который угрожал, как-то связан с ремонтом? Может, тут растраты какие-то были, часто же пишут именно про такие истории.
– Наверняка своровали. – Кивает головой Янош. – Мне тоже сразу эта мысль в голову пришла, но почему тебя расспрашивал Игорь Дмитриевич? Он вообще расписанием здесь занимался, когда работал.
– Неважно, кем он работал, важно, кем работает сейчас! Короче, я его отловила через поисковики. Все просто, Янош. – С удовольствием наблюдаю, как у клоуна вытягивается лицо от удивления. – Сейчас он советник у гендиректора одной крупной компании, со строительством связана, но я еще не успела детально посмотреть. Показать?
Разумовский молча кивает и забирает мой мобильный.
– Когда нас загнали в правое крыло, я думала, чем себя занять, чтобы перестать нервничать. Я сразу про него вспомнила, ты на выходных…
– Знаешь, как зовут босса нашего Игоря Дмитриевича? – обрывает меня Янош на полуслове. – Андрей Мамаев. Жених Лады. Как тесен мир, а?
– Поверить не могу, что этот Мамаев как-то замешан в убийствах. Он же еще и партнер Олега Бессмертного. Вот Василиса расстроится…
– Ты сестре ничего не говори пока, ладно? – Янош оглядывается по сторонам, но вокруг нас никого нет.
Уже пятый час, день скомканный получился, в обед еще раз полиция приезжала, потом какие-то тонированные машины заезжали на территорию. Многие преподы с последних пар отпускали, просто задание давали и отправляли домой.
Я бы сама с радостью ушла, но через десять минут у меня тренировка. Очень важная тренировка.
– Не скажу Васе. А точно Короленко придет? – раз в третий, наверное, за сегодня спрашиваю у Яноша.
– Придет. Я уточнял.
Мне не нравится эта идея, вот совсем! Не про тренера, а про то, как Разумовскому удалось ее уговорить. И Полина эта мне не нравится. Дело не только в том, что она меня однажды уже послала, просто не люблю такой тип.
– Буду сидеть на трибуне и подбадривать тебя. К вам вообще на тренировку парни приходят или у вас там сугубо женский монастырь?
Клоун легко уворачивается от моей оплеухи и довольно хохочет.
– Спасибо, что идешь со мной. Я тебе очень благодарна, честно. Но не факт, что у меня получится.
– Просто будь собой, Заноза. Все, что ты делаешь, ты делаешь хорошо. Кроме латыни. Даже испанский у тебя не такой страшный.
– Изыди! Клоун!
В раздевалке толпится много девчонок, они не из нашей команды.
– У них завтра утром должна быть тренировка, но ее перенесли, – поясняет Ксюха Солнцева, которая переодевается рядом. – Их тренер заходила, прикинь, вместе с нашими звездами будем тренироваться. Ну или просто посидим, посмотрим, как великие играют.
Ксю кивает на девчонок – в самом центре раздевалки стоит Полина Лученко в окружении других волейболисток. Увидела меня, заинтересованно приподняла бровь. Чувствую, эту тренировку я на всю жизнь запомню.
У нашей команды и тренера-то, по сути, нет, есть капитан Лера, она нами и руководит. По большому счету наша команда – это хороший способ без проблем получить зачет по физкультуре автоматом, ни в каких серьезных соревнованиях факультеты никогда не участвовали. В отличие от сборной университета.
– Сейчас начнется избиение младенцев, – шепчет Ксю, когда мы разминаемся на площадке. Наша команда на одной стороне, сборная – на другой. – Они уже пару раз мяч пуляли прямо нам под ноги.
Солнцева права, но я стараюсь не думать об этом. Пару раз оборачивалась к Яношу – он тоже, видно, был удивлен, что мы здесь не одни, но, как и обещал, громко хлопал каждый раз, когда я касалась мяча.
Свисток! И все как по команде остановились.
– Предлагаю обеим командам немного размяться и сыграть.
– На счет? – тут же спросила Лера. Если на счет, то продуем капитально, очков пять – десять если наберем, то еще хорошо будет.
– Как хотите. Это просто разминочная игра.
Никто отказываться не стал, хотя Ксю недовольно покачала головой.
Стою, как обычно, на приеме. Первая подача. Лученко. Держит в руках мяч, смотрит на меня и улыбается. И сразу планер. Мяч камнем падает передо мной на паркет. Я даже толком не успеваю выставить руки.
Эйс. 1:0.
Полина едва заметно кивнула головой, словно ничего другого и не ждала.
– Соберись! – Слышу за спиной голос Леры.
Жду, что Лученко снова подаст такую же укороченную подачу. И снова ошибка. Моя. Теперь она подает на силу. Я успеваю задеть мяч, но он улетает на трибуны.
2:0. Да, если так пойдет, мы вообще всухую проиграем.
– Давай, Заноза! – вопит с трибуны Янош.
Третья подача. Пластаюсь из последних сил и достаю, направляя мяч прямо на Ксю. Солнцева делает пас на Леру, а та, изловчившись, попадает в край их блока, и мяч летит в аут. Ура!
2:1. Мы размочили счет.
Больше на приеме я не ошиблась ни разу.
…Через двадцать пять минут все закончилось. Мы проиграли. 18:25. Но счет никого не может обмануть. Мы выиграли, «дворовые девочки» измотали «профи» так, что Короленко несколько раз на своих дылд срывалась. Сидят на паркете, восстанавливаются.
Отираю пот с лица, дыхание до сих пор сбитое, и… слышу громкие аплодисменты с трибуны. Поднимаю глаза и ловлю восторженный взгляд Яноша. Сам весь красный стоит. Еще бы – так орать полчаса.
– Приводи его почаще, – одобрительно говорит Лера. – Он неплохо мотивирует. Горло, наверное, только сорвал.
– Обязательно приведу, – усмехаюсь.
Я знаю, что на меня сейчас смотрит не только Янош, но просто не хочу видеть никого другого. Дурочка, а еще боялась, что не за меня будет болеть, а за Лученко.
– Вьюгина, да? – обращается ко мне тренер. – Задержись после тренировки, поговорим, раз ты такая настырная.
– Конечно! Спасибо, – благодарю Короленко, которая уже отвернулась и пошла к своей команде.
Снова смотрю на Разумовского, он улыбается и радостно поднимает вверх большой палец.
Глава 22 Янош
– Просто будь собой, Заноза. Все, что ты делаешь, ты делаешь хорошо. Кроме латыни. Даже испанский у тебя не такой страшный.
– Изыди! Клоун!
Она смеется, может, хоть расслабится немного, а то слишком зажатая, непохожая на себя Заноза. Заворачивает в раздевалку, а я иду прямо в спортзал, поднимаюсь на трибуну. Да, похоже, зрителями девчонки не избалованы. А зря. Столько возможностей спикапить телку! И ни одного пацана вокруг. Только я один. Ладно, посмотрим на этот волейбол.
Делать пока нечего, копаюсь в телефоне, еще раз перечитываю сообщения Бо, смотрю на ставки в Танькином чате. За три дня еще подросли, процентов на десять. Танюха молодец, хорошо интерес подогревает, но не перебарщивает. Обещал ей четверть от своей доли, если все получится. Так, она где-то писала, что еще в одном паблике на меня ставки открыли, надо будет посмотреть. И что радует, пока никакие уроды больше не лезут на рожон. Выжидают…
Откидываюсь на пластмассовую спинку и наконец-то расслабляюсь. Как-то много всего за день прилетело. Мамаев, значит, Андрей. Не зря он мне мутным показался.
Рука снова тянется к мобильному, хотя я уже много чего нашел на этого любителя чужих женщин, и… замирает в воздухе.
Оу! Вот это я удачно сел. Какие попки! Просто идеально накачанные женские ягодицы! Настоящие, без фотошопа! Да будет благословлен тот, кто придумал такую форму для волейболисток. Тут даже страшная как смертный грех Солнцева заиграла всеми цветами радуги.
Что за университет? Ни одного пацана на трибунах – снова оглядываюсь, потому что просто поверить не могу глазам. Что за универ м… чудаков?
Нехотя перевожу взгляд на вибрирующий телефон. «Нравится?» Полина?
Смотрю вниз и вижу, как она разминается. Не понял, а что здесь делает еще одна команда? Глаз, конечно, радуется, но они же зачморят факультетских. Киваю Полине, футболка ей маловата, что делает ее грудь визуально больше, чем есть на самом деле.
Ищу Вьюгину, что-то нет ее. Может, испугалась выходить? Сидит и психует в раздевалке? Позвонить? Обещал же подбодрить… Мысли бегут дальше, а взгляд цепляет идеально стройные бедра, а выше… выше только звезды. Первое место среди самых идеальных волейбольных ягодиц этого университета. На них можно смотреть вечно, как на истинное произведение искусства… Губы сами растягиваются в блаженной улыбке. Спасибо, Заноза, что притащила меня сюда.
Что за девчонка? Почему не зна… Смотрю, как поправляет собранные в пучок волосы, знакомо очень. Осознание обрушивается в тот момент, когда она поворачивается в профиль. Но я до сих пор не верю, что так облажался. Заноза?! Это ее… сжимаю губы, чтобы не обматерить самого себя. Остолоп безмозглый! Чем смотрел? Явно штанами, точно не глазами.
– Юль?
Высокая девчонка окликает Вьюгину, и меня ожидает еще один удар. Кто им футболки подбирает?!
Она оборачивается, смотрит на трибуну, доверчиво улыбается и машет мне рукой. Чувствую себя последним козлом.
Разминка продолжается. Стараюсь смотреть на другую половину площадки, там тоже есть на что взглянуть. Никогда не интересовался волейболом, что, как теперь понимаю, большой просос с моей стороны, а теперь наблюдаю за Полиной, которая явно кайф ловит от того, что делает.
На Вьюгину смотрю исключительно в спину. Старается и нервничает, чувствую эту ее нервозность. Как свою.
Свист. А вот и тренер. Здоровая блондинка, этакая Брунгильда под два метра.
– Предлагаю обеим командам немного размяться и сыграть.
Что? Да они разнесут девчонок!
Юлька стоит в центре площадки, на ее лице такой напряг, что сам сейчас психовать начну. Ого! Поля подает. Идеально. Я даже не понял, что она сделала, но мяч падает прямо под ноги Вьюгиной…
Следующий мяч… 2:0.
– Давай, Заноза! – ору во весь голос, но что делать!
Отбила! Молодец, девочка!
Как же борется! Кричит что-то своим. Снова мяч взяли. Ничего не понимаю в правилах, но так даже интереснее. Надо быть полностью слепым, чтобы не видеть, как она старается. Выкладывается на все сто!
– Давай еще! – кричу Занозе, когда она еле-еле, но подняла мяч практически с пола.
С первого взгляда понял, что настырная и упрямая, но сейчас она заражает всех своей энергией. Никогда бы не подумал, что она может быть такой.
– Куда ты долбишь? – кричит Брунгильда на девчонку, которая только что пропустила мяч Солнцевой. Ну и дальше по матушке… Сам не матерюсь, так хоть послушаю.
Случайно замечаю Полину – хладнокровно бьет прямо в корпус Солнцевой, и та вылетает вместе с мячом с площадки.
– Собрались! – Бьет по ладоням девчонкам и снова подает.
Стало страшно за Занозу. Отбила!
Сам завелся так, что себя не помню, только слышу, как ору, срывая голос.
Она расслабилась, увереннее заиграла, раскрепостилась. Она лучшая в своей команде. Однозначно. И лучше пары девчонок из университетской сборной. Без вариантов.
Снова подача, аут, подача, прием, блок…
Кажется, я начинаю понимать правила.
Свисток.
Что? Уже все? Проиграли? Да быть не может!
Хлопаю со всей дури, уже ладони побаливают, но все равно хлопаю.
– Вьюгина, да? – Брунгильда отвлекает на себя внимание Занозы. – Задержись после тренировки, поговорим, раз ты такая настырная.
– Конечно! Спасибо, – довольно отвечает. Не дурочка же, понимает, зачем ее зовут. Поднимаю большой палец вверх и улыбаюсь. Горжусь тобой, Заноза!
Обвожу взглядом победителя площадку: многие лежат на полу, приходят в себя. Да, это была прямо бойня через сетку. Еще сюда приду, и не раз. Полины не вижу, видимо, уже ушла. Надо будет успокоить девочку, но сама хороша. Нечего называть «малютками» тех, кто тебе зад может надрать.
Спускаюсь с трибун, слышу, как тренер поднимает всех с паркета, тренировка продолжается, похоже. Сейчас освежусь и обратно. Хочу посмотреть в глаза Занозе, когда ей скажут, что берут в команду.
В коридоре у мужской раздевалки вижу Лученко: стоит, облокотившись на косяк двери, пьет воду.
– Ты в порядке?
Осторожно подхожу к девушке, не совсем понимая, чего мне ждать. Запоздало осознаю, что все мои крики было только Занозе. Олух!
– Я? – Она спокойно улыбается, и я выдыхаю. Пронесло. – Ну конечно! Твоя малютка и правда молодец. Если Короленко возьмет ее в команду, она может быть полезной. Я за ней присмотрю.
Глава 23 Юлия
У всех нормальных, да и ненормальных студентов есть одно общее занятие в субботу утром. Сон. Кто-то – типа Яноша или моей соседки Алены – только ложится после бурной пятничной вечеринки. Такие правильные отличницы, как я или Солдатенкова, напротив, отсыпаются за все бессонные будние ночи недели. Так или иначе, но субботнее утро – это сон, то есть святое. Но не всегда. Потому что существует «важное» событие – субботник.
Еще в четверг почти целый день лил дождь, и мы надеялись, что уборку территории отложат еще на неделю. Но нет – вчера к нам заглянуло в гости бабье лето. Как раз на выходные.
Поэтому сейчас, в восемь утра, я щурюсь от яркого солнца и смотрю на своих сонных и очень раздраженных одногруппников, которые с опозданием, но все-таки приходят к зданию университета. Стоит ли говорить, что я пришла первой? Не стоит. А о том, что единственный, кто еще не пришел, – это Янош Разумовский? Тоже не стоит.
– Первый курс? Какая группа? – обращается ко мне замдекана по работе со студентами. – Все в сборе?
– Сто вторая испано-английская, – бодро отвечаю, глядя, как перваки из других групп уже гуськом заходят в универ. – Почти все в сборе.
– Почти? Ладно, остальные подтянутся. Идите за «итальянцами», с вас сбор мусора у второго корпуса.
В принципе, не так страшно все. Перчатки выдали, мешки для мусора тоже, грабли и метла обещали принести… Оглядываюсь по сторонам, смотрю, как «итальянцам» подходят опоздавшие девчонки.
– Может, позвонишь Разумовскому? – Арина словно читает мои мысли. – Потом же тебе объясняться в деканате.
– Не переживай, его с собой потащу.
Машу рукой Солнцевой, которая стоит и треплет языком с девчонками с истфака. Ксю делает вид, что не замечает. Понятно, значит, по-прежнему злится.
– Она обижена, что тебя взяли в сборную, а ее нет, – говорит Солдатенкова то, что я и так знаю. Весь первый курс точно знает. Можете, еще кто.
– Так обижена, что на каждом углу трещит, что меня взяли в команду из-за Яноша, который спит с Лученко. А я даже ответить не могу, потому что именно так все и выглядит.
Зло пинаю ни в чем не повинную ветку, но легче, конечно, не становится.
– Ну поговорят и забудут, – мудро рассуждает Арина. – Как в команде? Как тренировка прошла?
– Нормально, мне многому надо учиться, девчонки очень сильные.
– Не обижают?
– Вообще ни разу. Хорошо так приняли сразу, сама удивилась. И за это тоже надо Разумовского благодарить – все прямо четко слушаются Полину, а она как бы меня опекает. Несильно, но я чувствую.
– Неожиданно, да? А что будет, когда он перестанет с ней встречаться?
– Янош не встречается с девушками, он с ними… – осекаюсь, потому что пришедшая в голову мысль мне совершенно не нравится. – Я не думала об этом еще. Все слишком хорошо складывается.
– В твоих интересах, чтобы он встречался с ней как можно дольше.
Здравому смыслу Солдатенковой можно только позавидовать. Но я не уверена, что в моих. Я и так стала его реже видеть. Вчера вообще отказался приходить на тренировку, хотя клялся, что всегда будет меня поддерживать, если я окажусь в команде.
– Юль, у вас что-то произошло с Яношем?
– Почему ты спрашиваешь? – Отвлекаюсь на какую-то грязную коробку, лежащую здесь, наверное, уже несколько месяцев. Надо выбросить. – Ничего не случилось, все нормально.
– Он всю неделю на себя обычного не похож. Может, влюбился?
Я выронила из рук коробку, из нее посыпался какой-то мусор, но я лишь мельком обратила на это внимание.
– Янош? Влюбился? – Я натужно рассмеялась. – Ты его не знаешь.
– Никто никого не знает. – Солдатенкову просто тянет сегодня на умные мысли, от которых становится только еще смурнее на душе. – Но он изменился за последнее время. Ты не заметила?
Поднимаю сначала коробку, потом мусор. Понятно, что я заметила, задумчивого клоуна невозможно игнорировать. А он и правда стал серьезнее или, скорее, озабоченным, шутки свои дурацкие выдает по обыкновению, но видно же, что мыслями где-то не здесь. Но чтобы влюбился?! Это не про Разумовского! Опять мутит чего-то, надеюсь, не играет без меня в детектива.
– Полина – это другая лига просто по сравнению с теми девчонками, что раньше тусовались с Яношем. Я не про тебя, а про тех…
– …с кем он спал? Да, наверное. – Пожимаю плечами и снова внимательно выискиваю мусор. – Мне это неважно.
Важно, еще как важно. И не звоню ему, потому что прекрасно знаю, с кем он сейчас и почему не ругается на этот субботник вместе с нами. Со мной, если уж быть совсем честной.
– Я не опоздал? Привет, Заноза! – раздается совсем рядом, и я слышу веселый смех Яны Зверевой.
– Привет, Янош! Поможешь мне мешок подержать с мусором?
Пришла моя очередь улыбаться: клоун терпеть не может свою почти тезку. Я подозреваю, что он побаивается миниатюрную Звереву, ясно понимая, что за девочкой-дюймовочкой скрывается настоящий маньяк.
– Конечно, давай!
С удовольствием наблюдаю, как Разумовский тащит здоровенный мешок к грузовику с мусором.
– Так я правда проспал, Юль? – Едва подошел, как успел оттяпать мои грабли. – Я тут постою, то есть поубираюсь.
Ощущение, что грабли клоун взял в руки первый раз в жизни.
– Убирайся! – Стою перед ним, скрестив руки на груди. – И за меня тоже приберись, пожалуйста.
– Я где-то косякнул? – деловито и совсем без обиды интересуется Янош. – Скажи сразу где, и мы время сэкономим.
– Опоздал, на полчаса как минимум. – Не вижу смысла увиливать от прямого вопроса. – Думаешь, тебе можно, а другим нельзя?
– Да проспал я, Хулия! Имею право! На! – Сует мне в руки здоровую метлу. – Возьми, полетай. Может, успокоишься.
Улыбается вроде беззаботно, как раньше, но я вижу в глазах тревогу.
– У тебя что-то случилось? – повторяю я вопрос Солдатенковой, который сейчас никто, кроме Яноша, не слышит.
– Да вроде ничего, все как обычно, – удивляется очень натурально, но по мне, так темнит чего-то.
– Знаешь, с кем столкнулся, когда в универ зашел?
– С кем?
– С женихом Лады. Мамаевым. По фотке на сайте узнал. Не такой прилизанный, но это точно он.
– Ого! – Я от удивления чуть не выронила метлу из рук. – И что он делает здесь? Да еще в выходной?
– Мне тоже интересно. И я знаю, куда он шел.
– И куда?
Вижу, как у клоуна постепенно зажигается огонь в глазах. Да, похоже, дело в этих смертях, поэтому он такой загруженный ходил. Не в Полине дело. Слава богу.
– Куда и мы с тобой ходили… случайно. На третий этаж. Я проследил за ним, – отвечает он на немой вопрос. – Почти до самого коридора его довел. И знаешь, мне недели две понадобилось, чтобы освоить все ходы-выходы, а он так уверенно шел. Может, каждые выходные здесь проводит, мы просто не знаем?
– И не узнаем. Прийти в университет не преступление.
Забираю у Яноша мусор с пакетом, который не мешало бы уже сходить выбросить.
– Нет, но у меня есть идея.
– Мне уже страшно. Давай лучше работать.
– Вон он, смотри! – Толкает меня в бок, заставляя посмотреть налево. – Что за мужик рядом с ним?
– Это административная часть.
Киваю на огороженную часть внутреннего двора, там уже сто лет стоят какие-то грузовики. Я давно на них перестала обращать внимание. А людей, разговаривающих за забором, не факт, что заметила бы.
– Пошли! – безапелляционно бросает Янош и направляется в сторону грузовиков. – Мы просто посмотрим.
– Одурел? Туда нельзя! – шиплю я и замолкаю, поймав на себе заинтересованные взгляды каких-то подружек с ведрами в руках.
– Мы просто посмотрим, – упрямо повторяет клоун. – Мне вообще непонятно, что делают эти грузовики у нас на территории. И почему это административная часть? На плане универа здесь ее нет.
– Какой еще план? – Со стороны может показаться, что мы просто гуляем и обсуждаем нечто приятное. – Янош, я туда не полезу.
– А не надо лезть: калитка у стены справа, через шлагбаум не попрем. Если встать за белым грузовиком, можно без последствий погреть уши. Не трусь Заноза, нас никто не увидит.
Я не верю, что это делаю. С каждым шагом говорю себе, что развернусь и пошлю Разумовского с его авантюрами куда следует, но продолжаю идти рядом. Гипноз? Или боюсь, что натворит дел? Юля! Остановись.
– Ну вот, а ты боялась. Забей, никому до нас нет дела. Ну если что, скажем, что заблудились, – шепчет довольный Янош и медленно идет вдоль грузовиков. – Мы почти пришли.
Он прав, я слышу мужские голоса, но что именно говорят, разобрать сложно. Похоже, клоун тоже не понимает, о чем речь. Хмурится, потом делает три шага вперед, и вдруг раздается громкий хруст. Настолько громкий, что сейчас сюда сбежится весь универ. Вот палево!
Поднимает на меня удивленный взгляд, потом смотрит себе под ноги, но мне плевать, что он там раздавил. Я слышу шаги в нашу сторону. И это наверняка не любопытные студенты. Что делать?!
– Иди сюда. – Тяну на себя клоуна, который замер как истукан. – Быстро!
– А? – Непонимающе хмурит брови, но уже оборачивается на приближающиеся шаги.
– Целуй меня! Давай! Быстро!
– Что?
Так бы и отпрянул от меня, но я уже крепко обнимаю его за шею.
– Попытаешься оттолкнуть – придушу, – шепчу ему прямо в губы и быстро прижимаюсь к ним.
