Текст книги "К черту психолога! (СИ)"

Автор книги: Алина Копейкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

12.1

После душа, как наивный первоклассник, которому разрешили носить портфель, понравившейся девочки, спешу к Марковой, но в гостиной меня ждет сюрприз. Рэперок, взбесивший меня в день, когда Яна знакомилась с кучей парней, притащился на мою вечеринку. Ещё и веник с собой принес. Первый порыв – надрать ему задницу и за шиворот вытащить из квартиры.

С трудом сдерживаю себя, чтобы не поддаться этому заманчивому желанию. Яна улыбается так, будто ей вручили что-то очень желанное и ценное, и я жалею, что сам не додумался подарить ей цветы.

Увидев её впервые в кабинете психолога, я подумал, что все это шутка и такая красивая девушка не может настолько недооценивать себя, что ей требуется квалифицированная помощь. Но узнав её поближе, понял, что она, действительно, не понимает, как действует на противоположный пол.

Даже сейчас, стоя с вонючим веником в руках, заливается румянцем и растерянно переводит взгляд со своего гостя на меня и обратно.

Я думал, что те знакомства закончились обменом телефонами и дальше не продвинулись. Простое выполнение сумасшедшего задания. Но нет. Вот он, ещё один говнюк, к которому придется ревновать. Похоже, Яна продолжила общение с ним, раз он приперся. Интересно, остальные её «знакомые» с футкорта, тоже прибудут?

– Добро пожаловать на НАШУ вечеринку! – я намеренно выделяю слово: «нашу», чтобы говнюк сразу понял своё место.

Реакция парня мне не нравится, потому что тот, проигнорировав мой выпад, улыбается и тянется за рукопожатием.

– Все в сборе? Или ты, Яночка, ждешь и других парней? – вопрос звучит шутливо, но я, на самом деле, озадачен этим. Хочется верить, что конкурентов на поле боя за внимание Марковой у меня немного.

– Нет! – поспешно отмахивается девушка, аккуратно размещая свою метелку в вазе, – Больше я никого не жду! – такой ответ вызывает облегчённый вздох. Хватаю Маркову за локоток, и чтобы не успела сбежать и разместить свою симпатичную задницу рядом со своим новым другом, усаживаю на свободное место рядом с собой.

Ухаживать за девушками я умею и люблю, поэтому наполняю тарелку и бокал своей подопечной. Сама она, скорее всего, просидела бы весь вечер на голодный желудок, но не прикоснулась бы ни к одному из блюд. А так, у неё нет выбора.

Когда замечаю, что темы для разговоров поиссякли, предлагаю ребятам сыграть в излюбленную всеми студентами игру «правда или действие» и даже Яна соглашается с озорным блеском в глазах.

По идее, веселая и безобидная игра становится неприятным испытанием для каждого присутствующего, потому что ведущей становится Алена. Я понимал, что она попытается поставить меня в неловкое положение перед Яной, воспринимая её, как соперницу, но отказываться от участия было поздно.

– Яна! – от произнесенного устами бывшей имени Марковой, меня слегка передергивает. Тем временем, Алена задает свой вопрос:

– Сколько у тебя мужчин было? – голосок звучит противно. На самом деле, этот вопрос и меня волнует, но ответ на него, я бы хотел узнать в более интимной и дружелюбной обстановке. Надеюсь, что Яна выберет действие, но эта девочка, в очередной раз удивляет:

– Эммм… Нисколько. – смущенно отвечает и прячет порозовевшие щеки. Реакцию окружающих не замечаю, потому что в этот момент хочется закинуть Маркову на плечо и спрятать от всего мира. Жаль, что не позволит.

Нахожу маленькую ладошку под столом и крепко сжимаю, в знак поддержки.

Кажется от хищного взгляда бывшей не скрылись наши манипуляции.

– Окееей. Теперь Витя. – раньше такое обращение воспринималось мной абсолютно нормально, но сейчас, когда так привык к робко, но нежно звучащему: «Вик», традицонно укороченное имя звучит неприятно.

– Почему ты перестал тусить? – эта чертовка знает меня. И понимает, что отвечать на подобные вопросы я не стану. Не хочется идти у неё на поводу, но говорить во всеуслышание о терапии, я не готов.

– Действие. – выбираю, не успев обдумать последствия.

– Поцелуй меня. – ярко накрашенные губы девушки растягиваются в соблазнительной улыбке. В любой другой ситуации, я бы выполнил её просьбу. Но сейчас, когда в руке лежит хрупкая ладошка, а лицо обжигает горящий любопытством взгляд, я не могу так поступить. Поцелуй я сейчас другую на глазах своей «подопечной» и она навсегда запишет меня в непригодного для отношений плейбоя. Поэтому плюю на собственный дискомфорт и честно, без предисловий признаюсь:

– Я посещаю психолога. – Алена фыркает, понимая, что её только что отшили в очередной раз. На самом деле, её не волновал мой ответ. Она хотела получить поцелуй, утереть нос сопернице. Осушаю бокал с виски, глядя в глаза блондинке, хочу, чтобы она окончательно поняла, что проиграла.

– Это многое объясняет. – Андрюха удивлен, но вопросов, явно появившихся в его голове не задает.

– Продолжим!

12.2

Дальше вечер проходит в довольно дружелюбной обстановке. Девушка, имя которой, я не запомнил, взяла на себя роль ведущей в игре и вся компания расслабилась, потому что девчонка оказалась остроумной, но довольно скромной в своих вопросах.

Я тоже расслабился и перестал следить за ходом игры, полностью сосредоточившись на том, как приятно ощущать нежную кожу под большим пальцем руки.

Воображение уносит меня далеко за пределы этой комнаты, где мы с Яной оказываемся наедине, и она позволяет мне сделать то, чего ещё никому не позволяла. Никогда не знал, что простое поглаживание женского запястья, может так сильно возбудить мужские фантазии.

Возвращаюсь в реальность, только когда предмет моих фантазий встает со своего места и тянет меня за собой. Поддаюсь безоговорочно, потому что чувствую себя застигнутым врасплох. Ненавижу это чувство, когда твои мысли прерывает тот, о ком ты думаешь, и мозг лихорадочно пытается сообразить не сказал ли ты вслух того, чего произносить не стоило.

Яна пристально смотрит прямо в глаза и мне кажется, что я все еще не выплыл из своей фантазии, потому что в следующую секунду, она тянется за поцелуем. Ничего не понимая, да и не желая разбираться в происходящем сейчас, склоняюсь к девушке, и буквально впиваюсь в нежные горячие губы. Как только язык оказывается внутри ее сладкого ротика с легким привкусом сухого вина, в голове что-то взрывается, напрочь отключая мозговую деятельность. Остаются только инстинкты: схватить, утащить, раздеть… В джинсах становится так тесно, что хочется выть. Совершенно перестаю контролировать свои руки, которые, безусловно, радуясь такому раскладу пускаются в путешествие по мягкому и податливому телу. Пытаюсь остановить себя, напомнить, что мы не одни сейчас и радовать зрителей своим стояком будет нечестно по отношению к застенчивой Яне, останавливаю себя на легких поглаживаниях тонкой шеи. Давно мне так крышу не сносило от поцелуя. Так давно, что если говорить точнее – никогда.

Хрупкое тело вжимается в меня все сильнее и я понимаю, что крышесносным этот поцелуй оказался не только для меня и если не остановиться сейчас, то я забью на всë и, как настоящий пещерный человек, утащу девчонку в спальню.

С трудом отрываюсь от нежной девочки, с удовольствием отмечая, что она тоже тяжело дышит, а ещё некрепко стоит на ногах, так что мне приходится придерживать её за талию.

Глаза Марковой горят, как два факела, щеки пылают, руки дрожат. Такой я вижу её впервые и мне нравится понимать, что эта страстная сторона её личности открылась передо мной.

Кто-то из ребят начинает хлопать в ладоши, остальные присоединяются и мы получаем громкие аплодисменты.

Мне хочется выгнать всех и обсудить случившееся с Яной, потому что до сих пор, я не понял с чего это вдруг мне на голову упало такое «счастье». К тому же, попробовав на вкус эти губы, я не готов отказаться от них, даже если с её стороны, это была просто игра.

Осматриваю наших зрителей, в попытках решить, как от них избавиться поскорее, и только сейчас замечаю, стоящего в дверях взбешенного Стаса.

Инстинкт защитника срабатывает раньше, чем здравый смысл, поэтому крепче прижимаю Яну к себе. Конечно, я мог бы кинуться на него с кулаками, чего мне и хотелось, но я с детства привык до последнего обходиться без физической расправы.

– Какого хрена? Яна? – говнюк требует объяснений. Мне нравится, как перекосило его морду от злости и возмущения.

– Видимо, тебе здесь больше не рады. – отвечаю за дрожащую, как осиновый листок, в моих руках девушку. Можно было просто послать его или прогнать прямым текстом, но я говорю именно так, чтобы в словах прозвучал намек на наши с Яной отношения. Пусть мудак думает, что эта девочка теперь моя. Тем более, что в ближайшее время так и будет.

– Яна? Объяснишь? – дрыщ полностью игнорирует меня, и я понимаю, что он просто боится столкнуться со мной лбами, а вот наезжать на девушку, которую сам же обидел, это пожалуйста. Ехидный смешок, готовый вырваться наружу, застревает в горле, потому что Маркова выпутывается из моих объятий и идёт к своему бесхвостому павлину. Не отступая ни на шаг, следую за ней.

– Конечно! – звонко произносит девочка, и продолжает почти весело:

– Я приходила к тебе пару часов назад.

Её признание приводит в ступор не только соседского «одуванчика», но и меня. Только сейчас я понимаю, что произошло. И это понимание обрушивается на меня, как тяжелая бетонная стена на котенка. Пробивает, потому что я успел поверить, что небезразличен Марковой. Думал, что она не похожа на других девчонок и уж точно достойна хорошего отношения к себе.

Выходит, поцелуй со мной был местью возлюбленному. А я, как наивная бабёнка, уже готов был имена нашим детям придумать.

От позорного поступка с высказыванием обвинений, меня удерживает только присутствие друзей. Сквозь пелену злости, застилающую глаза и уши, слышу какой-то лепет мальчика– одуванчика и решаю, что сейчас самое время для мордобития.

– Слушай… – надвигаюсь, готовый обрушить весь гнев на него, но парень, явно, не готов к схватке. Он поспешно выходит из квартиры.

Хотя уйти вслед за ним, было бы лучшим решением, я остаюсь, потому что не хочу выглядеть проигравшим. Мне неприятно быть использованным, но показывать этого не собираюсь.

Вернувшись за стол, пытаюсь сохранять спокойствие. Краем глаза, замечаю, обеспокоенные взгляды Марковой, но полностью их игнорирую. В какой-то момент, зараза пытается вернуть свою руку в мою, вызывая волну такого раздражения, что я не удержался и отдернул конечность.

Стараясь избегать Яну, сам не понимаю, как соглашаюсь на танец с Аленой. Девушка виснет на мне, как делала это всегда, что-то шепчет на ухо, при этом, спускаясь рукой к моему ремню, и я не собираюсь сопротивляться. Возможно, расслабившись с Аленой, я смогу вышибить из башки Маркову.

12.3

Расслабляюсь в умелых руках подружки, двигаясь в такт музыки.

– Ты обещал, что все танцы сегодня мои! – наглая ложь Яны приятно удивляет. Я почти верю в собственное слабоумие, когда смотрю в карие глаза и вижу уверенность в том, что она произносит. Никогда раньше эта девушка не действовала так решительно.

Та тонкая нить, что связывала нас с Аленой рвется под напором Марковой. И мне приходится отлепить от себя бывшую. Я даже не пытаюсь объяснить себе почему.

– Позже поговорим. – шепчу на ухо блондиночке, с досадой отмечая, что столь близкий контакт не вызывает никаких чувств или желаний, а прикосновение липких от блеска губ, и многообещающая улыбочка, вообще показались раздражительными.

Как только Алена отходит, Яна теряет свой пыл и становится менее решительной. Обнимаю тонкую талию и тут же отмечаю всплеск адреналина в крови, потому что пульс учащается настолько, что перехватывает дыхание.

Я был бы счастлив, вызови у моего тела такую реакцию Алена, потому что знаю наверняка, что любое мое желание было бы выполнено ею беспрекословно.

Как только понимаю, что музыка перестала для меня существовать, заглушенная громким гулом в ушах, а ноги тупо топчутся на месте, принимаю трудное, но, верное для себя решение:

– Я решил, что больше не хочу общаться с тобой, Яна. – сейчас это выглядит, как поступок слабака – сбежать от общения с по-настоящему понравившейся девушкой, потому что боишься влюбиться и испытать боль от неразделенной любви, но по мне – лучше показаться слабаком, чем стать им, когда Маркова снова побежит за своим придурошным соседом. Или решит использовать меня, чтобы тот понял, кого теряет. Увольте!

– Прости, Вик! Я думала, что нравлюсь тебе. Иначе… – пухлые кукольные губы дрожат, когда произносят это полушепотом.

– Ты правильно думала. – не хочу убеждать её в обратном, потому что ложь – не мой стиль. Я привык получать все, что хочу без обманов и уловок.

Глаза собеседницы наполняются негодованием и полным непониманием, будто я только что сказал несусветную глупость.

– Тогда в чем дело? – из её уст вопрос звучит смело. Я знаю, что она не привыкла выяснять отношения, но сейчас старается сделать это, со мной. Это дарит надежду на взаимность. Не знай я всех обстоятельств, точно бы присосался к ней в поцелуе, но такое мимолетное удовольствие понесет за собой последствия, которые я долго буду разгребать.

– В том, что я не тряпка, Яна! И вытирать о себя ноги не позволю! – этого говорить я не собирался. Теперь, действительно, выгляжу, как тряпка. Пытаясь сохранить последние крупицы самообладания, отпускаю девушку и спешу на выход. Потому что позволить себе дальнейшее выяснение отношений – все равно, что позволить ей пройтись по моему, и без того, уязвленному эго, в грязных кирзовых сапогах. А к такому я точно не готов.

– С чего ты взял, что я собралась ноги о тебя вытирать, мужчина? – вопрос застает врасплох, потому что Яна, последовавшая за мной – это большой сюрприз. Не могу сказать, что приятный, потому что внутри все бурлит от злости, но определенно неожиданный.

Сейчас мне хочется просто свалить отсюда и найти одного хлыща. Кулаки чешутся от желания пройтись по твердой морде. Умом я понимаю, что разрывающие меня эмоции, сейчас неуместны. После драки кулаками не машут, если и стоило надрать ему задницу, то делать это нужно было на месте, а не после того, как он сбежал, а я разозлился по другой причине, но от этого легче не становится.

– Какого хрена ты лезешь ко мне с поцелуями при своём драгоценном Станиславском? Я не собираюсь быть чьим-то запасным вариантом и чью-то ревность вызывать тоже не собираюсь. – только высказав это, понял, что сам себя закопал и земельку сверху притоптал, чтоб выбираться посложнее было. Нужно было просто попрощаться и уйти, а не предъявлять претензии слабой и влюблённой, до одурения, девушке. Но закипевшая в жилах кровь, продолжает бурлить, а последняя ниточка спокойствия рвется, когда вижу, как брови Марковой сходятся на переносице, а глаза расширяются, будто то, что я говорю удивляет её.

– Да пошла ты… – наконец, решаюсь сказать то, что окончательно поставит точку в этом диалоге. Не хочу заставлять её оправдываться передо мной, не хочу видеть жалость в её глазах, когда она поймет, что меня переполняют чувства к ней. Попасть во френдзону – то ещё наказание, а продолжи я находиться рядом и прощать такие выходки – и звание доброго друга, преданно заглядывающего в глаза, мне обеспечено.

Дальнейшие действия хрупкой и скромной Яны, приводят в ступор и заставляют замереть, потому что она, как грациозная кошка, приближается ко мне вплотную. Маленькие ладошки взлетают к моему лицу и нежно проходятся по щетине, а после – тянут голову вниз, обхватив затылок. Все это происходит, как в тумане, потому что мозг не успевает остыть. В глазах непроходимой скромницы искрится что-то непривычное, новое и совсем не скромное.

Губы обжигает легким прикосновением, но я все еще не могу поверить в происходящее, и боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть это наваждение.

Яна судорожно вздыхает и острыми зубками вонзается в нижнюю губу. Это становится спусковым крючком для меня, потому что, пронзившая боль, выводит из ступора и доказывает реальность мгновения.

Из горла вырывается звук, напоминающий звериный рык и я больше не сдерживаю себя.

Сжимаю хрупкую фигурку, полностью отдаваясь ощущениям, разливающимся по венам горячей лавой. Губы этой несносной девчонки, на вкус, как клубника. От них невозможно оторваться. Мозг отключился, стоило языку проникнуть в сладкий ротик и почувствовать ответную ласку.

Руки пустились в путешествие по плавным девичьим изгибам, исследуя каждый миллиметр гладкой кожи, пропуская дрожь по всему телу. Ответные поглаживания по спине и шее, заводят в самые горячие фантазии.

Дышать становится тяжело, а сдерживать себя от раздевания желанного тела прямо в корридоре – ещё сложнее. В паху пульсирует так, что взрыв неминуем. Толпа людей за стеной – единственное, что сдерживает меня в эту секунду.

Не знаю сколько времени мы наслаждаемся близостью друг друга, потому что потерял счёт времени в этом головокружительном спарринге.

Тихий стон, вырвавшийся из тяжело вздымающейся груди нежной девочки, с трепетом отдающей всю себя навевает непреодолимое желание сделать её своей целиком, но мозг запрещает сделать это. Судорожно вспоминаю причину по которой я не должен сейчас разогнать гостей вечеринки и запереться со своей девочкой наедине.

– Ян, нужно поговорить… – не в силах оторваться от умопомрачительного поцелуя, произношу то, что должен.

– Мггм… – мычание в ответ, больше напоминает тяжёлый вздох-полустон.

Собираю разбежавшиеся по углам затуманенного сознания мысли и на ум приходит единственный аргумент, которому нельзя сопротивляться:

– Ян, психолог. Тебе нельзя…

– К черту психолога! Не отпущу тебя! – совсем недавно эти руки казались хрупкими и слабыми, но в подтверждение слов хозяйки, с несвойственной им силой, ухватились за шею, притягивая ещё ближе.

Сопротивляться нет ни сил, ни желания, но если поддаться эмоциям, то едва успевшее зародиться чувство между нами, будет потеряно безвозвратно, а я слишком эгоистичен, чтобы отказаться от него так быстро.

13

– Яна! – звонкий голос доносится, будто из-за глухой стены. Властный язык покидает мой рот, и я тянусь к губам, в ожидании продолжения своей сладкой пытки. Прерывистое дыхание Вика обжигает шею и я медленно прихожу в себя: поправляю одежду и, наверняка, растрепанные волосы.

– Простите, ребят! – оборачиваюсь на звук приятного голоса. Перед глазами всё плывет, но обеспокоенные глазищи русалки, узнаю сразу. Вот только ответить не в силах, потому что мозг всё ещё плещется в голове кисельной лужицей.

– Твой телефон не смолкал. И… там «папа» звонит тебе, в общем. – кисель мгновенно застывает, мыслительный процесс восстанавливается. Протягиваю руку за мобильным и молюсь всем богам, чтобы Арина не заметила, как дрожит эта предательница.

– Спасибо, Арин. – смущенно улыбаюсь до тех пор, пока девушка не скрывается в комнате.

– Вау… – выдыхает Вик, продолжая держать меня в объятиях. Похоже, появление моей подруги, в столь интимный момент, его совсем не смутило.

– Да… – избегаю прямого взгляда в глаза, и прижимаюсь к горячей груди спиной.

Обычно, папа не звонит в столь позднее время. Но сейчас на экране три пропущенных от него, и это по-настоящему беспокоит.

– Прости, нужно позвонить… – предпринимаю попытку сбежать с телефоном, но Воронцов не горит желанием показаться тактичным. Крепко обхватывает талию обеими руками так, что ноги отрываются от пола.

– Обещаю не подслушивать. – заявляет наглый обманщик, но я не сопротивляюсь и согласно киваю, потому что соединение уже началось и в трубке зазвучал первый гудок.

– Янулик! Прости, что поздно звоню. Но ты ведь ещё не спишь? – папа отвечает после второго гудка и голос его звучит довольно бодро.

– Привет, па! У тебя все в порядке? – задерживаю дыхание в ожидании ответа и тут же облегченно выдыхаю, потому что получаю его:

– Все отлично, цыпленок! Просто соскучился. Хотел предупредить, что утром заеду за тобой, чтобы провести время вместе.

– Хорошо, па! Буду ждать! Во сколько, кстати, ждать? – бросаю обеспокоенный взгляд через плечо на прижимающегося к спине гиганта, и чуть ли не прыскаю от смеха, глядя на то, как он «умело» изображает незаинтересованность, уставившись в стену.

– В девять будь готова! Спокойной ночи, цыпленок!

– Спокойной ночи, па! – почти успеваю отключиться, когда из трубки звучит голос, смачно приправленный истерическими нотками:

– Это, что музыка? Ты вообще дома, цыпленок?

– Я дома, пап! Все завтра! Целую! – поспешно сбрасываю вызов, чтобы разволновавшийся родитель, как настоящая квочка, не примчался спасать свою маленькую, беспомощную цыпу. Благо, отец доверяет мне и устроить проверку в голову ему не придет.

– Цыпленок? – в низком баритоне, раздавшемся у самого уха, слышна легкая усмешка, и это заставляет меня покраснеть до ушей.

– Ты обещал не подслушивать! – упрекаю, пряча лицо в ладони. Сама не знаю, что меня смутило больше: усмешка парня или реакция на его голос, вызвавшая табун мурашек, разбежавшихся по спине и затылку.

– Это звучит мило, но так по отцовски, что мгновенно заглушило моë либидо. – смеется парень и разворачивает меня к себе, открывая лицо. Позволяю рукам лечь на широкие плечи, но жмурюсь до боли в висках, потому что боюсь открыть глаза.

– Не бойся, девочка моя, это ненадолго, нужно только слиться в Страстном поцелуе и все вернется на место! – понимаю, что это шутка, и что шутка довольно-таки, пошленькая, но в душе гремит громкий перезвон сотни колокольчиков, а мелкая Яна в голове отплясывает американский танец победы, и все это под эхом раздающееся: «девочка моя» «моя» «девочка».

Поглаживающие движения шершавых пальцев на шее, успокаивают. Медленно открываю глаза и тону в чёрных озерах, излучающих море нежности. Хочется тянуться за каждым движением ладони, как кошке, выпрашивающей ласки хозяина.

А вот это уже плохо! Я только что избавила себя от щенячьей преданности перед одним негодяем, но тут же готова ластиться, как кошка к другому. Пока не могу назвать его так же, но репутация бабника говорит сама за себя. Трясу головой, переводя дух.

Ведь сама набросилась на него с поцелуями, а теперь боюсь повторить свою ошибку. Но здесь ещё ничего не потеряно. Ведь Я могу просто вести себя более сдержанно и посмотреть, что будет дальше.

– Пойдём выпроваживать гостей? – прикусываю нижнюю губу, потому что понимаю, что ляпнула двусмысленную глупость и снова жмурюсь, вжимая голову в плечи.

– Ян, не бойся меня, пожалуйста! Я не съем тебя и мы обязательно обговорим то, что произошло. Хорошо?

Киваю и снова расслабляюсь от ощущения запутавшихся в волосах пальцев. Кажется, Воронцов, становится моим личным успокоительным. Правда, выводит из равновесия он также быстро, как успокаивает. Может, он станет моей личной эмоциональной качелькой? Как говорится: «туда-сюда-обратно – тебе и мне приятно»? Боже! Что с моей головой?!

– Хорошо… – пожимаю плечами и открываю глаза, но взору открывается лишь мощная грудь, обтянутая тонкой тканью, и мне это нравится, что уж скрывать?!

– Тогда вперёд! вышвырнем наглые задницы засидевшихся друзей!