Текст книги "Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Алина Илларионова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Да-а... но вообще-то это змей. Небесный змей – так мои предки называли драконов. Я знаю, что они были первыми в Нэа Веррэа творениями Альтеи, поэтому Перворожденные и аватары почитали их и считали своими хранителями. Вот и решил подарить тебе аватарий оберег...
Оборотни посмотрели в окно. Слепило солнце, по улице носилась ребятня, обстреливая друг друга снежками, Сидор куда-то гнал хворостиной упрямого чёрного козла. Пасторальный провинциальный пейзаж. И никаких драконов.
– Надо возвращаться в Равенну... – парень нехотя убрал клинки в коробку, с ещё большим сожалением закрыл. – Почему ты мне раньше всё не рассказала?
– Потому что мы вернулись бы раньше, а так хотелось покоя. Снова почувствовать себя Леськой, Виллем и Симкой из Северинга, которые смотрят на вьюгу в окошке и видят столицу радужным городом с праздниками и фейерверками каждый день. Давай останемся ещё на недельку, а? – Алесса сделала умоляющие глаза.
Вилль только и ждал, чтобы его врождённому чувству долга противопоставили нечто большее. Например, возможность подарить любимой кусочек солнца в это смутное время. Гвардеец благодарно чмокнул подругу в лоб.
– Знаешь, матюмачиха, шушель с этой грамматикой, арифметикой и прочей лабудой. Проницательности тебе не занимать, и это – главное! Давай останемся ещё на неделю.
***
Каждый уважающий себя житель Северинга знает дни рождения друзей, компаньонов и соседей до пятого двора, а также именины соседей друзей и компаньонов до второго двора. И каждому горожанину бывший стражник Винтерфелл приходился другом, компаньоном или соседом, так что Вилль не удивился, увидев, что вместе с подарками гости несут столы и хмельные бочонки. Накрыли прямо на улице, и Мартин именинный пирог затерялся среди полусотни таких же, правда, вон тот, со свечками, хотели попробовать все, Алесса даже предложила порепетировать свадьбу и устроить торги. Захмелевший Эртан расчувствовался, да и выдал историю бурной юности, превратившую эльфа и орка из заклятых врагов в лучших друзей, после которой науми долго и нервно икала, стискивая руку Вилля. Его диковинный салат, смешанный из знакомых всем продуктов, казалось бы, совершенно несовместимых, но вместе с тем невероятно вкусный произвёл настоящий фурор среди женской половины населения.
– Это оливье, – вежливо отвечал Вилль, в ...цатый раз надиктовав рецептик. – Его в другом... эээ... в западном мире принято подавать на всех праздниках, а уж Новый Год без оливье – что сапоги без ваксы!
– Слово-то какое мудрёное, ненашенское! – подивилась знахарка Феодора. – Скадарское, небось?
– Нет, французское, – машинально ответил аватар.
– Какойское?!!
– Француз – это повар при дворе, готовит – лапки оближешшь! – спас положение Симка.
Словом, праздник удался на славу. И даже Лисов похабный салют не распугал благопристойных горожанок!
***
Крыс попался просто и глупо.
Накануне уставшие хозяева оставили кухонный стол неубранным. Жадная тварь дорвалась до праздничных объедков и, оставив на угощениях цепочку надкусов, позарилась на главное лакомство – кусочек сыра, а тот согласно канонам Лукавого Угодника лежал... в лужице растительного масла на самом краешке стола, под которым стояло ведро воды. И ладно бы полное! Так нет же, только наполовину.
Теперь в ведре плескались и сыр, и крыс, а Симка со стола наблюдал за утоплением в ожидании развязки. Уже час прошёл, но грызун продолжал отвоёвывать у Привратницы свою жалкую серую шкурку. Шерсть намокла, и крыс сдулся в размерах, бусинки глаз сверкали уже без прежнего нахальства; изредка пленник пищал, но это отнимало слишком много сил, и он предпочёл подыхать молча и дольше.
Симка внимательно наблюдал.
Крысы – наглые твари. Живут в подполе хозяйского дома, тащат в нору его вещи, кормятся с его руки, а сами изредка цыкают из тёмного угла, втайне надеясь когда-нибудь укусить. Их травят, но они выживают. Стоит недосмотреть – плодятся как бешеные. Хватают без спросу всё, что приглянется. Заболеет одна, и мор охватит всё расплодившееся племя. Вот тогда, наконец, хозяин замечает угрозу для себя и достаёт отраву. И всё начинается заново по вечному кругу...
Спавший за стенкой Вилль, шумно вздохнув, тревожно переметнулся набок. Почувствовав его беспокойство, заёрзала и Алесса в спальне. Что им снится? Уж точно не мыши-оборотни. Может быть, война. А, может, аватар во сне молит Пресветлую Саттару защитить своих близких. За себя он никогда никого не просит, только за других.
Но какое дело Богине до одного жалкого смертного, ведь в подполе её Хрустальных Чертогов их расплодилось – море. Вот если море вдруг заштормит и волны поднимутся слишком высоко, грозя зацепить хозяйский порожек...
...Крыс уцепился за сыр, но не удержался. Попробовал снова, и опять ушёл под воду с головой. Вынырнул.
Зверёк знал, что никто ему не поможет, и продолжал выживать в одиночку.
Симка спрыгнул на пол. Сброшенное полотенце одним концом плеснуло о воду, перевесившись через обод.
Домовой знал, что не дождётся благодарности... но в конце концов без крысюка будет скучно!
***
То утро начала вьюжня началось традиционно.
– Не проснусь, не вста-а-ану! – закапризничала Алесса, когда Вилль, уже умытый и одетый, пощекотал её пятку.
– Лесь, у нас гости.
– Пусть идут к лешему!
– Кхм. Магистр Инэй телепортировался за нами. Извини, но сказка закончилась.
ГЛАВА 7
С раннего утра природа возвещала о скором наступлении весны. Разгулявшееся солнце пронизало даже плотные бархатные шторы спальни, вытапливая из ледяного узора по стеклу первые слезинки прощания. Ветер, прокуролесив всю ночь, устал и угомонился. Несмотря на зимний щипучий мороз, птицы щебетали беззаботно, как в первозвоне, отражая лёгкое настроение погоды. На соседском заборе надрывался полосатый котяра, но пока что вместо невест ему удалось привлечь внимание только рыжей комнатной моськи размерами чуть крупнее крысы и одетой в ярко-алую вязаную распашонку, и, тем не менее, собачка ответственно и шумно выполняла свой долг по облаиванию проходимцев, смевших нарушить покой хозяйского променада. Сама же владелица «стража порядка» наблюдала сцену с философской зевотой, кутаясь в кацавейку возле обледенелого фонаря, практично погашенного с наступлением рассвета.
Эта какофония и разбудила Триш, а не обычный салют из неверно смешанных реактивов. Наставник обещал зайти ближе к двенадцати часам, так что времени на сборы было океан и маленькая речушка. Не спеша ополоснулась и вымыла голову ромашковым настоем, благодаря которому пепельные волосы становились золотисто-русыми, уложила мягкими волнами короткую причёску. Навела лёгкий дневной макияж в светлых тонах, подобрала удобное тёплое платье для длительной прогулки на свежем воздухе, а, когда снова спустилась на первый этаж, то обнаружила в гостиной Веррею.
– Это пособие по химии и геометрии отношений, – серьёзно сказала демоница, развернув книгу красочной обложкой, наглядно поясняющей заглавие "Марисуэла и семь эльфов". – Вчера какая-то человечка на бульваре дала, сказала, что я испытаю взрыв чувств и бурю страстей. Сейчас дочитаю и сама всё пойду пробовать на вкус. Если человечка соврала, напущу на неё ночные кошмары, и гори оно огнём!
Триш прыснула: будучи ишицу, Веррея питалась эмоциями смертных и в большом шумном городе голодной никогда не оставалась. По совету Володи она практиковала исцеление душ, то есть работала приходящим психологом и экстрасенсом, что не только доставляло моральное удовлетворение, но и держало на плаву быт обитателей дома на Восьмом Лепестке. Правда, была у звонкой монеты и обратная сторона. Демоническая сущность не может существовать в мире Альтеи без тела, а магия Бездны испепеляет драгоценную оболочку, так что иной раз, "перелив" в потенциального самоубийцу заряд собственных положительных эмоций, Веррея возвращалась вся в ожогах, вследствие чего появились такие вот огненные шуточки.
– Удачи, только смотри не объешься, а то эмоций и правда будет чересчур.
– Постараюсь. Скажи, я похожа на, – демоница листнула страницу, – "орхидею пламенного вожделения"?
– Скорее, на тигровую лилию. – Вызывающе-яркий наряд в сочетании с красными волосами и ногтями на другой женщине смотрелся бы вульгарно, но Веррее удивительно шло.
– Это мне больше нравится, – удовлетворённо кивнула демоница. – А ты с каждым днём сияешь всё ярче, росинка.
– Моя сила растёт?
– И это тоже. Ты зря недооцениваешь себя, росинка. Я повидала много смертных, но такие, как ты – большая редкость.
– Сударь Шантэль то же самое говорит.
– Остроухий правду говорит. Если бы мне досталось твоё тело, я бы правила миром.
– Тебе же нельзя колдовать.
– Это бы не понадобилось. Ты – источник, к которому всегда будут стремиться... чтобы остаться рядом.
Триш была бы совсем не против, если бы кое-кто оставался рядом почаще и подольше, а не мчал, сломя голову, во дворец, не успев даже толком выпить чаю. Ишицу улыбнулась её мыслям, и магичка спешно перевела тему:
– Как думаешь, Черногривый ко мне выйдет?
– Выйдет, если будет уверен, что ты действительно хочешь его видеть, а не просто делаешь то, что говорит тебе остроухий.
– Сударь Шантэль – отличный учитель.
– Я вижу, росинка. Но лучше к нему не привыкай, иначе потом одной будет очень больно. Я не хочу, чтобы грусть высушила твой источник.
– Ты о чём, Веррея? Сударь Шантэль не из тех, кто легко прощается с учениками, – нахмурилась девушка. Той ночью и в их дом ворвались, но налётчики и не подозревали, какой их ждёт отпор. В пылу схватки один из нападавших ударил Триш, и сударь Шантэль снёс ему голову, притом, лицо у него было таким, что магичка сама едва не пустилась от учителя наутёк.
– Война скоро.
– А-а, это... Может быть, всё ещё обойдётся.
– Не обойдётся, я чувствую.
– Ну, так или иначе, сударь Шантэль не будет участвовать в боях. Во-первых, он теоретик, а не практик, а, во-вторых, у него нога повреждена, – девушка сама себе дала зарок никогда не называть л"лэрда калекой даже в мыслях.
– Вот бедолажка! – рассмеялась Веррея.
– Что же тут смешного?
– Сама у него спроси, – демоница загадочно улыбнулась. – Динь-дилинь!
Дверной колокольчик запоздал на пару секунд. Как всегда, сударь Шантэль выглядел безупречно, будто и не было бессонных ночей, проведённых за разбирательством недавнего мятежа. Триш не удивилась, когда вину за беспорядки свалили на Сознающих. Последствия удалось сгладить, но холодок в отношениях с орканским посольством остался.
– У вас сегодня подозрительно тихо, – вместо приветствия заметил л"лэрд, небрежно отдав девушке букет голубых и белых гиацинтов.
Веррея ничком повалилась на диван, накрыв голову книгой:
– Сглазил!
– Ложи-ись!!! – раздался из подвала дикий вопль, а следом – взрыв.
Пол под ногами вздрогнул, толкнув Триш вместе с букетом прямо в объятия л"лэрда. Бронзовая люстра слетела с крючка и шлёпнулась в заваленный ветошью таз, поставленный посреди комнаты во имя целости дорогущего паркета. Кадка с Йожиком подпрыгнула: миелл-тьярр распушился, упираясь в пол и стены всеми корнями-веточками. Из листьев высунулась любопытная мордочка Лея, и элементаль ручейком просочился сквозь доски в лабораторию заливать начинающийся пожар. Опустевшие рамы ощерились осколками выбитых стёкол.
– Вот теперь всё в порядке, а то я было подумал, что у вас что-то случилось, – л"лэрд с усмешкой выпустил из рук ученицу, порозовевшую одновременно от смущения за брата и случайной близости с потрясающим мужчиной.
Вместе с клубами дыма из подвала вымелся закопчённый Лис, смахивающий на демона гораздо больше Верреи. Халат походил на плащ, заляпанный сажей и "кровью" грешных реактивов; встопорщенные вихры тлели бесовской короной. Плюнув на ладонь, счастливый алхимик прибил искорки:
– Всемогущий гидролиз! Я в осадке! Я гений! Муаха-ха-ха-ха!!!
– Пушистик уверен, что наконец-то изобрёл философское зелье, – пояснила Веррея, снова усаживаясь на диване.
– Он и в прошлый раз был уверен, когда расплавил все ложки в своём зелье! – Метис, выглянувший из спальни на шум, оценил масштаб бедствия, захлопнул ставни и пошёл в чулан проверить, остались ли запасные стёкла.
– МУРа! Сам посмотри!
– Вы просили посмотреть, а не понюхать, – эльф безуспешно попытался отпихнуть из-под носа грузило, действительно слегка пожелтевшее. Внезапно лицо л"лэрда вытянулось, как пустая шкурка от банана. – Это что за мерзость?
– Это не мерзость, а моё учебное пособие, – Веррея довольно погладила книгу на коленях, причём, Триш была уверена, что демоница нарочно положила её обложкой вверх. – Если завидно, сходи на бульвар, у той человечки ещё много осталось.
– "Семь эльфов"! Пресветлая Богиня, это же просто варварство! Кажется, я начинаю верить, что конец света уже начался, раз бесовскими трактатами на всех углах торгуют!
– Веррейка, пойдём чего покажу! Ну позязя! – заныл оставшийся без внимания Лис.
– А чё, занятная книжица, – вернувшийся Метис отложил гвоздодёр на подлокотник и пролистал брошюрку до конца. – У-у, она без картинок...
– Подключи воображение! – фыркнула Триш.
– А я бы подключила остроухого. Он только прикидывается ханжой, а на деле и семерых за пояс заткнёт, – развеселившись, Веррея призывно провела языком по алым губам.
– Сударыня, не смейте даже прикасаться к этой мерзости! – в священном ужасе сударь Шантэль сдёрнул с крючка дублёнку ученицы, от избытка эмоций чуть не обрушив вешалку.
– Рыжая, иди сюда, а то у меня щас будет распад мозга-а-а!
– Болезни разума не грозят тем, у кого его нет! Пойдёмте, сударыня, впереди у нас много работы.
– Смотри, ножку не перетруди, калека, – съехидничала Веррея.
Триш хотела возмутиться жестокой шутке, но сударь её опередил, хмуро бросив:
– Помолчи, демон.
– ДемониЦА, остроухий, – традиционно поправила женщина, и конфликт оказался исчерпанным.
Триш видела, что за недомолвками и оговорками что-то кроется, но маг воды не имела привычки лезть в чужие души. Поставив букет в вазу, девушка под руку выпроводила л"лэрда на улицу, где ждали осёдланные жеребцы, правда, сударь Шантэль долго ещё разорялся на тему нравов современной молодёжи, а успокоился, только заручившись клятвой, что ученица никогда не возьмётся за подобное чтиво.
По городу маршировали разводы; сломанные, а затем спиленные деревья, подкопчённые боковины домов, наглухо закрытые ставни напоминали о событиях злосчастной ночи. В храме громко молились за здравие, в распахнутые настежь двери тянулась очередь жаждущих поставить свечку. Проводив встречных стражников безразличным взглядом, л"лэрд купил у торговки два кулька орешков. За воротами Триш не выдержала:
– Сударь, вы уверены, что в Черногривке сейчас безопасно? Ведь покушение...
– Никакие покушения и прочие конфликты не являются причиной для того, чтобы отменить занятие. Запомните это, сударыня. Скоро вы поступите в магистратуру, и это станет вашим преимуществом перед самоуверенными лоботрясами.
– В магистратуру? – наставник и раньше на это намекал, но дальше дело не заходило. – Но обучение стоит очень дорого.
– Нет, не очень, – сударь Шантэль спешился сам и помог ученице вылезти из седла. – И я готов выложить в десятки раз больше, лишь бы вы понимали, насколько важна степень магистра.
– Вы?! Вы не можете платить за меня!
– Почему?
– Мы с вами не родственники и даже не супруги! – Триш прикусила разболтавшийся язык.
Отвернув усмешку, л"лэрд пошёл вперёд, где пламенели рябины Черногривки; девушке пришлось догонять его почти бегом.
– Если вам так необходим фиктивный брак, я готов. А вы?
– Сударь... так шутит? – Триш поперхнулась орешком.
– Да, сударь шутит. Я никогда не позволю себе стать обузой для юной женщины, у которой впереди долгая счастливая жизнь и успешная карьера.
Маг воды не поверила собственным ушам: умный, богатый, красивый, знатного происхождения, вдобавок, заниженной самооценкой л"лэрд раньше не страдал...
– Какая же вы обуза?
– Старая ворчливая развалина, у которой в непогоду так ноют шрамы, что хочется выть. Я не терплю глупцов, храмовое пение и эти проклятые узкие сапоги, а порой засыпаю сидя, сам того не заметив. И, представьте, я задумываюсь о том, чтобы купить очки.
Девушке вдруг представился л"лэрд, бледный, сгорбленный в кресле перед камином, может, его знобит, может, лихорадит. У него нет ни родни, ни семьи, ни одного близкого существа, с кем можно поделиться печалями и болью, а для прочих всегда надо выглядеть кремнем.
– Не наговаривайте на себя, сударь. Вы – лучшее, что может случиться с женщиной.
– Правда? – заинтересовался эльф.
– Да, – тоже серьёзно ответила девушка.
– Ну вот, напросился на комплимент. Что бы вы ни говорили о себе, Трисса, вы очень милая. Чистая, добрая, честная и светлая. И вы должны быть сильной, когда меня рядом не будет, – л"лэрд жестом перебил назревающий протест. – Я знаю, что выгляжу... несколько моложе своих лет. И, надо признаться, чувствую себя – тоже. Но будьте объективны, сударыня, в мире нет ничего материального, что сохранилось бы навечно. Даже моря пересыхают, рушатся горы и континенты меняют очертания... достаточно вспомнить полуостров Плит, взорванный вашим братом и Винтерфеллом. Но, к счастью, есть вещи нематериальные, и вот их сохранить можно. Это наши чувства, наша память. Когда-то в Нэа Веррэа знали охотника за головами по прозвищу Кровавый Шип, боялись его и восхищались одновременно. А потом забыли. Вы ведь не хотите, чтобы та же участь постигла л"лэрда Шантэля Тирриашаль"д"ривена?
– О чём вы?
– Боюсь, сударыня, я уйду намного раньше вас.
– Куда... уйдёте?
– Если посчастливится, то в Священную Рощу предков, но мне и так слишком везло, чтобы рассчитывать на это. Я не могу уйти, ничего не оставив после себя, слишком много возможностей подарила мне Кружевница. Наступает Полный Круговрат, и я чувствую, многое изменится. Вы должны стать зарёй новой эпохи, а я должен быть уверен, что так и будет.
Триш по инерции шла, не чувствуя ног. К горлу подкатил ком, мешая толком вздохнуть. Воздух застила какая-то муть, смазав рябины в кровавые кляксы. Зачем сударь говорит такие ужасные вещи? Если это очередной экзамен на вшивость, то сдать его невозможно, даже зная, что это только проверка. Сама мысль о том, чтобы остаться без учителя – уже конец света.
Л"лэрд резко остановился и развернул ученицу к себе, обеспокоенно заглядывая в лицо.
– Ох, сударыня простите старика за пустое брюзжание. Всё будет хорошо.
– Правда? – Триш шмыгнула носом.
– Правда. И не лейте воду напрасно, – сударь Шантэль протянул платок: девушка и не заметила, что щёки мокрые. – Сударыня, я не хотел вас расстроить. Мы относимся к смерти не так, как люди, и я немного забылся.
– Немного? Да вы меня саму до смерти напугали!
– Я больше не буду, – эльфу и ворожить не пришлось, достаточно было улыбки, чтобы расклеившаяся ученица собралась. – Да сморкайтесь же, не хлюпайте! Я отвернусь.
Триш послушно высморкалась, и можно было продолжить путь.
– Так-то лучше. Давайте-ка вернёмся к обучению...
– Я согласна.
Л"лэрд поморщился.
– Вы сказали то, что я хочу услышать, а должны сами это понимать. Увы, без степени магистра в Ковене вас не примут, но я уверен, что сударыня получит её в кратчайшие сроки и заставит других магов прислушаться к себе. Ещё до Слова Божия люди, имеющие дар, прекрасно обходились без грамот, степеней и либров, и каждый из них был намного могущественней любого из нынешних архимагов. Сам принцип колдовства был иным.
– Нам говорили, что это заблуждение. Без либра колдовать невозможно.
– Чушь и ересь, придуманная обленившимися магами. Проще подождать, пока либр или какой-то другой накопитель сам наполнится, чем налаживать контакт со своенравными духами. Но если проявить немного терпения, отставить спесь и поладить с ними, сила волшебника будет практически неограниченной.
– А вы видели их? Этих волшебников?
– Я и сейчас вижу волшебницу прямо перед собой. Волшебницу, которой будут подчиняться архимаги. Вы – уникум, сударыня, и вы заслуживаете пьедестала над всеми ступенями.
От изумления Триш споткнулась на ровном месте.
– Вы хотите, чтобы я стала главой Синей палаты?!!
Эхо унеслось под самые кроны, благо, осторожные горожане по-прежнему игнорировали парк, и свидетелями панического вопля стали только вороны. Поддержав ученицу за локоть, л"лэрд сделал пригласительный жест – шутовской, но весьма элегантный.
– О-о, сударыня! За сотни лет у меня скопилось столько желаний, что и не счесть! Но этого должны желать вы, а я расстелю для вас дорожку в Ковен и сделаю это с радостью!
– О, Боже...
– Он тут совершенно ни при чём, я сам справлюсь. А потом вы возведёте надёжный мост между нашими расами, о чём я ещё в Белом Ключе говорил.
– Да, но... Но я думала, сударь так шутит!
– Нет, так сударь не шутит.
– Но это невозможно! Нельзя колдовать без либра! Я не смогу обойти главу Синей палаты! У него полно сторонников, а у меня только вы! Да меня попросту сожрут и вас за компанию!
– Прекратите! В конце концов, хватит строить из себя маленькую девочку, – жёстко обрубил Шантэль. – Вы – прирождённая ведьма, а не соплячка, визжащая при виде крысиного помёта. Один из сильнейших волшебников империи, но даже перед теми, кто пока что превосходит вас в мастерстве, у вас есть неоспоримое преимущество – вы приняли стихию, и она приняла вас. И если другие, глядя на вас, поймут, что силу Альтеи можно одалживать, а не тратить, изменится многое. Изменится мир. Теперь позовите кэльпи.
"Ведьма"... После такой отповеди сакраментальный вопрос "как?" сам собой зачах в зародыше. Триш склонилась над ручьём в надежде разглядеть Черногривого, но норовистый жеребец решил поиграть в прятки. Девушка оглянулась на л"лэрда – тот хмурил брови, как и подобает суровому наставнику, и одновременно покусывал губу, сдерживая ухмылку – и решила не развлекать его беганьем по берегу с воплями: "Путь-путь-путь!" Тонкая струйка выбилась из течения, захлестнув сапоги. Ага, прискакал!.. Или приплыл? Сев на корточки, Триш опустила руку в ручей и пошевелила пальцами, представляя, что гладит и перебирает гриву жеребца. Почему-то вода оказалась просто холодной, а не обжигающе студёной, и это ободрило. Девушка не знала, как подозвать жеребца, и положилась на инстинкты и удачу. Ей действительно хотелось увидеть кэльпи: любоваться статью, потрогать гриву на ощупь, заглянуть в мудрые проницательные глаза древнего существа. Узнать, о чём думает и что чувствует стихия...
Волна упруго толкнулась в ладонь. Триш поднялась, держа руку на носу водяного коня. Силль-миеллонские жеребчики приветственно заржали. Высоко, как газель, подбросив круп, Черногривый в один прыжок оказался на берегу, встряхнулся и, видя, что человечка пятится, прикусил за воротник. Та послушно замерла, позволив кэльпи обнюхать лицо.
– Странно. Он должен быть ледяным на ощупь, но почему-то тёплый, – Черногривый увлёкся, и Триш со смехом отпихнула деловито фыркающую морду. Это только раззадорило элементаля: он решил подойти со спины, чтобы попробовать на вкус берет.
– Может, у вас есть предположения?
– Где-то на дне ручья выбивается горячий ключ, и Черногривый живёт в нём?
– Нет.
– Тогда я не знаю, – магичка вернула берет с размахрившимся бочком, но конь уже заинтересовался перчаткой.
– Всё очень просто, сударыня. Черногривый подстроился под температуру вашей руки, чтобы не обморозить.
– Я его не просила.
– Он сам захотел вам понравиться. Вот что значит быть настоящей ведьмой, сударыня, и это не оскорбление. Вы ворожите без либра.
– Но я не колдовала!
– Я и не говорю – колдовали. Вы приворожили кэльпи не как маг, а как человек, способный видеть в элементале не бездумную силу, а личность.
Личность нехотя сплюнула весьма потрёпанную перчатку в руки владелицы. Черногривый вёл себя как обычная любопытная лошадь, просто очень умная, и остатки робости пропали.
– Можно его покормить?
– Покормите, – разрешил сударь Шантэль.
Девушка достала из кармана припасённую морковку. Жеребец прихватил её губами... и тут же отпустил, оставив на нетронутом хвостике ледяную корку.
– Сударыня, это же кэльпи! – рассмеялся эльф.
– Ага! – заметив, что водяной дух объел с перчатки и берета иней, Триш слепила снежок. Это угощение пришлось кэльпи по вкусу. Подобрав с ладони последние хлопья снега, Черногривый снова ухватил Триш за воротник и подвёл к пеньку.
– Он хочет покатать вас, и я прокачусь за компанию. Садитесь, пока он не передумал.
– Спереди или сзади?
– Ну, если не боитесь свалиться ему на хвост, то сзади.
Магичка решила не рисковать.
– Я никогда не ездила без сбруи.
– Доверьтесь нам, сударыня, – л"лэрд ловко запрыгнул на спину коня, оттолкнувшись покалеченной ногой. Триш вспомнила подколки Верреи на сей счёт, но эльф обнял ученицу за талию, и стало так хорошо и надёжно, что думать об этом расхотелось. – И ничего не бойтесь.
Черногривый ступал медленно, давая наезднице время привыкнуть к шагу, затем перешёл на лёгкий бег, плавно сменившийся головокружительным галопом. Это была безумная скачка по волнам, только не зелёным травяным, а самым настоящим, малиновым от солнца с золотисто-розовыми сполохами пены. Из-под копыт как искры вылетали брызги, поджигая лёд на камнях; прибрежные деревья казались окутанными сияющим маревом, но Триш очень быстро надоело смотреть по сторонам. Вперёд, и только вперёд по руслу, высеченному Альтеей столетия назад, цепочкой проточных "полян"-озёр на просторы неведомого устья. Девушка представила, как могли бы смотреться двое всадников верхом на серебристом жеребце, скользящим по воде подобно тени, и зажмурилась от восторга. Одновременно ужалило беспокойство: а вдруг правда кто-то заметит?
– Люди давно разучились видеть истинную суть вещей, и мы для них просто ветер, – точно подслушав её мысли, шепнул л"лэрд. – Впереди водопад, смотрите.
Л"лэрд крепко держал ученицу, и Триш раскинула руки, будто наяву увидев, как они оборачиваются волнами.
Аватары не просто летят с ветром, они сливаются с ним.
Сейчас человечка не плыла по течению, а сама им стала. И поняла, каково это – быть ведьмой.
Сила волшебника не в том, чтобы раз за разом искажать созданное Альтеей, а в том, чтобы принять себя, как его неотъемлемую часть. Можно повернуть реку вспять, но даже пленённая, она, точно дикая кобылица, найдёт способ пробиться на волю и вернётся к своему истоку. А можно с ней породниться и просто попросить обогнуть заболоченные поля или, напротив, промчаться по засушливым. Если это не навредит миру, она сделает, ей несложно.
Поток нырнул вниз, в бурлящее озеро, под арку трёхцветной радуги.
Дыхание захватило, но Триш не было страшно.
Полное слияние со стихией...
...Когда наставник с ученицей вернулись к жеребцам, закат уже вовсю полыхал. Всадники спешились, но Черногривый не спешил их покидать, бродил по бережку, пощипывая снег точно луговую траву.
– Вам понравилось?
– Это было бесподобно! – не зная, как ярче выразить чувства, Триш прижала руки к груди. Л"лэрд понимающе усмехнулся.
– Ну что, сударыня ведьма, хотите, чтобы стихия сама шла вам навстречу или предпочтёте держать её в узде?
– Её нельзя обуздывать, и я хочу, чтобы другие об этом узнали! Не понимаю, как она вообще терпела... наши выходки.
Эльф смерил ученицу удовлетворённым взглядом и заговорщицки понизил голос:
– Тогда пришло время познакомить вас с настоящим практиком.
***
– А теперь, любезная сударыня, настало время переходить к настоящей практике, – повторил л"лэрд, когда жеребцов завели в конюшню. – Я познакомлю вас с моим старинным другом, он мастер по работе с элементалями.
– Насколько старинным? – полюбопытствовала Триш.
– На полторы тысячи лет.
– Он эльф?!!
– Нет, человек. Теоретически, – сударь Шантэль на мгновенье задумался. – А, может, белка... В общем, лучше вы сами всё увидите, а я потом объясню. Только умоляю, сударыня, не падайте в обморок.
***
Обтрепавшаяся по краям карта была выполнена не на пергаменте, а на коже, украшена рунической вязью и растительным мотивом в розе ветров; радовала глаз изысканной графикой рельефа и узором лесов, геральдическим бестиарием в столицах и губернских центрах, а за миниатюрной кладкой городских стен – мифическим. Словом – очень стильно, но отнюдь не стилизовано под старину.
– Здорово! – не сдержалась Триш. Она второй раз оказалась в дворцовом кабинете л"лэрда, но старалась не слишком уж откровенно глазеть на стеллаж с томами мемуаров в палец толщиной, полосатый халат, небрежно сброшенный на спинку кресла, и пару мягких тапочек.
– Благодарю. Я сделал её после того, как Неверра и Скадар подписали Поднебесный союз, а горцы ещё были кочевыми равнинниками и не заселили Цепь.
– Алесса видела?
– Конечно, и даже взяла моего дракона за образец для росписи Терракотовой залы. Мы телепортируемся сюда, – сударь Шантэль показал возвышенность севернее излучины Риги-реки, на восточном берегу которой располагался один из древнейших городов Империи.
– Арнава...
– Там родился святой князь Елизар Ревнитель, первый из династии Эскабиан, и там же встретил будущую княгиню Фрею Харзу. Тогда Арнава была столицей, а Равенна крохотной крепостицей. Теперь всё наоборот.
– Только не говорите, что вы и с ними были знакомы...
Эльф мечтательно закатил глаза.
– И даже стрелял из изобретённого Харзой первого в Нэа Веррэа арбалета, ныне являющимся главной достопримечательностью оружейной Его Величества.
– О, Боже...
– О нём больше моего осведомлён другой мой старинный приятель, святой странник Бахмут Твареборец, – л"лэрд откровенно расхохотался. – Сударыня, у вас такое лицо, как будто вы увидели привидение!
Триш всплеснула руками.
– Но эти люди жили в седую старину!
– Так ведь и я не новый, разве что не седой.
– Мне уже страшно представить, кем окажется... эта ваша знакомая белка, – действительно, что нормальный человек может забыть в Сумеречном лесу?
– Тогда открывайте портал и узнаете.
Триш решительно очертила чёткий прямоугольник, как будто вырубленный прямо в воздухе. Он вспыхнул ярко-зелёным насыщенным светом, подтверждая, что заклинание сработано идеально и переход пройдёт без помех. Ещё пару месяцев назад даже короткие перемещения вызывали у магички панический ужас, но теперь благодаря наставнику и заколдованные стены столицы не казались серьёзной преградой. Да, на телепортацию тратилась магия либра, она искажала пространство мира, однако, раз л"лэрд сам дал добро, значит, это оправдано.
