Текст книги "Аманда. Энергия Кольца"

Автор книги: Алина Багазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Я не знала, куда смотреть и на что надо обратить внимание, потому просто вперилась взглядом в небо.

Неожиданно небо, словно водная гладь, пошло рябью. Заколыхалось, как дымкой заволокло солнце. Оно стало нереально расплывчатым. Я потёрла глаза, но это не являлось игрой моего воображения.

– Смотри… – шепнул Мишель.

И в этот момент я увидела проявляющуюся на небе картинку. Сначала довольно туманную, но она всё больше и больше стремительно обретала чёткость. Словно в зеркале, я увидела нас с Мишелем, сидящих на краю обрыва. В тех самых позах, как, собственно, мы и находились здесь сейчас. Отличий от зеркального же в изображении было два: на небесной картинке мы сидели спиной к нам, хотя, по логике, в зеркале отражаются лицом; и масштаб был малость покрупнее. Я даже увидела на своей спине невесть как прилипшую к ней травинку. Машинально нащупала её и смахнула. Моё отражение повторило жест. Мишель улыбнулся, но молча продолжал наблюдать. И вдруг…

Наши образы вдруг повернулись друг к другу, потянулись, и… начали с наслаждением целоваться, при этом нежно обнимая друг друга.

У меня мгновенно пересохло в горле, а тело стало ватным. Я не могла отвести взгляда, а сердце колотилось в висках, стучало гулко, как огромный колокол.

– Что это… – еле-еле смогла произнести, мечтая под землю провалиться от стыда.

– Отражение наших желаний и мыслей, – тихо сказал Мишель, не глядя на меня.

А потом сердце ёкнуло: он вдруг начал поворачиваться ко мне. Не будучи уверена, что выдержу его взгляд, вскочила на ноги. Господи, вот же угораздило! Теперь он знает, о чём грезила недавно, я перед ним, словно открытая книга. Открытая на самой тайной странице. И просто не представляю, как всё объяснить.

– Учитель, я…

– Аманда! – Мишель встал и прикоснулся к моей руке, дёрнулась, как от тока, – это я должен объяснить. Извини меня, если смутил, понимаешь, это, – указал он на небо, куда я даже боялась теперь глянуть, чтоб не увидеть чего-либо ещё, – бывает только раз в год, сегодня именно тот закат. Волшебное Откровение, открывающееся тем, кто наблюдает, в нём каждый видит своё…

– Правда? – я ощутила хрупкую надежду, что наши видения остались тайной для другого.

– Да, – невозмутимо кивнул Мишель, – я просто не хотел упустить этой возможности. Ну и кое-что узнать для себя…

– Понятно, – осторожно ответила я, раздумывая, как бы невзначай выведать у него хоть намёк того, что же увидел он? – и узнал?

– Узнал, – улыбнулся он, – а ты? Что-нибудь для себя поняла?

Я почувствовала, как заливаюсь краской. Неопределённо пожав плечами, кивнула и развернулась.

– Пожалуй, пора идти.

– Конечно, – Мишель зашагал рядом, – ещё раз извиняюсь, что не предупредил заранее, просто времени не хватило.

Мы помолчали немного. А потом я решила сменить тему, потому что эта нам обоим не приносила удовольствия.

– Я тут заметила… в общем, Тёмные отличаются от Светлых особенно в одном: они придают значение внешнему имиджу, то есть тому, как они выглядят. Неужели, в реальности все они действительно так одеваются и красятся?

Мишель рассмеялся.

– Нет, конечно. Видишь ли, Манюш, тут можно очень просто изменить свою внешность, начиная с одежды и заканчивая физическими данными. Тёмные охотно используют эту возможность. Не кардинально, потому что на это требуется огромное количество энергии, но по мелочи…

– А почему Светлые не делают этого? Или делают? – я заинтересовалась не на шутку.

– Нет, и причина одна – приоритеты. Светлым и Тёмным изначально даются немного разные знания и возможности их использования. Если Светлые употребляют эти знания только на создание боевого образа, то Тёмные – в том числе и повседневной коррекции внешности в Школе.

– Ты сказал, что на это требуется энергия. А Алия говорила, что у Тёмных с этим сейчас проблемы. Не разумнее было бы высвободить это количество и пустить в дело, чем расходовать на поддержание внешнего имиджа? – недоумевала я.

– Не всё так просто. Смотри, в чём отличие: Светлые сначала не имеют нормальной возможности менять свой вид, потому что им изначально сложнее создавать боевой образ. Такова природа Светлых Воинов. А потом, когда определённые навыки приобретаются – им это уже становится не нужно. Меняется взгляд на вещи и приоритеты. А у Тёмных иначе: они сразу обретают возможность перемен и активно пользуются ею. Зато им и проще создавать имидж в бою.

– Но разве это справедливо? Что Тёмным проще.

– Они и тратят больше, потому что не ценят, – улыбнулся Мишель, – а потом, когда понимают ценность, уже не могут остановиться. Почти никто из носящих маски не в силах отказаться от сложившегося облика и стать самим собой, понимаешь?

– Да… Но, наверное, есть и среди Тёмных такие, для которых видимый облик – не главное?

– Есть, безусловно. Вольдемар – один из них. Кстати, у таких людей энергетический потенциал, как правило, на несколько порядков выше, чем у прочих, а выглядят они проще, непритязательнее. Стефан не дурак, он видит это и старается завербовать к себе побольше именно таких. Чтоб компенсировать прочую массу, что является для него просто пешками.

– Иногда и пешка побеждает короля, – усмехнулась я.

– Иногда, – согласился Мишель.

– Почему же он так запросто отдал Вольдемара, если парень представляет невероятную ценность?

– Смотри, Аманда, энергия – сила, так? А в бою не всегда сила определяет исход боя. Это аксиома. Если человек силён, но глуп – он может больше навредить, нежели помочь. А в ту ночь, когда Волька напал на наш Домик, он проявил глупость, поддался минутному порыву, эмоции возобладали над разумом, а для Тёмных это неприемлемо. В бою, для них по крайней мере, хитрость и холодный рассудок почти всегда – залог победы. А сила может черпаться откуда угодно. Даже из посторонних: тех, кто не участвует в самом процессе, а является неким аккумулятором, батарейкой. Стефан это всё понимает, как нельзя лучше. Но, конечно же, не только в этом причина…

– Есть что-то ещё?

– Да. И вот чтоб отвлечь наше внимание от чего-то ещё, Стефан и отдал нам Вольку.

К Домику мы подошли так внезапно, что не сразу заметили за разговором.

– Мишель, Аманда, скорее!! – помахала нам из двери Милена, – мы уже вас заждались!

– Идём, – засмеялись мы, поднимаясь по лестнице.

У двери Мишель остановился на секунду и шепнул:

– Сейчас тебя будут чествовать, крепись! – мы рассмеялись.

Ребята и вправду встретили меня, как героиню. Аж неловко стало. Словно вернулась из вражеских застенок. Конечно, истина в этом была немалая, но не настолько всё было страшно и мучительно, однако, разочаровывать их ожиданий я не стала. В красках живописала приём, оказанный мне Тёмными. Кто-то смеялся, кто-то поражался и даже возмущался, Тони обнимал за плечи и мне было тепло и надёжно. С жадностью ребята разузнавали подробности и детали устройства быта Тёмных. Дафна ахала, Шеннон хмурилась, Милена усмехалась, Остальные пожимали мне руки и выражали радость снова тут увидеть. Потом дружно ели горячие блины с клюквенным вареньем и необыкновенно душистым Бабушкиным чаем, а Мишель рассказал о том, что было здесь в моё отсутствие.

Когда они с Вольдемаром вернулись, Учитель просто оставил парня почти на весь день с ребятами. Все общались и вели себя с ним, как ни в чём не бывало: словно и не было вовсе его ухода, предательства, ночного нападения. Сначала парень в виде ответной реакции замкнулся в себе. Пару раз порывался, плюнув, вернуться в реальность, но сам же и останавливался в последний момент, видно было, как терзается. Но никто и виду не подал, что это так бросается в глаза. Далее Волька начал вести себя нарочно вызывающе, провоцируя других на конфликт. Опять же никто не отреагировал так, как ему хотелось. А на тренировке, наблюдая процесс ведения боя с Моделями, он вдруг не выдержал и опрометью кинулся в сторону.

Убежал недалеко, присел под деревом и, кажется, плакал. Потом вернулся, и опять никто не сказал ему о случившемся ни слова. Между собой ребята продолжали общаться с ним, как с действующим Светлым Воином. К вечеру Волька совсем притих, поник, однако, неловко улыбался временами и поддерживал разговоры на нейтральные темы, даже расспрашивал со скрытой жадностью о Карамуре. А Дафна заметила: всё было похоже на то, что Волька скучал по ним, по друзьям и обитателям Светлого Леса.

А вечером Мишель вернулся и с тёплым спокойствием сказал, что сейчас отправится за тобой, а от этих слов Волька заметно погрустнел, осознав, что ему предстоит уйти. Отчаянье промелькнуло на его лицо, однако он не возразил, только твёрдо спросил у Учителя, какой приговор ему вынесли? На что Мишель пожал плечами и ответил, что раз ребята к нему никаких претензий не имеют, то он тоже. А на «нет» и суда, как говорится, нет. На это Волька ничего не ответил, только хмуро посмотрел в сторону.

Ребята попрощались с бывшим соучеником тепло и легко, словно до завтра, что в конце концов болью отразилось в его глазах. Ожесточение же исчезло. Он ожидал чего угодно: враждебности, равнодушия, презрения, но только не тепла и радушия.

Для него это стало неслабым ударом, поколебавшим какую-то струнку окаменевшей души.

По дороге с Мишелем назад Вольдемар не обмолвился ни словом. Только уже подходя к Домикам Тёмных пробормотал, не глядя на Учителя:

– Спасибо. Простите меня.

– Никто и не сердится, – засмеялся Мишель, – считай, что мы просто приглашали тебя в гости.

Вольдемар молча кивнул, но всё так же, не поднимая головы. Потихоньку вокруг собрались ребята – Тёмные Воины, его новая семья. Ну, а потом появилась Мирабелла, затем привели меня, и дальше что было – я знаю.

Я помолчала. Стало грустно и искренне немного жаль парня. Не могу себе представить, что творилось в его душе, но думаю, что много чего…

– Ну хорошо, – сказал Мишель, кидая взгляд за окно, – уже совсем стемнело, пора расходиться по домам. О чём не успели – поговорите завтра, обменяетесь впечатлениями о Волшебном Откровении, которое каждый из вас наблюдал сегодня вместе с Алией… Аманде же нужно ещё подготовиться к переходу в свою реальность и к тем переменам, которые там её ждут.

Ребята не возражали, не стали задерживаться, мы быстро распрощались и через две минуты Домик опустел. Остались только я, Мишель и Костя, которого я сначала даже не заметила в пылу разговоров. Не успел Мишель начать пояснения о том, что будет происходить, как, тихонько приоткрыв дверь, в Домик проскользнули две девушки-близняшки, по возрасту – ровесницы моей Снежанки. Миловидные блондиночки с огромными, как небо голубыми, глазами, они держались застенчиво и даже немного робко. Мишель ободряюще улыбнулся им.

– Аманда, познакомься, это Рита и Света. Они Целительницы. Девочки – это Аманда.

Девчонки в унисон улыбнулись.

– Они очень одарённые девчонки, – продолжал Мишель. Рита и Света дружно покраснели. Забавно было наблюдать, я уверена, они со Снежей подружились бы, – и именно они помогут тебе сделать возвращение комфортным и безболезненным. Идёмте!

Мы все вслед за Учителем, вошли в нашу спаленку.

– Мань, ты не бойся и не волнуйся, – Костик взял меня за руку, – девочки помогут тебе поправиться в считанные дни. А я встречу тебя в больнице, как договаривались, хорошо?

Я кивнула.

– Послушай, Аманда, – официально-деловым тоном начал Мишель, а мне на ум внезапно пришли мысли об увиденной на небе картинке. Быстренько отогнала, – сейчас девочки начнут работать с тобой. Когда я подам знак, просто потри кольцо и возвращайся. Гарантирую: выздоровление для тебя будет абсолютно не представлять проблемы!

– Хорошо бы… – вздохнула я, – до ужаса не люблю боли…

– Её и не будет, – мелодично сказала Рита. Или Света?

– Ну, ты хоть иногда там перед врачами делай вид, что тебе больно, – хихикнул Костя, – а то как-то слишком нереальным будет выглядеть твоя поправка.

– Ничего, – сказал Мишель, – для Аманды сейчас главное – вернуться поскорее домой, верно? – он не удержался и подмигнул.

Я улыбнулась тепло и благодарно.

Потом они уложили меня на кровать и девчонки-Целительницы встали по обе стороны от неё. Одна положила руки мне на голову, другая – на живот.

– Закрой глаза, – шепнула Света. Или Рита? Господи, как они похожи!

Я послушалась. Тёплая волна энергии прокатилась по телу. Убаюкивающая и, одновременно, проясняющая мысли. И следующая, и ещё, и ещё… Тело словно начало вибрировать.

– Давай, Мань! – произнёс Мишель, – счастливого тебе возвращения и до встречи!

– Пока, – шепнула и потёрла кольцо…

ГЛАВА 15

Я вздохнула и осторожно открыла глаза. Белый потолок моментально закружился.

Серое пятно на нём расплылось на миг, затем вновь проступило.

Я хрипло кашлянула.

– Манечка! – услышала тоненький вскрик, и прямо надо мной нависло заплаканное лицо сестрёнки.

– Сне… жа… – прошептала я, еле ворочая пересохшим языком и постаралась улыбнуться.

Бедная моя малышка. Глазёнки, полные слёз, просто светились счастьем, она едва сдерживалась, чтоб не кинуться меня обнимать.

Тут же рядом материализовался врач, медсестра, деловито засновали со шприцами и трубками, оттеснили Снежану.

– Я сейчас! – крикнула она, – маме позвоню!

И убежала.

Врач, осмотрев меня, улыбнулся:

– Слава Богу, пришла в себя наша необыкновенная девочка!

– Почему необыкновенная? – еле выговорила я шёпотом.

– Потому что даже в коме, где ты находилась сутки, ты улыбалась всё время, – пояснила медсестра, – как себя чувствуешь?

– Голова ноет? Какие-то другие болевые ощущения? – допрашивал врач, – видишь нормально?

Я прислушалась к самочувствию. Ощущала небольшую слабость, совсем незначительную тошноту, но и всё. Голова не болела, соображалось ясно и чётко. Целители всё сделали в лучшем виде. Я довольно улыбнулась.

– Всё хорошо.

И кашлянула, чтоб хоть немного размять связки, переходя с шёпота попробовала сказать вслух:

– Мне можно вставать? – голос хоть и был осипшим, но достаточно крепким.

– Ишь ты, какая быстрая, – засмеялся доктор, – после операции и сразу бегать захотелось? Вряд ли, милая, получится. Надо полежать, сил набраться, даже если ничего не болит и…

Он осёкся, увидев, как я приподнялась и, опершись, села. Голова слегка кружилась, но это не мешало координации движений. По-прежнему не возникло никаких болевых ощущений. Радость захлестнула с головой: по-видимому, я действительно быстро пойду на поправку!

Медсестра подхватилась поддержать меня, но с удивлением увидела, что в этом нет надобности.

– Действительно голова не болит? – нахмурился врач.

– Ни капли, – сияя, констатировала я.

– Ну… чудесно! – растерялся доктор, – тогда я отойду пока, через час проведём, пожалуй, полный осмотр, возьмём анализы и согласуем, что дальше с тобой делать.

Но всё равно пока сильно не бегай. Галина, – кивнул он на медсестру, останется рядом, если что – обращайся к ней.

Я кивнула.

– Ой, да тут к тебе пришли! – воскликнула медсестра, едва врач покинул палату, – за всё время посетители не отходили! Ну, теперь-то есть чем их порадовать.

Я увидела, как в палату протиснулся улыбающийся до ушей Костик в белом халате.

– Тебе так идёт! – кивнула я, показывая на спецодежду.

– Первая, кто мне это говорит, – засмеялся он, подмигивая, – вижу, что уже полностью в себя пришла.

– Твой парень от тебя так вообще не выходил, – кивнув на Костю, заговорщически подмигнула медсестра, – ладно, помилуйтесь, я выйду, только не переутомляйся.

И она шагнула к двери, где замерла на пороге бледная Снежана, услышавшая её слова. Но потом девочка овладела собой и шагнула внутрь, пропуская Галину.

– Я… я не помешаю? – спросила она робко. Увидев, что я сижу, глазки её посветлели радостью.

– Сестрёночка моя любимая, что ты такое говоришь? – протянула к ней руки, стараясь скрыть смущение, – ты у меня всегда на первом месте! Иди скорее!

Снежа впорхнула в объятия и мы вдоволь натискались.

– Сейчас мама приедет, а вечером папа, – шепнула она мне на ухо, – как ты себя чувствуешь?

– Отлично. Правда, совсем ничего не болит, – я исподтишка заговорщически подмигнула Косте.

– Мы так напугались… – сестрёнка смотрела мне в глаза, – когда это произошло… В общем, все переживают, даже соседи. Ты что-нибудь помнишь? Ну, кто это сделал?

– Я не видела, – покачала я головой, – он сзади напал…

– Костя сказал, чтоб мы не волновались, – Снежана бросила на парня тёплый благодарный взгляд, – но трудно успокоиться, когда даже врачи ни в чём не уверены…

Костик подошёл и обнял её сзади за плечи.

– Я же тоже врач, – улыбнулся он, – самый лучший из всех, мне можно верить на все сто и без доказательств. Профессиональное чутьё!!

По тому, как Снежа не отстранилась от объятий, не покраснела, не замерла, я поняла, что они отнюдь не первые. Прогресс! Кажется, у них всё потихоньку продвигается.

– Снежик, теперь всё будет хорошо, – спокойно пообещала я, глядя прямо в глаза, – я тут надолго не задержусь.

– Да, скорей бы тебе вернуться домой! – воскликнула Снежа, – ночью Илона звонила…

– Да?! – я аж подскочила, – что? Что она сказала??

– Ну… я сообщила о том, что с тобой случилось и она… В общем, приедет сегодня.

Ей, кажется, надо что-то срочно тебе рассказать. Такое что-то секретное, что даже мне не намекнула, – криво улыбнулась Снежа. Сестрёнка ревновала ко всем, с кем у меня были от неё секреты.

Я задумалась. Какие новости привезёт подруга?

– Манюшенька, – Снежана нежно сжала мои руки в своих, – как же я рада, что ты поправляешься.

– Уже поправилась, – сказала я решительно и стала слезать с кровати.

– Ты куда?! – в один голос воскликнули Снежа и Костя.

– Мне надо срочно позвонить.

– Ты уверена, что можешь вставать… ходить? – сестрёнка смотрела перепугано.

– Уверена, – однако же я всё-таки встала осторожно.

Слегка покачнулась. Снежа охнула, но я восстановила равновесие и потопала к двери. Сестрёнка бежала рядом, стараясь подстраховывать. Но дальше двери нас не пустила медсестра. Увидев мой безумный подвиг, твёрдо и настойчиво заставила вернуться в кровать. Пришлось подчиниться. Костю вызвали, он, шепнув на ухо, чтоб не смела шокировать врачей, пообещал ещё зайти в течение дня и ушёл.

– Мань…

Но я уже догадалась, о чём Снежа хочет спросить.

– Ты ему очень нравишься. Это несомненно.

– Ну… Я не знаю, – она покраснела, – понимаешь, он всё время не отходил от тебя, забегал постоянно, чаще чем медсестра…

– Снежик, ты чего? Ревнуешь? – я ласково погладила, – солнышко, поверь мне, совершенно беспочвенно!

– Но у меня такое ощущение, что между вами есть какая-то связь! Не просто дружба соседей, которые к тому же недавно познакомились, а, будто есть какая-то тайна и вы знаете друг друга гораздо дольше и ближе, чем все думают…

– Сестрён, я знаю Костю ровно столько же, сколько и ты, – терпеливо разъясняла я, – между нами нет ничего, кроме дружеской симпатии, тут тебе точно не конкурент! Просто… мы ровесники, может потому нам так легко общаться и…

И тут появилось спасение, от долгих объяснений и утешений, в лице мамы. Она вбежала в палату, как ураган и расплакалась, увидев меня. Обняла невероятно осторожно, как хрупкую вещь, гладила по щекам, волосам, всматриваясь, пытаясь определить самочувствие оп бледному моему лицу… Потом мы долго разговаривали ни о чём и о глобальных переживаниях обитателей нашего дома обо мне. Мама и Снежа покинули палату только часа через два, когда врач уже потерял терпение и выставил их, дабы добраться до моего организма и осмотреть его более детально.

Мама оставила в тумбочке кучу еды, которую я клятвенно пообещала переместить в недра своего желудка. Зато я взяла с них слово, что они не будут оставаться, а поедут домой. Я им сама позвоню потом и т. д. и т. п. Всё уже хорошо, а они переволновались и им безотлагательно нужен отдых даже больше, чем мне. Тем более, я была уверена, что меня очень скоро выпишут. Договорились на том, что вечером они заедут с папой.

Оставшись с врачом тет-а-тет, я безропотно дала себя тщательно осмотреть, взять все анализы. Потом доктор рассказал обстоятельно об операции, которую мне сделали; опустив некоторые подробности, которые я, если честно, не очень поняла, узнала, что часть волос мне пришлось сбрить и как теперь выгляжу – стало весьма любопытно.

Доктор сказал, что вполне может показать, всё равно сейчас пора на перевязку.

Процедурный кабинет прямо по соседству с палатой, но смогу ли я дойти сама или привезти каталку?

– Сможет, – улыбнулась уверенно медсестра, – она сегодня чуть от нас не сбежала!

Со смехом рассказала доктору, он укоризненно покачал головой, но в глазах плясали недоверчиво-смешливые искорки.

До кабинета я дошла не то, что сама… а даже в припрыжку. Мучало нетерпение, хотелось скорее попасть домой, поговорить, наконец, с Илоной… Доктор смотрел на меня настороженно, но молчал. А во время перевязки он испытал настоящий шок, когда я призналась, что нет совершенно никаких болевых ощущений. Да и шов был в таком состоянии, что просто чудеса! Заживало не по дням, а, буквально, по часам.

Меня-то это порадовало, но ненадолго. Пока доктор не обмолвился, что надо бы мой необычный случай исследовать обстоятельно… Ну уж нет, хочу домой!

После обеда, когда я томилась в кровати, снова заглянул Костик, мы немного поболтали о Школе: я с нетерпением ждала ночи и первых настоящих занятий…

Потом Костю срочно отозвали, а я приготовилась к тягучему однообразному ожиданию, ведь читать мне не разрешали, чтоб не напрягать глаза. Однако, долго скучать в одиночестве не пришлось. В дверь робко стукнули и впорхнула Илона.

– Привет! – воскликнула я радостно, наконец-то!

– Приветик! Мань, ну как ты? – спросила заботливо Илона, присаживаясь на стул и глядя на меня с тревогой.

– Перестань! Со мной всё в порядке. Уже, можно сказать, здорова, скоро домой, – махнула я рукой, – скорей рассказывай, как там? Что с Димкой?

– Ты уверена, что тебе можно… ну, нервничать? – осторожно поинтересовалась Илона.

– Неважно! – махнула рукой, – не видишь, я уже нервничаю… И если ты сейчас же не начнёшь рассказывать, вся изведусь! Что-то плохое?

– Не знаю, как и сказать… – подруга пожала плечами, – начну по порядку… Мы с Семёном приехали и сразу рванули по адресу, который Димка тебе дал. Там обнаружились только мама Марины и её младшая сестра. Правдами и неправдами удалось разузнать и восстановить события последних дней.

Я приподнялась на постели.

– Короче, расклад такой. На данный момент Марина обнаружена и находится в больнице, а Димка… Димки и след пропал. Никто не знает, где он.

– А Марина? Она что говорит? – воскликнула я.

– Я же сказала, что она в больнице, – вздохнула Илонка, – ой, прости, не уточнила: в психиатрической. Сильное нервное истощение и галлюцинации, но большую часть времени – полный ступор. Она словно находится в другой реальности, мало реагирует на эту, близких не узнаёт. Ничего не говорит, только иногда плачет и жалуется, что ей холодно… Вот… Про Димку ни слова не сказала.

– Что же случилось? Как она туда попала? Что произошло? – я заметила, что почти кричу и благоразумно понизила тон.

– Всё, что удалось узнать у её мамы, я тебе уже по телефону рассказала. Нового ничего не выяснилось. Мама Марины подала в розыск, у неё там в милиции кто-то из родственников… в общем, искать их стали сразу. Нашли только Марину – сидящей в отдалённом месте пляжа, в невменяемом состоянии, откуда сразу и увезли в больницу. Свидетелей не обнаружили, Димку никто не видел в тот день ни с ней, ни без неё.

– Илон, что-то случилось… – я вцепилась в её руку, – что-то страшное. Он когда звонил, предупреждал, что вокруг них происходит какая-то жуть…

– Он хотя бы не намекнул, что именно? – подруга пытливо смотрела на меня.

– Нет, – я покачала головой, – мне кажется, он сам не понял…

Мы помолчали. Тупик. И что делать теперь – никто не знал.

– Его разыскивают, – кивнула Илона, – Маринину маму жалко Бедная женщина боится оставаться одна.

– Что же мы скажем Диминой маме? – испугалась я.

– Не волнуйся, я заезжала к ней, Лидия Петровна ещё не вернулась. Взяла у соседки ключи, присмотрю за квартирой. Будем верить, что Димка отыщется раньше, чем его мать вернётся. Ну и подбросил он нам проблем со своим курортным романом!

– Илона удручённо покачала головой.

Я сидела, вцепившись в одеяло. М-да… Вот это дела! Одно понятно, что совсем ничего не понятно…

На этом мы попрощались, я услала подружку домой отдыхать. Она, бедненькая, не спала почти сутки, а всем нам нужна сейчас ясная голова. А ещё мне скоро отправляться в Школу, надо бы попробовать поговорить с Мишелем и Алией – может они помогут в поисках?

День завершился визитом родителей, которые хоть и возрадовались моему оптимистично цветущему виду, однако обеспокоено переспрашивали: как идёт лечение, что назначил и говорит врач, не болит ли у меня чего… В общем, одни и те же вопросы – ото всех, а потом я поймала себя на мысли, что душой уже в Школе.

В больнице отбой наступал ровно в 22 часа. Благо порядки были наистрожайшие и засидевшихся родителей врач настойчиво выпроводил восвояси. И, если честно, я этому обрадовалась – настойчивая и беспокойная забота стала совсем назойливой и ужасно меня утомила. Папа ещё держался, а мама охала и причитала так, что я в конце концов поверила, что нахожусь на грани жизни и смерти…

Потому я с таким наслаждением вместе с погасшим светом легла, подтянула одеяло к подбородку и в трепетно-сладком предвкушении потёрла кольцо.

У Домика, уже у самых ступенек, столкнулась с Миленой.

– Ну как твои дела? Там, дома? – улыбнулась она, – возвращение прошло хорошо?

– Отлично. Только чувство такое, что я много лет отсутствовала.

– Знаю, – кивнула Милена, – этот мир невероятно затягивает. Здесь ведь есть всё, что душе угодно, но прежде всего – сказка. Она всех манит.

– Это точно.

Мы поднялись по ступенькам. Ребята подтягивались со всех сторон. В Лесу уже рассвело, и я наблюдала, как множество мальчишек и девчонок всех возрастов и даже рас спешат по Лесу к своим Домикам. Тут были не только Воины, но и ученики с остальных факультетов. Я заметила машущую мне издалека Свету и помахала в ответ. Ребята перекликались, здоровались, болтали, но всё это – на ходу. Каждый спешил в свой факультет на занятия.

– Милена, – остановила я её на полпути, – скажи мне, а что же притягивает сюда учеников? Что мы получаем, обучаясь, такого, что заставляет всех дисциплинированно приходить сюда вовремя?

Милена рассмеялась.

– А тебя?

– Мне интересно.

– Вот и всем остальным тоже. И с каждым разом всё интереснее и интереснее.

Нас нагнал Тони и привычно обнял меня за плечи, Милена хихикнула, но тут же попыталась придать лицу самое серьёзное выражение. Я вспомнила о Мишеле и что-то жёстко кольнуло внутри.

В Домике Бабушка суетилась у самовара.

– Сейчас мои дорогие, перекусите быстренько – и за работу, – тепло приговаривала она.

По комнате витал обалденный запах свежей сдобы с ванилью.

– Эх, если бы я так питалась дома, я бы уже в двери не проходила, – вздохнула сбоку Шеннон, – самое страшное, что я не в силах отказаться! Интересно, кто-нибудь смог бы?…

– Ха! Ищи дураков, – усмехнулся, протискиваясь на своё место, Витас, – а может я только ради этого и посещаю занятия.

Шеннон весело ущипнула его, они расхохотались.

Мало помалу все собрались. Я, не теряя времени, принялась за еду, навёрстывая упущенное: подумать только, я за 22 года своей жизни пропустила столько подобных застолий!

Чуть позже появились Алия и Мишель. Алия пребывала в хорошем настроении, невероятно ласково улыбнулась мне.

– Так, ребята! – хлопнула она в ладоши, – послушайте меня, пожалуйста, минутку внимания! Одно сообщение перед тем, как вы приступите к занятиям. Сегодня у вас будет урок, совместный с Ищущими и Создателями, Мишель объяснит суть. Это своего рода эксперимент.

– Вам понравится, – кивнул Мишель.

– А мы сегодня больше не увидимся, я возвращаюсь в реальность, там предстоит очень важная поездка к моим Учителям, – Алия улыбнулась радостно, как девчонка.

Вот я и узнала, что в реальности Алия и Мишель существуют тоже. А то, что у них тоже есть Учителя, меня поразило.

– Удачной поездки, Алия! – выкрикнули несколько набитых ртов.

– Спасибо, – засмеялась заведующая Школой, – когда-нибудь в реальности мы с вами, возможно, встретимся и совершим совместные путешествия, и не раз.

– А куда? Как? Для чего? – посыпались вопросы со всех сторон Но Алия сделала успокаивающий жест и, одновременно, утихомиривающий. А потом, загадочно улыбаясь, покачала головой:

– Всему своё время.

И молча ушла.

Завтрак подходил к концу. Тони шепнул мне на ухо:

– Мань, можешь задержаться после занятий ненадолго?

Я пожала плечами и неопределённо качнула головой. Скорее всё-таки «да», чем «нет» можно было прочесть в этом жесте.

– Аманда, – сказал вдруг Мишель, – сейчас, пока все будут тренироваться и разминаться перед занятиями, я бы хотел лично потренировать тебя немного.

Пробудить память кольца от предыдущих его владельцев, чтоб ты могла нагнать всех по уровню знаний.

– Ага! – у меня просто дух захватило в предвкушении.

– Если ты уже закончила, то идём? – махнул Учитель головой.

Тони с сожалением разжал объятия, и через полминуты мы покинули Домик.

Мишель привёл меня на поляну, где тренируются Воины.

– Давай здесь что ли присядем? – кивнул он на подножье развесистого дуба, коими обрамлялся Лес.

– А больно не будет? – пошутила я не совсем удачно, но Мишель отдал шутке дань, улыбнувшись.

– Не больнее, чем когда ты впервые кольцо одела.

– Помнится, было не очень приятно…

– Ты просто не ожидала.

– Ладно… – я нервничала, ведь не знала, как произойдёт то, что откроет внутри память предыдущих Воинов и их навыки.

Мишель протянул ко мне руки ладонями вверх.

– Положи свои руки сверху, – объяснял он, – и расслабься. Всё. Больше ничего не требуется, остальное сам сделаю.

Я молча подчинилась.

Руки Учителя горели или мне так показалось? Но с каждой секундой они нагревались всё больше. Мои руки мелко затряслись. Я закусила губу. Секундное головокружение – и мной овладела невесомая лёгкость, поймала себя на ощущении, что через руки течёт, плавно, властно, полно тёплая волна. Кольцо пульсировало. Я не отрывала от него глаз, но не замечала ничего особенного, а по ощущениям: оно то расширялось, то сжималось, то вновь расширялось… Волна исходила, казалось, из него самого. А Мишель словно извлекал её и одновременно направлял, держал границы, создавал канал, по которому она решительно и бесповоротно входила, вливалась в меня, бурлила по всему телу. Я блаженствовала: словно что-то потерянное однажды, но такое родное и любимое наполняло сейчас, возвращалось ко мне после долгих поисков. Я наслаждалась чувством обретения и восторга. Я обретала не просто СИЛУ, но УМЕНИЕ пользоваться ею. Пока смутно, но с каждой секундой я всё ярче вспоминала и осознавала себя, то, что есть во мне, то, что я могу, то, что могла всегда, но в каком-то затмении не замечала, прятала глубоко.