Текст книги "К черту психолога! (СИ)"
Автор книги: Алина Копейкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
8
На сеанс к Игорю Евгеньевичу отправилась одна, Вик, хоть и обещал заехать, почему-то не появился.
Игорь Евгеньевич встретил меня, как родную с широкой улыбкой и распростёртыми объятиями. Чувство неловкости накрывает с головой, но я шагаю навстречу грузному дяденьке и позволяю похлопать себя по плечам, радуясь, что он не полез обниматься.
Я долго и эмоционально расписываю, как выполнила задание из конверта, и мозгоправ довольно щурится и кивает на каждое слово.
– Ты должна понимать, что парни, с которыми познакомилась, это лишь малая часть людей, с которыми ты можешь общаться каждый день. – говорит он серьезно. Об этом я не думала.
– Знаете, получив их номера, я поняла лишь то, что могу привлекать парней, а то, что говорите вы – для меня открытие. – говорить с психологом становится просто. Я начинаю открываться перед ним, и возможно, даже смогу обнажить душу, раскрыв свой страшный секрет.
– Яночка, запомни только одну вещь: ты не можешь…Нет, ты не должна начинать романтические отношения, пока не разберешься в себе. Пока не полюбишь, не примешь себя, иначе загонишь себя в ещё большие проблемы. – я и не собиралась завязывать отношения. Стас меня отшил, а других претендентов нет. Согласно киваю, не сомневаясь ни капельки, в том, что романтики в моей жизни не предвидится.
– Те парни, с которыми ты познакомилась. Ты можешь общаться с ними, если хочешь. Можешь забыть о них. Здесь все зависит только от твоих желаний. Но отношения начинать не стоит, пока. – настойчиво повторил и я снова кивнула, соглашаясь.
Игорь Евгеньевич подает мне новый конверт и просит выполнить следующее задание с таким же энтузиазмом, как первое.
Сегодня мы очень тепло попрощались, но не смотря на это, я не решилась спросить о Викторе. Хотя, очень хотелось. Игорь Евгеньевич предупреждал, что будут и одиночные сеансы, но мне показалось, что Вик собирался на сеанс сегодня вместе со мной.
Оказавшись на улице, вдыхаю прохладный вечерний воздух, и радость заполняет меня. Жаль, что не захватила теплой одежды, теперь не смогу прогуляться по парку.
Прячу конверт в сумочку и уже собираюсь вставить наушники в уши, когда слышу знакомый голос:
– Ну как прошёл сеанс? Он тебя пытал, признайся?
Мое сердце слегка подпрыгивает, когда замечаю стоящего напротив Вика. В темноте его глаза выглядят пугающе: будто парень нацепил чёрные линзы, зрачков не разглядеть. Но я усиленно пытаюсь это сделать, сама не знаю зачем.
– Было здорово. – пищу, потому что должна что-то ответить. Хочется спросить почему он не появился на сеансе, но, как обычно, не решаюсь на это. Не хочется, чтобы парень подумал, будто, я хотела бы его там увидеть.
– Ни за что не поверю! Без меня здорово не бывает… – он улыбается, и я понимаю, что все это время смотрю на его лицо, не отрываясь. То есть, я не прячу глаза, как привыкла это делать в общении с другими людьми, а открыто смотрю в лицо парня. От этого осознания бросает в жар и тепло разливается по щекам. Наверняка, сейчас они выглядят, как помидоры. Но даже после этого, продолжаю разглядывать красивые черты.
– Ты слишком самонадеян, приятель. – «приятель»? Серьезно?! Что-то я сегодня слишком осмелела.
– Ты дрожишь. – Вик приблизился на столько, что я не могу разобрать происхождения своей «трясучки». Возможно, виной тому совсем не холодный воздух, а потрясающе крутой парень, тепло которого ощущается на расстоянии. Он не касается меня. Просто очень близко. Так, что я чувствую легкий аромат его парфюма.
– Не подумала о куртке. – смущаюсь своим мыслям и все-таки, опуская взор на свои белоснежные кроссовки. Их мне подарил папа.
– Хорошо, что я достаточно воспитан, чтобы поделиться теплой курткой с милой девушкой. – на плечи ложится мягкая джинсовая куртка и меня просто окутывает мужским запахом. Голова кружится от столь приятных ощущений.
– Спасибо. – благодарно улыбаюсь, и осознаю, что Вик не просто поделился одеждой, но и комплимент отвесил. Мне. Даже не думала, что это так приятно.
– Пойдём провожу. Мне понравилось гулять с тобой пешком. – парень подставил локоть, как настоящий джентельмен, но я проигнорировала этот жест. Не потому что мне так хотелось, а потому что испугалась. Странно, ведь со Станиславским таких неловкостей не случалось. Воспоминание о любимом откликнулось острой обидой, ноября быстро прогнала это чувство, уставившись на сопровождающего меня парня. В профиль, он выглядел ещё идеальнее.
– Почему ты здесь? – не удержалась от вопроса, который очень волновал с момента нашей, определенно, неслучайной встречи.
– Приехал, чтобы проводить тебя. – пожал плечами, продолжая смотреть вперёд, так просто и честно. Всегда завидовала людям, которые не боятся озвучивать собственные мысли и желания. Именно этого мне не хватает. Страх сковывает все мои мышцы и в первую очередь язык, когда нужно сказать что-то откровенное.
– Спасибо, но не стоило. – снова говорю то, что считаю правильным, а хочется сказать, что мне приятно видеть его. Приятно, что он здесь из-за меня. Видимо, мозгоправу придется ещё долго работать со мной, потому что результат, пока нулевой.
– Что в конверте сегодня?
– Ещё не знаю. – отвечаю, при этом бросаясь на поиски заветного письма.
– Давай посмотрим? – похоже, этому парню любопытства не занимать, потому что глаза его засверкали озорными искорками.
– Сначала я сама. – отстраняюсь на пару шагов и зачитываю открытое задание. И злость закипает внутри, готовая вылиться через край, как молоко на плите. Именно молоко. Потому что злиться долго я не умею и ущерба от моей злости ровно, как от сбежавшего молока.
– Кажется, я понимаю, почему этот мозгоправ недоделанный не дает прочесть задания у него в кабинете! – неосознанно повышаю голос до истеричного крика.
Вик выхватывает конверт из рук и разражается громким смехом:
– Повеселимся, детка!
8.1
«Дорогая моя Яночка! Ты уже сделала первый шаг к своему душевному равновесию. И твое следующее задание является своеобразным продолжением первого. Повеселись хорошенечко! Устрой шумную вечеринку у себя дома. Знаю, что для тебя это не просто, но так нужно.»
Вчитываюсь в строчки, написанные кривоватым почерком и, с каждым разом, все сильнее возмущаюсь такому повороту.
Как он себе это представляет?
У меня и друзей то нет! И сближаться я ни с кем не хочу. Не считаю нужным. Но если главные критерии сей вечеринки «шумная» и «веселая», то это вполне реально устроить: включить громко любимую музыку и подвигать попой под биты. Мысленно восхваляю себя за гениальную идею и уже готова её воплотить, когда Вик портит все мои планы:
– В пятницу будет идеально. – плохой! Плохой мальчик! Не тебе задание дали, а Яночке и Яночка уже придумала, как замечательно его выполнит. Похоже, эти мысли отразились на моем лбу огромным шрифтом, потому что широкие брови парня сошлись над переносицей от возмущения:
– Даже не думай отделаться посиделками со своим Станиславским! – впервые парень повысил голос при мне. Его обычно спокойный с хрипотцой баритон зазвучал грозно. Я даже голову в плечи вжала от испуга.
– Я и не думала! – заявила, вполне себе честно, потому что задуманная мной хитрость никак не связана с моим соседом.
– И не думай! Я, конечно, не дятел, но стучать умею. – с намёком произнес разрушитель моих грез и пригрозил пальцем. А я даже загрустить не успела, потому что в слабом свете уличного фонаря разглядела мужскую руку. Я уже говорила, что у Вика красивые руки? Кажется, мужские руки с выступающими венами и длинными пальцами – это мой фетиш.
– Послушай, Воронцов! – впервые обращаюсь к нему, по фамилии. Мне трудно обращаться к людям по имени. Это как переступить через высокий порог доверия. Или пустить человека через этот порог ближе к себе.
– У меня нет друзей. Ясно? Я не могу позвать к себе домой кого попало. – почему-то руки задрожали от такой откровенности. Осознавать это просто, но произносить вслух, да еще и перед таким красавчиком, очень тяжело. Казалось, что меня устраивает такое положение, но оказывается, это не так. Когда слова звучат для других ушей, они будто, обретают силу и бьют тебя по самому больному.
– Я мог бы пошутить сейчас, но не хочу. – пытаюсь распознать жалость в глазах парня, но не вижу её и от этого становится немного легче.
– Я помогу тебе, ок?
Я соглашаюсь и Вик, привычным жестом, берёт мою руку в свою. Я не сопротивляюсь, потому что тепло его ладони приятно согревает и придает какой-то уверенности.
– Знаешь, я тоже не могу похвастаться большим количеством друзей. Настоящих друзей не бывает много. Тут важно не количество, а качество. – мне нравится эта мысль.
– Запишу в свой дневник, чтобы не забыть. – пытаюсь пошутить, но, похоже, парню совсем не смешно. Кажется, кто-то настроился на философский лад. Весь его внешний вид говорит о том, что он предельно сосредоточен на размышлении: от устремленных вдаль, прищуренных глаз до прикушенной нижней губы. О последней мне вообще думать не стоило, потому что, стоило обратить своё внимание на неё, как мозг взбунтовался против меня и нарисовал картинку, изображающую меня с его пухлой губой в зубах. На мгновение стало интересно: каково это – целовать Виктора Воронцова – любимца всех девчонок и некоторых парней нашего универа. У меня нет особых причин, чтобы гнать от себя такие образы и желания, но почему-то я делаю это, а после задумываюсь о том, что в этом нет никакой необходимости.
Единственным препятствием между нами, может стать привычка Вика разбивать девичьи сердца, но разве я боюсь этого?! Если быть честной с самой собой, то во мне нет страха быть брошенной, потому что прежде, чем тебя бросят, ты успеешь испытать весь спектр чувств и эмоций влюблённого человека, а это немало стоит. То есть, я хочу сказать, что бояться отношений – это как быть собственным врагом – стоять на собственном пути к романтическому счастью.
Поэтому, амурных делах у меня все просто – влюбился – рискуй. Боишься – никогда не узнаешь, наверняка, а произойдет ли эта «боль» или будет «долго и счастливо».
Не знаю, почему подобные мысли одолели мою, и без того, дурную голову. Может, вид размышляющего парня так повлиял на «разжиженный» мозг, а может его теплая рука, крепко сжимающая мою подрагивающую, но воображение стало подбрасывать волнующие картинки одну за другой. Поток из кадров «мы прекрасная пара» закончился так резко, как начался, когда в уголке сознания промелькнул любимый друг.
В этот момент я разозлилась по-настоящему, потому что, даже отшив меня, Стас продолжает занимать мое сердце. И это злит!
Злость толкает на необдуманный поступок и я останавливаюсь, чтобы притянуть Вика за руку ближе. Парень удивляется, но кажется ему нравится такая идея и он, с готовностью прислоняется всем телом ко мне.
Крепкие руки притянули за талию так, что дышать стало тяжело. Бедное сердечко застучало в танцевальном ритме, когда губы парня оказались напротив моих. Зрение сосредоточилось только на полных мужских губах и я почти потянулась за поцелуем, но вспомнила слова своего мозгоправа и разочарованно выдохнула, опустив голову на твердое плечо.
Вик разочарованно выдохнул в макушку, от чего по голове пронеслись мелкие мурашки. Не знаю, что со мной происходит. Я абсолютно точно уверенна, что люблю Стаса, но целовать хочется Вика. Кажется Игорь Евгеньевич прав. Нельзя начинать отношения раньше, чем получу результат своего лечения.
– Стас? – без предисловий спрашивает Вик, продолжая прижимать мое млеющее тело к себе. Запах парня кружит голову. Он пахнет хвойным лесом, а это единственный запах, от которого я всегда была в полном восторге.
– Не только. – нахожу в себе силы говорить правду, потому что врать сейчас нет смысла.
– Есть еще конкуренты? – в голосе парня слышно улыбку, он не сильно расстроен, и это радует и задевает одновременно.
– Да. Игорь Евгеньевич. – наконец, моя попытка пошутить обретает успех и тихий смех парня легонько сотрясает и меня.
– Мозгоправ запретил отношения. – звучит как утверждение, поэтому не отвечаю на эту реплику, прижимаясь к ароматному плечу.
– Мне тоже запретил. – зачем-то сообщает парень и отпускает меня, чем сильно разочаровывает. Едва сдерживаю порыв, схватить за руку и притянуться обратно. Было бы забавно, соверши такое именно Я.
– Значит, веселимся как друзья, Яныч. – такое обращение мне совсем не нравится, и Я хмурюсь, но согласно киваю.
Оставшиеся несколько минут пути, Я слушала о планах на мою вечеринку и со всем соглашалась, доверившись опытному тусовщику.
Вик проводил меня до квартиры и мы уже успели попрощаться, когда раздался громкий щелчок соседской двери.
8.2
Ещё до того как дверь полностью открылась, мы оба знали, что из-за неё выйдет Стас. Я нервно уцепилась за палец Вика, в поисках поддержки и он не подвел: сжал мою ладошку так, что стало больно. Каково было мое удивление, когда вместо соседа, из квартиры выплыла высокая и пышногрудая блондинка, при виде которой, даже у Вика челюсть слегка отвисла.
Вслед за ней показался и сам Стас. Парень выглядел так, что не хватало только таблички на лбу со словами: «устал, не беспокоить».
Ревнивая натура мгновенно дала о себе знать: в красках расписала, что именно стало причиной усталости молодого человека, как эта блондинка касалась его и получала поцелуи, которые должны были достаться мне.
Держать лицо перед лучшим другом, который до первого класса сидел на соседнем с моим горшке – глупо. Он знает меня лучше, чем кто-либо, поэтому Я не пытаюсь скрыть любопытства, отвращения, злости и боли, накрывших меня в этот момент.
Глаза-океаны скользят по Вику и задерживаются на его переплетённых с моими пальцах. Стас тоже не скрывает, как ему не нравится эта ситуация и громко фыркает, кивком головы указывая на причину своего недовольства.
– Вы у нас теперь парочка – неразлучайка? – саркастично произносит, – ты от неё вообще отлепляешься?
– А зачем? Чтобы ты прилепился? – Вик спокойно улыбается, но на мои слабые попытки отдернуть и спрятать захваченную руку, только усиливает хватку. Я расцениваю это, как жест, кричащий: «молчать, женщина!» и решаю пойти на поводу у нового друга, потому что стоящая напротив блондинка влияет на меня слишком негативно. Если бы рядом не оказалось Воронцова, то я точно расплакась бы в голос, спряталась в спальне и прорыдала бы неделю напролет. Потому что прекрасно понимаю, чем занимаются парни наедине с такими девушками. Может, боль была бы меньше, если бы он подождал пару дней, после того, как отшил меня. Ну или хотя бы позвал к себе менее привлекательную девушку.
– Ты отвезешь меня, Стасик? – писклявым голоском блондинки можно пугать непослушных детишек. Они точно поверят, что этот писк принадлежит какому-нибудь сказочному страшиле.
Стас кивает, продолжая сверлить взглядом Вика:
– Если бы я только захотел… – бровь соседа взлетела вверх. Я мгновенно залилась краской, потому что поняла, на что он намекает. Хорошо, что Вик и без его намеков догадывается о моих чувствах к этому бесчувственному чурбану. Раньше я не могла назвать Стаса бесчувственным. Что-то в нём изменилось и это что-то превращает моего доброго и чуткого друга в злобного тролля, который провожая свою пассию, нападает на меня. Он прекрасно понимает, что обижает меня, но это его не останавливает.
Мысленно, я уже надела на голову соседа своё мусорное ведро, которое, кстати, по его вине, утром осталось дома совсем одно.
– Хватит стоять на пороге, Вик, идем. У нас планы. – говорю громче, чем следовало, потому что нервы на пределе. От меня не укрылось напряжение Вика, его гуляющие желваки и готовность начать драку. Поэтому отворачиваю парня от нежелательной компашки и начинаю возню с ключами. Злополучный замок открывается быстро, как по волшебству. Я мысленно кланяюсь пред ним и благодарю за доброе отношение.
Вик не сопротивляется и вваливается в квартиру, сверкнув белоснежной улыбкой в сторону Стаса и его подружки.
– Как ты могла полюбить такого урода? – стоило двери захлопнуться, актёрская игра Вика даёт трещину и он искренне недоумевает.
– Раньше он не был таким… черствым. – оправдываю любимого, и тут же понимаю, что сам Вик может оказаться ни чуть не лучше.
– Тогда пора и тебе обратить внимание на других, более достойных парней. – он демонстративно проводит руками вдоль всего тела и наигранно улыбается.
– По-моему, данный экземпляр, такой же б/у-шный, как и тот, что за дверью. – тяжело вздыхаю, намекая на наклонности обоих парней встречаться с толпами девушек.
– Они ушли! – отрываясь от дверного глазка, выпроваживаю Вика за дверь.
– Спасибо тебе! За… всё! – почему-то хочется обнять парня на прощание, но Я не решаюсь и стою как столб.
– Спокойной ночи, Ян. – Вик не лезет с объятиями и Я делаю вывод, что у него не возникло такого желания, потому что этот уверенный в себе человек делает то, что хочет.
Наблюдать за удаляющейся спиной не хочется, поэтому Я, наконец, отправляюсь в уютную гостиную и включаю телевизор.
9
Каждый день, вплоть до самой пятницы, мое утро начиналось со звонка в дверь. Лохматая и жутко недовольная я открывала, обнаруживая безупречно выглядящего Воронцова. Удивлялась его способности выглядеть в семь утра, будто вовсе не ложится спать, всю ночь прихорашиваясь, и бежала приводить в порядок себя, пока гость хозяйничал на кухне.
Сегодняшнее утро не стало исключением. Все началось с дверного звонка. Я, как обычно, открыла пропуская гостя внутрь квартиры, сама при этом старательно чистила зубы и не очень беспокоилась о внешнем виде. Пока не поняла, что вместо «распрекрасного» Вика на пороге стоит взлохмаченный и встревоженный Стас.
Замерла с щеткой в руке, не зная как реагировать на визит друга вообще и его внешний вид, в частности. Всегда аккуратно зачесанные светлые волосы, сейчас выглядели, как взрыв доширака. Руки парня крепко сцеплены между собой. Он переступает с ноги на ногу, не решаясь пройти дальше в квартиру.
Проходится своими океанами по моей скромной персоне и решительно скидывает обувь. Ни слова не промолвив, шагает на кухню, и я семеню следом.
Нарушить молчание сейчас сложновато с полным ртом зубной пасты, чему я несказанно рада, потому что могу оттянуть начало разговора. Не знаю, зачем он пришёл, но сердце подсказывает, что лёгкой и непринужденной беседы, как раньше не произойдет.
Оставляю соседа с чайником наедине и сбегаю в ванную. Внешний вид ни чем не лучше, чем у моего гостя: волосы ещё не причесаны, и кое-ка собраны на затылке, щеки измазаны пастой, зато глаза горят, как два фонарика.
Умывшись, пытаюсь хоть как-то уложить непослушную шевелюру, но понимаю, что смысла в этих движениях нет и собираю конский хвост.
Бросив последний взгляд в зеркало, замечаю, что на халатике появилось огромное пятно от зубной пасты. Пытаюсь его стереть, но руки дрожат от волнения и самым простым решением нахожу сбросить эту тряпку в корзину с бельем.
Появляться перед Стасом в шёлковой пижаме, разумеется, не собираюсь, просто быстро переоденусь, прошмыгнув в спальню. Но Станиславский рушит мой план.
Открыв дверь обнаруживаю его, стоящего с занесенной в нерешительном жесте рукой.
– Хотел постучать. – оправдывается парень, глубоко вздыхая. Быстро отворачивается и убегает обратно на кухню.
Наверное, у меня начинается истерика, потому что наружу вырываются нервные смешки, при виде сверкающих пяток. Вот что значит френдзона. Другой парень остался бы, рассмотрел неприкрытое тело, а этот бежит, как будто перед ним не девушка в пижамке стоит, а здоровенный мужик в стрингах с горящим желанием во взгляде. Больная фантазия у меня, конечно, но на то я и клиент мозгоправа, чтоб вылечить головушку.
С мыслью о том, что Стас не воспринимает меня, как девушку, я смирилась, но обида все равно, безжалостно жжет глаза. И вместо того, чтобы скрыться за дверью и одеться, иду за парнем в чем есть. Знаю, что буду жалеть об этом позже, но сейчас хочется сделать что-то, что выбьет этого засранца из колеи.
Оказавшись под прицелом синих глаз, понимаю, что решительности поубавилось и мне уже хочется прикрыться.
– Одеться не хочешь, Янукович? – кривая улыбочка украшает его лицо. Шумно сглатываю, и продолжаю стоять на месте. Думаю, по глазам должен понять.
– Ян, я мириться пришёл. Хватит играть в обиженку. Тебе не идет. – протянутый мизинец игнорирую, потому что решение прекратить свои муки было осознанным и просиживать свой зад в статусе «подруги» я точно не собираюсь. За долгие годы безответной любви к красавчику– соседу, я натерпелась столько боли, что продолжать это, значит, быть собственным врагом. Только бог знает, чего мне стоят случайные встречи с его бесконечными куклами в дверях квартиры или в подъезде.
Прочищаю горло, чтобы ответ звучал четко, ибо пора расставить точки на ë:
– Стас. Дело не в том, что я обижена. Мне просто не нужна наша дружба. – горло сжимает спазм, который приходится проглотить. Плакать я не буду. Это не должно выглядеть трагично.
– Что значит «не нужна»? Ян, ты так сильно обиделась? – Не хочу, чтобы он извинялся, так он все испортит.
– Нет. Я не хочу общаться с тобой.
– Ладно, – сосед поднимает руки, ладонями вперед, будто сдается,
– Я понял. Тогда так: Я знаю о твоих чувствах, Яна. – слова эхом отдаются в голове. Трудно и дальше играть равнодушную девочку, и я сдаюсь. Слезы обжигают кожу, и я судорожно пытаюсь их стереть.
– Тогда ты должен понять меня. Провожать не буду, слишком спешу. – на удивление самой себе, спокойно захожу в спальню и начинаю подбирать наряд. Голова гудит, а слова произнесенные бывшим другом, повторяются снова и снова. В прошлый раз, я практически призналась в своих чувствах, но получила от ворот-поворот, который приняла почти спокойно. Так почему сейчас осознание приходит с троекратной болью?
Хочется врезать по блондинистой морде со всего размаху чем-нибудь тяжелым за равнодушие в этой фразе. На самом деле, равнодушия не было, скорее жалость и боль. А за жалость бьют сильнее.
– Ян, я не все сказал! – силуэт в дверном проеме, расплывается из-за слез, застилающих глаза.
Пытаюсь спрятать лицо, зарывшись с головой в шкаф. Сильная рука хватает за локоть и выдергивает наружу. Я оказываюсь в руках, обхватывающих талию и не смею поднять лицо.
Теплые пальцы делают это за меня и стирают соленую боль с лица.
Глаза-океаны смотрят с нежностью, щемящей душу.
– Послушаешь? – голос обволакивает гипнотическим облаком и я не могу ему сопротивляться.
– Я всегда знал о твоих чувствах, но не мог ответить на них. – на что я только надеялась? Зачем позволила растопить только что, с таким трудом, выстроенные глыбы? Прячусь в широкой груди и нос обжигает мужской запах, знакомый, родной, и такой приятный, что на мгновение забываю о происходящем.
– Но когда вернулся, и увидел твоего мажорика, понял, что не отдам. Ни одному мужику не отдам свою мелкую «инопланетянку». – вспомнил мое старое прозвище. Так называли меня все, кто был близок. Из-за моей проблемы в общении с людьми, из-за страха перед обществом, из-за неуклюжести, и других «особенностей», не свойственных другим девочкам. Сейчас это звучит даже приятно.
