Текст книги "Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Алина Илларионова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Значит, сударь... не умрёт от старости? – Триш проводила взглядом удирающего зверька. Судя по скорлупе на дне пробоины, хищник разорил чужое гнездо, но обратно по узкому лазу выбраться не смог. Смыслом его жизни была еда. А потом сама жизнь стала смыслом.
– Вот что я скажу тебе, боярышня, – ведьмарь отряхнул с ладоней труху и шерсть. – Шип к нам давно не заглядывал, но с тех пор не постарел, а будто помолодел на три века. Ты уж не подведи его.
– Ни за что! – с жаром заверила девушка. При всём уважении к сударю хотелось оттаскать его за острые уши (по крайней мере, морально) за тот разговор в Черногривке и постоянные намёки, будто вот-вот оставит ученицу. – Тем более, у нас война на носу.
Резкий ветер задул огарок короткого зимнего дня, на быстро темнеющем небе высыпали крупные звёзды. Сегодня Триш самой хотелось остаться ночевать в избушке на краю света.
– Ты должна стать прозорливой сильной ведьмой, – раздумчиво пробормотал ведьмарь. – Боярышня, поговори-ка с ним.
– С кем? С пнём?!
– Да.
– Чем мне в бою поможет трухлявый пень?!!
– Не знаю. Но он так влюблённо на тебя смотрит.
Вернее всего белка-оборотень снова шутил, но повеселевшая Триш решила ему подыграть и с земным поклоном выдала:
– Приветствую тебя, братец пень! Ты был могучим вековым дубом, давал приют зверям, птицам и гадам, и взрастил много славных потомков! Твоя летопись окончена, но я буду воображать тебя в светлые годы зрелости! Сойдёт?
– Для первого раза, – ухмыльнулся ведьмарь и сделал резкое движение вверх сжатым кулаком, словно вырвал что-то из снега.
Под ногами заходило, будто на море в сильную качку. Бревно подскочило на добрый аршин, выплюнув скорлупу, и разлетелось ошмётками; тонкие осинки накренились и затрепетали, моля о пощаде. А из сугроба медленно поднялось нечто вроде чёрной толстой змеищи, выразительно поводило безглазой мордой над головой обомлевшей магички и так же величественно втянулось обратно.
– У него очень длинные мощные корни. Вот чем в бою поможет трухлявый пень.
– Разве духи обитают в умерших деревьях? – с трудом вымолвила Триш: сердце колотилось как бешеное.
– С чего ты взяла, что он мертво? – ведьмарь размашисто стряхнул снежную шапку.
Место слома ощетинилось занозами, а среди них из прогнившей сердцевины пробивался тонкий росток, укрытый в этой надёжной удобренной кадке от ветра и снега. Триш казалось, что краем глаза она видит какое-то шевеление, однако сосредоточиться не получалось.
– Не глазами смотри, сердцем.
Девушка прижала ладони к коре, ощущая едва заметную пульсацию. Где-то внутри пня зародилось тепло и согрело озябшие руки. Старый дуб погиб, но дал защиту потомку, по сути, ещё младенцу, и биение новой жизни чувствовала ведьма. И вместе с пробившимся ростком появился новый юный дух.
Бугорок на коре расправил тёмно-коричневые крылышки, обнажая мохнатое пухленькое брюшко, жёлтое, как и череп на груди. Бражников полным-полно в дубравах. Но не в этих широтах, тем более, зимой.
"И тебе привет, сестрица."
...Зелье Линдрэ помогло, даром что дриада попутала его с барсучьей притиркой от паразитов. Зато сударь перестал молчать!
ГЛАВА 10
Равеннское утро поздоровалось серым небом, размазавшим солнце в блеклую кляксу, ожесточённой пикировкой между извозчиком и сворой бродячих собак, в которую изволили вмешаться гвардейцы, и доносящимися из парка знакомыми голосами. Набросив халат, Алесса подбежала к окну распахнуть, но за ночь оно промёрзло насквозь, расписав стекло причудливым узором. Пока расшатывала окоченевшую задвижку, Триш и Шантэль шагнули в портал.
Было немного обидно, что подруга пришла во дворец не к ней, ведь они не виделись две недели, а л"лэрд всё время был рядом. Надув губы, Алесса облокотилась на подоконник.
Обижалась она недолго: впереди ждали дела. Даже не так. Дело Государственной Важности!
А с Триш уютнее обняться не в императорском парке, а в доме на Восьмом Лепестке, где гремит реактивами Лис, язвит проницательная Веррея, добродушно идиотничает Метис и подают восхитительный чай с марципановыми пирожными.
Вилля она нашла на конюшне. Аватар чистил коня скребницей, хотя шкура буланого тяжеловоза, до блеска вылощенная императорскими конюхами, в этом совсем не нуждалась. Сами лошадиные няньки вышли, оставив Белого Волка наедине с жеребцом и печалями.
– Вот такой я был дурак, Филюшка, – вздохнул гвардеец и обернул к подруге несчастное бледное лицо с тёмными ободками вокруг глаз. – Доброе утро, Лесь.
– Доброе. Ты чего какой сумрачный?
– Не спалось.
Это было правдой, хотя и неполной, но Алесса не стала допытываться. При виде хозяйки Перепёлка заныла, сперва приветственно, затем жалобно, мол, я тебе рада-радёшенька, но давай лучше тут постоим поболтаем, в тепле да сухости, чего на мороз переться? Науми погрозила пальцем шаловливой серой кобылке.
– Седлай и поехали.
– Мы что, верхом в тюрьму поедем? – опешил аватар.
– А зачем я, по-твоему, это платье нацепила? Не в карете же трястись.
– Именно в карете с гербом и со свитой, иначе нас охранники могут не признать. Давай хоть фамильные листы возьмём для удостоверения личности!
– Дурашка, крылья – вот твоё удостоверение! А я вот это покажу, – науми помахала когтистой ручкой, окольцованной и в браслете. – Народ должен знать героев в лицо!
– Глумишься, да?
– Немного.
– В любом случае, надо поставить в известность Его Величество и капитана Грома, получить от них подробные инструкции ведения допроса...
– Получай, – разрешила Алесса. – А я пока сгоняю до тюрьмы и обратно вернусь.
Накануне оборотни телепортировались прямиком в дворцовый парк и на улицы вышли впервые после двухнедельной отлучки. Что сразу бросалось в глаза, так это обилие сине-бело-зелёных мундиров городской стражи. Даже когда объявился Цирюльник, патрулей было меньше. На вестовой тумбе висела очередная гадость о бесчинствах Сознающих, а возле неё надрывался жрец:
– Отриньте лживых кумиров, нечестивцами выдуманных, молитесь Созидателю нашему Иллиатару Триединому! Близок огонь небесный, конец света возвещающий!
– Грядёт конец света! – на соседнем перекрёстке не меньшая толпа окружила встрёпанного человека, одетого в изорванный, местами прожженный балахон. – Но Дева и Белый Волк вернулись спасти наши души! Взывайте к ним! Молите!
"Хранители" синхронно подняли воротники, спеша проехать блаженно воющих фанатиков. Между прочим, в легендах не упоминалось, какого цвета был волк.
Свернули в относительно тихую улочку, принадлежащую горожанам средней руки. Заботливо расчищенная дорога, одноэтажные дома из красного кирпича, заснеженные палисадники, яблони да вишни. Косорылый нарисованный череп скалится с недавно покрашенного зелёной краской забора. Вышедшая по воду молоденькая полуорка увидела безобразие и в сердцах грохнула вёдрами о дорожку:
– Папа-а, они опять! Можно я их корромыслом прриласкаю?
– В тюррьму захотелось?!
Равенна, покинутая всего на две недели, теперь выглядела так.
Но тучи расходились, пусть и очень медленно, и в этот феерический бардак заглянул слабый лучик солнца. Рыжеволосое чудо выпустило мамкину руку и подбежало к оборотням, попутно шаря в кармашке.
– Тётя лекарь, я вас повсюду ищу!
– Мара? – науми с трудом признала в розовощёкой малявке чахоточную девочку из богадельни. – Как ты, больше не кашляешь?
– Не-а, совсем-совсем! Помогли ваши капельки! А я вам – вот, сама сделала. Месяц в кармане носила, – заплатанные на пятках валенки шустро поскрипели обратно. – Пока-пока!
Алесса бережно погладила глиняную кошечку-свистульку и всхлипнула. Это... так мило.
На широком проспекте всадников обогнала карета, запряжённая парой холёных гнедых, и остановилась, преграждая дорогу. Дверь открылась, багровея дорогой обивкой с медальонами, показалось немолодое лицо, скуластое и властное, следом изящно выплыла нога, обутая в остроносую туфлю на умопомрачительно длинном тонком каблуке.
– Я только что из вашей лавки, дорогуша. Не совсем это заказывала, но мастер уверял, будто мода на бисер вот-вот вытеснит золотое шитьё. Как вы думаете?
– Смотрится очень элегантно, – кажется, Алесса видела эту женщину на Ярицу за императорским столом.
Графиня удовлетворённо кивнула и распрощалась.
Вилль даже не моргал, похожий на ошалелого совёнка, вытащенного из дупла среди бела дня. Пришлось ему всё объяснять.
– Приюты, богадельни, роспись дворца, обувная мастерская... Лесь, когда ты это всё успела?
– Успела, пока один бестолковый ушастик в упор не хотел замечать свою Тай-Линн.
Тюрьма временного содержания, где находились ещё полезные следствию преступники, располагалась в подвале здания ИСС. Оплот Имперской сыскной службы выглядел гораздо внушительней Следственного отдела Ковена, с претензией на мрачноватую роскошь: серый замок, трёхэтажный над землёй, а под ней кот знает, сколько ярусов занимали различного сорта комнаты – кабинеты, камеры, пыточные. Крепость выстроили в форме буквицы "П", и с открытой стороны внутренний двор защищал широкий канал, в котором, поговаривали, водится чудо-юдо. Наверняка врали, как и о том, что притаившиеся в нишах горгульи по ночам оживают, дабы патрулировать вверенную территорию. Островерхие башенки по углам здания имели чисто эстетическое значение, весьма сомнительное, кованый флюгер-грифон показывал северо-восточное направление ветра. Конечно, в ИСС были потайные ходы, но доступной взгляду оставалась лишь "парадная" дверь, обитая сверхпрочной гномьей сталью и увешенная таким слоем чар, что у бедного аватара от запаха искажённой магии закружилась голова, и едва не всплыл завтрак.
В этих дверях спешившиеся оборотни столкнулись нос к носу с Ревенгаром Стайном собственной персоной. Тёмные глаза мага, глубоко запавшие под кустистыми бровями, лучились довольствием, как у сыча, только что плотно отобедавшего. В данном случае – пойманным хорьком.
– А-а, Хранители вернулись, – одними губами улыбнулся "сыч" ровно клюнул.
– Мы с вашей лёгкой подачи "Хранители", и не уверены, что нам это нравится, – процедила Алесса. – Вы же вроде СОК теперь возглавляете, так чего здесь забыли?
– Выполнял свои прямые обязанности. Господину Флоксу срочно потребовались услуги целителя.
– Он хотя бы в сознании?
– Теперь да. Допрашивайте, если вы за этим пришли, но вряд ли у вас что-нибудь получится, раз даже профессионалы не могут его расколоть, – похоже, архимаг не знал о требованиях арестанта, и это было хорошо.
Условно Стайн считался сторонником Его Величества, но именно он спровоцировал Вилля в одиночку выступить против Цирюльника, чтобы чужими руками избавиться от личного врага, а заодно проверить, не утратил ли воспитанный людьми аватар чутья и бойцовых качеств. Целитель рассказал гвардейцу гораздо меньше о маньяке-кровососе, чем знал, проще говоря, бросил его в омут, как поступают заводчики со щенками служебных пород: выплывет – годится для работы, утонет – туда выбраковке и дорога. Что немаловажно, Шантэль крепко недолюбливал мага, и тот отвечал взаимностью.
– Всё-таки мы попробуем.
– Понимаю, Арвиэль, у тебя к Флоксу личные счёты, ну так отведи душу. Только не убей ненароком, он ещё пригодится. Ничто так не поднимает народный дух, как публичная казнь изменника и врага Империи. Удачи, хе-хе, Хранители!
Маг сел в карету с изображением солнца на дверце, и кучер подхлестнул горячую вороную пару.
– Брр, у меня от него мурашки по коже, – Алессу передёрнуло. – Флокс хотя бы не притворялся нашим другом.
– У Стайна, конечно, свои цели и амбиции, но он нам не враг, – возразил гвардеец, правда, не слишком уверенно.
Амбиций у мага хватало с избытком, а о целях можно было только гадать. Хотя науми крепко подозревала, что в радужных снах он видит себя пока в несуществующем кресле Главы Ковена, и ради этого пойдёт по трупам.
– Вилль, проследи-ка ты за ним, – шепнула девушка: возле ИСС ходили люди, в основном, в штатском, но с очень подозрительными рожами. – Вдруг что-нибудь интересное увидишь?
– За архимагом? Лесь, да он меня тут же засечёт. Заколдует или, что хуже, посмеётся. Да и не хочу я тебя здесь одну оставлять.
– Солнышко, ты же у меня умничка, вот и придумай как остаться незамеченным, – замурлыкала южная кошка, льстясь к груди разомлевшего парня. – Флокс при тебе говорить не будет, только зря под дверью проторчишь, пока Стайн козни строит. После Тёмного города я подземелий не боюсь, тем более, каких-то маньяков, насильников и извращенцев.
– Ле-есь...
– Виллюшка... Ну иди-иди, – встав на цыпочки, Алесса чмокнула гвардейца в губы.
Разве мог он устоять, когда любимая девушка просит так?
– Если что, зови – мигом прилечу, – аватар лихо вскочил на буланого, даром что тяжеловоз даже для своей породы был настоящей горой. Мрачная Перепёлка осталась у коновязи.
Зря Вилль опасался, что их не узнают. Знакомый безымянный следователь, похожий на скворца, встретил науми чуть ли не с распростёртыми объятьями, назвал "голубушкой" и без лишних вопросов повёл вниз.
По лестнице шлось нормально, а в подземелье Алессу затрусило. Ярко горели магические лампы, не оставляя тёмных уголков. Маньяки, насильники и извращенцы не тянули из-за решёток грязные руки с обломанными ногтями, да, собственно, и решёток в глухих дверях не наблюдалось. Два парня над чем-то громко хохотали, но, увидев, кто идёт, вытянулись во фрунт и с энтузиазмом принялись елозить швабрами по кровавому следу, тянувшемуся по коридору. Было на удивление тихо, видимо, комнаты для допроса зачаровали, и Алесса мысленно возблагодарила безымянного мага.
От каждого камушка, каждой лужицы просто разило болью и страхом тысяч арестантов, замученных или заживо сгнивших в этих страшных стенах.
Следователь и два присоединившихся стражника проводили девушку до искомой камеры, напоследок предупредив:
– Дверь мы закроем, но запирать не будем. Если что, кричите.
– Не думаю, что ваша помощь понадобится.
Неуютная комната в СОК, где держали Вилля, была просто роскошью по сравнению с сырой каморкой, куда бросили предателя Империи. Из удобств лишь охапка гнилой соломы на полу да треснувшее ведро, грязное, как и угол, в котором оно валялось. Нечистотами не пахло, однако Алесса не сомневалась, что когда "Её Высочество" выйдет – завоняет, и ещё как.
Арестант лежал у дальней стены, игнорируя подстилку. Науми решила, что он спит или без сознания, но маг открыл глаза, и покрытые коростой губы шевельнулись:
– Это вы? Наконец-то, я уже заждался. Я бы предложил вам выпить, но, увы, у самого позавчера закончилось.
Алесса кивнула и постучала в дверь:
– Принесите воды и два табурета!
Девушка терпеливо ждала, пока ментат вскарабкается на стул и напьётся, жадно вцепившись в жестяную кружку неестественно скрюченными пальцами. Он и раньше красотой не блистал, а теперь изменился до неузнаваемости. Когда Вилль сидел в СОК, науми представляла, как лично оборвёт Флоксу конечности, выбьет зубы и, желательно, мозги. И вот справедливость восторжествовала, да только было от неё тошно.
– О чём вы хотели со мной поговорить?
– Не просто хотел – жаждал! – прохрипел бывший следователь Ковена, даже в таком положении умудрившись подпустить в голос иронию. – Только почему-то никто не спешил выполнить мою скромную просьбу, а зря. Время потеряли.
– И вот я здесь, господин Флокс, и слушаю вас внимательно. Но прежде ответьте на вопрос: почему именно я?
Флокс посмотрел в кружку, размышляя, не оставить ли на потом последние глотки, затем – оценивающе – на Алессу, и допил. Морщась, покрутил браслеты на почерневших запястьях, подавляющие волю и магический дар арестованного.
– Помните гравюру в моём кабинете Эс О Ка?
– Конечно, забавная картинка-обманка.
– Эта обманка зачарована особым способом. Если подозреваемый чувствует за собой вину, пусть не в преступлении, а в иных грехах, она показывает ему то, чего он боится – заслуженное наказание. Человека, посаженного на кол. Но что увидели вы?
– Парня, пляшущего на фоне берёзы в окружении односельчан.
– Впервые за долгие годы, что гравюра служила индикатором для наших следователей, порог кабинета переступил абсолютно безвинный человек.
– Я не...
– Я назвал вас человеком, потому что знаю историю метаморфов. И правду о настоящих Хранителях тоже. Во времена первого вторжения Равенну спасли аватар и метаморф. Спасли не потому что были избраны Судьбой или обладали какими-то сверхспособностями, а потому что у них двоих хватило духа и решимости на целый город, уже готовый сдаться врагу. Что увидели солдаты, когда хрупкая девушка подняла двуручный меч и позвала их за собой? Силу. Надежду. Победу. И тоже подняли брошенное оружие. Сейчас, триста семнадцать лет спустя, история повторяется. Вновь Скадар грозит войной, и в то же время в столице появляются метаморф и аватар. Я не верю в такие совпадения, – в глазах Флокса блеснул нездоровый огонёк. – Грядёт Полнокружье. И взойдёт над миром Волчье солнце, и опалит небо, твердь и воду, и сердце каждого из ныне живущих.
Алесса почувствовала нечто вроде брезгливой жалости к магу. Да, он был мерзавцем, но, шушеля мать, расчётливым, умным, талантливым мерзавцем. А стал сумасшедшим.
– Думаете, я потерял рассудок? О, не-эт! – громкий одышливый шёпот походил на карканье старого ворона. – Аватар – живой клинок, но истинное сердце победы – это ваше сердце, Алесса Эскабиан. Лишь Цирюльник знает его настоящую цену, остальные просто не понимают, на кого замахнулись. Самонадеянные глупцы, что-то с ними будет?
– Кто такой Цирюльник? – Алесса не стала поправлять неприятную ей фамилию. Маг, подрагивая от беззвучного смеха, смахнул выступившие слезинки.
– Хитрая опасная тварь. К счастью, он подчиняется хозяину, иначе Равенна превратилась бы в кладбище.
– Если убить хозяина, он тоже подохнет?
– Боги упаси! – маг схватился за сердце в картинном испуге. – Если убить хозяина, Цирюльник получит свободу!
– Ревенгар Стайн – хозяин?
– Нет.
Хорошо, одним подозреваемым меньше...
– Не-эт, просто так имя вы не получите, – ментат оскалил в крысиной ухмылке длинные желтоватые зубы. – У меня будет пара условий. Пытками и магией вы ничего не добьётесь, в этом мы очень похожи с вашим женихом.
– Откуда мне знать, что вы скажете настоящее имя, а не свалите вину на какого-нибудь несчастного, с которым сами решили посчитаться?
– Мне не называли имени того, кто сплёл сеть, в которую даже Одарённые попались. Я догадался сам. И вы поймёте, что я не лгу, когда его услышите.
– Хорошо, – кивнула Алесса, – ваши условия.
– Во-первых, поскольку мы с вами договорились, я полагаю, что иные способы уговоров будут излишни.
– Безусловно, – и без просьбы науми костьми бы легла, но заставила ИССовцев больше не мучить сумасшедшего упрямца.
– Во-вторых. Я понимаю, что бессмысленно просить о помиловании, но не намерен болтаться на виселице на потеху всей столице. Пусть мне согреют ванную и привезут мой выходной костюм и сапоги. На ужин, – спесиво поджав губы, арестант сделал некое движение пальцами, будто сомневался над меню в лучшей столичной таверне, – я хочу телятину, запечённую под белым соусом с грибами, салат из свежих овощей и бутылку "Рассветной феи". Ах, да, чуть не забыл. И флакон с быстродействующим ядом.
– Да вы наглец, Флокс! – Алесса восторженно хлопнула ладонями о колени. Если стойкостью маг был схож с аватаром, то наглостью не уступал самой южной кошке, а это качество в себе науми любила, холила и лелеяла. – При Аристархе за преступление против Короны колесовали, так что вы ещё легко отделаетесь.
– При Аристановом славном дедушке на кол сажали. А его прапрадед велел обмазывать мёдом и травить осами. Продолжим экскурс в историю?
– Хорошо, я поговорю с императором.
– Этого мало! Неужели принцесса не может удовлетворить столь ничтожную просьбу?
Пожалуй, принцесса смогла бы. Но для этого придётся снова влезть в ненавистную шкуру любимой императорской дочурки, идти к нему в кабинет для "семейной" беседы, слушать, как он пытался найти её все эти годы, врать, будто тоже искала...
– Я это сделаю, господин Флокс, мне нетрудно.
Внезапно маг расхохотался, громко и безумно:
– Вот и славно! Хотя вряд ли я доживу до казни. Но до чего тешит, что я диктую условия самой Деве-Хранительнице, гы-гы-гхы... кх-кхе, – ментат откашлялся, сплюнув под ноги тёмным, вытер с подбородка алые подтёки. – В-третьих...
– Вы сказали "пара условий", – строго напомнила уязвлённая Алесса.
– Предыдущее можете не выполнять, я ради любопытства сказал. Я хочу проститься со своей женщиной, но не в таком виде и не в этой конуре. Здесь есть сносные комнаты для свиданий. После этого вы лично возьмёте её под свою опеку.
– Кого?
– Мою любовницу. Или вы считали меня евнухом?
– Нет, конечно, – всего лишь гадким, скользким, непривлекательным хорьком. – Но зачем мне брать её под опеку?
– Ей угрожает опасность не меньшая, чем мне. Много раз я пытался её спрятать, но люди Того находили убежище, а меня в конце концов предупредили: ещё раз – и я получу посылку с её головой и подробным описанием, как она умирала. Мелия не виновата в том, что я ввязался в эти игры, и я искренне верю в ваше благородство, госпожа...
– Залесская. Хорошо, я о ней позабочусь. Давайте адрес.
– Мелия живёт в Нагорице, небольшом городе Пиженской губернии. Пятый дом по северному проулку от трактира "Драконица и эльф".
Алесса и без карты прекрасно знала, где это. А в трактире с забавным названием (ну, правда, что может быть между остроухим красавчиком и огромной летающей ящерицей?) папа Венимир останавливался всегда, когда возил в провинциальный центр урожай на продажу или приезжал обменять вырезанную из дерева посуду на полезные в хозяйстве вещи. Славное было время, домашнее.
– Я устрою вашу встречу, и вы назовёте имя. Но вы поступаете нечестно, Флокс. Прямо сейчас я выйду и исполню первое условие, а вы ничего не дали взамен.
– Хмм, и правда, – маг прикинул, которыми из вороха сведений делиться, а какие – приберечь. – Информация о кэссиди и её аватаре подойдёт?
– Вполне, – науми с трудом скрыла ликование – то-то Вилль обрадуется! И насторожилась, переварив всю фразу целиком. – С чего вы взяли...
– Он сменил ипостась. Внушительная зверюга, покрупнее вашей будет. Как вы наверняка догадались, поисками кэссиди руководил я. Её не удалось схватить в Равенне, пришлось подумать и побегать. Я допросил хозяина корчмы, откуда она телепортировалась, узнал, что кэссиди была не одна, затем стёр ему память и подменил другими воспоминаниями. Установил конечную точку портала, поставил маяк и отправил туда ловчий отряд, уничтожил след прыжка кэссиди, тем самым затруднив работу людям императора. Мы думали, что сразу поймаем беглецов, но им удивительно везло. Только под Ярицу аватар сам вышел к моему отряду. Наверное, волк был не в себе, но нуждался в человеческом обществе. Чуть погодя за ним пришла кэссиди, и тоже попалась. Геллера Таннаис отправила навстречу беглянке фрегат, чтобы вернуть кэссиди домой, а аватара я велел присовокупить в качестве подарка. Команда высадилась по нашу сторону гор, и всё шло, как задумано, однако случилось непредвиденное. На подходе к Поднебесной Цепи корабль взорвался, и интуиция подсказывает мне, что кэссиди и аватара уже не было на борту. Они телепортировались, а кто-то любезно оборвал за ними след. Теперь их никто не найдёт, пока сами не решат объявиться, и подозреваю, сделают это красиво.
– У них был союзник среди скадарцев?
– Наверняка я знаю лишь то, что на корабле плыл некий Хорэй Шумор.
– Этот гнусный предатель?! Этот...
– Получается, дважды предатель. Никто иной из команды не посмел бы ослушаться третью из Совета Одарённых. Вилетта Таннаис тоже погибла, вас это радует?
– Ещё как! – кровожадно возопила науми. На клочки белобрысую дрянь разорвало, на мелкие вонючие ошмётки! Ухх, хорррошо! Вот бы и мамашу так же – в лоскуты!
– Замечательно, на сегодня я с вами в расчёте. А теперь торопитесь, Алесса. С того момента, как вы вошли в эту камеру, обратный отсчёт начался и для меня, и для Мелии, и для вас. Не прозевайте, когда он закончится.
– И что будет?
– Трупы.
Алесса покидала камеру задумчивая и одновременно окрылённая. Дан в порядке и научился превращаться, белобрысая мучительница Вилля сдохла, Геллера наверняка рвёт и мечет, Шумор... ай, щучий потрох, ай, да молодец! Науми подняла на вежливо улыбающегося "скворца" ледяной взгляд:
– Господин следователь, так обращаться с пленником просто скотство. Больше никаких допросов, накормите его и приведите наконец нормального целителя, а не шарлатана Стайна. Это приказ от имени Его Величества.
***
Полный облом, сказал бы иномирянин Володя, и был бы совершенно прав.
Как казалось аватару, тактику преследования он избрал неплохую. Оставил Филина во дворе-колодце, вскарабкался по стене и двинулся крышами, благо они смыкались почти вплотную, а фантазия зодчего в процессе вольного полёта засеяла их бельведерами, мезонинами и прочими изяществами. Алесса знала, как это всё называется, гвардейцу же было достаточно, что за аляповатой роскошью можно укрыться.
Бросая видного жеребца в чужом дворе, Вилль ничуть не рисковал. Теоретически Филина свести можно. На пару шагов. А потом он сам сведёт конокрада. С ума. На пару лет в соответствующее заведение с жёлтенькими стенами и всеми вытекающими последствиями. Филин, кончено, иногда дурил, как положено уважающему себя племенному жеребцу, но понимал, когда после выходки с тобой поржут за компанию, а когда хозяин даёт чёткий приказ: стоять на месте. Он и стоял, с трёхаршинной высоты презрительно взирая на чудака, пытающегося сдвинуть его хоть на пядь. Дождавшись, пока не-хозяин упадёт с вываленным языком, припадал на передние ноги, вздыбливал гриву с хвостом и рычал. Сам Вилль не видел и не слышал, но одна из жертв, опрометчиво решивших "просто верхом посидеть, ничего больше!", божилась, дескать, и клыки в ощеренной пасти сверкали.
Обломы начались с архитектурных. Улица выходила на площадь, крыши закончились, и волей-неволей пришлось спускаться во двор – близнец того, где аватар оставил коня. Гвардеец обратил внимание на декор капители полуколонны, по которой лез, а, припомнив туфли давешней графини, понял, что знает элемент – каблучок.
Второй и окончательный облом сидел на каменных перилах крыльца, легко постукивая по ступеням тросточкой. Серебристые волосы, забранные в две толстые косы, выдают изрядную примесь берберианской крови, на бледных губах играет мечтательная полуулыбка, очень светлые, почти прозрачные глаза смотрят не на тебя, а в тебя. Видана Хрусталь. Слепая провидица Ревенгара Стайна. Значит, и её верный пёс Рубин Аск поблизости ошивается, а со вспыльчивым огневиком шутки плохи.
– Мы едем в Ковен. Можешь к нам присоединиться, только на совет тебя всё равно не пустят, – наверное, она и Руби приехали в тюрьму с архимагом, но ждали в карете.
– Благодарю, как-нибудь потом, – буркнул Вилль, чувствуя себя идиотом. Телепатка Солла Фэй не могла прочесть намерения аватара, но перед провидицей дар бессилен.
– Потом? – слепая прислушалась к чему-то. – Потом пустят.
Украдкой плюнув, парень зашагал обратно. Пора возвращаться, Алесса уже закончила.
Понемногу распогоживалось. Ветер поленился отмыть небо до синевы, зато облака выбил основательно, и, просыпавшись мелким летучим снегом, они посветлели и начали пропускать солнце. Пахло свежим навозом и цветочными духами. На лепных фронтонах и карнизах ворковали вечно довольные жизнью голуби, повеселевшие извозчики выделывались перед клиентами и друг другом, на Рассветном Каскаде зазвонили в колокола – недолго, только проверить настройку, но этого хватило, чтобы горожане повернули головы и вслушались. Утренняя давящая тяжесть наконец спала.
Гомонящую толпу Вилль принял за очередной пикет фанатиков и хотел свернуть в проулок, однако передумал. Вместе собрались люди и эльфы, даже троица охочих до потехи орков глазела в сторонке, отпуская смачные комментарии. Бранились все – женщины, мужчины, подростки, старики – то и дело задирая головы вверх, будто сам Лукавый Угодник горстями раскидывал им с крыши вдохновение. Вилль тоже посмотрел, и лицо его вытянулось.
На коньке, на самом краю, в пяти саженях от земли стояли двое, держась за руки и за ненадёжный флюгер. Обоих шатало от ветра и страха, двускатная опора скользила под ногами мокрой черепицей. Светлые волосы девушки развевались, обнажая длинные острые уши чистокровной эльфийки. Конопатая физиономия парня, невысокого и коренастого, явно принадлежала человеческой расе.
– Хорош ужо! А ну слазьте оттедова, олухи! – рявкнул крепко поддатый мужик, потрясая веснушчатым кулаком. – Сын, я тебе дурь-то повыбью, мало не покажется!
– Слезем, если согласие дадите! – ломким высоким голосом крикнула девушка.
– А нет, так нам друг без друга жизнь не нужна!
– Моя семья никогда не породнится с недолгоживущими! – фыркнул импозантный эльф, от которого духами разило за версту. Невестины родичи как по команде задрали носы. – Спускайся, дорогая, ты там простудишься и провоняешь человеком!
– А нам в роду остроухи того меньше нужны! – парировал датенький папаша жениха. – Верно я говорю, робя?
– До-о-о!!! – загудели "жениховские".
Орки свистом и улюлюканьем поддерживали обе стороны, не прочь стать третьей в назревающей свалке.
– Милая, спускайся, ты можешь упасть! – эльфийка прижала руки к груди.
– Или он её нарочно столкнёт, – тихо, но отчётливо шепнул кто-то. Мать невесты всхлипнула и обмякла в руках хмурого эльфа с кривым кинжалом на поясе.
Вилль закрутил головой, но увидел только разинутые рты, брызжущие слюной и матюгами.
– Столько крови нам в Алую Волну выпили, а им всё мало, аспидам! – отец невесты покачал головой, обмахивая супругу перчаткой.
– А не у нас ли, соседушка, твои жена с дочуркой ту ночь пересиживали, а? – щуря синие глаза в лучиках смешливых морщинок, ласково-ласково спросил дедушка с клюкой.
– Вы сами предложили нам в погребе спрятаться! – возмутилась очнувшаяся женщина. – А гвардейцам солгали, будто не видели нас!
– И зря, от остроухов благодарности не жди, шкодники они великие, – клятый советчик горестно вздохнул, предпочтя сохранить инкогнито.
– А я, дурак, гадал, кто мне в мастерской шкуры уксусом пожёг?! – скорняк в сердцах огрел себя ладонями по бокам.
– Папа, это мы! Мы помочь хотели! – отчаянно крикнул парень, но его не услышали.
