Текст книги "Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Алина Илларионова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
По-хорошему, феномен следовало изучить – бережно, внимательно и кропотливо, но л"лэрд подозревал, что остатка жизни ему на это не хватит, а оставлять незавершённых дел он не хотел.
Зато Шантэль был твёрдо уверен в том, что отношение к девушке " без роду и племени" изменится, стоит ей переступить порог тронного зала дворца Багряного Клёна, и все увидят в ней не "человечью ведьмовку", а будущего архимага водной стихии.
Однако, на текущий момент Его Величество Саридэл недоволен, и недовольство это растёт, а принц очень не хотел бы лишиться наставника и верного друга, и поэтому просил л"лэрда быть осмотрительней. Судя по тому, что Савиэль в одном месте перепутал знаки препинания и вместо титла начеркал над сокращениями косых "галочек", волновался он всерьёз. Ну что поделать – молодёжь суетлива! Сколько ещё веков пройдёт, прежде чем юноша научится слагать оды на поле брани, поставив ногу на труп поверженного орочьего вождя, когда кольцо осиротевших кланников сужается, а над головой свистят болты и рвутся заклинания...
Усталая с дороги сойка дремала, нахохлившись на спинке стула. Времени на то, чтобы написать ответ, хватало с избытком, и Шантэль всё тщательно обдумал, взвешивая каждое слово. Ну, а если отбросить титулы, выспренность и надлежащие изыски, в целом содержание письма сводилось к следующему: "Ваше Высочество, я уверен в том, что делаю."
Передавая вести из Силль-Миеллона, принц даже вскользь не обмолвился о том, что Его Величество думает о назревающей войне. Неужто Короли надеются отсидеться под защитой Леса, как это было во время первой войны с южанами? Камнемётные орудия скадарцев, укреплённые на побережье, не смогли преодолеть полноводные Алидару и Силль-Тьерру, а Альтея уберегла Силль-Миеллон от стрел и заклинаний и не пустила врагов на междуречье Перворожденных. Удар вторженцев пришёлся по землям людей, а Вековечный лес остался цветущим оазисом посреди пустыни, выжженной огнём и волшбой.
Но что будет теперь? Теперь, когда в Силль-Адару войдут скадарские пароходы и дадут по Лесу первый пушечный залп. Устоят ли вековечные деревья? Сдержит ли Альтея ядра и пули?
Правило невмешательства в усобицы короткоживущих перестало быть непреложным, но, похоже, Короли отказываются это признавать и предпочитают воспринимать настоящее устаревшим взглядом. Да, они пока не видели "Екатерину" и её пушки, но, если показать им, какова будет реакция тех, кто не желает меняться вместе с миром? Предложат ли Аристану помощь как члены Союза Четырёх Рас или же, в очередной раз убедившись в том, что всё зло идёт от людей, предпочтут обождать в стороне, пока Неверра и Скадар не доведут друг друга до полного изнеможения?..
Единственный, на кого может твёрдо положиться император Аристан, – принц Савиэль, его старый знакомый и друг, если это понятие вообще применимо к монархам. Но пока что Ветвь подчиняется старому Королю, которого моральный облик первого советника заботит гораздо больше, чем неотвратимость войны.
Шантэль взялся было за ароматическую пудру, чтобы присыпать подсохшее письмо, но, передумав, отставил банку и открыл тайник, откуда извлёк охотничий рог, добытый Винтерфеллом в Белом Ключе. Многие столетия эльф-выжлятник сзывал миелл-тьярров на Дикую Охоту, вырезая людей целыми поселениями. Та же судьба постигла Белый Ключ, но теперь хозяин лесных псов действовал в союзе с магами – добровольно. И это было странно и страшно.
Умелую копию рога Шантэль отдал в имперскую сыскную службу, а оригинал отличался клеймом владельца, надёжно спрятанным от непосвящённых под серебряным мундштуком. Вырезанный по кости лист Ветви, в который было заключено имя выжлятника, очень беспокоил высокого л"лэрда.
...Какого...
– Какого чёрта?!!
ГЛАВА 4
Утро молодого мужчины обязано начинаться с поцелуя любимой женщины, нежного воркования на ушко, и чтобы ноздри щекотал терпкий аромат кофе, поданного в постель... Впрочем, от Алессы с равной вероятностью можно ждать стянутого на пол одеяла, пёрышка в нос или прыжка в кошачьей ипостаси всеми когтями на живот («Ой, а я думала, ты меня поймаешь!»), но никак не этого:
– Орки у ворот!
– Чего? – После охоты мышцы сладко ломило, по телу растекалась сытая тяжесть, а голос немного осип.
– Аким не смог с ними договориться и послал за Киримом, а Кирим – за тобой. Тебя Эртан ждёт под дверью... Вилль? Ну, Вилль же! Эрта-ан!!!
Каблучки зацокали прочь от дивана, и Вилль перевернулся лицом к спинке. Лепота...
В следующий миг одеяло стащили, соню выдернули из кровати, закинули на плечо и куда-то понесли; глаза Вилль открыл, когда его макнули головой в бочку, и тут же зажмурился – мороз выстудил водицу на совесть.
– А нормально разбудить не судьба? – часто моргая, буркнул аватар. Ледяные ручьи струились по голой спине и груди, стекая в порты.
– А норрмально я тебя до Леськи будил, так ты лязгал на меня рровно волчарра какой! – ответил Эртан, давясь хохотом на безопасном от мокрого приятеля расстоянии.
– Хозяин и цопнуть можшшет, ежели на ночь не накормить от пуз-сса, – страшным голосом поведал Симка.
– Ха-ха-ха! – отчеканил Вилль и пошёл одеваться.
По дороге выяснилось, что на поздней зимней зорьке к воротам подошёл клан Чёрного Тура. Собственно, даже не весь клан, а "всего лишь" две сотни лучших бойцов во главе с вождём. Утверждают, дескать, у них похитили то ли регалию, то ли реликвию, то ли аж артефакт: с Акимом орки отказались иметь дело, и человек послал за их сородичем Киримом, тот, услышав, что степнякам нужен кто-нибудь рангом повыше, велел Эртану будить приятеля, а Эртан успел понять проблему лишь в общих чертах. К слову, узнав о расе искомого типа "рангом повыше", зелёные оживились, начали переглядываться...
Шестеро орков возвышались над толпой зевак, ровно корабельные сосны над подлеском: парламентёров в город пустили, а войско ждало за воротами, запертыми на замок и щеколду. Увидев Вилля, орочий вождь заскрежетал зубами и стиснул кулачищи, а свита дружно выскалилась на парня как на врага народа. Недоумевая, аватар протянул руку поздороваться...
Хмм... Конечно, ятаганом по ней не рубанули, хотя, судя по оскалу, очень хотелось, но и не пожали.
– Ты тут имперратора прредставляешь? – хмуро вопросил вождь. Надо признать, степняк под сажень с четвертью ростом, с головы до ног затянутый в грубую чёрную кожу, выглядел впечатляюще – достаточно посчитать шрамы на лице и бритом черепе (опушённый мехом шлем он держал подмышкой) да прикинуть вес "облегчённой" кольчуги и оружия.
– Ну, вроде как, да. Арвиэль Винтрерфелл, состою в личной охране Его Величества...
– Тебя-то мне и нужно, острроухий... Где хитника укррываешь?! – добавив пару креплёных словечек, орк попытался сцапать Вилля за грудки, но аватар, ещё злой после побудки, перехватил когтистую лапу и, жёстко заломив за спину, ткнул его мордой в стену. Остальные степняки рычали, однако не вмешивались, дабы окончательно не утопить подмоченную репутацию вождя.
– Какой хитник и с чего вы взяли, что я его укрываю?
– А кто ж, кроме поганого острроуха, за своих чужой горрод прродаст?! – с горькой злобой рявкнул орк. Пощады не просил, аватар сам его отпустил от изумления.
– То есть как – за своего? Вас что, эльф обокрал?!!
Вилль, да и остальные, настолько искренне опешили, что орки притихли. Потерпевший яростно сплюнул:
– Хывррюк он, а не эльф...
– Это-то понятно, – поспешно согласился Вилль, – а вы хорошо его рассмотрели?
– Острроухий, тощий, коса белобррысая аж до барргузы, – орк чиркнул когтем пониже талии, – курртка зелёная, вся в лоскутках. Эльф!
– Ну да, силль-миеллонские проводники так одеваются, – подтвердила Алесса.
– Во! Острроух!
– Да погодите вы... Что именно у вас похитили, как и когда?
Вождь поджал губы, взглядом отыскивая ворон в небе, и Вилль, верно истолковав намёк, отвёл Акима в сторонку:
– Будь добр, распусти публику, а то работать невозможно.
Во взглядах всех членов Трислова засветилось такое уважение, что доморощенному сыскарю за себя стало неловко. Зато Алесса с Симкой подбоченились.
– У нас укррали Шёлковый Путь! – горестно поведал вождь, когда горожане разбрелись, чтобы далее наблюдать спектакль из-за ближайших углов.
– С каких пор вы торгуете тканями? – удивился Вилль, вспомнив историю Володиного мира.
– Мы ж не гномы баррахлом баррыжить! – возмутился степняк.
Шёлковый Путь действительно оказался реликвией, а заодно и талисманом клана Чёрного Тура, вот уже много поколений передающийся по наследству, и раньше попыток украсть его не было. Наверное, потому что выглядел он как... бычье копыто. Для ворья ценности никакой, но сами орки почитали священным ритуалом целовать талисман перед сменой становища, походом либо охотой, чтобы дорога стелилась шёлком и ветер удачи сопутствовал. Вожди от своих реликвию не прятали, хранили в шатре на походном алтаре, и любой кланник, испросив разрешения, когда угодно мог нацеловать себе счастья у "волшебного" копыта. Эту Ярицу орки отгуляли как обычно, то есть с плясками под бубен у костра, шуточными (не до смертоубийства) поединками и раскиданными по полю пивными бочками. В разгар праздника кто-то из детей засёк худую тень, воровато крадущуюся из жилища вождя. Ребёнок окликнул, но этот некто припустил от становища, как вспугнутый заяц. Порыв ветра сорвал капюшон с серебристой косы, стали отчётливо видны длинные остроконечные уши...
– Добежал до ррощи, вскочил на лошадь, и ищи ветрра в поле! Две недели за ним гнались, пока следы сюда не прривели. Так что здесь он, рруку даю!
– Следы, говорите? Вот такие? – аватар поднял ногу, показывая едва заметный отпечаток. Если бы эльф хотел, мог вообще следов не оставить.
– Да нет, лошадиные! Он же веррхом был!
– А лошадь тоже "наша"? Остроухая, белобрысая, тощая? – съязвил Вилль.
– Гы-гы-гы, острроухая! Только не ваша, а зачаррованная – гнала без устали, наших скакунов в лёгкую обошла.
– Леденец-ускоритель можно купить у любого приличного мага, парик и накладные уши достать того проще. Всё ещё думаете, что вас эльф обокрал?
– Тощий, в зелёном!
Кланники согласно загудели.
Пряча усмешку, Вилль потёр переносицу. Аргументы у орков "весомые", слов нет! Однако ж повезло, что степняки готовы уладить конфликт полюбовно – видимо, дух наступающего Большого Сева сказывается. Кстати, а вовремя у них похитили талисман...
– Давайте поступим как цивилизованные нелюди: до полудня я найду вашего хитника, а вы оставите город в покое. Идёт?
– По ррукам!
Эльф и орк с достоинством пожали друг другу руки. Вилль уже понял, у кого прячется "хитник", но для отвода глаз попросил Акима разослать по городу стражников с обыском. "Пусть хозяев поспрашивают, а избы ворошить не нужно", – шёпотом уточнил он, после чего пошёл прямиком к мельнику.
Похоже, Мирон знал, что рано или поздно к нему нагрянут с обыском, и караулил у окна, чтобы врасплох не застали. Позавчера, когда Вилль приходил за продуктами, хозяин гостей не ждал, а потому замешкался, пряча постояльца, даже лишний табурет забыл убрать и крошки из-под него смести, но теперь был готов. На лучезарную улыбку ответив кислой, аватар спросил в лоб:
– Мирон, где он?
– Кто?
– Хитник, которого ты прячешь.
– Кого я прячу? – весьма натурально озадачился мельник. – Нету тут никого, окромя меня с дочкой...
– Ну да, я помню. И лишний табурет за стол просто так подставил, и сервиз фарфоровый за три империала достал, чтоб с дочкой на пару раскокать, и дверь открываешь, обождав, пока "никто" спрячется, – перечислил Вилль.
"А ещё, – добавил он про себя, – у тебя глаза так блестят, когда с неба денежка сваливается..."
– Ну дык, эт-та-а-а...
– Мирон, давай не будем ссориться. Парень похитил талисман клана, и если его не вернуть, здесь будет побоище. Ты этого хочешь?
Помрачнев, мельник тяжко вздохнул.
– Это не парень.
Казалось, в чулане спрятаться негде, но воровка была здесь. Каким-то образом она умудрилась так сложиться, что влезла в небольшой ящик из-под картофеля, и при обыске её, сверху накрытую старыми мешками, нипочём не нашли бы. Просто удивительно, как ей это удалось при таком-то росте! Девушка оказалась долговязой и тощей, хотя симпатичной на мордашку: светлокожей да большеглазой, с подчёркнутыми скулами и чувственной линией губ. Отдёрнув ветошь, Мирон покаянно развёл руками. Вилль подцепил воровку под локоток:
– Ну, привет, кумушка расхитительница...
Человечка распрямилась одним текучим движением точно змея: казалось, в поразительно гибком теле вообще нет костей, только мышцы. Бархатисто-карие глаза наполнились слезами.
– А-а-а! Пустите, дяденька! Я больше не бу-уду-у! – голосок у неё тоже был приятный, а ещё проникновенно жалобный, хоть плачь.
– Какой я тебе дяденька?
– Ну не тётенька же? – резонно возразила "хитница".
– Тебе лет-то сколько?
– Семнадцать.
– Врёшь! – ахнул Вилль. Человечка была чуть-чуть ниже его ростом.
– Через год будет семнадцать, – опустив глаза, поправилась воровка.
– Тебя как звать? – выудив девчонку из ящика, спросил аватар. Злиться на неё ну никак не выходило!
– Зимка. Я на Ярицу родилась.
– А у орков, значит, решила себе подарок на День Рожденья прибрать?
– Я не хотела! Я с детства в театре мечтала лицедействовать, а папа говорил, что семейное ремесло предавать нельзя! – выпалив это, воровка уронила лицо в ладони и взахлёб зарыдала.
Наверняка несостоявшаяся актриса давила на жалость, но поневоле аватар проникся. Грустно, когда твою судьбу определяют другие, не считаясь с твоими желаниями. Вилль усадил человечку за стол; Мирон согрел чаю и по стеночке испарился от греха подальше. Пришлось злоупотребить эльфийским очарованием, но зато Зимка поверила, что остроухий "дядя" не собирается порешить её на месте, немного успокоилась и вернула талисман. К слову, он действительно оказался обычным копытом, старым, сухим и потрескавшимся...
– Значит, твои родители... кхм, профессиональные воры? – спросил Вилль, брезгливо спрятав копыто обратно в мешок.
– Были. Их казнили осенью после того, как на императора напали. Тогда всех подряд вешали и никого не слушали, – спокойно ответила девушка. – Было не важно, кто на виселице – убийца или пойманный за руку щипач с рынка, лишь бы место не пустовало.
Гвардеец поперхнулся очередным вопросом. Хорошо, что Зимка не знает, кто он!
– Мне очень жаль.
– Мы не слишком-то ладили, но всё же они были моими родителями. Отец обучил меня ремеслу, а этот талисман был первым самостоятельным заданием. Боевое посвящение, чтобы меня приняли в Гильдию.
– Они свели тебя с заказчиком?
– Нет, это случилось уже после их смерти. По правде говоря, я надеялась, что в Гильдии обо мне забудут, даже квартиру постоянно меняла. В начале зимы я нашла под подушкой записку с указанием времени и места встречи.
– А отказаться не могла?
– Могла, но тогда... – воровка красноречиво чиркнула пальцем по горлу. Вилль кивнул: продолжай. – При встрече мне объяснили, что нужно сделать, передали задаток на расходы, грим, парик и костюм, а лошадь я сама достала...
– Стоп! Кто велел тебе переодеться эльфом?
– Откуда мне знать? По росту человек или эльф, говорил хрипло, чтобы голос не распознать, на нём была маска и плащ с капюшоном – то есть всё по правилам конспирации... – сообразив, что вышла из образа наивной дурочки, Зимка умолкла.
Вилль упёрся подбородком в сплетённые пальцы.
– Хоть слово правды ты мне сказала?
– Попробуй соври, когда вы так смотрите, – девчонка с усмешкой скопировала его жест, даже взгляд. – Я сказала правду, всё, что знаю. Я просто хотела выполнить хренов заказ, откупиться от Гильдии и уехать из столицы.
– Между прочим, ты моих сородичей подставила.
– Вы не ударили меня ни тогда, ни теперь.
– Извини?
– В том первозвоне один эльф поймал меня у ювелирной лавки, когда я пыталась вытащить у него из кармана браслет-змейку. Тогда на нём был гвардейский мундир, а я была загримирована под мальчишку, но он меня не ударил и стражникам не сдал... И сейчас вы руки не подняли, значит, арестовать не дадите.
Вилль укоризненно покачал головой.
– Ладно, пойдём.
– Куда?
– Талисман возвращать и перед вождём виниться.
– Он меня съест! – побледнев, актриса-воровка хлопнулась на колени. – Дяденька, может, вы сами...
– Ну уж нет, кумушка! Сама спёрла – сама и вернёшь!
– Ну дя-а-аденька...
– Цыц! – хлопнул по столу Вилль, у которого от "дяденьки" сводило челюсти. – В общем, выбирай: либо я вяжу тебя и тащу на верёвке, как строптивую козу, либо веду за руку, и ты улыбаешься, как раскаявшаяся преступная личность с облегчённой совестью!
Зимка определённо дурой не была. Когда Вилль, держа за руку раскаявшуюся преступную личность, вернулся к воротам, выяснилось, что степняки уже в "Оркан-баре", дегустируют продукцию эртановой пивоварни. Пришлось туда идти.
– Э-э-э... Это кто? – залпом опорожнив полувёдерную кружку, вождь поскрёб макушку когтистой пятернёй.
– Хитник ваш, – Вилль нахлобучил на русую голову белокурый парик. – Он?
– Он! Она...
– Оно во всём раскаивается и хочет вернуть похищенное, – аватар пожал плечами, а сам незаметно подтолкнул девчонку в спину. Ну, давай, актриса!
Зимка повалилась на колени, размазывая по лицу градом льющие слёзы.
– Дяденька вождь, прости-ите! Я больше не бу-уду!!! Ы-ы-ы!!!
День закончился грандиозной пьянкой в "Оркан-баре". Орки никак не успевали вернуться к себе, и Большой Сев превратился в праздник межнациональный, против чего возражали только замужние горожанки, раньше остальных разошедшиеся по домам полировать скалки для загулявших благоверных. Парни шутки ради затеяли померяться силой на руках, девицы увивались вокруг пуще прежнего зазеленевших от креплёного "Янтаря" победителей, шутливо подбадривая раз за разом проигрывающих женихов. Зимка развлекала народ фокусами, Симка безбожно дурил в карты и гостей, и местных. Вилль прихлёбывал "Осу", размышляя о том, что в ином месте инцидент мог кончиться плачевно. Если бы воровку нагнали по дороге в Равенну, то, скорей всего, вздёрнули бы на ближайшем дереве. Укройся она в другом городе, орки, может, и не убили бы никого, но помародёрствовали вволю, разве что с эльфами и полукровками не церемонились бы. А потом к Его Величеству поступила бы жалоба от верноподданных на союзный империи клан.
Тот, кто нанял девчонку, учёл все варианты. Нарочно подобрал неопытную воровку с артистическим талантом, чтобы у орков была возможность заметить или выследить "эльфа", даже если хитник не станет "светиться" в обход условий заказа, однако ж, и шансы уйти у него были неплохие. А вот тогда... Кланы нечасто объединяются, но уж коль доведётся – то всем Орканом против общего врага.
Но Северинг есть Северинг, мирок, хранимый Альтеей. Когда-то Душа Мира исцелила опалённое сердце волчонка, изменила эгоистичную науми, а теперь и эту воровку направила верной Дорогой Жизни, пока не стало слишком поздно.
Улучив момент, когда Алесса отойдёт по какому-то делу, Зимка бросилась Виллю на шею.
– Спасибо! Меня с собой в Оркан зовут, так что послезавтра уезжаю!
– Уже не боишься, что съедят? – отцепив девчонку, пока Алесса не увидела, поинтересовался аватар.
– Да нет! Без заказа я вернуться не могу, и задаток господину Мирону за убежище пришлось отдать. Работать не умею, а воровать не хочу, к тому же, лошадей люблю. Да и вообще... там мне будет безопасней.
Ага. А ещё орки питают слабость к симпатичным рослым человечкам.
Вскоре Тай-Линн засобиралась домой, Вилль, естественно, тоже.
– А Симка? – Алесса покосилась на кота, азартно гребущего монетки в кучу.
– Он теперь не угомонится, пока всех не обдурит, а потом проставляться будет, опять же на всех... Только вот не пойму, откуда у него взялись деньги для первых ставок?
***
"Откуда, откуда?.. От муррблюда!" – по пути домой умилялась пантера. Всего-то полушка, зато изба до утра свободна!
Пока никого не было, заходила Марта, подбросила дров в печку, согрела чай и оставила на столе чугунок с тушёным мясом. Есть не хотелось, спать – тем более, так что Алесса забралась с ногами на диван, дожидаясь, когда Вилль закончит начищать сапоги. Вообще, поступив на службу во дворце, парень стал педантично относиться к своему внешнему виду. Надёжный, сильный, образованный, красивый. И за что такое счастье досталось?
Жаль только, это счастье столь же педантично отнеслось к традициям династии Эскабиан, практически неизменным со времён первого монарха. Император и Алессе этот свод подсунул, будто бы невзначай оставив закладку на страничке, посвящённой добрачному этикету с пунктиком о соблюдении целомудрия (притом, это входило в обязательства лишь невесты!), а в их последнем разговоре чётко дал понять, что сейчас не время для свадеб, даже "пиром во время чумы" назвал.
Раньше науми вполне устраивали их с Виллем шуточные перебранки, бои на подушках, ночные прогулки за ручку по палубе "Екатерины". Нет, она, конечно, понимала, что отношения взрослых парня с девушкой на одних поцелуях не держатся, однако, аватар терпеливо не намекал, а Алесса тянула до свадьбы с кружевной фатой, пышным букетом, белыми голубями, пшеном на счастье и всеми вытекающими.
Так было раньше. Но теперь... Маменька с папенькой отобрали право первого слова у своей внебрачной дочери!
Несправедливость дико бесила. И, самое главное, свободу выбора, которой южная кошка дорожила всегда, она позволила бы ограничивать только любимому мужу.
А свадьба теперь будет, когда папенька из храма на Рассветной горе свистнет!
Шиш вам! Кошка гуляет, когда хочет, где хочет и с кем хочет.
Постигая премудрости соблазнения, в Равенне Алесса перелопатила уйму любовных рассказов, напечатанных на дешёвой бумаге в частных типографиях и продаваемых из-под полы самими романистками: за эту "срамоту" штрафовали, но запретный плод сладок, и в накладе не оставались ни рисковые фантазёрки, ни их читательницы, с вожделенной брошюркой за пазухой бегущие в укромный уголок. Там, скрывшись от бдительных маменек либо мужей, краснеющие девы вместе с героями "тонули в пучине желания", "кипели в лаве страсти", постепенно приближаясь к стадии извержения, лавинного схода, глубинных взрывов и прочих природных катаклизмов. Особенно настораживали последствия вроде "бабочек в животе".
Сдержанный Вилль не представлялся в роли фольклорного типа, с рычанием рвущего на героине одежду и швыряющего её на пол (притом, романистки порой не уточняли, кого конкретно надо бросить на пол – одежду или героиню). Да и бабочки эти... Хватит с них насекомых в воплощении тараканов в голове ненаглядного.
– Лесь, ты о чём вообще думаешь? – Вилль озадаченно заморгал.
– Так, замечталась, – Алесса пошла разливать чай. Хорошо, что аватар только эмоции чувствует, а мысли можно спрятать.
Пряники лежали в шкафу. А на полке, бережно аки раритет прижимая баранку к груди, сидел огромный крыс. "Ой, а вы по делу или так заглянули?" – читалось в нахальных глазках-бусинках.
– Вилль...
– Что такое? – почувствовав испуг и отвращение Тай-Линн, аватар оказался тут как тут. Алесса молча ткнула в крыса пальцем. – А-а, Симкин мыш-оборотень. Сейчас уберу.
– Ой-ой, не руками!
– Могу клыками, но тебе лучше отвернуться... Ладно-ладно! – Вилль ссадил грызуна на пол – только голый хвост вильнул. – Всё?
Не всё. Потому что по законам жанра спаситель должен получить свою награду!
– У-у-у...
– Ну-у! – рассмеялся аватар, подхватив Алессу – та, для вящей надёжности обвила его руками-ногами. – Вроде, тебе положено быть грозой крыс, а не наоборот.
– Они противные! – распустив косу, девушка зарылась пальцами в золотые волосы.
– Уверен, они о нас не лучшего мнения.
– Они мохнатые, царапучие и кусучие! – Алесса легонько прикусила мочку острого уха, так что по спине мурашки побежали у обоих.
– Ты тоже бываешь...
– Они скребутся и пищат! – она потёрлась щекой о его щёку, всё больше чувствуя себя игривой кошкой.
– И Симка так делает, когда что-нибудь стибрит и прячет, – Вилль подхватил игру и пробежался пальцами вдоль позвоночника Алессы, изображая мышиный топоток.
– У них хвосты лысые!
– Когда я обгорел, у меня хвост выглядел не лучше, так тебя ж не воротило.
– Сравнил тоже...
Внезапно стало не смешно, а жутко. Она вспомнила это: белого волка, за собой уводящего два огненных метеора к вражескому фрегату, и – его же, обгоревшего, без сил распластанного на палубе "Екатерины". Немногим ранее аватара чуть не до смерти замучили в лаборатории, стреляли, резали, но ему всегда удавалось выбраться из передряг, сохранив оптимизм. Когда богу Удачи надоест выкидывать "чёт"?
А вдруг вторжение уже началось? На подходе стальные корабли скадарцев, без магии способные пробить ядрами любую стену. Равенна охвачена паникой, по дорогам тянутся обозы беженцев.
Они вернутся, чтобы попасть в самое пекло. Не будет никакой фаты, букета, белых голубей, пшена на счастье и брачной ночи. Просто не успеют.
Уготовили вам силы три короны, три могилы...
Почему-то за себя страшно не было, только за него, идущего навстречу любой опасности. Невыносимо, когда самое дорогое, к чему сейчас можешь прикоснуться, увидеть, услышать, обращается в воспоминание.
– Лесь, что с тобой? Я едва вздохнуть могу! – растерянно шепнул Вилль.
– Ммм! – девушка замотала головой, просто не в силах объяснить, что происходит.
Аватар перенёс её на диван, оградил кольцом рук, согрел теплом, но страх не ушёл. Если бы не эта дурацкая крыса...
– Ты чего испугалась?
– Просто поцелуй меня.
Он целовал осторожно и нежно, а ей хотелось другого. Мышцы под рубашкой казались окаменевшими, но Алесса помнила его кожу на ощупь. Пальцы коснулись виска, заправив за ухо чёлку, скользнули под воротник на спину – там, где татуированный герб Империи спрятал крыльями шрамы, оставшиеся от когтей снежного демона. На сердце рука замирает надолго, ощущая участившееся биение. Никогда Тай-Линн не простит себя за то, что ударила кинжалом, возвращая к жизни через смерть.
Пальцы сами расстёгивали пуговицу за пуговицей.
– Лесь, остановись... – Вилль отстранился, но нехотя. Зрачки у него расширились, дыхание стало тяжёлым.
– Тсс... Сейчас никаких "но" и "нет". Есть только ты, я и эта ночь.
– А над этим твой отец и мой государь, и его доверие к нам обоим, – аватар решительно отвёл её ладонь от своих губ.
– Император – в Равенне, а мы сейчас здесь.
– Отпуская нас, Его Величество доверил мне своё главное сокровище – тебя. На самом деле ты любишь отца и не хочешь, чтобы мы оба его подвели.
Науми саркастически усмехнулась:
– Ты же ему не расскажешь?
– Нет. Но, как отец, он сам догадается, и все мы уже не сможем смотреть друг другу в глаза. А самое страшное, что наутро ты первой же обо всём пожалеешь...
– Не пожалею!
– Ещё как пожалеешь. Лесь, некоторые вещи происходят только раз в жизни, и шанса исправить ошибку не будет.
– А что, если шанса не будет ни на что? Если мы погибнем? Я не хочу умирать Залесской... тем более, какой-то Эскабиан! – злой шёпот сорвался в крик.
Аватар поднял брови, невозмутимый и уверенный, как всегда.
– Лично я собираюсь прожить долгую счастливую жизнь с Алессой Винтерфелл. Дождь не может лить вечно, и война закончится. А потом всё у нас будет чин по чину. И платье с фатой, и белые голуби, и пшено на счастье, и, ох! – церемония под руководством Его Архисвятейшества... – он загибал её пальцы, как взрослый, уговаривающий капризного ребёнка.
Вспылив, науми вырвала руку.
– Чин по чину?! И в брачное утро будешь простынёй из окошка махать на радость публике, потому что предки так завещали?!
– ...Ну что же я, совсем дремучий?
Он так долго подбирал слова, что она успела осмыслить свои.
Алесса слетела с тёплых колен. Хлопнула одной дверью, потом другой. Теперь между ними была кухня с не выпитым чаем, дурацкой крысой и осколками разбитых миражей. Боги, какой ерунды нагородила! Довести аватара до шокового состояния – это постараться надо!
Науми схватила аляповатую вазу, размахнулась. Сообразила, что в сердцах разбитая посуда счастья никому не принесёт, и вцепилась себе в волосы. Романтики расхотелось. Хотелось вернуть то, что было.
Она упала лицом на подушку, мечтая умереть, а ещё лучше, чтобы Вилль пришёл и помог всё исправить, пока в самом деле не померла от разрыва сердца.
Скрипнула дверь, матрас промялся под весом тела.
– Я совсем дурочка, да? – в подушку простонала Алесса.
Бережно, но настойчиво Вилль перевернул её лицом к себе.
– Вовсе нет, Лесь. Просто я люблю тебя до безумия, и поэтому – не надо.
ГЛАВА 5
Следующая встреча состоялась в парке Черногривка на берегу одноимённого ручья, не замерзающего зимой, а в дождливый сезон превращающегося в узкую неглубокую речку. Чувствуя неуверенность взывающего, водяной дух прятался на дне, нарочно изводя человечку фонтанчиками, выстреливающими из перевивов течения то тут, то там. Трисса бегала от одного к другому, но ни один не дался ей в руки. Л"лэрд видел, что ученица работает. Именно работает, думая, но не чувствуя. Уже смеркалось, и немногочисленные верховые, выезжающие в парке лошадей, отправились к комельку, а результата всё не было.
– Сударыня, я вас прошу, не тяните.
– А куда торопиться? – девушка откинула волосы со лба. – Так или иначе, вам времени отпущено больше, чем мне.
– На всё воля Кружевницы, – скупо ответил Шантэль. – Вы же видите, что дух с вами играет, так поиграйте и вы с ним.
– Но как?!
– Так, как любят играть ручьи, – л"лэрд побрёл вдоль берега в поисках подходящих материалов. Подобрал изогнутый лодочкой кусок коры, в трещину посередине вогнал длинную сосновую иглу, отыскал в кармане леденец и приладил к иголке разноцветную обёртку, затем протянул результат ученице.
– Кораблик?!
– Это – научно-исследовательская бригантина "Йожик" с командой отчаянных моряков и учёных. Отправим экспедицию к неизведанным берегам?
Рассмеявшись, девушка спустила кораблик на воду и оттолкнула прутом от берега. Дух сразу утянул его на стремнину, с восторженным плеском покружил, как ребёнок – волчок, и, развернув носом вперёд, повлек по течению. Сударыня Трисса побежала параллельным курсом, держа прутик наготове, но ручей и не думал выбрасывать игрушку на берег. Кораблик прыгал с буруна на бурун, обходя валуны и с водой перекатываясь через низкие пороги, пока не вышел в "открытое море" – проточный пруд, где течение было слишком слабым, чтобы сломить корку льда. Под неё-то "Йожик" и нырнул.
